Несколько слов о разном (однострочники)

Моцарт — иссохший скелет, оборванная тряпка, стоптанный голос. Испетый во всех захолустьях Австрии. Гибнущей, сгорающей в напалме мора Австрии. У Австрии не остается людей, чтобы платить Моцарту за его пение. У Сальери не остается сил, чтобы каждый день проходить мимо молчащего скрипача. Однажды Сальери остановится и спросит: «Вы ждете денег?» И на сухой кивок заметит: «Но вы не играете». «Не играю», — прошепчет Моцарт — выпетый мальчик с лицом старика. «Не играю». Но протянет грязную, в хлебных пятнах бумагу с выведенными на ней нотными колеями — все дороги стонущей Европы в отпечатках маленьких чернильных ног. И Сальери заплатит ему. Несколько монет спасут Моцарту жизнь. Несколько монет спасут Сальери его душу, ведь в Писании сказано... «имя мне — легион». Австрия окружена демонами. Сальери окружен Австрией. Маленькой бумажной Австрией, маленькой Австрией в платье-симфонии. Где-то в двадцати милях от Вены Сальери становится плохо. Двадцать миль — почти час непрерывного пения клавесина под музыку не-играющего бродяги. Двадцать миль — и в оставленной позади столице загорается еще один моровой костер. Моцарт вгрызается в теплую булку и урчит, словно собака. Под его блохастой шкурой пробиваются новые вены, по которым течет яд, замешанный на опии семи алхимических нот. Это — мука, и он платит за нее месяцами молчания. Молчание. Совсем неплохо в сравнении с ценой, которую сегодня назначил какой-то богач за его ноты.