Начало новой жизни

Я смотрела во все глаза на разыгравшуюся передо мной сцену. Пока Майкл заметно злился, на губах девушки играла веселая улыбка. Она явно наслаждалась ситуацией. — Что, дорогой, неужели ты не рад меня видеть? — притворно-наивным тоном произнесла она и бесцеремонно уселась рядом с Тёрнером. — Не поверишь: абсолютно не рад, — процедил он, сжимая кулаки. Я знала, что он пытается совладать с эмоциями и не наговорить лишнего. Я слишком хорошо его знала. Не торопясь отложила столовые приборы и, посмотрев на нарушительницу спокойствия, принялась ждать, что же она выкинет. А в том, что это произойдет, сомнений не возникало: уж больно горели недобрым огнём карие глаза. Наконец блондинка перевела на меня взгляд, на секунду задумалась, а после чего на её лице расползлась ухмылка. — Так вот из-за чего вся суматоха, — она смотрела на меня, но обращалась явно к Майклу. — Вот из-за кого ты решил взять паузу. Стоп, что? Паузу? Кажется, до меня начало доходить. Еще в первый день, когда мы встретились с Майклом, он сказал, что у него кто-то есть. Но я так ни разу и не задавалась вопросом, кто она и какие у них сейчас отношения. Похоже, этот «кто-то» как раз сидит сейчас напротив меня. Когда мы ехали из Сентфора, телефон Тёрнера звонил пару раз, но он не брал трубку. Почему не брал? Потому что неудобно было разговаривать со своей пассией при мне. В тот вечер, когда мы сначала поругались с Майклом, а потом сорвались и я чуть не отдалась ему прямо на кухонном столе, нас прервал телефонный звонок. Куда он потом поехал? Боже, мои мысли добьют меня! Тише, Сара, дыши! Ты справишься с этим. Сейчас мои подозрения, что Майкл сомневался в своих чувствах, подтвердились. Взять паузу — это не окончательно расстаться… Между тем нахалка схватила бокал вина со стола и залпом его осушила. — Джулия, не устраивай цирк, — я вздрогнула от последнего слова, что не ускользнуло от внимания мужчины, и он метнул на меня извиняющийся взгляд. — Ведешь себя как в дешевом сериале. — Ах, это я веду себя недостойно? Что ж, — она снова посмотрела на меня, сложив локти на столе и приблизившись, с любопытством рассматривая мое лицо. — А уводить чужих мужчин — достойное поведение? Вот сучка! Это кому он еще чужой? Боже, куда несутся мои мысли. Хоть хватило ума не произносить это вслух. Между тем девушка продолжала: — А ты, кажется, нашел себе помоложе. Что, на юную кровь потянуло? — хмыкнула она. Ну тут я уже не выдержала, в конце концов, я не собираюсь давать этой крашеной почувствовать себя хозяйкой положения. — Мне, черт возьми, тридцать семь, — я не сводила с неё глаз. Похоже, она опешила от того, что я вообще могу говорить. — И тот факт, что в свои тридцать, или сколько там тебе, ты выглядишь старше меня, не добавляет тебе очков. Задумайся, может это повод завязать с алкоголем? Знаю-знаю, это не честно, но сдержаться уже было выше моих сил. Хоть какая-то выгода должна же быть от того, что я кучу лет провела в забвении. Краем глаза я заметила, как усмехнулся Майкл после моих слов. Лицо Джулии резко переменилось — на нем теперь было замешательство. Не знаю, удивилась она моим словам или тому, что с виду скромная и тихая девушка вдруг заговорила, а не начала стыдливо прятать глаза. Мне вообще не хотелось это выяснять, а хотелось скорее уйти, чтобы не видеть её по меньшей мере никогда. — Знаете, вы пока выясняйте отношения, — все же стараясь принять как можно более невозмутимый вид, поднялась с места и прихватила сумочку. — А я пока припудрю носик. Очень надеюсь, что когда вернусь, тебя здесь не будет, киса. В уборной я провела приличное количество времени. В первую очередь остудила холодной водой пылающее от злости лицо. Признаться, внутри меня всю трясло. Я смирилась и приняла тот факт, что у Майкла были женщины. Но встретиться с одной из них лицом к лицу, когда и наши-то с ним отношения еще не устоялись, совершенно не одно и то же, что разложить этот факт по полочкам у себя в мозгу. Я не знаю, насколько близкими и долгими были их отношения. Знакомил ли он её с семьей? Говорил, что любит? Черт, я ничего этого не знаю! Кто ты вообще, Майкл Тёрнер? И что у тебя в душе? Прошло около двадцати минут, сидеть и дальше в туалете было глупо. Не спеша я вышла в зал и с облегчением заметила, что Джулии нет за нашим столиком. Есть лишь Майкл, который сидел мрачнее тучи и разглядывал вино в бокале. Не сказав ни слова, я села напротив. Говорить не хотелось, да и не думаю, что сейчас это должна делать я. — Это было феерично. — Я бы не хотела это повторять. — Сара, чтобы ты понимала, мы встречались с Джули до того, как ты вернулась. Я не сразу разорвал наши отношения. Не знаю, будет ли тебе от этого спокойнее, но по возвращении в Балтимор у нас ничего с ней не было. — Знаешь, у меня что-то нет больше желания ужинать. Давай уйдем отсюда. — Как пожелаешь. Только попрошу счет. Я не стала дожидаться, когда официант нас рассчитает, и вышла на улицу. Глоток свежего воздуха был необходим. Слова Майкла немного успокоили, но все же неприятный осадок оставался. Как и тот факт, что эта стерва испортила нам ужин. — Не так я хотел, чтобы закончился наш вечер, — Тёрнер вышел из ресторана и открыл машину. Была мысль вообще пройтись в одиночестве пешком и обдумать случившееся. И кажется, он это понял. — Сара, пожалуйста. Давай поговорим. Его тон был настойчив, хоть и не звучал как приказ. Скорее, в нем теплилась надежда. Он действительно боится, что я сейчас уйду? — Хорошо, — я поплелась к машине и села на пассажирское сидение. — Я был с тобой максимально честен, — сказал Майкл, когда сел за руль. — Не обманывал ни разу. В своих мыслях я действительно убедил себя, что отпустил тебя. Но потом ты вернулась, и все пошло наперекосяк. То, что выстраивал годами, эта стена отстраненности от каких-либо чувств — все начинало рушится, стоило только заглянуть тебе в глаза. В тот вечер я поехал к Джулии, — я дернулась, сразу понимая, про какой вечер идет речь, — и предложил взять паузу. Потому что, Сара, я действительно запутался, у меня был такой сумбур в голове. С одной стороны готовая на все девушка, с которой у нас завязалось подобие отношений, а с другой — ты. Та, с которой вместе прошли огонь и воду, та, с которой связано мое становление как мужчины да и как человека в целом. В конце концов, та, от чувств к которой я убегал много лет, и которая, как оказалось, до сих пор желанна и необходима. Я вздрогнула от сказанных слов и не смогла не посмотреть ему в глаза. «Необходима». Он нервно взъерошил волосы — я прекрасно знала этот жест, Майкл до сих пор в смятении. Как и я. — Отодвинь сиденье, — только и вымолвила я. — Что? — Отодвинь свое сидение. Майкл послушался, отодвигаясь подальше от руля. Под его удивленный взгляд я сняла туфли, чтобы ненароком не зацепиться за что-то каблуками, и перебралась к нему на колени. Прильнула к широкой груди и ощутила, как его большая ладонь легла на талию. Мне не хотелось ничего говорить, я просто прижималась к Майклу, наслаждаясь размеренным стуком его сердца. Терпкий, но такой приятный запах парфюма обволакивал рецепторы, даря желание зарыться носом в расстегнутый воротник рубашки и вдыхать его полными легкими. — Сара, я совсем не тот, кем был десять лет назад, — неужели он решил меня предостеречь? — Я стал другим, со своими заморочками и проблемами, с разорванным в клочья сердцем. И потому под тяжестью этих лет мне сложно сразу нырнуть в омут с головой. Это уже где-то на уровне подсознания. Майкл поглаживал меня по волосам, разливая негу по венам в противовес своим словам. После чего коснулся подбородка, заставляя посмотреть в глаза. — А теперь хорошенько подумай и ответь, Сара. Нужен ли я тебе такой? Со своим прошлым и его последствиями? На глазах навернулись слёзы. Я даже не думала, что сомнения именно такого рода могут быть в его голове. — Ты такой глупый, Тёрнер, — вырвалось у меня. — Как же ты не понимаешь? Я любила тебя всю свою жизнь. Пока жила в цирке, и дня не проходило, чтобы я не думала о тебе, не задавалась вопросом о том, как ты, как сложилась твоя жизнь, счастлив ли? Последнего мне хотелось больше всего, пусть даже и не со мной, — я сделала паузу, чтобы набраться смелости для того, что собиралась сказать дальше. — Ты первый и единственный мужчина в моей жизни, и, признаться, я не хочу никого другого. Потому что ты лучший. Даже с ворохом проблем и заморочек я не перестану любить тебя, — я уткнулась носом ему в шею, чтобы Майкл не видел, как слезы катятся по щекам. — Никогда. — Сара… — он крепче обнял, прижимая к себе, а я услышала, как бешено забилось его сердце. Я обняла его за шею и принялась шептать на ухо: — Я так люблю тебя, Боже. Ты не представляешь. Все мысли занимаешь только ты, — отстранилась, чтобы заглянуть в глаза. Майкл прятал взгляд, но я оказалась настойчивей. Положила руки ему на скулы и заставила смотреть на меня. Зеленые глаза потемнели, принимая оттенок хвойного леса в пасмурный день. И в них стояли слёзы. — И я знаю, что ты тоже меня любишь. Я вижу это в каждом твоем поступке, в каждом взгляде, улыбке, в каждом поцелуе, что ты даришь мне. — Маленькая, я… Но я не дала ему договорить, накрывая пальцами губы. — Не нужно. Не говори ничего. Я знаю. — Родная моя, — в глазах плескались восхищение и нежность. Убрав мои руки, Майкл притянул меня и жадно поцеловал, не давая шансов к отступлению. Ладони самопроизвольно сжали лацканы его пиджака и перебрались на рубашку. Этот поцелуй был не похож на все предыдущие. Он был таким, каким я помнила поцелуи Майкла десять лет назад — полным заботы, страсти… и любви. Я чувствовала её каждой клеточкой и тянулась, подаваясь навстречу. Языком он раздвинул мои губы, углубляя поцелуй, отчего я застонала. Выгнулась и прижалась к крепкому телу, пока Майкл гладил мою спину, и неожиданно поняла, что хочу большего… гораздо большего. Всего его целиком. Хочу, чтобы он был только моим, хочу утопать в его объятиях, его нежности, в его сильных руках. Не отдавая отчета в том, что творю, поерзала на его бедрах, отчего Майкл тихо зарычал, не прерывая поцелуя. Большая теплая ладонь нырнула под подол платья, задирая его, чтобы добраться до бедра. Тело пробила дрожь, когда он огладил ягодицы. Его губы перебрались на шею, нежно вырисовывая узоры, а рука переместилась к кромке трусиков. Кажется, сейчас он поймет, как я возбудилась. — Ты хочешь этого? — прошептал он, проводя пальцем по средоточию желания через тонкую, уже влажную ткань. — Безумно. Я готова была отдаться ему прямо в машине, прямо на парковке ресторана. В конце концов, неважно где, важно, что с ним. Но Майкл все-таки проявил большее благоразумие. — Давай хотя бы до дома доедем? — Не уверена, что выдержу. — Мы вместе будем стараться. Он еще раз поцеловал меня, глубоко и страстно. Я чувствовала, как в бедро упирается неопровержимое доказательство его желания. Зарывшись пальчиками в каштановые волосы, ответила на поцелуй с не меньшим рвением. И лишь спустя несколько минут отстранилась и нехотя перебралась на пассажирское сидение. Мы оба тяжело дышали, когда автомобиль наконец тронулся с парковки. Хорошо, хоть ехать недолго. Дрожащими от возбуждения руками я обувала скинутые ранее туфли, в то время как бедра сводило от желания. Господи, да когда мы уже приедем! На трясущихся ногах добралась до подъезда, отчаянно пытаясь открыть замок домофона. Увидев, что у меня ничего не получается, Майкл выхватил ключ и четким движением открыл чертову дверь. Мягкий ковролин в подъезде — враг высоких каблуков! Казалось, минуты, за которые я обычно поднимаюсь по ступенькам, сейчас будут вечностью. — Так будет проще, — произнес Майкл и под мой визг подхватил меня на руки и быстрым шагом направился к лестнице. — Прямо как много лет назад, — усмехнулась я, вспоминая момент, когда мы только-только въехали в этот дом. Пока он чуть ли не бегом преодолевал ступеньки, я расстегнула еще несколько пуговиц на его рубашке и принялась осыпать шею и ключицы поцелуями. Как же я соскучилась по этому! На втором этаже нам встретилась пожилая соседка, окинувшая нас осуждающим взглядом. — Добрый вечер, — учтиво поздоровался Майкл, как будто это не у него на руках сейчас возбужденная девушка. — Здравствуйте, миссис Пимен, — поддакнула я. Соседка лишь кивнула и продолжила спускаться с лестницы, а мы в свою очередь захихикали, осознавая, что ведем себя как подростки. Ох, знала бы миссис Пимен, сколько мы не виделись, не смотрела бы так. Наконец, дверь нужной квартиры. Вставляю ключ в замок, на этот раз попадая с первого раза. Когда мы оказываемся дома, расстегиваю оставшиеся пуговицы на рубашке Майкла, пока он несет меня в спальню. Кажется, что-то упало по пути, но нам сейчас совершенно не до этого. Мы настолько увлечены друг другом, что не можем перестать целоваться. Отрываемся от сладко саднящих губ, лишь когда Майкл бросает меня на кровать. Наблюдаю за ним затуманенным от желания взглядом. Он скидывает наверняка дорогой пиджак на пол, расстегивает манжеты рубашки, и она отправляется следом. Наконец могу рассмотреть его оголенный торс. Ох уж эта бронзовая кожа, которая всегда сводила с ума! Встаю, подаваясь вперед, и провожу пальцами по рельефу мышц, неотрывно их рассматривая. Они такие красивые, твердые… завораживающие. А мне до сих пор не верится, что этот большой и сильный мужчина сегодня будет принадлежать мне. Майкл разворачивает меня к себе спиной и перекидывает волосы через плечо, чтобы не мешались. Теплые ладони накрывают плечи и начинают слегка поглаживать, рассыпая мурашки по всему телу. Горячие губы касаются шеи, я начинаю стонать. Дорожка обжигающих поцелуев спускается к плечу, а затем и к лопаткам. Майкл расстегивает молнию платья, которая легко поддается, и струящаяся ткань падает к ногам, оставляя меня в одних трусиках. Тёрнер отступает на шаг назад, а я чувствую холодок из-за того, что он отстранился. Недоуменно смотрю через плечо, на что он лишь улыбается. — Ты такая красивая, малышка. Обнимает сзади и зарывается в мои волосы, шумно втягивая их аромат. Дрожу вместе с ним и поворачиваюсь лицом, чтобы вновь утонуть в пьянящем поцелуе. Грудью касаюсь его кожи, вновь ощущая это необходимое тепло его тела. Понимаю, что тянуть уже больше невозможно, и перемещаю ладони с груди на пряжку ремня. Стягиваю ненужную ткань, оставляя в одних боксерах, и попутно любуюсь спортивными ногами, не переставая восхищаться тем, как же хорошо он сложен. Майкл делает шаг вперед, и я машинально упираюсь в кровать и тут же падаю на мягкий матрас. Мужское тело накрывает меня сверху, и я обхватываю его ногами, прижимая ближе. — Погоди, маленькая, не так быстро. Дай мне насладиться тобой. — Майкл, пожалуйста… — Т-ш-ш, — он целует меня в шею и спускается ниже, — будет приятно, обещаю. Прокладывает дорожку из поцелуев прямо к груди, сминает её в ладонях, а я выгибаюсь навстречу от невероятных ощущений. Тогда, не отпуская, он захватывает губами ареолу и прикусывает сосок. — Боже… Дыхание начинает сбиваться, пока Майкл пробирается все ниже. Живот — особо чувствительно место, потому что я всегда боялась щекотки. Но сейчас мне вовсе не до смеха. Тёрнер целует раскаленную кожу и проводит языком по пупку, вырывая из легких протяжный стон. Места, которых он касается губами, горят огнем, будто клеймо. Его клеймо, и я желаю, чтобы его метками было усыпано все тело. Потому что только ему могу принадлежать, потому что он и есть тот самый пресловутый мужчина мечты. Тот прекрасный принц, о котором мечтают девочки. Вот он, мой принц, и я никому его не отдам, уж точно не после сегодняшней ночи, когда понимаю, что мои чувства ответны, хоть он и не говорит о них вслух. Майкл пробирается все ниже, пальцы проводят по кружевной кромке белья, словно дразня. Нетерпеливо веду бедрами, отчего он усмехается и наконец стягивает с меня тонкую ткань. Его голова оказывается между моих подрагивающих от желания ног. Он целует самую чувствительную точку и смотрит мне в глаза, внимательно следя за реакцией. А я просто прикрываю веки от удовольствия, когда Майкл проводит языком по половым губам. Нежные, умелые движения, дарящие наслаждение, которое я уже успела позабыть. Успела забыть, как нам было хорошо в этой самой постели. А сейчас будто срабатывает мышечная память, и давно забытые ощущения снова возвращаются. А в следующее мгновение ощущаю, как палец проникает в меня. Неторопливо и аккуратно, будто исследуя. Выгибаюсь, потому что мне очень приятно, и в нетерпении скольжу по простыням, мечтая уже слиться с Майклом в единое целое. — Пожалуйста… я так тебя хочу… Мой коварный искуситель наконец решает сжалиться надо мной и стягивает с себя боксеры. Вижу, насколько он сам возбужден, а мучает нас обоих. Майкл подминает меня под себя, и я сама подаюсь вперед и целую его. Возбуждаюсь еще больше от собственного вкуса на губах и обнимаю ногами за поясницу. Головка проходится по складкам, собирая влагу, чтобы проникновение прошло как можно мягче. Почему-то только сейчас, совсем некстати, в голове всплывает мысль, что наверняка будет больно из-за очень длительного отсутствия секса в моей жизни. Наконец Майкл аккуратно толкается, проникая на несколько сантиметров. А я невольно зажмуриваюсь из-за не очень приятных ощущений. — Что такое, маленькая? — убирает волосы с моего лица, успокаивающе поглаживая. — Больно? — Немного. — Мне остановиться? Только от одной мысли, что он это сделает, мне становится плохо. Нет-нет, только не останавливайся, когда я так жажду ощутить тебя внутри себя. — Нет. Просто будь нежен, — прошу я, и Майкл осыпает мое лицо поцелуями, даря свою ласку. Он делает еще один осторожный толчок, и на этот раз дискомфорта уже значительно меньше. — Расслабься, малышка, ты вся напряжена, — шепчет он, и я подчиняюсь, полностью доверяясь ему. Расслабляю мышцы и чувствую, как он с легкостью проскальзывает в лоно. — Господи… — Что такое? — он снова замирает. — Не останавливайся, прошу тебя! Тяну его к себе и захватываю губы в плен поцелуя, пока Майкл продолжает неторопливые движения, разнося удовольствие по всему телу. Будто разряды тока пронизывают с каждым новым толчком. — Мой… — шепчу между поцелуями, — мой… любимый… никому… не отдам… — произношу на выдохе. — Твой, маленькая, — прикусывает мочку и ускоряет поступательные движения, вынося на новый уровень блаженства. Наши пальцы переплетаются, Майкл прижимает их к подушке чуть выше головы. Я полностью в его власти и готова следовать куда угодно, подчиняться каждому движению. Потому что не боюсь доверить всю себя. Потому что только ему принадлежит моё тело. И сердце тоже. Начинаю подаваться бедрами навстречу, чтобы усилить фрикции. Тёрнер вдруг отстраняется, опираясь на колени. Аккуратно поднимает мою ногу, укладывая себе на плечо, тем самым меняя угол проникновения. Громко вскрикиваю от удовольствия, и толчки становятся сильнее, приближая к желанной разрядке. Майкл целует мою голень и накрывает большим пальцем клитор, неминуемо подводя к пику. Обводит по кругу, не переставая двигаться во мне, и я чувствую, как начинаю дрожать. Удовольствие накатывает волнами, а с губ срываются протяжные стоны, когда меня накрывает оргазм. Цепляюсь пальцами за простынь и выгибаюсь в пояснице, потому что наслаждение пронзает все тело. И в этот момент Майкл покидает лоно и изливается мне на живот, тяжело дыша. — Сара… — он падает возле меня, одной рукой обнимая, пока мы оба переводим дыхание. Чувствую, как хочет что-то еще сказать. Но вместо этого берет салфетки и вытирает с моего живота остатки семени. После чего притягивает ближе к себе и кутает в объятиях. — Ты самое лучшее, что случалось в моей жизни. Улыбаюсь, потому что помню эту фразу и то, какие ощущения она вызвала, когда мы первый раз стали близки. Целую его в плечо, абсолютно расслабляясь в сильных руках. И уже через несколько минут мы засыпаем с улыбками, как все люди в моменты счастья. Уже находясь на границе сновидений, я так и не смогла понять, приснилось мне это или же было произнесено наяву, но до слуха долетел шепот: — Люблю…