***
На дворе май, и что же это значит для меня самой? Май — это буквально жизнь, ведь именно в мае всё так!.. Как бы это сказать? Живёт? Да, именно так, всё живёт и процветает, цветёт и прорастает. Сейчас я на пороге самого дорого клуба Санкт-Петербурга, куда меня пригласил мой лучший друг Егор Ракитин.***
— Ты говорил, что мы будем вместе до конца, а теперь под тобой твоя «лучшая подруга», — расставляя кавычки руками, кричала Виктория. — Ви, я хотел тебе сказать, но так получилось, что ты и сама всё видишь, — пытаясь хоть как-то прикрыть своё достоинство одеялом, говорил уже бывший молодой человек и жених Виктории — Марк. — Выметайся, — сквозь зубы прошипела Виктория. — Чтобы ровно через пять минут тебя и твоей подружки тут не было, — в лицо полетело кольцо, подаренное за неделю до этого. Виктория — девушка со стальной выдержкой и рвением любить оказалась предана. Сразу после этого события она купила билет в город своей силы, город мечты — Амстердам. Именно в этом городе она обрела своего лучшего и на тот момент единственного друга — Егора. Вместе они объехали почти половину Европы, и, казалось, как можно так довериться первому встречному? Но она доверилась и не пожалела.***
Я успеваю услышать только: «Хэй, о чём задумалась?», как меня резко сбивают с ног и вносят в клуб. — Ракитин, я в платье! — я судорожно одергиваю юбку своего достаточно короткого платья, которое мне помогла подобрать Алина. — Ещё пять метров, — обрывая все мои просьбы отпустить, выдаёт Егор. — Итак, прекрасные дамы и менее прекрасные господа, это Виктория, моя лучшая подруга, — ставя меня на пол, говорит Егор, будто этот текст он заучил наизусть. Кто-то из компании, которой меня только что представил Егор, крикнул: «Привет, Вика!» — Точно, забыл сказать, она Виктория или Ви, не Вика, Викус… В этот монолог наконец ворвалась я: — Да, простите за такие неудобства, просто мне так будет привычней, — даже сквозь весь макияж, что был на мне, стало понятно, что я покраснела. — Да ладно тебе! Присаживайся, Ви, — какой-то парень похлопал по дивану и добавил, — я Артём, кстати. Я мило улыбнулась и уселась между ним и каким-то парнем. Он взглянул на меня украдкой, но даже от этого мне стало не по себе. Это заметил Артём и выдал, что он не очень любит новые знакомства, промямлил ещё что-то, но из всего этого я успела уловить, что парня зовут Глеб. Весь вечер в целом прошёл неплохо, хотя я не особая поклонница таких мероприятий. Для меня комфорт превыше всего, а в таких заведениях о нём вряд ли что-то слышали.***
Виктория выходила из клуба, попутно заказывая такси. Эмоции были смешанные: ей вроде и понравилось, но что-то её смущало. На улице Питер встретил её весенним проливным дождём. — В Питере всегда так, — из-за спины раздался резкий, но гипнотизирующий голос, отчего Виктория дёрнулась. — Я Глеб, подвезти до дома? — Я уже заказала такси, — пытаясь увеличить расстояние между ними уверено произнесла она. — Так что, пожалуй, воздержусь. — Как знаешь, — он медленно потянул сигарету, которую закурил во время слов Виктории. — Сигаретку? — Не откажусь, — Глеб протянул ей сигарету и поднёс зажигалку. — Спасибо, — попутно выдыхая дым, поблагодарила Виктория. Неожиданно на её телефоне появился звонок от неизвестного номера. Она спешно выдохнула дым. Оказалось, что это был водитель, который отказался ехать в такой ливень, обосновав это тем, что высока вероятность аварий. Но Виктория, тихо выругавшись и послав его к чёрту, бросила трубку. Посмотрев на парня, она согласилась принять его предложение. Они сели в машину. Виктория назвала свой адрес, и молодые люди отправились в глубь ночного Питера. Спустя некоторое время они проехали поворот к дому девушки, отчего она настороженно сглотнула, но всё же решилась сказать: — Мы проехали поворот, — она посмотрела на профиль Глеба, на котором заиграли жевательные мышцы. — Я знаю, — грубо выдал парень и остановил машину за переулком. — Всё надо отработать, — Глеб ехидно улыбнулся и с животной страстью глянул на Викторию. — Нет, нет, нет, — затараторила она, рукой пыталась открыть дверь, но попытка провалилась: дверь была заблокирована. — Пожалуйста, Глеб, — по её розовым щекам стали катиться горячие, солёные, как море летом, слёзы. — Ну чего ты плачешь, Ви? — она сразу поняла, что это была насмешка над ситуацией в клубе. Своей холодной, но обжигающей её горячую кожу рукой он провел по её щеке. Глеб резко перекинул её на заднее сидение, и от этого грубого действия ей стало тошно. Но эта «неприятность» млекла на фоне того, что сейчас произойдёт. Вслед за ней назад перелез и Глеб, благо, машина позволяла чувствовать себя комфортно, если можно в такой ситуации так сказать. Он приказал ей расслабиться и получать удовольствие, но разве сейчас, ей нужна хоть капля удовольствия? Глеб резко прижал её к себе, чтобы открыть доступ к молнии платья на её спине. Виктория первые пять минут сего действа пыталась противостоять его напору, но всё оказалось провалом, и она решила воспользоваться им в свою пользу, как он и сказал: «Получать удовольствие». И она поддалась. Сняв платье, он открыл себе вид на её грудь второго, как минимум, размера. Затем он перешёл к её трусикам, горячая кожа девушки будто обжигала его, но Глеб продолжил начатое. Сняв с девушки её нижнее бельё, он расстегнул джинсы и вынул свой уже ноющий от возбуждения член. — Пожалуйста… — сделала последнюю попытку остановить его Виктория. Но это только раззадорило его. Немного смочив слюной её нежные и гладкие половые губы, Глеб несколько раз ударил пальцами по её гладко выбритому лобку, и резким толчком вошёл в неё. Виктория вскрикнула, но он поспешил прикрыть ей рот рукой. Темп был быстрым, даже очень, к такому Виктория уж точно не была готова. Глеб тяжело дышал, и Виктория мычала с его дыханием в такт: пыталась подавить свои стоны. — Господи, у тебя что, парня с самого первого раза не было? — новый толчок. — Я была помолвлена, — с болью в голосе промямлила Виктория, потому как вспоминать те моменты ей ой как не хотелось. После этих слов Глеб приложил свои тонкие, бледные пальцы ей на клитор и начал массировать, будто пытаясь сказать ей, что не хотел задевать её. Но как он мог не хотеть? Он её насиловал, или… он всё же что-то да и чувствовал? Невольно с губ девушки слетел стон, который она не успела подавить, и Глеб услышал её сладкое, даже приторное удовольствие. Ей было приятно? Да, возможно, но в голове у Виктории была каша. Она не думала, что простой поход в клуб, который и так дался ей с трудом, закончится вот этим. Должна ли она рассказать кому-то или будет хранить эту тайну? Молчать, чтобы только её подушка впитывала слёзы, а с ними и боль, которую она испытывала? Пятнадцать минут всего этого «безумства» для Виктории показались адом. Она готова была умереть там, но при этом чувствовала нечто большее: ей не казалось это обычным изнасилованием. Было в этом что-то ещё, что-то другое. В конце Глеб сухо произнёс, что-то вроде: «Одевайся, я довезу тебя до дома». Она попыталась одеться, но руки предательски дрожали и даже застегнуть бюстгальтер Виктория была не в силах, что уж говорить о платье. Заметив её потуги, Глеб не оставил это без внимания. Он резко придвинул девушку к себе и помог ей с одеждой, а после шёпотом, буквально не нарушая тишины, произнес: — Ты хороша, Виктория.***
Его помощь, а именно высадка меня возле моего дома не дала свои плоды, и поэтому я даже не зашла в подъезд. Я хотела обдумать всё, что произошло, и что делать дальше. За столь короткий период моего пребывания здесь, мне стал родным Питер в ночи. Меня унизили, растоптали, хотя мне не привыкать. Только вот думается мне, что это был не последний раз. Я решила поехать в центр города, деньги на такси у меня были. Дождь всё не заканчивался, но мне не важно, хотя на мне его толстовка, толстовка с его запахом. Господи, Виктория! Он изнасиловал тебя, а ты и рада, ведь тебя поимели, хоть кто-то обратил на тебя внимание. На часах четыре утра, я шла по центру Питера, держа в руках свои туфли, которые обувать не хотелось. Я проголодалась, и демоны на двух моих плечах решили, что надо зайти в ближайшее кафе, благо, оно работало круглосуточно. Около входа, я заметила знакомую машину, но сейчас меня это не волновало: я хотела есть. Пирожное? Круассан? Может салат? Нет, я хотела сладкого, и точка, вы можете сказать, что неправильно заедать стресс сладким, но я так делаю всегда, благо, на мою фигуру это не влияет. Я достаточно подтянута с детства, и годы большого спорта дают свои плоды, хоть и бедра для спорта, которым я занималась, достаточно большие. Ладно, сейчас всё равно не об этом. Я зашла в кафе, и о моём приходе на всё помещение оповестил колокольчик, что висел над дверью. Я быстро подошла к стойке и уже готова была сделать заказ, как меня одёрнул голос, от которого я бежала два часа назад. — Виктория? Я же отвёз тебя к дому, что ты вообще здесь делаешь? Ты вся промокла и замёрзла… — дальше пошёл разговор о том, что я очень глупая, раз в такой ливень приехала с конца города, когда он оставил меня прямо около дома. Мне всё же удалось сделать заказ, который, кстати, оплатил он. Уж не знаю, может, совесть заговорила в голове? Но сейчас меня это не особо колышет, учитывая, что я очень голодная. Я села за столик, вернее он усадил меня за столик, за которым сидел сам. Пока я ела, Глеб смотрел на меня так, будто прямо сейчас его еда — это я. На секунду я задумалась, почему он меня отчитал, будто я его непослушный ребёнок, который съел песок, когда мама говорила, что есть его нельзя. — Ну что, так и будешь смотреть, Глеб? — Какая твоя любимая книга? На секунду, я опешила от вопроса, но быстро выдала: — «Гордость и предубеждение». К чему такой вопрос, тем более в этой ситуации? Ты прощения попросить не хочешь? Какой же ты урод, моральный урод! — по щекам, потекли слёзы: больно, было больно. — Мне стало интересно. Говорят, по любимой книге человека можно узнать, какой он.