Позволь мне спасти тебя

      Когда на краю сознания начали нарастать крики и разъяренные голоса из прошлого, Карл буквально силком выдрал себя из тревожной дремоты. Глаза страшно болели, даже от тусклого света настольной лампы. В голове стоял туман, а на тело давила жуткая усталость. Каждый мускул болел, стоило хоть немного пошевелиться. И всё равно Карлу, впервые за много одиноких лет, было хорошо. Тревога после грозящего кошмара стремительно отступала, и разбежавшееся до невиданных оборотов сердце начало понемногу успокаиваться.       Бет спала рядом, придавив головой его руку и остановив кровь. Пальцы затекли, но Карл продолжал лежать неподвижно. Надо же, девушка была так близко и так спокойна. Мирно спала, прижавшись к нему и закинув ногу на мужское бедро. Покрывало запуталось вокруг неё, волосы совсем растрепались и лежали везде: на подушке, обвились вокруг шеи, закрывали лицо. Один волос Карл вытащил у себя изо рта и ухмыльнулся. Как шерсть кошки, ей-богу.       И всё-таки Бет была красивой. Даже бледная и осунувшаяся после многих недель жизни на сухом пайке. Со впалыми щеками и заострившимися скулами, темными кругами под глазами и потрескавшимися губами. В ней не было той роковой сексуальности, от которой мужчины штабелями ложились на землю. Её красота проста и понятна, и от того завораживала. Повернув голову, Карл долго смотрел на девушку, не в силах оторваться от скользивших по лицу эмоций. Спящей Бет была крайне интересна. То ресницы задрожат, то чуть нахмурятся брови и носик наморщится, словно снилось что-то неприятное. Один раз девушка тонко застонала и прижалась к нему ещё сильнее, перекинув руку через широкую грудь.       Во рту появилась неприятная сухость, появилось желание закурить, и Карл начал осторожно выбираться из постели. На миг Бет раскрыла глаза, но тут же повернулась к нему спиной и снова заснула. Устала, последние дни были весьма напряженными. И столько ещё работы впереди.       Не удержавшись, Карл, в порыве какого-то несвойственного приступа нежности, протянул к девушке руку и положил широкую ладонь ей на спину. Ощутил сквозь ткань майки затвердевшие шрамы и стиснул зубы от колючей злости, неожиданно свернувшейся за сердцем. Какой же надо быть сволочью, чтобы так изуродовать девчонку! Стоило представить, с какой силой пришлось ударить розгами по спине, чтобы такие шрамы остались на всю жизнь, и рука невольно сжалась в кулак. Если бы ублюдок не сдох, Карл лично сломал бы ему шею.       Застегнув ремень и накинув плащ на голые плечи, Карл потихоньку выскользнул на улицу. Полдень, а снаружи довольно темно из-за пасмурной погоды. Снег продолжал сыпать с неба, стремительно засыпая окрестности. Скоро совсем технику завалит, и ворота придется раскапывать.       Закурив сигару, Карл присел на край ближайшей машины. Задумчивый взгляд устремился в пустоту. Раньше он действительно не задумывался, что будет после падения Миранды. В том, что это случится, сомневаться не приходилось. И всё же, что потом? Он не планировал ровным счетом ничего, пока…       Пока не появилась Бет. Мысли о ней заставили уголки губ слегка дрогнуть. Забавная девчонка, ворвалась в его жизнь и перевернула все к чертям собачьим.       — Вот кто бы знал, а, — фыркнул Карл, качая головой.       Домик в горах? В принципе, почему бы и нет. Конечно, спокойная жизнь не для него, но иногда так хочется простого уюта. Временами приходилось выть от одиночества и тоски, сидя где-нибудь в недрах фабрики. А теперь появился неплохой такой шанс вырваться из этого дерьма. По-настоящему, взять и сбежать отсюда, и больше не вернуться никогда. Одни только мысли об этом кружили голову.       Тогда почему на душе так тревожно?       Плечи Карла передернуло. Он взглянул на сигару, наполовину истлевшую, и без сожалений выбросил в снег. Так и не сделал ни одной затяжки. Задумался, крепко задумался. Возможно, впервые представил не своё существование, а настоящую жизнь . То, что отняла у него сучья Миранда, и что могла вернуть Элизабет. Удивительные вещи, однако, происходят. Комкая в руке снег, наслаждаясь его прохладой, Карл прокручивал в голове одну и ту же мысль. Может, у него действительно получится? Начать всё сначала. Пока Бет рядом, это казалось вполне возможным, хоть больше и походило на какую-то бредовую мечту. Ведь он не думал остаться здесь навсегда. Хотя… навсегда — понятие сильно растяжимое. Сколько ещё он проживет? Десять лет? Пятьдесят? У Бет способности организма вполне человеческие, её потолок ещё лет семьдесят в лучшем случае       На секунду замерев, Карл стряхнул воду с руки и ухмыльнулся. Надо же, мысли о совместной старости. Скажи ему пару месяцев назад, что подобное случится, не поверил бы ни в жизнь. А теперь и домик в горах не кажется таким уж бредом, и собственные порывы кровавой мести не так уж сильно напрягают.       Напрягло Карла сейчас только одно — запах, тянувшийся тонкой, едва уловимой нитью от ворот, но заставивший буквально подорваться с места. Рыба! Чертова тухлая рыба и закисшее болото. Амбре его названного братца. Карл бросил обеспокоенный взгляд на двери фабрики. После столь утомительного утра Бет проспит ещё несколько часов, как минимум. И все же рисковать не хотелось. Сейчас не самое подходящее время, чтобы выложить ей правду о том, что случилось в деревне.       Ловко запрыгнув на поваленный танк, Гейзенберг присмотрелся к воротам. Губы скривились в злобном оскале. И правда, по ту сторону металлической сетки маячила неуклюжая фигура болотного урода, от которого несло вонью аж до самой фабрики. В холоде запахи в принципе распространяются быстрее.       — Сукин черт, — прошипел Карл и быстрым шагом направился к воротам, на ходу завязывая пояс плаща.       Вблизи от Моро не просто пахло, а конкретно так несло тухлятиной и тиной. Настолько, что глаза начали слезиться. Заметив издали хозяина фабрики, урод трусливо попятился к мосту. Оступился, едва не шлепнулся на горбатую спину. Когда Карл резко распахнул ворота, Моро сдавленно пискнул. Поник, пряча глаза, нервно ковыряя распухшие пальцы.       — Моро! — Яростно крикнул Карл, стремительно приближаясь к уроду. Внутри него пылал гнев, застилающий глаза тьмой. Пальцы с силой сжимались в кулаки. — По-моему, я ясно выразился, когда сказал тебе здесь больше не появляться нахер!       Огромные губы Моро задрожали. Карл неумолимо приближался, неся с собой боль и унижение.       — Карл, я…       Договорить уроду не дали. Когда Гейзенберг схватился за воротник ободранного плаща, Моро визгливо закричал. Мужчина с легкостью поднял того в воздух. Силком подтащил к мосту и рывком закинул на каменные ограждения. О, как же ему хотелось сбросить эту жалкую тварь вниз! Покончить со всем раз и навсегда. Но Карл не мог. Перехватил покрепче плащ и наклонил Моро над пропастью. Урод вцепился ему в руку своими отвратительными пальцами, противно царапал обломанными ногтями рукав плаща. Отчаянно размахивал ногами, тщетно пытаясь ударить названного брата. Словно таракан, придавленный ботинком. Жалкое зрелище.       Отчаявшись, Моро поднял на Карла умоляющий взгляд. По изуродованным щекам покатились крупные слезы.       — Н-не надо, Карл, — взмолился он, дрожа всем телом.       Гейзенберга передернуло от отвращения. По спине проползло липкое, мерзкое ощущение. Будто он держал в руках кусок дерьма, а не живое существо. Тряхнув Моро как следует, выбив ещё один визгливый крик, Карл притянул его к себе.       — Завали ебало, сука и слушай меня внимательно, — прошипел он уроду в лицо, игнорирую теплую вонь, исходившую от гнилой морды. — Если ты ещё раз зайдешь на мою территорию без разрешения, я перережу твою жирную шею. Понял!       — Не надо, — Моро жалобно всхлипнул, вцепившись в плащ Гейзенберга, как в последнюю надежду на спасение. — Я же просто хотел…       — А не надо хотеть, приятель, — перебил его Карл и хищно улыбнулся. — Ты слушай внимательно и постарайся запомнить — сюда больше свою задницу не суй. Пискни, если дошло.       Моро быстро-быстро закивал головой и всхлипнул, проглотив слезы. Карл не был уверен, можно ли доверять слову перепуганного до смерти урода, но выбора особо не было. Если он не запугает этого типа как следует, то не сможет спокойно оставлять Бет одну. Правда… девушка должна узнать её от него лично.       Поморщившись от вони, Карл швырнул Моро на мост. Урод свалился тяжело, хлюпая и воя от боли. Комок болотной гнили. Мерзкое создание.       — Вот и умничка, — ядовито прошипел мужчина и порывисто махнул рукой в сторону утесов. — А теперь пошел вон отсюда!       Оглушительный крик эхом отразился от скал. Где-то вдали завыли ликаны. За их рычанием Карл не обратил внимание на стоны Моро, на удивление быстро оказавшегося на ногах. Шатаясь из стороны в сторону, урод подошел к ограждению и навалился на него. Босые ноги разбухли, покрылись волдырями и гниющими ранами. Из глубоких трещин сочилась грязная масса. Кровь вперемешку с гноем. Не без отвращения Карл заметил, что уродец выглядит хуже, чем обычно.       — Так себя… братья… не ведут! — Неожиданно подал голос Моро. Колени подогнулись, и он чуть не свалился. Удержался в последний момент. — Не забирают…       Карл фыркнул, прерывая его сбивчивую речь. Братья. Семья. Дьявол, он и правда в это верит?!       — Не начинай, — угрожающе прошипел мужчина. — Не беси меня.       Несмотря на предостережение, Моро неожиданно набрался смелости, чтобы закричать.       — Ты это сделал специально! Ты… ты… подставил меня! И теперь Элизабет думает, что я виноват. Думает, это я уничтожил её дом!       Лицо Гейзенберга передернуло от нервной судороги. А урод не так прост, понимает, что к чему. И от этого становилось жутковато. Будто кусок льда закинули за шиворот, и мурашки пробежали по телу. Лучше бы Моро оказался тупым. Было бы намного проще.       — Слушай, — заговорил Карл, стараясь сохранять спокойствие. — Да забей ты уже на девчонку. Смирись, что проиграл.       — Н-нет! — Моро упрямо замотал головой. — Я… я ей расскажу! Все расскажу, чтобы она знала, кто ты такой. Чего ты стоишь!       Кулак нервно дрогнул, и Карл едва сдержался, чтобы не заехать уроду в голову от локтя. Упрямый черт, и постепенно мужчина осознавал масштаб проблемы. Мысли о безоблачном будущем моментально выветрились из головы. Если Бет узнает, что произошло… Нет! Лучше он отхватит от Миранды за убийство названного братца, чем позволит единственному человеку, который его принял, разочароваться и уйти. Эта мысль глубоко засела в голове и больно уколола. Только сейчас Карл понял, что Моро стал для него настоящей угрозой. Разумеется, внешне он никак не показывал своего опасения. Лишь горько усмехнулся, запуская пальцы в волосы и нервно растирая затылок.       — Ты расскажешь, — повторил он слова Моро и неожиданно рассмеялся, заставляя того вздрогнуть всем телом. — Ха-ха, да! Насмешил. А что, по-моему, отличная идея. Давай, иди!       Моро в изумлении уставился на Гейзенберга. Мужчина радушным жестом пригласил его к воротам фабрики. Но уродец был не глуп, несмотря на внешнюю наивность. Знал, что один шаг, и Карл прикончит его. Видел, как мерцали дьявольские искры в его глаза. И Моро не сдвинулся с места. Только обломанные ногти царапали шершавый камень.       — Ну, чего встал? — Зашипел Гейзенберг. Медленно подошел к названному брату, нависая над ним, словно массивная скала. В его тени уродец сжался и как будто стал ещё меньше. Карлу пришлось наклониться, чтобы оказаться на уровне его лица. — Кишка тонка, да? У такой поганой падали, как ты, духу не хватит тягаться со мной.       Моро поджал губы и опустил взгляд. Признание полного поражения. Оставалось лишь жалобно стонать на несправедливость этого мира.       — Ты забрал её, — Моро шмыгнул кривым носом. — Мама… мамочка говорит, что так надо, но я знаю, это неправильно! Ты всего лишь…       Карл остолбенел от неожиданности, ошарашенно уставившись на Моро. Тот продолжал лепетать что-то жалостливо, но мужчина уже не слушал. Его слова ударили так сильно, что на миг Карл забыл, как дышать.       — Погоди, погоди, тормозни на минутку, — он запахал руками, вынуждая Моро прервать свои жалобы. — Что матерь Миранда тебе сказала?       Вместо вразумительного ответа Моро резко подался вперед, впившись в хозяина фабрики испепеляющим взглядом. Настолько тяжелым и ненавидящим, что Карл невольно отступил на шаг. Прежде он никогда не видел Моро таким… злым и отчаявшимся.       — Это я должен быть на твоём месте! — Закричал уродец, брызжа липкой слюной. — Я, понимаешь! Элизабет должна быть со мной, а не с тобой. Только так… мы сможем помочь ей. Займем своё место! А мамочка думает, что нужен ты. Сильнее, человечнее. Но она ошибается!       — Да заткнись ты нахер! — Рявкнул Карл так громко, что у самого в ушах зазвенело. — Хоть на секунду, и скажи нормально. Нервно сглотнув, Моро процедил сквозь оставшиеся зубы.       — Мамочка говорит… она говорит… это всё ты виноват! Ты забрал…       — Господи! — Воскликнул Карл, от отчаяния хватаясь за голову. Из горла вырвался нервный смех. — Дай мне терпения.       Но Моро продолжал, заставляя мужчину умолкнуть.       — Мамочка говорит, что ты должен занять своё место, — сказал он уверенно и на удивление спокойно. — Так нужно для блага семьи.       Карл ничего не понимал. Миранда знает, что Бет у него. Но он не мог даже подумать, допустить мысль, что так было задумано. Потому что это полнейший бред. Безумие, черт возьми! И это… так жестоко. Ведь он поверил, по-настоящему позволил себе поверить, что все может наладится.       — А при чем тут девчонка? — Спросил Карл, понимая, что совсем не хочет знать ответ.       — Элизабет нужна ей… думаю, она хочет сделать ее частью семьи…       Но Карл не дослушал. Внезапный приступ ярости заставил вновь кинуться к уроду. Схватил за горб и сжать так сильно, что Моро завизжал от боли. Внутри его тела что-то сочно лопнуло, и из-под воротника начала сочиться зловонная масса.       — Хера с два, Бет не такая, как мы! — Прокричал Карл, в отчаянии желая верить, что слова Моро — завистливая ложь. Ведь он лично видел её кровь! Изучал, сверял с нормальными показателями. — У неё даже плесени в крови нет. Нахера она сдалась Миранде?       — Я… не знаю, — выдохнул Моро, качая головой. — Мамочка мне не говорит.       Карл отпустил его и отошел назад. Сделал три шага и без сил навалился на каменные ограждения. Внутри что-то стремительно рушилось, оставляя хорошо знакомую тяжелую боль. На краю сознания вновь раздался далекий детский крик. И внутренний голос шептал упрямо — ты все равно проиграешь. Миранда всегда была на шаг впереди. Даже сейчас, когда он думал, что действует сам, она будто вновь ставила эксперимент. Измывалась до самого конца, не позволяя Карлу свободно вздохнуть.       Горло словно тисками сдавило от обжигающей обиды. Прикрыв глаза, Карл отчетливо увидел лицо Бет. Её улыбку, искрящиеся глаза. Услышал задорный смех и мягкий голос. Сердце предательски сжалось в груди. Она не должна в этом участвовать, ни в коем случае. Он не позволит.       — Можно мне её увидеть? — Хриплый голос Моро прервал его мысли.       Карл резко распахнул глаза, от чего уродец неожиданно вздрогнул. Может, все-таки сбросить его с моста? Или хотя бы руку выломать так, что кости затрещат и переломятся? С огромным трудом Карл подавил в себе желание искалечить урода. Жизнь и без того над ним поиздевалась.       — Нельзя, — отчеканил он сквозь зубы, чувствуя, как болит челюсть от напряжения. — Иди отсюда, пока я тебя не прикончил.       С трудом оторвавшись от ограждения, Карл понуро побрел к воротам. В голове его крутились тяжелые мысли. Ведь он только начал верить, что…       — На тебе её запах, — ударили в спину слова Моро. — Я тоже хочу её запах…       Внутри все перевернулось от отвращения и ярости. Неожиданно перед глазами встала омерзительная картина, извращенная фантазия безумного урода. Руки Бет, ласкающие бугристый горб. Её рыжие волосы, лежавшие на продавленной постели, покрытой слизью и гноем. Губы, касающиеся широкого, ухмыляющегося рта. Так омерзительно и неестественно!       Не помня себя от гнева, Карл резко развернулся. В тот же миг из-за его спины стремительно ринулись к мосту обломки металлической арматуры и прочего мусора. Полетели прямо под ноги Моро, заставляя того нелепо подпрыгивать. Карл чувствовал, как волосы встают дыбом на затылке. Если урод не уберется отсюда, он точно его убьет.       — Съебался отсюда нахер! — Заорал Карл, и в Моро полетел длинный железный прут.       Тот успел увернуться в последний момент. Задело только горб, надорвав плащ. Пища и хныча, Моро бросился наутек, неуклюже перебирая ногами.       Карл ещё долго смотрел ему вслед. Яростно дышал, хватая ртом воздух. Хотелось кричать, разнести мост к ебаной матери! Кулаки сжимались, от чего металл, витавший вокруг мужчины, со скрипом изгибался. Злоба прожигала изнутри, испепеляла горькая обида и отчаяние. Он резко сжал пальцами компас и весы. Ощутил, как трескается стекло и крюк впивается в ладонь. Боль отрезвляла. Приводила в чувство.       Надо было возвращаться. Заперев ворота, Карл пошел было к фабрике, но настороженно замер. С губ слетело грязное ругательство. Бет стояла у двери, кутаясь в голубой свитер, и с беспокойством смотрела на него. Как много она успела услышать? Внутри моментально сжалось комком дурное предчувствие, перекрывая воздух. Стиснув зубы, Карл выдавил неуверенную улыбку и махнул девушке рукой. Попытался сделать вид, будто все хорошо, и беспокоиться не о чем. После первого секса и так наступает сложный период сплошной неопределенности. Наверняка Бет мучают вопросы, и сейчас лишние тревоги ни к чему. С Мирандой и её планами он как-нибудь сам разберется. Не стоит впутывать Бет.

***

      Сон больше напоминал психоделический бред. Пустыня, в которой стремительно неслось время. Облака пролетали над головой с невообразимой скоростью. Росли и засыхали деревья, тлели кости убитых солдат. Бет парила над землей, ощущая небывалую легкость. Медленно поднималась ввысь, оставляя пустыню и прошлое, тяготившее её все время.       Облака превращались в туман. Густой, непроглядный смог фабричных труб, выраставших из-под земли подобно каменному лесу. Девушка стремительно бежала сквозь них. Плащ Карла развевался за спиной, распущенные волосы цеплялись за невидимые ветви. Воздух становился гуще, пока туман не превратился в толщу воды. Дыхание перехватило. Дернув ногами, Бет всплыла на поверхность бушующего моря. Гигантские волны накрывали её с головой, обрушивались своей громадой на хрупкое женское тело. Сердце сжалось от страха, когда над головой вырос девятый вал. Сделав глубокий вдох, Бет нырнула в глубину. Плыла все ниже и ниже, пока из мрака океана на неё не уставились сотни глаз. Девушка замерла, парализованная пристальным взглядом морского чудовища. Тварь, похожая на огромную рыбу, медленно оплыла её тело. Разинула широкую пасть и поглотила девушку с головой. В ушах противно зазвенело от перепада давления. Бет крепко зажмурилась, а когда распахнула глаза, то оказалась дома.       В комнате все осталось так же, как в тот день, когда она сбежала на войну. Грязная посуда стояла в раковине, кружка отца валялась на полу, разбитая ею впопыхах. Грязные обои отклеились у потолка, с которого осыпалась штукатурка. Девушка внутренне собралась, сжала кулаки. Осмотрелась и закрыла лицо рукой, когда сквозь окна пробился яркий белый свет. Задорный смех донесся до неё из-за стен. Сердце предательски сжалось в груди. Ведь это был… её смех!       Выскочив на улицу сквозь хлипкую дверь, Бет увидела себя. Только иную, не такую, как прежде. Счастливую, яркую девушку с пухлыми щечками и загорелым лицом, покрытом веснушками.       — Не может быть, — прошептала девушка испуганно.       Рядом с ней, такой радостной и лучезарной, стоял отец. Крепкий и живой, светящийся улыбкой. Под руку его держала женщина, похожая на саму Бет как две капли воды. Рыжеволосая красавица ласково погладила мужчину по щеке и что-то прошептала. Альфред засмеялся, запрокинув голову.       Бет не могла поверить своим глазам. Неужели эта та жизнь, которая могла быть? Жизнь, которой она лишила себя и отца. Жизнь с любимой, ласковой…       — Мамочка, — прошептала девушка, кинувшись с лестницы. Она так хотела её обнять, так сильно хотела извиниться! Слезы катились по щекам, не в силах остановиться. Женщина обернулась, и в ото же миг ступени под ногами Бет с треском сломались. Девушка провалилась в темноту, оглушительно закричав. Фантазия об идеальной жизни за секунды рассыпалась в прах.

***

      Вздрогнув всем телом, Бет подорвалась на постели. Резко развернулась, бешено осматривая комнату.       — К-карл? — позвала она надломленным голосом, не в силах успокоиться.       Тело колотила мелкая дрожь. Поняв, что мужчины рядом нет, Бет подтянула колени к груди. Обхватила ноги и тихо заплакала. Душа болела, стягивая сердце острой проволокой, терзая его по старым шрамам. Лоб покрыла испарина, искусанные во сне губы пульсировали болью.       Ведь все могло быть иначе. Во сне Бет увидела, как могла бы жизнь. Счастливо, рядом с любящими родителями. У неё могла быть настоящая семья. Если бы…       Если бы ты не родилась.       Рвано вздохнув, Бет резко поднялась с постели. Слишком быстро вскочила на ноги, голова закружилась. Схватившись за стену, она кое-как доползла до рабочего стола. Коленки подгибались, низ живота стягивало ноющей болью. Медленно, очень медленно Бет начала приводить дыхание в норму. Отсчитывала вдохи, заставляя себя успокоиться. Ведь это всего лишь сон. Очередной кошмар, он ничего не значит. Не следовало так остро реагировать.       Бетонный пол холодил стопы, пальцы касались шершавой поверхности стола. По спине катилась большая капля пота. Бет сосредоточилась на своих ощущениях, и постепенно начала приходить в себя. Надела брюки, туго перевязав пояс. Собрала волосы каким-то грязным лоскутом в пучок. Так туго, что кожа головы заболела, не позволяя ненужным мыслям травить мозг.       Присев на край стола, девушка обхватила плечи руками и уставилась пустым взглядом на стену. Постепенно она начинала осознавать, что случилось несколько часов назад. То, чего она раньше так сильно опасалась, сейчас вызвало лишь легкую улыбку и толику смущения. Бледные щёки слегка покраснели от воспоминаний. Бет коснулась подушечками пальцев губ, вспоминая каждый поцелуй. Огладила шею, одернув руку от оставшихся на коже синяков. Не самое приятное ощущение. В следующий раз стоит попросить Карла быть немного осторожнее.       В следующий раз? Бет так просто об этом подумала, и тут же похолодела изнутри. Черт, все же стало во сто крат сложнее! После секса всегда всё усложняется. Столько вопросов крутилось в голове, давит на затылок. Что будет теперь? Как станет Карл себя вести? А сама она что чувствует? На мгновение Бет прислушалась к себе, к своему телу. Все было в порядке, даже удивительно. Спустя столько времени девушка ощущала себя превосходно. Разве что немного устала и порядком хотела спать.       Надо найти Карла. Поговорить, пока тревожные мысли не сожрали изнутри. Оторвавшись от стола, Бет пошла было в его операционную, когда услышала крик снаружи. Едва слышимый, но сомнений не осталось — кричал Карл. Его грубый голос, его фирменная брань. Натянув свитер, наскоро нацепив ботинки, Бет быстро направилась к двери. Из-за слабости едва сумела отодвинуть тяжелую створку. Воздух снаружи был обжигающе холодным. Кожа, распаренная духотой комнаты, моментально замерзла. Выдохнув облачко пара, Бет осторожно вышла на улицу. Снег приятно хрустнул под ногами. Обхватив плечи руками, девушка осмотрелась в поисках мужчины. Он должен быть недалеко, где-то рядом.       — Съебался отсюда нахер! — Закричали со стороны моста так громко и неожиданно, что Бет вздрогнула.       Повернулась к мосту и замерла, парализованная внезапно полыхнувшей в груди злостью. Моро! Точно, его неуклюжая фигура бежала прочь от моста. Сволочь, уничтожившая деревню, убившая стольких людей. И Елену. Черт подери! Бет хотела сорваться с места и догнать его. Схватить за толстую шею и… что потом? Убить его? Покалечить? Спросить, зачем он это сделал? А не слишком ли поздно?       Бет рвано вздохнула, стряхивая с себя озлобленность. Поздно, Карл его прогнал. Сделал одолжение уроду, спас его шкуру. Девушка подавилась жгучей ненавистью и смачно сплюнула на землю. Лицо скривилось от отвращения. Рука невольно потянулась в карман, но сигарет не было. Пачка осталась в комнате. Девушка было хотела зайти обратно, только не успела. Когда Карл захлопнул ворота и обернулся, тело захлестнула волна неуверенности. Так неожиданно, что подбородок млеко задрожал. Что она ему скажет? Что вообще теперь говорить и о чем?! Мужчина махнул ей и улыбнулся. Хороший знак. Но с каждым его шагом Бет волновалась всё сильнее. Из сотни вопросов в голове остался всего лишь один — не допустили ли они оба самую главную ошибку, перейдя так быстро черту? Бет не знала ответа, хоть сердце и подсказывало ей, когда забилось в груди сильнее, окутанное непривычным теплом от одного только взгляда на потрепанного, порядком измотавшегося мужчину.       Бет так сильно напряглась, что, когда широкие руки Карла легли ей на плечи, тело предательски вздрогнуло. Девушка прикусила язык, чтобы в голос не выругаться. Да что с ней, черт возьми, происходит?!       — Это был Моро? — спросила она, лишь бы что-то сказать и не стоять в тишине.       Карл смотрел пристально, слегка хмурился. Ну, конечно, он все понял, только вида не подал. Бет мельком взглянула на него и тут же, слишком быстро, отвела взгляд. При свете дня Карл казался намного старше.       — Да, — кивнул мужчина, сухо отвечая на вопрос. Задумался на секунду, и отрывистым движением растер плечи девушки, согревая кожу: — Холодно, заходи обратно.       Бет ничего не ответила. Молча скользнула за дверь, погрузившись в приятное тепло комнаты. Она и правда немного замерзла. Быстро подошла к столу, украдкой поглядывая на Карла. Мужчина вел себя спокойно, словно ничего не изменилось. С одной стороны, это должно было радовать. Но с другой…       — Этот сукин хрен переходит всякие границы, — озлобленно процедил Гейзенберг, стягивая плащ. — В прямом, мать его, смысле.       Бет уставилась на его обнаженный торс, словно привороженная. Сильные руки покрывали темные волосы, кисти изранены после стольких лет работы на фабрике. Ведь откровенно говоря он не так уж и красив. Кожа слегка обвисала, да и живот имелся порядочный, с дорожкой жестких волос, уходящей под пояс брюк. Бет вспомнила, как вела по ним рукой, ощущая под мягкой кожей сильные мышцы, и нервно сглотнула. В животе свернулась клубком приятная тяжесть. По ногам ударила слабость, и девушка снова присела на край стола. Довольно интересная реакция. В прошлый раз, когда она была с мужчиной, подобного не происходило. Не было ни смущения, ни неловкости. Сейчас же Бет чувствовала себя глупо, и от того напрягалась ещё сильнее.       — Что он хотел? — Заговорила она, силком заставляя себя оторваться от Карла и перевести взгляд. Куда угодно, хоть сделать вид, что потолок просто офигенно интересный.       Карл пожал плечом.       — А, пес его знает, — отмахнулся он и медленно подошел к девушке. Оказался близко, и Бет смогла ощутить запах его тела, от которого голова едва кругом не пошла. — Не заморачивайся, детка. Я с ним разберусь.       Карл улыбнулся ей так лучезарно и ласково, что Бет неожиданно почувствовала себя полнейшей сволочью. На душе стало противно от собственной неуверенности. Она, черт побери, солдат, а не трусливая девка, в конце концов! В прошлый раз не тушевалась, когда трахалась с пацаном в палаточном лагере, где каждая собака могла услышать и узнать, а теперь резко превратилась в неопытную девку?! Карл излучал уверенность и силу, заставляя Бет чувствовать себя слабой. Такое приятное чувство, когда с тебя снимают всякую ответственность и одновременно бесит до дрожи. Девушка привыкла все решать самостоятельно, не опираясь на мужское плечо. Другой вопрос, что никогда в жизни с ней не было рядом мужчины, который мог помочь. Хотел помочь по-настоящему.       Сжимая пальцами плечи, Бет взглянула Карлу в глаза и тут же провалилась в них, утопая в незнакомом раньше чувстве. Оно обволакивало сердце теплой патокой, заставляя то биться сильнее, и пугало просто до усрачки. Нет, черт побери, и ещё раз нет! Бет не могла позволить себе снова привязаться к кому-то больше, чем требовалось. В прошлых раз все закончилось крахом. Она убила того, кого любила. Позволила ему умереть у себя на руках. Стоило ей представить Карла бездыханным телом, и внутри что-то с острой болью ломалось. Грудь сдавливало изнутри, и невозможно было ни вздохнуть, ни выдохнуть.       Медленно, очень медленно Бет протянула руку к его лицу. Карл замер, не понимая, что она делает, но доверился и не смел пошевелиться. Смотрел так нежно, глаза искрились изнутри, и так манили его губы…       Когда пальцы коснулись жесткой бороды, Бет резко одернула руку. Слезы едва на глаза не навернулись. Тряхнув головой, она резко отскочила от стола и быстро направилась к себе.       — Бет! — окликнул её Карл с плохо скрываемой тревогой.       Девушка остановилась. С трудом повернулась к нему. Мышцы словно окаменели. Смотреть на мужчину было невыносимо. Видеть его волнение, чувствовать кожей и понимать, что она ничего не сможет сделать. Не сможет помочь, потому что она — и есть проблема.       — Все нормально? — Карл чуть наклонил голову, и волосы соскользнули с его шеи.       Бет жалобно всхлипнула. Как же сильно её к нему тянуло! Просто какая-то ненормальная зависимость после первого-то секса. Но она не могла. Не могла представить, как выживет после того, как все снова разобьется вдребезги. А только так с ней и может случится. Такие, как она, не получают счастливую жизнь. Оказавшись так близко, Бет, наконец, поняла, к чему все может привести. Она не верила в себя, не верила ни на секунду, что сможет контролировать то, что происходит. Впервые в жизни чувства выбивались из-под её контроля.       — Да, — ответила она на автомате и тут же прикусила язык. — Нет… я не знаю!       Карл нахмурился ещё сильнее. Не злится, нет, просто не понимает. Девушка и сама запуталась в том, чего хочет на самом деле и как будет правильно. Сердце отчаянно боролось с разумом.       — Я не знаю, — призналась Бет, беспомощно разведя руками и скрылась в коридоре.       Ей надо подумать. Хорошенько подумать над тем, что будет теперь. Ведь каждый может бросаться красивыми фразами, рассуждать о светлом будущем. Но на деле все намного сложнее. И Бет сомневалась, что сможет справиться. А если так, то стоит ли вообще пытаться? Мучить себя, изводить Карла. Ведь ни он, ни она, не созданы для чего-то большего. Не в их характере. По крайней мере, так Бет казалось сейчас.       Ворвавшись в комнату, девушка рухнула на скрипучую кровать. Зарылась лицом в подушку и тихо завыла. Она так сильно хотела погрузиться с головой в тепло, заполнявшее сердце, но отчаянно боялась боли, если ничего не получится. В прошлый раз ей было невыносимо сложно справиться. С Карлом все намного хуже. Потому что с ним всё будет по-другому. Бет это чувствовала.

***

      У настойки был приятный травянистый привкус. Слегка горьковатый, с нотками мяты и сладостью полевых цветов. Сбор, который дал Герцог, удивительно быстро привел Бет в чувство. Успокоил, прояснил голову. Постепенно тревоги отпускали, позволяя трезво мыслить. Вот чего она так испугалась? Повела себя, как полная идиотка. Ведь Карл ей нравился, чего уж юлить. Даже больше, чем казалось. Он не причинил ей вреда, да и не собирался. Если продолжать бояться, выйдет именно так, как девушка боялась — ничего не получится.       Прижимая горячую чашку к груди, согревая сердце, Бет пыталась представить мирную жизнь. Тот же домик в горах, почему нет? Сперва их с Карлом образы никак не укладывались в повседневную жизнь. Потом, потихоньку воображая все новые и новые заботы, Бет смогла себя разуверить, что все настолько плохо. Карл — инженер, каких поискать. С его навыками не пропадешь. Она… тут-то и была загвоздка. Что она умеет? Ну, вырезала когда-то по дереву, довольно неплохо. Даже нравилось, да и на войне помогало время скоротать. Но разве ей не станет скучно? Не захочется того адреналина, что бурлит в крови, когда фурией врываешься в бой?       Одно Бет точно знала — если она не возьмет на себя ответственность и не попытается, то всю оставшуюся жизнь будет жалеть. Ведь Карл рядом, и он…       Из-за дверей до девушки донеслись приглушенные звуки музыки. Неожиданно, особенно для фабрики и её сурового хозяина. Бет на миг даже показалось, что у неё крыша на фоне стресса поехала, и мерещится теперь невесть что. Но музыка была! Играла, пробиваясь сквозь щели под дверью, зазывала к себе. Веселый джаз, мелодия отдаленно знакомая, только Бет никак не могла вспомнить, где её слышала.       Улыбка невольно тронула губы. Поднявшись с кровати, Бет осторожно прокралась в комнату Карла. Высунула нос из коридора и изумленно усмехнулась. Прислонилась спиной к стене, откровенно наслаждаясь открывшимся зрелищем. Мужчина водрузил на стол старый, просто доисторический граммофон. Военный, похожий на чемоданчик. Карл нависал над ним и пытался что-то подкрутить. Такая тонкая работа для столь большого мужика! Откинув голов на стену, Бет смотрела на него и широко улыбалась. Сосредоточенный, волосы собраны в хвост на затылке, а на носу снова сидят круглые очки.       Музыка кашлянула, и пластинка закрутилась без перебоев, наполнив собой каждый уголок комнаты. Победоносно фыркнув, Карл поставил руки на пояс и в такт джазовой мелодии закивал головой. Его нога отстукивала ритм по бетонному полу. Бет осматривала его спину в старенькой футболке, обтягивающей тело, и налюбоваться не могла. Все-таки с некоторых ракурсов Карл смотрелся очень даже ничего. Физическая работа не прошла даром.       Мужчина обернулся, будто почувствовал её взгляд. Сверкнули в свете лампы стекла очков. Спрятать улыбку Бет не успела. Лишь поднесла кружку к губам и сделала глоток травяного настоя.       — Что это такое? — кивнула она на граммофон. Карл изумленно вскинул брови, состроив на лице изумленное выражение. Резко раскинул руки, будто демонстрировал незримую мелодию во всей красе.       — Музыка, детка! — Воскликнул он восторженно и снова наклонился над старенькой машинкой, осматривая со всех сторон. — Я уж думал, эта рухлядь не заработает.       Однако граммофон работал, причем вполне исправно. Бет прикрыла глаза и с наслаждением кивала под звуки джазовой трубы. О, как же сильно ей не хватало музыки! Напряжение словно камнем рушилось в груди и осыпалось на бетонный пол.       — Гленн Миллер! — объявил Карл торжественно, словно из-за угла должен был выйти живой исполнитель. Подхватив бутылку коньяка, он уселся на стул, вальяжно закинув ноги на стол. — Классика моей юности. А ведь я знал этого парня. Классный был музыкант. Жаль, что подстрелили, Ла-Манш ему пухом.       Гейзенберг сделал большой глоток из бутылки, поперхнулся и слегка закашлялся. Нога его продолжала подрагивать в такт, губы беззвучно нашептывали какую-то песню. Выбравшись из тени, Бет подошла к нему. Осторожно присела на стол, так, что её и Карла разделял граммофон. Несколько минут она наслаждалась его игрой. Потом нахмурилась, прикинула в уме кое-какие цифры, и с изумлением посмотрела на Карла.       — Погоди-погоди, Гленн Миллер? — Брови девушки резко взлетели на лоб. — Он же жил годах в сороковых, разве нет?       Гейзенберг хитро улыбнулся и кивнул. Не сдержавшись от неожиданного осознания, Бет громко усмехнулась.       — Карл, сколько тебе лет?       Мужчина резко опустил ноги на пол. Опершись локтями о колени, подался к девушке всем телом. Игриво так наклонил голову, не прекращая ухмыляться.       — Поди знай, детка, поди знай, — ответил он загадочно и сделал ещё один глоток коньяка.       Не дождавшись ответа, снова откинулся на спинку стула, широко расставив ноги. Было в его позе что-то пошлое, от чего Бет сжалась. Вовсе не от напряжения, напротив — тело отозвалось теплом желания. Экий у Герцога травяной чай прикольный! Действует похлеще водки, только ещё и успокаивает.       Карл не спускал с неё пристального взгляда. Буквально ощупывал глазами, не пропуская ни одного места. Черт, как же, все-таки, сексуально он сейчас смотрелся. Особенно под джазовые мелодии. Бет невольно посмотрела на кружку, где остывал травяной настой. Залпом допила и отставила в сторону. Надо будет стребовать у Герцога ещё мешочек. Что бы там ни было, ей помогало вернуть контроль и побороть тревожность.       — Давай, — заговорил Карл, отставляя бутылку. — Попробуй угадать, сколько мне лет.       Бет задумчиво почесала подбородок.       — Ну, ладно, — она тяжко вздохнула. С математикой и в детстве были проблемы, сейчас-то и подавно. Понадобилось какое-то время, чтобы сообразить. — Юность в сороковых, значит. Тогда тебе было лет двадцать, да?       Даже сквозь очки Бет чувствовала, что Карл ухмыляется. Пожимает плечами, якобы не знает. Ну, просто отлично! Не очень-то по-мужски оставлять даму один на один с математическими вычислениями. Когда цифры неожиданно сошлись, лицо Бет ошарашенно вытянулось. Челюсть буквально отвалилась. Уставившись на мужчину, девушка неожиданно захотела в него чем-нибудь запустить.       — Бля буду, да тебе уже под сотню! — вскрикнула Бет, осматривая Карла с ног до головы и глазам своим не веря. Да не, бред какой-то. Ну не тянет он на столетнего старикашку. — Да я чертова геронтофилка!       Карл лишь плечами пожал. Не отрицал. Девушка все-таки схватила какой-то листок и обиженно запустила в него. Мог бы и пораньше посвятить в столь интересные подробности.       Музыка сменилась, стала более спокойной. Бет слегка пританцовывала, рассматривая новые чертежи на стене. Когда только Карл успевает их рисовать? Наверняка, когда она спала. За столько недель мужчина при ней глаз сомкнул лишь несколько раз, и то слегка задремал, положив голову на стол. Возраст, способности его организма — все это поражало, пугало и завораживало одновременно. Жертва эксперимента, ни дать, ни взять. И Бет стало его немного жаль. Ведь выглядел Карл очень устало, если присмотреться. Толком не ест, не спит, ещё и её истерики переживает, проявляя просто невероятное терпение. Если это не ответные чувства, то что тогда? А Бет ещё сомневается.       — Так ты воевал во Вторую Мировую, — не спросила — констатировала девушка, когда Карл вставил другую пластинку и снова запустил граммофон.       — Было дело, — ответит тот, не отрываясь от настроек вредного агрегата. Повернулся к Бет и печально фыркнул. — Вот тебе и военное прошлое, да?       Девушка скрестила руки на груди.       — И за кого? — Уточнила она осторожно. Как будто не догадывалась. — Румыния, кажется, была на стороне Германии.       — Была, — коротко отозвался Карл сухим тоном. Словно говорить об этом было неприятно.       — Так ты был нацистом? — копнула Бет ещё глубже.       Вздохнув тяжело, Карл выпрямился. Стянул с носа очки и посмотрел на девушку тяжелым, не самым приятным взглядом. Пальцы монотонно протирали темные стекла, и заговорил мужчина не сразу.       — Раньше я этим гордился, — сказал он, присаживаясь на край стола, рядом с Бет. Так близко, что их плечи почти касались друг друга. От него пахло коньяком и мылом. Неужели футболка была чистой? — Высокое звание, положение в обществе. Я мог позволить себе все, что угодно. И кого угодно.       — Женщин, — догадалась Бет, ощутив неожиданно острый укол в области сердца. Ревность? Так быстро?       — И это тоже, — кивнул Карл невесело. Словно знал, что говорить о подобном с девушкой, с которой спишь, не следует.       Пальцы нащупали под футболкой что-то, и Карл достал охапку своих амулетов. Среди них блеснул в тусклом свете круглый жетон. Бет никогда прежде не видела таких, потому и не поняла сразу, что это вообще такое. Взглянув на Карла, словно спрашивая разрешения, она осторожно взяла жетон и осмотрела. Действительно, на задней стороне было выбито имя Карла и что-то ещё, на непонятном ей немецком. А ещё год рождения. Поджав губы от неожиданности, Бет отпустила жетон. Она была близка к его настоящему возрасту.       Невольно девушка прикоснулась к своей груди и замерла, не нащупав ничего. Её жетон пропал! Вместе с серебряным крестиком, который она никогда не снимала.       — Что? — Не понял Карл её метаний.       — Кажется, жетон потеряла, — Бет подавила желание заглянуть под стол. Нет его там. Она никак не могла вспомнить, где его оставила.       Карл громко усмехнулся.       — После всей той мясорубки? И ты только сейчас заметила? Не обижайся, детка, но ты не самая внимательная женщина на моём веку.       Но Бет пропустила колкость мимо ушей. Держась за свитер, продолжала осматривать пол в тщетной надежда усмотреть знакомый блеск. Жетон был ей так дорог! Чертовы переживания. Надо было внимательнее относиться к вещам. Балбеска.       — Может, уронила, когда снимала свитер? — спрашивала Бет риторически, принимая ту мысль, что жетон потеряла уже давно. Очень давно, а потом просто забыла…       -Так, все, — Карл резко отскочил от стола и вышел на середину комнаты. Дождался, пока заиграет новая песня, спокойная мелодия, и протянул девушке руку, призывно кивнув головой. — Иди сюда.       Бет застыла, как вкопанная. Нахмурилась, не понимая, чего ему от неё надо.       — Зачем?       Карл многозначительно ухмыльнулся, и до Бет, наконец, дошло. Он ведь не серьезно, правда? Замахав руками, девушка тут же уверенно уселась на стул, закинув ногу на ногу. Она же двигается, как ржавый робот, разве что конечностями не скрипит.       — О-о-о, плохая идея, Карл! — Воскликнула Бет, в душе опасаясь, что мужчина просто схватит её за руку и потащит за собой. Поджала губы, не сводя с него глаз. Нервно щелкнула пальцами.       Но мужчина терпеливо ожидал, не прекращая улыбаться. Расслабленный и спокойный, совершенно необычное для него настроение. Или он так пытается её успокоить? Что ж, прогиб засчитан, только это ничего не меняет.       — Брось, ты слишком напряжена!       Карл хохотнул и крайне нелепо встряхнул плечами, будто румбу танцевал. Бет едва воздухом не подавилась от испанского стыда. Рассмеялась, закрыв лицо руками. Ну почему ведет себя нелепо он, а неловко чувствует себя она? Девушка смотрела, как здоровенный, суровый мужик подпевает женскому голосу, лившемуся из граммофона и не могла перестать смеяться. Словно всё скопившееся напряжение вырывалось наружу. Даже живот начал болеть.       Когда Карл подбежал к ней, схватил за талию и поднял в воздух, заставив встать, Бет вскрикнула. Отпихнула его, легко ударив по груди.       — Нет, Боже! — Сердце едва из груди не выскочило. Тяжело дыша, девушка схватила бутылку с коньяком и сделала большой глоток. Для храбрости. — Я же не умею танцевать.       — Я тоже, — парировал Карл, пожимая плечами. Что-то подсказывало Бет, что он лжет. Движения его пусть и были наиграны, и все же плавные, грациозные. Говорят, если хочешь узнать, хорош ли мужчина в постели, посмотри, как он танцует и наоборот. А в сексе Карл был чудесен. Выходит, слукавил хозяин адской фабрики. — К тому же здесь никто не увидит нашего позора.       И, словно подтверждая свои слова, Гейзенберг качнул бедрами и закружился, совершенно нелепо, но Бет глаз не могла оторвать. Запрокинула голову, заливаясь звонким смехом. Хорошее настроение оказалось дико заразительным. И совершенно никакой пошлости, просто дурашливые движения.       Бет начала ловить себя на мысли, что стояла бы так вечно. Пила коньяк и смотрела на Карла, идея которого с каждым глотком становилась все более притягательной. Наклонив голову, Бет глупо улыбалась ему. Совсем как влюбленная девчонка. Смотрела, и поверить не могла, что ещё час назад ревела в подушку, потому что сомневалась. Вокруг происходило нечто волшебное, неописуемо прекрасное, хоть и с толикой горечи. Куда без этого. Но не пора ли забыть все, что было раньше? Прошлое никогда не вернется, не нагрянет неожиданно из-за поворота. А Карл был здесь, совсем рядом. Такой знакомый, сильный и независимый, немножко грубоватый и совсем чуточку торопящий события. Но он здесь, и никуда не собирался уходить.       Всего на миг Бет позволила себе поверить в собственные фантазии, и приятные мысли тотчас выбили все сомнения из головы. Когда Карл снова протянул к ней руку, приглашая потанцевать, девушка пристально посмотрела на него. Волосы немного растрепались, забавно выбились из хвоста. Порядком отросшие, и так много седых прядей. Из-за духоты на воротнике футболки появилась темная полоска от пота, а испарина покрыла лоб. Небрежная внешность, да Карл особо никогда не придавал значения своему виду. Впрочем, и саму Бет ни разу не упрекнул, что дорогого стоило. Ведь так важно, когда тебя принимают таким, какой ты есть на самом деле. Даже если в душе твоей стальной стержень, оставшийся после военных действий, и грубостью пропитана каждая клеточка тела. Стоило лишь взглянуть в глаза мужчины, чтобы понять — он бесконечно восхищался тем, что видел перед собой.       Улыбка невольно сползла с лица Бет. Неужели… у них и правда получится?       — Доверься мне, — прошептал Карл так тихо и ласково, что душу будто шелком обвили.       И Бет сдалась. Прикрыла глаза и глубоко вздохнула, набираясь смелости.       — Ладно, — сказала она и взяла Карла за руку.       Он мягко притянул девушку к себе и осторожно обнял. Горячий, словно печка. Огрубевшая ладонь немного влажная. В его руках Бет ощутила себя совсем слабой. С первых же движений стало ясно, что Карл сильно недоговаривал о своих способностях. Двигался плавно, с тем же мастерством, с каким вживлял нестабильный реактор в грудь очередного солдата. Каждый шаг выверен и проверен, нет ни единого сбитого движения. Он уверено вел девушку за собой, крепко обнимая за талию. Словно играл её телом, полностью подстроив под себя. Прощая Бет неловкие шаги и легкую скованность. Постепенно девушка забыла о времени. Позволила границам между телами стереться, и двигалась, повинуясь Карлу, покорно следуя за ним. Держалась за сильные плечи, чувствуя временами, будто парит над землей.       Медленная мелодия сменилась зажигательной музыкой оркестра. Без предупреждения Карл надавил девушке на поясницу, вынуждая прижаться к себе всем телом, и закружился так быстро, что у Бет дыхание перехватило. Запрокинув голову, она громко засмеялась, буквально повиснув на державшей её руке. Волосы рассыпались по плечам, упали на глаза. Никогда бы не подумала, что Карл может так просто дурачиться! Подхватывать её, подбрасывая в воздух, и снова прижимать к себе. На миг их лбы соприкасались, дыхание смешивалось и губы тянулись друг к другу. Но Карл отстранялся, хитро улыбаясь. Словно в отместку Бет приподнялась на носочках и поцеловала его в шею, заставив урчать от неожиданного удовольствия. Почувствовала, как пальцы на спине сжались чуть сильнее, и тело немного напряглось. Танец тут же сбился.       — У нас ничего не получается, да? — Спросила Бет, тяжело дыша. Пот струился у неё по спине, сердце колотилось в горле.       Карл наклонился к её уху. Зарылся лицом в пушистые волосы, порывисто вдохнул их аромат. Тысячи колючих мурашек пробежали по раскаленной от танца коже. Бет подалась головой к его лицу, уткнулась носом во влажную шею. Запах Карла сводил с ума, опьянял её, словно наркотик.       — По-моему, все просто прекрасно, — прошептал он и поцеловал девушку в висок, уколов кожу жесткой бородой.       Бет попыталась поймать его губы, однако Карл не собирался спешить. Отдалился и даже немного ослабил руку, позволяя девушке немного отойти.       — Так трудно будет привыкнуть, — призналась она, хотя больше не испытывала ни тревоги, ни переживаний. Карл оказался прав, она действительно была слишком напряжена и не могла здраво мыслить. — Никогда бы не подумала, что все может быть так…       — Тебе просто надо поменьше загоняться, — Карл положил обе руки девушке на поясницу, позволяя той сделать шаг и уничтожить расстояние между ними. — В этом проблема всех женщин. Вы слишком много думаете вместо того, чтобы просто наслаждаться моментом.       Бет не нашла, что ответить. Только согласно кивнула. На правду не стоит обижаться.       — Просто тяжело довериться кому-то после того, что было раньше, — призналась она, закусив губу.       Остановившись, Карл приподнял лицо Бет за подбородок. Посмотрел очень внимательно и строго. Его дыхание касалось губ, и сердце внутри радостно трепетало. Девушка смотрела на него и никак не могла поверить в то, что происходит. Не думала, что снова позволит эмоциям взять верх и бросится на амбразуру чувств. Хотя, не очень-то долго она сопротивлялась.       — Это все прошлое, детка, — сказал Гейзенберг, покачав головой. — Если сможешь наплевать на него, то все получится.       Его глаза сияли изнутри, источая уверенность и силу, в которой Бет так сильно нуждалась. Нежно огладив подбородок девушки, Карл неожиданно ехидно ухмыльнулся.       — К тому же, двигаешься ты не так уж и плохо!       Бет высоко вскинула брови.       — О, так мы говорили о танце? — Воскликнула она наигранно изумленно и, не дожидаясь ответа, рассмеялась.       Разумеется, совсем не об этом. Музыка продолжала играть, наполняя комнату ритмами джаза, но никто больше не танцевал. Обхватив лицо Карла ладонями, Бет опустила его голову и поцеловала. Так жадно и горячо, как хотела, не оглядываясь больше ни на предыдущий опыт, терзающий душу, ни на тревоги о будущем. Карл был прав - стоит просто насладиться моментом. Ведь никто не знал, что ожидает впереди.