***
Карл задумчиво крутил пальцами маленький компас, глядя на стену, увешанную рисунками и тщательно проработанными чертежами. Откинувшись на стуле, он забросил ноги на стол и покачивался. Мерный скрип металла действовал успокаивающе, как щелканье метронома. Помогало сосредоточиться. Он почти закончил станок, запускающий беспрерывное производство фабрики. На одной из схем угадывалась фигура человека, облаченного в броню, опутанного проводами. Непобедимый солдат. Мечта командования, до которой нацисты так и не смогли дотянуться. А он смог. Но эйфория быстро сменилась апатией. Для солдат нужны люди, причем мертвые. Небольшая оговорочка, которая, сама по себе, проблемы не представляла. Прикончить десяток-другой людишек для Карла не станет проблемой. Не стало бы, пока не появилась эта девка. Её наивное доверие вызывало кривую усмешку, а потом резко начинало раздражать. Как будто у него не хватало проблем! А, к черту. Все равно сегодня на собрании её пустят в расход. Карл подумал грешным делом, что будет, если девчонку оставить на фабрике. Но при любом раскладе ничего хорошего не выходило. Во-первых, на собрании возникнут вопросы. Особенно завозмущается гигантская стерва со своими отпрысками. Которую неделю её лишали права распоряжаться деревенскими людишками. Наверняка Миранда знала, что Альсина таскает в замок девчонок из соседних деревень, и закрывала на это глаза. Оправдываться перед матерью тоже совершенно не улыбалось. Во-вторых, девчонка явно закалялась в военной среде, о которой мужчина знал не понаслышке. Такие, как они не привыкли сидеть на заднице ровно. Первая же промашка, и она слиняет с фабрики, только пятки засверкают. Упертая, как баран. Такая же, как… он? А вот и третья причина. Оставив девушку, Карл породит множество неудобных для себя вопросов. Пальцы сильнее сдавили компас. Взгляд Карла упал на рисунок, сделанный полчаса назад. Зачем он его нарисовал? На память? На кой черт?! И с какого хрена вообще всерьез задумывается о судьбе упрямой девчонки? Она защищает деревенских трусов, бросивших его семью умирать в лапах Миранды! Карл с удовольствием стер бы деревню с лица земли. Выжег до основания, не оставил никого в живых. Упивался бы их страданиями и смеялся над беспомощностью. Людишки такие хрупкие, ломаются, стоит только разочек надавить. Может, поэтому он не понимал её желания спасти деревню? Нет, не так — желание сыграть в героя выбешивало мужчину до зубного скрежета. Резко опустив ноги, Карл поднялся и схватился за край рисунка. Собирался сорвать его и скомкать, забыть, как мимолетный сон. Но рука не поднялась. Он замер, рассматривая тонкие карандашные линии, создающие очертания лица, локоны волос. Глаза, наполненные упрямством и огнем, который Карл утратил давным-давно. Военная солидарность. Мужчина с удовольствием спихнул все свои сомнения на банальное уважение к такому же вояке, как он. Не хотелось задумываться. Сейчас совсем не подходящий момент. У него много работы. Столько, что времени в сутках не хватит. Скоро Миранда начнет свою игру, до того момента всё должно быть готово. Поколебавшись, Карл повесил рисунок обратно. Пускай остается, на память. Не часто встретишь в здешних краях своё молодое отражение. Бросив уставший взгляд за окно, мужчина неспешно направился к лифту. Он так и не успел толком поболтать со своей пленницей. Даже имени её не узнал. Но время ушло. Это был первый человек, отдавать которого на общее растерзание не хотелось.***
Дверь тюрьмы негромко хлопнула, оповещая о приходе хозяина фабрики. Бет невольно вздрогнула и тут же сжала кулаки. У неё будет только один шанс убежать. Другого не представиться, ведь Гейзенберг, наверняка, прикончит её. От волнения кровь начала закипать, наполняясь жгучим адреналином. Стоило огромных усилий взять себя в руки и не сбить дыхание. Медленный-медленный вдох, плавный выдох. Пока мужчина топал по коридору, Бет вздохнула всего раз. Шаги замерли напротив решетки. Она торопливо задержала дыхание. Оставалось надеяться на удачу. — Подъем, детка, — Гейзенберг громко постучал по решетке. Сквозь голос явно пробивалась улыбка. — Пришло время немного прогуляться. Бет не двинулась с места. Пострадавший после неудачного падения бок начал затекать. Ноющая боль разливалась волнами по телу, превратив неподвижное состояние в настоящую пытку. — Ты что, оглохла? — Рявкнул мужчина, теряя терпение. — Вставай, кому говорят! Никакой реакции не последовало. Бет чувствовала, как покалывает легкие от недостатка кислорода. На короткий миг в тюрьме повисла гнетущая тишина. Гейзенберг замер, не сводя глаз с застывшего тела девушки. Бет успела перебрать в голове тысячи неудачных исходов её «гениального» плана. Что, если он просто уйдет? Запрет тюрьму и забудет о ней? Без воды и пищи долго девушка не протянет. Или вдруг решит убедиться, что она мертва? Пальнет в спину, например, или в голову? От вопросов ужасно разболелась голова. Но отступать было поздно. — Что б тебя, блять, — выругался Гейзенберг, громко поворачивая ключ в проржавевшем замке. Бет закусила губы. Слава богу, её опасения не оправдались. Тело напряглось в ожидании. Мужчина торопливо вошел в камеру. Наклонился над мертвой, как ему казалось, девушкой. Тронул обнаженное плечо, намереваясь перевернуть тело. — Детка? — Раздался обеспокоенный голос над самим ухом. От его прикосновения жар волной прокатился по телу. Ждать больше нельзя. С невероятной быстротой Бет оттолкнулась ногами от койки. Развернулась и со всей силы ударила Гейзенберга по лицу. Кулак угодил точно в челюсть. Мужчина на секунду потерял равновесие. — Что… Бет не дала ему опомниться. Подскочила и ударила коленом в живот. Издав сдавленный стон, мужчина согнулся. От неожиданности не успел сориентироваться и оказать сопротивления. Все произошло за несколько секунд. Удар локтей о спину совершенно выбил его из равновесия. Заставил упасть на колени. Только так Бет могла выиграть время. Неожиданной атакой. Виски пульсировали от возбуждения, но рука оставалась твердой. Схватив Гейзенберга за волосы, Бет ударила его головой о край койки. Раздался хруст сломанного носа. — Ты сука! — Взревел мужчина. Мощная рука наугад рассекла воздух. Бет увидела сверкнувшее лезвие ножа. В последний момент увернулась от удара. Ярость и адреналин поглотили тело. Кожа пылала, дыхание с хрипами вырывалось из груди. Отточенным движением Бет перехватила руку Гейзенберга. Потянула на себя, заставляя его развернуться. Резко подтянула колено к груди и без жалости пнула мужчину по лицу. Удар оказался достаточным, чтобы Гейзенберг навзничь упал на грязный пол. Бет схватила выпавший из ослабевшей руки охотничий нож. Не задумываясь, ринулась прочь. Захлопнула решетку и повернула ключ. В том, что Гейзенберг вынесет дверь, она не сомневалась. Но сумеет выиграть немножко времени. Дрожа от напряжения, Бет бросилась вперед по темному коридору. К крутой лестнице, до цельнометаллической двери. Сердце пропустило удар от удушающей паники. Господи, хоть бы дверь была не заперта! Когда девушка навалилась на ручку, за спиной раздался оглушительный грохот. Пригнувшись, Бет обернулась. Решетка камеры полетела в стену, словно от взрыва. В воздух поднялась белесая пыль. Затем прутья медленно начали подниматься в воздух, дрожа и издавая противный пищащий звук. От смеха Гейзенберга у Бет холодок пробежал по спине. Гортанный, пробирающий до костей. Парализующий своим спокойствием и тихой угрозой. — А ты горячая штучка, да? — В охрипшем после нападения голосе четко сквозило бешенство. — Тем веселее будет перерезать тебе горло. К черту Миранду! Я превращу тебя в своего первого солдата. А перед этим трахну, как последнюю сучку! Угроза подействовала лучше пощёчины. Навалившись на тугую ручку, Бет с великим трудом открыла дверь. Выпала в коридор, запнулась о порог и растянулась на полу. Развернулась, уперлась ногами в дверь и со всей силы захлопнула её. Девушка понимала, что не сможет удержать взбешенного мужика. Словно в подтверждение по ту сторону двери раздался звонкий удар металла о металл. Вскрикнув, Бет кинулась бежать, куда глаза глядят. Надо было убраться подальше. Куда угодно, лишь бы выбраться отсюда! Узкие коридоры расходились в разные стороны запутанной паутиной. Огромные трубы, обитые рваной изоляцией, громко шипели. Из трещин вырывался пар, от которого Бет едва успевала уворачиваться. Её колотила крупная дрожь. Сердце билось где-то в горле, мешая дышать. Мысли метались в голове, сбивались от паники в кучу. Про разболевшийся бок девушка старалась не думать. Сломанное ребро сейчас было меньшей проблемой. От каждого громкого звука Бет ускорялась. Бежала так быстро, что не успевала тормозить на резких поворотах и на полном ходу влетала в стены. Коридоры душили её, стены как будто смыкались. Впереди показался просвет. Бет вылетела на небольшую площадку перед крутой лестницей. Отбросила волосы с лица и застыла, осматривая гигантских размеров пространство. Фабрика оказалась больше, чем казалась с виду. Пространства хватило бы, чтобы уместить тут местный замок со всеми башнями. Лестница тянулась так высоко наверх, что где-то там, в вышине, пропадала в сгустившейся темноте. От ощущения высоты у Бет закружилась голова. С силой растерев лицо, девушка побежала вверх по лестнице. Шаги гулко разносились по огромному цеху. Повеяло холодом, от которого обнаженные руки покрылись гусиной кожей. Ради свободного движения Бет сняла куртку, оставшись в одной только майке, и сейчас жалела об этом. — Тебе все равно не уйти, — раздался металлический голос из динамиков, огласивший весь цех. Бет испуганно замерла, навалившись на хлипкие перила. Голос Гейзенберга доносился отовсюду, дезориентируя. Девушка осмотрелась в поисках камер, но не заметила ни одной, и продолжила подниматься наверх. — У меня нет времени на игры, детка! — Зашипели динамики. — Игра в кошки-мышки не вписывается в мои планы. Будь хорошей девочкой и остановись. — Пошел ты, — прошипела Бет сквозь зубы. На втором десятке пролетов дыхание её сбилось. Пытаясь отдышаться, Бет упала на лестницу. Прижалась лбом к холодному металлу и закрыла глаза. Нож за поясом неприятно холодил спину. Только бы выбраться отсюда и добежать до деревни. До самого верха оставалось совсем чуть-чуть. На последнем пролете Бет запнулась. Рухнула на пол, обдирая колени. Спешно подскочила, но голова пошла кругом. Перед глазами мерцала звездами иссиня-черная темнота. Девушка едва успела схватиться за стену. Шла вперед, держась за провода и обжигающе горячие трубы. Динамики продолжали шипеть голосом Гейзенберга, призывали остановиться. Исходили матом, затем ласковыми угрозами. Биполярка мужчины раскрывалась во всей красе. Окончательно запутавшись в поворотах, Бет приняла решение спрятаться. Ломанулась в первую же дверь и провалилась в тишину. Шипение и голос остались по ту сторону, подарив девушке несколько минут на передышку. Пот струился по лицу, заливая глаза. Лёгкие пылали жаром после быстрого бега. Едва передвигаясь на дрожащих ногах, Бет начала обходить помещение, в которой оказалась. Пространство напоминало промышленный ангар. На высоких потолках поскрипывали цепи с огромными крюками. Стояли, закрытые парусиной, причудливые механизмы, похожие на разобранные и покореженные автомобили. Придерживая бок, Бет крутилась на месте. Даже неподвижная техника заставляла её нервничать. Рядом с огромной машиной она чувствовала себя маленькой и никчемной. Усмотрев у дальней стены слабый свет, девушка, не задумываясь, пошла в том направлении. Проём оказался занавешен рваной тканью вместо двери. Сквозь дыры пробивался мерцающий свет огня. Замерев у входа, Бет настороженно прислушалась. Тишина. Убедившись, что опасности нет, Бет бесшумно отодвинула ткань и вошла в довольно просторную комнату. В сравнении с ангаром помещение напоминало крошечную мышеловку. У входа сложены грудой ящики, в которых сложены сверкающие от черного машинного масла детали. С другой стороны, всё на тех же ящиках, лежит матрас со скомканным колючим покрывалом. Бет понадобилась всего минута, чтобы понять — она случайно набрела на комнату хозяина фабрики. И чем дальше девушка проходила, тем крепче убеждалась в своих выводах. На широком столе разложены чертежи, составлены стопочкой книги. Одна раскрыта на рисунке человека, покрытого поблекшими от времени красными мышцами. Картинка навеяла Бет неприятные воспоминания о службе, когда у товарища зомби содрали кожу с руки, оголив сочащееся кровью мясо. С трудом проглотив твердый ком, девушка потерла озябшие плечи и обернулась. У дальней стены находилась дверь со стеклянным окошком. Бет выдохнула с облегчением, ощущая, как слёзы вот-вот хлынут из глаз. У неё получилось! Вот он, выход. Всего в нескольких шагах от неё. За окном наступила глубокая ночь, но это не беда. Бет хорошо знала здешние края и легко могла сориентироваться на местности. Девушка радостно кинулась к двери. Ручка неожиданно дернулась, с той стороны послышалось хлюпанье и тихое шипение. Бет неуклюже затормозила, размахивая руками. От страха не сообразила ничего лучше, чем в последний момент спрятаться за ящики, накрытые тряпками. Выхватила из-за пояса нож, готовая ударить в любой момент вошедшего. — Ка-арл, ты дома? — Завопили с той стороны надломленным, хлюпающим голосом. — Я пришел… за тобой. Бет сжала нож сильнее, когда дверь со скрипом открылась, впуская морозный воздух. Донесся запах протухшей рыбы, заставивший пустой желудок завязаться узлом. Чувствуя, как обжигает горло тошнотой, Бет положила нож и со всей силы сжала рот руками. Не хватало так глупо себя выдать. — Карл! — Взревело нечто, шлепающее по комнате. — Я… Издали донеслись торопливые шаги. Зашелестела ткань, и девушка, к своему ужасу, услышала голос хозяина фабрики. — Да завали ты пасть! — Рявкнул Гейзенберг, не размениваясь на приветствия. Надежды выбраться живой таяли, как лед под солнцем. Душа провалилась в пятки. Как жаль, что у неё нет с собой оружия! Бет выругалась, не произнося ни звука. Мысли заметались в поисках варианта побега, но его не было. Положение хуже не придумаешь. — Мама хочет видеть тебя, — смущенно пролепетал вошедший. — Ты опаздываешь на собрание семьи, она очень… — Срать я хотел на её недовольство, — злобно сказал Гейзенберг. Зашелестели бумаги, свет лампы начал мерцать. — Вали и передай остальным, что сегодня они остались без развлечения. — Но как же… — Катись отсюда! — Перебил его криком мужчина. — Вся комната рыбой провоняла. Непрошенный гость зафыркал, будто захлебывался. Крякнул что-то неразборчиво и понуро потопал на выход. — Дверь за собой закрой, мудила, — приказал Гейзенберг. — Не до тебя сейчас. Бет долго сидела в жутко неудобной позе. Ноги быстро затекли. Не хватало только выпасть из укрытия, прямиком в объятия проклятого мужика. Она не считала, сколько времени прошло с тех пор, как ушел приятель Гейзенберга. Мужчина бродил по комнате, щелкал металлическими деталями. Шелестел бумагами, а потом затих. Осторожно, стараясь не шуметь, Бет попыталась приподняться. Надавила руками на ящик. Дерево мгновенно прогнулось, разразившись пронзительным скрипом. — Блять, — одними губами прошептала Бет. Лучшая защита — нападение. Не дожидаясь, пока Гейзенберг сам её отыщет, Бет подскочила на ноги, выставила нож и приготовилась принимать удар. Но… в комнате никого не оказалось. Не веря своим глазам, Бет бешено завертела головой. Да ладно?! Гейзенберг ушел. Она услышала, как скрежещет металл где-то далеко за пределами комнаты. Рвано вздохнула, опуская дрожащую руку. Хотелось сесть на ящик и разреветься от страха и напряжения, превративших тело в оголенный комок нервов. Не выдержав тяжести тела, девушка рухнула без сил на стул, придвинутый к рабочему месту хозяина фабрики. Гейзенберг мог вернуться в любой момент. Мысль эта била по голове сильнее приклада во время отдачи. Но Бет не могла заставить себя двинуться. Ей нужно несколько минут. Отдышаться, справиться с дрожью и страхом. Она бегло рассматривала жуткие чертежи, фотографии на стене… Взгляд зацепился за небольшой рисунок, сделанный на скорую руку простым карандашом. Бет прищурилась, не веря собственным глазам. Перегнулась через стол и сорвала со стены собственный портрет. Да, это, несомненно, была она. Тот же напряженный взгляд, чуть опущенные веки, плотно сжатые губы. Неплохая работа для быстрого наброска, сходство очевидно. Это Гейзенберг нарисовал? Бет слабо в это верилось, однако… кто же ещё. Но зачем? Глядя на рисунок, девушка начала чувствовать себя некомфортно. Мужчина зашел в камеру, потому что беспокоился о её жизни. Испугался, что она погибла. Вывел её из состояния паники. Ну, так ласково, насколько мог. Несмотря на напускную грубость, он оказался не таким уж паршивым парнем. Кто знает, может, в другое время, при других обстоятельствах, они и могли бы подружиться. Девушка как следует тряхнула головой. Да нет, бред какой-то! — Художник хренов, — выдавила Бет сквозь улыбку, невольно тронувшую губы. Сложила рисунок и сунула в карман. Однако пора уходить. Стянув с постели покрывало, Бет набросила его на плечи и вышла из комнаты. Холодный воздух ворвался в разгоряченное тело, заставив девушку закашляться. Бесшумно захлопнув дверь, она осторожно побежала по уже известной дороге к лесу. Через час Бет поняла, что заблудилась. В темном лесу, без какого-либо ориентира, быстро начинаешь бегать кругами. После того, как знакомый пень из векового дерева показался в третий раз, девушка совершенно растерялась. Ночи стали холоднее, и покрывало уже не защищало озябшие плечи. Замерзшая, уставшая, голодная до боли в желудке, Бет не нашла ничего лучше, как усесться на пень и ждать. Она даже близко не знала, сколько сейчас времени. Может, начало ночи, а может и предрассветный час. Кутаясь в покрывало, девушка согревала дыханием заледеневшие пальцы. Белые клубы пара растворялись в прозрачном воздухе. Ночи в деревне намного темнее, нежели в городах. Деревья сливаются со мраком, превращаясь в сплошную толщу пугающей неизвестности. Однако девушку начало беспокоить другое. Звуки. Вернее, их отсутствие. Раньше в здешних лесах водилось много волков. Особенно осенью, такой же, как сейчас. Но не только это пугало. Казалось, словно сам ветер колышет деревья осторожнее, практически бесшумно. Не слышно возни животных, со стороны деревни не доносится ни одного звука. Бет слышала лишь биение собственного сердца и хриплое дыхание. Уже представляла, как разболеется и Елене придется выхаживать её несколько дней. Кормить горячим бульоном и лепешками с картофелем, чаем и старыми конфетами, которые Луиза прятала в подвале для особо важных случаев. Мысли о еде мгновенно привели живот в бурное движение. Урчание голодного желудка разнеслось вокруг, заставив Бет обхватить себя руками и нервно усмехнуться. Вой похлеще волчьего, ничего не скажешь. Но мысли о доме приятно согревали. Осталось дождаться рассвета, и можно будет идти. За спиной пронеслось неприятное шуршание. Бет резко обернулась, но не увидела ничего, кроме колыхавшихся колючих кустов. — П-просто в-ветер, — сказала девушка себе, пытаясь успокоиться. От холода голос дрожал. — Н-ничего с-страшного… Шуршание раздалось снова. Неестественный шелест пронесся над головой, смешавшись с едва уловимым смехом. Перепугавшись, Бет вскочила на ноги. Выхватила нож и начала оборачиваться в поисках источника звука. Лес безмолвствовал. Мимо её лица пролетела жирная муха. Попыталась подобраться к глазам, громко хлопая крыльями. Девушка отмахнулась, но назойливое насекомое лишь упорнее подбиралось к лицу. — Да что б тебя, — прошипела Бет. Дождавшись, пока муха сядет на плечо, девушка прихлопнула её. В тот же миг за спиной раздался ехидный смех. Эхом разнесся по лесу, заставив Бет встрепенуться от страха. Плед упал на землю. — Кто здесь? — Крикнула девушка, пристально вглядываясь в темноту. — Кто здесь? — Эхом повторил женский голос и злорадно захихикал. Голос донесся с одной стороны, но стоило Бет повернуться, как за спиной раздался шелест. Бет резко развернулась, хотела застать нападавшего врасплох. Но застыла, не в силах пошевелиться. Перед ней клубилась, издавая отвратительный звук крошечных крыльев, рой черных мух. Бесформенное облако колыхалось из стороны в сторону, пока не начало приобретать очертания человеческой фигуры. У Бет челюсть отпала от изумления. Ничего подобного она в жизни не видела. Ноги приросли к земле, плечи невольно опустились. Девушка во все глаза наблюдала, как мухи превращаются в девушку. В темноте она не могла рассмотреть её лица, только очертания фигуры и светящиеся во мраке глаза. — Надо же, какая удача! — Заговорили с другой стороны, все тем же тонким девичьим голоском. Не теряя из вида существо, Бет одними глазами посмотрела в сторону. Из-за деревьев вышла вторая фигура, ничем не отличавшаяся от предыдущей. — Вы только посмотрите, кого мы нашли! — Просто прелесть, мама будет нами довольна, — заговорили девушки наперебой, медленно приближаясь. Бет сжала нож, рассчитывая атаку. С двумя худощавыми девками она справится в два счета. Но мухи? Бред какой-то! Этого быть не может, просто необъяснимо. Не зомби, не зараженные. Будто призраки. А как сражаться с призраками? — Что вы за твари? — Спросила Бет, но ответа не получила. Девушки смеялись, бродили из стороны в сторону и неумолимо приближались. Словно тени, едва заметные на фоне ночи. — Ты никак заблудилась? — Раздался тоненький голосок над самым ухом. Третья тварь. Бет вздрогнула от неожиданности, развернулась и полоснула кинжалом воздух. Облако мух отскочило назад, и в следующий миг кинулось на неё. Бет мгновенно сшибло с ног. Вскинув руки, она выронила кинжал из ослабевших пальцем и тяжело упала на спину. В боку снова хрустнуло, и острая боль заставила девушку громко вскрикнуть. — О, ты не ушиблась? — Язвительно поинтересовалась одна из девушек, склонившись пониже. Лица Бет коснулась мертвенно-холодная рука. — Будет обидно испортить такое личико… Бет размахнулась и попыталась ударить нахалку. Кулак скользнул по мухам, но не задел саму девушку. — Какая прыть! — Восхитилась другая. — Маме ты понравишься. — Но, Белла, как же собрание? — Вставила третья девушка-муха. — О, конечно, — наигранно и через чур фальшиво расстроилась та, которую назвали Беллой. Бет не видела никакой разницы между ними. — Матерь Миранда впервые позволила нам присутствовать. — А мы и без того сильно задержались. — Что же нам с тобой делать? Слушая увлекательный диалог, Бет попыталась подняться. Острейшая боль пронзила плечо, выбивая из груди девушки отчаянный крик. Острое лезвие проткнуло руку насквозь. Девушки разразились переливистым смехом, наблюдая, как Бет отчаянно пытается вытащить серп. — М-м-м, свежая кровь! — Вкусная кровь. — Маме ты понравишься. Каждое движение приносило невыносимую боль. Бет стиснула зубы, слепо попыталась найти рукоятку. Когда в правую ногу вонзился второй серп, девушка попыталась закричать. Горло перехватило и получился лишь хриплый стон, больше напоминающий рык раненого зверя. Смеясь и перешептываясь, девушки начали подниматься в воздух. Кожа Бет натянулась, кровь хлынула из свежих ран, заливая майку. Горячая и липкая, она стекала по спине, лишая девушку сил. Бет теряла сознание, на короткие мгновения приходила в себя от пронзительной боли. Лес мелькал перед глазами, вызывая тошноту, потом тьма вновь окутывала сознание ласковой истомой небытия. Не осталось сил ни на страх, ни на эмоции вообще. Любое сопротивление приносило новую порцию боли. Лезвия вонзались сильнее в свежую плоть, мучительно медленно пилили мышцы изнутри. Вокруг лица роились жирные, черные мухи. А в ушах звенел ехидный смех, пока Бет окончательно не потеряла сознание.