Весёлый город полный весёлых фриков с весёлыми делами

***

      Очередной весёлый день одного городка начался с очередной драки посреди улицы — один водитель врезался в другого, и из-за этого весь сыр-бор. Но, как подобает этике, их разъединили, оштрафовали за возмутительное поведение и послали куда подальше в лес, но джентельмены предпочли послать самих себя подальше в бар, вливать в себя бухло и жаловаться на всяких мусоров за чрезвычайную заносчивость и грубое отношение к доброму народу.       Автомастерская, где периодически заезжают любители тачек за запчастями и несчастные водители за ремонтом, особо сильно отличалась от окруживших её старых, словно трицератопсы, пыльных, как шерастяной комок пыли, трухлявых домов-кочерышек, своим ретро-стилем(мерцающими огнями и огромными вывесками с такими же мерцающими огнями), почти круглосуточным музыкальным плейлистом из 80-х и вечным запахом топлива, сварки и новенького салона.       Отличалась также особой популярностью у мужчин разного возраста, профессии и любительства: некоторые приходили просто попялиться на тачки, некоторые обсуждать цены, а многие за тем, чем и приходят в автомастерскую. В городе работало много таких филиалов, но большинство предпочитало тусоваться именно тут. Может из-за ностальгирующей обстановки, умелых рук работников или атмосферы задорности, детства и тестостерона, а может вообще всё перечисленное вместе.       Генри познакомился с Лиамом Роджерсом, можно сказать, случайно намеренно или, лучше сказать, их познакомили друг с другом специально, после того раза, когда Стикмин впервые сел за тачку Руперта.       Последний был достаточно милостив рассказать о ситуации с другими районами и о том, что в некоторые лучше не заходить, если Генри не хочет быть съеденным заживо. Самыми безопасными местами, по словам Мудака, являются магазин цветов и автомастерская по соседству, а менее безопасные — это прекрасная половина прекрасного города, где одна сторона — это сугубо развлекательные филиалы, зарабатывающие своим трудом, а другая — это аристократы, владеющие банками, сбережениями и казной города, точнее, имеющие прямой путь к сердцу мэра, а золотая середина, разделяющая территории — это кладбище и нейтральная зона перед его входом. — Ген, брат, на этой машине, что, твои дед с бабкой ездили, чтоли? —сказал стоявшему недалеко Генри Лиам из под капота старенького пикапа.       Форд Рейнджер выглядел нереально печально среди новеньких блестящих машин. Обесцветший, местами ржавый с пробитым задним стеклом, без одной передней фары, но как-то выживший до настоящего времени — антиквариат. Говёный антиквариат, если точнее. К тому же, Генри сильно повезло, что старик решил сломаться прямо в городе, а не где-нибудь в лесу, иначе его бы сожрали, изнасиловали или он умер бы от простуды. — Мда-а-а, двигатель в дерьме, педаль барахлит, сцепление не рабочая, протекает снизу, и ты заклеил это жвачкой — охуенно, чувак, — деловито бормотал слегка раздражённый механик, постукивая по кузову, — Нужны новые шины и запчасти, что обойдётся тебе в кругленькую сумму, приятель, — лыжные очки заблестели от яркого света красных ламп, когда тот повернулся лицом к лицу к Стикмину, — Но это не факт того, что твоя машина будет ехать.       С ним можно было согласиться, ведь дорога старого доброго Форда, заканчивается прямо в свалке, встречая участь всех ставших ненужными машин. Но старый добрый Форд не просто ставшая ненужной машина, а, блять, его лучший, ничем не заменимый, просто охуенный друг. Друг, с которым он объездил полстраны: по штатам и городам, с которым дрейфовал по бесконечным дорогам от вечных погонь при свете ярких сине-красных сигналок, и которому доверял всем своим сердцем. Друг, знающий наизусть все его любимые песни и женщин, с которыми Генри проводил время. — Я от него не откажусь, и точка.       Невозможно было прочитать эмоции на лице Роджерса из-за респиратора и огромных затемнённых очков, но приглушённый звук полного страдания вздоха всё таки просочился через плотную тёмную ткань — парень явно сдался и просто смирился вместо того, чтобы пытаться переубедить.       Сам же Генри никак не решался спросить про атрибуты на лице парня — не позволяли личные правила, созданные за три года путешествия. Как говорили в простонародье: "Любопытство сгубило кошку...", так и Стикмин не хотел нажить на себе лишних проблем, поэтому категорично молчал в тряпочку и привыкал к необычному виду собеседника — это легче лёгкого, труднее привыкать к поведению всяким безумцам. — Бли-и-ин, обычно... обычно Квентин работает над большими тачками, и-и-и, ну... — начал Роджерс, — Его вызвали обратно в Миннесоту по семейным обстоятельствам, а мы тут кое-как пытаемся этим заняться без него, — по тому как тот двигается и по тембру голоса, можно было предположить, что парень отчаялся, — Выходит хреново, а вот твоя машина это реально вещица редкая. — Ну?       Лиам помолчал, массируя виски, его взъерошенные волосы падали на лоб, а из-за аксессуаров, напоминал какого-то постапокалиптического механика в камбинезоне. — Пошли в библиотеку, — неожиданно выпалил Роджерс, — Мне как раз нужно вернуть кое-что.       Генри приподнял бровь, но спрашивать почему именно туда не стал. Можно понять и без лишних трат энергии на бессмысленные раздумья, если ответ уже изначально лежит перед лицом раскрытой тетрадью — в городе была только одна библиотека: огромная, массивная, построенная под стиль античной архитетуры, одно но — находится прямо у входа в кладбище. "Нейтральная территория, типа границы, но это не ебёт меня, я просто флорист", — как однажды прокоментировал Чарльз.       Быстрый интернет, к превеликому сожалению, вообще отсутствует. Остаётся только пользоваться тем, что есть — жалкой одной палкой из трёх, которая хватает только на телефоннные звонки, поэтому не удивительно, что простой люд всё ещё использует станционарки, читает газеты и пользуется местным интернет сервисом, тобишь, библиотекой, где напичканы разного рода знания со всего мира(или как говорят тот же самый простой люд).       Массивная дверь, рядом огромная золотая табличка, где было выгравировано печатными буквами слово "Библиотека", а к нему вели мраморные лестницы. Здание, несмотря на свои габариты и местами золотые отблески, всё равно казалось мрачнее из-за пасмурного неба с тёмными грозовыми тучами на небе и из-за временного отключения по всему городу света, поэтому маленькие электрические фонари перестали освещать внутреннюю сторону навеса. Технические неполадки ещё никогда не мешали библиотеке всё равно продолжить свой деловой ежедневный быт, как и всё остальное в этом городе благодаря свечам или дизелю — они привыкли к такому, оттого не считали магическое исчезновение питания для электроники, чем-то неопровержимым или трагичным.       Первая проблема, с которой столкнулся Генри — это слишком тяжело открывающиеся двери: массивная, дубовая, с рисунками каких-то греческих накаченных мужчин и явно сделанная именно этими самыми мужчинами. Вторая проблема — маленькие, даже мелкие, внутренние лесенки из-за чего он чуть не упал, споткнувшись об первую. Третья — злой и достаточно ебанутый сотрудник за громоздской стойкой впереди, в нескольких шагах, от входа.       За высокой надстойкой тёмного стола торчали только голова с пышной причёской а-ля "только проснулся" и наушники то ли жёлтого, то ли оранжевого цвета, а на ней стояли ароматические розовые свечи. Свет ярких весёлых огоньков мягко падал на ламинированную поверхность, библиотекаря и явно фальшивое деревце рядом, дым плавно парило над головой, а запах приятно щекотал нос, лаская ароматами дорогого женского парфюма. — Здравия, Кертис, — бесцеремонно громко поприветствовал парня Лиам, нарушая гробовую тишину своим глухим голосом, — Не занят, броу? Ви-и-ижу не занят.       Названный "Кертисом" лишь посмотрел искоса на Роджерса, тяжело вздохнул и вновь погрузился в какой-то журнал. — Эй, смотри! — воскликнул механик, — Смотри, что я принёс! — вытащил из внутреннего кармана маленькую книжку в кожаном переплёте и потрепал ею перед лицом библиотекаря, — Это же книжка! Ты же лю-юбишь книж... — Вау. А теперь вали нахрен! — огрызнулся Кертис, выхватив книгу из рук захихикавшего Лиама.       Генри вновь последовал за Роджерсом вглубь здания, постепенно отдаваясь темноте и проникая в её холодные объятия, благо шторы окон на втором этаже были распахнуты — хоть какой-то источник света, даже если недостаточный. Он слепо шёл на звук эхом отражающихся от полок шагов и за мелькающим в сером свете джинсовой курткой приятеля. Задумавшись, не заметил как тот остановился и слегка врезался об него, получая удивлённый: "Ой!". — Кхем, ну, короче, здесь, — указал парень на большую — реально большую — полку перед собой, достал маленький карманный фонарик и сместил лыжные очки на лоб. — Ого, — подивился Генри, разглядывая лицо Роджерса, ставшего выразительнее благодаря яркому свету, — Думал, у тебя глаз нет, поэтому носишь их, — в ответ тот лишь фыркнул.       Огромная книжная полка, напичканная разного рода источниками знания, и всё это добро по механике больших машин, бережно разложенные по алфавитному порядку, а журналы красиво уложенные в стопочку на нижнем ярусе. Можно было только догадываться, откуда на вид приличная или даже элитная библиотека накопала такие штуки: пожелтевшие инструкции по разборке машин аж с 50-х годов, учебники и пособии по механике, где были подробно описаны каждые детали, также на отдельной полке распологались описания каждых класс тачек: от мелких до громоздских с большой вместимостью — последние были написаны от руки под авторством некого "Джордана Клаксона".       Генри резко зажмурился от нахлынувшего желания чихнуть, но, к счастью(потому что он мог нарушить тихую идиллию умиротворения, получив нагоняй от местного быдлотекаря, и напугать другана) или к сожаленью, оно резко спало. Пыль всё ещё неприятно щекотала нос, заставляя снова и снова чесаться. Теперь ему тоже захотелось ходить с респиратором, как Лиам, увлечённо перелистывавший книгу того неизвестного автора и ахнувшего с восхищением: — Бинго!       Громкий голос заполнил пространство, ударяясь об стены и постепенно исчезая в пустоте, но это не помешало услышать щелчок. Генри узнал его, всегда будет узнавать из миллиард различных звуков, хранящихся в его голове, скопленные за 28 лет нелёгкой, но пиздец насыщенной жизни — курок пистолета. Роджерс, как и Стикмин, напрягся всем телом и медленно повернулся назад, неуклюже натягивая очки обратно державшей книгу рукой; увидев нарушителя, тот, кажется, просиял или сделал вид, что рад видеть. — Бе-ерт! Не ожидал тебя увидеть здесь. Как жизнь?       "Серьёзно, блять?" — панически подумал от беспечного поступка Генри. Он бы дальше крыл матом приятеля, но мысли остановились, когда Лиам свободной рукой выхватил кольт из кобуры, спрятанного за джинсовкой, и также взводил курок. В голове Стикмина заиграл саундтрек из старого вестерновского сериала, просмотренного в детстве. Только теперь вместо старых заветшалых домов — это шкафы с книгами, грязные, ссальные жители — книги, а перекати поле и песок — пыль. — Неплохо, — нарочито, будто невзначай, пропел Кертис, после продолжил с страшным блеском в глазах, — Но было бы лучше, если бы книга, которую ты вернул, была со всеми страницами. — Твою мать, Кертис! — вскрикнул Лиам, крепче сжав пистолет, — Я бы дочитал, если бы там были все страницы изначально! — Мне плевать, раньше там были вс...       Дальше Генри не вслушивался в спор, предпочитая охреневшим взглядом рассматривать полку перед собой и пытаясь как-то включить логику. "Есть две группировки: один — белый, другой — налево...", — логика разорвалась с таким же успехом, что и верёвка с ножом. Его блуждающий по книгам взор невольно упал на картонную табличку, висевшую поодаль Джорданов Клаксонов, в которой аккуратным почерком — отличающимся от автора книг — было написано: "Любим и скучаем. Где ты там?". Его посетила тоска и некая ностальгия. — ...к тому же вы убрали одного из наших, поэтому штраф будет втрое больше, — неожиданно для себя услышал Стикмин.       Берт, этот мелкий кусок, определённо имел в виду того, парня, которого Генри и Чарльз закопали в саду последнего несколько дней назад(а как будто было вчера). Ну или Генри так предполагал. Он всё ещё помнил впавшие щёки, приоткрытый в ужасе глаз — второй был пробит маленьким ножиком блондина — и чёрные жирные волосы. — Да ладно, ты гонишь. Мы никого не убивали! — Он исчез, после потасовки с вашим милым и пушистым "пилотом". — Кем? — спросил Лиам, перед тем как подумав, дал ответ самому себе, — Погоди... Келвин?       Ситуация, творящаяся на этой сцене, подобно американских горок: то спускалась вниз стремительно быстро, то поднималась со скоростью улитки, иногда переворачивая вверх дном. Генри не понимал, что и что за херня тут происходит: почему выяснение отношений с предстоящей перестрелкой переходило то на детский спор из-за книги, то менялось на бандитские разборки. Генри надоело стоять спиной к происходящему, поэтому принялся медленно ретироваться в сторонку, подальше отсюда. — Ну, вроде да, — почесав подбородок, согласился Берт.       Он драматично помолчал будто раздумывая разного вида наказания. Свет из окон, падающий на него сзади, делал вид мужчины серьёзнее, устрашающе опаснее, темнота не смогла скрыть насмешливую ухмылку на вечно бесстрастном лице. Генри сглотнул, предчувствуя худшее. — У нас новый уборщик, и он не справляется со своей задачей, — медленно начал Берт, — Вы оба мастера в этом. Насчёт этого не знаю, слышал только о том, что ты новенький и подметаешь листочки, — снисходительно сказал он, рассматривая Генри, после перевёл взгляд на Лиама, — А вот ты... — Блять... — последний раздражённо выругался, — Пошли, Ген, — внезапно схватил за запястье вздрогнувшего, снова удивлённого до небес Стикмина и повёл за собой в сгусток тьмы.       Сначала Генри думал, что его ведут к выходу, но прогадал, когда они миновали главный вход, прямо к маленькой двери неподалёку от санузела — комната уборщика с надписью "Специально для трупов", а рядом висела бумажка, прикрепленная скотчем: "но никому ни слова". Их встретил молодой парень, уставившийся на них с приподнятой бровью, на его рыжей голове был прикреплен фонарик, а в руках держал тележку со всякой шнягой для очищения территории: швабра, тряпки, химия и тому подобное. — Что происходит? — Ничего, Хауи, просто штрафоплательщики, — объяснил последовавший за ними Берт с довольной миной и показал язык в ответ на фак Роджерса.       Лиам неожиданно ловко находил нужные моющие средства, разбавляя подозрения Генри маслом подтверждения по поводу того, что тот не раз "расплачивался по счетам" в этой библиотеке.       Роджерс лениво тёр шкафы, полки и прочие предметы интерьера, время от времени перелистывая книгу, которая была аккуратно уложена в один из столов. Сам Стикмин раздражённо подметал пол делая круги по первому этажу и попутно слушал болтовню Хауи, неловко топтавшегося рядом из-за потери ориентира в жизни и непонимания — новенький как-никак. Генри его отлично понимал.       Входная дверь оглушающе громко отворилась, пропуская немного — слишком мало — света с снаружи, и также оглушающе громко закрылась. Пришедший не спеша направился прямо к стойке, за которым снова сел Берт, попутно снимая авиаторки и убирая их в карман кожанки. Недолгое молчание нарушил сам Кертис: — Привет. — Того же, — тихо в ответ бросил Мудак и не менее тише продолжил, — Пришёл забрать мелочь. — Придётся подождать. Штраф.       Руперт только пожал плечами и сел в один из роскошных скамеек, неторопливо вытащив книгу из внутреннего кармана; вместо того, чтобы дочитать, стал рассматривать полутёмное окружение, где недалеко мигали лыжные очки вновь сдувшегося, заскучавшего Лиама, ранее ожившего от прихода Руперта и надеявшегося, что его заберут обратно, а рядом с механиком беседовали Генри с Хауи. Точнее, последний говорил с самим собой, когда первый пытался ориентироваться во мраке, слепо отвечая то "да", то "ага". — За что ты их? — спросил озадаченный брюнет. — Книгу без страниц вернул, а второй за якобы убийство. — М-да-а уж, — протянул Прайс, понимая, что Стикмина загнали в самую глубокую дерьмовую яму — парень ни в чём не виноват, и не сделал ничего такого фундоментального, а его всё равно обосрали.       Всё таки появление молодой крови в городе — редкость, а пропажа одного из богатейших после этого — подозрение. Пришлось сместить всю вину на бедного ни в чём не повинного парня, появившегося вовремя для Левых, чуваков в богатой долине, и не вовремя для себя родимого. Благо всё обошлось только подозрением — алиби нет, но как и доказательств: тело не нашли, Чарльз прекрасно позаботился о свидетелях и о сокрытии преступления, остальным занялся Угорь, а чтобы не развить сильную панику среди своих, просто промолчали — кто-то мог расколоться, и они прекрасно это знали.       Иногда бывает такое, что на свете или, в нашем случае, в маленьком городе(неважно, случай общий), где большинство народа — это сухие старики с безжизненными впалыми глазами, не знающие как продолжить свою жизнь и умирающие по воле Лорда почти еженедельно, появляются люди. Люди непростые, с характером, желающие подмять под себя всех, одержав вверх и заполучив власть. Такие люди кидаются из крайности в крайность, делают всё, чтобы изменить ситуацию под своё русло: убивают, грабят, воруют, но самое главное — из-за таких умирают собратия, а им плевать, и они продолжают делать то, что задумали.       Нейтральная сторона на то она и нейтральная, что к ней приходят обсуждать друг с другом всякого рода новости, дела и переговоры даже самые давние враги, если не ежедневно и не ежемесячно, то раз в год уж точно. Последний раз под библиотекой, где обычно собираются главные из обеих сторон, было проведено собрание по устранению Теренса Суаве — жулика и мошенника, чьи выходки даже не стала терпеть Правая сторона. — Так... Мы же выяснили, что между нами ничего не было, а мужик просто убежал. — Вот именно, — равнодушно кивнул Берт, затем добавил тише, чтобы не услышали парни, — Ради прикола, брат. У нас уборщик реально криворукий, самому лень, а смотреть на грязную детку — не очень. — ...блять, ну ты и идиот, конечно.       Кертис хихикнул и вставил диск в плеер, откидываясь на спинку стула. Свечи приятно пахли, усыпляя разум и мягко освещая ламинатную поверхность, создавая какую-то романтическую обстановку. Но не тут то было — включился свет и послал желание Берта вздремнуть нахрен.