Племянник

— Скарлет мой муж! Только мой!       Смех вырывается у всех присутствующих, когда в детской раздаются вопли маленькой Сибби. Она хватается за шею слуги, зарывается руками в его кудрявые волосы и строго смотрит на отца. Том едва сдерживает улыбку. — Скарлет уже занят, дорогая, — попытался усмирить её мужчина. Брэнсон не заметил, как улыбка камердинера на миг потускнела. Он уже полгода, как был свободен от отношений с манипулятором и лжецом Томасом. — Почему? — невинно надула губки девочка. — Он теперь твой муж?       Аддерли рассмеялся из-за слов маленькой госпожи и взглянул на Тома, который покраснел от заявления дочери. — Нет, милая, мы не… — Тогда Скарлет мой муж! — решила за всех Сибби и обняла слугу. Мужчинам ничего не оставалось, кроме как неловко переглянуться и засмеяться. — Боюсь, что Ослик не одобрит, — прошептал Аддерли, подмигнув Сибби. Девочка захихикала, а Том бросил на слугу лукавый взгляд. — Теперь, когда ты будешь грустить, я буду шантажировать тебя, — придумал Брэнсон и улыбнулся, увидев удивленное лицо камердинера. — Если не будешь улыбаться, то расскажу Роберту, кто придумал для него эту кличку.       Скарлет прыснул от смеха и довольный кивнул. Ему нравилась игра, где ему нужно было улыбаться. Теперь он мог похвастаться своей улыбкой на кухне, где его ждали к обеду.       Главный страх Скарлета — встреча с Томасом. Избегать мужчину было сложно, учитывая, что они живут в соседних комнатах, а едят вместе и то — три раза на дню. Однако теперь Аддерли сидит между Анной и мистером Мозли, чему очень рад мистер Бейтс. Камердинер в спешке вошел на кухню, где ещё ничего не было готово. Миссис Паттмор стояла над кастрюлей и что-то бурчала себе под нос. Племянник Карсона улыбнулся ей. — Помочь вам вместо Дейзи? — Не откажусь, а то она и носу не кажет из этих книг! — миссис Паттмор брезгливо дернула рукой в сторону помощницы, которая зачитывалась литературой, одолженной у мистера Мозли. Девочка начала учиться. Скарлет был рад, и он знал, что миссис Паттмор тоже гордится ей, как своей дочкой. Просто ворчать женщина привыкла с детства.       Аддерли хихикнул про себя и натянул фартук. Готовить он начал, когда Дейзи потребовалось больше свободного времени для учебы. Ему было это только в радость, ведь теперь он мог не отвлекаться лишний раз на Томаса.       А вот Барроу постоянно отвлекался, когда заходил на кухню. Тихо, бесшумно, чтобы не спугнуть красивого юношу в белом фартуке. У него он всегда был чистым, словно Скарлету нужно было не готовить, а дефилировать. Томас не мог смотреть на него без любви в глазах. Даже в нелепом, как выразился Карсон, виде, Аддерли возбуждает в Томасе любовь. Приходится усаживаться за стол беззвучно, чтобы камердинер не обжег бывшего возлюбленного холодным взглядом.       Барроу пытался помириться. Хотел всё исправить, но осуждающие взгляды остальных давали ему понять, что он — помеха для яркого юноши. Словно он якорь, что тянет Аддерли с собой на дно. Дворецкий решил, что не хочет больше мешать юноше наслаждаться жизнью. Лучше Томасу навсегда остаться лживым и лицемерным, чем Скарлету всю жизнь пытаться его исправить. — Обед подан! Дейзи, кидай свои книжки в угол и садись есть! — крикнула миссис Паттмор.       Все начали шептаться, что еда удалась на славу. Многие хвалили Скарлета, особенно Томас у себя в голове. Хоть Карсон и не одобрял шум во время трапезы, но угомонить слуг было чрезвычайно сложно, ведь возникла пикантная тема для обсуждения. У вдовы Кроули, той, что была матерью покойного Мэттью, появился богатый воздыхатель — мистер Мертон. Аддерли никогда не видел этого господина, но слышал о его сыновьях. Кажется, один из них был знаком с миссис Сибил. — Вдовствующая графиня будет не рада, если она выйдет замуж за мистера Мертона, — ехидно размышлял Томас. Он не хотел оскорбить семью Грэнтем, но руки чесались что-нибудь сказать, чтобы обратить на себя внимание Скарлета. — Тогда вдова Кроули станет богаче её. — Не говори так, Томас, — поспешила его вразумить Анна. — Вы забываете в чьем доме служите, мистер Барроу, — с напором сообщил Карсон. Он был готов уволить мерзавца в ту же секунду, как узнал о его расставании с племянником.       «Это вы забываете, кто сидит рядом со мной, мистер Карсон» — подумал Барроу и поднял взгляд. Напротив него сидел любимый и смотрел с мольбой на него.       С просьбой больше так не шутить. И Томас, раздраженно вздохнув, кивает камердинеру. Они практически не общаются, игнорируют друг друга, но Барроу всегда продолжает слушаться любимого. Он не может называть его никак иначе, только так. Сердце болит, когда дворецкий замечает круги под глазами у слуги. Они украшают его лицо уже несколько недель. Парнишка недосыпает. Он похудел, ведь практически не ест — это замечал и Томас, и Том. Одежда на Скарлете слегка повисла, словно подтверждая, что тот стал меньше. Томасу хочется обнять парня, у которого неестественно белая кожа, но он не может — не решается, не имеет права. Барроу не может сдерживаться, когда видит, как Скарлет берет чашку с чаем для мистера Брэнсона. Руки камердинера дрожат, словно тот поднимает тонну. Никто не спрашивает о самочувствии Аддерли — уже пробовали и нарвались на шипы, которые юноша впервые показал. Он не хотел, чтобы его жалели после расставания с Томасом, поэтому постоянно оправдывался, что ему просто нужен сон.       Скарлет так бы и продолжил мучить себя работой, зарываться в неё с головой, чтобы забыться, если бы не тот случай с чашкой чая. Аддерли пришел в гостиную, чтобы передать специальный чай с медом, ведь у Тома першило в горле. Однако вместо того, чтобы поставить поднос, слуга схватился за чашку, пытаясь передать её Брэнсону. Бывший шофер удивился, когда чашка прошла мимо него, и рука камердинера остановился у его плеча. — Скарлет? — Брэнсон взглянул на слугу и заметил, что тот слегка шатается. Совсем чуть-чуть, но тревога прокралась в сердце. — С тобой всё хорошо?       Ответа не последовало. Чашка опалила плечо Тома, а когда тот закричал, то ему пришлось ещё и ловить бедного слугу, который упал в его объятия. Все заволновались, когда Скарлет Аддерли упал в обморок от усталости. Даже Карсон, которому нельзя было лишний раз двигаться, сделал несмелый шаг к племяннику, чувствуя, как от волнения потеют ладони.       Скарлет провалялся несколько дней в кровати, а диагнозом было переутомление. Вокруг слуги постоянно кто-то ходил. Добрые Анна, Дейзи, миссис Бакстер и миссис Хьюз. Карсон начал в очередной раз читать нотации, но останавливался на половине и просто желал племяннику поправляться. Скарлет едва помнил тех, кто к нему приходил. У него был жар, он постоянно спал. Он запомнил только дядю, потому что у того был громкий голос, леди Мэри, которая приходила с громким Джорджем и с запасом язвительных фразочек. — Поправляйся, а то Тому наймут нового камердинера, и вы оба расплачетесь, — шутила она.       Скарлет помнил, как у нему пришел Брэнсон. У него тоже была громкая дочь, но он ещё запомнился запахом, которым всегда окружал слугу. От него пахло травой, словно он недавно разъезжал на машине и только вернулся с прогулки. — Выздоравливай, а то мне уже вдовствующая графиня предложила услуги ее слуг, — усмехнулся Том, надеясь, что Аддерли его услышал.       Больше всех юноша запомнил Томаса. Тот не говорил, просто сидел и смотрел на любимого, но это было достаточно, чтобы врезаться в память больного. Скарлет хватал Томаса крепко за руку и не отпускал, пока не засыпал. Они ничего не говорили друг другу, но переплетенные руки сделали свое дело — Барроу смущается, а Скарлет через силу ехидно улыбается. Он обожает смущать своего дворецкого.       Однако этого не хватило для полноценного примирения. После выздоровления Скарлет в отчаянии пришел к Брэнсону, чтобы излить собственные чувства кому-нибудь на жилетку. Они с Томом сидели на диване, как приятели, и обменивались фразами, историями, печальными рассказами… Брэнсон знал только одно — он был плохим успокоительным для Скарлета и совсем не умел подбадривать. — Если бы ты был женщины или я любил мужчин, — промямлил Том вечером. Он весь раскраснелся от собственных слов. Потер шею, прогоняя неловкость. — Ты бы мне понравился, и Сибил благословила бы нас.       Аддерли в шоке взглянул на красное лицо Брэнсон. Ещё никто не говорил ему таких глупых, нелепых и очаровательных слов. — Прости, говорю не думая, — поспешно протараторил бывший шофер. Ему было стыдно смотреть на камердинера. — Просто захотелось поддержать друга…       Скарлет уже не думает о его недавних словах. Сердце пронзает стрела, когда он слышит заветное слово. — Мы друзья? — Да, Скарлет, друзья, — несмотря на смущение, мужчина поднимает на слугу взгляд, чтобы доказать, что его слова не пустой звук. — Спасибо, Том, — неловко улыбается Аддерли. — Спасибо… Я буду скучать, когда ты уедешь. — Ты весь покраснел! — усмехнулся Том и цапнул друга по щеке.       Они рассмеялись, словно у них никогда не было проблем. Словно леди Сибил до сих пор жива, а Барроу не разрушает собственные отношения.       Скарлет уже и забыл, насколько легко ему было с Томом.