Софонты

При обсуждение того как могли бы быть устроены механизмы заживления ран, в том числе быстрых и эффективных методов устранения генетических аберраций ( ошибок ), было упомянуто то, что хромосомы софонтов должны были бы быть завёрнуты в кольцо, точно также как и у бактерий. Как в таком случае должно было бы происходить размножение софонтов ( объединение генетической информации обоих родителей и передача её ребёнку )? Так у здорового человека насчитывается 46 хромосом ( 23 пары ). Для удобства полный хромосомный набор в клетке называют диплоидным. Гаплоидный набор хромосом представляет собой половину этого числа, т. е. включает по одной хромосоме из всех пар. Каждый родитель вносит при оплодотворении гаплоидный набор хромосом. Половые клетки животных формируются в результате особого типа деления, при котором число хромосом во вновь образующихся клетках в два раза меньше, чем в исходной материнской клетке. Таким образом, из диплоидной клетки образуются гаплоидные клетки. Это необходимо для того, чтобы сохранить постоянный набор хромосом организмов при половом размножении. При половом размножении конъюгация гомологичных хромосом выполняет две основные функции. Первая функция позволяет всем половым клеткам, образующимся в процессе мейоза, получить по одной хромосоме из каждой гомологичной пары. Вторая функция заключается в том, что конъюгация обеспечивает уменьшение числа хромосом точно в два раза ( во время второго мейотического деления ) путем соединения гомологичных хромосом в пары, которые ведут себя как одно целое. Поскольку каждая из парных гомологичных хромосом была ранее реплицирована и поэтому состоит из двух хроматид, эти пары называют хроматиднъши тетрадами, или хромосомными бивалентами. В процессе конъюгации диплоидный набор реплицированных хромосом становится гаплоидным набором хромосомных бивалентов, или хроматидных тетрад. Во время второго мейотического деления эти биваленты расчленяются на две части, образуя гаметы с гаплоидным числом хромосом. Конъюгация гомологичных хромосом происходит в профазе первого мейотического деления. Образующиеся тетрады перемещаются в экваториальную плоскость, прикрепляются к волокнам веретена и затем распадаются каждая на две диады ( хромосомы, состоящие из двух хроматид ). Затем происходит цитокинез и образуются две клетки с гаплоидным числом диад. Во втором мейотическом делении каждые из этих клеток делятся без репликации генетического материала. Во втором мейотическом делении они расщепляются и образуют монады, таким образом из одной исходной клетки образуются четыре. Каждая несет различные комбинации генетического материала родителей, образовавшиеся в результате кроссинговера, а также независимого расхождения хромосом в мейозе. За счёт чего при половом размножении и образуются миллионы уникальных комбинаций генетического материала, получаемого от двух неидентичных родителей, и таким образом достигается разнообразие в будущих поколениях. Некоторые из комбинаций могут оказаться как раз необходимыми для поддержания жизнеспособности видов в изменившихся условиях окружающей среды. При бесполом размножении организмы не обладают такой способностью к адаптации. Например, когда влажная среда, в частности болото, начинает постепенно высыхать, то населяющие эту среду виды в конечном счете погибают, если выжившие засухоустойчивые особи данных видов не размножатся и не заселят вновь эту местность. По задумке, у софонтов в целом нет гаплоидных клеток, и половые клетки приобретают свою функцию вследствие активации определённого эпигенома. У софонтов есть несколько цепей ДНК. Все они делятся на две большие категории: главная и калибровочная. Главная цепь предназначена для снятия с неё калибровочной цепи. Она не участвует в транскрипции РНК, но имеет механизмы для восстановления. В ядре софонтов нет хромосом. Всё имеющееся ДНК главной цепи свёрнуто в одно большое кольцо. Оно подразделено на главы -- аналог наших хромосом. Главы состоят из нескольких частей. Хэш. Участок главы, в котором при помощи механизма архивации создаётся неповторимый слепок её содержания в сильно укороченном варианте. Изменение хотя бы одного гена ведёт к сильным изменениям хэша. Хэш обновляется при каждом копировании в калибровочную цепь не с целью исправления ошибок, а с целью их регистрации. Сертификат. Участок главы, изменять который вправе редуктор, но не сама клетка. Он меняется чаще всего, и хотя он не такой важный, как хэш, он отнесён от более важных фрагментов ближе к идентификатору и отделён полосой пустого кода. Сертификат имеет два участка: права и доступ. К нему мы ещё вернёмся. Идентификатор. Порядковый номер главы в цепи. Соединяет концы двух разных глав, никогда не разрывается. Предоставляет простой доступ к какой-то конкретной главе, её сертификату и хэшу. Идентификаторы бывают разные, и кодируют разную информацию. Они могут даже блокировать какую-либо главу. Главная цепь со временем получает ошибки. Будь то внешнее вмешательство, как радиация или канцерогены, или износ со временем. Клетка может чинить саму себя, но статистически её информация рано или поздно будет повреждена полностью. Спрашивается: где взять эталон, с которого можно делать правки? В многоклеточном организме ответ очевиден -- другие клетки. В иммунной системе софонтов есть специальный класс клеток -- редукторы. Они снимают копии участков ДНК случайных клеток и переносят их другим клеткам, чтобы они выполняли восстановление. Таким образом у всего организма софонта один геном, им не страшны вирусы и рак. Клетка-редуктор стыкуется с клеткой-пациентом, предоставляя её уникальный идентификационный ключ. Это набор маркеров, прописанный в участке прав сертификата генома самого редуктора. Маркеров множество, и если не подходит несколько, то редуктор не сумеет стыковаться и вносить изменения. Маркеры доступа к клетке прописаны в участке доступа сертификата. Такая "неправильная" клетка помечается им как подозрительная при помощи чего-то на подобии универсального для всего организма антитела. Такой клеткой займутся другие службы иммунитета. Если ключи всё же подошли, то редуктор стыкуется. Он запрашивает у неё калибровочные цепи. Они копируются, и редуктор сравнивает хэш-коды. Если хэши совпадают (или имеют пренебрежительные отличия), то такие копии сохраняются в редукторе, обновляются сертификаты и редуктор отстыковывается. На этом процесс восстановления закончен, и клетка выполняла лишь роль донора. Если хэши не совпадают, то в таком случае решающую роль играют сертификаты. Они сравниваются, и если клетка-пациент имеет больше прав к редуктору, чем редуктор к клетке, то редуктор обновляет свои копии. Если наоборот, то редуктор даёт клетке свои копии и переводит её в режим обслуживания, во время которого ей выводится мораторий на деление и транскрипцию калибровочных цепей. ДНК клетки восстанавливается, её сертификаты обновляются. Только в таком случае производится отстыковка и восстановление заканчивается. В противном случае, если даже после восстановления хэши не совпадают, то мораторий не снимается, идентификаторы остаются закрыты. В клетке запускается процесс самоубийства. Даже если ответственный за это участок генома уничтожен, клетка всё равно не разовьётся в рак. Как вы уже поняли, сертификаты записываются только сторонней клеткой, и изменить её сама клетка не может. Из этого следует, что чем геном у клетки чище, тем больше у неё прав. Это как система "свой-чужой". А кого считать своим? Того, кого больше всего доверенных лиц считает "своим". Стоит так же отметить, что подобный процесс происходит и внутри самой клетки. Калибровочные цепи, чьи хэши не совпадают с хэшем главной цепи, утилизируются. Это происходит благодаря упрощенной системе сертификатов. Деление Когда клетка не находится под мораторием или в режиме обслуживания, она делится в обычном режиме. Как происходит деление? В целом, этот процесс практически не отличается от транскрипции калибровочной цепи. Ядро образует мембрану, отделяющую две камеры. В одной из них находится главная цепь. В какой непринципиально -- по итогу транскрипции обе цепи будут одинаковы. В окне закреплён транскриптор. Он имеет два торца, которые соединены друг с другом. Транскриптор разделяет две нити ДНК, снимая копию со вторичной нити, образуя при этом первичную нить новой цепи, которая тут же замыкается вторичной. После копирования обе оригинальные нити воссоединяются. Чтение происходит с первой главы, проходит всё кольцо с копированием идентификаторов, и при возвращении к первой главе транскриптор переходит входит во вторую фазу и сравнивает обе цепи. Сертификаты прав повреждённой главы новой цепи, при обнаружении ошибок, аннулируются. Восстановлением будет заниматься иммунная система. Далее деление клетки нисколько не отличается от обычной. Размножение Что такое размножение? Это деление наоборот: из двух клеток нужно получить одну. У софонтов нет понятия гаплоидного набора хромосом. Во-первых, потому что у них нет хромосом. Во-вторых, потому что половую клетку определяет не её структура, а её активный эпигеном. Яйцеклетка не имеет сертификата доступа, вследствие чего к ней может пристыковаться любая другая клетка, но на этом их возможности ограничены. Сперматозоиды предоставляют ей свои калибровочные цепи, в которых нет тела главы, и упаковывают свою главную цепочку в белковую оболочку со всеми маркерами прав, которые есть в сертификате. Яйцеклетка выбирает хэш, максимально отличный от её собственного, для повышения генетического разнообразия. Она копирует все те ключи, что были в сертификате прав, таким образом предоставляя доступ одному единственному выбранному сперматозоиду. Происходит их кроссинг. Ядро разбивается на две мембраны. Кроссер разделяет обе цепи на нити, которые абсолютно случайно смешиваются по генам. Нить яйцеклетки после разделения пересобирается, таким образом всё кольцо не разрывается и вне кроссинга две нити не существуют раздельно. Вторичная нить сперматозоида не разбирается. Во-первых, она ему уже не нужна, во-вторых, она нужна для сравнения участков генов. Половина всех генов всё ещё идентичны таковым у сперматозоида, и её используют чтобы выявить ошибку разметки. Если это происходит, запускается самоубийство клетки -- оба генома окончательно испорчены, и проще начать всё заново. В противном случае всё происходит удачно, и начинает развиваться новый организм. Пол нового софонта определяется всего-лишь одним геном. Он дублируется в каждой главе, но именно первый случайный выбор кроссинга определяет, какой ген следует повторять везде. Такой флаг активирует или блокирует определённые участки генома, таким образом определяя "глобальный эпигеном организма". Стоит вопрос -- если софонты способны производить половые клетки из любых других, а их геном содержит все необходимые инструкции для обоих полов, то нужно ли им половые органы и разделение на два пола в принципе? У софонтов нет хромосом, и невозможно указать пол их набором. К ним так же неприменим процесс мейоза, во-первых из-за отсутствия хромосом, во-вторых, из-за отсутствия гаплоидных клеток. В программировании есть такой тип данных — boolin. Это логической тип данных, который содержит один бит информации — да/нет, правда/ложь или 1/0. В природе существует только два пола — женской и мужской. По задумке, софонты несут в себе все существующие главы, и поэтому технически они могут поменять пол в любой момент — для этого достаточно разблокировать один фрагмент генома и заблокировать другой. Что важнее, данное преобразование можно выполнить, поменяв лишь один логической геном в первой главе. Генокод софонтов — настоящая программа, в которой содержатся переменные, функции, алгоритмы. Во время размножения, две цепи ДНК испытывают зеркальные изменения по итогу кроссинга. Для размножения софонтам не нужны гаплоидные клетки. По сути, для размножения им подойдёт любая клетка чужеродного организма. В таком случае встаёт вопрос — а нужны ли софонтам полы вовсе? Если пойти дальше, то оплодотворение зависит от гормонов, а гормоны сознательно управляются ипрусом. Выходит, софонты могут беременеть тогда, когда им это удобно. Они могут прерывать беременность, если это неблагоприятно, и консервировать оплодотворённые клетки. Чисто теоретически, софонты могли бы хранить в своём организме несколько чужеродных клеток до тех пор, пока они не понадобятся. Как же в таком случае могли бы обстоять дела с понятием полов в случае софонтов, процессе зачатия и беременности, также была бы любопытно узнать и об хранении чужеродных клеток? С первой стороны, это двуполые создания. Но их пол кодируется всего одним геном, который выступает в качестве флага на активацию одних генов и блокировку других. Со второй стороны, это бесполые существа. Им не нужны пола для размножения и перетасовки генов. Оплодотворение происходит благодаря двум независимым факторам: гормональная команда, отдаваемая самим софонтом (она приглушает иммунную реакцию на клетки сородичей); и попадание в его организм чужеродной клетки. Скажем, на случай, если клетка попадает в чужеродный организм, и определяет в нём запрос на кроссинг, она выполняет это. В ином случае она погибнет со временем, или будет уничтожена иммунной системой. Главная задача — доставить её в матку, хотя эта проблема решаема тем, что клетка будет передавать свой изменённый геном другим клеткам под контролем иммунной системы, и первая, что попадёт в матку, окажется плодом. Остальные будут уничтожены, или запомнены иммунной системой на некоторый срок, по окончанию которого все чужеродные клетки уничтожаются. Зиготы могут храниться в матке месяцы, обмениваясь генным материалом — в этой области иммунная система никогда не уничтожает пришельцев сородичей, благодаря чему иммунная система никогда не атакует плод. Софонты не имеют вторичных половых признаков. Единственные тривиальные пути, по которым чужеродные клетки могут попасть в организм — слюна и кровь. О процессе передачи генного материала я как-то и не задумывался. Как это могло бы повлиять на их общество? Так чуть выше я уже упомянул о том, что в культурном плане возможность самооплодотворения ( бесполое размножение ) могло бы выразиться как " непорочное зачатие ", редкое но всё же возможное событие, когда ребёнок рождается у одиной и не имеющей в течение многих лет мужа, матери. В первую очередь стоит отметить что, в большинстве случаев, во время беременности существо становится ощутимо беспомощнее чем при обычных обстоятельствах и как следственно его становится значительно легче поймать, поэтому выход из сложившейся ситуации находится в так называемом «социальном поле», когда две особи в стае устанавливают вплоть до синхронизации биоритмов прямую очерёдность в воспроизводстве и охране беременной ( вынашивающей потомство ) на данный момент особи. Один - беременный, другой - охраняет, потом они меняются местами. Иногда «очередь по кухне» охватывает троих, четверых и нередко до пяти особей, однако этот приём требует постоянного нахождения упомянутых особей рядом, что создаёт «семейные союзы» на многие годы, а в некоторых случаях и на всю жизнь. В обществе, где нет гендеров, не произойдет гендерная диссоципция. В их обществе не сложится матриархат или патриархат, но это не значит, что оно станет монолитным. За отсутствием естественных "ярлыков", софонты создадут собственные, поскольку кому-то нужно занимать социальные ниши. В целом, процесс стратификации сугубо индивидуален и зависит только от домена. Забота о потомстве — большой труд, требующий ресурсов. Для женского пола продолжение рода является неизбежным и предначертанным с момента образования зиготы. В обществе софонтов деторождением могут заниматься все члены социума, а потому софонты, имеющие право продолжить род — особая и малочисленная группа. Если у других биологических видов потомство можно назвать "непреднамеренным", то вследствие контроля над гормонами, софонты никогда не столкнутся с непреднамеренностью. Вследствие этого, несанкционированное продолжение рода будет караться намного строже, чем у нас. Обычно за размножение в малом домене отвечает его социальная верхушка, в большом же домене только малая часть населения вправе входить в семейные коммуны. С другой стороны, в их обществе может быть развито суррогатное материнство, поскольку вынашивание ребёнка — стресс для организма, который хотят испытать не все. В доисторическом обществе, будь софонты менее социальны, они бы дрались, и именно проигравший занимался вынашиванием ребёнка. Будь софонты одиночками, то воспитанием бы занимался проигравший родитель. Подобное поведение возможно, при захвате одного домена другим, и в случае подневольного труда. В информационную эру в демократических государствах каждый будет иметь право входить в семейную коммуну, и функции домена в данном случае ослабнут. Рано или поздно все домены сольются в одну гомогенную нацию, и доменом может начать считаться именно коммуна. Учитывая вышеперечисленное будет ли в их культуре встречаться такие проведения любви как эрос, выражаемая в стремление к полному физическому обладанию любимым; людус, где чувства любви достаточно поверхностны, вплоть до того, что допускается измена с обеих сторон или сторге, основанная на нежных, тёплых и надежных отношениях, подобных дружбе? Я склоняюсь, что у софонтов преобладает прагма. Это бессмертные существа с динамической личностью, и они не могут полюбить раз и навсегда. Вследствие особенностей размножения, им чужд эрос в нашем понимании. Это существа сверхсоциальные, и их любовь и ненависть проявляется не к конкретным индивидам, а ко всему обществу в целом: объектом любви является каждый соплеменник, в той или иной степени ( с учётом личной неприязни или привязанности ). Вся эта философия проявляется в семейных коммунах — нет кого-то конкретного любимого, есть любимое общество. Софонтам не чужда любовь, просто она принимает несколько иную форму. Софонты бессмертны и их личность динамична. Если вы встретились с софонтом через сто лет, вы его не узнаете, потому что это в прямом смысле слова совершенно другая личность. В их языке есть возвратно-указательные местоимения, которые не употребляются в настоящем времени: "тот, кем я был", "тот, кем я стану". Говорить о себе в третьем лице для них норма, ведь они в детстве — совершенно другая, посторонняя личность. Это интересная дилемма с точки зрения парадокса Тесея, но мы его затрагивать не будем. В таких условиях, очевидно, любовь меняется, поскольку софонты физиологически не способны любить кого-то конкретного дольше двадцати лет, если они не застряли друг с другом на необитаемом острове. В их культуре, образе мышления прописано, что все меняются. В таком случае ненависть и любовь обретают совершенно иной смысл. Это люди могут себе позволить одну идеологию, характер и личность на всю свою короткую жизнь. Софонты — нет. Им приходится мириться, что невозможно кого-то однозначно судить не только по высказываниям, но и по поступкам. Очень пренеприятная и невежливая личность в общении может оказаться самым верным и надёжным боевым товарищем, которой можно безоговорочно доверить жизнь. Поэтому софонты не любят и не ненавидят, как мы. Они могут соглашаться, осуждать, критиковать и поддерживать только идеи, поступки, философии, но никак не индивидов. Вы начинаете смотреть на мир иначе, если человек, который вчера вас оскорблял из-за , скажем, политических взглядов, сегодня успокаивает и поддерживает после случившейся беды. Софонты не имеют пола, и, как бы помягче выразиться, их процесс совокупления кардинально отличается от нашего. Для размножения им достаточно генного материала друг друга. Учитывая их способность к регенерации и силу иммунной системы, они могут обеспечить это благодаря проглоченной слюне или крови. Репродуктивная система сама отсеет лучшие кандидаты на размножение, и софонту останется забеременеть в любой удобный момент. Конечно, у них могут быть "брачные игры", соотнесённые с обменом генным материалом, но это слишком далеко для создания культуры секса, как у нас. Поэтому эрос, как таковой, для них чужд. Софонты — это сверхсоциальные существа. Они не могут полюбить кого-то одного надолго, но они могут любить какую-либо динамическую группу. Скажем, в случае людей это семья: наши родители, братья и сестры, друзья детства, супруги и жены, и их семьи тоже. Всё это область людей, которых мы считаем "своими". Коллеги по работе, или рота, с которой человек прошёл войну, или школьные классы тоже в некотором смысле называют семьёй. Просто исторически сложилось, что мы применяем слово "любить" только по отношению к партнёрам и кровным родственникам (родственникам партнёра). В случае софонта, который и так живёт в обществе, построенном на идее "семьи" (Домен), "семья" в более узком смысле представляет из себя семейную коммуну. Домен выбрать невозможно, как невозможно выбрать национальность и родителей, но вот семейная коммуна — осознанный выбор софонта. Коммуна динамична, она постоянно меняет свой состав, и любить кого-то одного в ней не выйдет. Все члены семейной группы так или иначе являются объектами любви. Просто человеческие домены (нации и национальности, или иное) слишком велики, и наши семьи — семейные коммуны — тоже велики, и у нас вопрос разграничения на "свой-чужой" стоит острее. Поэтому и для каждого типа коммуны характерны собственные типы любви, которые разошлись в процессе культурной эволюции. Любовь софонта менее специализирована, чем у нас. Она первозданее и абстрактнее, но это та же любовь, что испытываем мы. Довольно интересное замечание — в плане любви человеческая культура оказалась сложнее, нежели у софонтов. Если уж на то пошло то как в их случае могло бы осуществляться зачатие? Так в данном случае любопытна идея того что софонты могли бы обмениваться генетическими материалами между собой при встрече, что в конце концов могло бы превратиться в своеобразный социальный ритуал, подобный тому, что для нас является рукопожатием или в случае более контролируемого права на продолжение рода в качестве чего-то более интимного, пускай и не столь сильного как у нас. Их половая система ( на самом деле никаких полов нет, но будем так называть всё то, что отвечает за деторождение ) основана на иммунной системе. Матка — единственная часть тела, где иммунная система не атакует чужеродные милые ( назовём так любые клетки того же вида ) клетки, а позволяет им свободно обмениваться генокодом. Так, в матке существуют собственные, половые редукторы. Они находят самый отличный от их собственного геном среди чужеродных клеток, сравнивают их и доставляют в яйцеклетку ( самую обычную клетку с запрограммированным сертификатом ). Единственная проблема заключается в том, как клетка может дать права доступа совершенно незнакомому редуктору? Здесь, пожалуй, было бы использовать метод, который применяют муравьи. Если в их обществе случился коллапс, и какая-либо группа сильно пострадала, то муравьи перепрофилируются, к примеру, в рабочих. Но ведь них нет никакого СМИ, как они узнают, что какой-то группы нет? Они отслеживают, с кем встречаются. Если они встречают слишком мало рабочих, то кто-то перепрофилируется. Таким образом вся система приходит к балансу. Если клетки не встречают собственных редукторов, но встречают чужие редукторы, а так же химический маркер того, что они в матке ( некий универсальный сертификат стал бы отличным подспорьем, но это огромная уязвимость в безопасности ). Половые редукторы, в любом случае, могут лишь копировать геном клетки, но не изменять его. Но они могут и накладывать мораторий на деление. Они не умрут, будут питаться, но их можно использовать для скачивания данных. Даже если умышленно переместить в кровь другого софонта половые редукторы, они не навредят — с ними быстро разберётся иммунная система, а наибольший ущерб, который они принесли — мораторий, который легко снять. Способность к самостоятельному прекращению беременности или откладыванию её на будущее по сегодняшним оценкам исследователей существует более чем у 130 видов млекопитающих. Так большинство плотоядных животных, в том числе все медведи, большинство видов тюленей, а также некоторые олени, броненосцы и даже муравьеды вполне могут в случае нужды приостановить свою беременность до наступления лучших времен. Такая пауза при этом может составить от нескольких дней до 11 месяцев, но тем не менее у большинства видов ( за исключением некоторых летучих мышей ), это происходит в тот момент, когда зародившийся эмбрион состоит всего из 80 клеток и еще не прикрепился к матке. Животные делают это в двух случаях: когда беременность случилась в неподходящий сезон, или когда есть угроза для новорождённого потомства. В этом случае они спариваются вскоре после родов, чтобы иметь «резервную» беременность. Например, кенгуру Евгении может сделать паузу почти на год, чтобы родить именно в январе — это гарантирует, что детёныши покинут сумку родительницы весной, а не в середине жаркого австралийского лета. ============================ Общеизвестно, что мозг софонтов не может "сформироваться окончательно" в нашем понимании. Их вычислительный ресурс слишком велик, чтобы задействовать его максимально эффективно наследственным путём, и поэтому мы можем лишь разграничить функциональные зоны мозга, которые будут развиваться индивидуально. Так, онтогенез софонта делится не на две, а на три фазы, поскольку софонты являются биологически бессмертными существами или другими словами с течением своей жизни ( после наступления зрелости ) они не проявляют каких-либо признаков старения и способны оставаться в добром здравии и хорошем расположение духа сколько бы то ни было угодно, пока их жизнь не прервет несчастный случай ( нападение хищников, драка со смертельным исходом, голод, холод ) или некая серьёзная болезнь, из-за чего им требуются иные механизмы развития. Эмбриональный этап формирует организм и жизненно важные органы. Так в нашем случае четырёх киллограмовый ребёнок в теле 70 киллограмовой матери занимает 5,7% от её массы, а значит здоровый и "крепкий" новорожденный младенц софонта должен будет весить приблизительно пятнадцать или двадцать килограммов. В случае человека эмбриональный онтогенез длится 18 месяцев, но тело матери не способно родить плод такой массы, а потому человеческие дети столь требовательны к уходу со стороны сородичей. В случае софонтов полагаю, должно произойти нечто подобное, ведь учитывая столь массивный и сложный организм, а так же всестороннюю подержку социума, у софонтов есть все ресурсы для этого. Чем легче софонт при рождении, тем больше ему потребуется времени для роста, а учитывая ограниченные ресурсы иммунитета и организма в целом, требуемый уход может стать слишком сложным. Представьте активно развивающийся организм, которому придётся самостоятельно питаться не самой энергоценной пищей и противостоять заболеваниям. Если в экономически и технически развитом общесте это не составит проблем, то в доисторические времна может стать проблемой, поэтому нам будет лучше сформировать все жизненно важные функции ещё в утробе матери. Поэтому беременность в случае софонтов длится на протяжении восемнадцати месяцев или полутора лет. После рождения мы можем тратить сколь угодно времени на постэмбриональное развитие. Учитывая социальную составляющую, ничто не помешает увеличить ПЭР ( период постэмбрионального развития ) до общей продолжительности двух периодов ЭР ( эмбрионального развития или беременности ), то есть до трех лет. Таким образом, софонт будет считаться младенцем, когда его человеческий товарищ уже не только научится ходить, но и должен будет начать уже членораздельно ( более менее ) разговаривать. За это время у младенца должны сформироваться все жизненно важные механизмы, мозжечок, сенсорная система и заложенные нами наследственные механизмы. За это время его иммунитет окрепнет окончательно, он сможет сдавать физические нормативы ( соразмеримые его весу ), научится ориентироваться по магнитному полю, ходить по краю обрыва с завязанными глазами. В частности, годам к пяти-шести софонт освоит речь — научится воспринимать и воспроизводить широкий диапазон частот, а так же его хронес позволит с точностью дискретизировать аудио сигнал. До этого времени молодой софонт научится невербальному общению и фундаментальному социальному взаимодействию. После начинается период детства вплоть до полового созревания. Этот этап характеризуется в основном нарастанием массы и замещением мягкого и пластичного кальциевого пористого скелета на металл-керамический. Объёмы мозга возрастают до конечного уровня, а заложенные нами механизмы формируются окончательно, в частности они касаются инструментов для редактирования работы головного мозга ( взаимодействия между областями или модулями в сознательном или подсознательном смысле ). Происходит скачок ( переход ) самоосознания, характеризующимся переходом от моно-личности к композитной личности, то есть вместо заложенных алгоритмов поведения и сформированных обществом сценариев начинают формироваться собственные аспекты. Всё это время развитие шло по заданному алгоритму, но организм выходит на рабочий режим, который знаменует половую зрелость. Весь процесс взросления занимает около двадцати лет. Последняя, третья фаза, продолжающаяся на протяжении их всей оставшейся жизни, характеризуется беспрерывным отногенезом, который стремится привести любые изменения к заложенному генетически чертежу. Нейропластичность мозга колеблется с определённой периодичностью, обозначая циклы нейропластичности. Они — залог ротации личности, период которой длится 25-30 лет ситуативно. За это время организм полностью обновляется, в том числе излечивая любые некритичные ( не являющиеся смертельными в долгосрочной перспективе ( когда организм попросту не успеет восстановиться ) или неявляющихся слишком сложными ( постепенная регенерация отдельных пальцев или даже кистей рук является более простым делом чем регенерация целой руки или другой конечности )) травмы и меняя поколения аспектов.