Завтра не наступило по той простой причине, что Минхо не имел настроения на какой-либо вид деятельности.
Обида Джисона, похоже, действительно имела свой вес, ведь лучший друг так и не заговорил с юношей — ни на следующий день, ни через неделю. Он сторонился Минхо, предпочитая компанию сокурсников, за которыми преданно следовал по пятам, лишь изредка кидая взгляды на товарища. Совсем мельком — так, что спешил скорее отвести глаза в сторону, когда Ли замечал это.
Минхо только хмыкал, возвращался к насущным заботам и говорил про себя, что все вернется на круги своя. Что Джисон еще поймет ошибку, извинится и все будет как прежде. Парню не оставалось ничего, кроме как высокомерно задирать подбородок, расправлять плечи и сверкать холодным взглядом на окружающих.
Никогда до этого юноше не приходилось замечать, насколько же сильно привык к присутствию Джисона в своей школьной жизни. Хан был рядом с первых дней, никогда не исчезал из виду и заполнял пустоту вокруг неприветливого и отстраненного Минхо. Громко смеялся, много разговаривал и умел прочитать все эмоции и сомнения, лишь взглянув на товарища. Джисон во истину являлся удивительным, ведь видел людей и умел расположить к себе, только вот никоим образом не использовал это в корыстных целях (что еще раз подтверждало, что он ангел с чистым сердцем).
Да, возможно, Минхо все-таки зря вспылил, ведь Джисон хотел как лучше (наверняка). Просто старший слишком независим и не любит принимать чужую помощь, предпочитая добиваться всего сам. Так и лучшему другу не стоило лезть с советами и указаниями, о которых не просили.
Минхо никогда и ни перед кем не извинялся, так что не готов отступать и сейчас.
Юноша идет по коридору, прижимая к себе стопку книг. В последнее время дополнительных занятий у него стало все меньше и меньше, из-за чего и прибыль, которую тот откладывал, значительно уменьшилась. С другой же стороны, появилось больше свободного времени, которое тот спокойно тратил на рисование, а соответственно и на одну уникальную личность.
Которая, к тому же, именно сейчас решила выловить Минхо после обеда.
Прямо перед поворотом к следующему коридору, перед тем, как юношу утаскивают в темноту, он чувствует, как его руки касается чужая, впиваясь крепкой хваткой. После чего он оказывается в полумраке, прижатый к стене чьим-то телом. В его губы сразу же впиваются чужие, так что Минхо, ошарашенный, с силой отталкивает от себя человека, вытирая рот рукавом.
— Больно же, — шипит Кристофер, потирая затылок, которым успел встретиться со стеной.
— Не подкрадывайся ко мне и не делай так больше, я могу расценить это как нападение.
Старший хмыкает, недовольный таким раскладом, но не говорит ничего более, видимо, смирившись с холодностью в голосе третьекурсника.
— Ты что-то хотел.
— Да, — отвечает Бан и тянется к сумке.
— Это был не вопрос.
— А это был не ответ, — шутливо отвечает парень, после чего позволяет взглянуть на уже знакомый отрезок обоев, бережно свернутый и лежавший в сумке.
Минхо дергается, оглядываясь по сторонам и страшась, что кто-то может увидеть их.
— Зачем ты притащил ее? — интересуется он, указывая на работу.
— У меня тренировка, так что не будет достаточно времени для хождения из одной части школы в другую, так что я решил, что мы могли бы сократить его и ты порисовал бы меня у себя в комнате.
— Ты решил? — удивленно спрашивает Минхо, — а мое мнение не учитывается?
— Да ладно тебе, Минхо, — пытается успокоить младшего Кристофер, касаясь его щеки своей ладонью, — что может случится?
Ли только глубоко вздыхает, понимая, что сейчас Кристофера переубедить будет сложно, ведь если он что-то решил, то наверняка. А сам младший не может объяснить, почему, но отчего-то чувствует себя уставшим и, возможно, слегка опустошенным, так что не может найти сил ни для того, чтобы препираться, ни чтобы возразить.
Сынмин в это время наверняка будет бездумно шататься по школе или же отведет время профильным предметам. Так что комната будет свободной и парням никто не помешает своим присутствием.
— Ладно, — вздыхает Минхо, согласившись со старшим, — только придержи ее у себя, — он аккуратно засовывает работу обратно в чужую сумку, подальше от нежеланных взглядов.
Кристофер улыбается, оживая, и быстро целует юношу, что-то крикнув напоследок, после чего вылетает из проема, быстро пробегаясь по коридору.
Минхо выжидает несколько секунд, после чего идет следом, не желая привлекать внимания. Он чувствует на затылке настойчивый взгляд, по спине пробегаются мурашки, а по телу проходит лёгкий холодок. Студент оборачивается, дабы узнать, какая личность так настырно пытается его просверлить своими глазами. Он практически сталкивается с уже знакомым ему человеком, находя данную ситуацию даже комедийной.
Хенджин уже привычно улыбается одним краем губ и приветственно кивает головой, после чего задерживает взгляд чуть более положенного и ускоряет шаг, дабы, скорее всего, поспеть за лучшим другом.
Минхо хмурится из-за навязчивого ощущения, словно он что-то забыл очень важное.
Такого никогда не было прежде.
***
— У вас в комнате такой порядок, — присвистывает Кристофер, удобно вытягиваясь во весь рост на кровати младшего.
— Не люблю беспорядок, — просто отвечает юноша, расстягивая лист на полу и подпирая загнувшиеся края книгами.
— А тот парень, с которым ты живешь, — говорит старший, рассматривая вещи на прикроватной тумбочке, — как его?
— Сынмин.
— Никогда не видел вас вместе, — продолжает тот, — вы не общаетесь?
Минхо на некоторое время задумывается, после чего намекает Бану на то, что ему пора раздеваться. Просматривает, есть ли все принадлежности для рисования, после чего притягивает стул к середине комнаты и подсказывает старшему позу, усаживая его в точности как ранее.
Минхо не общался с Сынмином ни хорошо, ни плохо. Ведь сам парень не был человеком, который стремится заводить с кем-либо общение, ровно как и его сосед. В целом, многим наверняка было сложно общаться с Кимом — консервативная семья аристократов, помешанная на происхождении и религии, определенно не располагала к дружелюбному отношению к сверстникам. Сынмин старательный, много времени уделяет учебе и профильным занятиям, над его кроватью висит икона, а на прикроватном столике лежит Библия. Да, он придирчивый достаточно, возможно, создает впечатление скользкого человека, но Минхо не испытывал неприязни. Они общались в силу того, что являлись соседями по комнате, но не более.
— Мы просто однокурсники.
— А твой лучший друг? — интересуется Кристофер, — я часто видел вас вместе, но ты ничего особо не говорил о нем. Джисон, верно?
Минхо кивает.
Он сидит на полу, подогнув под себя ноги и нависая над листом с карандашом в руках. Поза была не самой удобной, ведь спина затекала, ноги чуть покалывали, и приходилось периодически опираться о свободную руку, чтобы приблизиться к листу и прорисовать детали. Возможно, было ошибочным решением рисовать в комнате, хотя бы потому что удобным это никак нельзя было назвать.
— Почему ты интересуешься?
— Ты мало говоришь о себе, — пожимает плечами старший, из-за чего Ли шипит. Кристофер понимает, что совершил лишнее движение, так что выдает милую улыбку, — я бы хотел знать о тебе чуть больше.
— Я не говорю, потому что ты не спрашиваешь.
— Ну сейчас ведь спросил.
Кристофер очаровательно улыбается, так что Ли приходится заставить себя оторвать взгляд и продолжить работать над рисунком. Он выводит каждую мышцу, выделяя ее тенями и тоном, так что работа становится более реалистичной, приобретая нужный объем.
— Мы общаемся с первых дней в школе, ничего необычного, — все-таки отвечает на вопрос третьекурсник, — а твои друзья?
Бан закусывает губу, ведя взгляд чуть выше головы юноши. Задумывается, не то ли подбирая слова, не то ли вспоминая, после чего отвечает:
— Феликс мой брат, так что очевидно, что мы хорошо общаемся, — расслабленно отвечает, — Хенджин был моим другом детства, — уже более задумчиво протягивает он, — мы попали в одну комнату с Чанбином, в целом, это все.
— Не думал, что вы давно знакомы с Хенджином.
— Да, знаешь, — все еще погруженный в воспоминания, продолжает старший, — мы знаем друг о друге многое, пусть и не общались некоторое время из-за того, что жили далеко, — делает паузу Кристофер, после чего его глаза вновь загораются и он вновь натягивает улыбку, — но мы опять встретились в школе и я рад, что мы смогли стать друзьями как прежде.
Минхо кивает, подмечая перемену в настроении пятикурсника во время разговора, но тактично молчит. Возможно, это прекрасно — иметь кого-то, с кем ты знаком уже годы. У Ли не было такого человека, не было и того, кого он мог назвать своим другом долгое время. Джисон был первым его товарищем и на данный момент единственным. Хан смог перепрыгнуть воздвигнутую вокруг юноши стену, вторгнуться в его жизнь и быть рядом, несмотря ни на холодность, ни на скверный характер.
Ли становится тяжело, на душе скребутся кошки. Джисон всегда шел на уступки и старался помочь, а парень только отверг лучшего друга и, будучи действительно неправым, не решился даже подойти и уладить ситуацию.
Как же это глупо.
Минхо чувствует, как в последнее время начинает меняться, и пока не может определить, в лучшую ли сторону.
И стоит ли оно того.
— Это все, что ты хотел узнать? — задает вопрос он, пытаясь отвлечь себя от тревожных мыслей.
— Нет, — уверенно отвечает старший.
Ли не отвлекается от работы, приступая к фону. Он благодарит себя за то, что не прорабатывал его в прошлый раз, ведь в силу изменения локации натуры пришлось бы все стирать и накладывать штрихи заново (ибо изменения света были кардинальными и влияли на многое в рисунке). Оставалось не так много работы, так что парень мог бы вскоре спокойно отпустить Бана и оставаться рисовать дальше, заканчивая с уже незначительными деталями.
Минхо думает о дальнейшей работе, ожидая, пока Кристофер задаст следующий вопрос, который вырывает его из мыслей:
— Тебе понравилось в прошлый раз?
Юноше кажется, что он давится слюной, так что начинает активно откашливаться. Чувствует, как краснеет, так что отворачивается в сторону, не желая терять ни гордость, ни лицо перед другим человеком (пусть тот ему и нравится уже долгое время).
Ли чувствует периферийным зрением любопытный взгляд на своем теле и хитрую улыбку, которая расплывается на губах Кристофера.
— Допустим.
Минхо слышит хмык и отворачивается в сторону вовремя, ведь его натура вновь портит постановку, вставая с места. Кристофер плетется к младшему медленно, так что тому не остается ничего, кроме как уверенно поднять взгляд.
— А если я еще раз спрошу? — хитро щурится пятикурсник.
Минхо не знает, что он должен отвечать и стоит ли ему вообще говорить. Он смотрит точно на бедра Бана, которые находятся прямо напротив его лица; обтянутые брюками, с видными даже через ткань мышцами.
Ли отворачивается, ведь в голове сразу же возникают слишком непристойные мысли. Прошлый раз был чем-то действительно новым и немного ошеломляющим, эмоциональным, но он не нравился меньше. Ласки и секс были для парня новыми, но не менее будоражащими, а от осознания, что его партнер именно Кристофер, хочется кричать радостно.
Минхо не против, если и сейчас что-то произойдет, только вот судьба решает иначе.
— Черт, — ругается Бан и отходит от младшего в поисках своих вещей, — мне уже пора бежать, так что давай продолжим позже.
Ли кивает, внутренне очень сильно разочарованный такому раскладу. Он сворачивает работу и кладет под кровать, так, чтобы ее никто не нашел (да и вряд ли это кому-то нужно было), смотрит за спешащим Кристофером, который проверяет наличие всех вещей, закидывая сумку на плечо. После старший переводит взгляд на самого третьекурсника и быстро целует его щеку, скоро попрощавшись и вылетев за дверь.
Минхо валится на кровать, чувствуя, как его щеки горят от непристойных мыслей, что так и не вышли из головы. О чем он только думал.
***
Спокойствие было нарушено буквально вечером следующего дня, когда юноша возвращался после ужина в свою комнату.
Кристофер нагоняет Минхо буквально возле двери, резко схватив за руку, а затем разворачивает к себе одним движением. Он внимательным взглядом изучает младшего некоторое время, после чего говорит:
— Что случилось?
— О чем ты? — непонимающе спрашивает третьекурсник.
— Ты действительно не знаешь? — Ли отрицательно машет головой в ответ, — тогда идем.
Кристофер срывается с места, все еще сжимая чужую руку в тисках. Он тащит за собой Минхо, который никак не может понять, что происходит, и только продолжает задавать один вопрос за другим, злясь от бессилия и невозможности контролировать ситуацию.
— Отпусти меня, — грубо выдергивает руку парень и останавливается в нескольких метрах позади, — ты, черт подери, объяснишь мне, что происходит?
Бан переступает с ноги на ногу, выглядя чуть взволнованным, бегает глазами от одного угла к другому и, кажется, решается, стоит ли ему говорить.
— Директриса вызвала нас, — серьезно говорит старший, — срочно.
Минхо приоткрывает рот от удивления. Ни разу за три года обучения в пансионате его не вызывали на ковер. Он ни разу не провинился и не сделал чего-то, что запрещалось правилами школы. Так что сейчас он только задавался вопросами, о каких именно из нарушений (коих в последнее время юноша совершил немало) смогла узнать директриса. Ведь по другому поводу та вызывала к себе редко.
Многие мальчики, которые побывали в кабинете этой женщины, еще долгое время не могли нормально сидеть.
Только сейчас Минхо замечает, что за своими мыслями даже не понял, как они пришли к двери директрисы. Кристофер заносит руку и стучит по деревянной поверхности, после чего слышится женский голос и они проходят внутрь.
Минхо замечает, что в руках директрисы находится уже знакомая вещь, которая принадлежит юноше. Импровизированный холст с нарисованным на нем Кристофером Баном, что с таким же считающимся на лице удивлением стоял рядом.
— Ну присаживайтесь, господин Ли, — она хищно улыбается.
