Сашка

Яркое южное солнце огромной огненной монетой висело на небе. Утро выдалось особенно жарким по сравнению со всеми другими, но несмотря на это, пляж был усеян отдыхающими. Одни приостанавливались на лежаках под зонтиками и обильно мазались кремом, другие также мазались кремом, но отчаянно загорали под открытым солнцем. Тут и там слышались крики пляжных торговцев, разносивших горячую кукурузу в своих плетёных корзинках. Казалось, только Богу было известно, что заставляет этих людей бродить под палящим солнцем, выкрикивая призывы к покупке, и продавать початки кукурузы за жалкие десять рублей. Аня и Оля расположились в нескольких метрах от моря и теперь, лёжа на полотенцах под огромным голубым зонтиком (который, надо сказать, был заметно потрёпан, потому что уже долгие годы сдавался в аренду), наслаждались прекрасным видом моря и голубого неба, сходившегося с морской поверхностью на горизонте. Чайки, чёрные юркие птички, изредка пролетали над берегом и выдавали долгие тирады «крика» или «хохота». Кав-кав-кав! Кьяу-кьяу-кья! Кав-кав-кав! Аня лежала на спине, раскинув руки по сторонам. Горячая галька бугорками проступала через полотенце, упиралась в тело и в некотором роде выполняла роль грелки. Жар, пропитавший камешки, медленно перетекал к коже и наполнял всё тело. Оля лежала на спине, чуть приподнявшись на локтях. Она гордым взглядом оглядывала пляж сквозь солнцезащитные очки и периодически нашёптывала Ане разные глупости про отдыхающих: — А вон там идёт какой-то. Усатый, как таракан! Пялится на всех. Трусы какие-то затрапезные надел и ходит тут со своим гордым пузом, как король пляжа. Аня засмеялась, прикрыв рот рукой. — О, а вон там его молодуха. Худая, как палка. Ну доска, честное слово. Обнимает его. Прикинь, она его сейчас ещё посильнее сожмёт и у него живот лопнет. — Ага, и пиво оттуда рекой польётся! Девочки смеялись. Две пожилые дамы, сидевшие от них в нескольких шагах тоже под зонтиками и читавшие газету, многозначительно посмотрели на них и что-то шепнули друг другу. Увидев это, девочки засмеялись ещё сильней. — О, а вот и твой спаситель. Верный друг и доставщик кошельков. Примерно, метрах в трёхстах от девочек по пляжу бродил тот самый парень, от которого Оля так глупо сбежала вчера на рынке. Сегодня он был не один и, видимо, уже успел искупаться, так как был в одних плавках. Аня невольно заметила, что тело у него было что надо. Подтянутый, высокий, широкоплечий. Он очень даже тянул на мальчика с модельного подиума. Аня неожиданно для себя представила, как он нежно берёт её за руку, что тихо-тихо шепчет на ушко, срывает свою рубашку, немного грубо толкает её на диван… — Эй, алло, — возмутилась Оля, всё это время наблюдающая за отстранённым взглядом Ани. — Не засыпаем, не влюбляемся, и вообще у нас сегодня много дел. Она слегка улыбнулась. Аня тряхнула головой и села. Всё тело приятно ныло от долгого пребывания на гальке. Он обернулся, и его взгляд на секунду остановился на Ане и Оле. Он что-то шепнул своей спутнице и вот уже они шли к ним. — Они к нам что ли идут?— спросила Оля, заворачиваясь в парео. — Ну да, —ответила Аня. Она накинула шляпку на голову, потом снова сняла ее, отложила. Хотела снова надеть и зачем-то расправила полотенце, на котором только что лежала. Приятное чувство нетерпения зародилось в груди у девушки. — Привет, девчонки! Аня заметила про себя, что если смотреть на него сверху вниз, то он кажется ещё выше ростом. На шее у Сашки висел достаточно крупный кулончик в виде гитары. — Мы с вами вчера не познакомились, меня Саша зовут. Если хотите, можете звать меня Сашка, а это моя сестра Олеся. У нас тут неподалеку есть молодежный клуб, мы приглашаем всех желающих на сегодняшний вечерний концерт. Это наш первый концерт и мне было бы приятно, если бы пришло как можно больше людей. Да, опережая ваши мысли насчёт такого странного способа агитации, скажу, что денег на нормальную рекламу у нас нет пока. Мы ещё не прославленные гитаристы. Приходите сегодня в 19.00 на улицу Роз, 23. Вы, кстати, приезжие или местные? От такого напора Аня даже потеряла дар речи на несколько секунд, потом взглянула на Сашку и как-то нервно хохотнула. — Я даже не знаю, что сказать. А Заводской переулок находится далеко от улицы Роз? — Нет, совсем рядом, приходите, там сегодня вся молодежь соберется! Вам, кстати, сколько лет? — 16. — 16. — О, а мне 17, а Олесе 22. Олеся фыркнула, вероятно, потому что рассекретили ее возраст. Непонятно, почему она переживала, ведь выглядела намного моложе. За этот недолгий разговор, Олеся не проронила ни слова, и вид у нее был, как у сахарной ваты, которая растворяется в воде. Она скрестила руки на груди и, скорее всего, совсем была не заинтересована в Сашкином деле. Стояла здесь просто для вида. — Ну что? Глаза Сашки горели лихорадочным азартом. Он присел на корточки и уставился на Аню. Кулончик бился о его голую грудь и ослепительно блестел в лучах солнца. На напряжённом животе проступили кубики пресса, а потные волосы прилипли ко лбу. Аня потупила взгляд, а потом пожала плечами. — А вы что скажете? — он обратился к Оле. — Мы подумаем. Если решимся, то придем. Как только Оля закончила говорить, Олеся тут же сорвалась с места и пошла к морю. Сашка приподнялся и посмотрел ей вслед. Вздохнул. — Приходите, в общем, — снова сказал он и поплелся за сестрой. — Мне кажется, она не очень-то заинтересована в его концерте,— заметила Аня, глядя им вслед. — А твой папа заинтересован, — сказала Оля, осторожно мотнув головой в сторону отца Ани. Павел Сергеевич только что вылез из моря и теперь пристально наблюдал за девочками. Потом улыбнулся и шутливо погрозил пальцем.