***
В участке Никсон сидел с головой зарывшись в бумаги, совсем как в прошлый раз, когда я была здесь. Вот кто истинный трудоголик. Увидев нас, он тут же поднялся с места, приветствуя, и предложил присесть, торопливо рассказывая, как пройдет завтрашнее слушание и чего стоит ожидать. Дерек сразу обозначил, что вряд ли удастся привлечь Торреса — так звали напавшего на меня и Кенди — за убийство из-за недостатка улик. Но за нападение и нанесение телесных повреждений его постараются упечь по полной, насколько это вообще возможно в этом случае. Когда он говорил об убийстве Кенди, я шумно выдохнула, стараясь не вспоминать тот ужас, что мне пришлось пережить, став свидетельницей кошмарной сцены. Майкл заметил перемену моего настроения и накрыл мою ладонь своей, успокаивая. Это не ускользнуло от внимательного шерифа, его взгляд прошелся по нашим лицам. Дерек хмыкнул, но это не было сделано со злобой, как того можно было ожидать от бывшего одноклассника. — Рад за вас, — произнес он и откинулся на спинку кресла. — Спасибо, — Майкл притянул мою руку к себе, переплетая пальцы, и быстро коснулся костяшек губами. Спустя несколько минут разговора в кабинет вошел невысокий коренастый мужчина, которого Никсон представил как адвоката со стороны обвинения. Мистер Браун провел краткий опрос и сориентировал нас, что следует говорить на суде, а что нет. Еще раз все обсудив, мы поблагодарили мужчин и поспешили покинуть участок — все-таки он вызывал не самые приятные эмоции. В доме Тёрнеров было шумно и, по всей видимости, весело. Сын Бобби — Патрик — носился по гостиной как заведенный под включенный телевизор, когда мы вошли. Дверь была не заперта, поэтому никто нас не встретил на пороге. Из кухни вышла миссис Тёрнер, которая тут же расплылась в улыбке при виде старшего сына. После она перевела взгляд на меня, и улыбка мгновенно слетела с её лица. — Сара? — кажется, женщина даже немного отшатнулась. — Какая неожиданность. — Да уж, действительно, — неуверенно проговорила я, многозначительно посмотрев на Майкла. Неужели он не предупредил мать о моем приезде? — Рада видеть вас, миссис Тёрнер. Женщина лишь кивнула и жестом пригласила проходить. Было непривычно и немного обидно, ведь с матерью Майкла у нас всегда были хорошие, даже можно сказать тёплые отношения. А сейчас она держалась холодно и отстраненно, будто вообще не желала меня видеть. — Ты ей не сказал? — прошептала я, когда женщина вернулась на кухню, чтобы поставить чайник. — Я говорил Бобби, а он должен был рассказать родителям. Тем временем на лестнице появился младший брат Майкла, которого мы не сразу заметили, пока разговаривали. — О’Нил? Знакомый голос заставил меня отвлечься от спора, и я уставилась на Бобби, который ошарашенно меня разглядывал. На нем были такие же, что и десять лет назад, очки, небольшая небритость, модная сейчас, только вот одет он был не в деловой костюм, а в обычную домашнюю одежду. Но это совсем не мешало ему выглядеть безукоризненно. — Бобби, — выдохнула я, наблюдая, как он стремительно направляется ко мне. — Так ты действительно вернулась? — уточнил он, прежде чем крепко обнял. Признаться, я не ожидала такого проявления чувств. Бобби, которого я помнила, всегда держался отстраненно. — Вернулась, — немного отойдя от шока, я обняла мужчину в ответ. — Ну слава Богу. А то я уж думал, у моего брата поехала крыша, — я хихикнула. И когда только тихий бывший одноклассник научился шутить? В доме Тёрнеров мы провели весь вечер. Когда-то эти стены были для меня родными, ведь мы с Майклом много времени проводили у него, еще будучи школьниками, потому что мама не одобряла мой выбор парня, и в доме О’Нил ему не особо-то были рады. Бобби познакомил меня с женой и сыном, который оказался всего на год младше Кэти. Удивительно, но зная младшего брата Майкла, я вообще сомневалась, что он когда-нибудь женится и обзаведётся семьёй, уж больно он был увлечён наукой и казалось, такие мирские вещи, как любовь и привязанность, вовсе не для него. Но нет, здесь я ошибалась, чему была рада. Когда на улице стало темнеть, мы засобирались к моим родителям, ведь уже договорились, что ночевать будем там, решив, что в доме Тёрнеров и так хватает гостей. Мама Майкла под конец вечера немного оттаяла ко мне, и напряжение между нами начало понемногу спадать. Хотя до прежних отношений было все же далеко.***
Приняв душ, мы уже лежали в постели, когда мысли по поводу завтрашнего заседания снова начали одолевать. Я так и не узнала, остался ли до сих пор цирк в Сентфоре или же снова исчез. Но проверять самой совсем не хотелось. Чем дальше мы от него находились, тем было спокойнее. Именно поэтому в груди нарастало чувство тревоги, от которого никак не удавалось избавиться. — Волнуешься? — неожиданно спросил Майкл, видимо заметив моё состояние. — Немного. Перед завтрашним судом. — Только из-за этого? — он приподнял мой подбородок, заглядывая в глаза. — Да, только из-за этого, — соврала я. Сама не знаю, зачем это сделала, но мне совсем не хотелось пугать Майкла своими опасениями. — Эй, я буду с тобой, не переживай, — он сильнее укутал меня в объятиях. — Все будет хорошо, маленькая. Я лишь молча кивнула и уткнулась носом ему в шею, наслаждаясь мерным дыханием и терпким ароматом любимого парфюма. Не удержалась и куснула мужчину за кадык, отчего он негромко рыкнул, тем самым вызвав у меня улыбку. Похоже, атмосфера моей подростковой комнаты окончательно меня расслабила, и я скользнула ладонями по торсу Майкла, игриво выводя невидимые узоры на коже и спускаясь все ниже. От неожиданности он прикусил мою нижнюю губу и уставился на меня, не сумев скрыть в глазах азартный огонёк. Тем временем мои ладони проникли под резинку боксеров и стали оглаживать крепкие ягодицы моего мужчины. Достаточно было одной искры, чтобы вспыхнуло пламя. Майкл, выпустив шумный выдох прямо мне в губы, одним ловким движением подмял меня под себя, тут же задрал футболку и принялся осыпать поцелуями оголившуюся грудь. Я зарывалась пальцами в его мягкие волосы и ногами притягивала теснее к себе. — А как же родители? — вдруг спросил он, на мгновение оторвав губы от моей кожи, из-за чего я чуть не захныкала. — Когда мы были подростками, тебя это не смущало, — заговорщически прошептала я и подмигнула. Во мне проснулся какой-то азарт. И хоть наверняка родители сейчас находились внизу и вряд ли бы услышали, чем мы тут занимаемся, само осознание, что мы здесь, подогревало желание ещё сильнее. — Какая плохая девочка, — усмехнулся Майкл, целуя меня в губы, не переставая ласкать ладонями грудь. — Ещё какая. Закусив губу, я сжала бедра мужчины ногами и мигом оказалась на нем сверху. Я нетерпеливо ерзала, ощущая, насколько он меня хочет. Стянув его боксеры до середины бёдер, уселась сверху, неистово дразня Майкла и с каким-то злорадным удовольствием наблюдая, как темнеют его глаза и учащается дыхание от возбуждения. — Сара, если ты этого не сделаешь, я тебя накажу, — практически прорычал он, до боли впиваясь пальцами мне в ягодицы, отчего я тихо застонала. Больше не в силах терпеть, отодвинула трусики в сторону и погрузила член в себя, прикрывая глаза от удовольствия. Протяжный стон наслаждения уже был готов сорваться с губ, когда тёплая ладонь Майкла накрыла их, не давая выдать нас. Он приподнялся и принял полусидячее положение, позволяя нам наслаждаться близостью тел, а я обняла его плечи. Его руки вернулись на мои бёдра, которыми он начал управлять, задавая комфортный обоим темп и все глубже насаживая на себя. Наше дыхание сплеталось так, что казалось, мы дышим одним воздухом. Мы были единым целым, и не только наши тела двигались в унисон, реагируя на малейшее касание, но и сердца стучали в такт, пока мы неотрывно смотрели друг другу в глаза. Бёдрами я выписывала восьмёрки, пока Майкл гладил моё извивающееся навстречу тело, и я видела, что ему тоже было хорошо не меньше, чем мне. Кажется, отражение своих эмоций я читала именно в зелёных глазах. — Я так люблю тебя, маленькая моя, — выдохнул он, и я почувствовала, что это не просто слова. А что-то, что идёт от самого сердца, из каких-то потаенных уголков души. Потому что тоже это чувствую. И в этот момент, словно вторя душе, тело содрогнулось от волны удовольствия, ещё больше обостряющей все чувства. На какой-то миг мы замерли, все так же неотрывно глядя друг другу в глаза, а потом слились в глубоком, полном нежности поцелуе. Когда я оторвалась от Майкла и привела дыхание в порядок, он опрокинул меня на живот и стянул трусики. После чего вошёл сзади, накрывая мои губы ладонью, чтобы своими стонами не потревожила родителей. Совсем другой угол проникновения, и я почувствовала, как снова приближаюсь к оргазму. Майкл быстро набирал скорость, буквально вжимая меня в матрас, попутно целуя спину. Совершенно неосознанно я подавалась бёдрами навстречу, приподнимая таз, желая ощутить его ещё глубже в себе, ещё теснее, ещё жарче… И когда новая волна удовольствия прошлась по оголенным нервным окончаниям, выгнулась в пояснице, позволяя войти до самого основания. Майкл толкнулся ещё несколько раз, пронизывая меня собой, и поспешно вышел, изливаясь на ягодицы. Мы все еще тяжело дышали, когда я нырнула в его объятия, а Тёрнер прижал меня к себе. — Это круче, чем в школе, — на выдохе произнёс он.***
Благодаря успокаивающим объятиям и изматывающим ласкам Майкла я спала крепко и на утро чувствовала себя отдохнувшей. Но позавтракать все же нормально не смогла — от одной только мысли о том, что сегодня предстоит увидеть убийцу школьной подруги, сворачивало желудок и начинало тошнить. Поэтому, несмотря на уговоры мамы съесть хоть что-нибудь, я выпила лишь кофе. К зданию суда я поднималась на трясущихся ногах, хоть и держалась за руку Майкла. Спокойнее, Сара, главное — пережить этот день, а потом мы покинем Сентфор надолго. Какое-то нехорошее чувство все-таки зарождалось внутри. Кажется, я стала слишком мнительной за эти две недели. Заседание суда не должно было затянуться, поскольку Майкл оказался единственным свидетелем обвинения, а я пострадавшей. В зале находилось порядка тридцати человек, наблюдающих за процессом. Обвиняемый сидел прямо перед столом судьи, рядом с адвокатом со стороны защиты. Он был в тюремной форме и, к моему облегчению, закован в наручники, но полностью от тревоги это не избавляло. При виде его в голове вспыхнули воспоминания того злосчастного вечера, и к горлу снова подкатила тошнота. Когда в помещение вошел судья, все затихли. Заняв свое место, он произнес какую-то речь, в смысл которой я совершенно не вслушивалась. Откровенно говоря, чувствовала себя словно в тумане. Первым для дачи показаний вызвали Майкла, который еще умудрился ободряюще мне улыбнуться. Он отвечал уверенно, пересказывая события того дня, когда на меня напали. Все было неплохо, пока его не начал допрашивать адвокат со стороны защиты. — Мистер Тёрнер, в каких отношениях вы состоите с пострадавшей? — Какое это имеет отношение к произошедшему? — сквозь зубы процедил Майкл. — Отвечайте на вопрос. — На момент нападения между нами не было никаких отношений. Мы не виделись десять лет, я даже не сразу узнал Сару, пока преступник не был обезврежен. — На текущий момент в каких вы отношениях? — гнул свою линию защитник. Майкл тяжело выдохнул и после длительной паузы произнес: — Сара моя девушка. На лице адвоката промелькнула победная улыбка. — Спасибо, мистер Тёрнер. У меня больше нет вопросов. А дальше он начал говорить что-то о том, что свидетель не может быть объективным и здраво оценивать ситуацию, когда сам испытывает эмоции и чувства к пострадавшей. И все в таком духе, выставляя нас дураками. Далее был приглашен свидетель со стороны защиты. Это оказалась молодая темнокожая женщина, как я поняла, очень близкая Торресу. Она описывала его как примерного семьянина, который никогда в жизни и мухи не обидел. У меня не укладывалась в голове вся абсурдность ситуации. Этот человек хладнокровно расправился с беззащитной девушкой у меня на глазах, да и меня саму чуть не постигла та же участь, что и Кенди. А эти люди сейчас пытаются убедить суд в том, что мы на него наговариваем, а сам Торрес добрейшей души человек и законопослушный гражданин. Да что не так с этим городом? После дачи показаний адвокаты с обеих сторон вступили в полемику, о чем-то жарко споря. Я перестала их слушать, потому что вникать в замудреные формулировки стало сложно. Поэтому молча дожидалась, когда же вызовут меня и весь этот кошмар закончится. Я отвечала на автомате. Именно то, что мы проговорили накануне с Дереком и обвинителем. Адвокат не был ко мне пристрастен, поэтому обошлось без каверзных вопросов. Но вот вопросы о том, как я оказалось в том месте и в то время, заставили нервничать. Пока я судорожно соображала, как правильно сформулировать свой ответ, дверь зала суда бесшумно отворилась. Возможно, я бы этого не заметила, как и все остальные, находящиеся в помещении, но липкий холодок, пронесшийся по позвоночнику, не оставил выбора. Я подняла глаза и в дверях увидела свой оживший ночной кошмар. Потому что у входа в зал стоял тот, кого я больше всего боялась здесь увидеть… Человек в Маске. Казалось, больше никто не заметил его появления, а он тем временем сел на скамью в последнем ряду. Хоть глаза было трудно разглядеть за маской, я знала, что он испепеляет меня взглядом и ухмыляется. Черт возьми, я слишком хорошо его знала. И этот факт совсем не радовал. — Мисс О’Нил? — голос адвоката неожиданно вернул к реальности, и я попыталась вспомнить, о чем меня спрашивали. Путем неимоверных усилий все же выдавила из себя ответы, в том числе и на несколько последующих вопросов, после чего меня отпустили. Адвокаты снова произнесли речи, каждый склоняя на свою сторону, после чего был объявлен перерыв и то, что суд должен удалиться для вынесения приговора. Но что-то мне подсказывало, что Торрес не получит по заслугам, уж больно убедительна была сторона защиты. Директор цирка одним из первых покинул зал, промелькнув словно тень. Я поспешила за ним, мне просто необходимо выяснить, зачем он здесь и что намеревается сделать. — Сара? — Майкл поймал мою ладонь, развернув на ходу, и обеспокоенно оглядел мое лицо. Он понял, что что-то не так, и ждет объяснений. — Он здесь, — я шумно сглотнула. — Кто он? — Че… Человек в маске. Я видела его, — на секунду хватка на моей ладони ослабла, и я виновато заглянула в любимые зеленые глаза. — Я должна выяснить, что он задумал. Майкл устало выдохнул, но взгляд его был полон решимости. — Я с тобой. Я знала, что отговаривать бесполезно, но мне действительно хотелось, чтобы он был рядом, чтобы не было так страшно… Поэтому я лишь молча кивнула, и мы поспешили покинуть зал суда. Как ни странно, но Человек никуда не ушел, а словно поджидал нас на выходе. Остальные проходили мимо и казалось, кроме нас вообще никто не замечает странно одетого мужчину в плаще и маске. У меня даже промелькнула мысль, что его видим только мы. — Ох, я ждал тебя, моя дорогая, — гипнотизирующий голос коснулся слуха, когда мы с Майклом приблизились. — А я вот совсем нет, — огрызнулась я, крепче сжимая ладонь своего мужчины, когда он вышел чуть вперед, отгораживая меня от директора цирка. — Знаешь, ни к чему нам лишние свидетели. Я увидела, как глаза за маской недобро сверкнули в сторону Тёрнера. А дальше все произошло так быстро, что я не успела ничего понять. В одно мгновение Человек схватил меня за свободную руку и резко притянул к себе. Я обернулась на Майкла… а в следующую секунду с ужасом наблюдала, как моя ладонь, которую он держал, словно растворяется в воздухе… как и все тело. Здание суда Сентфора остается где-то далеко, пока меня засасывает круговорот… Когда я снова почувствовала твердый пол под ногами и огляделась по сторонам, мне хотелось кричать и крушить все вокруг. Всю эту ненавистную обстановку, пестрящую буйством красного цвета. Я снова оказалась в цирке…