По причине «ты»

Минхо разлепляет глаза и пытается понять, звенит у него в ушах или все-таки где-то снаружи. Хан рядом угрюмо поднимает голову и тянется к телефону, по пути несколько раз зевая. — Алло?.. Хо садится, потирая глаза. Из соседней комнаты раздается недовольный голос Феликса — вчера вечером он вернулся поздно и надеялся выспаться, но планом не суждено было сбыться, поэтому сейчас Минхо старался не замечать проклятия, которые сыпал парень. — Что? Какие документы?.. Ладно, я сейчас поищу. А он зачем? Что там происходит? А когда? Господи… Старший совершенно не понимал, о чем говорит Хан, но все эти фразы звучали максимально странно и пугающе, так что Хо терпеливо ждет, пока он сбросит вызов и отложит телефон, прежде чем спросить. — Что случилось? — Хенджина сажать собираются… — Что? — изменившись в лицо, спрашивает Хо и тянется рукой к чужой, хватаясь пальцами за парня. Тот аккуратно поддерживает его и помогает встать. Не сказать, что они были с ним близки, но все-таки это нанесло парням удар. Радовать утром такой новостью было то еще решение. — Какие документы? — добавляет Хо, когда Хан пытался понять, как ответить на первый вопрос. — У Феликса где-то хранились документы и удостоверение журналиста. — А это как связано? — Меня просто попросили их принести. Вместе с Ликсом и Чанбином. — А они зачем?.. — Я не знаю. Минхо встает и прикрывает глаза. Сейчас главное успокоиться и привести мысли в порядок. — Они собрались вмешать в толпу Ликса как лазутчика? Тогда зачем им Бин… он же бесполезный. — Слушай, я правда и сам не знаю. У меня сейчас тоже голова пойдет кругом. Лучше решить, кто скажет Феликсу. На камень-ножницы-бумага. — А? Да, хорошо… Минхо притягивает руку и чувствует, как она немного дорожит. Рука Хана также подрагивала, но он негромко прошептал. — Раз, два, три… И сразу же поставил ножницы. Хо выкинул бумагу. Бросив угрюмый взгляд на чужую мимолетную улыбку, он подходит к двери и стучит, дожидаясь раздраженного крика. — Ликс, у меня тут одна новость… Сынмин щуриться от яркого света вокруг. Когда они ехали до места назначения, сумерки уже сгустились вокруг и единственное, что светило им на безлюдной дороге — это фары мотоцикла. Стоило им въехать в город, как яркие огни пестрили своими красками и разнообразием, от которых уже отвык Ким. Это заставляло глаза против воли слезиться и он отворачивался, смотря на пустынную часть дороги. Когда они прибыли, Пак молча заглушает мотор и помогает стащить с чужой головы шлем. Сынмин никогда не был в доме у Чонина, поэтому, можно сказать, для него это было первое впечатление. Большое здание, освещенное сразу несколькими фонарями у входа, приятный бежевый оттенок краски… это не вызывало отторжения, но почему-то поселяло внутри страх. Когда парни заходят в дом, в уши бросается то, что в доме не тихо. Из других комнат слышатся приглушенные голоса, которые постепенно стихают, будто прислушиваясь. Бонхва подпихивает застывшего Сынмина внутрь и громко закрывает дверь. Теперь голоса стихли окончательно. Несколько секунд тишины режет чужой слух. Все же, как бы не доверял Ким, легкая паника захватывает его сердце и он уже начинает впадать в плохие мысли, как в комнате включается свет и на встречу им выходит мужчина. — Я доставил. — тут же отвечает Пак и, видимо, решив тут надолго не задерживаться, проходит внутрь дома. Сынмин молча смотрит на вошедшего. Отца Яна он узнал даже сейчас. Слишком уж часто он видел его в своей доме. Хотя, можно ли это назвать своим домом? — Добро пожаловать, если так можно выразиться, — кивает мужчина и тоже проходит внутрь, приглашая Кима следовать за ним, — Мы все очень рады тебя видеть… Как только он закончил говорить, навстречу Сынмин выбегает Чонин, радостно повисая на чужом плече. Он начинает что-то говорить, но делает это настолько быстро и непонятно, что Киму лишь остается кивать и делать вид, что понимает эту речь. Ян увел его на диван и усадил, переводя взгляд на противоположное кресло. Когда Ким встречается глазами с тем, кто там сидит, его сердце радостно делает кульбит, но тут же осекается. Почему-то во взгляде Хвана промелькнул холод. Бросив ему кивок головой, парень, кажется, больше не собирался удостаивать его своим вниманием, так что Мин лишь сжимает ладонь в кулак, впиваясь ногтями в кожу, пытаясь сохранить лицо. — Раз ты здесь, то пора посвятить тебя в план. — наконец, раздельной речью говорит Ян и переводит взгляд на проход, где показался его отец с Паком, которые тоже сели рядом с другими парнями, образовав некий круг. — Хотя еще не все собрались, но ждать больше не получится, — начинает мужчина, устало потирая переносицу, — Пока тебя не было, мы обдумали несколько возможных сценариев и пришли к одному. Нам нужно, чтобы ты вернулся к своему отцу. —…??? — Да-да, не удивляйся так. Пока мне верят, я дам ему след на тебя и сделаю так, что ты будешь «пойман» им. Ты должен будешь пообещать Господину Киму дать показания. — Какие показания?.. — запутавшись, спрашивает Сынмин, переводя взгляд с одного человека в комнате на другого. Чонин кладет руку на его плечо и с важностью заявляет: — Против Хенджина. — Нет. Парень напротив вздрагивает от такого резкого ответа и, наконец, поднимает глаза в сторону Кима и встречается с его пронзительным взглядом. Несколько секунд между ними будто проходит мысленный диалог, пока Мин не увидит взгляд к Чонину. — Не волнуйся, никто не заставит тебя правда их дать. Мы выступим раньше. Но нам просто нужно, чтобы они начал подготовку. Когда это случится, мы сможем ударить. Ким, кажется, не слишком понимал смысл его слов и лишь спустя время смог выдать из себя легкий кивок. Если они уже все решили, смысл обременять их уговорами, тем более видя, какой уставший вид практически у всех в этой комнате. — Может, тебе хочется поговорить с Хваном наедине? — шепчет ему Чонин и слегка поднимает уголки губ на его немой вопросительно взгляд, — Я просто догадался, ничего такого. Иди по коридору и заверни в первую комнату налево. Там кухня и там сейчас самое тихое место. После этого Ян подпихивает Кима, в то время как его отец и Пак, видимо, обсуждали что-то, касаемое денег. Последовав чужим указаниям, парень заходит в темную комнату и хочет нащупать пальцами выключатель, как слышит за своей спиной тихие шаги. Не успев обернуться Ким оказывается в захвате из рук и его пальцы сами собой сползают вниз по стене, переставая искать. — Почему ты так холодно меня встретил… я испугался… — шепчет Ким и поворачивается к парню лицом, всматриваясь в темноте в чужие черты. — Потому-что мне не нравится этот план. — А при чем тут я?.. — Не знаю, правда не знаю. Прости. Голос действовал на него как успокоительное. Хенджин все продолжал шептать такие фразы у его уха и Ким сам не понял, как мышцы расслабились и руки обвили чужую спину, сжимая ткань рубашки. — Я испугался за тебя… А что с дедушкой? — вскидывая голову, спрашивает Сынмин. — Все в порядке, он переведен в другую больницу, временно, конечно… — продолжая снижать голос, отвечает Хван и зарывается лицом в чужую макушку. — Хорошо… тогда хорошо… — Ты точно уверен, что хочешь рискнуть и вернуться к отцу? Сынмин несколько секунд молчит. Хенджин крепче сжимает свои руки и Ким ощущает резкий прилив тепла, которое приятно разливалось внутри замерзшего тела. — Да. Стоило этому случае слететь с его уст, как Хван наклоняется вперед. Чужие губы накрыли его, забирая на себя весь холод, застывший в этой комнате. Это продлилось совершенно недолго, но стоило ему отодвинуться, как Сынмин ощутил, что теряет нечто очень важное. — Тогда хорошо. Хенджин все еще держал его в объятиях, а Ким все еще цеплялся за него, но почему-то в его голове появилась странная мысль — может, это последний раз?