Прошу, учитель Мин, не оставляй меня

Было немного волнительно лететь на самолёте в другую страну несколько часов, так как ни Чонгук, ни Юнги до этого не пользовались услугами воздушного транспорта. Сейчас они стояли в аэропорту в окружении старших Чонов, а также Чимина с Хосоком, первый напросился проводить своего любимого друга, а второй просто боялся оставаться один в квартире, потому что весь день его мучили слуховые галлюцинации, которые не проходили даже после принятия таблеток. — Не волнуйся, Гуки, всё будет хорошо. На самолёте летать не так уж и страшно, — успокаивала сына женщина, так как знала, каково это бояться перелётов, ведь ранее ей приходилось часто летать в соседние страны по работе. — Да, это нестрашно. Тем более крушения самолётов — один из самых редких видов аварий, — сказал Пак, чувствуя на себе пару яростных взглядов. — Пошёл в зад, идиот! — рыкнул на него Чон-младший, давая другу нехилый пинок, он, блин, и так боится лететь, а тут ещё этот источник интересных фактов бред несёт. — Да пошутил я! И почему это ты на хёна рук… ногу поднимаешь?! — подходя к младшему вплотную и выпячивая грудь колесом, поинтересовался старший. — Ой, всё, было за что поднять, — отмахнулся Гук, на всякий случай беря Мина за руку и слегка заходя за его спину. — Объявляется посадка на рейс… — послышался громкий женский голос, объявляющий посадку на рейс ГуГу и Юна. — Ну всё, сынок, будь аккуратнее. Юнги, следи за ним, — наказала Ниен детям, обнимая своего сыночка и пуская слёзы. Её сыночек так вырос, уже 20 лет, сам летит в другую страну со своим избранником. — Вот именно, Юнги, следи за ним, а то он варежку откроет и в речку упадёт, опыт был, — усмехнулся Джисон, вспоминая тот случай. Сыну тогда было 4 года, они всей семьёй отправились на речку в первый раз, мальчик собирался сказать то, как он восхищён красотой выбранного места, как вдруг испугался лягушки и упал в воду. — Ты опять тот случай вспоминаешь?! — закатил глаза Чонгук, отец часто вспоминал его детские проколы в ненужное время и в ненужном месте, чем раздражал юношу. — Прости, ничего не могу с собой поделать. Ты так смешно барахтался! — засмеялся мужчина, получая подзатыльник от жены. — Успокойся. — Пока, дружище. Присылай мне фотки, ты же знаешь, как я люблю закаты и море, — обнимая друга, попросил Чима. — Хорошо, Минни. Вы нас так провожаете, словно мы навсегда улетаем, — сообщил Чон, закатывая по-доброму глаза, он был рад, что его пришли проводить. Взглядом проследил, как мама обняла его мужчину, а тот похлопал её по спине. — Не возникай тут, а! Знаю же, что сейчас зайдёшь в самолёт и начнёшь реветь. Ты такая сентиментальная булка, — хихикнул Чимин. — Чья бы корова мычала, а твоя, Чимин, помолчала бы. Кто ревел мне в плечо, тыча в нос телефоном с фотографиями Хосок-хёна и бубня: «Смотри какой он красивый! Боже, достанется какой-нибудь шлюхе, не зная, что я тут сижу и искренне его люблю всем сердцем!» — спародировал младший писклявый голос хёна, но, чуя на себе злой прожигающий взгляд парня, быстро схватил свой чемодан с сумкой и, кинув Юнги что-то подобное на: «Пошли на самолёт, опоздаем!», убежал с места преступления. — Юнги-хён, напомни мне ударить его, когда прилетите, — попросил Пак, чувствуя, как у него задёргался глаз от стыда. — Только несильно, желательно никак, — ответил Мин, уходя за возлюбленным, попрощавшись со старшими и младшими. — Ребята, вас подвести? — любезно спросил господин Чон и приобнял жену, которая вытирала слёзы подушечками указательных пальцев. — Было бы неплохо, дядя Джисон, — улыбнулся самый младший, беря своего любимого за руку. — Отлично, пойдёмте к машине. Скажите адрес, — попросил мужчина, Хосок назвал адрес своей квартиры, и они все вчетвером пошли в сторону парковки, взрослые обсуждали что-то своё, а младшие болтали о своём. *** На следующий день Чимин и Хосок проснулись рано. Их разбудил неожиданный звонок госпожи Ю — матери старшего, после этого им обоим уже не хотелось спать, но понежиться в кроватке под одеялком в объятиях друг друга очень даже. Но голодные желудки, которые не ели уже добрые 15 часов, давали о себе знать характерными звуками. Сильный и независимый Чон первый встал с кровати, надевая футболку и джинсовые шорты, отправился на кухню в поисках еды. Но не обнаружив в холодильнике ничего съестного принял водные процедуры и ушёл в магазин. Пак уснул и не слышал громкого хлопка входной двери, проснувшись и не обнаружив возлюбленного в квартире, позвонил ему. — Котик, а ты куда делся? — У нас в холодильник шаром покати, пошёл купить яйца и хлеб, чтобы позавтракать хоть чем-то, раз кое-кто не удосужился вчера пополнить запасы провизии, — упрекнул собеседника в лентяйстве, ведь тот вчера ничего не делал, лишь лежал на кровати в телефоне. — И не говори, что за лентяй этот твой «кое-кто», — покачал головой младший, краснея от стыда, ведь он правда забыл об отсутствии еды дома. — Да-да, разукрасить бы этому лентяю задницу хорошенько, чтобы сидеть нормально не мог, — ухмыльнулся старший, представляя эту картину. — Хм, какое… заманчивое предложение, — нервно хихикнул Чима. — Ладно, я беру булочки и иду на кассу, ставь чайник, бусинка, — попросил Хо, завершая звонок. *** — Ну почему ты купил батончик только себе, зная, что я тоже его люблю?! — чуть ли не плакал Чимин от обиды на парня, скрестив руки на груди и выпятив нижнюю губку вперёд. — Потому что нужно было самому сходить за едой. Сейчас посижу немного за работой и сходим в магазин вместе, составь список, пожалуйста, — сообщил Хосок, поднося руку с батончиком к губкам юноши, который жадно откусил немаленький кусочек от желаемой сладости. — Хорофо, — сказал Пак, жуя вкусняшку. — Таблетку не забудь выпить. — Да, бусь, я помню. Сейчас поем и сразу же выпью, — пообещал Чон улыбаясь, ведь ему нравилось, что возлюбленный напоминал ему о приёме лекарств, ведь сам он иногда забывал о них или просто не хотел их пить. — Пойду и посмотрю, сколько у нас осталось стирального порошка, потому что его было мало, когда я последний раз загружал машинку, — младший вышел из-за стола и чмокнул старшего в губы, уходя с кухни. — Я люблю тебя, — крикнул ему вслед Хо, слыша ответную фраза. Он часто говорил парню о своих чувствах, потому что знал, как это важно для них обоих.