Племянник

      Семья Грэнтем наконец-то вернулась из Шотландии. Теперь Скарлету приходилось вставать раньше обычного, стараться не разбудить лакеев, быстро одеваться и выскакивать на кухню к миссис Паттмор. Юноша был, честно говоря, излишне заботливым к беременной леди Кроули, и каждое утро, прежде чем идти к своему господину, он отправлялся вместе с Анной будить будущую мать и подавать ей завтрак в постель.       Сегодня миссис Паттмор приготовила удивительные тосты и угостила ими очаровательного камердинера. Слуга улыбнулся пришедшей Анне, и они отправились к леди Мэри. Иногда с ними ещё отправлялся Мозли будить мистера Кроули.       В прочем, мужчина всегда быстро одевался, целовал жену в лоб и убегал работать с лордом Грэнтэмом. Аддерли каждый раз улыбался на это, осознавая, что мистеру Брэнсону вновь пришлось просыпаться и одеваться самому. Радовало то, что Карсон не ругает племянника за это. Уже долгое время Скарлет знал, кто в семье Грэнтем был любимчиком дяди. Дворецкому понравилась забота о его миледи со стороны юноши, и он даже несколько раз хвалил его за это, чего нельзя было сказать о миссис Хьюз. Эта женщина до сих пор считала леди Мэри слегка заносчивой.       Скарлет бы назвал её иначе. Язвительной, хитрой, гордой и безумно красивой. Этим она напоминала Аддерли Томаса, поэтому он легко вставал пораньше, чтобы накормить её. — Теперь я понимаю, что чувствовала Сибил, — с наслаждением протягивает Мэри и расслаблено улыбается. Анна выбирает платье, пока хозяйка нежится в кровати. — Я могу взбить вам подушку, миледи? — заботливо спрашивает Аддерли и, не дождавшись согласия, поправляет подушку. — Надеюсь, так лучше.       Мэри лукаво улыбается на ухаживания Аддерли и медленно ест свой завтрак. Всё тело ломит и делать ничего не хочется. — Ты всегда такой подлиза? — усмехнулась Мэри и рассмеялась, когда парень закатил глаза. — Расскажу Тому, что ухаживать за мной тебе нравится больше, чем за ним. — Не рассказывайте ему об этом, — ярко улыбается Скарлет и подмигивает женщине. Он поворачивается к Анне. — Пусть это останется нашим общим секретом. Секретом на троих.       Женщины переглядываются и смеются. Было очевидно, что Скарлета больше волновал ребёнок, чем сама госпожа Мэри. Однако Брэнсон был важнее всех для своего слуги. С этим приходилось мириться и Мэри, и мисс Сиби, и даже будущему ребёнку Мэттью. — Какой же ты наглый, Аддерли, не можешь оставить беременную женщину в покое, — недовольно вздохнула миссис Кроули, пока Скарлет продолжал вертеться вокруг неё. Женщина пыталась медленно встать, а юноша пытался ей в этом помочь. — Я беременная, а не беспомощная. И не говори мне, что это одно и тоже. — И в мыслях не было, миледи, — заверил её камердинер и придержал за локоть, пока не подошла Анна.       Скарлет отправился на завтрак, даже не осознавая, что в последний раз видится с Мэри перед тем, как она ровно через несколько часов отправится в больницу рожать. Теперь в поместье царила настоящая суматоха, и за обедом уже никто не мог молчать. Впервые увидев Томаса за весь день, Скарлет решил сесть с ним рядом, оставляя Мозли сидеть с Анной. Многие бы удивились подобной перемене, но не тогда, когда леди Мэри рожает ребёнка. — Волнуешься? — ехидно поинтересовался Барроу, с любовью заглядывая в тёмные глаза напротив. — Не так сильно, когда рядом со мной ты, — шепчет мужчине на ушко Скарлет и приобнимает его за плечо. Теперь никто не запретит ему это сделать. — Съем всю кашу за здоровье леди Мэри и её ребёнка! — Тебе лишь бы поесть, — усмехается Томас, но тоже берётся за ложку. — И как в тебя столько влезает? Вечно просишь у миссис Паттмор добавки. — Мне нужно много энергии, чтобы поддерживать свой весëлый настрой, — поучительно заявляет Аддерли и смотрит на Анну. Женщина улыбается и снисходительно наблюдает, как Томас отламывает кусок хлеба для Скарлета. Миссис Хьюз, что сидит теперь слева от камердинера, пытается скрыть улыбку, но не может. — Тогда ешь ещё больше, — улыбается Томас, игнорируя хмурый взгляд Карсона. — Мне нужна твоя энергия. — Ты должен есть эту кашу за здоровье леди Мэри, — кивнул в сторону чужой тарелки Скарлет. — Я не буду тратить свою энергию на здоровье женщины, которая находится в руках надёжных врачей, — Томас готов был поклясться, что Карсон мог уволить его одним взглядом. Дворецкий нагло подслушивал их разговор. — И после этого ты говоришь, что хочешь быть добрее к людям? Так у тебя ничего не получится, — обиженно протягивает Аддерли и откусывает кусочек хлеба с оскорблённым лицом. Томас повержено вздыхает. — Я съем эту кашу за здоровье роженицы, чтобы ты потом не винил меня, если с ней что-то случится.       По лицу Скарлета пробежала невинная улыбка манипулятора.       Карсону было непривычно смотреть на счастливого племянника, сидящего рядом с Барроу. Временами дворецкий жалел, что отдал родственнику его свободу, однако миссис Хьюз всегда говорила, что он поступил правильно и может гордиться собой.       К вечеру, когда до слуг дошли известия о состоянии леди Мэри и её ребёнка, мальчика Джорджа, Скарлет подготовился идти после переодевания в комнату младшего дворецкого. Карсон, хоть и ворчал что-то про развращение остального персонала выходками парней, не мог их заставить спать по отдельности. Джеймс и Альфред, к слову, никогда не были против уходов Аддерли. Наоборот, Кент много шутил, поддразнивал камердинера и отдавал свои карты, чтобы уснуть было сложнее.       В комнате Скарлета всегда ждал Томас в своей тёмно-синей пижаме и растрёпанными волосами. Выглядел он чересчур мило, поэтому Аддерли всегда садился к нему на кровать и гладил взрослого мужчину по голове. — Как вам мой наряд, мистер Барлоу? — промурлыкал камердинер, укладывая голову на чужое плечо. — Я делаю отличные подарки, — усмехнулся Томас и посмеялся от щекотки. Парень дышал ему в шею. На камердинере была бордовая пижама — подарок Томаса. Все в поместье знали, что этот цвет подходит юноше больше всего. Поэтому Барроу хотелось видеть своего возлюбленного в этом цвете как можно чаще, чтобы Скарлет мог разглядывать себя и говорить о том, каким красивым он является. Дворецкому нравилось, когда парень себя хвалил. Что может быть важнее, чем любовь к себе? — Ты точно хочешь остаться на ночь? — улыбнулся Томас после долгой игры в карты. Все слуги уже давно спали, и нужно было тоже отходить ко сну. — Карсон снова будет ругаться, если узнает.       Барроу лёг на бок в маленькой кровати, чтобы камердинеру хватило места лечь рядом. Дворецкого не пугал гнев дядюшки возлюбленного, скорее наоборот, веселил. Скарлет, впрочем, был такого же мнения насчёт своего родственника и никогда его не слушался. — Я уйду раньше, прежде чем он ворвётся в твою комнату и увидит нас, вместе спящих, — со смешком сообщил юноша и подошёл к кровати.       Аддерли улёгся рядом и накрылся тёплым одеялом. Рядом с горячим дыханием Томаса холод не чувствовался. Их руки переплелись между собой, отчего младший почувствовал шрам на левой руке дворецкого. — Война обошлась с тобой жестоко, — заметил парень.       Томас помедлил немного встревоженный этим разговором, но после нескольких минут раздумий всё-таки поведал Аддерли свою позорную и трусливую историю. Ожидая реакции возлюбленного, Барроу смотрел, как нежные руки парня проводят по его шраму. — Чтобы сделать нечто подобное, — наконец сказал камердинер. Его голос звучал хрипло и сухо, словно он долгое время нуждался в воде, но нигде не мог её раздобыть, — нужна неимоверная смелость.       У Томаса перехватило дыхание, когда сухие губы поцеловали его шрам. Стало щекотно на руке и тепло в душе. Скарлет взглянул на мужчину с нежностью и осторожно поцеловал. — А ты воевал? — осторожно поинтересовался Барроу.       В голове сразу возник образ юного Скарлета в военной одежде. С его энтузиазмом и вечным позитивом, казалось, он мог остановить войну, всего лишь попросив об этом. Томас не мог представить Аддерли напуганного и трусливого, каким мужчина был сам на войне. Его воображение рисовало уверенного юношу, который всегда подбадривал своих союзников и с жалостью убивал врагов. — Прошёл всю войну без единой царапины, — пробормотал Скарлет, продолжая сминать в ладонях чужую руку. Его взгляд стал задумчивым, а глаза вновь заволокло тучами. — И никого не убил, к счастью. Я служил в реабилитационном госпитале в ближайшем городе от деревни. Солдаты меня обожали. Я был весельчаком, который помогал им забыть о том, что у них нет рук, ног и будущей жизни… — Твоя бабушка не отпустила тебя на войну? — решил пошутить Томас. Он заглянул в задумчивые глаза парня и дотронулся до его лба своим, чтобы Скарлет взглянул на него в ответ. — Нашего Уильяма никто отпускать не хотел, хотя тот рвался, как последний дурак. — Дело не в бабушке, — покачал головой юноша и тяжело вздохнул. Ужасающие воспоминания прокрадывались в голову, словно кошмар. — Она была готова к моей смерти за родину и всегда считала меня взрослым мальчиком, который знает, что делает. Дело во враче. У него не хватало рук в госпитале и до войны, а когда она началась, так и вовсе не знал, что делать. Меня он знал с детства и был уверен, что я сгожусь ему в помощники. Как он сказал… Я своим очарованием помогу забыть солдатам о войне. Я рад, что смог помочь этим беднягам пережить этот кошмар. — Ты очень добрый, Скарлет, — нежно прошептал Томас и увидел, как лицо возлюбленного расползается в широкой улыбке. — Я устал от этих разговоров, — вздохнул Аддерли. — Давай спать, Томас.       Мужчины в последний раз взглянули на друг друга и, прикрыв глаза, обнялись покрепче, чтобы уместиться в маленькой кровати. Скарлет задумался о предложении Брэнсона купить ему новую отличную кровать.       «Нужно попросить его купить двухспальную кровать», — в шутку решил для себя Аддерли и улыбнулся. — Так значит, тебе нужна кровать, чтобы спать на ней с Томасом? — рассмеялся Том, оборачиваясь к камердинеру. Юноша улыбался также ослепительно, как и всегда. — Именно так, — кивнул Скарлет. Он подошёл к мужчине, чтобы поправить ему коричневый галстук. — Но я не выпрашиваю у вас её. Только интересуюсь насчёт выходного для поездки в город. — Хочешь разозлить мистера Карсона или надоело жить с лакеями? — по-доброму поинтересовался Том и взглянул в зеркало. На него смотрел весëлый камердинер. — И то и другое, сэр. — Дам тебе выходной, когда приедет Мэри, — решил Том. — Ты должен сначала увидеть её сына. — Жду нашей встречи! — восторженно улыбнулся Скарлет, и сердце его забилось чаще от волнения. — Надеюсь, мистер Мэттью не утомил с самого утра леди Мэри. Он отправился к ней раньше, чем мы все встали. — Он уже возвращается домой, — кивнул Брэнсон и снисходительно улыбнулся. Он прекрасно знал чувство, которое испытывает мужчина. — Не могу его винить за чрезмерную радость.       Камердинер ласково улыбнулся и подумал, что было бы неплохо заиметь собственную семью. Детей, конечно, у него никогда не будет, но завести собаку или кошку кажется юноше неплохой идеей.       Пока Брэнсон и Аддерли были заняты собственными размышлениями, из коридора начали доноситься тяжёлые шаги. Если бы Скарлет обратил на них внимание, то сразу бы догадался, что в покои Тома направляется Карсон, требовательно стучит в дверь, а затем входит. — Прошу прощения, мистер Брэнсон, — Том и Скарлет переглянулись, заметив странное выражение Карсона. Мужчина был бледен, словно несколько лет не выходил на солнце. — Что-то случилось, мистер Карсон? — с тревогой спросил Том. У Скарлета потяжелело сердце и дыхание, словно что-то вот-вот повторится. — Да, случилось, — с трудом выговорил Карсон. По его лбу стекали холодные капельки пота. — Мистер Кроули разбился на машине. Смею доложить, что он разбился насмерть.       На лицах Брэнсона и Аддерли застыл тихий ужас. Словно сердца обоих со звоном упали на пол и разбились вдребезги. Скарлет мотнул головой, ощутив слабость в ногах и головокружение.       Перед лицом стояла леди Сибил в синем платьице и с нежной улыбкой. А рядом с ней улыбался мистер Кроули, который несколько минут назад улыбался сыну и жене.       Теперь они вместе — Сибил и Мэттью, никогда не смогут подарить этому особняку свои нежные улыбки.       Скарлет осел на пол от переполнявших его чувств и собственного пульса в ушах и висках.