Майкл
Конец недели наступил так стремительно, что я даже не успел понять, куда делась суббота. Воскресным утром я потихоньку зашел в спальню к моей маленькой принцессе, сладко посапывающей под воздушным одеялом. Кэти гостила у меня со вчерашнего вечера — это были наши привычные выходные вместе. За одним маленьким исключением. Сара. Дочь прожужжала мне все уши по поводу новой знакомой, сто раз переспросив, почему же красивая леди не ужинает с нами. Пришлось придумывать множество отговорок, потому что то, что та самая леди занята, не считалось весомой причиной, чтобы не встретиться с ней. В итоге вчера перед сном маленькая шантажистка вынудила меня пообещать, что утром мы позвоним Саре и позовем с собой гулять. Вообще, я был не уверен, что это уместно. Да, конечно, Сара и Кэти, на мое удивление, поладили. И это не могло не радовать. С Джулией, например, я так и не решился познакомить дочь. Раньше я никогда не замечал, чтобы в О’Нил просыпалось стремление к общению с детьми. Поэтому вполне возможно, что её приветливость по отношению к Кэти была лишь жестом вежливости, и Сара вовсе не обрадуется перспективе провести целый день в обществе одной очень активной непоседы. На цыпочках пройдя по мягкому ковролину в детской, я присел на край кровати и поцеловал свою принцессу в пухлую щечку, пытаясь разбудить. В то время собака следовала за мной по пятам. Джим уложил свою массивную голову на постель и принялся облизывать ладонь дочки. Маленькая мисс Тёрнер лишь сладко потянулась и продолжила спать как ни в чем не бывало. Что же, тогда в ход пойдет тяжелая артиллерия — и я принялся её щекотать. Кэти, смеясь со все еще закрытыми глазами, пыталась увернуться, но успеха в этом не возымела. В итоге уже через пару минут девочка наконец окончательно проснулась. — Идем завтракать, родная, — под довольный лай Джима я поднял её на руки и направился на кухню, где нас уже поджидали молоко и хлопья — любимый детский завтрак, при виде которого зеленые глазки малышки светились от радости. — А мама заставляет меня есть овсянку, — обиженно произнесла она. — Если бы ты жила у меня постоянно, я бы тоже заставлял, — я опустил девочку на стул, — потому что овсянка на самом деле очень полезная. Но у меня ты можешь есть хлопья, — потрепал малышку по голове и поцеловал в макушку. Не успела она съесть и пары ложек, как тут же выдала вопрос: — Мы позвоним сегодня Саре? Чёрт, а я надеялся, что к утру она забудет о своей навязчивой идее. Но нет, Кэти упрямством явно пошла в меня. — Я же обещал, малышка. Но сначала ты все съешь и почистишь зубы. — Есть, сэр! — выкрикнула принцесса и принялась усиленно уничтожать завтрак. Пока она умывалась, я все же решился набрать Саре. Хорошо хоть домашний телефон в старой квартире работал. — Алло, — её голос был не заспанным, но удивленным. Действительно, вряд ли кто-то станет звонить на старую квартиру, ведь никто не знает, что там снова есть жильцы. — Привет, Сара. — Майкл? — выдохнула она. — Привет. — Слушай, у меня тут к тебе есть предложение, но не знаю, понравится ли оно тебе. Но если я не спрошу, то одна юная особа открутит мне голову. — Что? Я ничего не понимаю. — Со вчерашнего вечера Кэти только и говорит о своей прекрасной новой знакомой Саре и о том, как по ней соскучилась, — в трубке послышался смешок. Я выдохнул, можно продолжать. — В общем, как ты смотришь на то, чтобы прогуляться сегодня с нами… скажем… в зоопарк? — Ну, я даже не знаю, — хихикнула девушка. — Сара, — уже более серьезным и тихим голосом, чтобы не услышала дочка, произнес я, — я все пойму, если ты откажешься. — Что? Не-е-т. Конечно, я с радостью увижусь с Кэти! — поспешила она заверить, после чего заговорщически добавила: — А сахарная вата будет? — Обязательно. Двойная порция. — Я в деле.***
Через полтора часа мы стояли возле дома О’Нил. Кэти подпрыгивала от нетерпения, и когда девушка наконец вышла, бросилась к ней в объятия, чуть ли не сбив с ног. — Сара! — визг девочки наверняка заставил проснуться даже тех соседей, кто еще не собирался этого делать. О’Нил присела на корточки, чтобы обнять маленькую непоседу. И только спустя примерно минуту я понял, что подвис, наблюдая за ними, склонив голову набок. Чертово наваждение. Тряхнул головой, чтобы прогнать навязчивые мысли о том, что Сара вообще в принципе первая девушка, с которой я познакомил дочь. Хоть и не делал этого намеренно. И то, что они нашли общий язык, заставляло что-то глубоко в душе шевелиться. Давно позабытое чувство. Зоопарк находился в северо-западной части города, поэтому добираться до него нужно было, по крайней мере, час. Всю дорогу Кэти щебетала без умолку, засыпая Сару — и меня заодно — вопросами. К тому моменту, когда мы приехали, маленькая проказница умудрилась напроситься к Саре в гости и взяла с неё обещание, что та приедет ко мне, когда Кэти будет «гостить у папочки». — Хорошо, я обязательно приеду, когда ты будешь у папочки, — все-таки согласилась она. Хотя другого варианта у девушки просто не было — малышка бы все равно от неё не отстала. Почему-то из уст Сары это звучало совсем… по-другому. Пришлось нахмуриться, делая вид, что я внимательно слежу за дорогой, и вовсе не пошлые мысли лезут ко мне в голову. Да, когда мы уже припарковались. В последний раз мы были в зоопарке с Кэти в прошлом году, поэтому ничего удивительного в том, что у дочки загорелись глаза от восторга и она тут же ухватилась за руку Сары и потянула её внутрь парка. Было видно, что девушка не ожидала такой прыти от маленького ребенка, но уже спустя минуту следовала за ней с такими же горящими глазами. Вскоре они спелись и, совсем как две заговорщицы, ушли вперед, пока я покупал обещанную сахарную вату. Не только лицо Кэти светилось от восторга, но и Сара не меньше её радовалась и с интересом разглядывала обитающих здесь животных. Действительно стало заметно, насколько ей это все непривычно — бывать среди людей, гулять просто так по парку, без необходимости оглядываться. Сара была похожа на взрослого ребенка, который тоже чуть ли не впервые изучает окружающий мир. Сердце защемило от этой мысли. Столько лет она потеряла, находясь в заточении, забвении и еще черт знает где. Сколько лет мы потеряли. Она старается выглядеть беззаботной, так искренне улыбается дочери… А что с тобой бывает, когда ты остаешься одна, Сара? Нападает ли на тебя уныние или же, наоборот, жажда жизни настолько сильна, что некогда опускать руки? Я не знал наверняка, но та Сара, которую я знал — моя Сара, — выбрала бы второй вариант. Сломили ли её эти десять лет? Я же ни черта не знаю о том, что творится в душе у этой смелой и отчаянной женщины. — Папа, смотри, там пантера! — из раздумий вырвал голос Кэти, указывающей пальцем на хищника. Здесь животные находились не в вольерах, а в специально огороженных территориях, обнесенных забором и максимально напоминающих дикую природу. Я не переставал удивляться тому, как быстро они все-таки подружились — Сара уже держала Кэти на руках, чтобы та лучше могла рассмотреть лежащую в траве пантеру, а девочка в свою очередь обнимала её за шею. Это не могло не вызывать улыбку. Ведь именно такую картину я себе когда-то представлял в голове. Тогда, в прошлой жизни, когда мечтал завести семью именно с этой девушкой, именно с ней иметь детей, а по выходным вот так, беззаботно, гулять по парку всей семьей. Судьба имеет своеобразное чувство юмора. Спокойно побродить по зоопарку все же не удалось — Кэти, словно энерджайзер, носилась по дорожкам, и мы только и успевали следить за ней. И откуда у детей столько энергии? — Часто вы так вместе гуляете? — поинтересовалась Сара, пока дочь упоенно рассматривала пингвинов. — Здесь были в прошлом году, но вообще, в других местах часто. Практически на каждых выходных стараемся куда-нибудь выбираться. — Она очень похожа на тебя, — О’Нил улыбнулась, но я успел заметить промелькнувшие нотки грусти. — И внешне, и по характеру. — Правда? — честно, мне было приятно это слышать. Я люблю дочь без памяти, и осознавать, что это и есть самая что ни на есть частичка тебя — верх гордости. — Да, такая же настойчивая, — хмыкнула Сара, после чего уже серьезнее добавила: — Добрая, отзывчивая… Ну а про внешность, думаю, ты и так знаешь, что она твоя маленькая копия… Мне показалось, что Сара хотела добавить еще что-то, и я ждал продолжения её мысли. Но она молчала, так и не решившись. Спустя часа полтора маленькая заноза все же выдохлась, и мы коротко перекусили в одном из небольших здешних кафе. Чтобы обойти весь зоопарк, потребовался бы по меньшей мере день. Но когда с тобой маленький ребенок, это невыполнимо. Поэтому еще через пару часов Кэти все же устала и попросилась на ручки, и мы направились на выход, пообещав, что в следующий раз уж точно поздороваемся со всеми животными. Стоило автомобилю тронуться с парковки, как вымотанный за день ребенок тут же засопел, погрузившись в безмятежный сон. — Завезем сначала Кэти, а потом тебя? — обратился к Саре, рассматривающей спящую малышку. — Да, конечно, — тут же согласилась она, а после небольшой паузы добавила: — Спасибо вам за этот день. — Признаться, если бы не эта заноза, я бы не осмелился позвать тебя с нами. — Почему? Я пожал плечами. — Не все любят общество маленьких детей. — Глупости, — усмехнулась блондинка, — как её можно не любить? Сара вновь повернулась назад, к спящей Кэти, разглядывая её с едва заметной улыбкой и о чем-то размышляя. О чем ты думаешь, родная? Хотелось залезть к ней в голову и понять, что же у нее на душе. Ведь вижу, как иногда на первый взгляд веселая улыбка сменяется грустной. В чем твоя боль, и как тебе помочь избавиться от неё? Когда мы подъехали к дому Сьюзен, я аккуратно взял дочь, стараясь не разбудить. Хотя, видимо, при всем желании это было сейчас невозможно, уж больно крепко она спала. Поднявшись по ступенькам крыльца, передал малышку матери, перебросившись парочкой дежурных фраз и вкратце рассказав, как прошел день, и поспешил в машину к ожидающей меня Саре. От сегодняшнего дня меня захлестывали эмоции, хотелось еще побыть с ней, поговорить… по-настоящему, по душам. Поэтому, пока мы ехали до нашей квартиры, я отчаянно пытался придумать предлог, чтобы провести с ней еще и вечер. Но теперь уже наедине. — Кажется, приехали, — чувствую себя неловким подростком. — А ты знал, что в Интернете, оказывается, много рецептов? — Э-э… ну, наверное, — я не совсем понимал, к чему она клонит. — В общем, я тут утром приготовила лазанью. Но на самом деле она предназначалась на обед, но теперь уже будет на ужин, — Сара начала тараторить. Она всегда так делала, когда волновалась. — Потому что обед мы пропустили, но сейчас можно её разогреть и поужинать… — она вдруг замолчала и подняла на меня свои большие голубые глаза, словно просила, чтобы я закончил за нее фразу. — И я с радостью поужинаю твоей лазаньей, — улыбнулся я. — Отлично, — облегченно выдохнула Сара, отстегивая ремень безопасности. Почему она волнуется? Из-за меня? Или из-за блюда, которое ни разу не готовила? Впрочем, неважно. Главное, что ужинать мы будем вместе. И это почему-то вызывало в душе неподдельную, самую искреннюю радость. — Проходи, — когда мы оказались в прихожей, Сара кивнула в сторону гостиной. — Можешь пока посмотреть телевизор, а я разогрею ужин и сделаю салат. — Я сделаю салат, а ты займись лазаньей. — Я могу поспорить? Хоть я и видел, что спорить она не намерена, все равно отрицательно помотал головой. — Ну что же, ты знаешь, где что лежит, — жестом девушка пригласила меня на кухню. — Пусть салат будет в твоем исполнении. Вымыв руки, мы принялись за готовку. — Похоже, это становится традицией, — усмехнулась Сара. — Что именно? — Что мы готовим вместе на этой кухне. — Ну, мы оба хорошо её знаем. И раз уж ты мне это позволяешь, то почему бы и нет? — Если ты забыл, я живу здесь только потому, что ты предложил. — Это и твоя квартира тоже. — Мы оба знаем, что это не так, — девушка отложила свое занятие. — Львиную долю ипотеки ты выплатил сам, без моего участия. — У тебя были на то причины, — я резко помрачнел. — Ты спасала нам жизни. — Все равно спасибо. Она внимательно смотрела на меня, и, встретившись взглядом, я не смог его отвести. — Это тебе спасибо, — прошептал я. Она притягивала, манила, и, черт возьми, я совсем не был уверен, что хочу этому сопротивляться. Такие родные голубые глаза, в которых я тонул — и не раз — сейчас смотрели на меня так же, как и десять лет назад. Как и двадцать лет назад, как будто ничего не изменилось с того времени, когда одной морозной ночью я решился бросить все и бежать из города вслед за той, без которой уже тогда не представлял жизни. Все тот же взгляд, которым она смотрела только на меня, и я отлично его знал. Взгляд, полный невыраженных чувств. Полный чего-то глубинного. Но я даже мысленно боялся предположить, что это за чувство. Чтобы, если вдруг это окажется не так, не почувствовать разочарования. Я боялся в это поверить и начать питать бесполезные иллюзии, но противиться девушке напротив не мог. Отложив нож, которым нарезал овощи, я в два шага преодолел расстояние между нами. Коснулся нежной кожи подбородка, чтобы лучше разглядеть её глаза. Так и есть. Ничего не изменилось. Хотел уже было потянуться ближе, но сигнал духовки, оповещающий о готовности, прервал это наваждение, которое успело окутать нас легкой дымкой, затуманивающей разум. — Лазанья… готова, — пробормотала О’Нил и сделала неуверенный шаг назад. — Да, — я отстранился и нехотя вернулся к нарезке овощей. — Салат тоже почти готов. А лучше бы целовал Сару. От внезапной мысли улыбка расплылась на лице, и даже дышать как будто стало легче. Когда оба блюда были готовы, девушка вновь начала тараторить: — Поскольку мы сегодня с тобой слишком устали, предлагаю пойти все же на диван и ужинать перед телевизором. — Я только «за», — кивнул, наблюдая, как Сара раскладывает лазанью по тарелкам. — Вот и отлично, — она сосредоточенно вымеряла порции лопаткой, от усердия даже высунув кончик языка. А я только и думал о том, как хочу снова попробовать её губы на вкус… Недолго думая, подошел к ней со спины, мягко, но настойчиво обнял за талию. От неожиданности Сара резко выпрямилась и повернулась ко мне. Не давая никому из нас времени на раздумья, я коснулся её чуть раскрасневшихся щек и накрыл губы своими. Сара не сопротивлялась, даже наоборот, подалась навстречу, все еще продолжая сжимать в руке лопатку для лазаньи, при этом отвечая так, словно сама хотела этого не меньше. Идеально мягкие губы податливо распахнулись, позволяя углубить поцелуй. Большими пальцами я поглаживал нежную кожу скул, спускаясь к шее. Увеличил напор губ, упиваясь их вкусом, который, судя по всему, уже никогда не смогу забыть. Он отпечатался на подкорке разума. Так же, как и его обладательница. Сколько бы лет ни прошло, а она по-прежнему будоражит. Поцелуй был недолгим, но сравним с глотком прохладной воды в жаркий знойный день. Он не рисковал выйти за рамки приличий — честно, мне сейчас этого и не хотелось, а лишь хотелось изучать её, разглядывать, наслаждаться улыбкой, которую Сара дарила только мне. — Прости. Весь день хотел это сделать, — прошептал я, наконец оторвавшись от сладких уст. — Я рада, что все же сделал, — так же шепотом ответила девушка, заставив сердце биться сильнее, которое вдруг вспомнило, что у него есть такая функция. Нелепо улыбаясь от внезапно до небес поднявшегося настроения, мы накрыли столик в гостиной и уютно устроились на диване перед телевизором. Как делали это много лет назад. И наконец принялись за еду. Признаться, есть хотелось неимоверно, но все же я с опаской относился к кулинарным экспериментам. Попробовав кусочек лазаньи, я удивленно выгнул бровь. — А знаешь, это совсем неплохо! — взглядом указал на тарелку. — Правда? — казалось, Сара была удивлена еще больше моего и тут же принялась дегустировать собственное творение. — Действительно, — задумчиво произнесла, неторопливо пережевывая. — Ты молодец, это правда вкусно. — Спасибо. — Это тебе спасибо за ужин. Когда с едой было покончено, Сара поспешила убрать посуду. Откровенно говоря, уходить совершенно не хотелось, и я отчаянно искал повод остаться еще хотя бы ненадолго. Трудно объяснить, но сейчас мне было хорошо в этой квартире, когда в ней снова появилась Сара. Я будто вернулся во времени и вспомнил тот период, когда мы были счастливы. Что ни говори, но самые лучшие годы моей жизни прошли именно здесь. Хотя и худшие тоже, но сейчас они будто померкли и думать о них совсем не хотелось. В обоих случаях причиной тому была девушка, сидящая сейчас напротив. Девушка, которую я и не рассчитывал уже когда-либо увидеть. Особенно в этой квартире. — Знаешь, здесь есть наша старая коллекция видеокассет, будем смотреть? — предложила Сара. — А я и забыл про них совсем. Давай. Не знаю, из вежливости она предложила или тоже искала повод, но это оказалось очень кстати. Порывшись на полке, мы все же решились на просмотр комедии с Джимом Керри, которую видели, должно быть, сотни раз. Девушка принесла плед и забралась на диван с ногами, укрывая и мои колени тоже. На улице начало темнеть, но вставать, чтобы включить свет, никому не хотелось, поэтому мы продолжили просмотр, будто находились в кинотеатре. К середине фильма утомленный длительной прогулкой организм начало клонить в сон. Помотав головой, чтобы хоть как-то взбодриться, я заметил в свете от телевизора уснувшую Сару. Её голова склонилась, опираясь на спинку дивана — не самая удобная поза для сна. Но, судя по всему, О’Нил, отвыкшая от дальних променадов, вымоталась еще похлеще меня. Девушка даже не дремала, а прямо-таки сладко спала. Я засобирался домой, но было жалко оставлять её в столь неудобном положении. Поэтому, недолго подумав, я подхватил на руки невесомое тело и понес в спальню. Сара прильнула ко мне, но не проснулась, и я постарался как можно аккуратнее уложить её на кровать. Хотя так не хотелось отпускать. Светлые волосы растрепались и упали на лицо. Я не смог удержаться и осторожно, чтобы не разбудить, убрал их за ушко. Провел пальцами… и медленно и неторопливо поцеловал Сару в макушку. Накрыл пледом и направился в сторону прихожей, по пути накидывая куртку. Когда уже открывал замок, до слуха донесся приглушенный всхлип. Остановился, прислушиваясь. Может, показалось? Но нет, всхлип повторился, но теперь уже более громкий и отчетливый. Отстранившись от двери, я быстрым шагом направился обратно в спальню. Сара лежала, свернувшись, словно маленький беззащитный котенок. Тело её дрожало и лишь иногда она всхлипывала. Что же тебе снится, родная? Больше не раздумывая ни секунды, я скинул куртку и лег позади девушки. Аккуратно, чтобы не испугать, обнял и крепко прижал к себе, стараясь унять дрожь. Но она не просыпалась, ко всему во сне начала еще что-то жалобно выкрикивать. Сколько же тебе пришлось пережить? — Тише, маленькая, это я, — шептал ей на ушко, чтобы мягко разбудить. — Все хорошо, проснись, Сара. Сам не заметил, как начал осыпать её лицо короткими поцелуями, стараясь укутать в ласке, чтобы моя девочка больше ничего не боялась. Инстинкт защищать её активировался прежде, чем я успел об этом подумать. Но она все не унималась. Похоже, кошмар набирал обороты, и мне не осталось ничего, кроме как грубо встряхнуть её, чтобы она наконец проснулась. Благодаря просачивающемуся через окно лунному свету я смог разглядеть, как в испуге распахнулись её огромные глаза, в которых стояли слезы. — Тише, это я, — я гладил Сару по волосам, успокаивая. — Все позади, это всего лишь сон, малышка. — Майкл? — кажется, она снова начала осознавать, где находится. — Я, маленькая. Здесь, с тобой, — я крепче обнял её, вообще не желая выпускать из объятий. — Это он. Он как будто приходит каждую ночь за мной, — сквозь слёзы шептала Сара. — Он понимает, что у меня ничего не клеится на свободе, и хочет, чтобы я вернулась. А я не хочу, Майкл. Понимаешь? Не хочу! Её снова начало трясти от страха. Я провел ладонями по хрупким плечам и притянул Сару ближе к себе. Губы коснулись её лба, и я прошептал: — Он не получит тебя. Больше я этого не допущу. Обещаю. — Не уходи, пожалуйста. Останься со мной, — девушка прильнула ко мне и легко погладила по щеке, с надеждой заглядывая в глаза. — Не уйду, маленькая. Невесомо коснулся губ, поцеловал её в плечо, затем укрыл нас пледом и посильнее укутал в объятиях. Желание защищать её, которое жило во мне на уровне инстинктов, затмевало все. Через несколько минут Сара перестала дрожать. А еще через пару, упоенные теплом и близостью друг друга, мы провалились в глубокий сон. На этот раз без сновидений.