Аsphyxia

отдай мне свое сердце.

Минхо вздрагивает от неожиданности, когда вокруг его тела оборачиваются крепкие руки, а перед лицом появляется красный цветок. Он действительно пугается, потому что Кристоферу не стоило так тихо подкрадываться со спины. — Это что? — Роза, — отвечает старший, так и не отцепившись от юноши и касаясь его щеки губами. Минхо берет в руки цветок, после чего подносит к лицу, вдыхая сладкий аромат. Розы всегда напоминали парню те времена, когда родители брали его с собой на несколько месяцев в излюбленный летний домик. Под окнами всегда цвели красные розы, за которых мать буквально тряслась. Тогда еще юному мальчику нравилось смотреть на то, как красиво они смотрятся из окна мансардного этажа (который фактически считался чердаком, но там Ли и проводил больше всего времени). Сейчас же, когда Минхо сжимает в руках жесткий стебель и вглядывается в серединку, которую оплетают нежные лепестки, он позволяет себе улыбнуться. — Не знал, что тебе так нравятся цветы, — Бан оставляет еще один поцелуй за ухом, — буду чаще дарить их тебе. Кристофер кладет ладонь на щеку младшего и поворачивает его голову к себе, после чего накрывает губы своими. — Ты что делаешь, — возмущается Ли, чуть отталкивая от себя пятикурсника. — Просто ты выглядел очень мило, — Бан вновь наклоняется к лицу юноши, говоря следующие слова в самые губы, — мне не так часто удается увидеть твою улыбку. Минхо ведет бровью и отталкивает от себя парня, заставляя отлипнуть, после чего уже свободно отходит к мольберту. Он смотрит на розу еще некоторое время, после чего ставит ее в одну из баночек с водой, которую и вовсе отставляет в сторону. — Ты кресло притянул? — слышится удивленный голос Кристофера. — Да, так что снимай рубашку и усаживайся удобнее, чтобы ноги не затекли. Минхо натягивает обои на планшет, проверяя наличие нужных ему материалов. Затащить кресло было тяжело, но стоило того, ведь теперь было куда ставить вещи и возможно было присесть отдохнуть, ну или же как сейчас — суметь посадить натуру. Ли краем глаза кидает взгляд на старшего, после чего резко отводит его, почувствовав легкое смущение. Кристофер расстегивал пуговки рубашки как можно медленнее, словно наслаждался, мучая третьекурсника. — Можешь еще медленнее это делать? — иронично спрашивает Минхо, — У нас ведь так много времени. — Ну раз ты просишь, — улыбается Бан. Ли не находит ничего, что мог бы ответить на слова старшего, так что только качает головой. Кристофер всегда такой, так что не стоило ожидать и другой реакции или же ответа. Тем не менее, это не раздражает Минхо, он наоборот расслабляется, вновь кидает взгляд на розу и делает вывод, что иногда ему, возможно, стоит быть проще. Ведь если он не перестанет язвить когда не попадя, то, возможно, Кристоферу вскоре это надоест (хотя старший совершенно не похож на человека, который будет пытаться изменить кого-то ради собственного удовольствия). Бан аккуратно складывает рубашку, отложив ее в сторону к пуловеру и своей сумке. После чего разворачивается к младшему, кажется, абсолютно не стесняясь полуобнаженного тела. И именно в этот момент Минхо все еще не верится, что он решился на такое. — Присаживайся. Пятикурсник подходит к креслу, садясь в него и подбирая удобную для себя позу. После чего встревает и Ли, так что парни теперь уже вместе подбирают положение, чтобы старший смог высидеть и ракурс был красивым. Но даже так Кристофер все равно смеется, когда видит чужое смущение, и все-таки вальяжно расставляет ноги в стороны. Он сидит откинувшись на спинку кресла, облокотившись одной рукой о его быльце, в то время как вторая располагалась возле бедра, в опасной близости с пахом. Взгляд игривый, пускающий искры, а на губах привычная легкая улыбка. Да, Минхо пускает слюни. Но приступает к работе и уже спустя несколько минут закомпоновывает натуру, очертив на импровизированном листе несколько карандашных линий. Ли даже стыдно признавать, что его возможно настолько смутить, но вот, он чувствует, как его щеки практически краснеют, пока руки прописывают линию тазовых косточек и мышц пресса. Минхо сглатывает, списывая все на сексуальное давление со стороны активного Кристофера. — Не устал? — интересуется Минхо спустя пятнадцать минут. Хоть профессиональные натурщики и могли позировать долгое время, для человека, который все это делает впервые, могло быть сложно просидеть в одном положении и короткий промежуток (что вполне естественно). — Нет. Минхо кивает, продолжая работать. Он заканчивает с наброском, приступая к проработке, и мысленно даже хвалит себя, ведь делает все достаточно быстро и пока хорошо, так что результат заставляет порадоваться. Кристофер так и не меняет положение, так что младшему приходится только подумать о том, не затекли ли его конечности. Минхо как раз прорабатывал лицо на бумаге, когда одна из непослушных прядок Бана упала на его лоб, закрывая левый глаз. — Не трогай ее, я сейчас уберу, — останавливает юноша Бана прежде, чем тот успеет дернуться. Старший еле заметно кивает, не смея ослушаться третьекурсника. Минхо подходит прямо к Кристоферу, чуть наклоняясь вперед и убирая волосы с чужого лица, примерно в то положение, в котором те были до этого момента. Куда проще сделать это самому, ведь Бан не сможет вернуться в точное положение, которое от него требуется, да и не поправит прядку как надо (Минхо всегда кажется, что никто не сделает лучше него, что куда проще самому). Ли окидывает взглядом натуру, проверяя, все ли в порядке, но сталкивается взглядом со старшим. Тот смотрит своими темными, как ночь, глазами сверху вниз прямо на юношу, не отрываясь ни на секунду. Слишком близко. Минхо чувствует себя так, словно он сжимается в размерах под этим взглядом, так что смущенно смотрит под ноги. Щеки Ли касается теплая ладонь, заставляя вздрогнуть от неожиданности. Парень скользит внимательным взором от самих расставленных в сторону ног, открытого паха и до лица пятикурсника. Чужие приоткрытые красные губы, слишком манящие, заставляют хотеть прикоснуться своими, попробовать на вкус и почувствовать их тепло и влагу. Минхо смотрит на них как завороженный, не в состоянии отвернуться или же отвлечься, пока подушечка большого пальца Кристофера не касается его нижней губы. Минхо приоткрывает рот, выдыхая от чувств, что переполняют от столь интимного и неожиданного жеста. Язык касается нежной подушечки, мягко проводя по ней только кончиком. Глаза Кристофера буквально загораются, ведь после этого он смело оттягивает уста младшего в сторону, раскрывает их и скользит вдоль кромки зубов. Так бесцеремонно и влажно. Как никогда до этого не было. Минхо практически готов заскулить, когда его губы накрывают чужие. Он чувствует себя нуждающимся как никогда до этого, жадно подается вперед, облакачиваясь о быльца кресла и углубляя поцелуй. — Кажется, я немного испортил твою постановку, — голос Бана звучит тихо и хрипло, нарушая тишину, воцарившуюся вокруг и прерываемую только завыванием ветра, — сядь на меня. Младшему не остается ничего, кроме как послушно залезть на колени своей натуры, расположив ноги по сторонам от его бедер. Прижимается всем телом к груди Кристофера, пока его руки блуждают по мягким бокам юноши, сжимая их. Его волосы мягкие и приятные, Минхо сжимает и оттягивает их совсем слегка, пока развратные руки старшего достигают внутренней стороны бедра, заставляя издать высокий стон. Ли так и замирает, смущенный этим звуком, с приоткрытым ртом и загнанно дышащий. — Сможешь еще раз так сделать? — ухмыляясь, интересуется Бан, пока его ладонь не достигает паха юноши. На шею Минхо ложится ладонь, что слегка сжимает под самым подбородком и заставляет откинуть голову назад. На нежную кожу сразу же ложатся горячие, влажные поцелуи, которые оставляют после себя небольшие пятнышки. — Не говори столь смущающие вещи. — Я думал, тебе это нравится, — шепот в самое ухо Ли, пока под брюки забирается вторая ладонь, что нагло сжимает и поглаживает его достоинство, — если хочешь, я могу остановиться. Рука Кристофера исчезает с паха в подтверждение сказанных слов. Минхо перехватывает его кисть, возвращая ее обратно. — Нет, — качает головой младший. — Хорошо. Ладонь жестко сжимает пах, что совершенно отличается от прикосновений до этого. Словно старший играется, проводя по всей длине и создавая трение между нежной кожей и жесткой тканью. Минхо вновь издает этот смущающий своим существованием звук — высокий стон, переходящий не то ли в скулеж, не то ли во всхлип. Вторая рука Кристофера теперь уже проводит линию от ключиц до челюсти, нагло просовывая пальцы в приоткрытый рот и играясь с шероховатым языком. Минхо не понимает, больно ему или же приятно, но пальцы оказываются так глубоко в нем, заставляя давиться и практически задыхаться. Они давят на основание языка, из-за чего глаза невольно слезятся, и это вызывает такой контраст. Словно Кристофер хочет задушить юношу. Минхо жалобно кончает, после чего разваливается на старшем, тяжело дыша и утыкаясь в его плечо. Бан только мягко прижимает его к себе, поглаживая по затекшим ногам. — Завтра, — совершенно устало и загнанно говорит Ли. — Что? — Закончу работу завтра. Кристофер тихо посмеивается. Юноши сидят так еще полчаса, заводя разговоры ни о чем. В волосы Минхо вплетаются пальцы старшего, и он окончательно расслабляется, чувствуя, как все тело охватывает нега. Он позволяет себе так провести еще некоторое время, после чего вновь берет себя в руки и слазит с чужих колен, поправляя одежду. Складывает все художественные принадлежности по местам и кидает рубашку Бана в своего хозяина. Подгоняет пятикурсника, словно не хочет задерживаться ни на секунду (а на деле же все еще смущенно избегая взгляда старшего и до конца не понимая, как стоит себя вести). После, когда Минхо удается отправить недовольного Кристофера к друзьям, он неспешно направляется в сторону, где располагались комнаты третьего курса. Все еще не в состоянии отойти от произошедшего, взбудораженное воображение то и дело подкидывало картинки с участием старшего (и по своей скромности они ничуть не отличались от интимного момента в кладовой аудитории искусств). Невольно руки сами тянутся прикоснуться к губам, прямо в тех местах, где их касались чужие пальцы так бесцеремонно и откровенно. Минхо никак не может себя убедить, что все произошедшее не было сном, ему остается только задумчиво смотреть перед собой и все тщательно обдумывать. Если это именно то, что требуется Кристоферу, то младший не против, ведь ему понравилось испытанное удовольствие и искры, что фейерверком шли из груди. Минхо невольно, да задается вопросом: что интересно самому Бану, что может ему понравиться; было ли это для него впервые и не испытывал ли он отвращение, когда касался мужского тела (пусть и молодого, совсем юного)? Ведь Минхо раньше не задумывался об этом так глубоко, как сейчас. Возможно, ему было бы не по себе касаться другого мужчины, но подумав о Кристофере, такие мысли сходили на нет. Хочется увидеть его переполненное сладостной негой и удовольствием лицо, заставить издавать столь восхитительные и пошлые звуки. Ли накрывает щеки прохладными ладонями, ругая себя за такие мысли. Когда Минхо подходит к комнате, внутреннее возбуждение и вовсе спадает, но небольшое потрясение — нет. Еще издалека парень замечает фигуру лучшего друга, что переминается с ноги на ногу возле двери. Джисон выглядит взбудораженным, оглядывается по сторонам и не заходит внутрь, только выглядывает кого-то и заламывает пальцы на руках. Минхо хмурится, но подходит ближе. Тогда Хан, уже замечая товарища, чуть подпрыгивает и быстро устремляется прямо на него. — Минхо, срочно надо поговорить, — с ходу выпаливает сокурсник. — Что-то случилось? Джисон задумывается всего на секунду, после чего кивает головой, но затем, словно осекаясь, начинает мотать в стороны. — Нет, но может, — быстро проговаривает Хан, — я узнал кое-что, мне сказали. Это касается Кристофера… — Стой, — перебивает его юноша, — тебе сказали что-то, что скорее всего будет очередной сплетней, а ты прибежал разносить это ко мне? — Минхо, это очень важно, — практически умоляет Джисон. Ли обходит друга, подбираясь ближе к двери и дергая ручку. — Джисон, мы друзья, — холодно говорит Минхо, открывая дверь и останавливаясь на пороге, — но это не повод лезть не в свое дело. Можешь идти рассказать это кому-нибудь другому, уверен, тебя будут рады послушать. — Я просто хочу помочь тебе, перестань быть таким. Минхо останавливается, разворачиваясь в сторону товарища. — Каким же? — раздраженно интересуется. Джисон явно начинает злиться, ведь его щеки надуваются от обиды, а на лбу меж бровей появляется небольшая складочка. — Таким, Минхо, я пытаюсь сказать тебе что-то важное, а ты отталкиваешь меня. Даже слушать не пытаешься, словно “сам знаешь кто” заставил тебя измениться. — Мне не нужна твоя помощь, Джисон. Минхо захлопывает дверь, ставя точку в диалоге