***
Мама встретила меня обеспокоенным взглядом. Кажется, она до последнего переживала, что я могу не вернуться. Эх, мамочка, мне и идти-то больше некуда. Только ненавистный цирк. — Давайте поговорим, — обратилась я к родителям. В конце концов, хуже уже не будет. Надеюсь. Мы вместе поужинали. Это было так непривычно. Совместные ужины в цирке всегда сопровождались мерзким чавканьем чудиков и их подозрительными переглядками. Ни о каких тёплых беседах и речи быть не могло. Сейчас же, сидя с родителями за одним столом, я снова ощутила себя школьницей, которая ещё не успела почувствовать на себе все ужасы Сентфора. Не считая душевной боли, которую отчаянно старалась заглушить, мне было хорошо. Папа всячески старался разрядить обстановку и поднять всем настроение шутками про соседей. — Что произошло за эти десять лет? — наконец спросила я. — Ох, милая, не сказать, что много всего, — начала мама. — Всё-таки жизнь в этом городке с уходом нечисти не отличается насыщенностью событий. Спустя год после… тех событий Дерек и Кэнди поженились, — озноб прошёлся по коже при воспоминаниях о подруге, которой теперь суждено жить в цирке без возможности его покинуть. — Насколько я знаю, они развелись пару лет назад. Но оба остались жить здесь. — Он забрал её, — прошептала я, сдерживая слёзы. — Кого, милая? — Кэнди. Я рассказала обо всем, что произошло не более суток назад. О том мерзавце, который убил подругу у меня на глазах. О том, как мне пришлось вернуться в цирк. И о том, как Человек воскресил Кэнди. И только сейчас я вспомнила, что убийца все ещё разгуливает на свободе. И что следующей его жертвой могу стать я. Холодок прошёлся по коже. Не для того я покинула удушающий цирк, чтобы быть убитой где-то в подворотне одним мрачным вечером. — Кто сейчас в городе шериф? — Никсон, — мама не сразу поняла, к чему я клоню. — В смысле, Дерек. — Я была свидетелем. Поэтому хотела бы заявить об убийстве. Я не дала Человеку совершить самосуд над преступником. Но наказать по закону все же могу. — Дочка, может, не стоит в это лезть? — было видно, что мама беспокоится в первую очередь за меня. — Он разгуливает на свободе. И его очередной жертвой может стать кто угодно. «Скорее всего, даже я». — Я отвезу тебя в участок завтра, — наконец произнес папа, до этого момента хранивший молчание. — Спасибо, — я отправила отцу благодарный взгляд и снова уткнулась в тарелку. — Так что ещё произошло? — Бобби почти сразу уехал из города. Спустя пару лет женился, и у него родился сын, — мама улыбнулась. — Иногда они навещают родителей всей семьёй. Мама резко замолчала. И я знала почему. Потому что пришла пора рассказывать о старшем Тёрнере. — Я видела сегодня Майкла, — не выдержала я затянувшейся паузы. Родители переглянулись между собой. — Вернее, сначала увидела его дочь. Черт, предательские слезы снова подступили, неумолимо ища выход. — Ты говорила с ним? — осторожно спросила мама. Я лишь помотала головой, потому что поняла: ещё слово и снова разревусь. Словно поняв моё состояние, папа поднялся с кресла и тактично вышел из комнаты. — Детка… о нем я знаю не много. Мне известно лишь то, что первые три года он не оставлял попыток найти тебя. Постоянно приезжал, навещал нас, несмотря на работу в Балтиморе. Ходил возле того места, где раньше был цирк. Кажется, Дерек помогал ему. Я все-таки не выдержала. Представила эту картину, как мой Майкл ищет меня, бродит по этим местам и не понимает, чем же он это заслужил. А он не заслужил! Он самый лучший человек, которого я когда-либо знала. И я поняла, что мне было бы невероятно больно узнать, что он страдал все эти годы в отчаянных попытках найти меня. Три года. Хорошо, что только три, а не десять. — У него светились глаза, когда он смотрел на дочь, — прошептала я сквозь слезы. — Иди ко мне. Мама обняла меня, и я уткнулась ей в плечо, дав волю слезам. Словно внутренние демоны вырвались наружу, и я зашептала: — Это должна была быть наша с ним дочь. Я должна была родить ему детей, а не находится в забвении столько лет. Мама, она такая красивая! Прям точная копия Майкла. Почему так все сложилось? За что нам всё это? Но мои вопросы оставались без ответа. Потому что ответов здесь и не может быть. Мне просто остаётся сетовать на судьбу-злодейку. Не знаю, сколько времени мы так просидели, но мерное поглаживание по волосам нежных маминых рук начало успокаивать. И я все же утерла слезы и отстранилась. — Он женат? — Вот тут я не могу тебе сказать, дорогая. Лучше поговори с ним сама. — Не думаю, что это будет уместно. Я для него лишь призрак прошлого. Переживу… со временем. Но не хочу, чтобы он страдал. Хватит с него. — Вы все равно рано или поздно встретитесь, Сара, — уже более строгим тоном произнесла она. Как будто хотела отчитать за мои мысли. — И ему будет гораздо больнее, если он узнает, что ты давно вернулась, но так и не дала о себе знать. Пока он в городе, поговорите. Расставьте все точки. Пусть он хотя бы будет в курсе, что ты жива и здорова. Он имеет на это право. Не хотелось признавать, но мама была права. Не представляю, как смогу выдержать нашу встречу. Завтра, я подумаю об этом завтра.***
На следующее утро отец повез меня в участок, как и обещал. Ночью я еще долго не могла уснуть из-за беспокойных размышлений, вглядываясь в потолок. А когда всё же удалось провалиться в тревожный сон, перед глазами то и дело всплывали чудики, насмехающийся Человек и безжизненное тело Кэнди. И только когда в беспокойном сне появилась девочка, протягивающая мне ромашку, я смогла немного успокоиться и, наконец, провалилась в глубокий сон. Дерек сидел в кабинете шерифа и перебирал стопку документов. На лбу залегли глубокие морщины — видно, что он часто хмурится. Что ж, издержки службы. Хоть и в волосах кое-где проглядывала седина, тем не менее выглядел он подтянутым — опять же, профессия обязывает. — Тук-тук, шериф, — дверь в кабинет была открыта, и я постучала по косяку, чтобы привлечь внимание мужчины. — Да, я слушаю вас, — не отрывая взгляда от документов. — Не так встречают старых друзей, Дерек. Никсон поднял стеклянный взгляд. Кажется, он не сразу понял, кто перед ним. Или, скорее всего, просто не поверил своим глазам. Спустя долгих несколько секунд он наконец встал из-за стола. — Сара? — Я, Дер, — пожала плечами. Мне бы хотелось улыбнуться ему счастливой улыбкой, но то, что я должна была ему рассказать, не давало мне это сделать. Зная бывшего одноклассника, я ожидала от него всего что угодно: что он упрекнет меня, накричит, скажет, что я снова всех бросила, или что-то в этом духе. Но он удивил: преодолев расстояние между нами в два шага, заключил меня в тесные объятия. — Господи, не верится, что это ты. — Мне тоже, если честно. Ты не злишься на меня? — Ты спасла всех нас, пожертвовав собой. Я не могу на тебя злиться. Но как это возможно, что ты сейчас здесь? — он ослабил объятия, заглядывая мне в глаза. — Цирк снова в городе, Дерек. Не думаю, что для нас он представляет опасность. Но я должна тебе кое-что рассказать. Речь пойдет о Кэнди... И второй раз за последние сутки я рассказала историю об убийстве подруги и о том, что теперь она вынуждена жить в труппе Человека в маске. — Я убью его, — после того, как я умолкла, сквозь зубы процедил шериф, сжимая кулаки. — Этим ты убьешь и Кэнди. Она жива только лишь пока находится в пределах цирка. Если выйдет на свободу — умрет. Как бы я его ни ненавидела, но Человек здесь не причем. А вот истинный убийца до сих пор расхаживает на свободе, и наша задача — наказать его по закону. — Сара, как я могу осудить его за убийство, если даже трупа нет? От его слов мурашки побежали по коже. Я понимаю, что это у них профессиональное, но во мне еще слишком свежи воспоминания, как я несла на себе бездыханное тело подруги. — Он напал и на меня, — ухватилась я за последнюю надежду. — Есть ли свидетели? — Дерек, я свидетель! Я свидетель убийства! Что еще надо? — Мы не сможем это привязать. У тебя остались следы нападения? — Что?! Нет. Ты себя слышишь вообще?! — меня начала накалять вся эта ситуация, и я поняла, к чему клонит Никсон. Ловить преступника не за что. Потому что невозможно доказать состав преступления. — Тише, Сара, успокойся. — Да как я могу успокоиться? Негодяй, из-за которого моя подруга теперь вечно будет жить в цирке уродов, разгуливает на свободе! Он ведь может еще кого-то убить! — Т-ш-ш, — он сгреб меня в объятия, чтобы успокоить, — обещаю, мы что-нибудь придумаем.***
Если честно, разговор с Дереком не очень-то успокоил, но я решила все же довериться ему. Нам не удалось пообщаться — его отвлекли подчиненные, а я поспешила ретироваться из участка, чтобы не мешать работать. После ужина с родителями я вызвалась помыть посуду, чтобы освободить маму хоть от этой неприятной обязанности. Больше отблагодарить её я ничем не могла. За целый день раздумий я пришла к выводу, что с Майклом все же придется поговорить, как бы ни было больно. Потому что все мои вещи, гранты и документы об образовании были в Балтиморе, если, конечно, он не избавился от них. По крайней мере, моим родителям он их не отдавал. Пора было задуматься, как и где жить дальше. Возможно, искать работу. Голова шла кругом от всего этого. Но за меня эти вопросы никто не решит. Я поставила последнюю вымытую кружку на сушилку и посмотрела в окно. На улице уже стемнело и лишь редкие фонари освещали подъездные дорожки. Я вглядывалась в темноту и прислушивалась к тишине города, нарушаемой лишь мерным стрекотанием сверчков. Сейчас он казался обычным спальным захолустьем, где все жители знакомы между собой и ходят друг к другу в гости со свежеиспеченным пирогом. Но я понимала, что эта внешняя оболочка обманчива и каждые десять лет здесь творится настоящая чертовщина. Это не считая обычной преступности. Из раздумий меня вывела до боли знакомая широкоплечая фигура, промелькнувшая мимо дома. Сердце учащенно забилось, ведь в ней я узнала Майкла. Знаю, это по-детски, но мне стало нестерпимо любопытно, куда же он направляется такой уверенной походкой. В коридоре я быстро накинула джинсовку и тихо выскользнула за порог, чтобы не привлекать внимание родителей. Огляделась по сторонам, но Майкл уже успел скрыться из виду. И тогда я шагнула в том направлении, куда он шел изначально. Надеюсь, он не свернул за ближайший поворот. Я поеживалась от неприятного прохладного ветра, следуя в темноту. И вот, наконец, показались очертания высокой фигуры. И когда я поняла, куда он идет, обомлела. Руки и ноги затряслись, ведь взгляду открылся пестрый шатер ненавистного цирка, а слуха коснулась музыка, оповещающая о начале представления. До заторможенного от шока мозга начало доходить. Майкл шел в цирк уродов. Сейчас как раз начинается программа. Зачем он туда идет? Отомстить Человеку? Или… увидеть меня? Маленькая надежда затеплилась в груди, а между тем Тёрнер вошел внутрь шатра. Я стояла на ветру, не решаясь последовать за ним. Весь кошмар, который пришлось пережить, снова стоял перед глазами. Я просто не могла сделать и шагу. Ноги словно приросли к земле. Нет-нет, я ни за что туда не пойду. Самое лучшее решение сейчас — вернуться домой. Да, так и нужно сделать. С Майклом поговорю когда-нибудь потом. Не думаю, что он наломает дров. Наличие дома ребенка должно отрезвлять, и он не будет совершать глупости, о которых потом может пожалеть. Или все-таки будет? Я смотрела на ненавистный купол и не могла заставить себя сдвинуться с места. Не могу пройти внутрь. Но и вернуться тоже не могу, зная, что тот, кого я люблю, сейчас там и ему может грозить опасность. Ну же, Сара, решайся! Надо что-то делать! Но решение мне не дали принять, ведь откуда-то слева донесся голос, от которого по позвоночнику пробежал озноб: — Вот ты где, сука! Рад, что мы так скоро встретились. Это был тот самый ублюдок, что убил Кэнди! Прежде чем я опомнилась, он наотмашь ударил меня по лицу, и я упала на холодный асфальт. Содрав ладони в кровь, попыталась подняться, когда мне прилетел удар ногой прямо в живот. Было больно, захотелось закричать, но я не смогла — резко перехватило дыхание. Лишь спустя долгие пару секунд удалось сделать судорожный вдох, к моему ужасу сопроводившийся шумным хрипом. Похоже, он четко вознамерился покончить со мной так же, как и с Кэнди. Сил совсем не было, однако, оказавшись на спине, я снова попыталась встать. Но было уже поздно: ублюдок занес надо мной ту самую монтировку, которой я сама его огрела два дня назад, а я прикрыла глаза, понимая, что не успеваю увернуться. Кажется, мне так и не суждено встретиться с Майклом. И начать новую жизнь. А родители в который раз потеряют дочь — теперь уже навсегда. Мысли со скоростью света проносились в голове. Всё тело напряглось, ожидая удара, который оборвет мою никому не нужную жизнь. Но его так и не последовало. — Держи руки при себе, урод! Любимый голос заставил резко распахнуть глаза. И взгляд поймал Майкла, схватившего негодяя за ворот рубашки. Сильный удар кулака пришелся по ненавистному лицу, монтировка выпала из рук преступника. Затем еще один, и еще. Мой обидчик повалился на землю чуть поодаль. Я с ужасом наблюдала, как он тянется за своим оружием. Вот крючковатые пальцы хватают монтировку, и он снова готов нанести удар. — Осторожно! — выкрикнула я, и Майкл успел сориентироваться, пнув по руке обидчика, выбивая из неё оружие. После чего нанес удар в затылок, и убийца отрубился. Я уронила голову на асфальт, борясь с подступающими слезами. Сердце бешено стучало в груди, а руки тряслись. Я думала, что это конец. Кажется, я была на волосок от смерти. Между тем раздался голос Майкла: — Дерек, ты срочно нужен здесь, — похоже, он разговаривал по телефону. — Я возле того самого цирка, и здесь напали на девушку. Жду. Он не узнал меня. Я все еще лежала, уткнувшись взглядом в землю, и думала о том, что теперь, наконец, будет Дереку состав преступления. И свидетель есть. — С вами все в порядке? — обеспокоенный родной голос, который я слышала во сне каждую ночь, раздался совсем близко и заставил прийти в себя. Кажется, нет смысла оттягивать этот момент. Я уперлась ладонями в асфальт и приподнялась, встречаясь с зелёными глазами, полными тревоги. Я хотела вымолвить: «Да», но не смогла, потому что напрочь утонула в этом взгляде. Взгляде, который служил мне маяком все эти годы и не давал окончательно сойти с ума в заточении. Взгляде, который я мечтала вновь встретить в течение многих лет. И обладатель которого сейчас находился напротив меня. Так близко, что можно протянуть руку и дотронуться. Погладить по щетинистой щеке, обнять и зарыться пальцами в волосы, давая волю слезам. Сказать, как сильно люблю и что ни на один день не переставала думать о нём. Но я не имею на это права. Больше нет. В зелени глаз промелькнула вспышка, и Майкл, вышедший из секундного ступора, удивленно произнес: — Сара?