Meant To Be

      После всей этой истории с Роном и Гермионой на прошлой неделе, Гарри и Том стали намного осторожнее. Том больше не приходил по субботам, чтобы его не поймали. Как бы забавно это ни казалось им позже, Гарри не хотел снова пережить такую тревогу. Не помогло и то, что в следующую субботу к нему пришли Рон с Гермионой, подозрительно оглядываясь по сторонам и подтрунивая насчёт его «парня». Они, конечно, пытались расспросить его о том, кто приходил, и сначала Гарри яростно всё отрицал, но они не унимались, и он, наконец, просто сказал им, что у него была небольшая интрижка кое-с-кем, кого он встретил в городе, потому что он был слишком возбужден, и это заставило их замолкнуть. Гермиона покраснела, а Рон разразился истерическим смехом и быстро сменил тему. По крайней мере, это избавило Поттера от их расспросов. Они просто сказали: «Когда будешь готов, расскажи нам». Ха-ха, да, конечно, как будто это случится.       Том был не слишком доволен так называемой мнимой интрижкой, которую выдумал Гарри, хоть это было и так, понарошку. Но он должен был что-то сказать, ведь Рон и Гермиона, очевидно, знали, что кто-то есть, и это было самое разумное, что он мог придумать. А идею с выдуманным парнем Том пресёк на корню. Гарри не знал, что Том ревнив. Или это собственничество? Это могла быть смесь того и другого, но дело было в том, что Тому не нравилась даже мысль, что Гарри встречается с кем-то еще; это заставляло его чувствовать себя очень счастливо и тепло, и он не знал почему.       Ну, точнее, не так. В глубине души он знал, но не хотел признавать. Конечно, он был счастлив, что они все вместе: Том, он и Винтер, как семья; и да, они часто спали вместе; но не было никаких… эмоций, никаких чувств. Это был просто… секс, секс, чтобы сдержать тянущее ощущение. Но в последнее время он чувствовал… что-то, когда был рядом с Томом, и он не мог остановить это. Каждый раз, когда они занимались любовью, когда целовались, когда Том смотрел на него, он чувствовал это, и это пугало его, Гарри думал о том, что это может значить, и в особенности о том, что думать так опасно, учитывая то, о ком речь.       Было прекрасно думать, что они семья, Винтер нуждалась в этом, в теплом безопасном месте с родителями, которые любили бы её, баловали и заботились о том, чтобы она была счастлива и имела все, что нужно. Но для Гарри иметь что-то большее… нет, лучше не зацикливаться на этом. В любом случае ничего хорошего из этого не выйдет, поэтому он подавил то, что чувствовал, и оттолкнул это прочь. Единственное, что имело значение, — это Винтер. «Но как насчет того, чего я хочу?» — спросил тоненький голосок в глубине его сознания; он тут же подавил и эту мысль. Его жизнь была достаточно тяжёлой и без того, чтобы иметь дело с вещами такого рода. Это не имело значения, его главным фокусом была и всегда будет его маленькая дочка.       Хотя теперь она уже не была такой маленькой. С трудом верится, что Винтер стало почти шесть месяцев, она так быстро растет! Она уже сидела самостоятельно и несколько минут смотрела по сторонам, зачарованная окружающим миром, а потом снова падала, потому что не могла удержаться в таком положении долго. Но это её не останавливало, она лишь пыталась снова. В этом отношении она была очень похожа на него, не сдавалась. Своё любопытство она тоже получила от него; это, несомненно, будет проблемой в будущем, но так как она еще не могла передвигаться, то все было в порядке. В основном она просто смотрела на вещи, как будто пыталась понять, что это такое и, возможно, как она может добраться до него; это и попытки поднять предмет только большим и указательным пальцами. Ей еще предстояло выяснить, что она может использовать всю свою руку, чтобы хвататься за предметы, но всему своё время.       Гарри лежал на полу напротив Винтер и как раз смотрел, как она это делает. Девочка сидела, прислонившись к краю дивана, и играла с одной из тех игрушек, купленных для неё Гермионой, с разноцветными пончиками, которые нужно нанизывать на колышек, чтобы сложить пирамидку. Она осторожно пыталась поднять один из пончиков двумя пальцами, безуспешно, но она настаивала, медленно пытаясь обхватить его пальцами, чтобы поднять. Она раздраженно выдохнула, и Гарри рассмеялся. — Должно быть, она переняла это от тебя.       Гарри слегка повернулся, чтобы посмотреть назад, и почувствовал, как его сердце забилось быстрее, когда он увидел Тома. — Может быть. — Ты вздыхаешь достаточно часто, и вполне логично, что она начнёт повторять. Надеюсь, она больше ничего не подцепит. — И что ты хочешь этим сказать? — с легким раздражением возразил Гарри. — Кто знает, — сказал он и улыбнулся Винтер. Её глаза заблестели при виде него, и она вскрикнула, замахав на него своими пухлыми ручками, — Как поживаешь, принцесса? — мягко спросил Том, садясь рядом с ней на пол. Винтер сладко улыбнулась ему и протянула руку, которую Том пожал. Она крепко обхватила пальцами его палец и радостно потянула.       Гарри улыбнулся, наблюдая за ними вдвоем: каким бы плохим человеком Том ни был, он был отличным отцом. Теперь Винтер, казалось, знала, кто он такой, и тянулась к нему, когда он подходил, сворачивалась калачиком в его объятиях, полностью довольная этим новым мужчиной в своей жизни. Гарри догадался, что это просто интуиция, что она знала, что Том был её отцом, потому что она относилась к Рону по-другому, и он был единственным мужчиной в её жизни кроме Гарри, и был им некоторое время, прежде чем Том появился в поле зрения. — У меня есть кое-что для тебя, — сказал Том. Он сунул руку в карман халата и вытащил пушистого коричневого плюшевого мишку, одетого в белое платье в красный горошек, с такими же бантиками на ушках. Глаза Винтер расширились, и она протянула к нему руки, хватая воздух, чтобы он приблизился.       Том взглянул на Гарри. — Ты не против? — спросил он, указывая на игрушку.       Гарри кивнул, и Том передал медведя Винтер, которая обхватила его руками и притянула к себе. Он был такой же большой, как и она сама! — Где ты его нашёл? — спросил Гарри, садясь и трогая маленькие бантики, которые были прикреплены к ушам, и позволяя своим пальцам скользить по платью. — Я увидел его в магазине и ничего не мог с собой поделать. — Ты был в магазине? Подожди, это сделано маглами? — Был, и сделано. Мне разрешено ходить по магазинам, знаешь ли. Хорошо, что никто не знает, кто я такой, — самодовольно сказал Том. — А если тебя поймают? — Именно поэтому я отправляюсь в мир магглов. Никто не ожидает, что я туда пойду. Кроме того, там тоже есть скрытые магические магазины, знаешь ли. — Хм… — задумчиво протянул Гарри, — Я этого не знал… Каждый день узнаёшь что-то новое. В любом случае, спасибо тебе за это, ей очень нравится. Это очень мило. — Я рад. Надеялся, что ей понравится. — Я думаю, ей понравится всё, что бы ты ей ни дал, — заметил Гарри, наблюдая, как дочь нежно дотрагивается и хватает медведя за нос, — Я просто надеюсь, что она не испачкает его. — Не волнуйся. Я наложил на него несколько заклинаний, чтобы он был чистым и в отличном состоянии, что бы она с ним ни делала, — сказал Том. — Угу, а что ещё? — спросил Поттер, приподняв бровь. — Просто какие-то защитные заклинания и тому подобное, стандартные. — Стандартные для всех или стандартные для тебя? — спросил он. Том слегка улыбнулся, но ничего не сказал. Гарри вздохнул и откинулся на спинку кресла, наблюдая, как Винтер изучает свою новую игрушку. Он доверил Тому защиту их дочери. — Надеюсь, заклинания выдержат, — сказал он, когда нос медведя оказался у неё во рту. — Выдержат. У неё режутся зубки? — Да. Пока ничего не показалось, но она часто кладет что-то себе в рот. — Понятно.       Винтер посмотрела на Тома полными любви зелеными глазами, притянула к себе медведя и протянула руку, желая, чтобы её подняли. Том сделал, как его просили, и осторожно поднял её на руки, медведя и все такое, и она удобно устроилась рядом с ним, прежде чем продолжить осмотр своего медведя. — Ты останешься с папой? — спросил её Гарри. Винтер запрокинула голову, чтобы посмотреть на Тома, затем выдала что-то вроде кивка, — Хорошо, — сказал он и встал, его спина хрустнула, как свидетельство того, что он слишком долго пробыл на полу, — Мне нужно поставить еду в духовку. — Ты ещё ничего не ел? — Нет, я отвлекся. — Бывает, — согласился Том, глядя на Винтер.       Поттер сделал несколько шагов в сторону кухни, потом остановился и повернулся к Тому. — А ты… Ну, — он сделал паузу и запустил пальцы в волосы, — Ты хочешь остаться на ужин?       Том удивленно посмотрел на него; Гарри никогда раньше не спрашивал его об этом. — Конечно. — Круто, — улыбнулся Гарри и направился на кухню.       «Ужин, а?» — Реддл задумался. Если это было что-то вроде его печенья, он с нетерпением ждал его. Том посмотрел на Винтер, которая печально смотрела на своего упавшего медведя, но прежде чем он смог поднять его, она отвлеклась на маленький змеиный узор на его мантии. Её маленькие пальчики потянулись к нему, и на её глазах он отодвинулся в сторону.       Винтер ахнула и посмотрела на Тома широко раскрытыми от удивления зелёными глазами. Затем она снова посмотрела на маленькую змею, свернувшуюся на его руке, и медленно потянулась к ней снова, и снова она отодвинулась в сторону. Она взвизгнула от восторга и продолжала пытаться поймать её, но каждый раз она выскальзывала из её рук.       Наблюдая за ней, Том улыбнулся. Гарри был прав насчет того, что Винтер находила что угодно занимательным. Тот факт, что она нашла дизайн его халата, был доказательством; она продолжала подпрыгивать у него на коленях каждый раз, когда маленькая змея ускользала от неё, хлопая в ладоши. Ей было удобно в его объятиях, она доверяла ему, и это значило для него многое. Более того, она знала, кто он такой. Она кивнула, когда Гарри спросил, не хочет ли она остаться с «папой»; он был её папой. Это было невероятно, и он почувствовал, как его сердце наполнилось тем, что, как он теперь знал, было любовью. А как иначе? Этот маленький ангелочек на его коленях был его дочерью; той, которую он создал вместе с Гарри, невозможно было не любить её, и Том просто знал, что Винтер тоже любит его по взгляду её глаз. Он просто чувствовал себя таким счастливым, что оказался здесь и видел это.       Поттер вернулся в гостиную и, стоя в дверях, наблюдал за Томом и Винтер, улыбаясь энтузиазму дочери. Том поднял голову, чувствуя, что за ним наблюдают, и заметил Гарри, прислонившегося к стене. Он слегка улыбнулся ему, а затем снова посмотрел на Винтер, которая устала от змеи и снова хотела своего медведя. — Ей очень понравилась игрушка, — сказал Гарри, подходя к ним и садясь на диван, пытаясь унять бешено колотящееся сердце от этой улыбки. — Я вижу, — с облегчением сказал Реддл. Он не был уверен, что должен был это сделать, но был рад, что сделал, просто ради её улыбки.       Они продолжали наблюдать, как Винтер играла со своей новой игрушкой, расслабленно откинувшись на спину Тома, совершенно комфортно, пока не раздался звуковой сигнал духовки, и они встали и направились на кухню обедать. — Ладно, Винтер, — сказал Гарри, открывая шкафчик после того, как накрыл на стол, — что ты хочешь сегодня на ужин? Морковь? Горох? Сладкий картофель? — спросил он, выстраивая банки с детским питанием перед Винтер, которая сидела на своём высоком стуле.       Том наблюдал, как она посмотрела на них, потом на Гарри, а потом протянула руку и попыталась схватить банку. — Ладно, морковь так морковь! — сказал Гарри и поднял остальные банки, чтобы убрать их, затем открыл морковь. Он сел за стол, взяв ложку, зачерпнул немного и скормил ей. Взглянул на Тома, который наблюдал за ними, — Что? — Ничего, просто ты так легко это делаешь. Я думал, детей сложно накормить. — Обычно это так, но Винтер очень хорошо умеет слушать. К тому же, я думаю, если у нее есть возможность выбрать то, что она хочет, она не будет вредничать. — Понимаю.       Гарри пожал плечами: — Это так и работает. Ты можешь начинать есть, — сказал он, указывая на тарелку перед Томом. Он взглянул на куриную запеканку и смешанные тушёные овощи на тарелке, и у него потекли слюнки, да и пахло очень вкусно, — Ты же знаешь, что он не отравлен, — добавил Гарри. — Я знаю, — ответил Реддл, взял вилку и подцепил кусочек курицы. Он взглянул на Гарри, который выжидающе смотрел на него, и откусил кусочек. Взрыв ароматов поразил его вкусовые рецепторы, как только он положил его в рот, и сразу же захотел ещё. — Ну как? Вкусно? — нервно спросил Поттер, пока Том жевал.       С минуту Реддл молчал, жуя, пока не проглотил очередной кусок курицы. — Очень, — сказал он и продолжил есть. Он замолчал, когда Гарри лучезарно улыбнулся ему, и ему пришлось отвести взгляд, так как его сердце что-то сделало в груди.       Излишне говорить, что после этой трапезы Том продолжал приходить только для того, чтобы попробовать стряпню Гарри. Это было лучше, чем то, что домовые эльфы приготовили для него в поместье, но он предположил, что дело лишь в том, что это домашняя еда, или в том, что её приготовил Гарри. Это не имело значения, просто давало ему ещё один повод побольше видаться с ними обоими.       Реддл приходил раньше, чем обычно, чтобы остаться на ужин и поиграть с Винтер, пока не наступит время ложиться спать. Иногда он помогал Гарри вымыть её, что превращалось в большое мокрое месиво, но ему было всё равно, Винтер будет веселиться, и это быстрее утомит её. После того, как Винтер засыпала, Том и Гарри оставались одни. Они не сразу прыгали в постель, хотя иногда и делали это, а просто сидели в гостиной и разговаривали, наслаждаясь обществом друг друга; хотя в конце концов это всё равно приводило в спальню. Потом Том уходил, и на следующий день всё начиналось сначала, всегда одно и то же, хотя никто и не был против таких повторений. Просто когда доходило до того момента, когда Тому нужно было уходить, становилось труднее.       Ни один из них не хотел расходиться после долгого раунда чудесных занятий любовью, но в конце концов Том всегда уходил. Гарри никогда не просил его остаться, а Том никогда не предлагал; казалось, если Том всё-таки останется, это превратится в нечто такое, чего ни один из них не хотел и к чему не был готов. Не то чтобы они не оттягивали это так сильно, как только могли.       Гарри разминал уставшие мышцы, прижимался к теплому телу рядом с собой и устроил голову на груди Тома, слушая, как бьется его сердце. Это было любимым занятием Гарри после отупляющего секса; просто слушая, как сердце Тома бьётся так же быстро, как его собственное, он чувствовал себя живым и таким довольным, что мог заставить Тома, обычно стоического человека, потерять хладнокровие. Его личная победа. В ответ Том обнимал Гарри за талию и притягивал к себе, позволяя себе расслабиться и успокоиться, наслаждаясь удобной тяжестью Гарри, прижатого к его боку. Они оба просто лежали, слушая дыхание друг друга и стрекотание жуков за окном, и это было совершенно мирно.       Хотя на этот раз всё было по-другому, может быть, это просто что-то витало в воздухе, может, домашняя еда, которую Гарри готовил часами, или просто мучительные, чудесные занятия любовью, которые они только что провели, — они оба просто чувствовали себя очень ленивыми и не хотели двигаться. Ни один из них не произнес ни слова, время шло, и под нежным прикосновением пальцев Тома к его спине Гарри почувствовал, что засыпает.       Когда сон затуманил его разум, Гарри начал думать о том, как хорошо и как удобно чувствовать, как сильные руки обнимают его, защищая. Что было бы не так уж плохо, если бы Том остался на ночь. Ему не придется вылезать из теплого кокона и проваливаться в самый комфортный сон, который у него когда-либо был, не теряя сознания. А утром он проснется, а Том всё ещё будет рядом… И вот так момент и ушёл.       Гарри почувствовал, как Том слегка напрягся, и его пальцы перестали скользить по спине, в то же время Гарри начал думать о последствиях того, что Том останется. Мысли Тома приняли тот же оборот, что и у Гарри. Было приятно находиться с Гарри, как всегда, но когда он начал думать о том, что произойдет утром… Что бы это значило, если бы он остался? Быть семьей — это одно, потому что это было для Винтер, но то, что бы между ними ни было, — совсем другое. Концепция и так была достаточно хрупкой, и это пугало его, черт возьми, пугало их обоих, хотя они и не говорили об этом. Вот почему он не остался, вот почему он не должен был оставаться.       Момент был испорчен, но ни один из них не двинулся с места. В конце концов Том нарушил молчание: — Мне пора идти. — М-м-м, — пробормотал Гарри, но то, что его мысли путались, не означало, что он не хотел выходить из своего кокона. Том тоже не двигался.       Через мгновение Том вздохнул и приподнялся, а Гарри выскользнул из объятий Тома на прохладные простыни. Он сел и смотрел, как Том одевается, и больше ничего не хотел, только снова лечь с ним. — Том? — переспросил он, прежде чем успел себя остановить. — Да? — спросил Том, останавливаясь и поворачиваясь к нему.       Гарри открыл рот, затем закрыл его, слово дрожало на его губах. «Останься.» — Предпочитаешь завтра поужинать? — Мне понравится что угодно, что ты приготовишь. Я знаю, что это будет восхитительно.       Гарри улыбнулся и позволил теплу его слов распространиться по телу, прежде чем встать с кровати и одеться в пижаму. Затем он проводил Тома до двери, после того, как Том попрощался с Винтер, пока она спала. — Увидимся завтра, — сказал Том, выходя на улицу.       Гарри кивнул и вздрогнул, когда холодный ночной воздух коснулся его разгоряченной кожи. Теплая рука Тома нежно обхватила его лицо, и приподняла за подбородок, чтобы губы Тома встретились с его губами в сладком поцелуе. — Спокойной ночи, Гарри. — Спокойной ночи, — прошептал Гарри.       Том спустился по ступенькам и исчез.       Гарри вздохнул, закрыл и запер дверь, затем проверил, всё ли закрыто, прежде чем вернуться в постель. Он скользнул на холодные простыни и попытался устроиться поудобнее. Это заняло некоторое время, потому что независимо от того, что он делал, он просто не мог найти удобную позу, по крайней мере, не ту, в которой он был раньше с Томом. Но в конце концов он это сделал и смог заснуть.       Позже он подумает о том, что было бы, если бы он сказал Тому остаться.

***

      Ранним утром две темные фигуры брели по пустынной тропинке под прикрытием всё ещё тёмного неба. Свернув с главной дороги, они пошли по ступенькам, опавшие листья хрустели под их тяжестью, но всё было тихо. Остановившись, две фигуры повернулись друг к другу и ухмыльнулись.