***
3 недели спустя 24 декабря
— Не декабрь, а херня какая-то, — невесело констатировала Бет, затягиваясь сигаретой. Карл угрюмо кивнул. За столько времени он не понял только одну привычку девушки — подмечать очевидное. Нахрена, если и так понятно, что погода дерьмовая? Как будто он сам не видит. Они стояли под козырьком фабрики и курили, наблюдая, как с серого неба сыпется мокрая каша вместо ожидаемого снега. Замученные в край, грязные и потные после целого дня в разгоряченном цехе. Оснащение фабрики шло полным ходом. Там, под землей, огромное пространство кипело в непрерывной работе генераторов. Гремели станки, со скрипом перекатывались конвейерные ленты, таская детали для солдат. Всё было практически готово. Ещё пара часов, и фабрика заработает на полную. Осталось подключить оставшиеся станки и пустить первый труп по ленте. А на выходе должен получится полноценный солдат. Удивительно, но эйфория от помощи Карлу быстро прошла. Бет поняла, почему он всегда выглядел заебанным в край и был вечно всем недоволен. Выполнять столько работы в одиночку было просто невозможно. Первые несколько дней после инцидента в мастерской она старалась держаться от Гейзенберга как можно дальше. Сухо здоровалась утром, брала работу где-нибудь подальше и возвращалась в комнату до того, как Карл вернется к себе. Плохо спала, ожидая, что тот может пробраться к ней ночью. Страх всё никак не отпускал. Признаться, тогда, несколько недель назад, Бет действительно испугалась мужчину. Его взгляда и намерения. Вот уж точно в планы не входила случайная связь. Тем более с тем, кто опасен, сильнее тебя и в принципе может сделать что угодно. И никто не узнает. Никто не сможет помочь. Раньше Бет об этом не задумывалась. Точно не в подобном ключе. Бет боялась. Боялась, что там, по ту сторону черты, мужчина, который ей нравился, окажется совсем другим. Или того хуже — она привяжется, снова. А кончится все как в прошлый раз, когда девушка позволила себе влюбиться. Боль от утраты забывается крайне медленно. Сердце, разбитое однажды, становится изуродованным и недоверчивым. Но время шло, а со стороны Карла не было ни единого намека на нечто большее. Как будто они оба сделали огромный шаг назад в и без того шатких отношениях и теперь заново учились разговаривать друг с другом. Неловкость долго сохранялась, и всё-таки со временем прошла. Спустя несколько недель всё окончательно вернулось на круги своя. Исчезла всякая неловкость, и теперь Бет яро материла дерьмовую погоду, пока полноправный хозяин фабрики возился с техникой посреди двора. Легким мановением руки перемещал здоровенные танки. Переворачивал и заставлял внутренние детали вылететь наружу. Осматривал каждый движок в поисках последнего, который уже сегодня займет своё место в мозаике фабрики и позволит создать первого солдата. Бет до сих пор поражалась этому дару. А внизу фабрика просто кипела. Огромное пространство пыхтело паром, гудело и скрежетало. По мановению руки Карла в воздух поднимались последние станки и опускались на свои места. Бет тут же ныряла под них и подключала к генераторам. После недавнего дождя уровень воды поднялся, потоки стали быстрее, и гидростанция работала на все сто. Перебоев практически не было. Время летело незаметно. Бет и Гейзенберг чувствовали, что осталось совсем немного, и не обращали внимания на усталость. Оба перепачканные маслом и сажей, с металлической стружкой в волосах. В какой-то момент жара окончательно доконала, и мужчина стянул с себя всё, кроме штанов. Бет его вид совершенно не смущал. Она сама завязала футболку под самой грудью, а брюки закатала до колен. От заведенных машин веяло жаром, кожа покрылась ледяной испариной. Во рту появился отчетливый привкус горечи. Но вот последний провод был подключен на своё место. Девушка на короткий момент замерла под станком и позволила себе вздохнуть с облегчением. Глаза её слипались, кожу пропитала грязь и пот. С трудом двигаясь, она выбралась из-под машины и, опираясь на руку Карла, поднялась на ноги. Мужчина молча посмотрел на неё, ожидая вердикта. Слишком важный момент, чтобы нарушать его лишними словами. Бет только улыбнулась и коротко кивнула, дав хозяину рабочей отныне фабрики зеленый свет. Глаза Гейзенберга запылали похлеще костра. Тяжелой поступью он спустился на несколько уровней ниже, к открытой кабине управления. Дышал тяжело от предвкушения, одной рукой держась за гигантский рубильник, приводящий в действие все системы разом, другой крепко обхватил металлические перила. Бет стояла за его спиной, но готова была поклясться — Карл дико нервничал. — Надеюсь, фабрика не рванет, — ухмыльнулся он и резко опустил рубильник. На мгновение внутри Бет полыхнула паника. В каком это смысле — рванет?! За долю секунды она вспомнила все системы, которые лично подключила. Нет, ошибки быть не должно! Точно не должно! Ответом на её страх стало гудение фабрики. Монстр, стоявший много лет без дела, наконец-то начал оживать. Из труб повалил пар, многотонные ленты начали движение. Там, внизу, острые клыки подцепляли расставленные ровной очередью трупы, тащили на верх и бросали в конвейер. Карл отпустил рычаг и вцепился в перила, напряженно наблюдая за работой фабрики. Его лицо исказилось безумной радостью и ликованием мастера, чье творение превратилось в произведение искусства. Обнаженный по пояс, потный и грязный, с забранными в хвост сальными волосами, он казался Бет просто невероятным мужчиной. Фабрика гудела, а девушка смотрела только на него, не в силах отвести восхищенного взгляда. Она улыбалась, кожей чувствуя охватившее Карла счастье. Прошло немало времени, прежде чем на первом конвейере показался солдат. Ещё не оживленный, но уже собранный по кусочкам. Карл заставил его подняться в воздух и подлететь к кабине управления. Труп грохнулся на пол, и мужчина принялся тщательно его осматривать. Бет предпочла остаться в стороне. Проглотила твердый ком, подкативший к горлу, и повернулась к огромному пространству, созерцая деяние их общих усилий. К трупам она так и не смогла привыкнуть. Особенно если учесть тот факт, что среди них периодически попадались знакомые лица. Девушка никогда не забудет, как Карл однажды попросил её подключить реактор изнутри к телу, которое некогда было Леоном. Тем самым мужиком, с которым она сражалась бок о бок против оборотней в доме Луизы. Пожалуй, то была единственная просьба, от которой Бет наотрез отказалась. Внутри неё всё ещё осталась человечность и уважение к телам. Потому-то девушка и делала вид, будто не замечает манипуляций Карла над первым солдатом. Когда мужчина медленно поднялся, Бет насторожилась. Пальцы обхватили перила сильнее, в кожу впилась острая ржавчина. — Ну, что? — Спросила она в нетерпении, ожидая чего угодно. Карл взглянул на неё. Медленно, очень медленно обветренные губы начали растягиваться в радостной улыбке. Мальчишка, починивший игрушку, не иначе. — Да! — Неожиданно закричал Гейзенберг, вскинув руку со сжатым кулаком над головой. Бет вздрогнула, но в следующий миг рассмеялась. Это была победа. — Да, детка, получилось! — Он работает? — Спросила Бет, ощущая, как тепло наполняет её изнутри. Веселье Карла было чертовски заразительным. Да и она сама, на самом деле, была ужасно рада, что закончились бессонные ночи. — Правда работает? — Да, черт подери! — Воскликнул Гейзенберг и неожиданно обхватил девушку за талию. Он поднял её в воздух и закружил в порыве восторга. Футболка Бет пропиталась его потом. Буквально прилипла к груди, покрытой жесткими волосами. Пытаясь удержаться, Бет обхватила руками его шею. Громко рассмеялась, откинув голову. Распустившиеся волосы развевались за спиной. Она никогда не видела Карла настолько счастливым. Необыкновенное чувство мягкой пеленой окутало сердце. Заставило биться быстрее. Голова пошла кругом. От его запаха, от горячей кожи, от опьяняющего чувства победы. — Что ты на это скажешь, бешеная сука! — Крикнул Карл над ухом, обращаясь к невидимой Миранде. В следующий миг его взгляд нашел глаза Бет, и девушка перестала дышать. Ещё никогда в жизни мужчины не смотрели на неё… так! Пылко, благодарно, словно держали на руках сокровище и неожиданно осознали его истинную цену. Влажный лоб уткнулся ей в переносицу. Дыхание, сорванное с губ, охладило разгоряченную шею. Несмотря на духоту помещения, тело Бет бросило в холод. Кожа покрылась колючими мурашками. Карл остановился всего на миг, чтобы прижать девушку к себе сильнее. Пальцы с силой надавили на ребра, но Бет этого не заметила. А затем он снова закружился, выбивая из груди девушки задорный смех. - Мы размажем её, — восклицал Гейзенберг, подбросив свою спутницу в воздух и тут же ловко поймав. — Уничтожим, понимаешь? — Уймись, господи! — Сказала Бет и усмехнулась. Наконец, боль от сильного давления мощных рук пробилась сквозь желание никогда не касаться ногами земли. — Карл, поставь меня на место. Голова кружится. — Пускай кружится! — Бросил мужчина, но все-таки поставил девушку на пол. Бет качнулась угрожающе, и Гейзенберг придержал её за талию, не позволяя упасть. Свободной рукой обвел огромное пространство фабрики, демонстрируя во всей красе своё творение. — Ты только взгляни, Бет! Это — наше будущее. Наша свобода! Пылкие слова, брошенные в порыве ликования, заставили Бет замереть. Взглянуть на мужчину, что стоит рядом с ней, но уже по-другому. Он правда сказал так, как она услышала? — Миранда уже труп, я чувствую это, — прошептал Карл благоговейно, неотрывно созерцая работающие конвейеры. Солдаты выезжали друг за другом, сваливаясь ровными рядами в заготовленные контейнеры. — Это ли не счастье? — Да, — кивнула Бет, но вовсе не вопросу Карла. О, нет, в её голове витали мысли совершенно иные. Уносящие далеко за пределы фабрики. Впервые девушка посмотрела на мужчину, и увидела совершенно иного человека. Нет, не просто человека — друга. А может, даже чуточку больше. Это осознание пугало и манило одновременно. Как свет притягивает мотыльков. Теперь девушка не боялась. Обхватила талию Карла рукой и опустила голову ему на грудь. Закрыла глаза, пряча смущение и внезапно вспыхнувшие краской щеки. Карл догадался, она знала. Угадала по тому, как тяжело он начал дышать. Как чуть сильнее сжались пальцы на плече и осторожно притянули к себе. — Ты смог запустить фабрику, понимаешь? — Сказала она, поднимая голову. Карл отстранился, развернул девушку к себе. Шершавые руки. перепачканные в копоти, скользнули по её плечам. Он смотрел на неё тем же взглядом, от которого сердце замирало в груди. И все неожиданно встало на свои места. — Мы смогли, — заявил Гейзенберг, приподнимая лицо девушки за подбородок. В глубине серых глаз сверкнули искры, за которыми последовала уже родная, привычная ухмылочка. — По крайней мере, ты не сильно мне мешала, а большего от девчонки и не требуется. Бет громко фыркнула, отталкивая его руку. Не сильно, но дав понять, что принижать свои заслуги не позволит. — Иди ты, я тебе половину станков подключила! — Больше дело, — нарочно язвительно ответил Карл. Увидев, как девушка недовольно скрещивает руки, примирительно поднял свои. — Ладно-ладно, молодец. Он запустил пятерню в волосы Бет и растрепал ещё сильнее. Та пискнула от смеха и отпихнула её. — Пошли, надо это отметить, — сказал Карл и, взяв Бет за руку, потащил к лестнице наверх. — Завтра уже не повеселимся. — О-о-о, снова? — Застонала Бет, предвкушая новую работу. За их спинами осталась гремящая фабрика, создававшая все больше и больше солдат. Словно билеты на поезд под название «спасение». Но сегодня они не будут больше о ней вспоминать.***
На стол перед Бет опустилась бутылка из темно-зеленого стекла. С потертой этикеткой, пыльными боками и обрезанной деревянной пробкой, какие не использовали уже лет двести, если не больше. Девушка ошарашенно округлила глаза и посмотрела на довольную физиономию Гейзенберга. Его образ пропитого мужика ассоциируется у неё с коньяком, виски или, на крайний случай, русской водкой. Но никак не с дорогим вином. — Где достал? — Спрашивает Бет, хитро прищурившись. — Спер у Герцога, — отвечает тот заговорщически и подмигивает своей собутыльнице. — пота ты ему глазки строила. Бет обиженно надувает губки. Закидывает ногу на ногу и отворачивается. Никому она глазки не строила. Просто говорила. — Он хороший собеседник, между прочим, — защищается девушка, наблюдая, как Карл откупоривает бутылку. Ничего металлического в пробке не было, и достать её получилось с большим трудом. Штопор древесину пробить не смог, как мужчина не старался. В конце концов он протолкнул пробку в бутылку, от чего вино брызнуло через край и запачкало бумаги на столе. В воздухе повис ощутимый запах перебродившего винограда. Для Бет мужчина наполнил жестяную кружку. Уселся напротив, вальяжно расставив ноги, и протянул к девушке руку со сжатой бутылкой. — Zum wohl, — сказал он весело. — За благополучие. Бет легко ударила кружкой по бутылке. — Вздрогнем, — ответила Бет и залпом осушила половину вина. Жуткая горечь прокатилась по горлу, желудок скрутило судорогой. Девушка подавилась, не выдержала и закашлялась, расплескав алую жидкость. Скривилась так, словно ничего хуже в своей жизни не пробовала. — Черт, ну и дерьмище, — прошипела Бет и сплюнула, едва сдержавшись, чтобы не кинуться к унитазу. Карл оторвался от горлышка после первого же глотка. Рассерженно зарычал и стукнул бутылкой о стол. Губы искривились, язык то и дел скребся о зубы, желая избавиться от гадкого привкуса. — Согласен, херня полнейшая, — он тряхнул головой, отбрасывая волосы. — Надо будет выставить этому прохвосту счет за такое гадкое пойло. Бет ещё раз понюхала вино и отставила в сторону. Нет, больше пить она не собирается. Лучше уж трезвой сидеть, чем под вот этим вот… как выразился Карл, пойлом. На часах было раннее утро. Половина шестого. Постепенно глаза начали закрываться. Откинувшись на спинку стула, Бет позволила себе расслабиться. Голубой свитер, купленный у Герцога, согревал плечи. Рукава закрывали пальцы почти до ногтей. Мягкий, пахнущий стариной и пылью. Девушка надела его второй раз за всё время. Так редко выпадали свободные минутки. Иной раз они с Карлом спали по несколько часов. Она на ящиках, в его комнате, он — за столом, уронив голову на сложенные руки. Ощутив свободу, Бет не знала, что теперь делать. Когда неожиданно освобождается время, девать его совершенно некуда. Невольно начинаешь задумываться о чем-то далеком. О будущем, например. — Просто не верится, — тихо заговорил Карл слегка охрипшим голосом. Он взял в руки бутылку и медленно отрывал старую этикетку, подцепляя рассыпчатые края бумаги ногтями. — Осталось совсем немного, и мы будем свободны. Бет обронила улыбку. — Мы, — повторила она одними губами, так, что Карл не услышал. Потом прокашлялась и заговорила уже громче. — И куда бы ты подался после того, как грохнешь Миранду? Мужчина посмотрел на неё так, словно девушка глупость сморозила. — Ну, — Бет смутилась, потянулась к затылку и начала крутить волосы. — Ты явно не собираешься оставаться в деревне после того, как её убьешь. Не спросила — констатировала. Однако попала в точку, хоть Карл и не подал вида. — Я предпочитаю так далеко не загадывать, — сказал он, отставляя многострадальную бутылку. На мгновение мужчина задумался. Немного нахмурился, словно впервые заглянул подальше, чем следующий день, и фыркнул. — Знаешь, я ведь и правда никогда об этом не думал. — Ясно, — расстроенно вздохнула Бет. В комнате стало тихо настолько, что стали слышны грохот и звон снизу, из самых недр фабрики. Обернувшись, Бет осмотрела комнату, будто хотела зацепиться хоть за что-то, дабы начать разговор. Но, как назло, ничего интересно не находилось. Тот же беспорядок, та же наскоро застеленная постель, в которой она этой ночью так и не успела поспать. Бет задумалась. Как давно она перебралась из своей комнаты сюда? Неделю назад? Две недели? Карл не запрещал ей, ни разу не упрекнул. Кажется, в какие-то моменты ему было даже приятно находиться рядом со своей спутницей. А Бет — рядом с ним. Невольно в голове вновь начали мелькать мысли о ближайшем будущем. Не том, где армия Гейзенберга разбирается с Мирандой. Нет, несколько дальше этого. Бет погрузилась в мечты о спокойном времени, которое так долго оставалось лишь несбыточной мечтой. Довольно забавно, что именно Карл сделал её близкой к реальности. Закинув руки за голову и сцепив в замок, Бет начала качаться на стуле. Ножки натужено заскрипели. — Я бы рванула в горы, — заговорила она, мечтательно улыбаясь. Перед глазами выросли зеленеющие вершины, и девушка отчетливо ощутила аромат диких цветов. Пряный и сладкий до головокружения. — Правда, было бы здорово уехать в Карпаты. Ребята много о них трепались в своё время, а я ни разу не видела ничего выше наших утёсов. Бездарно потерянное время. Карл слушал её и ухмылялся. Перспектива ему явно пришлась по душе. — Поселилась бы охотничьем домике, — Бет руками обрисовала в воздухе квадрат. — Знаешь, маленьком таком, бревенчатом. С каменной печкой и такой узенькой кроватью с лоскутным одеялом. Разводила бы… — она закатила глаза, перебирая в уме всякую живность. Определиться не смогла. — Кого-нибудь мелкого. Или резьбой бы занялась. По дереву. — Спокойная жизнь, — Карл печально улыбнулся, толкнул бутылку и та упала на пол. Из горлышка полилось паршивое вино, утекая сквозь решетку в водосток. Вид мужчины сделался тоскливым. — Думаешь, после всего, что случилось, ты сможешь это потянуть? Бет пожала плечами. — Не знаю, может быть, — на самом деле, она тоже сомневалась. Военное прошлое оставило на душе неизгладимый отпечаток. — Каждый, рано или поздно, хочет остепениться. Уйти подальше от всего этого дерьма, — она обвела рукой комнату, но имела в виду нечто большее, чем фабрика. Плотно сжав губы, Карл отвернулся. Бет видела, что ему нелегко думать о будущем. Загадывать так далеко, пока Миранда была ещё жива. Могло случиться что угодно, девушка и сама понимала. Любая подлость, и всем планам придет конец. Какой смысл мечтать о том, чего может и не случиться? Никогда. Но так хотелось представить хоть на секунду, хотя бы на миг, что будущее возможно. Такое, каким Бет его представила. Горы, маленький домик, тепло горящего очага, и… — Ты… — Бет на мгновение осеклась, но тут же собралась с духом. — Ты мог бы составить мне компанию. Карл моментально оживился. Резко повернулся к девушке, лицо вытянулось от удивления. Бет не могла понять, возмущен он, удивлен или расстроен. Смотрел настороженно, будто ожидал, что девушка в любой момент рассмеется и скажет, что пошутила. Бет молчала. Она говорила вполне искренне. — Бет, ты серьезно? — Спросил Гейзенберг, всем телом подавшись вперед. Облокотившись о стол и прожигая девушку глазами. Тяжелый взгляд. Бет невольно ощутила давление, но не позволила себе сомневаться. Тряхнула головой, начала собирать волосы руками, переплетая в небрежную косу. За действием прятала волнение. — Сам сказал, что планов у тебя нет, — сказала она, чувствуя, как лицо наливается кровью от смущения. В груди разливался жар, разгоняющий кровь. Кусая щёки, Бет взглянула на Карла исподлобья и тут же (слишком быстро) опустила взгляд. — Вот я и подумала… почему бы и да? Опершись локтями о бедра, Гейзенберг наклонился вперед ещё сильнее. Спина немного сгорбленная, под кривым светом настольной лампы шрамы на лице стали ещё заметнее. Он уже не молод, и всё равно казался привлекательнее всех мужчин, каких Бет помнила на своей памяти. В нём было нечто притягательное, и всякий страх пропадал, стоило представить его рядом. Покачав головой, Гейзенберг тяжело вздохнул. — Я, знаешь ли, не самый приятный собеседник, — говорил тяжело, словно каждое слово весило не меньше нескольких фунтов. — Тебе со мной придется трудно. — Откуда ты знаешь? — Бет нахмурилась. — Может, мне нужен кто-нибудь, вроде тебя… — Вроде меня? — Перебил её Карл оскорбленно. В голосе появилось привычное раздражение. — Я тебе что, спасение от скуки? Бет страдальчески закатила глаза. Вообще-то, да, он прав. Будет трудновато с таким-то характером. — Не начинай, нормально же говорили, — попросила она. — Я совсем не об этом. — Тогда о чем ты? — Бросил Карл, впиваясь в девушку жадным взглядом. Поджав губы, Бет снова задумалась. Правда, что ей нужно? Не так, чтобы много. Просто того, кто будет рядом. Человек, с которым не страшно. С кем она могла почувствовать себя… женщиной. Несмотря на дерьмовый характер, и настроение, меняющееся по щелчку пальца. Бет пылала изнутри, ощущая, как близко подошла к той самой черте, которой боялась. Испугалась тогда, в мастерской. Она сомневалась, мысли в голове метались в панике. Одна прерывала другую. Что будет дальше? Если она скажет, что тогда? Карл пошлет её? Или согласится? Или… Слишком много вопросов! А ведь Карл всё ещё смотрит. Ждет. И Бет освобождает его от ожидания. — Я хочу, чтобы ты поехал со мной, — говорила она чуть надломленным голосом. Всё-таки напряжение вываливается наружу. Руки трясутся, и хочется больше всего на свете спрятаться от взгляда Гейзенберга. Провалиться сквозь пол, броситься в комнату и закрыть голову подушкой. Сделать вид, что этого разговора не было. Однако Бет поняла, что сделала шаг на ту сторону, где царит пугающая неизвестность новых отношений. Совсем других, где она не сможет спрятаться за грубостью или военным прошлым. Там нельзя мериться силой или опытом. Имеет значение лишь сердце и душа, а с этим у девушки были проблемы. Потому она боялась до усрачки, сжимая плечи дрожащими пальцами. Краснея до кончиков ушей под горячим взглядом мужчины, от слов которого теперь зависела её судьба. Ведь это так страшно и непривычно — зависеть от кого-то. — Забавно, как всё повернулось, — произнес, наконец, Карл, избавляя Бет от тяжелого ожидания. Откинулся на спинку стула, отводя глаза. Бет нервно усмехнулась. Пожала плечом. Да, она и сама понимала, что это смешно. Привязаться к человеку, которому искренне желал смерти месяц назад. Кого боялся, кого не понимал. Но так уж вышло, и Бет ничего не могла поделать. Когда лицо Гейзенберга расслабилось под действием мягкой улыбки, от сердца Бет словно камень отвалился и с грохотом рухнул на пол. Он не злился, не сожалел и не испытывал презрения, которого Бет боялась больше всего. О, нет, он был рад! По-своему рад. Улыбался, от чего морщинок становилось чуточку больше, и Карл казался ещё старше. — Я, как известно, не подарок, — только и сказал он, но слова прозвучали как долгожданное согласие на всё, что говорила девушка. Сердце вспыхнуло радостью. Бет улыбнулась до самых ушей, не в силах сдерживать эмоции. Это взаимность? Бля буду, это точно была взаимность! Легкие сдавило изнутри, и девушка на миг забыла, как дышать. Чувство эйфории наполнило до кончиков волос. Глядя, как мерцают глаза мужчины, глядя на неё, Бет едва сдерживала желание кинуться к нему. Вот ведь правда, кто бы мог подумать? — Есть немного, — сказала она, медленно поднимаясь. Карл поднялся одновременно с ней. Долгая минута раздумий и сомнений, как его, так и с её стороны. Мужчина первым нарушил до скрежета неловкий момент. Достал из кармана сигары и предложил покурить. Бет его идею встретила с диким восторгом. Сейчас она не соображала совершенно, а горький дым мог привести в чувство и немного отрезвить. Стоило открыть двери, и в помещение ворвался морозный воздух. Слишком холодный для привычной погоды. Когда Бет вышла на улицу, от изумления челюсть едва не отвалилась. С неба сыпались крупные хлопья снега. За ночь землю укутал легкий белоснежный ковер. Закрыл собой военную технику, ржавый металлолом и сухую траву. Вид преобразился до неузнаваемости. Темный еловый лес превратился в картинку из детской сказки. Волшебным местом, где обитают мифические существа. Приоткрыв рот, Бет выдохнула облачко белесого пара. Вытянула язык, поймав несколько снежинок. Совсем как ребенок, с той же радостью и восторгом. — Дождались, наконец, — буркнул Карл. Он привалился к дверному косяку, закуривая сигару. Не слушая его, Бет резво спустилась со склона на открытую площадку, откуда ещё вчера Карл таскал технику. Раскинул руки и закружилась, громко и радостно смеясь. Снежинки оседали на рыжих волосах, словно пушистые жемчужины. Настоящее чудо! Белый, чистый и холодный снег. В детстве они с Еленой убегали из деревни, чтобы посмотреть с утеса, как окрестности укрывает белоснежное покрывало. Вот бы сейчас побежать туда, показать Карлу то заветное место. Наверняка, ему бы понравилось. Ведь там, наверху, открывается просто фантастический вид. — Кончай, — сжав в зубах сигару, Карл подошел к девушке. Взял за руку и развернул к себе. На плечи её лег военный плащ. — Подхватишь пневмонию, что я с тобой делать тогда буду? Бет только улыбнулась. Широко-широко. Подняла голову, позволяя снежинкам падать на лицо и таять на разгоряченной коже. Превращаться в капельки, стекающие по щекам до самой шеи. Карл рывком поднял воротник, закрыв голову девушки почти до макушки. Стоя в одной только рубашке, он будто не ощущал холода. Выплюнул сигару, потухшую из-за снега и тоже посмотрел на небо. Сильные руки неосознанно растирали плечи девушки, согревая кожу. — Ты только посмотри, Карл! Как красиво, — Воскликнула Бет в восхищении. И тут ей в голову пришла мысль, от которой на душе стало и радостно, и тоскливо одновременно. — Погоди, а какое сегодня число? Брови Карла дрогнули, как бывало всегда, когда он задумывался. — Двадцать пятое, кажется, — тут-то и до него дошло, что Бет имела в виду. Губы ухмыльнулись. — Декабря. Надо же… Бет одними губами прошептала «надо же», вторя ему. Взялась за края плаща и завернулась в него, скрываясь от холода. Карл стоял так близко, что девушка ощущала исходящее от него тепло. Сделала шаг поближе, подняла глаза и неожиданно, так, что даже вздрогнула, столкнулась с его лицом. Почти коснулась кончиком носа подбородка, заросшего жесткой щетиной. Так близко… глубоко внутри, за самым сердцем, вновь начала расти и давить на легкие неуверенность. Девушка тяжело вздохнула, не позволяя ей взять верх. Всё, хватит. Хватит. — Ну, тогда с Рождеством тебя, — девушка взглянула на Карла украдкой и поджала губы. Каким бы мощным и сильным солдатом она не была по натуре, рядом с Гейзенбергом девушка внезапно превращалась в нежную девку, что замечала сама, но ничего не могла поделать. Стыдилась, злилась, только легче от этого не становилось. Рвано вздохнув, она опустила голову, уткнувшись лбом в колючий подбородок. Лицо пылало, коленки мелко дрожали. Как будто в первый раз, честное слово! Девушка мысленно одернула себя, приводя в чувство. Начала собираться с мыслями, но тут руки Гейзенберга мягко обхватили её и притянули ближе к себе. В голове взорвался фейерверк из паники, тревоги, сомнения и страстного желания оказаться ещё ближе. Прильнуть к теплу, согреть заледеневшие пальцы. Неуверенно, будто через силу, Бет обняла мужчину, прижимаясь к нему грудью. Так, что Карл смог почувствовать, как бешено колотится её сердце. Словно желает вырваться наружу и оказаться в его руках. Черт возьми, она же без сожаления убивала людей! Крошила мутантов, могла перерезать горло без сожаления любому, кто вставал на пути. Почему сейчас Бет так сильно боится? Кожа пылает, и, когда плащ соскальзывает на землю, девушка не замечает поистине зимнего мороза. Карл коснулся пальцами её подбородка, приподнимая лицо. От его прикосновений словно ток пробежал через тело. Бет нервно сглотнула и посмотрела в его глаза. Их выражение… чувства, бурлящие внутри, словно раскаленный металл, мерцающие серебристыми искрами, испепелили её страх. Будто по венам пустили огонь, и после него не осталось ничего, кроме желания никогда-никогда мужчину не отпускать. Не выдержав, Бет запустила пальцы во влажные волосы мужчины. Притянула к себе и накрыла его губы своими, наплевав на колючую бороду и все сомнения, одолевавшие сердце. Карл судорожно вздохнул, опьяненный долгожданной близостью. Первые мгновения неуверенной нежности смела страсть, с которой он впивался в губы девушки. Сильные руки ласкали спину Бет, скользили по телу, заставляя задыхаться от переполняющих грудь эмоций. Ноги налились слабостью, и девушка схватилась за сильные плечи, чтобы не рухнуть. Она ощущала горечь сигары, но было плевать. Когда горячий язык мягко скользнул по губам, Бет тихо застонала. Тело пронзила мелкая дрожь от незнакомого ранее ощущения. Никогда прежде её не целовали так. Не заставляли краснеть от смущения и одновременно желать большего. Тянуться навстречу, прижиматься телом и чувствовать острое желание мужчины. Карл легко подхватил девушку, заставляя подпрыгнуть и обхватить ногами его талию. Довел близость до крайности, сводящей с ума. Сносящей напрочь крышу и выбивающей дух из груди. Бет горела в его руках. Жадно припадала к губам, словно не могла без них дышать. Оттягивала его волосы, заставляя запрокинуть голову. Наклонялась, покрывая шею поцелуями, от которых внутри всё переворачивалось. Стягивалось в тугой узел внизу живота. Он хотел её! Хотел всю, без остатка. Раствориться в рыжих волосах, вобрать в себя их запах, их сияние. Бет стала для него Солнцем. Единственным, что отделяет от истинного безумия. И плевать, что на краю сознания Карл осознавал чье-то незримое присутствие рядом. К черту! Даже если потом его отчитают, если упрекнут, пускай даже убьют! Это будет потом. Сейчас в мире осталась только Бет. И, черт побери, Карл никогда её больше не отпустит!