***
Бет улыбнулась, оценивающе осмотрела мужчину. Всё-таки она успела понять, что он, хотя бы частично, из себя представляет. — Потому что это не интересно, — якобы равнодушно бросила она. — Убьешь всех сразу, и с кем тогда играть? Гейзенберг резко посмотрел на неё, чуть сильнее сжимая пальцами сигару. — Типа умная, да? — Не спросил, а, скорее, констатировал. Втянул в себя дым с такой силой, что кончик сигары заискрился. — Поумнее некоторых, — язвительно произнесла Бет, тоже сделав глубокую затяжку. Прятаться за сигаретами удобно, особенно в напряженные моменты диалога. — Откуда ты вообще взялась? — Спросил мужчина риторически, но Бет сочла вопрос за чистую монету. Слова полились из неё, как вода из перебитого шланга. Девушка с трудом сдерживала боль на каждом слове. — Отслужила по контракту у черта в заднице, отстреливаясь от таких, как эти, — кивнула на оборотней. — Потом вернулась домой, мечтая о тихой жизни тупой деревенской девки, а тут ты. Со своими… пёсиками. Воруешь людей, нагоняешь… — Я бы попросил, — перебил её Гейзенберг, игриво ухмыляясь. — Они сами шли, грех было от развлечения отказываться! К тому же не я один люблю поиграть. Видишь ли, детка, у меня есть, кого развлекать. И я, в качестве собеседника, ещё не самый худший вариант. Бет хмуро смотрела на него, с ужасом в душе представляя «других». Мелькнуло в сознании брошенное Юлианом «лорды» во множественном числе. Выводы заставили девушку побелеть от нахлынувшего страха. Выходит, ей придется вести дело не только с Гейзенбергом. Мужчина неожиданно остро начал её раздражать. Буквально всё в его образе бесило. От запаха сигары, вызывающего навязчивую тошноту, до гаденькой улыбочки. Невольно, и весьма невовремя, пришло осознание, что даже оборотни его боятся. После угрозы и близко не подбираются. Стоят позади, скалятся. Ждут. — Что ты за тварь такая, Гейзенберг? — Ты мне скажи, — передразнил её мужчина. — Кто же я? — Ладно, плевать, — отмахнулась Бет, залпом вытягивая из сигареты последний был и щелчком пальца отбрасывая окурок. — Что тебе надо? Чего хочешь от нас? Предупреждаю сразу, людей не получишь. Ни для игр, ни для секса, ни для… — Тебя, — перебил поток её слов мужчина. Бет подавилась словами, ошарашенно уставилась на него. Подумала, что ослышалась, и попросила повторить. — Я хочу тебя, — с нотками наглости выдал Гейзенберг. Что-то подсказывало, что говорит он на полном серьезе. Спесь уверенности начала спадать, стоило Бет представить себя в окружении рычащих оборотней. Хуже — наедине с этим чертовым отродьем. Скрипнув зубами, девушка уронила растерянный взгляд на землю. Тщетно пыталась понять, почему. Почему именно она? В перспективе Бет была готова пожертвовать собой, но в сердцах не доверяла Гейзенбергу. — Откуда мне знать, что ты оставишь людей в покое? — Задала она вполне логичный вопрос. Гейзенберг резко приблизился, щелкнул перед её лицом пальцами. Бет не удержалась и вздрогнула всем телом от неожиданности. — В этом вся фишка, детка, — он утробно засмеялся, разводя руки в стороны. Через чур активная жестикуляция. — Ниоткуда! Тебе придется мне довериться. Перспектива нарисовалась паршивая. Как ни пытался Гейзенберг предстать перед Бет достойным человеком, коим не являлся ни разу, ему не удастся её одурачить. К тому же девушка прилично бесилась от такого неприкрытого предложения. Доверять ему? Да три ха-ха! — Ну уж нет, не дождешься, — рьяно заговорила она. На адреналине и усталость почувствовалась меньше, и ребро болело не так сильно. — Я не полная идиотка, чтобы верить таким, как ты! Последнее Бет неосознанно выделила презрительным тоном. Гейзенбергу в пору было обидеться. Что он, судя по всему, и сделал. Нарочно медленно затянулся дымом и чуть наклонил голову. Так, что перед Бет во всей красе предстала мощная шея. И шрам, тянувшийся от уха вниз, к плечу, и игриво уходивший под рубашку. — А ты забавная, — хмыкнул мужчина. Говорил он неспешно, в какой-то степени лениво. И всё равно Бет чувствовала, как сквозит в каждом слове злоба. — Сразу-то и не признал. Что взять со старого хрена, вроде меня. Докурив, он отшвырнул остаток сигары в толпу оборотней. Те отскочили, опасаясь огня. После взрыва стали больно шугливыми. — Хочешь здесь подохнуть, — продолжал Гейзенберг, по-прежнему не повышая голоса. — Ладно, валяй, дело твоё. Только знай, когда я выиграю, — он приблизился к лицу Бет, слова начал угрожающе цедить сквозь плотно стиснутые зубы, — то убью каждого паршивого выжившего на твоих поганых глазах! — Если, — смело парировала Бет, глядя мужчине прямо в глаза. Так близко она видела их сквозь мутные стекла. — Если ты выиграешь. Гейзенберг резко отстранился, грязно выругался. Бет опомнилась и заставила себя вздохнуть. — Думаешь, мне не плевать на блядские договоры?! — Распылился мужчина настолько, что щёки покраснели от ярости. — Я могу убить тебя в любой момент! Одним пальцем сломать, как сухую тростинку… Угроза подействовала явно не так, как он рассчитывал. Вместо ожидаемого страха Гейзенберг получил нападение. Разозленная выпадом в свою сторону, Бет отшвырнула покорёженный автомат и широко расставила руки. — Раз можешь, так давай, крутой парень! — Закричала она, наплевав на собственную безопасность. Вряд ли пистолет за пазухой и револьвер в ремне на лодыжке могли её спасти. — Покажи, на что способен! Опешив от подобной наглости, мужчина пискляво усмехнулся. — Чокнутая блядь. — Может быть. Но я слов на ветер не бросаю. И, знаешь, пойду с тобой. Только отгони своих тварей… — Не смей ставить мне условия, сучка! — Выкрикнул Гейзенберг ей в лицо. Бет почувствовала ощутимую вибрацию, когда мимо неё пронесся брошенный на землю молот. Гейзенберг с поразительной легкостью подхватил его и с яростью ударил по земле возле девушки. Земля пошла ходуном, ноги подкосились. Титанических усилий стоило Бет остаться неподвижной. От страха уши заложило, и радостные вопли оборотней, предвкушающих новый раунд, она не услышала. Впилась глазами в Гейзенберга, с наслаждением наблюдая за его гневом. Не сумев испугать врага, он закричал. Так, что зазвенели оставшиеся в доме окна. — Не хочешь по-хорошему, — палец, облаченный в темную кожу, замер в сантиметре от влажного лица Бет. — Тогда попробуем, как умеем! Я собственноручно выковыряю тебя оттуда. И, уж поверь, ты будешь ползать у меня в ногах и молить о пощаде! — Много криков, буйства, да только смысла нет, — выдавила из себя Бет, загоняя панику в самый дальний угол души. Казалось, Гейзенберг должен её ударить. Она была к этому готова. Но мужчина снова заставил Бет испугаться собственного поведения. Кто мог подумать, что на сальном лице расцветет улыбка. — Война и Шекспир, — промурлыкал мужчина, довольно кивая. — В войне есть что-то романтичное, не правда ли? — Вовсе нет, — рявкнула Бет, не сумев себя сдержать. Недовольно искривившись, Гейзенберг отмахнулся от неё и пошел прочь. Получить пулю в спину он не боялся. Оборотни пришли в оживление. Сообразив, что разговор окончен, девушка неспешно поковыляла к дому. Слова Гейзенберга донеслись до неё почти у двери. — Я всё равно убью их, детка, — не обещание, а сухая констатация. — Даю тебе последний шанс. Либо уходим сейчас, либо… Бет обернулась, увидев, как мужчина проводит большим пальцем по шее. Весьма однозначно. Дверь скрипнула, и на улицу выскочила Елена с ружьем наперевес. Оружие неестественно смотрелась в тощих руках. Схватив подругу за руку, Елена было потащила её внутрь. Бет не сдвинулась с места. — Ты чего? — Опешила девчонка. — Лизи, пошли скорее. Они же нападут в любой момент! А Бет впала в настоящую прострацию. Смотрела сквозь подругу и совершенно её не слышала. В голове билась бешеной птицей простая, и такая колючая мысль: какая же она идиотка! У неё в руках сейчас шанс по-настоящему помочь людям, забитым в доме. Гейзенберг был прав, как ни прискорбно это признавать. Рано или поздно люди погибнут. У них заканчиваются патроны, совсем нет провизии. Если их возьмут в круглосуточное окружение? С оборотней станется. Что тогда будут делать люди? Грызться между собой? Спорить, как правильно поступить? Кто-нибудь умрет, но уже по её, Бет, вине. Девушка медленно обернулась. Гейзенберг стоял неподвижно, ожидая. Бет достаточно хорошо его изучила. В любой момент он мог изменить решение. Она уже не сможет помочь. Только не в таком состоянии. Полутруп, струсивший перед лицом опасности. Девушка скрипнула зубами от злости. В ней не меньше эгоизма, чем в Юлиане. Трусиха, какая же она трусиха! Подло, очень подло обещать людям спасение и не воспользоваться шансом, потому что… страшно. Бет было чертовски страшно. В конце концов, она такой же человек, как остальные. Так же сильно тянется к жизни, словно цветок к благодатным лучам солнца. Закрыв ледяными пальцами лицо, Бет замотала головой. Боль пульсировала в висках, разливаясь по телу. Ей было легко принять решение, и одновременно слишком тяжело. — Нет, — уверенно сказала она. — Нет, я не пойду. — Что?! — Выпалила девчонка. — Почему? Куда тогда ты… — Он предложил обмен, — Бет отбросила на затылок волосы. — Но мне придется уйти с ним… — Даже не думай! — Завопила Елена. — Не смей. Ты же погибнешь, понимаешь? Бет кивнула. На самом деле она плохо соображала. Но жизнь измотанного, раненого человека в обмен на целую деревню — не такая уж большая цена. Осознав, что подруга не шутит, Елена обхватила её руками. Уткнулась лицом в плечо и заплакала. Горько и отчаянно, не скрывая своей боли. Бет улыбнулась, ласково погладив девчонку по волосам. В груди сжалось сердце от острой жалости и сожаления. Совсем ещё ребенок. И Бет убедилась, что поступает правильно. — Ты должна уехать, — шептала девушка. — Поняла? Я выиграю время, но сегодня же ты уедешь отсюда. — Но куда? — Елена громко шмыгнула носом. — А как же отец? — Забирай его и уезжай, плевать, в какую сторону. Главное подальше отсюда. Елена не ответила. Крепче вцепилась в подругу. Бет обхватила её худощавую спину, ощутив, как сильно выпирают лопатки. Сколько Елене было лет, когда она уезжала? Лет десять? Трудно представить, что пришлось ей пережить. — Леон, забери её, — крикнула девушка, силком оттолкнув Елену от себя. Мужчина выскочил из дома. Схватил девчонку за плечи и крепко держал, пока та пыталась вырваться. Он не понимал, что происходит, но вопросов не задавал. Пристально смотрел на девушку, скорее, предполагая, что та собирается сделать. — Ты не понимаешь, она пойдет к нему! — Кричала Елена, тщетно выкручивая руки. — Лизи, не надо! Бет отвернулась, чувствуя, как глаза наполняются слезами. Делая каждый шаг с титаническим усилием, едва поднимая ноги. Крики Елены резали душу хлесткими ударами. Оставляя глубокие раны, приносящие невыносимую боль. От страха тряслись руки. Подбородок дрожал, стоило только представить, что сделает с ней Гейзенберг. В его садистских наклонностях Бет не сомневалась. Оборотни встретили девушку дружным рыком. Выли, скалились, делали вид, что вот-вот кинутся на неё. Однако близко не подходили. Боялись. Бет подошла вплотную к Гейзенбергу. Так близко, насколько могла. Крики за спиной стихли, и девушка почувствовала себя увереннее. Сжала кулаки до боли в пальцах. Проткнула ногтями кожу, как частенько делала в последнее время от напряжения. Гордо вскинув подбородок, она взглянула мужчине в глаза. — Надо же, вернулась, — съязвил он, но без прежнего удовольствия. Что-то в противном доселе тоне изменилось. Но Бет никак не могла уловить, что именно. Мозг отказывался работать. — Твоя взяла, — нехотя признала Бет и закрыла глаза. Голова мгновенно закружилась. — Теперь ты оставишь людей в покое? Гейзенберг гаденько улыбнулся, пристально осматривая девушку с ног до головы. Медленно приблизился, резким движением схватил её подбородок и заставил поднять лицо. От него исходил крепкий запах сигары и старой одежды, какой доносится из старинных сундуков. — Хреново выглядишь, детка, — подметил он очевидное, отпуская девушку. — Все в порядке, — процедила Бет таким тоном, что прозвучало, как оскорбление. Хмыкнув, мужчина разжал пальцы. Освободившись, Бет ощутила, как подкашиваются ноги. Она слышала, как Гейзенберг отгонял разбушевавшихся тварей. Размахивая молотом, швыряя невесть каким образом парящие вокруг железки. Оборотни рычали, пытались кидаться, но явно опасались получить по морде куском острого металла. Издали вновь раздался оклик Елены. Последняя капля, выведшая из строя и тело, и разум. Когда Гейзенберг вернулся, девушка лежала на земле без сознания. Она не видела, как мужчина перебросил её через плечо. Словно сломанную игрушку, не проявляя никакой осторожности. Если бы Бет узнала об этом, то обязательно возмутилась бы, столько пренебрежения и варварства было в подобном жесте. Однако Гейзенберг сдержал обещание. Ни один оборотень не вернулся в деревню. Страх перед Лордом пересилил желание отомстить за павших сородичей. По крайней мере, на время.Глава 8 - Переговоры (часть 2)
30 мая 2021 г. в 17:34
Оборотень отлетел с такой силой, будто в него ударил грузовик на полном ходу. Бет только и успела почувствовать, как мимо лица пронесся огромный молот Гейзенберга. Скрипнули детали, на лоб посыпалась ржавая крошка. Сердце подпрыгнуло к горлу и ударило так, что едва шея не лопнула. Но оборотню было хуже. От крепкого тела осталась раздавленная тряпочка переломанных костей и кожи, бессильно стекшая с молота на землю. Широко распахнув от изумления глаза, Бет наблюдала, как Гейзенберг орет на столпившихся тварей. Порвать её хотел не только нынешний коврик.
— Отошли отсюда нахер! — Орал мужчина, срывая голос. Твари рассерженно рычали, клацали зубами, но подходить близко боялись. Отошли на безопасное расстояние. — Пошли вон, ублюдские отродья!
Разогнав с поразительной быстротой оборотней, мужчина обернулся. Бет сжалась, приготовившись защищаться. Автомат превратился в кусок бесполезного металла, годный только в посредственные дубинки. Когда Гейзенберг широким шагом направился к ней, Бет подавилась собственной паникой. Но выхватить из-за пазухи пистолет не успела. Мужчина навис над ней громадой, и, вместо нападения, протянул руку. Бет от неожиданности челюсть уронила. С тупым выражением лица взглянула на руку, обтянутую кожаной перчаткой. В голове никак не могло уложится, что человек, вроде Гейзенберга, способен на довольно благородные поступки.
— Извини за грубость, — значительно тише буркнул мужчина, не отнимая руки, несмотря на промедление девушки. — Бешеные твари. Ума не приложу иногда, что с ними делать.
Возникло огромное желание перекреститься. Тряхнув головой, отгоняя непрошенные фантазии, Бет уверенно схватилась за протянутую руку. Гейзенберг потянул её наверх, будто девушка совсем ничего не весила. Внутри всё дрожало от пережитого. Вытерев влажные ладони о брюки, Бет нервно ухмыльнулась.
— Ты б им намордники надел, что ли, — в голосе просквозил отчетливый писк. Нервы, всего лишь нервы.
Гейзенберг хмыкнул в ответ. Откинул плащ и достал из нагрудного кармана длинную сигару.
— Неплохая идея, — согласился он. — Возьму на заметку.
Мужчина протянул сигару девушке, но Бет замотала головой. Дрожащей рукой достала из куртки изрядно помятую пачку сигарет. Тело вспыхнуло острым желанием закурить, аж челюсть свело. Может, горький дым приведет её в чувство. Хотя бы немного расслабит, и происходящее уже не будет казаться настолько абсурдным.
— Нет, у меня свои, — зажав фильтр зубами, Бет похлопала по карманам. Спички остались где-то в доме.
Безо всяких эмоций, как само собой разумеющееся, Гейзенберг щелкнул зажигалкой и протянул к Бет пляшущий на легком ветру огонёк. Вынуждая подойти к себе поближе, проявляя крайнюю степень доверия. От этого действия девушка окончательно растерялась. Вида, разумеется, не подала, лишь недоверчиво посмотрела на огонёк.
— Да не бойся ты, я не кусаюсь, — бросил Гейзенберг и хитро ухмыльнулся. — Пока.
Бет не нашла в себе сил на взаимную шутку. Не дав себе секунды на сомнения, наклонилась к горящему огоньку, прикуривая сигарету. В этот момент Гейзенберг мог с легкостью её убить. Как он говорит? Переломить хребет? Однако он этого не сделал.
— Наше вам с кисточкой, — своеобразно поблагодарила его Бет.
Переговоры двух яро сражающихся солдат превратились в какие-то дружеские посиделки. От поведения Гейзенберга веяло неприкрытым абсурдом, который напугал Бет больше, чем его ярость. Если раньше она знала, чего ожидать от него, то теперь окончательно зашла в тупик. Угрожает убить, а потом выручает. Грозит вырвать язык, параллельно прикуривая сигарету. Чем дольше Бет думала о поведении мужчины, тем сильнее путалась. И это бесило её до трясучки.
— Ну так что, — начала она, нарушая тишину. — Так и будем грызть друг другу глотки, или попробуем договориться?
— Не я начал эту войну, — совершенно спокойно отозвался Гейзенберг. Стекла очков полыхнули отражением огня, на мгновение ослепив девушку. — У нас уже был договор. Старикашка следовал ему вполне исправно, и условия его устраивали.
— Теперь я за главного, как видишь, — Бет вдохнула горький дым и зажмурилась от наслаждения. Неплохие сигареты. Жалко будет, когда закончатся. Здесь таких точно не найти. — Поэтому придется пересмотреть пару пунктов.
Выдыхая в воздух сизый дым, Гейзенберг поднял лицо к небу. Стоит признать, он тоже доверяет, подумала Бет, и тут память услужливо предоставила эпизод, где его не берет пуля в череп. Конечно, доверяет! Потому что сдохнуть не может.
— Почему бы мне не послать тебя ко всем хренам и не сровнять с землей этот сраный кусок дерева? — Он кивнул на дом.