Белая ворона

      Кэнди быстро протискивается сквозь едва приоткрытую дверь, но этих нескольких секунд хватает, чтобы гневные ругательства её мамы с кем-то по телефону долетели и до Сары со Стефани.       — Простите, — Кэнди вымучивает сконфуженную улыбку и захлопывает дверь ногой. В руках у неё поднос с чашками и снеками.       — У твоей мамы точно всё в порядке? — Стефани принимает поднос, косясь на дверь, из-за которой даже сейчас приглушённо доносится разговор на повышенных тонах.       — Да. То есть, нет. Ох, это всё из-за выборов в мэрию, она как с цепи сорвалась.       — Ну, это понятно. Весь город на ушах стоит.       — Расскажите? — спрашивает Сара, хватая с тарелки сэндвич и запихивая себе в рот. — Что?       — Ты на полном серьёзе ничего не слышала? — Выгнутая бровь Стефани вот-вот выползет за лоб.       — Я напоминаю, что я в этом городе меньше года и за это время не успела изучить тонкости местных политических драм.       — Не было никаких драм до этой весны, — Кэнди, немного расстроенная, присаживается на край кровати и тоже берёт в руки сэндвич. — Сколько я себя помню, в Сентфоре всегда был один мэр — мистер Алекс Росс. Других кандидатов не было, потому что Сентфор, по сути, никому не сдался, вот Росса и переизбирали каждый год.       Она откусывает сэндвич самым краешком губ и продолжает говорить:       — Выборы должны быть через два месяца, — ну или около того, я не помню, — но тут из ниоткуда появился второй кандидат, некий Лиам Мур. И начался переполох. Ты должна была видеть его плакаты по всему городу. Он устроил такую предвыборную кампанию, столько всего наобещал, что мнения горожан разделились, и есть вероятность, что Росс не выиграет.       — Чем так хорош этот Росс? Если честно, с ним Сентфор не очень процветает, — Сара говорит это без всякой задней мысли, но Кэнди тут же поворачивается к ней всем телом и, точно ощетинившийся щенок, пылко заявляет:       — Если Росс не выиграет, мама потеряет работу. Поэтому она сейчас вся на нервах, пытается организовать ему мало-мальски приемлемую кампанию, чтобы хоть как-то заручиться поддержкой общественности.       Рука Стефани успокаивающе ложится ей на плечо.       — Не паникуй раньше времени. Насколько можно судить по газетам, пока что они идут вровень. Россу доверяют старожилы, а это что-то да значит.       Кэнди вымучивает из себя улыбку и кивает, стараясь приободриться хотя бы внешне:       — Я знаю, знаю. Просто из-за мамы на ушах вся семья. Но давайте не будем об этом, я и так слышу разговоры о выборах с утра до ночи… Лучше расскажи, как у тебя в редакции, Стеф. Ты же так долго мечтала туда попасть!       Сара мгновенно чувствует себя виноватой в том, что она совсем не в курсе происходящего ни в городе, ни в жизни друзей. Девушка хватает с прикроватной тумбочки один из глянцевых журналов и переворачивается на живот, тщетно надеясь слиться с розовым покрывалом Кэнди.       — Даже не делай вид, что понимаешь, о чём речь, — Стефани плюхается рядом и заигрывающе шлёпает её по ягодицам.       — Эй! — Сара так же в шутку замахивается на неё журналом, но подруга уворачивается, и девушки начинают дурачиться и хохотать.       — Простите, — говорит она, отдышавшись. — Я совсем замоталась в последнее время с этой дурацкой работой. Что с редакцией? Тебя приняли?       — Посмотри на это, — Стефани обводит лицо тыльной стороной ладони, тем будто бы вопрошая: «А могло быть иначе?» — Но, если серьёзно, эта суматоха с выборами пошла мне на руку, и меня приняли в стажёры. Теперь я официально «Эй, ты!», потому что так ко мне обращаются все, кому не лень.       — Эй, ты, о чём ты вообще болтаешь? — Сара, небрежно махнув в сторону подруги, тут же получает толчок под рёбра.       — Ну всё, О’Нил, сейчас я на тебе живого места не оставлю!       Стефани набрасывается на Сару, Кэнди набрасывается на Стефани, и начинается очередной раунд подушечных боёв. Девочки кричат, смеются, толкаются и ругаются, а потом дружно падают, свесив головы с кровати.       — Ладно, Сара, мы с Кэнди всё рассказали, теперь твоя очередь. На повестке главный вопрос, интересующий всех горожан не меньше выборов. Когда свадьба?       Сара не спешит с ответом, одновременно и внимательно, и отстранённо рассматривая бумажных бабочек у Кэнди на потолке. Как тесно они вяжутся с её образом. Весь этот розовый цвет, лёгкость, вязаные свитера, фруктовый аромат духов. Всё это можно объединить под одним именем: Кэнди Нельсон. А что вяжется с ней, с Сарой? Что приходит на ум людям, когда они слышат её имя? Прибавится ли вскоре к этому списку статус падчерицы шерифа?       — Я не знаю, — наконец отвечает Сара, и в её голосе больше нет былого воодушевления. — Мама с мистером Никсоном всё время проводят вместе, а потом она приходит домой, звонит моему отцу и устраивает разнос, каждый раз изощрённее предыдущего. Вчера он сообщил ей, что вышлет бумаги о разводе по почте.       Эта новость, хоть и ожидаемая, — будучи произнесённой в этот самый момент, настолько ошеломительна, что ни Стефани, ни Кэнди не находят, что сказать. Они сочувственно смотрят на Сару, но её лицо — пустая маска отчуждения и безразличия.       — Мне так жаль, — наконец говорит Кэнди и кладёт свою ладонь Саре на колено.       — Да, Сара, и мне тоже. Я прошла через развод родителей, когда мне было шесть. Не знаю, когда это пережить легче: когда ты ребёнок и ничего не понимаешь или когда ты понимаешь всё.       — Девочки, — Сара поднимается и упирается ладонями в кровать позади себя. Она старается улыбаться ровно. — Всё нормально. Их развод был вопросом времени. Тем более, — она отводит взгляд в сторону, — как вы и сказали: свадьба. Не думаю, что моя мама долго останется в статусе разведённой.       — Ты станешь падчерицей шерифа! — восхищённо восклицает Кэнди, а потом уже менее радостно добавляет:       — И будешь жить с Дереком.       — А что, кстати, скажет твой потенциальный отчим на то, что ты теперь работаешь в казино Драконов?       Стефани, ох, милая Стефани — она, как всегда, метит в самую точку.       — А вот про это, — Сара делает ударение на последнем слове и посылает каждой из подруг многозначительный взгляд. — Ему знать необязательно. Никому, кроме вас, про это знать вообще не нужно. Вы поняли меня, девочки?       Они обе дружно кивают, и Сара вновь ложится на спину.       — А мама? Ты даже ей не расскажешь, где теперь работаешь?       — Я не говорила ей, что уволилась со старого места. Пусть думает, что ничего не изменилось, — отвечает О’Нил, а про себя добавляет:       «Как будто ей есть до этого хоть какое-то дело».       — Сегодня у меня первый день на новом месте, — продолжает она. — Посмотрим, что из этого выйдет.

***

      В кабинете Аарона их четверо: сам Хилл, Вишня, мужчина, что сидит, скрывшись в тени в кресле в углу, и молодой парень. Под свитером у последнего — спрятанная от посторонних глаз полицейская форма. Окружённый со всех сторон Драконами, парень стоит прямо и старается выглядеть непринуждённо, но мелкие, хаотично бегающие глазки выдают с потрохами.       — Так, значит, Никсон начинает охоту на ведьм?       Нервный взгляд замирает и фокусируется на Аароне, задавшем вопрос.       — Шериф надеется, что ликвидация Чёрных Драконов укрепит его позицию среди избирателей, — отчеканивает парень тихо.       — Сраные выборы, — мужчина в углу невесело усмехается и запрокидывает голову на спинку кресла.       Безэмоциональный взгляд тёмных глаз Аарона сначала задерживается на нём, затем медленно переползает на парня. Изучает его вытянутое лицо, отчего тот, хоть и не отведя взгляда, начинает трястись, буквально как лист на ветру.       Хилл тоже позволяет себе смешок.       — Спасибо, офицер Ричардс, — Аарон достаёт из ящика конверт и кидает его на стол. — Это была полезная информация.       Офицер Ричардс перестаёт дрожать: кивнув, он берёт со стола заслуженную оплату и, ни с кем не попрощавшись, выходит из кабинета.       Некоторое время все трое молчат. Затем первым заговаривает Вишня:       — Никсон охренеть как не вовремя, — он разваливается на кожаном диване, закидывает руку за голову, другой играясь с серебряной зажигалкой. Клацает открывающаяся и закрывающаяся крышка.       — Да, — Аарон, задумавшись, берёт со стола пачку сигарет и закуривает. В его голове проработанные планы и схемы операций банды, которые теперь вдруг оказываются под прямой угрозой со стороны полиции. Чёрта с два.       — Мортен, — выпуская из носа сигаретный дым, Аарон обращается к мужчине в углу. — Выдумки шерифа и всякая прочая хрень никак не должны повлиять на твои дела. Скажи парням не высовываться, и сидите тихо, работайте спокойно. Если бы шериф был про вас в курсе, Ричардс бы рассказал.       — Я понял, — Мортен поднимается из кресла, выходит на свет, и Аарон встречается взглядом с его светло-серыми смеющимися глазами. — Будем сидеть в своей норке, как мышки, пока страшный жирный кот не устанет и не ляжет обратно спать на своё тёплое место. Меня это более чем устраивает.       — Мы не можем облажаться именно сейчас.       — Я понял, босс, — Мортен улыбается спокойно и открыто, проводит ладонью по коротко подстриженным волосам и разминает шею.       — С этими выборами все как с ума посходили. Даже Никсон. Он-то что подорвался? — встревает Вишня.       — Потому что боится, что его кто-нибудь подсидит. Репутация полиции и так в самой жопе после недавних убийств и похищений детей. К тому же этот новый кандидат в мэры… как его? В общем, он же избирается вместе со своей командой, поговаривают, что и на место шерифа у него есть свой человек.       — Вот блядство, — Вишня задумчиво вздыхает и проводит ладонью по лицу. — Что будем делать, Аарон?       — Ничего, — Хилл поднимается из-за стола, накидывает кожанку. — Будем ждать, пока Никсон что-нибудь не выкинет. У него на нас ничего нет, так что первый его бросок будет вслепую. А теперь пошли выпьем.       Выйдя из кабинета, Вишню и Аарона останавливают два Дракона. Закончив с ними через пару минут, мужчины обнаруживают Мортена стоящим у арочного проёма, что ведёт в главный зал.       — Хилл, — зовёт он, не оборачиваясь. — Эта та самая девчонка, что заявилась к вам на свалку и заставила тебя искать пропавших детей?       Аарон прослеживает направление его взгляда: в дальней части зала, пропахшего духами, спиртным и табаком, за барной стойкой Альфи склоняется над Сарой, втолковывая ей что-то. На ней — чёрная футболка и чёрный фартук, чёрные волосы собраны в пучок, что вот-вот развалится.       — Да. Это Сара.       — Ага, — Мортен кивает, а потом вдруг улыбается и поворачивается к Аарону, вперив в него тот самый взгляд своих светло-серых глаз, что одновременно и пугает, и завораживает:       — Та самая, что без пяти минут дочка шерифа?       — Падчерица.       Аарон смотрит в ответ: прямо и просто, будто этим заявляя, мол, если тебе есть, что сказать — говори. Мортен ухмыляется в своей манере: понять, что предвещает его ухмылка, невозможно. Однако Аарон знает его достаточно хорошо, чтобы утверждать, что на сей раз эта улыбка — без какой-либо задней мысли.       Будто в подтверждение Мортен пожимает плечами, и губы его растягиваются ещё шире:       — Пусть так. Но будь осторожен: от женщин одни проблемы, особенно если эти женщины связаны с полицией, — он закидывает руку на плечо Аарона и подталкивает того к бару. — Пошли уже выпьем, заодно и познакомишь.       — Привет, — здоровается Сара, когда они втроём садятся с самого края барной стойки. Встречается глазами с Аароном и чуть заметно улыбается, элегантным движением закидывая на плечо полотенце.       — Принцесса, — сладко тянет гласные Вишня, растягивая губы в улыбке Чеширского кота. — Тебе так идёт этот фартук.       — Фартук как фартук, — усмехнувшись, возражает Сара и переводит взгляд на незнакомого ей мужчину, что смотрит на неё пристально, будто смеясь. Тот, не задерживаясь с приветствием, протягивает через барную стойку свою большую ладонь:       — Меня зовут Мортен. Приятно познакомиться.       Она невольно заглядывается на него: ему явно к сорока — об этом говорят мелкие морщины вокруг глаз и слегка седеющие виски. У него мощная, но аккуратная линия челюсти и в целом приятное лицо, которое кажется беспрестанно смеющимся из-за светлых глаз, сияющих неугасающей хитрецой. Как будто их обладатель знает о тебе что-то сокровенное, что-то, чего не знает никто другой. Что он будет делать с этим знанием? Зависит от того, друг ты ему или враг.       Сара вкладывает свою ладонь в его — большую, но аккуратную, с длинными пальцами музыканта или художника. Рукопожатие Мортена мягкое, но крепкое, а лукавые глаза всё ещё пристально наблюдают.       — Что вам предложить? — спрашивает О’Нил всех троих.       Поймав заговорщически одобрительную улыбку Аарона, Мортен воодушевлённо объявляет:       — Два виски.       — А мне, принцесса, — в голубых глазах Вишни мерцает озорной огонёк, — Порто Флип. С водкой.       Сара отходит, чтобы выполнить заказ, и, едва она оказывается достаточно далеко, Аарон, положив локти на барную поверхность, с усмешкой замечает:       — Тебе не стыдно, Вишня? Порто с водкой? Откуда она, по-твоему, должна знать в первый день?       — Пускай малышка не расслабляется, — хохотнув, пожимает плечами тот. Его лицо — точно миниатюра лукавого чертёнка, который только что пошалил и теперь ждёт, когда его шалость обнаружится.       Когда Сара возвращается с подносом и ставит перед Аароном и Мортеном их бокалы, лицо её слегка мрачновато. Уперев руки в бока, она поворачивается к внимательно наблюдающему за ней Вишне и заявляет:       — Порто не делается с водкой, Вишня. Делается с бренди.       — Какая сообразительная принцесса, — острая ухмылка искажает его губы, и парень подаётся вперёд, сверкая смеющимися глазами из-под полуопущенных ресниц. — Думал, ты не догадаешься.       — … но кто я такая, чтобы возражать? Клиент всегда прав, поэтому — прошу.       С этими словами Сара ставит перед ним высокий бокал на тонкой ножке, только вот вместо положенной розоватой жидкости в нём плещется нечто прозрачно-жёлтое.       Мортен посмеивается:       — Ты просил Порто с водкой, тебе сделали Порто с водкой.       И пока лицо Вишни удивлённо вытягивается, Сара позволяет себе еле заметную усмешку, которая, впрочем, так ярко выделяется на её вечно серьёзном лице, что сразу привлекает внимание Аарона.       «Почему ты так редко улыбаешься?» — спрашивает он, не сводя с неё мягкого взгляда и делая глоток горьковатого виски.       — Ладно, принцесса, — Вишня, сдавшись, откидывается назад, насколько это позволяет низкая спинка барного стула, заводит ладони за голову, сцепляя их на затылке, и потягивается. — Твоя взяла, и я даже выпью это пойло, хоть и не уверен, что со мной будет после. Ты красивая и смертоносная.       Подмигнув ей, он подносит бокал к губам, делает глоток и тут же красноречиво морщится.       — Без обид, но хреновый из тебя бармен, — миролюбиво заключает он, отодвигая бокал подальше.       — Ты сам напросился, — Сара улыбается шире и хочет уже было отойти, но её вновь останавливает его мелодичный голос:       — Пойдём сыграем во что-нибудь? Покер, рулетка — может, играешь ты лучше, чем делаешь коктейли.       — Вишня, — смеётся она. — Сегодня моя первая смена.       — О, я понял. Подожди секунду.       Он посылает ей заговорщическую ухмылку, а после наклоняется над барной стойкой, загадочно глянув на Аарона:       — Хилл, отпустишь принцессу на небольшой перерыв?       Глаза лидера Драконов, лукаво смеясь, задерживаются на Вишне, затем — перемещаются на Сару, тут же встречаясь с её будто бы извиняющимся взглядом. Секунду Хилл медлит — не потому что раздумывает, а потому что блеск её радужек завораживает, — а после спокойно улыбается и чуть заметно кивает:       — Иди.       — Спасибо, я совсем ненадолго, — она тянется к завязкам фартука, но уже поднявшийся со стула Вишня поспешно её останавливает:       — Нет-нет-нет, оставь, говорю же, он тебе так идёт.       — Вишня! — Он получает дружеский удар в плечо, а после они оба, смеясь и перекидываясь подколами, растворяются среди игроков.       Оставшись вдвоём, Хилл и Мортен какое-то время молча пьют виски, но не проходит и пяти минут, как Мортен, подперев голову рукой, подытоживает:       — Умная девчонка. Не промах. Другая бы не допёрла, в чём подвох.       — Она сообразительная.       «А ещё прямолинейная, настойчивая, упрямая и порой до безумного бесстрашная», — думает Хилл, вспоминая обстоятельства их знакомства и мрачные события, случившиеся после.       — Ты поэтому её взял на работу? — Мужчина хитро щурится. — Потому что она сообразительная?       — Что ты хочешь узнать, Мортен? — не церемонясь, переходит к самой сути Хилл, прекрасно зная, как долго его друг может юлить и лукавить вместо того, чтобы сразу сказать прямо.       — Это и хочу. Почему она? Почему не любая другая, каких в Сентфоре полным-полно? У тебя на всё есть причины, так вот мне интересна конкретно эта.       Хилл отставляет свой бокал в сторону, поворачивается на стуле полубоком, ища её глазами. Находит в дальнем углу: Сара, несмело и не совсем понимая правила, играет в рулетку. Улыбается и сдержанно смеётся — видно, что чувствует себя не совсем комфортно, хоть и старается этого не показывать. Аарон ловит себя на мысли, что она совсем не вписывается в дорогую, изящно-мрачноватую обстановку казино. Будто она белая ворона, случайно залетевшая в стаю чёрных.       Впрочем, случайно ли? Или это он её приманил?       — Ты прав, Мортен, у меня на всё есть свои причины.