Позволь мне спасти тебя

      Ноги утопали по щиколотку в вязкой грязи, замедляя бег. Ботинки мгновенно наполнились ледяной водой. Перепрыгивая корни, Бет продолжала бежать сквозь темноту зимней ночи. Налетала на деревья с разбега. Упиралась руками, сдирая кожу жесткой корой. Делала несколько рваных вдохов. Жадно хватала воздух, переводя дух, и тут же кидалась дальше. Рычание за спиной нагоняло. Твари не отставали. Следовали по пятам, заставляя страх липким морозом ползти по спине. Бет судорожно оборачивалась, но не могла ничего рассмотреть. Только мелькавшие во мраке алые глаза. Страх за собственную жизнь начал превосходить желание спасти людей, попавших в беду. Неосознанный ужас, трусливо забравшийся под кожу и коловший изнутри мурашками, не позволял Бет остановиться. Девушка искренне сожалела, что так глупо подставилась под удар. Так глупо! Теперь и она была в беде.       — Помогите! — Кричали впереди так, что кровь стыла в жилах. Протяжный женский визг, полный ужаса. — Кто-нибудь… не-ет!       Бет ускорялась, не позволяя себе остановиться. Упрямые мысли о мнимом героизме подгоняли не хуже опасности. Она думала, все мертвы. Но крики… что-то внутри перевернулось, стоило ей услышать голос другого человека. Нормального, живого. Такого же, как сама девушка. И Бет кинулась на помощь, сродни одинокому Робинзону, потерпевшему кораблекрушение, долгое время обитавшему в полной изоляции и одиночестве. Бет хотелось верить, отчаянно, до зубного скрежета, что остались ещё поблизости люди. Хотелось верить, что Карл ошибся, и что погибли не все.       Мышцы ног окаменели от бешеного темпа. Сердце билось в горле, пульсировало, до боли растягивая сосуды. Воздуха не хватало. Легкие словно наполнили раскаленным свинцов. С каждым шагом Бет чувствовала, как сил становится всё меньше. Но она продолжала бежать. Даже когда земля резко ушла из-под ног, и тело сорвалось с крутого обрыва.       Несколько шагов в пустоте. Крик Бет слился с грохотом дробовика. Она успела рассмотреть в свете опрокинутого фонаря несколько человек, из последних сил отбивавшихся от ликанов, прежде чем рухнула на промерзшую землю. Падение было крайне неудачным. Приземлившись на бок, Бет кубарем прокатилась по земле и остановилась, врезавшись спиной в громадный булыжник. Свет фонаря померк, сознание резко уплыло, не дав девушке возможности сопротивляться. Раз, и мир вокруг погас, словно выключился экран старого телевизора.       А потом только… холод… и крики, заполняющие душу леденящим ужасом.       Страшный, пробирающий до костей холод привел девушку в чувство. Бет медленно открыла глаза и тут же поморщилась от страшной, просто сокрушительной, головной боли. Пальцы заледенели, ноги пульсировали от напряжения, стягивались судорогами. Живот неприятно тянуло тупой болью, усиливавшейся при каждом движении. А совсем рядом раздавались жуткие чавкающие звуки. Словно кто-то громко и сочно пережевывал… сырое мясо!       Бет замерла от охватившей тело паники. Неужели?.. Нет, она не могла так просто отключиться! Бред собачий, она же успела. Видела людей, была готова броситься к ним на помощь, она… но эти звуки! Криков больше не было. Ни единого звука, кроме волчьего рычания и этого омерзительного до тошноты причмокивания, хруста, треска костей.       Упрямо сопротивляясь боли и жуткому головокружению, Бет приподнялась на локте. Щуря глаза, бегло осмотрелась. Свет фонаря расщеплял образы на колыхавшиеся темные пятна. Будто сами тени оторвались от земли и столпились над лежавшими навзничь телами… людей. Бет словно мешком по голове ударили. На миг образы стали четче, яснее, и она осознала, в какой заднице оказалась по собственной тупости. В нескольких метрах от неё устроили пиршество не меньше десятка ликанов. Просто гребаное чудо, что её не заметили.       — Сука, — прохрипела Бет и попыталась подняться на четвереньки.       Руки подгибались, ледяной снег обжигал поцарапанные ладони. Изо рта вырывался густой пар. Бет попятилась, и тут под коленом громко хрустнула ветка. С громким треском сердце девушки остановилось. Темные пятна резко повернулись, сверкнув алыми глазами. Оборотни заметили новую жертву.       — Да что б вас! — Выкрикнула Бет, уже не прячась. Придерживаясь за камень, неуклюже поднялась. Как можно быстрее, так, что голова вновь пошла кругом.       Издав угрожающий рык, несколько тварей бросили свежую добычу. Перебрасывая в лапах оружие, быстро направились к затаившейся девушке. Выругавшись, Бет рывком сбросила куртку. Судорожно выхватила пистолет из-за пояса и вытянула трясущуюся от напряжения и страха руку. Попыталась прицелиться. Неожиданно палец слишком сильно надавил на курок. Раздался оглушительный выстрел, ударивший по тишине словно раскат грома. В голове зазвенело так громко, что Бет закричала. Согнулась от боли, упав на колени. Взвизгнув, твари кинулись врассыпную. Испугались, будто дикие звери. Бросили добычу, открыв вид на жуткую картину кровавого пиршества.       В нос ударил острый запах свежей крови. Через силу открыв глаза, Бет попыталась рассмотреть хоть что-то… и увидела растерзанные тела. Мужчину с раскрытой грудной клеткой и органами, выпавшими на залитый кровью снег. Парализованная ужасов, девушка замерла, не в силах оторваться от разорванной на куски женщины, крепко сжимающей оторванную детскую ручку. Ребенок…       Тошнота с силой надавила на горло, согнув Бет пополам. Вырвалась изо рта кислой массой. Живот вновь стянуло тупой болью. Тяжело закашлявшись, Бет заставила себя отвернуться. Навалилась всем телом на огромный камень. От отчаяния слёзы хлынули из глаз. Страшно, как же сильно было страшно! Смерть словно преследовала её, ступала по пятам. Но почему? Почему все, кому она пытается помочь, умирают?!       — Черт, — прошипела Бет, глотая слезы и кислоту. Размахнувшись, она с силой ударила кулаком по камню. — Черт возьми!       За спиной раздался гортанный рык. Рефлексы сработали раньше, чем Бет успела сообразить, что происходит. Она оттолкнулась от камня в сторону за секунду до того, как в него с неистовой силой врезалась каменная дубина. Оступившись, Бет чудом удержала равновесие. Развернулась и несколько раз выстрелила в напавшую тварь. В расплывчатое пятно, кинувшееся прямо на неё. Выстрелила, но этого оказалось мало. В свете фонаря сверкнули острые когти. За долю секунды до жуткого удара Бет поняла, что не успеет увернуться. Паника тисками сдавила горло. Девушка слишком устала, слишком ослабла. Резко вскинув руки перед собой, она попыталась заслониться. Закрыться от страшного удара, каждую секунду ожидая сокрушительную боль.       Лапа твари обрушилась на девушку… и отскочила всего в нескольких дюймах от её головы. Словно ударилась о невидимую преграду. Бет вздрогнула всем телом от неожиданности. Послышался жуткий треск сломанных когтей и пальцев. Оглушительной завыв, тварь кинулась назад, в толпу собратьев. Опустив руки, Бет вытаращенными глазами смотрела перед собой, не понимая, что произошло. Дыхание с хрипами вырывалось изо рта, словно девушка только что пробежала стометровку. Что это, мать твою, было?!       Твари быстро опомнились. Издав протяжный рык, бросились вперед, намереваясь растерзать свою последнюю жертву. Бет обхватила пистолет двумя руками. Сдавила курок и выстрелила. В тот же миг послышался жуткий свист, и тварей снесло несущимся в воздухе молотом. Бет отшвырнуло волной воздуха. Поскользнувшись, она неуклюже свалилась на спину. Рубашку мгновенно промочило насквозь. Комкая руками грязь, девушка перевернулась и как можно скорее попыталась подняться. Ноги скользили, предательски разъезжались.       И тут левую руку против воли швырнуло назад, едва не выбив плечо. Бет не успела среагировать. Её протащило по мерзлой земле прямо во тьму с невероятной быстротой. Словно… притянуло магнитом. На миг подбросило в воздух, а потом девушка приземлилась на вершине обрыва. Того самого, откуда так неудачно слетела.       Притяжение ослабло. Бет тут же прижала руку к груди и застонала. Боль в плече была невыносима. Сустав словно выкрутили, отодрали, а затем поставили на место. И голова разболелась так, что каждое движение было сродни изощренной пытке. Бет попыталась свернуться на земле клубком, в один сплошной комочек боли, но кто-то резко дернул за руку. Подхватил под руки и рывком поставил на ноги. Бет не удержалась. Подогнув колени, едва не рухнула обратно. Тело совершенно перестало слушаться.       — Блять, детка! — Рявкнули над ухом. Бет ощутила, как внутри взрываются эмоции, перебивая друг друга. Радость, вина, отчаяние, страх и совершенно ненужная в данных обстоятельствах нежность.       Карл!       — Детка, — мужчина присел перед Бет на колено. Грубо приподнял её лицо, заставив поморщиться от боли. Пальцы в кожаной перчатке торопливо ощупывали её плечи, живот, ноги. Бет попыталась отвернуться, но Карл лишь сильнее её встряхнул. — На меня смотри! Не ранена, нет?       Бет покачала головой. Мышцы шеи словно окаменели. Карл этого не заметил. Зарычал озлобленно, схватил девушку за затылок и заставил поднять голову.       — Элизабет! — Крикнул он так громко, что у Бет в ушах зазвенело.       — Все нормально, — прохрипела она и закашлялась. Ледяной воздух раздирал легкие. — Я в норме.       Глухо зарычав, Карл поднялся на ноги. Подхватил Бет за подмышки и поставил на ноги. Девушка тут же схватила его за плечо, стараясь удержать равновесие. Удивительно, но головная боль начала проходить. Ещё минуту назад перед глазами все скакало, а теперь прояснилось настолько, что во мраке ночи Бет отчетливо увидела отблеск от света фонаря в очках Карла. Только увидев их, девушка, неожиданно даже для себя, тихо засмеялась. Нервное, всего лишь нервное. Карл, ожидаемо, юмора не оценил.       — Чего ржешь?! — Рыкнул он, бросая торопливый взгляд на обрыв. Судя по скривившемуся лицу, картина решительно ему не понравилась.       Ликаны, неожиданно лишившись жертвы, вернулись к своему пиршеству. Сгрудились над трупами, отрывая куски мяса. Привычная картина, сколько раз Карл выдел подобное. Сколько раз делал то же самое с трупами в операционной. Однако именно сейчас внутри него липкой массой свернулось отвращение. Пальцы сжались в кулаки так сильно, что перчатки затрещали. Ведь Бет могла быть там… могла сейчас лежать внизу, если бы он не заметил, как чертова девка щемиться через поле!       — Просто ты, ну… — Бет осеклась, обвела пальцами свои глаза. Смех все ещё вырывался из её груди, короткими, слабыми толчками. Словно кашель. — Темные очки ночью. Ты само очарование…       — Пасть закрой, — ощерился Карл. Даже сквозь темные стекла очков Бет почувствовала его ярость. Смех застрял в горле, заставив закашляться уже по-настоящему. — Чертова дура, куда тебя понесло!       Не дождавшись ответа, Карл пихнул её вперед. Бет стиснула зубы, ожидая, что снова упадет. На удивление, ноги стояли твердо. И голова перестала кружиться совсем. Бред какой-то! Девушка помотала головой из стороны в сторону. Нет, все действительно было в норме. Её тело быстро возвращало себе контроль. Только живот продолжал ныть. Видимо, им она приложилась сильнее всего, когда падала.       — Черт, — выругался мужчина, резко отходя от края обрыва. Внизу раздалось рычание, послышался громкий, раскатистый вой. — Уходим, живо.       Бет не успела даже обернуться. Крал схватил её за руку и поволок в лес, с каждым шагом ускоряя темп. Девушка почувствовала себя нашкодившим ребенком. Сквозь эмоции пробилась физически ощутимая вина, заставляющая поджать губы и молчать. Идти вслед за Карлом, не говоря ни слова. Бет знала, что совершенно глупо было рисковать. И все равно побежала на крики. Господи, как же это бессмысленно! Все это. Ведь она никому не помогла. По собственной неуклюжести отключилась, и люди погибли.       Неожиданно Бет пронзило догадкой, от которой мурашки побежали по коже и страх застыл в сердце тонкой ледяной иглой. Она неосознанно сжала руку Карла сильнее. Если бы она не отключилась, то умерла бы вместе с теми людьми. Если бы… Господи! Бет так ясно осознала, чем грозили ей мнимый героизм и погоня за каким-то тупым прошлым, что слезы едва не полились из глаз. Глядя на спину Карла, она не могла поверить, что едва не потеряла всё. И в голове пронеслась шальная мысль — что, если он прав? Всего на миг Бет позволила себе признать правоту Карла. Может, он прав и она не готова к тому, что будет? К бою, в пылу которого могла бы кинуться спасать кого-то из случайно выживших деревенских. Подставив и себя, и Карла.       Подстроившись под шаг мужчины, Бет пошла рядом с ним. Как можно ближе, чувствуя кожей, как сильно он злится. Слыша скрип стиснутых зубов, сдавленное рычание и тихую ругань. Бет чувствовала себя виноватой. По-настоящему и достаточно серьезно. Мысленно покрывая себя матом, Бет понимала — теперь Карл имеет право требовать её отступить. Девушка сама загнала себя в ловушку.       — Идиотка, — шептала Бет одними губами, ощущая жгучее отчаяние в груди. Словно камень, оно рухнуло на сердце и раздавило его.       А ликаны за спиной продолжали кровавый пир, воем вознося благодарность ночи за столь удачную добычу.

***

      Бет лежала на постели и задумчиво переминала в руке пачку сигарет. Хмурое выражение лица оставило морщинку между низко опущенных бровей. Девушка не курила уже две недели. Сперва забывала, потом отвращение перед тяжелым дымом пересилило привычку. Только сейчас Бет заметила столь резкую перемену, которая, откровенно говоря, совершенно её не обрадовала.       Резко сев на постели, девушка достала сигарету. Положила на ладонь и растерла пальцами. На кожу высыпал сухой коричневый табак. Наклонившись, Бет понюхала получившийся порошок и резко отпрянула, наморщив нос. Более мерзкого запаха она в последнее время не чувствовала. Хуже только сигары Гейзенберга. Но как же так? Ведь она курила лет с десяти. В военное время могла уничтожать по две-три пачки каждый день. Курение всегда было для Бет практически религией. Как утренняя молитва для верующих или кофе для тех. кто поздно лег, для неё было важно сразу после сна выйти на «курево» с сослуживцами.       С отвращением стряхнув табак, девушка отряхнула ладонь. Задержалась взглядом на коже и едва не вздрогнула от удивления. Руку по-прежнему покрывала засохшая кровь. Однако царапин не было! Куча ссадин, которые Бет посадила, когда летела с обрыва, просто-напросто исчезли. Будто и не было. Содрав краем покрывала темные корочки крови, девушка поднесла ладонь к глазам и принялась рассматривать. Царапин не было.       Не нужно быть гением мысли, чтобы не уловить самой сути. Нет, конечно, раны и раньше затягивались на ней, как на собаке. В пору службы не мало зависти было со стороны ребят. Но чтобы так быстро!       — Бред, — фыркнула Бет, спрыгнула с постели и направилась в ванную.       Встав перед зеркалом, она задрала кофту. В деревне её не мало потрепали. Однако… черт возьми! Бет стиснула зубы, напрягаясь от стремительно нарастающей внутри тревоги. Провела пальцами по затянувшимся шрамам, ещё несколько недель представлявшими из себя вполне свежие раны. Рваный след от пилы, когда она вызвалась подсобить Карлу в операционной, а его солдат невовремя ожил и полоснул её по ребрам. Не слишком глубоко, но след остался приличный. А теперь? На его месте красовался белый шрам, какие появляются лишь через много лет после ранения.       Заправив дрожащей от волнения рукой свитер, Бет вышла из ванной. Кусая губы, принялась расхаживать по комнате. Что-то с ней определено было не так. Причем в последнее время это стало особенно сильно заметно. И в памяти неожиданно всплыл короткая перестрелка в лесу. Оборотень, который пытался её полоснуть, но ударившийся обо что-то… черт знает, обо что! Бет тряхнула головой, запустила пальцы в волосы и с силой сдавила кожу. Что, мать его, это было?! Она ведь не Карл, не такая, как он. Тогда почему чувствует себя так странно? Будто тело перестало ей подчиняться, и даже пугало, вытворяя неведомые фокусы. Ведь Бет понимала — что-то защитило её от удара. Какая-то невидимая преграда, пропавшая тут же, как опасность миновала.       Девушка присела на край постели и с сомнением покосилась на дверь. Карл, наверняка, ещё злится на неё. Ещё бы, после того, что она выкинула! Девушка ощутила, как начали пылать щёки от стыда. Цокнув языком, подтянула ноги к груди, обхватила колени и уткнулась в них лицом. Карл нужен ей сейчас. Он должен знать, что происходит. Или хотя бы предположить. Не будет же он вечно злиться на неё?       Бет долго собиралась с духом. Ходила по комнате, словно зверь, запертый в клетке. Изводила себя жуткими мыслями. Искусала губы до крови, едва не прокусила палец. Прижималась к двери, прислушивалась. Из комнаты карла не доносилось ни звука. Только легкий гул включенной фабричной лампы. Свет мигал, лампа щелкала и прилично действовала на нервы.       Наконец Бет не выдержала. Рвано вздохнула и, не дав себе опомниться, рванула ручку двери. Раздался жуткий скрип. Девушка мысленно выругалась, однако поздно было отступать. Она выдала себя. Обхватив живот, Бет осторожно вышла из коридора. Оценивающе осмотрела обстановку в мастерской, поймав себя на глупой трусости. Карл стоял перед стеной с фотографиями. Парусина была опущена, впервые за все время существование этой гребаной стенки. Недобрый знак.       Водрузив одну руку на пояс, Карл писал что-то красным маркером на карте, висящей сбоку, вне круга света от настольной лампы. Его плащ валялся на столе, запачканную грязью рубашку сменила другая, из светлой ткани. На поясе и ноге красовались закрепленные ремни с военными сумками и кобурой. Бет нахмурилась. Полное боевое обмундирование? К чему бы?       Бет не издала ни звука, однако Карл почувствовал её появление. Закрыл маркер и обернулся. Одного испытывающего взгляда хватило, чтобы Бет поняла — накосячила она сильно, и мужчина по-прежнему злится. Так он смотрел на неё в самом начале знакомства, когда хотел уничтожить одним только взглядом. Когда ещё не вытравились садистские наклонности из его поведения. Тяжелый взгляд, от которого холодок пробежал по спине и и руки предательски задрожали.       Сцепив пальцами край кофты, Бет прокашлялась и вышла на свет. Неуверенно подошла к столу, бросила пустой взгляд на стену. Она уже видела фотографии. Только теперь к ним примешались и другие снимки. Женщина, державшая на руках младенца, светловолосый мужчина, коловший дрова, военные, один из которых показался очень знакомым…       — Чего тебе, — буркнул Карл с плохо скрываемой агрессией. Крайне неприветливо, почти агрессивно.       Бет резко повернулась к нему. Зубы против воли сцепились, а холодок в районе спины пробрался в глубь тела и окутал сердце. Девушка не хотела, чтобы Карл злился на неё. Смотрела на него, отстраненного, сердитого, и мысленно грызла себя за такую глупую ошибку. Напряжение, возникшее между ними, можно было смело резать ножом.       Вспомнив про оружие, Бет невольно коснулась наруча и поджала губы. Ведь всё было так хорошо! Надо же быть такой идиоткой.       — Надо поговорить, — проговорила она хрипло, поражаясь, как вообще смогла заговорить. Лишь былое упрямство удерживало её, чтобы тупо не начать просить прощения. Возможно, это и было необходимо. Может, именно так Бет могла загладить вину. Только девушка не стала извиняться. От того же тупого упрямства.       Карл криво усмехнулся. Совсем недобро, как показалось Бет. Скрестив руки на груди, он встал напротив неё. Навис, надавил морально громадой тела, сделав попытки Бет заговорить ещё более неуверенными. Засранец, знает же, как действовать на нервы!       — Да, детка, — выдавил он с какой-то неприятной издевкой. — Валяй, оправдывайся. Расскажи, какая ты сердобольная.       Бет нахмурилась, однако не поддалась на провокацию. Ей всё ещё необходимо его мнение, как специалиста по мутациям и ненормальному поведению тела. Проглотив недовольство, она замотала головой.       — Слушай, давай оставим нотации на потом, ладно? — Пальцы сдавили ладонь, полностью исцеленную от ран. — Кажется, со мной что-то происходит…       — Я даже знаю, что конкретно, — перебил её Карл на удивление спокойным тоном.       На секунду Бет воспряла духом. Взглянула на мужчину глазами, полными признательности и благодарности за тактичность. Правда, стоило Карлу вновь заговорить, как надежда мигом рухнула в тартарары, оставив после себя гулкое ощущение пустоты.       — Это называется навязчивая идея, — процедил Карл сквозь зубы и ткнул Бет пальцем в грудь.       — Погоди, — девушка замотала головой, не уловив смысла. — Что?       Ухмыльнувшись горько, Карл медленно опустился на стул. Подпер голову рукой, облокотившись о стол и посмотрел на Бет с выражением некой обреченности. Девушке его взгляд совершенно не понравился.       — Когда дело касается этой ублюдской деревеньки, ты становишься совершенно неуправляемой, — констатировал Гейзенберг очевидное для себя. — И я никак не могу на это повлиять, прикинь! Думал, ты давно успокоилась, а оказалось…       — Господи, Карл! — Не выдержала Бет. Ей совершенно не улыбался семейный скандал. — Я совсем не об этом хотела поговорить. Просто мне…       — Да ну?! — Вновь выкрикнул мужчина. Они взяли за привычку перебивать друг друга, накаляя обстановку и порядочно друг дружку раздражая. — О чем тогда, а? Может, о том, как сильно ты готова мне помогать? Валяй, вешай мне лапшу на уши! Ты же тренировалась столько, готовилась. Но к чему!       Суть разговора неумолимо ускользала от Бет, будто мысль на грани сознания перед тем, как то провалится в сон. Очевидно, что её мысли насчет возможностей собственного тела неумолимо отошли на второй план.       — Черт возьми, да о чем ты говоришь?! — Девушка эмоционально раскинула руки.       Карл резко поднялся и в один шаг оказался напротив девушки. В росте Бет ему не уступала, однако всё равно значительно мужчине уступала в размерах. Нависая над ней, Гейзенберг сознательно пользовался собственным преимуществом и давил, давил на неё, вынуждая нервно отступать. Не от страха, хоть на то и было похоже.       — Давай признаем очевидное, — Карл махнул в сторону двери. — То, что сейчас произошло, очень наглядно показало твои приоритеты.       И тут до Бет дошло, что Карл пытается сказать. Вместе с тем она неожиданно уловила в его оскале, недовольном взгляде и мнимой агрессии банальную обиду и горькое разочарование. Если раньше девушка могла на него обижаться за столь резкие выпады, то теперь почувствовала себя по-настоящему дерьмово. На душу словно кошки насрали, а затем расцарапали изнутри грудь, и каждый оставленный ими след саднил, болел и ныл до такой степени, что даже дышать было тяжело. Поджав губы, Бет отвернулась, признав в глазах Карла своё поражение. Более тупого поступка, как кинуться в лес среди ночи, и придумать нельзя. Особенно в свете последних событий, когда она всеми силами пыталась уверить мужчину в собственной готовности помогать ему, быть опорой. Как Карл мог доверять ей после настолько детской выходки?       — Слушай, — неуверенно начала Бет, понимая, что никакие оправдания сейчас действия не возымеют. Ей следовало извиняться сразу, но было уже поздно. — То, что я кинулась в лес, было ошибкой. Я признаю.       Неожиданно Карл отмахнулся и отошел от неё, будто не желал принимать никаких извинений. Повернулся спиной, и этот простой жест внезапно взбесил Бет до такой степени, что перед глазами пошли черные круги.       — Глупо, да, — продолжила она уже громче и увереннее. Бросала слова ему в спину, понимая мозгами, что следует сейчас взять себя в руки. Однако вспыльчивость была свойственная не только Карлу. — Но есть ты хоть на секунду умеришь свою раздражительность и позволишь мне сказать…       — Что сказать, Бет? — Снова перебил её Карл. На сей раз Бет едва не подавилась словами, застрявшими в горле. Закашлялась, пронзая мужчину ненавидящим взглядом. — Как сильно ты сожалеешь? Не стоит. Я знаю, ты не идиотка, и прекрасно понимаешь, как сильно накосячила. Я только одного понять не могу — какая моча ударила в голову, и я действительно решил довериться тебе в бою?       На сей раз слова его ударили по самому больному. Бет не нашла, что ответить и страдальчески закатила глаза.       — Господи, — простонала она и отвернулась к стене.       Бет не считала себя плохим солдатом. Напротив, нисколько не умоляла собственные успехи. Хорошо стреляла, была вынослива и неприхотлива в засаде. Могла бежать так долго, что… ладно, сегодня, после ночной заварушки, никуда она не побежит. Но ведь сможет. если потребуется! Залезет на любую гору, вышибет голыми руками дух из любой твари. Сделает что угодно, если потребуется. Стоит Карлу только попросить. Только в этом-то теперь и была проблема. Он больше не попросит. Не станет подставляться, Бет осознавала это сквозь нежелание признавать очевидные вещи.       Карл больше ей не доверяет. По крайней мере, пока.       За плечо резко схватили и дернули назад, вынуждая развернуться. Бет и не заметила, как повернулась к Карлу спиной.       — Не смей отворачиваться, детка, — процедил тот сквозь зубы, брызнув слюной. От него не пахло ни сигарами, ни алкоголем. Карл был трезв, вполне в здравом рассудке. Пожалуй, Бет не часто видела его таким, и от того становилось ещё хуже на душе. — Смотри на меня.       — Ладно! — Вспылила девушка. — Смотрю, и что дальше?       Карл замер, пристально глядя ей в глаза. В самую их глубину, утопая в густой синеве. Будто в голову пробираясь, ощупывая каждую мысль, каждую эмоцию до того, как Бет успеет подумать или почувствовать. Она была уверена — Карл ощущает её злость, кипящую в груди упрямо, и тот холод, что свернулся калачиком за сердцем. Холод от чувства вины и раскаяния в том, что не смогла удержать столь шаткое доверие мужчины.       Выражение лица Гейзенберга переменилось, смягчилось. Он больше не выглядел устрашающе. В его чертах Бет уловила печаль, не свойственную, а потому пугающую хуже, чем любая гнусная усмешка или самый опасный оскал.       — Ты и правда не кинула бы меня там, перед Мирандой? — Спросил он дрожащим голосом и тут же, не дав Бет заговорить, продолжил. Торопливо, словно боялся услышать ответ. — Если бы какой-нибудь мудак не позвал на помощь?       Бет медлила с ответом. Прекрасно понимала, сколько зависит от верных слов, и всё равно не решалась заговорить. Боялась пошевелиться, разорвать контакт глаз. Боялась, что, если двинет хоть пальцем, что-то важное разрушится и больше не сложится назад. Это было нечто большее, чем слепая вера в человека, с которым несколько раз переспал. Что-то неуловимо ускользавшее от них.       Доверие.       — Нет, — выдавила девушка, и ощутила, как голос предательски дрожит. Ответ был верен, но в словах не было и толики уверенности. То, что Карл, без сомнений. почувствовал. — Я бы тебя не кинула.       Гейзенберг стиснул зубы, а затем, словно через силу, отвернулся. Отпустил плечо девушки, понуро добрел до центра комнаты. Рука его скользнула в карман брюк и кулак стиснул что-то внутри. Бет готова была поклясться, что слышала звон металлической цепочки. Интуитивно коснулась груди, но не нашла привычных жетонов, которые потеряла. Пальцы наткнулись на холод медальона с маминой фотографией. Так неожиданно, что девушка вздрогнула. Незаметный раньше, медальон будто в миг прибавил в весе, и начал оттягивать шею. Не выдержав, Бет сняла его и сунула в карман штанов.       — Я другого мнения, — запоздало ответил Карл, запуская пальцы в волосы и с силой их оттягивая.       Он протяжно застонал, вкладывая в каждый звук столько тоски, что у Бет сердце защемило. Она сделала было несколько шагов к нему, решив, что извиниться ещё не поздно.       — Слушай…       — Ты эгоистка, Бет, — Карл неожиданно повернулся, пригвоздив девушку к земле ледяным взглядом. На губах мелькнула горькая усмешка. — Не-ет, намного хуже — эгоистка с манией величия. Возомнившая себя героем! Я думал, что смогу вытравить эту дурь из твоей тупой башки, но, как видим, у меня не получилось!       Слова вновь ударили по нервам. Гордость затмила чувство вины, и Бет опять взорвалась. Вскинула руки, повышая голос.       — О, чудесно! Я, значит, эгоистка, да? — Лицо её запылало от злости. — За себя бегаю по чертовым лесным ебеням? Думаешь, мне в кайф скакать по первому зову, как блядский Бэтмен?!       — Да, Бет! — Карл подлетел к ней, бросая слова прямо в лицо. Ядовитые, язвительные. — Именно так я и думаю! Ты получаешь от этого процесса массу удовольствия.       — Вовсе нет, — прошипела Бет, стойко выдерживая его нападку. — Просто у меня, в отличие от некоторых, остались ещё понятия сочувствия и жалости.       Запрокинув голову, Карл раскатисто рассмеялся. Резко скрестив руки на груди, Бет подавила желание ударить его. Столько издевки было в том смехе. Столько яда, что девушка физически его ощущала. Кожа горела, щеки пылали румянцем. Бет отчаянно не желала верить его словам, хоть метавшаяся душа внутри и шептала упрямо — в чем-то Карл был прав…       Нет! Бет даже головой тряхнула для уверенности. В её желании помочь людям не было эгоизма. Не было шкурного интереса. Бет ни разу не думала о себе, просто делала то, что… считал бы необходимым отец. От этой мысли девушку передернуло. Мурашки побежали по коже и кровь отхлынула от лица. Единственный, кому она желала помочь по-настоящему, это Елена. А остальные… впервые за долгое время, возможно, за всю свою жизнь, Бет задумалась: хочет ли она помогать или должна? Может, именно эту мысль так отчаянно пытался донести до неё Карл?       — Да ты прям мать Тереза! — Прервал мужчина её сбивчивые мысли. Раскинув руки, он обвел комнату. — Поможем всему миру, а Гейзенберг пусть разбирается с последствиями, — он резко зааплодировал, заставив Бет ещё раз вздрогнуть. — Браво, детка!       Злость кипела внутри, отравляя слова. В голове все мысли смешались в кашу, упорно не желая собираться вместе. Бет запуталась в том, что чувствует. Запуталась в собственных эмоциях. Она смогла выдавить лишь то, что давно просилось наружу. То, что лежало на поверхности и не требовало тяжелый обдумываний:       — Хватит называть меня деткой, — процедила она сквозь стиснутые от злости зубы. — Ты знаешь, меня это всегда бесило, но продолжаешь…       — Детка, детка, детка, детка! — Закричал Карл, перебивая её.       От ярости кожа полыхнула изнутри. Бет подлетела к нему, в последний момент удержавшись, чтобы не зарядить мужчине размашистую пощёчину. К глазам крайне невовремя подступили слезы обиды. Раньше Карл не издевался над ней. По крайней мере, не в открытую.       — Заткнись! — Выкрикнула она. — Карл, лучше завались, или…       — Или что? — Прорычал он, язвительно искривив губы. — Пока ты не врезала мне? Давай, ты прекрасно это умеешь! — Он словно нарочно развел руки, демонстрируя своё беззащитность. — Силенок хватит, я знаю. Ты же у нас боец! Тренируешься изо дня в день. Давай, покажи, на что способна!       Бет сжала кулаки так сильно, что ногти впились в ладонь. Стиснула зубы до боли, до противного скрежета. Напряглась так сильно, что буквально выдавила слезы. Ощущение бегущей по щекам влаги мгновенно сбили весь настрой. Растерявшись, Бет судорожно начала растирать слезы по лицу. В давящей, густой тишине её неожиданный всхлип прозвучал крайне жалостливо. Поняв, как глупо выглядит со стороны, девушка грязно выругалась и отвернулась, не позволяя Карлу увидеть, как быстро она расклеилась.       Почему-то слезы не останавливались. Катились из глаз, будто где-то внутри распахнулись невидимые шлюзы. Как глупо! Бет ругала себя, но никак не могла собраться с духом, чтобы продолжить разговор. Злость Карла, его обида и все остальное, все колкие слова, брошенные в порыве эмоций, запоздало достигали цели. Били по ней, по самому сердцу, оставляя размашистые следы. Или до Бет лишь сейчас дошел их смысл. И это было чертовски больно. Скажи очевидное кто-нибудь другой, Бет было бы плевать, но Карл…       — Забавно, Бет, — заговорил мужчина. Голос его несколько смягчился. Возможно, отчасти благодаря женским слезам. — Несмотря на весь этот бред, я тебя по-прежнему…       Карл осекся. Бет резко обернулась, подумав, не послышалось ли. На миг слезы перестали сыпаться из глаз. Быстро осознав свою ошибку, мужчина усмехнулся и сменил направление слов.       — Ты бесишь меня до зубного скрежета, но я всё равно не хочу, чтобы ты подохла, — звучало уже не так мягко. — Поэтому ты уедешь. Прямо сейчас. Соберешь свои манатки и пулей вылетишь из этой поганой, Господом забытой деревни.       Бет ушам своим не верила! Карл вот так просто решил за неё? Нет, он действительно думает, что она бросит его?!       — Никуда я не поеду, — Бет упрямо скрестила руки на груди. Слезы высохли, оставив неприятное ощущение стянутой кожи.       — Нет, погоди, — Карл подошел к ней. В его голос вернулась уверенность. — До тебя, видно, не дошло. Это не вопрос. И не компромисс. Ты уезжаешь, Бет! Нахер отсюда, в соседнее село, до которого загребущие лапы Миранды не добрались.       — Ага, черта с два! — Выпалила Бет, подходя к мужчине вплотную Одна мысль, что придется бросить его одного здесь, в самой гуще кровавого боя. Одновременно Бет чувствовала — она не имеет права выбирать после того, что выкинула сегодня. Но Карл будто не слышал её возмущения.       — И ты будешь ждать меня там, — продолжал он, тыкая девушка в грудь пальцем. — И только попробуй сдвинуть свою задницу в сторону этого сраного места!       — Я никуда не поеду! — Закричала Бет, кипя от злости и отчаяния. — Я тебя не оставлю…       — Чудесно! — Заорал Карл в ответ. — Значит, решила-таки меня прикончить? Браво!       Девушка опешила, вытаращив на мужчину изумленные глаза.       — Нет, Карл…       Мужчина перебил её жалкую попытку оправдаться.       — Спонтанные поступки говорят о многом, Бет. Все наши желания как на ладони. И ты желаешь вовсе не меня. Только там, — Карл махнул на дверь, имея в виду деревню, — некого спасать. Потому что все эти твари давным-давно подохли.       — Тогда кого я видела в лесу? — Ещё один вопрос, оставшийся без ответа. Гудевший в голове Бет с тех пор, как она увидела семью, отбивавшуюся от ликанов, когда прыгнула с обрыва. — Кто это был, Карл?!       Закатив глаза, Гейзенберг собирался отойти. Бет не позволила ему. Схватила за руку и развернула, несмотря на гневный, просто испепеляющий взгляд.       — Люди! Там, — она тоже махнула на дверь, — были люди. Откуда ты вообще взял, что все в деревне погибли?       Собиравшись что-то резко ответить, Карл раскрыл было рот, и тут же замолчал. Не решился, осекся. И, не желая сдаваться под суровым взглядом, напал в ответ.       — Знаю и всё! — Выдавил он. — Какое тебе до них дело?       — Потому что!.. — Начала было Бет и тоже осеклась. — Ты…       Прыгнув вперед, Карл неожиданно схватил её за плечи и встряхнул как следует. Сдавил пальцами кожу до синяков, до тупой боли.       — Определись, чего ты хочешь! — Заорал мужчина. За его спиной задрожал металлический стеллаж. Инструменты медленно поднялись со своих мест и подлетели в воздух. В порыве ярости Карл не контролировал силу.       Не выдержав, Бет резко одернула его руки. Вырвалась из цепкой хватки так резко, что едва не потеряла равновесие. Вовремя среагировав Карл интуитивно шагнул вперед и резким движением схватил девушку за предплечье, не дав упасть. Встав твердо, Бет опять отмахнулась от него. Её пожирали собственные эмоции. Слезы катились из глаз, только девушка уже не пыталась их остановить. Она не знала, как сказать Карлу всё то, что кипело в душе. Что она виновата, знает, и права не имеет теперь просить его довериться. Но как же страшно оставлять его одного! Бред, все это собачий бред! Почему нельзя просто вернуть всё и игнорировать эти чертовы крики в лесу?! Все это бессмысленно. Тупая ошибка, из-за которой всё полетело к чертям. Бет осознавала, что нахрен ей не сдались эти люди, если на другом конце весов будет стоять Карл. Никто из них, даже Елена. Но она не могла сказать ни слова. Ни звука издать, чтобы дать мужчине понять, как он важен и как сильно ей жаль.       — Что и требовалось, — сказал Карл и тяжело вздохнул. Сделал какие-то свои, неутешительные для Бет выводы.       Обойдя растерянную девушку, он схватил плащ. Всего на миг задержался возле неё.       — Когда я вернусь, ты должна стоять у дверей с чемоданом и покорно ожидать команды свалить отсюда, — в его голосе не было и толики сомнения. Лишь прямое указание, не выполнить которое Бет не могла.       Шмыгнув носом, девушка обхватила руками живот и отвернулась от него.       — Пошел ты нахер, — выдавила она.       Карл проигнорировал это. Молча пошел прочь и лишь у самой двери, когда пальцы коснулись ручки, остановился.       — Знаешь, — заговорил он негромко. — Я-то думал, что стал для тебя важнее тех людишек.       Карл обернулся, ожидая ответа. Но Бет молчала, упрямо поджимая губы. Когда взгляд мужчины стал невыносим, она резко развернулась, вцепившись руками в край стола. Эмоции душили её. Сжимали сердце тисками.       — Какой же я идиот, — вздохнул Карл, так и не дождавшись ответа и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.       Оставшись в одиночестве, Бет несколько секунд пыталась держаться. Сдавила стол так сильно, что пальцы побелели. Кусала губы, отчаянно желая сдержать рвущиеся наружу слезы. Но всё напрасно. Девушка не могла совладать с эмоциями.       — Ты важнее, — прошептала она хрипящим голосом и отпустил стол.       Ноги неожиданно ослабели, и девушка рухнула на пол. Согнулась пополам, обхватила себя руками и позволила слезам вырваться наружу тихим стоном и горькими слезами. Впервые за все время после возвращения Бет отчаянно желала, чтобы деревня провалилась к чертям собачьим в Ад! Чтобы никогда не было этого проклятого места, и всё, кто жил там, подохли раз и навсегда. Эти мысли пугали, шли вразрез со всем, во что девушка верила. Но думать иначе она не могла. И не могла потерять Карла лишь из-за дурацких принципов, внушаемых с самого детства человеком, которого хотелось голыми руками растерзать на части.       Лежа на полу, Бет неумолимо и крайне тяжело переживала гибель собственных убеждений. Словно из груди вырывали сердце с куском души, оставляя черную, сочащуюся кровью пустоту. Рану, боль от которой заставляла сдавленно кричать. Цепляясь пальцами за бетонный пол, ломая ногти, Бет заставляла себя дышать. Паника навалилась неожиданно, раздавив её, застигнув врасплох. Жар прокатился по телу. Лоб покрылся ледяной испариной. Страх привычной волной захлестнул девушку, лишая возможности шевелиться.       Если Карл умрет, жизнь Бет не будет иметь смысла. Он — всё, что у неё есть. Бет не могла потерять его, и продолжала терпеть сокрушительную боль, разящую по сердцу раз за разом. В памяти всплывали, раз за разом, картины прошлого. Те, где люди закрывали перед ней двери. Оставались глухи к просьбам помочь, приютить, спасти от нападок отца. Все, даже родители Елены. Никто не помог. Карл прав — они заслужили то, что случилось. Они убили его семью, позволили Миранде проводить зверские опыты. Все, кому Бет так отчаянно пыталась помочь, не стоили и малой части её снисхождения.       Повалившись на бок, девушка свернулась калачиком, с силой прижав колени к груди. Живот вновь разболелся, стянутый неприятной судорогой. Уткнувшись лицом в колени, Бет медленно, но уверенно принимала тяжелейшее для себя решение — оставить позади всё, что было в прошлом. Деревню, войну, Елену, отца и даже маму. Всё, что заставляло её паниковать, впадать в тревогу. Всё, что выбивало из равновесия. Всё, что заставляло стонать от боли долгими ночами. Прошлое, от которого Карл так отчаянно пытался избавить Бет, не понимая, что девушка сама должна была к этому прийти.       И, лежа на холодном бетонном полу, посреди дьявольской фабрики, Бет смогла это сделать. Когда паника позорно отступила, оставив в душе звенящую пустоту и непривычную легкость, девушка слабо улыбнулась и закрыла глаза. Измученное сознание провалилось в спасительный сон. Она победила.       То была последняя паническая атака, пережитая Бет. Но девушка не подозревала об этом. Свернувшись калачиком, она позволила себе заснуть. Полная уверенности — что бы Карл не сказал, она его не бросит. Даже если придется драться с ним. Даже если сама Миранда будет её противником. Плевать! Хватит метаться меж двух огней. Карл прав, она должна была решить, чего хочет. И Бет определилась — она хочет его. Чего бы ни стоило спасение, она не позволит Карлу сражаться в одиночку. Либо они уйдут вместе, либо подохнут, но рядом друг с другом. И плевать, Гейзенберг тоже не особо считался с её мнением. Ему придется смириться.       Бет останется с ним до конца. Каким бы он ни был.