***
Переехав в новый дом, Гарри довольно быстро освоился. Он мало что делал, потому что делать было нечего, плюс он был сильно ограничен из-за своей беременности. В основном сидел и смотрел телевизор. Поттер даже разбил небольшой цветник перед домом — это не давало ему скучать. Но пришлось остановиться примерно на седьмом месяце, потому что больше он не мог наклоняться, чтобы выдернуть сорняки, хотя все ещё мог поливать растения. Однако с первым снегом прекратить пришлось и это. Гермиона принесла ему несколько книг на самые разные темы, как и обещала, и, поскольку ему больше нечего было делать, он прочитал их. Так что в каком-то смысле, он тренировался. Читал обо всех этих новых заклинаниях, хотя не мог их использовать, потому что его магия была на пределе. В одной из книг о беременности говорилось, что ребенок использовал магию родителя, чтобы создать своё магическое ядро, что было довольно круто, хотя и не всё время, потому что иногда он не мог сотворить простейшие заклинания. Вот так он проводил там время, в своем маленьком трехкомнатном коттедже на окраине маггловского городка, под всевозможными защитными чарами и заклинаниями. Просто коротал время, пока не родится ребенок. Рон и Гермиона часто приходили, и они играли в настольные игры или просто разговаривали; рассказывали ему о внешнем мире. Многие люди спрашивали, как у него дела, но они не могли сказать им правду. Хотя Гарри не знал, что собирается делать, когда внезапно появится с ребенком. Рон также объявил новости о нём и о том, что он делал. Казалось, что последователи Волдеморта пытались найти Гарри, но безуспешно. Конечно, это разозлило Лорда, и в отместку было больше набегов. Но Гарри был в безопасности, по крайней мере пока что. Ему разрешали выходить на улицу, но ненадолго, чтобы никто не узнал. Также он мало выходил из-за того, что не мог долго стоять на ногах, потому что они ужасно болели. Обычно выходил только для того, чтобы закупиться на рынке, при этом носил бейсболку и куртку, на которой был амулет, скрывающий его живот; для других он выглядел нормально. Люди в городе были милыми, по крайней мере, те, с кем он разговаривал, и всё шло хорошо, когда он выходил; он даже завел несколько друзей. Было приятно время от времени куда-нибудь выходить. Весна перетекла в лето, лето в осень и, наконец, наступила зима. Тонкий слой снега покрывал землю, деревья потеряли свои листья, и бутоны цветов закрылись. Гарри сидел на диване, смотрел телевизор и следил за временем. Рон и Гермиона должны были появиться с минуты на минуту, и это тоже хорошо, потому что он уже начинал сходить с ума. Не мог никуда пойти из-за снега, поэтому застрял здесь. За дверью послышались два «хлопка», Гарри ухмыльнулся и приподнялся, чтобы открыть дверь. — Ого! Пузо у тебя стало огромное! — первое, что он услышал. — Спасибо, Рон, — сухо ответил Гарри. Рон усмехнулся: — Как у тебя дела, приятель? — Хорошо, но скука смертная, — сказал он и отступил в сторону, пропуская их внутрь. — Рон прав, Гарри, — сказала Гермиона, волоча за собой чемодан, — Живот у тебя действительно вырос. — Я знаю… Хм, а что это за сундуки? Рон и Гермиона улыбнулись друг другу, а затем повернулись к Гарри. — Мы взяли несколько недель отпуска, — объяснила Гермиона. — Зачем? — Чтобы побыть с тобой, конечно, — сказал Рон. — Ты скоро должен родить, и мы хотим присутствовать, — сказала Гермиона. — Вы, ребята, не должны были этого делать, — сказал Гарри, улыбнувшись. — Мы знаем, но хотим лицезреть рождение малыша, — ответил Рон. Гарри улыбнулся: — И? — со знанием дела подсказал он. — И… Отпуск! — воскликнул Рон. — Так и знал, что я всего лишь предлог. — Нет! Я шучу. Типа. Боже, ты выглядишь так, словно вот-вот лопнешь, — сказал Рон, похлопывая Гарри по выпирающему животу. — Фу, не напоминай мне. Я не хочу об этом думать, — сказал Гарри, снова садясь в кресло. — Почему нет? — спросила Гермиона, присаживаясь на диван. — Ты же знаешь, как они должны правильно это сделать? Они должны вскрыть меня, вытащить его или её. Повсюду будет кровь… — О, Гарри, не будь таким мрачным, — предостерегла его Гермиона. — Но это правда. — Фу, — сказал Рон, скорчив гримасу. Гарри ухмыльнулся: — Ты сможешь подержать мою пуповину. — Отвратительно! Они засмеялись. — В конце концов, всё это того стоит. Наконец-то ты сможешь увидеть ребенка. Гарри улыбнулся и коснулся живота. — Да. Этой части я не могу дождаться. — Так что, ничего страшного, если мы останемся? — спросил Рон. — Конечно. Вы можете оставаться здесь хоть навсегда. — Круто. Мы займём свободную комнату. — Если вы не будете заниматься там сексом, на здоровье. — Гарри! — воскликнула Гермиона, её щеки порозовели. Рон рассмеялся: — Не обещаю, приятель. Он отодвинулся от Гермионы и понёс их чемоданы по коридору в спальню. — В любом случае, — заикаясь, произнесла Гермиона и прочистила горло. — Ты уверен, что не хочешь узнать пол сейчас? — Уверен. Хочу, чтобы это был сюрприз, — сказал Гарри. Он решил это давным-давно. — Я не думаю, что смогла бы также. Неизвестность убивает меня. — Это ребёнок Гарри, ему решать, — сказал Рон, возвращаясь в гостиную и садясь рядом с Гермионой на диван. — Я знаю. Но все же… Ты придумал имя? — спросила она. Гарри покачал головой: — Нет. — Нет? Гарри, скоро родится ребенок, у него должно быть имя. — Я знаю, и я искал варианты. Есть некоторые, которые мне нравятся, но ни одно из них меня не впечатлило, понимаешь? — Нет, — ответили они оба. — Но я понимаю, что ты имеешь в виду, — сказала Гермиона, — Имя — это все. — Я думаю, мне просто нужно увидеть его или её, чтобы понять. — По-моему, звучит неплохо, — сказал Рон. Гарри кивнул: — Итак… Кто хочет посмотреть фильм?***
Примерно через три недели и два дня, двенадцатого декабря, у Гарри начались схватки. Гарри, Рон и Гермиона сидели за кофейным столиком и играли в «Монополию». Они только что закончили есть десерт: шоколадный чизкейк, который приготовил Гарри, и теперь просто расслаблялись. — Хорошо, Гарри, твоя очередь, — сказал Рон, передавая кубики. Поттер потянулся к нему и почувствовал, как шевельнулся ребенок, что не было необычным, потому что он часто чувствовал, как он двигался последние несколько месяцев, но на этот раз это было больно! Он остановился и подождал, пока это пройдет. — Гарри? Ты в порядке? — спросила Гермиона. — Да. Да, я в порядке, — ответил он и взял кубики. Гарри встряхнул кулак и покатил их по столу. — Четыре, — он взял свою фишку в виде пса и двинул по полю. — Раз, два, тр… — втянул воздух, когда волна боли снова ударила его. — Гарри? — спросил Рон. — Боже, как больно, — выдохнул Гарри. — Больно? Где? — встревоженно спросила Гермиона, придвигаясь ближе к парню. — Здесь, — сказал Гарри, положив руку на низ живота, где лежал ребенок. — Желудок болит? — снова спросила Гермиона. — Да, — процедил Гарри сквозь стиснутые зубы, — Думаю, что-то не так. Я… — Еще одна волна боли. — Что происходит? Глаза Гермионы расширились: — Гарри, думаю, у тебя начались схватки. — Я парень. У меня не могут быть роды! — огрызнулся Гарри. — Ну, очевидно, что могут. Ребенок ищет выход. — Он его не найдет, у меня нет гребаной вагины! Твою мать! — завопил Гарри, обхватив руками живот. — Где та штука, которую Дамблдор дал тебе, чтобы ты позвонил целителю? — Комод, — выдавил он. — Рон… — Я сейчас, — сказал Рон и выбежал из комнаты. Все, что произошло дальше, было словно в тумане. Прибыл целитель, а также Дамблдор и мадам Помфри. Гарри отвели в спальню, сняли одеяло и расстелили полотенца поверх простыней, чтобы не оставалось беспорядка. Ему дали что-то от боли, прежде чем начать резать живот. Поттер сосредоточился на падающем за окном снеге, а не на давлении на живот. «Идёт снег…» — рассеянно подумал он. Сквозь туман боли и лекарств, а также слова ободрения Гермионы и Рона, Гарри услышал первый крик ребенка. Крик был чудесен. После девяти месяцев ношения ребенка, когда он разговаривал с ним, прикасался, любил… Впервые услышав этот крик, у него защемило сердце. Его ребёнок был здесь. Гарри засмеялся и почувствовал, как из глаз потекли слезы; он попытался сесть, чтобы увидеть дитя, но не смог удержаться, так как был слаб. Целитель улыбнулся ему, держа в руках небольшой сверток. — Поздравляю, мистер Поттер. Это девочка. «Девочка? У меня девочка? — подумал Гарри, расслабляясь и закрывая глаза. — У меня родилась маленькая девочка!» Он открыл глаза и увидел, как целитель отдал его ребенка, — нет, его дочь — мадам Помфри, чтобы она привела её в порядок, а сам вернулся, чтобы вымыть и укрыть его. Рон и Гермиона смотрели на его дочь, улыбаясь. Их глаза сияли от счастья. Гарри снова попытался приподняться. — Я хочу увидеть её, — прошептал он. Целитель помог ему приподняться, мадам Помфри подошла и осторожно положила маленький свёрток на руки, и Гарри впервые посмотрел на своё дитя. Слезы навернулись на глаза, когда он увидел её крошечную фигурку. Её глаза были слегка приоткрыты, и Гарри мог видеть зелень под маленькими веками. У неё были крошечные розовые носик и ротик, розовые щёки и копна черных волос на макушке. Она была не очень большой, чуть меньше длины его руки. — Она идеальна, — прошептал Гарри, пересчитывая все пальцы на руках и ногах. По пять штук на каждой. — Так и есть, — тихо ответила Гермиона, садясь справа от него, — она прекрасна, Гарри. Ты справился. — Да, приятель. Она похожа на тебя, — сказал Рон с другой стороны. «И на него тоже», — подумал Гарри. Отметил высокие скулы и слегка вздернутый нос. Это точно было от него. Гарри отогнал эти мысли. Это было радостное событие; не было необходимости расстраиваться. Наконец-то его ребенок здесь, в его объятиях. Теперь, когда он увидел её, никогда не отпустит. — Винтер. — Что? — переспросила Гермиона. — Её имя. Винтер. Дамблдор посмотрел в окно на падающий снег и улыбнулся: — Хорошее имя. — Да, — сказал Гарри, прижал дочь к себе и поцеловал в лоб, — я тоже так считаю. — Винтер, да? — задумчиво сказал Рон, — Мне нравится. — И мне, — согласилась Гермиона, — оно действительно уникально. Винтер Поттер. У неё красивые глаза. Гарри кивнул и посмотрел на Винтер, когда она открыла свои ярко-зелёные глаза. — Привет, Винтер. Приятно наконец-то познакомиться.