***
— Лёша, блять, да ну же, скажи, что ты не ушёл далеко. — злится Сабуров, прочёсывая одну четвертую часть леса. Ему уже порядком надоело искать незадачливых пациентов, которые почему-то решили убежать посреди прогулки. Но где-то глубоко внутри, его терзало чувство ответственности за этого мальчишку. Он ведь так привык таскаться в пятьдесят первую палату глубокой ночью или успокаивать, повторяя, что за окном нет никаких птиц или тому подобных существ. У Марии же было всё предельно просто: она не искала кого-то определённого, просто бродила туда-сюда, прислушиваясь к каждому шороху. Всё-таки, в первую очередь ответственность лежала на ней.***
— Надоели: сделай то, сделай это, — бурчал Лёша, идя по натоптанной тропинке. Вдруг — звук приближающихся шагов, неспешный такой, шуршащий. Парень замер, кажется, даже перестал дышать. Но это совсем не мешало наблюдать за тем, что происходило. — Ну-ур? Из-за дерева неторопливо вышел брюнет и тоже застыл на месте, словно заворожённый. — Ты, блять, где был?! — вдруг вскрикнул он и двумя огромными шагами преодолел расстояние между ними. — Я… — Ты! Зачем ты ушёл?! Зачем?! — не переставая что-то шептать, он обнимает юношу. Крепко-крепко прижимает его к себе, показывая, что больше никуда не отпустит. Этот поступок смущает Лёху, и он напуганно таращится на Сабурова, немного помолчав, произнося: — Нам за Юркой надо и Гришу искать. — Да нашли мы твоего Гришу, жив, здоров, правда с ногой что-то. — Это его Лиза резанула, — потирая плечо, оповещает его блондин. — Юрасова, что ли? Вы где её встретили-то? — Да так, в ближайшем заброшенном домишке, а что с ней вообще произошло? — А, так ты не знаешь? — беседа становилась дружеской, и общаться так было легче. — Она там родственников зарезала, а в больнице хотела себя на тот свет отправить. Вот такие дела. Ещё несколько минут они идут молча: Лёша так и не решается спросить что-то ещё его интересующее.***
Крид ловко отряхивается от земли и налипших листьев во время сна, а затем идёт на поиски друга. Ведь одному оставаться в лесу не совсем выгодно, вдруг тут живет кто-то. Вдвоём же и веселее как-то, и не так страшно. Прошло буквально полтора часа поисков, но это беготня по лесу только надоедала. За это время парень не нашёл ни товарища, ни каких-либо следов. И вот, бредя по тропинке, похожую на дорожку, намеченную из старых трухлявых досок, он наконец видит вдали здание, светлое такое, белокаменное. А спустя секунд двадцать мелкой радости, приходит удивление: в здании Юрка узнал больницу. — Да нет, не может быть! — шепчет он самому себе. С одной стороны, возвращаться туда не хотелось, таблетки эти, да и постоянные процедуры, жуть. А с другой, там было лучше, намного лучше, чем на улице, где нет тепла и элементарной еды.***
— Нашёл кого-нибудь? — кричит только вышедшая из леса Мария. Нурлан ничего не отвечает — он лишь вытягивает вверх руку, в которой держит ладонь Лёши. На лице девушки тут же появляется улыбка, и она даже не скрывает этого. — Осталось найти ещё одного, — лишь успевает произнести Сабуров, как из ближайших кустов вылетает Юрка, живой и здоровый. — Космо-о! — весело кричит Щербаков и бежит на встречу другу, заключая того в объятья. — Фи-ил! — слышится в ответ, и оба громко смеются. — Ладно уж, раз все нашлись, а по времени всего-ничего, идёмте пить чай, — объявляет медсестра и вперёд всех шагает ко входу. — Идём, а то Тембелл скоро вернётся, — зовёт Нурлан, выводя парней из ступора и таща за собой. Мария попивала вкусный горячий чай, в то время, как остальные выбрали что-то, на их взгляд, более вкусное: трое пациентов, например, пили превосходный какао, а Нурлан со всем своим превосходством — кофе. — Не напомнишь, как вы друг друга назвали? — прерывая такой прекрасный момент, спрашивает мужчина. — Ну, вообще, — Щербаков прищуривается, а затем отвечает. — Нам нельзя говорить, это секрет. — Хорошо, — отвечает старший, несколько раз кивая, как бы показывая, что он всё понял и лезть не станет.***
Это утро выдалось просто отличным, не было даже намёка на непогоду. На улице было тепло, птицы весело щебетали о своём, а в больнице работники о чём-то оживлённо разговаривали. — Здравствуйте, добрый день, — с ходу здоровается начальник, кладя на стол какие-то бумаги. — Подпишите пожалуйста. Если будут вопросы — ко мне в кабинет. Он уходит и разговоры заканчиваются: каждый берет себе по одной бумажке и внимательно читает. Конечно, читают не все, некоторые просто подписывают, даже не зная, что там написано. Пока Нурлан еле-еле успевает схватить один документ, к нему сзади подбирается Мария и, оттаскивая подальше, тычет пальцем текст. — Смотри, смотри что написано!Официальный документ.
Подписал: м-р Тембелл. Все работники будут должны принимать витамины. Они не несут какой-либо вред здоровью. Введены исключительно для поддержания иммунитета. Если же этого не состоится, человек будет уволен. Прошу вам принять это к сведению, и расписаться снизу. Спасибо. (Витамины будут выданы сегодня, с 15:30 по 16:00.) Ф.И.О. ___________________________ Ваша подпись: ____________ — Витамины? — переспрашивает Нур, с непониманием смотря на девушку. — Ты подпишешь? В ответ она лишь пожимает плечами. Оставаться без работы не хочется, но и документ не выглядит так просто, тут точно что-то есть. Что-то секретное, пытающееся скрыться от людских глаз. — Подписывай, — кивает Уильям, чиркнув ручкой на бумаге. — Но таблетки не пей, сразу ко мне в кабинет после выдачи. — Что? Мы бы могли вместе уйти, как ты всё усложняешь! — шипит Сабуров, но подпись ставит. В эту же секунду металлический голос объявляет: — Кто-нибудь, пройдите в тридцатую палату. — Я схожу, — тут же реагирует мужчина средних лет и вылетает из кабинета. Говорят, у него тут сестра лечится. Но может это просто слухи, кто знает.***
«Рейцова, Деревянников и Третьяков, пройдите в кабинет начальства. Остальные, к пункту выдачи!» — громко гудит всё тот же надоевший динамик. — Куда это они? — спрашивает Лёха: в их палате всё замечательно слышно. — На увольнение, а тем лекарства будут выдавать, — спокойно отвечает Гриша, что-то всматривая в окне. — Голубь! — кричит кто-то из соседней комнаты, и все дружно кидаются к стеклу. Была даже такая своеобразная игра: если кто-нибудь увидел что-то интересное, то громко кричит об этом, чтобы остальные услышали и смогли посмотреть. Но Щербаков не спешит к друзьям, он наоборот отползает подальше. Его пугают птицы ещё с детства. А потом стали появляться галлюцинации, и стало ещё хуже, намного хуже. — Эй, ты чего? — уставившись на него, произносит Юрка. Он несколько секунд смотрит на друга стеклянными глазами, а затем осознаёт происходящее. — Ты испугался что ли? Да ладно, Лёх.. — переходя на более мягкий тон, почти шепчет тот. Крид всем телом прижимается к парню, как бы защищая. Но вот, похоже, не вовремя. Ведь дверь с шумом распахивается, а на пороге стоит Дроздов — жуткий человек, любящий разносить сплетни и строить всем козни. — Таблетки, — с улыбкой произносит он, поглядывая на этих двоих. — Мгм, спасибо. — кивает Гриша, принимая в руку сразу три штучки. — Пожалуйста, — пытаясь быть любезным, отвечает медбрат, уже зная, о чём будет говорить вся больница сегодня вечером. — Господа гомики, — слышится уже в коридоре, а затем торопливые шаги. — Ну пиздец вам, ребята, — садясь на кровать, с разочарованием проговаривает Лейтнов, кажется, обращаясь к друзьям. И вправду, пиздец. Ведь уже в шесть часов по всему зданию поползли мерзкие слухи.***
Раздаётся стук в дверь, и звонкий голос девушки изнутри звучит как будто бы эхом: «Входите!» На пороге появляется Нурлан, он растерянно мнётся, не зная, с чего начать, но вскоре решается и тихо произносит: — Таблетки, ты просила зайти. — А, дак ты проходи, чего стоишь? — она ловко перенимает лекарства из чужих рук в свои и кивает на соседний стул, как бы приглашая. Мария садится за компьютер, кладёт рядом так называемые "витамины" и принимается искать их настоящее название. Продолжая поиск, она решает разбавить давящую тишину и поделиться новостями. — Ты слышал, что про твоего Лёшку говорили? — М? — открывая глаза, интересуется Сабуров. Он хотел было вздремнуть, но, похоже, сейчас не до этого. — Говорят, он с пацаном из своей палаты обнимается. Уж слухи пошли, не те ли они «самые». Мужчина несколько секунд тупо сверлит взглядом пол, и, не желая верить, мотает головой в отрицание. — Нашла! — радостно объявляет девушка и зовёт посмотреть. «Ретард» Со стороны нервной системы: часто - головная боль, головокружение; редко - сонливость; очень редко - нарушения чувствительности, включая парестезии, расстройства памяти, тремор, судороги, ощущение тревоги, острые нарушения мозгового кровообращения, асептический менингит; очень редко - дезориентация, депрессия, бессонница, кошмарные сновидения, раздражительность, психические нарушения. Со стороны органов чувств: часто - вертиго; очень редко - нарушения зрения (затуманивание зрения), диплопия, нарушения слуха, шум в ушах, дисгевзия. Дерматологические реакции: часто - кожная сыпь; редко - крапивница; очень редко - буллезные высыпания, экзема, эритема, многоформная эритема, синдром Стивенса-Джонсона, синдром Лайелла (токсический эпидермальный некролиз), эксфолиативный дерматит, зуд, выпадение волос, реакции фоточувствительности; пурпура, пурпура Шенлейна-Геноха. В голове была абсолютная пустота. Хотя нет: вперемешку с ней была злость. Злость на начальника, на этот глупый обман, на который многие повелись. Эти витамины не были таковыми. Они были медленной смертью для каждого пациента этой клиники. — Что считаешь? — прерывая все раздумья, спрашивает Мария. — Считаю за пиздец, что это вообще такое? — он озадаченно смотрит на девушку, а та в свою очередь замолкает, прислушиваясь. И опять три негромких стука в дверь. Кого же могло принести? — Можно зайти? — грубый голос из коридора, кто-то за дверью явно не намерен ждать. — Да-да, зайдите! — медсестра по-доброму кивает и закрывает вкладку на экране. — Здравствуйте, — начальник злобно ухмыляется. — Как идёт работа? — Отлично, м-р Тембелл, мы с коллегой изучаем информацию о наших пациентах. — Оу, это восхитительно! Мария, зайдите ко мне в кабинет, пожалуйста. А сейчас я не буду вас беспокоить. Дверь со скрипом закрывается, и в комнате наступает тишина. — Пронесло, — шепчет Нурлан и с наслаждением закрывает глаза.***
— Мы знамени-иты! — улыбается Юрка, болтая ногами в воздухе. — Было бы чему радоваться, теперь все думают, что вы геи.. — не разделяет энтузиазма друга Лейтнов. — Подумаешь, — отмахивает тот. — Да, Лёшка? — Мгм, — с грустным видом кивает парень. — Да не бойся ты, не убежит твой возлюбленный. Он даже обрадуется, что ты пидор – больше шансов. Щербаков грустно усмехается, сейчас ему совсем не весело. — Парни, раздача лекарства, — слышится снаружи, и в палату заходит Сабуров. Он раздаёт каждому по одной штучке и встаёт у стены, чего-то ожидая. — Что? Вы можете уходить, — торопит Крид, но, кажется, ему всё равно. — А я бы хотел узнать, ну.. Спрашивать было не очень удобно, как-то стыдно даже. Всё-таки, это не его дело. — Про нас что ли? — смеётся Юрка, толкая друга в бок. — Что слухи ходят? Да не геи мы, я просто обнимал его. По-дружески, понимаете. — М-м, спасибо за объяснение. — слышится в ответ. — Да не за что, но вы его не слушайте, Космо всякое плетёт, — поясняет Гриша, поедая припрятанную конфету. — А что это у вас за прозвища такие? Из-за большого интереса спрашивает Нурлан. Очень уж ему интересно, да и если узнавать, то узнавать до конца. — Так это сокращение просто, ничего такого. «Филин — Фил», «Космонавт — Космо», «Царь — Ца». Вот так вот. Сабуров кивает, запоминая эту информацию, а затем произносит: — Я пойду, наверное. — До свидания! — весело кричат все трое. И вдруг Лёша замирает, в голове крутится: «Кажется, я проглотил таблетку». Сказать об этом он не решается, лишь делает вид, что выплёвывает её в мусорку.***
Уже такое родное: «Сабуров, пятьдесят первая палата». Мужчина, неспешно поднимаясь, ковыляет в нужное место. — Н-нур.. — зовут из темноты, и казах неуверенно переступает порог. На него тут же кто-то налетает, сбивая с ног. — Нужно поговорить, пожалуйста.. — лепечет всё тот же голос. Поэтому, не желая будить всю комнату, Нурлан выходит в коридор, таща за собой огромную тушу. — Что случилось? — Пожалуйста, пообещай, что никогда, никогда не будешь давать нам эти лекарства. Пожалуйста, пообещай. Эти слова вводят мужчину в ступор. Как можно обещать, если это наставление начальства? Но если подумать, то как раздавать "витамины", которые на самом деле вредят здоровью? Обманывать не хочется, да и не отвечать за свои же слова тоже. Поэтому он принимает решение сказать правду: — Я не знаю. — Нур, — такое тихое, с надеждой, — хорошо, я понял тебя. Даже под "нужными" таблетками Щербаков адекватен, он здраво мыслит и понял мужчину. Пусть тот хоть подавится своими приказами от начальства. В комнате темно, все спят, а Нурлан ушёл, по-любому ушёл, свалил из-за того, что не может перечить тем, кто стоит выше его по должности. Хорошо, пусть будет так. Лёша не может уснуть, ну просто не может. Он думает о своей симпатии к такому верному своей работе человеку, о том, что он больше ему и не нравится вовсе. Потому что вот это всё — точно не счастливое время для отношений. Психбольница, таблетки и побег — да, то, что надо. Конечно, нет. Проходит около двух дней, а может и недель. Всё шло своим ходом, обычные будни. Тембелл раздавал витамины, а другие послушно их принимали. Конечно, не все, но большинство. В больницу устроился сторож, который теперь каждую ночь обходил коридор на наличие в нём пациентов. Слух всё так же никуда не уходил, а другие палаты открыто насмехались над Юркой и Лёхой, но тем, похоже, было все равно. Нурлан так же не подавал никаких знаков, даже не разговаривал ни с кем из пятьдесят первой палаты. Но может оно и к лучшему, кто знает.***
— Да ладно, всё будет нормально, — поддерживал друга Лейтнов, но тому лучше не становилось. Алексей был не в духе: он сильно расстроился на счёт этой ситуации и хотел бы помириться, но ожидал первого шага от виновника этого всего. Другая сторона же на контакт идти не хотела, лишь иногда кидала взгляды и безобидно пожимала плечами. Но этот день стал исключением, ведь именно сегодня ночью в дверь кто-то постучал. В тишине это прозвучало достаточно громко для того, чтобы Щербаков проснулся. Он. потерев глаза и аккуратно встав с кровати, подошёл к двери и как только открыл её, то его вытащили в коридор. Сначала — немой испуг, типа, что это вообще? — Что происходит? — парень оглядывается по сторонам, ему это совсем не нравится. Перед глазами появляется силуэт мужчины, а затем и его голос: — Тише, охранник может прийти, не шуми. Только теперь Лёша понял, что это был Сабуров. Ну и зачем он пришёл? Столько дней молчал, а теперь, видите ли, хочет поговорить, какое счастье! Оба садятся на лавку вдоль стены и замолкают. Ну, а с чего начать-то? — Ты это, извини.. — как-то с сожалением произносит брюнет и опускает глаза в пол. — И ты меня прости, — даже неизвестно за что извиняется Щербаков и решает продолжить, — Если ты не веришь мне, то спроси у Юрки, эти таблетки, они совсем не такие. Ни капельки не лечат, только наоборот. Я вообще хочу уйти отсюда поскорее, мне тут не нравится. Нурлан молчит, он понимает, что жить тут не очень. Понимает, что влюбляется в этого парнишку всё больше. Просто за то, что он такой маленький и светлый, честный и доверчивый, за то, что он любит. — Поедешь ко мне? — предлагает Сабуров, наблюдая, как глаза младшего буквально сверкают от радости. — Да, если так можно, конечно, — блондин улыбается, кидаясь в объятия мужчины. Но долго так сидеть нельзя, вдруг кто-то пройдёт? Нужно расходиться. Завтра всё будет хорошо, завтра всем будет легче.