Позволь мне спасти тебя

      В операционной витал острый запах смерти, бензина и тяжелых сигар. Тусклый свет люминесцентной лампы освещал широкий металлический стол, на котором лежало окоченевшее тело мужчины. Грудную клетку раскрыли, словно кровавый цветок с лепестками кожи и серого мяса. Белели обломанные острые ребра. На месте сердца пульсировал алым светом маленький реактор с затаившемся за ним паразитом.       Карл осторожно припаивал провода, задумчиво перекатывая в зубах кубинскую сигару. В запале работы он забывал о времени, и не мог сказать, как долго сидел над изуродованным телом. Закрепил очки на голову, проверил действие бура. Осталось довести до ума реактор, прикрыть щитком и можно запускать процесс оживления. Немного тока превращало тухлый труп в настоящего живого солдата. Каду сделает своё дело. Сработает, как нужно, и Карл сможет взять солдата под свой контроль. В первый раз, лицезрев ожившего мертвеца, способного драться и противостоять ликанам, мужчина испытал настоящую эйфорию. Но на второй сотне ликование прошло, и работа превратилась, пусть и приятную, однако рутину. К тому же Карла беспокоил вопрос времени. Зима близко, Миранда подозрительно притихла. Сучка что-то замышляет, мужчина нутром чуял. А у него до сих пор не отлажено производство солдат. Станки готовы, машины могут начать работать в любой момент. Только ручная калибровка всё равно никуда не денется. В каждом солдате придется копаться вручную, проверяя эффективность автоматической сборки. Когда любимая работа превращается в постоянно повторяющееся действо ради количества, начинаешь тихо её ненавидеть. Карла такая перспектива злила до зубного скрежета. До срывов и желания разнести всё к ебаной матери! Свет мигнул, заставляя Карла оторваться от работы. Одна из люминесцентных ламп замерцала и с глухим щелчком погасла, погрузив половину операционной в темноту. — Ты издеваешься?! — Зарычал Карл утробно, рывком поднимаясь из-за стола. Железный табурет отлетел в сторону, звонко стукнувшись о пол. Ворча себе под нос, мужчина принялся рыться в коробках, сваленных в углу. Беспорядочно открывал каждую, проверяя остались ли ещё лампы. Злость заполняла его, медленно, но верно. Движения стали отрывистыми, сквозь оскал прорвался сдавленный стон. Он уже не открывал коробки, а разрывал, позволяя стеклу сыпаться на пол. Когда под ноги выпала новая лампа и вдребезги разбилась, Карл не выдержал. Издав яростный рык, со всей дури пнул груду коробок. Давил лампы ногами, пинал стекло. Рвано дышал, не в силах успокоиться. — Сука! — Закричал он, без сил наваливаясь спиной на стену. Пальцы вцепились в растрепанные волосы. Тяжело дыша, Карл закрыл глаза, пытаясь усмирить гнев. Его всё раздражало. Бесила каждая мелочь, мелкая неудача. Он ненавидел работать в условиях постепенно утекающего времени. Только и думал о том, чтобы успеть. Торопился, ошибался и выходил из себя. Какой-то замкнутый круг, из которого не выбраться. Время сжималось, готовое в любой миг раздавить мужчину. Согнув колени, Карл позволил себе стечь по стене на пол. Медленно опуститься, расслабленно вытянуть ноги. Рука с силой сжимала амулеты на груди. Это успокаивало. Постепенно приводило в чувство. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох… Какого хера он не стянул трубы способностями? Что ещё за тупая игра в беспомощного мужика? Времени и так не осталось, а он позволяет себе растеряться. Или всё дело в Бет? Мужчина медленно раскрыл глаза, слепо уставившись в пустоту перед собой. Её смех до сих пор звучал в голове, перебивая уже приевшийся крик из прошлого. — Дурная девка, — прошептал Карл, забираясь рукой в карман брюк. Пальцы нащупали сигару и вытащили два жалких обломка. Чертыхнувшись, Карл отшвырнул их и с силой ударил затылком по стене. Нервно усмехнулся, стиснув пальцами переносицу. Главное снова не сорваться. Он должен закончить этого солдата. Закрепить бур следующему. Надо вернуться на фабрику, установить последний станок, подключить к питанию, запустить… Карлу захотелось нажраться до потери пульса. Выпить несколько бутылок виски и вырубиться на пару дней. Хотелось трахнуть кого-нибудь из местных девок. Так, чтобы кишки наружу полезли и дух вышибло. Или придушить, ощущая, как под пальцами ломаются кости, хрустит трахея, сжимается горло. Миранда! О, как он хотел убить её собственными руками! Насладиться каждым мигом её мучения. Видеть, как чернеет пропитанная плесенью кожа. Как наливаются черной кровью глаза. Вдыхать её крик, выворачивать кости. Истязать, пока чертова шваль не будет молить его о пощаде. Пока легкие не разорвутся от её крика. Последним, что она увидит, будет его лицо. Его злорадная ухмылка и радость от долгожданного возмездия за всю боль, которую тварь причинила всем, кто был ему дорог. Челюсть свело от напряжения, так сильно Карл стиснул зубы. Заставляя себя расслабиться, он рвано вздохнул, пряча эмоции глубоко внутрь тела. Медленно поднялся, собирая метавшиеся мысли в кучку. Он может сколько угодно мечтать, но гора работы никуда не денется. Вечером приедет Герцог с новыми деталями. Карл отметил, что следует закупить какой-нибудь еды для Бет. На старых консервах девка загнется уже через неделю. Её смерть в планы не входила. Собственно, Бет в принципе в его планы не вписывалась. Карл часто спрашивал себя, зачем держит её на фабрике. Бывали на её месте девки, которых хотелось зажать и насиловать в темных углах. Были и те, кто вызывал сексуальное влечение на долгое время. Ведь Гейзенберг жил на фабрике не один год и даже не десять. Без секса можно было легко свихнуться. Но Бет… нет, в ней было нечто иное. Она нравилась ему, Карл нехотя признал это. Но не как женщина для короткого развлечения. Глядя на неё, мужчина не испытывал сексуального желания. Было нечто иное. Навязчивое чувство, от которого мурашки бежали по коже. То, над чем не следует задумываться. Потому что Карлу это казалось полнейшим бредом. Бет была первой, кто ему не принадлежал. О, нет, эта птичка слишком любит свободу. Посади её в клетку, и на следующий день обнаружишь холодный труп. Он мог запереть её, мог приковать к стене и делать всё, что пожелает. Только не хотел. Не представлял девушку в роли игрушки. Где-то глубоко в сознании он пытался понять её, и начинал злиться, потому что не мог этого сделать. Если Бет так сильно дорожила деревней, зная о местных нравах и качестве людей, то это больше походило на отчаяние. Что же такого она пережила, раз вцепилась в это место мертвой хваткой? Её кровь… нет, Карл не нашел в ней следов плесени. Учитывая то, что она рано уехала, это не удивительно. Но было нечто странное. Активные следы регенерации, процесс которых превышал по скорости свойственный нормальному человеку. Не сильно, однако огромные рубцы на спине затянулись раза в три быстрее положенного. Больше ничего интересного. Карл подсадил в кровь плесень, и та моментально разгулялась. Значит, у Бет нет иммунитета, о чем мужчина тоже подумал. И девушку легко можно убить. Ни пулевое, ни ножевое ранение не успеют затянуться. Припаяв последний провод, Карл вытер руки от масла и начал подключать к трупу электроды. Постепенно работа захватила его мысли, наполнив привычным азартом. Момент оживления каждый раз как первый. Улыбка касается лица. Надевая очки, защищавшие глаза от вспышек, Карл подошел к щитку на стене. Открыл дверцу, повернулся к трупу и потянул рубильник вниз. Свет в комнате замигал, вокруг солдата замерцали искры. Волосы у Карла встали дыбом. Он физически ощутил, как щекочет бежавшее по его телу остаточное электричество. — Вставай, ублюдок! — Крикнул мужчина, взмахнув свободной рукой. В такие моменты он ощущал себя безумным гением, подобным Виктору Франкенштейну. Рука солдата дернулась. Ноги резко согнулись, и труп резко сел на кушетке. Встроенный бур, получив питание, начал вертеться с отвратительным жужжанием. Безвольно опущенная голова медленно заняла нужное положение. — Вот так! — Закричал Карл и засмеялся. Всё-таки он получал удовольствие от процесса. Поднял рубильник, прекращая подачу тока, и подошел к своему творению. — Сукин ты сын. Осторожно придерживая плечи, уложил солдата обратно на кушетку. Теперь дело за паразитом. Несколько часов, пока окрепнут нейронные связи, и ещё один воин будет готов. Довольно, улыбаясь, Карл вышел из операционной и запер дверь. Теперь и ему можно было немного передохнуть.

***

Виски обжигал горло, горячей волной разливаясь по телу. Во рту появилось приятное послевкусие, тяжелая горечь смешалась с дымом сигары. Карл вальяжно развалился на стуле, откинув голову на спинку. Медленно выдыхал дым, рассматривая сквозь сизые клубы стену с чертежами. Длинные ноги вытянуты, мыском ботинок упираются в стену. Забавно, что мастерскую девчонка назвала его комнатой. Что ж, пускай у него будет комната. Почему бы и нет. Время бежало медленно. Тянулось, как тугая резина. В существовании мужчины осталось не так уж много событий, которых следует ждать. Приезд Герцога, наступление ночи. Пожалуй, сегодня он поспит. Всё-таки три месяца — долгий срок. Телу необходим отдых. Только времени нет нихера. Станок не подключен, охладительная система не проверена. Ещё и трубы не мешало бы подлатать. Чертова рухлядь! Сделав длинную затяжку, Карл на миг задержал дым в теле. Ощутил, как полумертвые легкие наполняет горький яд, и лишь потом неспешно выдохнул. Он устал. Он, блять, чертовски устал! Ощущал себя бронепоездом без тормозов. Колеса износились, плавились о раскаленные рельсы, но вагоны продолжали лететь вперед. Он на финишной прямой. В шаге от долгожданной мести. Сейчас не время останавливаться. Последний рывок, всего несколько месяцев. Миранда затихла, как хищник перед прыжком. Нашла что-то интересное. Или кого-то. Следовало бы проследить за ней. Но фабрика… черт бы её побрал! Карл разрывался между созданием армии и желанием следить за чокнутой сучкой. Он хотел узнать, что та замышляет. К чему следует быть готовым. Дверь за спиной тихонько скрипнула. Бет подошла практически бесшумно. Осторожно пошла к мужчине, присела на краешек стола. Карл приоткрыл один глаз и ухмыльнулся. Села на расстоянии вытянутой руки. Все ещё опасается, а зря. Карл не собирался ничего с ней делать. Мешковатая рубашка скрывала фигуру девушки. Волосы всё ещё были влажными. Пушились на голове и практически горели в свете настольной лампы. Тени играли на лице девушки не самым выгодным образом. В таком положении она казалась лет на пять старше, чем была. — Ты так и не вернул мне сигареты, — Бет каким-то неуверенным движением прикоснулась к затылку. Словно не знала, куда деть руки. Точно, Карл совсем забыл, что она курит. Небрежно махнул в сторону стеллажа. — Вторая полка, рядом с железными ящиками. Бет нашла слегка помятую пачку довольно быстро. Внутри осталась пара штук, что её явно не обрадовало. Поджала губы недовольно, но ничего не сказала. Вернулась на краешек стола. — Огоньку не найдется? — Спросила девушка, держа сигарету двумя пальцами. Так по-женски, даже элегантно. Ага, в старой рубашке, мужских штанах и со следом ожога на руке Бет смотрелась как истинная, еб твою мать, леди. Вместо зажигалки Карл протянул к ней горящую сигару. Зажигай, мол, если не боишься наклониться. Копаться в карманах и вспоминать, куда положил зажигалку, хотелось меньше всего. Девушка сомневалась секунду. Потом зажала сигарету губами и наклонилась сама, придерживая волосы рукой. Карл успел скользнуть взглядом по длинной шее. При свете дня он и не замечал, что на коже были мелкие шрамы. Крошечные белые точки, разбросанные ровными линиями. Мужчина нахмурился, поднимая глаза на сосредоточенное лицо девушки. Осколочные ранения по шее? В районе крупных артерий? Везучая ж баба, повезло, что выжила. Бет отпрянула, с нескрываемым наслаждением втягивая горьковатый дым. Щурясь от удовольствия, она начала улыбаться. — Что смешного? — Не то, чтобы Карлу было интересно. Просто в данный момент ничего забавного он не находил. Бет пожала плечом, продолжая улыбаться. — Да я так, в целом от ситуации, — она сделала ещё одну затяжку. Долго думала, прежде чем заговорить снова. — Слушай, не хочу лезть не в своё дело, но почему ты здесь? Карл нахмурился. Настроения говорить у него в принципе не было, тем более на такие темы. — Конкретнее — здесь это где? — Увильнул он от ответа, припадая к бутылке и делая хороший такой глоток виски. — Тут, близ деревни, — пояснила Бет, и Карл окончательно убедился, что не хочет об этом говорить. — Вообще в этих краях. Ты вроде нормальный мужик, когда не психуешь. Руки из правильного места. На твоём месте я бы давным-давно уехала… — Знаешь, детка, ты права, — перебил её Карл, туша пальцами кончик сигары. Боль притупила растущую в груди злость. — Это не твоё дело. Видимо, в глазах его слишком явно отразилось раздражение. Бет моментально сникла, лицо вытянулось. Так ей можно было впаять лишние десять лет, вместо пяти. Зрелище Карлу не понравилось, и он отвернулся, вновь уставившись на стену. Нахрен она лезет, куда не просят? Оставила бы его в покое, взяла сигареты и свалила куда-нибудь. Он не в том настроении. — Карл, я не хотела… Нет, да сколько можно?! — Давай оставим всё как есть, окей? — Прорычал он, пронзив девушку свирепым взглядом. — Без этих сопливых разговоров по душам. Не действуй мне на нервы. И без тебя проблем хватает. Бет медленно отвернулась. Задумалась о чем-то, нервно кусая фильтр сигареты. С одной стороны, Карл понимал, девка хочет хоть с кем-то поговорить. Когда жизнь переворачивается ко всем чертям, невольно ищешь человека, с которым можно как следует напиться и поплакаться. С другой, почему именно он? За столько лет, проведенных в одиночестве, Карл напрочь разучился говорить с кем-либо. Даже когда хотелось выть от отчаяния, ни к кому не обращался. Переживал всё сам. Видимо, Бет не может так. Приперлась к нему в «колодец», базарила под руку. На этой фабрике он да девчонка — единственные живые существа. Рано или поздно их бы начало притягивать друг к другу. Карл взглянул на неё украдкой, так, чтобы не заметила. И неожиданно увидел, как блестят влажные глаза. Собралась реветь? А, нет, вроде бы держится. Губы кусает, волнуется. Наверняка, для неё тоже непросто сидеть и пытаться заговорить с тем, кто неоднократно пытался убить. Хрен с ней. Тяжело вздохнув, Карл махнул в сторону стены. Туда, где висел кривоватый портрет Матери Миранды. — Все эта бешеная сучара, возомнившая себя святой матерью, — бросил он небрежно, скрежетнув зубами от злости. — Блядское отродье. Бет обернулась, рассмотрела портрет. Не самое удачное творение, порождение больной фантазии художника. — Миранда? — Уточнила девушка. — Да, Миранда! — Вспылил Карл и подавил желание запустить в стену бутылкой. — Все мы тут из-за неё. Ни сдохнуть не может, ни уйти. Держит нас возле себя, как будто дорожит. Ха! Хрена с два. Плевать она на нас хотела. — А ты хоть раз пытался уехать? Вопрос девушки неожиданно всколыхнул в памяти воспоминания, согревающие изнутри и одновременно пожирающие душу. Перед глазами вновь поплыли лентой кинофильма времена, когда Карл в последний раз ощущал себя живым, нормальным человеком. Летняя ночь. Немецкий полноприводный грузовик, несущийся по неровной дороге сквозь лес. Он в открытом кузове, в компании таких же безбашенных парней, смеющихся в лицо самой смерти. Наплевав на приказы, Карл бежал от Миранды. Когда был ещё молод. Когда наивно полагал, что может убежать. — Я же тебе говорил, что не идиот, — прорычал Карл, дыхнув на Бет запахом перегара. — Конечно, блять, пытался! Эта тварь всегда возвращала меня. Потом никого не отпускала далеко. Контролировала каждый наш шаг. Всех нас, четырех тварей, которых она считает своими детьми. На лице Бет отразилось омерзение. Девушка скривилась, наморщив носик. — Звучит отвратительно. — Поверь, на деле это ещё хуже, — мужчина поднялся, подходя ближе к Бет. Девушка напряглась, но не отвернулась. Подняла глаза, глядя на него снизу вверх. — Знаешь, каково служить этой мразоте большую часть жизни? Приклоняться перед ней, исполнять охеренные приказы и повиноваться, чтобы она не просила. Хоть сдохнуть, но это было бы слишком просто! Думаешь, кто-то нас спрашивал? Да нихера подобного! Карл вздохнул, переводя дух. Думал, увидит в глазах Бет жалость, за что та могла бы нехило так отхватить. Не хватало только, чтобы девка его жалела. Однако нет, Бет смотрела с неожиданным пониманием. Сквозь него, погруженная в собственные мысли. Почему-то Карл решил, что она может понять. — Мы лишь игрушки в её лапах, — продолжил он тоскливо, усаживаясь обратно на стул. — Последствия неудачных экспериментов. Это мне повезло, умудрился остаться в виде человека. Другие, — он горько усмехнулся. — Моро ты видела, сама знаешь. При упоминании хозяина заводи Бет вздрогнула. Карл готов был поклясться, что слышал, как скрипнули от ярости её зубы. Злится на него за деревню. Но некомфортно стало-то ему. Неприятное, липкое чувство вины сжалось крошечным комочком за сердцем. Карл сделал глоток виски, топя эмоции в алкоголе. Не хватало ещё и об этом волноваться! И без того голова забита напрочь. — Видела, — прошипела Бет, вкладывая в слово обиду. Тут она будто очнулась, встрепенулась и подсела поближе к мужчине. — Подожди, есть ещё кто-то, вроде тебя и Моро? Карл медленно повернул голову, глядя на Бет так, будто видел впервые. — Так ты совсем ничего не знаешь, — констатировал он сухо, поднимая бутылку для глотка. Но губы горлышка не коснулись, рука опустилась. — Тоже мне, местная героиня. Деревенские только и делали, что молились на нас. Кучка ебучих психопатов. Бет долго молчала. Сомневалась, стоит ли говорить. Воспоминания о деревне давались ей тяжело. Слишком много боли. И Карл сомневался, что эта боль нанесена ближайшим прошлым. Нет, было что-то ещё. Он давно подозревал. Видел по глазам, по шрамам, оставленным на спине. Девчонка скрывала нечто жуткое за душой. Прятала так же, как он — свою человечность. Боль человека часто становится его главной слабостью. Если знаешь, куда ударить, легко можешь уничтожить. Потому ни Карл, ни Бет не спешили делиться откровенностями друг с другом. Сейчас мужчина это понимал. Они оба научены быть сильными. Иначе подохли бы давным-давно. Он снова почувствовал это. Глядя сбоку на сосредоточенное лицо девушки, ощутил волну тепла, прокатившуюся по руке в навязчивом желании прикоснуться. И вовсе не было в тенях, играющих на лице призрачным возрастом, ничего отталкивающего. Может, даже наоборот. Окажись Бет малолеткой какой-нибудь, вряд ли он сумел бы так с ней говорить. Мужчина едва заметно улыбнулся. Интересно, сколько ей лет? — Я не хотела в церковь, когда была маленькой. Папочка… — Бет осеклась. По лицу так быстро пронеслась мелкая судорога, что Карл едва успел её заметить. Бет умело скрыла свои эмоции. — Запрещал мне. Говорил, что люди в деревне помешаны на некоем божестве. Что-то вроде язычества. Идолы, жертвоприношения и тому подобное. Он редко отпускал меня из дома, да и вообще… Свободной рукой девушка обняла себя. Пальцы, сжимающие сигарету, слегка дрогнули. Пепел упал на ногу. Бет заметила его и стряхнула. — Любил всё контролировать. Сколько сдержанных чувств, сколько не высказанной боли. Вот одна из болевых точек, открывшихся Карлу. Он не слыл проницательным человеком, в женщинах вообще не разбирался. Но гением быть не надо, чтобы увидеть нечто большее за порывом обнять себя или отвести глаза. Не говоря ни слова, Карл протянул девушке бутылку. Бет кивнула с благодарностью, припала к горлышку и сделала несколько больших глотков. Алкоголь обжег горло, и девушка тяжело закашлялась. — Я думал, ты едва ли не боготворишь его, — признался Карл, вспоминая былые порывы Бет. — Всё это сложно, и я не хочу задумываться, — девушка отставила бутылку. Одной затяжкой докурила сигарету, бросила на пол и затушила ботинком. Поднялась, размяла спину, наклонившись из стороны в сторону. — Деревни больше нет, и защищать мне нечего. Я ведь об этом и хотела поговорить. Карл напрягся. Ну, и что она придумала? — Да неужели? — Усмехнулся он, откидываясь на спинку стула. — Я слушаю. Бет вздохнула, собираясь с мыслями. Или с духом. — Не знаю, над чем ты тут работаешь, но я хочу помочь, — девушка увидела, как вытянулось лицо Карла, и поспешно продолжила. — Правда хочу. После того, как деревня… — Не-не-не, всё! — Перебил её мужчина, резко поднимаясь со стула и отмахиваясь. Неожиданное предложение, но такая перспектива совсем ему не улыбалась. — Можешь не продолжать. Дерьмовая затея детка, крайне дерьмовая. Я не из тех, кто может работать в команде. Неожиданно Бет вспыхнула возмущением. Негодование так ясно отразилось на её лице, что даже Карл удивился. — Да ладно, у тебя же ни одного помощника здесь нет! — Громко воскликнула Бет, поставив руки на пояс. — И сомневаюсь, что когда-либо были. — Тебе-то что с этого! — Прорычал Карл раздраженно, сделав шаг в сторону девушки. Навис над ней, опаляя глаза крепким запахом алкоголя и сигар. — Может и есть, — смело ответила она ему в лицо. — Да какое тебе, нахрен, до меня дело?! Девушка хотела рявкнуть в ответ, но сдержалась. Изо всех сил. Рвано вздохнула, спешно успокаиваясь. Могла заорать, как обычно, только не стала. Если бы Карл не злился, обязательно задумался бы, почему. Быть может, для неё внезапная и глупая, как ему показалось, идея помощи была важна. — Слушай, — продолжила Бет спокойно, насколько возможно. Только голос её слегка дрожал. — Ты спас мне жизнь. Как бы я не хотела, однако это так. Я, блин, без понятия, как ещё можно отплатить тебе… не перебивай, дай мне закончить! Я не привыкла оставаться в долгу. И я хочу помочь тебе. Карл долго всматривался в её лицо. Пытался понять, что девушка задумала. В его голове не могло уложиться, что кто-то будет помогать ему по своей воле. Уверенность Бет выводила мужчину из себя. Он хмурился всё сильнее, а губы постепенно тянулись в оскале. Девчонка понятия не имеет, о чем говорит. Не знает, во что ввязывается. — Помочь, значит, — протянул Карл угрожающе. Тут Бет заподозрила что-то неладное и опасливо отступила на шаг. — Ладно. Мужчина резко развернулся и направился в темный коридор. Он покажет Бет, с чем придется столкнуться. Больше она не станет бросаться подобными заявлениями. Помочь хочет, как же! Карл не доверял ей. В глубине души хотел, но не мог. Никому больше не мог поверить. Если девушка испугается, значит не очень-то и рвалась. В таком случае, её слова ничего не стоят. И сама она… почему от этой мысли становится паршиво на сердце? — Иди за мной, — крикнул Карл, скрываясь за поворотом. Бет едва успела его догнать. Кое-как подстроилась под быстрый шаг. Несмотря на высокий рост, ей приходилось бежать, чтобы успевать за стремительно идущим мужчиной. Карл поддался порыву злости. Сжимая кулаки, молча шел вперед, игнорируя вопросы девушки. Преодолев несколько коридоров, они зашли в промышленный лифт. Карл пропустил девушку вперед. Смерив его недоверчивым взглядом, Бет осторожно вошла. И подпрыгнула от неожиданности, когда под весом Карла кабина заскрипела. Он направлялся в подвал. Туда, где царил девятый круг Ада. Ледяное царство, пристанище смерти. Чем ниже опускался лифт, тем холоднее становилось в кабине. Обхватив плечи руками, Бет невольно подошла поближе к мужчине. Льнула к теплу его тела, но отпрянула, стоило ему повернуться. Сделала невозмутимый вид. Мужчина ухмыльнулся. Знала бы она, что ожидает там, внизу. Мигом бы растеряла свою уверенность. Коридор встретил их морозом, стелящимся по бетонному полу. Когда-то здесь находится гараж для грузовиков, которые Карл успешно переделал в морозильники. Надо же где-то хранить расходный материал, верно? В тепле слишком быстро гниет мертвая плоть. А ему нужны качественные тела. Дождавшись, когда Бет выйдет из лифта, мужчина захлопнул дверцу. Щелкнул выключателем, наполняя коридор тусклым светом. Справа и слева тянулись одинаковые двери, за каждой из которых лежали и ждали своего часа детали будущих солдат. Мужчина остановился перед ближайшей. Обернулся, проверяя, смотрит ли Бет. И, не медля ни секунды, распахнул двери. Свет выхватил из могильного мрака сваленные в кучу мертвые тела. Синие, покрытые белесой изморозью. Застывшие лица искажены гримасами ужаса. Многие были лишены глаз, кому-то откусили нос. Кто-то сидел рядом с дверью, сжавшись в комок. Были живы, когда Карл запер их тут. Бет испуганно отпрянула, закрыв рот рукой. — Господи боже, — прошептала она, стремительно белея. — Его здесь нет, — грубо бросил Гейзенберг. Увидев, как девушка отворачивается, он не выдержал и поддался охватившей тело ярости. Резко схватил Бет за руку и с силой дернул вперед. — Давай, смотри! Чего отвернулась? И он швырнул её вперед, на груду заледеневших тел. Без сожаления. Пускай знает, с чем ему приходиться работать. Бет поскользнулась и с размаха упала на трупы. Визг, который она издала, эхом разнесся по длинному коридору. Опираясь на разрубленные головы, неуклюже дергая ногами, девушка вскочила. Поскользнулась, едва не растянулась на полу. Хотела ухватиться за Карла, но мужчина брезгливо отошел. Так он и знал. Всего лишь громкие слова. Нахрен ей не сдался ни он, ни его работа. Какое разочарование! Кое-как поднявшись, Бет испуганно прильнула к Гейзенбергу. Неожиданно прижалась к его груди, ухватившись руками за рубашку. В этот миг она показалась совсем крошечной, беззащитной. Её колотило крупной дрожью. От холода или страха? Карлу было плевать. Он хотел схватить её за запястья, отодрать от себя. Но Бет тяжело вздохнула и отошла сама. Закрыв глаза, медленно дышала, собираясь с мыслями. Карл нахмурился. Что она собирается сделать? Неужели?.. Девушка сжала кулаки и повернулась к телам. Развернулась всем телом, заставила себя посмотреть. Чего же ей это стоило? Плечи дрожали, пальцы сжимались всё сильнее. Влажные волосы покрылись инеем. Здесь могли быть её знакомые. Кто знает, вдруг изуродованные лица Бет уже видела, только в виде живого человека. Она повернулась к жавшимся у дверей людям. Напряжение взяло верх, девушка угрожающе пошатнулась. Карл интуитивно кинулся к ней. Взял за плечи, помог сохранить равновесие. Наклонился к её голове и замер, не в силах пошевелиться. Карл почувствовал запах влажных волос. Яркий, пробивающийся сквозь холод и вонь застывшего мяса. Он не мог пошевелиться. Не знал, как реагировать. Бет в его руках начала успокаиваться. Перестала дрожать, дыхание успокоилось. Карл ощущал тепло её кожи сквозь рубашку. Приятное тепло. — Что это? — Голос выдал напряжение девушки с потрохами. Всё-таки она боялась, но стояла и упорно заставляла себя смотреть. Карл смог привести себя в чувство. Тряхнул головой, избавляясь от наваждения. С трудом отпустил девушку, отошел в сторону. Лучше держаться от неё подальше сейчас. — Расходный материал, — бросил он нарочно небрежно. Будто в гараже лежали не люди, а куски дерева. — Туши, из которых я сделаю себе личную армию для маленькой мести. Бет не ответила. Рывком обхватила плечи руками и попятилась, вновь натыкаясь спиной на Гейзенберга. Тот мысленно чертыхнулся, вновь отскакивая в сторону. — Чего раскисла, детка? — Спросил он язвительно, намереваясь хоть как-то отвлечься. — Или ты думала, что швырнешь в меня мнимым благородством и сразу вотрешься в доверие? — Я не собиралась в доверие к тебе втираться! — Крикнула Бет, одарив мужчину яростным взглядом. Глаза пылали, нервы сдавали. — Тогда что тебе надо от меня?! — Не выдержал Карл. — Я просто хотела помочь, упрямый ты идиот! Он не понимал, зачем ей это. Хотел напугать, но не вышло. Мужчина не хотел доверять ей. Не собирался рассказывать ничего, переходящего границу дозволенного. Это будет слишком… да, слишком для него. Злость клокотала в груди. Сжимая кулаки, Карл отчаянно боролся с желанием отвесить Бет хорошую пощёчину. Из последних сил держался, не понимая, на кой хрен вообще это терпит. В чем неприкосновенность Бет? В чем его, блять, проблема?! Девушка ощущала то же самое. В груди пылала злость на него и горькое сожаление. Зачем она полезла? Чего добивалась? Благими намерениями вымощена дорога в Ад. В её личный, маленький Ад, который Гейзенберг непременно устроит. Бет не боялась, но было чертовски обидно. Так, что едва слезы на глаза не навернулись. Она думала об этом весь день после утреннего купания. Тогда, на дне «колодца», Карл впервые показался ей нормальным. Человеком, у которого есть свои демоны, но за ними скрывается нечто большее. Бет и сейчас так думала. Карл слишком очевидно хотел напугать её. Надо признать, у него это почти получилось. Стоило подумать о горе мертвых тел за спиной, как коленки начинали дрожать от страха. Воображение рисовало фантазии, в которых мужчина запирает её здесь. Наедине с ледяной смертью, превращая в одну из скорчившихся у дверей фигур. У них не было шанса спастись. И у неё не будет. Но в глазах Гейзенберга было нечто знакомое, что заставляло Бет твердо стоять на своём. Она уже видела этот взгляд. Яростное непонимание, отрицание всеми силами души того, что происходит. Он боялся. Да, чертовски боялся, хоть и не понимал этого. Сколько боли в глазах, невысказанных слов, неуслышанного крика. Когда-то Бет видела подобное, глядя на собственное отражение в старом зеркале. Только рядом с ней никого не оказалось в тот момент. Пришлось выбираться самой. Решиться на шаг, изменивший всю её жизнь. И девушка стояла на месте, стойко выдерживая суровый взгляд. Черта с два она теперь отступит. Гейзенберг хочет её напугать? Да пожалуйста! Чего она не видела за годы войны. Завтра гора тел будет казаться суровой обыденностью. — Ладно, — девушка скрестила руки на груди, заговорила первой. Никто из них не сдавался. Оба упертые, как бараны. Мельком обернулась, взглянула на тела и так же быстро отвернулась. — Если это всё, с твоего позволения я поднимусь наверх. Здесь холодно, как морозильнике. Бет прошла было мимо, но Карл резко схватил её за плечо. Сдавил сильнее, чем обычно. — Эй, что за… — О, нет, это ещё не всё, — протянул Карл загадочно, решительно потянув девушку к лифту. Кожу больно натянуло. Девушка рванула руку на себя, но не сумела выпутаться. Карл швырнул её в лифт. Бет впечаталась грудью в металлическую сетку, едва не упала. В последний момент вцепилась пальцами в решетку, не дав себе потерять равновесие. Карл был силен, однозначно. Особенно когда не контролировал себя. Вот только девушка не собиралась пускать такое на самотек. — С катушек съехал?! — зарычала она, потирая ушибленные ребра. — Черт, да я сама могла прекрасно прогуляться! Дорогу помню… — Заткнись, — рявкнул Карл сквозь стиснутые зубы. Злится на неё? За что? До самого верха они ехали в напряженном молчании. Девушка демонстративно вжалась в угол, растирая плечо. Наверняка, на коже останутся синяки. Стоило немного надавить, и рука отдавалась ноющей болью. Бет поморщилась, глядя на мужчину испепеляющим взглядом. Сомнения в намерении помочь ему грызли изнутри, заставляли задумчиво кусать губы. Снова и снова девушка спрашивала себя — ну зачем? Жила бы себе спокойно, пока… пока что? Вот и ответ. Зачем ей теперь жить? Нет ни дома, ни знакомых, никого. Остался только Карл. Последний, рядом с кем стоило находиться, но единственный, кто не отвернулся от неё. В конце концов, Бет действительно была ему обязана жизнью. Лицо девушки смягчилось. Изучая спину мужчины, Бет пыталась угадать ход его мыслей. Собирается напугать ещё сильнее. Показать нечто по-настоящему жуткое. Хуже, чем гора трупов? От этой мысли Бет начала нервничать. Неприятное предчувствие засело в душе ядовитой занозой, отравляющей тело страхом. Когда мужчина повернулся к ней, девушка мгновенно сделала невозмутимое лицо. Бегло улыбнулась, растянув губы слишком широко, с виду даже язвительно. Черта с два она покажет ему, что нервничает. Когда лифт остановился, заскрипев со всех сторон, Бет испуганно расставила руки. Сердце подпрыгнуло высоко в груди, ударив в горле. Ей показалось, будто кабина вот-вот рухнет. Карл лишь усмехнулся, глядя на её внезапную панику. Покачал головой, открывая двери. Прокашлявшись нервно, Бет заправила волосы за уши. От смущения щёки запылали, стали горячими на ощупь. Да, нервы сейчас ни к черту. Ей следует поменьше дергаться. Хотя, с таким-то сожителем не мудрено от каждого шороха вскакивать. — Иди за мной, — Карл нырнул в очередной лабиринт из коридоров. Если бы Бет не бежала, едва поспевая за мужчиной, то отстала бы на первом повороте. От бега рана на голени начала неприятно саднить. Но остановиться Бет не могла, и начала слегка прихрамывать. Сперва боль была терпимой. К десятому (или ещё какому, Бет сбилась со счета) повороту просто стала невыносимой. Прикусив губу, девушка бросила взгляд на штаны и выругалась. Кажется, швы разошлись. На брюках темнело небольшое пятно крови. Если там, куда направлялся мужчина, не будет ничего стоящего, она точно даст ему по физиономии! Неожиданно коридор закончился большим ангаром. Свет, пробивавшийся сквозь огромное вентиляционное отверстие, мерцал из-за крутящихся лопастей, гоняющих свежий воздух. Металл скрипел натужено при каждом повороте, действуя на нервы. Аж глаз задергался. Вдоль стен тянулась накрытая тканью техника, по очертанию которой нельзя было догадаться, что скрывается внутри. Ничего рассмотреть Бет не успела. Стоило отвлечься, и Карл уже отбежал на другом конце огромного помещения, отцепляя замок и поднимая ангарную дверь. Нет, он издевается?! Закатив глаза, Бет, хромая ещё сильнее, побежала к нему. Догонит — прибьет нахрен. Это что за гонки по фабрике? Чертов спринтер. — Карл! — Крикнула Бет, выскакивая за Карлом на улицу. — Господи, да подожди ты… Нога предательски поехала по жидкой грязи. Вскинув руки, Бет со всей дури навернулась на спину, приложившись поясницей так, что искры из глаз посыпались. Чистая одежда мгновенно превратилась в кусок грязи с прилипшей к спине сухой травой. — Скотина, — рычала девушка, неуклюже поднимаясь. Нога снова поехала в сторону, но на этот раз Бет удержала равновесие. — Да что с тобой такое?! Мужчина остановился. Медленно повернулся, окинул перепачканную девушку быстрым взглядом и страдальчески закатил глаза. Бет готова была поклясться, что он шепотом выругался. Ангар выходил на задний двор, заваленный военной техникой. Раскуроченные танки, машины со снятыми двигателями, поваленные опоры электропередач и прочий хлам. Омытый дождем, алеющий пятнами ржавчины. Особенно древние машины поросли мхом, островками коррозии. Кладбище металлолома. Место, в котором никогда не хотелось бы оказаться по доброй воле. Бет рвано вздохнула, ощущая накатившую на душу тоску. — Слушай, что с тобой не так? — Спросила девушка, не желая больше ни бегать, ни играть в тысячу вопросов. Нет уж, с неё достаточно загадок. — Любой нормальный человек давным-давно согласился бы на помощь… — Любой нормальный человек? — Язвительно повторил Карл и громко засмеялся. Жуткий смех, пробирающий до костей. Бет ощутила желание отойти подальше. Разумеется, не сделала ни шага назад. — Да ты нихера обо мне не знаешь! — Потому что ты о себе ничего не рассказываешь! — Закричала девушка в ответ. Хватит, надоело! Сорвавшись с места, Бет подлетела к Карлу вплотную. Едва не упала по пути, скользя по грязи. Чуть не врезалась в него, вовремя остановившись. Кожа пылала, лицо покраснело от злости. Она изо всех сил пыталась держать себя в руках, но не получалось. Слова не успели сорваться с языка. Мужчина перебил её. — А тебе не приходило в тупую башку, что на то есть веские причины? Нет?! — Например? — Бросила Бет, резко раскинув руки. Плевать на безопасность. Сейчас она была готова выдержать любую правду. Отступать больше не могла. Или она узнает, кто такой Гейзенберг, или уйдет отсюда. — Какие причины, Карл? Гору трупов я уже видела. Что может быть хуже этого? — Я создаю из них солдат, — Карл свирепо ударил себя по груди. Глаза полыхали, из оскаленного рта летела слюна. — Оживляю с помощью паразита, превращаю в блядских зомби, крушащих всё на своём пути! Они не знают ни жалости, ни пощады. Могут только убивать. И я — их создатель! — Виктор Франкенштейн тоже создал монстра, — парировала Бет, смело глядя мужчине в лицо. — Он был всего лишь ученым… Карл отмахнулся от неё, скривив лицо. — Детские сказки. Да если и так, ты помнишь, как закончилась его история. Разъяренная толпа… — Но я — не они, Карл! — Не выдержала Бет, вцепившись в рубашку мужчины и притянув к себе. Карл тут же отодрал её руки, отпрянул назад. — Я не фанатик, не приверженец Бога. Мне плевать, что ты делаешь, как и для чего. Сердце колотилось в груди так тяжело, будто молот лупил по наковальне. Виски сдавило. Несмотря на холодную погоду и промокшую рубашку, тело Бет пылало от жара. Она давным-давно перестала разделять свою смелость и безрассудство. Стояла на своём, не собиралась отступать. Ради чего? Чтобы отплатить за спасение жизни? Правда? А может, было что-то ещё? То, что нависло над сердцем, но упорно игнорировалось. Не удивительно, что Карл не верит в её порыв. Девушка сама не понимала, что делает. Повиновалась внутреннему порыву. Яростному желанию доказать что-то. Не Карлу — себе. Только что? — Черт возьми, — Бет нервно усмехнулась. Пальцы начали мелко подрагивать. Задумавшись, она подошла слишком близко к грани, отделяющей от прошлого. Опасная черта, не сулящая ничего хорошего. Игнорируя нарастающую тревогу, Бет продолжала говорить. — Я не боюсь тебя. Карл недовольно поджал губы. На лице его мелькали, стремительно друг друга сменяя, эмоции. Гнев, сожаление, вспышка ярости, сомнение. В такие моменты Бет начинала его бояться. Потому что не было понятно, чего ожидать. Смеха или удара по лицу. — Неужели? — Наконец, произнес Карл, тяжело вздохнув. Все это время он напряженно размышлял о чем-то, и лишь теперь решился. — Тогда смотри. Нахмурившись, Бет в неясности обернулась. Смотреть на что? Вокруг не было никого, кроме них. Ничего, что могло бы напугать или заставить сомневаться. Ничего… Земля под ногами начала подрагивать. Бет опустила взгляд. Грязь слегка пузырилась там, где вскоре появились длинные трещины. Раздался жуткий скрежет металла. Пронзительный, заставляющий мурашки бежать по коже от отвращения. Девушка хотела закрыть уши руками, но взглянула на Гейзенберга и потеряла дар речи. Вернее, ему за спину. Военная техника, машины, станки и прочий металл поднимался в воздух. Легко, словно ничего не весил. Оставляя вмятины, осыпаясь алой пылью ржавчины. Все, что было на заднем дворе, в миг воспарило над землей. Кружило, скрипя от возмущения, повинуясь легкому движению руки Гейзенберга. Он даже не обернулся. Управлял одним лишь пальцем громадным, многотонным весом. Бет не могла поверить собственным глазам. Словно под гипнозом, она прошла мимо мужчины. Это невозможно! Нереально! Девушка опасливо подошла к витающему над землей танку. Неуверенно коснулась того кончиками пальцев. Легко толкнула и тут же опасливо отскочила. Машина легко закрутилась. Медленно перевернулась кабиной вниз. Из открытого люка посыпался хлам. — Не может быть, — одними губами прошептала Бет, стоя в самом эпицентре огромной воронки из медленно кружащегося металла. Ей хотелось смеяться, но голос пропал. В груди не осталось ничего, кроме изумления. Воздух будто вышибло из легких. Запрокинув голову, она смотрела наверх. Губы медленно растянулись в улыбке. То, что она видела, было просто невероятным! — Посмотри, детка, — Заговорил Гейзенберг за её спиной. Он думал, что напугал её. В дрожащем голосе сквозила сдавленная боль. — Вот моя истинная суть. Я чудовище. Всего лишь эксперимент Миранды. Ещё самый удачный. Бет резко обернулась к нему, полыхнув от возмущения. Нет-нет, разве он не понимает, как это прекрасно! То, что Карл делает, не поддается объяснению. Для неё это чудо, а вовсе не кошмар. Но с какой болью мужчина смотрел на неё. Думал, что напугал, но он ошибался! — Моя сила в разрушении, в хаосе, — голос Карла срывался. Металл над головой подрагивал, заставляя Бет невольно сжиматься внутри от страха быть раздавленной многотонным куском танка. — Посмотри — разве нормальный человек способен на такое? Миранда сделала меня таким. Изуродовала, превратила в подопытную крысу. Она уничтожила всё, что у меня было. Бет отчаянно замотала головой. Когда Карл рвано вздохнул, тщетно пытаясь вернуть контроль над собой, она ощутила, как жалость обжигает сердце. Господи, что же с ним сотворили? — Я так давно существую во мраке, из которого нет выхода, и никогда не было! — Крикнул он, махнув рукой. Воронка начала закручиваться быстрее. Не обращая внимания, Карл уверенно шагнул к девушке. Схватил за плечи, сдавил с такой силой, что Бет невольно поморщилась. — И ты хочешь окунуться в него? Бет замерла, не в силах оторвать взгляд от глаз мужчины. Там, глубоко внутри, за прочной броней, напускным хамством и дымом кубинских сигар, бился в отчаянии светлый отблеск давно угасшей надежды. На лицо падали тени от кружащей техники. Было ли то галлюцинацией? Черты лица его искажались, превращая мужчину в уставшего старика. Скрывались в тени, и в отблеске света появлялся совсем другой человек. Раненый, метавшийся от собственных страхов. Он был в панике. Карл смотрел на Бет и отчаянно искал в ней ответы, которых нет и никогда не будет. Сжимал плечи всё сильнее. Ждал её ответ, будто смысл собственной жизни. Словно всё прошлое, всё его настоящие и будущее неожиданно сжалось до лица незнакомой девушки. Бет понятия не имела, как много от неё теперь зависит. Не осознавала собственной силы, как Гейзенберг не чувствовал своей. Неожиданно ясно Бет осознала, что Карл такой же, как она. В один миг образ властного, жестокого гения рухнул до одинокого мужчины, тихо кричащего о помощи. Прошлое обрушилось на неё внезапно, камнем рухнув на плечи. Перед глазами вспыхнул кошмар, пугающий долгими ночами. Стало тяжело дышать, во рту появился привкус пыли. Бет вновь оказалась под кроватью, в кромешной темноте. Отчаяние и страх медленно наполняли её, заставляя сдавленно дышать, закрывая рот рукой. Она пряталась под кроватью, забивалась в углы погреба, скрывалась в сарае, накрывшись промасленной тряпкой. Убегала в лес, спала на кладбище, билась в двери соседей, но никто не слышал её мольбы о помощи. Никто так и не помог. Карл смотрел на Бет её собственными глазами. Он стучал в двери её души и ждал, дрожа от паники. Не отпускал её, надеялся до последнего. Девушке неожиданно стало понятно, почему он хотел её напугать. Так глупо, так по-детски. Он пытался напугать вовсе не трупами, нет. Не «магией» металла. Карл хотел отпугнуть девушку собой. И она ответила ему. Открыла запертую дверь. — Да, — голос предательски дрожал, но Бет была переполнена решимостью. — Да, я готова. Знаешь, почему? Я была там, Карл. На той стороне, была во мраке. И ты не сможешь напугать меня тем, через что однажды мне пришлось пройти. В глазах мужчины что-то надломилось. Свет, мерцавший там, в глубине, неожиданно потух. Пальцы с трудом разжались, руки опустились. Металл, кружащий над головой, начал медленно опускаться. Карл смотрел на неё недоверчиво и презрительно. Совсем не так, как девушка ожидала. Растерянно раскрывая рот, она не знала, что ещё сказать. — Я не верю тебе, — произнес Карл, и сердце словно ножом полоснули. Бет впала в полнейший ступор. Неужели… нет, она не могла ошибиться! Карл был точной копией её из прошлого. А девушка слишком хорошо помнила те эмоции, которые испытала. — Почему?! — Вскрикнула она, не понимая. Карл натужено сглотнул твердый ком, сковавший горло. Острый взгляд пронзил девушку насквозь, выбивая дух из груди. Взгляд, полный сомнений. — Потому что ты осталась жива, — отчеканил он ледяным тоном. Дыхание Бет сорвалось. Внезапно слезы хлынули из глаз. Телом обуяла ярость. Он не верит ей! Да он понятия не имеет, что она пережила. Не имеет права так говорить, больной ублюдок! Пламя обжигало грудь изнутри, заставляя жадно хватать ртом холодный воздух. Пальцы сжались в кулаки. Сильно, до болезненного хруста пальцев. — Ты правда так считаешь? — Процедила Бет сквозь зубы, не сводя с мужчины свирепого взгляда. Она пыталась себя контролировать. Пыталась не сорваться, но не получалось. Тело дрожало от желания наброситься на мужчину и бить его, что было сил. Пока кровь не зальет их обоих. Пока кожа не сотрется с кулаков. — А как иначе, детка? — Карл нервно усмехнулся. Махнул рукой, и массивная техника рухнула на землю, заставив коленки Бет подогнуться. — Здесь, в этом проклятом месте, у тебя была счастливая жизнь. Любимый папочка, милые друзья, которых ты так не хотела терять… — Замолчи, — прошептала Бет, ощущая, как паника накрывает её тело. Но Карл продолжал, ударяя по ней снова и снова. — Где же был твой кошмар? На войне? Я был там и прекрасно знаю, что это полное дерьмо по сравнению с тем, что я пережил. — Карл… — Блять, ты ещё смеешь лгать мне в лицо! — Не унимался мужчина, распыляясь до крика. — Ты можешь сколько угодно притворяться, но я-то знаю, что ты из себя представляешь. Тупая девка, играющая в героя! Бет обхватила грудь руками. Перед глазами мелькали жуткие образы. Чудовище из кошмара постепенно обретало форму. Шло помехами, будто старый кинофильм. На месте когтистой лапы появилась рука. Вместо уродливого тела — облитая маслом старая рубашка. И голова… лицо… — Потерять деревню — ещё ничего не значит! — Голос Карла звучал словно издали. — Это не самое страшное, у тебя было всё… — Не-ет! — Заорала Бет в отчаянии, резко схватившись за голову руками. Ноги ослабели, она без сил упала на колени. Перед глазами стояло лицо. Знакомое до боли, пугающее, искаженное яростью. То, что она так отчаянно пыталась забыть, от чего пряталась в кошмарах, неожиданно вывалилось наружу, словно зловонный ком. Накрыло её с головой. заставив окунуться в пугающие до паники, до животного ужаса, воспоминания. Шрамы на спине загорелись огнем. В ушах стоял свист хлыста, бьющего по коже. Дышать! Главное дышать, не поддаваться. Приступ скручивал кисти рук. Застилал глаза темнотой. Бет трясла головой, пыталась вынырнуть из вязкой паники. Она должна это сделать! Больше поддаваться нельзя. Только не здесь, не на глазах Карла. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Холодный воздух начал успокаивать пылающее тело. По венам разливалась прохлада, остужающая кожу. Бет заставила себя открыть глаза. Тяжело дышала, но упорно не поддавалась приступу. Медленно подняла голову, взглянула на Карла. Он по-прежнему ждал. На каменном лице не отражалось никаких эмоций. И Бет приняла решение. Она должна ему рассказать. Должна рассказать хоть кому-нибудь о том, что пережила. — Тот ужас… — начала она неуверенно, писклявым детским голоском. Прокашлялась, ощутив боль в горле. — Карл, я не просто так уехала из деревни. Я сбежала отсюда. Воспользовалась первой же возможностью. Иначе да, я просто бы погибла. Но ты не смеешь… Девушка попыталась встать. Ноги не поддались, и она осталась стоять на одном колене, мысленно ругая себя за слабость. — Ты не смеешь сомневаться в моих словах, — продолжила она уверенно. — Ты не понимаешь, каково это — ненавидеть собственный дом. Бояться его, всей душой желая уничтожить. Карл недоверчиво нахмурился. Не ожидал такого поворота? Что ж, Бет тоже. Она не думала, что настанет миг, когда придется признать очевидное. Смириться с прошлым и выпустить дремлющих за душой демонов. — Всю жизнь мне внушали любовь к этому месту. Твердили что это, — она обвела руками задний двор, — мой единственный дом. И я поверила в это! Черт побери, Карл, я в это верила! Потому что просто не могла жить по-другому. Подбородок жалобно задрожал. Каждый шрам на её теле начало печь от вырвавшихся воспоминаний. — Когда… когда тебя избивают, жгут раскаленным железом и одновременно твердят, как сильно любят, ты начинаешь сходить с ума! — Девушка всё-таки поднялась. На шатающихся ногах подошла к Карлу поближе, не теряя его взгляда. Он слушал, внимательно слушал. — Если бы я не поверила, что люблю это место, то просто бы сдохла там, в этой чертовой деревне! Я должна была делать так, как он говорит! Жить так, как ему захочется, потому что не хотела умирать! Голос сорвался на крик. Слезы катились из глаз, размывая лицо Гейзенберга. Бет не видела его эмоций. Сейчас ей было плевать. Пускай ненавидит, не верит ей. Это уже не важно. — Я должна была верить хоть во что-то! И я позволила себе забыть, — в памяти всколыхнулась пустыня. В сознании пронеслись улыбки ребят из отряда, их смех, радостные лица. — Каждый из моих ребят верил в свой дом. Каждому было, куда возвращаться. Что мне оставалось? Я врала им, как хорошо жила, как сильно скучаю, как люблю дом и как сильно, черт побери, хочу вернуться! Семь лет, Карл! Семь гребаных лет я верила в собственное вранье. Я не могла иначе, на войне ты либо держишься за жизнь, либо подыхаешь. — Я знаю, — прошептал мужчина, но девушка не дала ему заговорить. — Нет, ты не знаешь! — Закричала она, яростно растирая слезы по пылающим щекам. — У каждого из моих ребят был настоящий дом. Люди, которые ждут, матери… Руки снова вздрогнули. Паника новой волной начала затапливать тело. Тряхнув головой, Бет заставила себя успокоиться. Нервно рассмеялась, с силой приглаживая волосы на затылок. — Знаешь, никто из них не выжил, — бросила она, резко ударив себя по груди. — Лишь я одна. Я выжила, Карл! Девчонка, у которой не было ничего! Ты знаешь, насколько это смешно? Я вернулась сюда, потому что идти было некуда. Никому я к чертям не сдалась. К тому же я поверила в собственную ложь. Запал потихоньку затухал. Руки девушки безвольно опустились. Ярость, бушевавшая в груди, начала отпускать её. И Бет, впервые за много лет, стало легче. Крик, который она прятала так долго в груди, вырвался наружу. — Может, — она шмыгнула носом, вытерла слёзы тыльной стороной руки. — У тебя и забрали нормальную жизнь, а у меня её никогда не было. Меня учили терпеть и подчиняться, учили любить это место, но теперь… Бля буду, ты не смеешь говорить, что я тебя не понимаю! Но Карл понимал. Слишком хорошо чувствовал то, что сейчас испытывала Бет. Он смотрел на неё, впервые за долгое время ощущая собственную беспомощность. В глазах девушки отражалась боль, которую он был не в силах облегчить. Прошлое… у них обоих за душой рухнул целый мир, и ни один человек этого не заметил. Никто не помог. Никто не услышал. Бет снова плакала, но теперь мужчина не испытывал отвращения. Никогда прежде он не хотел так сильно защитить кого-то, как сейчас. Чувство, липшее к сердцу, теперь рвало его на куски. Что-то неумолимо изменилось, только Карл этого пока не понимал. Одно он точно знал — что Бет теперь никуда не отпустит. — Иди сюда, — сказал он, схватил девушку за руку и силком притянул к себе. Бет попыталась взбрыкнуться, но моментально сдалась. Мужчина крепко обнял её. Прижал к себе и ощутил, как мелко дрожит хрупкое женские тело. Бет уткнулась лицом ему в шею. Обхватила руками, сжала пальцами рубашку. Она сильнее, чем кажется. Намного сильнее, раз выдержала столько боли и не отвернулась от него. Первая, кто подошел так близко. Кому он позволил приблизиться. Его женщина. Сжатый кулачок ударил его по спине. Уткнувшись носом в растрепанные волосы, Карл улыбнулся. Приятно чувствовать в Бет упрямую жизнь. — Успокойся, — прошептал он, вдыхая запах солнечных волос. — Ты была не права, детка. Я прекрасно тебя понимаю. Поверь, — в голосе прозвучала грусть. Карлу тоже было не чуждо погружаться в воспоминания. Не чуждо было тосковать. — Лучше и не знать, что такое нормальная жизнь. Не знать, что такое семья. Бет замерла, перестала дрожать. Заговорила ему в шею, щекоча теплым дыханием. — Я нашла фотографию… — Что? — Не расслышал мужчина. Бет немного отстранилась. Карл её не отпустил. Смотрел, как она вытирает пальцами глаза от оставшихся слез, и улыбка становилась шире. И как он раньше не замечал, как девушка симпатична? Её красота проста, не бросается в глаза. Но стоит рассмотреть её поближе, как неминуемо становишься пленником глубоких синих глаз, влажных от слез и немного покрасневших. В них теплится жизнь и искриться задор. — Фотографию твоей семьи, — повторила девушка слегка не уверенно. Будто боялась, что Карл разозлиться. О, нет, он лишь усмехнулся, приятно поражаясь. — В книжке нашла, да? Бет кивнула, внимательно изучая его реакцию. Поняв, что бояться не следует, она виновато улыбнулась. Громко фыркнув, Гейзенберг снова притянул её к себе. Даже сквозь рубашку он чувствовал тепло её тела. — Мелкая проныра! — Бросил он, покачав головой. — Они все умерли, да? — Осторожно спросила Бет. Улыбка сползла с лица Карла. Радость внутри него сменилась легкой тоской. Пальцы сжались на спине девушки чуть сильнее. — Да, — ответил он коротко. — Миранда их убила? — Бет снова оторвалась от мужчины, заглянула ему в глаза. В её взгляде не было ни лжи, ни притворства. Обнаженная искренность, какая бывает лишь у маленьких детей. Карл отпустил её. С большим трудом убрал руки и впервые растерялся, не зная, куда их девать. Засунул в карманы, нащупал какие-то шурупы и начал перебирать пальцами. — В точку, детка, — он старался говорить веселее, чем чувствовал себя. Бет и без того перенервничала. Вообще удивительно, что она умудрилась побороть паническую атаку самостоятельно. Он грешным делом подумывал, что не выйдет. Однако у девчонки получилось. Сейчас на её лице не осталось и намека на переживания. Сильнее, чем кажется. И Гейзенберг мысленно принял решение. Возможно, самое важное в своей жизни. — Я собираюсь отомстить за них, — сказал он, медленно растягивая губы в довольной улыбке. — А ты, — он ткнул Бет пальцем в грудь, — мне в этом поможешь. Девушка подняла на него изумленные глаза. Рот невольно приоткрылся. Не могла поверить? Что ж, Карл и сам не верил в то, что согласился. Предотвращая поток вопросов и негодования, он вернул себе напускное веселое настроение и быстро заговорил. — Хер с ним, хочешь — помогай, — он сделал серьезное лицо, для пущей важности погрозив девушке. — Только учти, никаких поблажек не будет. Ты делаешь всё, что я буду говорить, без исключения. Даже если не нравится, поняла? Одна промашка… — Да-да-да, мне пиздец, — отмахнулась Бет, улыбаясь всё шире и шире. Она буквально искрилась счастьем. Карл подавил в себе желание запустить руку в её волосы и растрепать. Пожалуй, это будет слишком. Он ещё не свыкся с мыслью, что теперь на фабрике появился ещё один живой человек. — Схватываешь на лету, похвально, — развернувшись, Карл направился к воротам ангара. — Всё, кончай реветь. Бет догнала его и вцепилась в руку, чтобы не упасть. Ноги её по-прежнему скользили в грязи. Карл не имел ничего против. Пускай держится. — У тебя ещё остался виски? — Спросила Бет заговорщически. — Я хочу напиться. Карл оскорбленно фыркнул. Да за кого она его принимает?! — Обижаешь, детка. Конечно остался! — Он рывком поднял огромные ворота. Придержал, жестом приглашая Бет зайти первой. — Вперед. Знаешь, пожалуй я составлю тебе компанию. Пригнувшись, девушка проскользнула внутрь. Убедившись, что она ничего не заметит, Карл опасливо обернулся. Нахмурился, пристально осматривая окрестности. Ему показалось, словно там, за длинным забором, мелькнул темный силуэт. Затылок кольнуло нехорошим предчувствием. Что, если… — Карл! — Окликнула его Бет в нетерпении. Мужчина с трудом заставил себя оторваться от изучения леса. Что-то упорно ему не нравилось. Несмотря на то, что предпосылок для опасения не было, Гейзенберг напрягся. Не спуская с полосы леса взгляд ни на секунду, рывком опустил ворота. Створка загрохотала, и на заднем дворе всё стихло. Машины и техника лежали на своих местах, словно и вовсе не поднимались в воздух. Тишину нарушил лишь отдаленный шелест крыльев. За деревьями мелькнул и тут же скрылся призрачный силуэт, неотрывно следивший за всем, что происходило на фабрике.