***
— Гермиона, ты выглядишь так, будто читаешь описания удивительно изощренных пыток, — услышала она заинтригованный голос Розье. Именно так: то, что она читала было истинным издевательством. Очередной женоненавистнический трактат. Грейнджер уже готова была найти автора этого мусора от книжного мира и заставить его быть ее домовым эльфом до скончания веков. — По ощущениям это больше напоминает непосредственное участие в процессе, Этан. Розье присел с ней рядом. — С какой из сторон? — С той, которая нестерпимо страдает, — раздраженно вздохнула Гермиона. Уловив вопросительные взгляды, она объяснила: — Это дополнительная литература по ОМД. Насмешливо посмотрев на нее, Этан положил подбородок ей на плечо и заглянул в книгу. Он взял за правило ежедневно нарушать личное пространство Грейнджер, но отчего-то это не казалось странным. Похожие ощущения у нее обычно вызывал Блейз, и только по этой причине Розье еще не ходил с каким-нибудь неприятным сглазом. — Чем тебя так разозлил раздел "Основы успешного брака"? — поинтересовался он с искренним любопытством. — Если свести всю эту ересь в одно предложение, то, по мнению автора, все строится на моем умении подчиняться. С удовольствием посмотрела бы, как ты читаешь нечто подобное, не чувствуя себя оскорбленным. — К счастью или сожалению, но для мужчин нет такой литературы, Гермиона. — Вот в этом и причина моего гнева, — возмущенно поясняла Грейнджер, попутно распаляясь. — Во-первых, это даже нельзя назвать литературой, во-вторых, что бы это ни было, этого не должно существовать, а тем более этот кошмар не должны проходить в школах. — Но это реалии жизни средней современной волшебницы... — недоуменно отозвался Орион. Она с громким звуком захлопнула несчастную книжонку и повернулась к присутствующим. — Вы действительно не понимаете о чем я, правда? — Если честно, то не очень, — смущенно признался Альфард, пожав плечами. — Эта претенциозная макулатура пытается диктовать женщинам, как они должны жить, что чувствовать и что главная цель жизни — это создание семьи, — возмущенно фыркнула она. — Но больше всего меня угнетает, что есть целый предмет, в котором нам вдалбливают данные сомнительные истины годами с полного одобрения общества. Как будто мы какие-то неразумные существа, и нас постоянно нужно направлять. Долохов снисходительно посмотрел на нее и недоверчиво рассмеялся. — В чем твоя проблема, Дрейк? Неужели ты не хочешь замуж? Грейнджер закатила глаза и вздохнула. Если она сейчас разозлится — они вряд ли ее услышат. — Возможно, когда-нибудь, — терпеливо ответила Гермиона. — Но речь не об этом, а о свободе выбора и равноценном партнерстве. — Так что тебя не устраивает в существующей концепции? — усмехнувшись, повернулся к ней Коллум. — Ощущение себя человеком третьего сорта? — принялась перечислять Грейнджер, иронично приподняв бровь. — Игнорирование моих собственных достижений? Существование в виде приложения к мужчине? Выбирай любое. — Чем, по-твоему, плохо разделение обязанностей? Оно исторически оправдало себя, — эти парни будто намеренно старались ее не понять. — Каждый делает то, что у него выходит лучше. Несмотря на молчание Риддла, она прямо-таки чувствовала, как ее прожигает его взгляд. Расправив плечи, Гермиона закинула ногу на ногу и продолжила пояснять свою точку зрения. — Наши способности не зависят от гендера, — покачала она головой. — Женщины должны считаться полноценными членами общества, а мужчины перестать котироваться как бытовые инвалиды. Тогда каждый будет волен проявить себя в том, в чем он хорош. И это было бы справедливо. — Я согласен с Гермионой. Моя мать — одаренная волшебница, но все ее таланты похоронены за воротами нашего поместья, — вдруг отозвался Нотт. Под пристальным вниманием остальных парней он немного поежился, явно ощущая себя неловко. Видимо, о подобном не принято было говорить. Интересно. — И она недовольна этим? — уточнил Долохов с нескрываемым сарказмом. — Если честно, не думаю, что она когда-либо говорила об этом... — Об этом и речь, — довольным тоном прервал его Антонин и снова повернулся к Грейнджер. — Ты вообще общалась с другими девушками? Они с ранних лет живут лишь мыслями об удачном браке. — А у них есть альтернатива? — иронично поинтересовалась она. — Не думаю, что она им нужна. — Мать Роберта могла молчать о своих желаниях, просто потому что это не будет хорошо принято, — отказывалась сдаваться Гермиона. — Прямо как мои слова сейчас в этом разговоре с тобой. Она хотела верить, что не все разделяют мнение дурацкого учебника, в конце концов, буквально через пару десятков лет общество целиком изменит свое отношение к этому. Предпосылки должны были витать уже сейчас. — Это лишь твои догадки. — Долохов, чтобы понять, о чем говорит Дрейк, признай для начала, что Вальбурга умнее большинства сидящих здесь, — прозвучал ленивый баритон. — А теперь представь, что этот потенциал будет растрачен на нечто настолько тривиальное, как бесконечная череда светских чаепитий и организаций балов. Гермиона удивленно обернулась и наткнулась на слегка ехидный взгляд Риддла. Надо отдать должное, он явно умел вникать в аргументы. — Блэк — исключение. — Но она вполне могла бы перевернуть научный мир, если бы ей дали этот шанс, — констатировал Том, откидываясь на спинку дивана. — Я не вижу проблемы. Пусть занимается исследованиями дома, — продолжал ворчать Долохов уже с немного напускной уверенностью. — Но брак — основа всего для женщин, он дает им необходимую защиту. Гермиона сузила глаза и зло фыркнула. Антонин только что сам подписал свой приговор. — Долохов, на следующем же занятии по защите от Темных искусств я клянусь отделать тебя, а потом мы можем побеседовать о том, кто из нас на самом деле нуждается в защите. Он громко расхохотался и посмотрел на Грейнджер, его взгляд прям-таки спрашивал издевается ли она. — О, Антонин, она совершенно не шутит, — размеренным тоном вмешался Кадмус, не отрываясь от свитка. — Я бы на твоем месте считался с Гермионой. Вот так в один вечер она неожиданно получила поддержку Риддла и Эйвери, а Лестрейндж новую возможность для ставок.***
Всю неделю участникам пари ужасно не везло. Это было просто невероятное обилие мелочей, прилично отравляющих существование. Шнурки развязывались, зелья взрывались, пергаменты с домашней работой терялись и рвались. Гермиона особенно сильно смеялась, когда Эйвери пришлось объяснять профессору Флитвику, что его свиток с эссе буквально пятнадцать минут назад утащила школьная сова. Как она поняла из громовещателя, присланного Лестрейнджу, тот потерял круглую сумму из семейного сейфа на каких-то махинациях. И Грейнджер слегка злорадно улыбнулась, когда Долохов в тот же момент, в попытке избавить друга от вопящего послания, случайно поджег свой рукав. Парни врезались в стены, проливали на себя тыквенный сок и запинались на ровном месте, особенно тяжело пришлось игрокам в квиддич, Нотт даже упал с метлы. Обошлось легкими травмами, но к ее радости он был заперт в Больничном Крыле практически два дня. Когда она сидела в библиотеке за эссе по заклинаниям, то скорее почувствовала присутствие Риддла, чем услышала его. Удачное стечение обстоятельств, Гермиона как раз собиралась отыскать его, чтобы напомнить о дежурстве. — Здравствуй, наш бесценный староста, — скучающим тоном поприветствовала она. — Мы уже виделись, Дрейк, — он все еще слишком сексуально произносил ее фамилию. Грейнджер боролась с соблазном запретить ему к ней обращаться. — Знаешь, всю неделю пытаюсь разгадать твое заклинание. Это ведь что-то темное? Гермиона одарила его неприятным взглядом. — Я глубоко оскорблена, Том. Это лишь концентрированный яд пятнистого клешнепода. Он изогнул бровь и вдруг искренне рассмеялся, Грейнджер отчаянно пожалела, что не может сделать колдографию. Зрелище было потрясающим. Куда лучше его обычных улыбок. Ей уже становилось жаль себя, это было так презренно, она буквально пускала слюни на психопата. И постоянные напоминания о его будущих злодействах, если честно, мало помогали. Видимо, мораль действительно не была ее сильной стороной. — Этот яд необычайно редок. Чем ты опоила Кеттлберна? — И это снова звучит оскорбительно, — неискренне возмутилась Грейнджер. — Знаешь, наш профессор рад поощрить буквально любые научные изыскания своих студентов. Риддл, одобрительно улыбнувшись, покачал головой. — И мне необходимо быть на обходе, потому что срок действия этого яда истекает сегодня? — Да, думаю, парням пора узнать, кто спонсор их невезения, — слегка усмехнулась она, прикусив губу. — А главное, по какой причине у них было все это ужасно несчастливое время. — Что ты запланировала, Дрейк? — Ничего особенного, лишь наглядная демонстрация отвратительности их поведения, — пожала плечами Гермиона. — И что это должно значить? — О, ты можешь посмотреть на это представление из первого ряда, — предложила она, ведомая неясным порывом. — Если явишься за пятнадцать минут до полуночи. — Какая поразительная точность. — Ты все поймешь.***
Слизеринцы были на удивление предсказуемы и в десять уже разошлись по своим комнатам. Оно и к лучшему. После отбоя Грейнджер встретилась с Тео у портрета и под его неодобрительным взглядом забрала у него клетки с растопырниками, накрытые мантией-невидимкой Гарри. Он взял обещание, что утром она его навестит. Гермиона еще при подготовке к этому вечеру разведала, что вход в спальни парней не охранялся заклинаниями. Как будто девочки в пубертате были намного благоразумнее мальчишек, закатила она глаза. Грейнджер наложила чары конфиденциальности на двери комнат девушек и младшекурсников. Это были личные счеты, им не нужны свидетели. Вызвав Питтса, девушка попросила его подать чай для нее и ее друзей. За пять минут до назначенного срока Грейнджер убрала мантию, поставила клетки напротив нужных комнат и тихо приоткрыла двери. Зверьки в клетках засуетились, принюхиваясь. Гермиона услышала, как портрет открыл проход. Судя по неторопливому шагу, это был Риддл. Как раз вовремя. Грейнджер предпочитала не слишком задумываться о том, с каких пор она узнает его по шагам. Девушка отворила дверцы клеток и спустилась в гостиную. Юный Лорд с недоуменным видом оглядывал появившийся стол с десертами. — Это самая странная месть в моей жизни, — скучающе протянул он. — Ты хочешь, чтобы они умерли от диабета? Поверь, это будет очень долго и утомительно, — ехидно улыбнулся Том. — У волшебников довольно сильный иммунитет. — Присаживайся, Риддл, сейчас начнется шоу. Она медленно прошествовала мимо и уселась, с царственным видом закидывая ногу на ногу. Том нечитаемым взглядом проводил это движение. В ту же секунду донеслись крики из спален. Риддл обернулся на шум и удивленно приподнял бровь, но также, пройдя к центру комнаты, устроился напротив лестницы, ведущей в мужские спальни. В течение минуты в гостиную вывалились ошарашенные парни в пижамах. На некоторых не было футболок и Гермиона позволила себе немного полюбоваться. При всей нелюбви Грейнджер к этому спорту, она готова была признать, что в квиддиче были определенные плюсы. Все, как один, уставились на них с Риддлом. На пару секунд повисла тишина. — Том, в нашей комнате происходит какой-то пиздец, — наконец опомнился Долохов. Так как это была ее минута мести, Риддл раздражающе покровительственным кивком предложил ей перехватить инициативу в разговоре. — О, не вините в этом нашего старосту, он ничего не знал. И это всего лишь растопырники, — Гермиона позволила себе небольшую надменность. — Серьезно, Антонин, ты ведь посещаешь занятия профессора Кеттлберна, — чуть упрекнула она с самым серьезным видом. Гермиона искренне наслаждалась возмущенно-вытаращенными глазами Долохова. — Какого хрена они делают в наших комнатах?! — громким басом прокатился по помещению голос Гойла. — Вероятно, ищут самок, — любезно пояснила Грейнджер. — Каких еще самок? — оторопело уставился на нее Розье. — Полагаю, тех, которыми пахнут ваши одеяла. Она даже отсюда слышала писк взбудораженных животных. В данный момент они явно потрошили постельное белье на кроватях. Со стороны Риддла послышался тихий смешок, и ей становилось все сложнее сдерживать довольную улыбку. — Дрейк, с какой радости у нас в комнатах пахнет самками ебаных растопырников? — не выдержал Макнейр. Кажется, он все еще был зол на нее после того случая в Большом Зале. Грейнджер уже не раз задавалась вопросом, когда же Брайан отомстит. Было бы неплохо разобраться с ним до Самайна. По неловким взглядам, которые на нее бросал Эйвери, Гермиона поняла, что он точно догадался в чем причина собрания. Она насмешливо приподняла брови в ответ, и Кадмус с пылающими щеками сосредоточился на узоре плитки. Что ж, Грейнджер всегда считала его сообразительным. А вот остальные думали куда медленнее. — Гермиона, ты к этому причастна? Потому что я хочу объяснений, одна из этих херовин только что укусила меня, — прорычал Нотт, и, потирая шею, зашагал по направлению к ней. — О, да, Роберт, — сочувственно кивнула Грейнджер, — они часто так делают перед совокуплением. Это часть их брачных игр. Нотт имел крайне обескураженный вид, он даже замер на месте. Она мысленно сохранила эту картинку. Долохов, до этого тоже активно почесывающийся, аналогично изумленно застыл. Пока Роберт и Антонин справлялись с шоком, взор Малфоя вдруг озарился подступающим осознанием, и он перевел вопросительный взгляд на Риддла. Тот в ответ лишь ухмыльнулся. Абраксас слегка побледнел. — Позволь узнать, — елейным тоном вступил в диалог Лестрейндж, — и зачем же ты впустила к нам в комнаты этих испорченных зверюшек? — Я безумно рада, что именно ты спрашиваешь меня об этом, Ромул, — с широкой улыбкой вещала она. — Так неприятно иметь дело с сексуально озабоченными животными, не правда ли? Наверное, это ужасно утомляет. Но можем включить текущую тему в план нашего дискуссионного кружка на следующей неделе. Знаешь, я ведь и сама недавно имела подобный прискорбный опыт... Судя по раздраженному сопению Уоттерсона он уже мысленно сочинял письмо своему отцу. Малфой и Эйвери — единственные не решались смотреть в ее сторону. Остальные упорно сверлили Гермиону яростными взглядами. Том вдруг запрокинул голову и мягко расхохотался. Внимание публики обратилось к нему. И он снизошел до пояснения. — Идиоты, она явно узнала про ваше пари. Грейнджер с внутренним удовлетворением наблюдала, как понимание настигало их с разной скоростью. Розье звучно выругался и этим передал настрой всех соучастников. Альфард переводил взгляд между присутствующими и уголки его рта медленно ползли вверх. Насколько знала Гермиона, его спальное место не пострадало, скорее Блэка разбудили крики соседей. — И вся эта неделя...? — слабым голосом спросил Орион. — О да, мой милый. — Гермиона... — Я сниму с вас это неприятное заклинание и даже помогу избавиться от зверьков, — великодушно улыбнулась она. — Но сейчас присаживайтесь и угощайтесь. Знаете, только что наступил мой День Рождения.***
Korn — Liar — Должен признать, это было весьма доходчиво. — Это что, комплимент от самого Тома Риддла? Они крались по ночному Хогвартсу и несли растопырников обратно в естественную среду обитания. Свой внезапный альтруизм Риддл снисходительным тоном объяснил своей позицией старосты. Грейнджер даже представить не могла, как бы Том объяснил происходящее при встрече с каким-либо профессором, но была уверена, этот гениальный паршивец нашел бы что сказать. Буквально на прошлой неделе он раскрутил Слизнорта на частный доступ к лаборатории. Снейп пришел бы в ужас от перспективы того, что кто-то тронет бесценные ингредиенты в его отсутствие. Очень жаль, что в сороковые не он был деканом Слизерина. Риддлу не помешало бы получить немного уроков смирения. — Я лишь отдаю тебе должное, — староста повернулся с озорной ухмылкой. Его глаза чуть сверкали в отзвуке свечей, когда он смотрел на нее, и сердце Гермионы буквально зашлось. Наверное, с таким же счастливым лицом в будущем он будет пытать маглов. Грейнджер официально оплакивала свой вкус на мужчин. — Вальбурга утром оторвет мне голову, когда узнает, что она пропустила. А, мисс Блэк, точно. Настроение Гермионы стремительно начало падать. Одного того, что это Волдеморт, было более чем достаточно, чтобы прекратить любые фантазии насчет него. Но ведь была еще и Вальбурга. — В таком случае в следующий раз я вышлю ей личное приглашение с совой. — Беспокоишься за мою голову, Дрейк? Серьезно, что с ним не так? Вряд ли этот момент был уместен для флирта. Они пробирались по холодному замку с клетками, полными крыс, а он только что упомянул свою девушку. Темные Лорды и их понятия о романтике. Гермиона недовольно поджала губы. — Мне просто нравятся люди, которые любят хорошее представление. — И снова я не понял о ком из нас двоих идет речь, — довольно промурлыкал идиот. Он так сильно ее раздражал. — Риддл? — Мм? — Заткнись. Том довольно улыбнулся, но действительно замолчал. Ровно на пять минут. Они как раз подошли к кромке Запретного Леса и открыли дверцы клеток, когда он вдруг спросил: — Сколько же тебе исполнилось, Дрейк? Грейнджер немного зависла, но быстро опомнилась. — Семнадцать. Правда была в том, что со всеми этими перемещениями во времени, она понятия не имела, сколько же ей на самом деле лет. Гермиона была уверена лишь, что меньше двадцати пяти. А вот ему сейчас, вероятно, и правда семнадцать. Или уже восемнадцать? — Том, а когда твой День Рождения? — Хочешь организовать очередное милое чаепитие? Она закатила глаза и раздраженно вздохнула. — Я лишь поинтересовалась из вежливости, — язвительно отозвалась Грейнджер. — Ты можешь не отвечать. — 31 декабря. Семнадцать. Очаровательно. Гермиона почти застонала, она и правда западала на малолеток. Не то чтобы пару месяцев что-то решали. Но это почему-то казалось важным. — Что ж, это весьма удобно. — Если собираешься приготовить мне подарок, то знай — я не отмечаю его. — Почему? — В этот день у меня умерла мать, и я оказался в приюте, — безразличным тоном пояснил он. — Тут нечего праздновать. Гермионе стало немного неловко. Риддл все еще оставался засранцем, но это не делало случившееся с ним в детстве справедливым. — Извини, я не должна была спрашивать. — Не глупи, откуда ты могла знать об этом. Могла. Но предпочитала не думать. Она неопределенно пожала плечами и, повернувшись, зашагала в сторону замка. Том пошел рядом, но вдруг замер и с подозрением прищурился. — Дрейк? — Да? — Мое одеяло ты тоже безнадежно испортила? Ах, вот в чем дело... — Нет, в этом не было никакого смысла. — Мне сейчас стало очень любопытно, откуда ты знала, какая из кроватей моя? — с расцветающей ухмылкой поинтересовался Риддл. — Ирэн иногда бывает полезна, — нехотя пояснила Грейнджер. — Я также не тронула кровать Альфарда, если это важно. Пострадали только участники пари. Кто бы знал, как мало среди вас зрелых людей. Даже, если бы она не узнала эту информацию от Макнейр, спальное место Риддла можно было бы найти по маниакально-организованной атмосфере. Гермиона как-то читала, что психопаты на редкость педантичны и теперь могла это подтвердить. — Мы с Блэком польщены столь высокой оценкой, — отчего-то поморщился Том. — Но это все еще не объясняет, откуда Макнейр знает, где я сплю. — Я предполагала логичный вариант. Он раздраженно посмотрел на нее. — Я с ней не трахался. Гермиона предпочла не задаваться вопросом, почему ей понравился этот ответ. — В любом случае Ирэн достаточно много времени провела в мужских комнатах, — она ухмыльнулась, когда в ее воображении промелькнула одна интересная картинка. — Возможно, даже смотрела, как ты спишь. — Ты что, издеваешься надо мной? — поинтересовался он, изогнув бровь. — Конечно, нет. Просто это вполне вероятный сценарий. — Ты невыносима. — Мне говорили, — довольно улыбнулась она. Они проходили мимо одного из гобеленов, когда Риддл вдруг взял ее за руку, медленно останавливая. — Я кое-что вспомнил. — Что? Гермиона сдерживала себя от того, чтобы отдернуть ладонь. Не хватало еще, чтобы он догадался сколько дискомфорта ей доставляет одно только его близкое присутствие. Грейнджер почему-то казалось, что Риддл использует это открытие, чтобы изводить ее и бесконечно тешить свое эго. — Я так и не поздравил тебя с Днем Рождения, — просто сказал он, заглядывая ей в глаза. — О, это совсем не обязательно, — растерянно пробормотала Гермиона. Том вдруг слегка погладил девушку по щеке и приподнял ее подбородок. У нее перехватило дыхание, когда он наклонился к ней. Его запах, его близость, его дьявольские глаза — всего этого было слишком много. И он хотел поцеловать ее? Грейнджер почувствовала, как у нее закружилась голова. Она едва подалась вперед, когда внезапно осознала происходящее. Это были совершенно неподходящие обстоятельства для каких-либо интрижек. Она в далеком прошлом, у нее здесь есть задание, а девушка Тома Риддла совершенно точно способна основательно испортить ей жизнь. Отдельным пунктом, подчеркивающим всю абсурдность ситуации, шло то, что Грейнджер действительно собиралась целоваться с Волдемортом. С помешанным на чистой крови Темным Лордом. Тем самым, что через пятьдесят лет объявит цену за ее жизнь. И да, она собиралась. Потому что все эти недели усыпили ее бдительность. Потому что он был совершенно не похож на Волдеморта. И, потому что она наконец могла признать, ей ужасно хотелось его поцеловать. Все это было так дико и нелепо, что Гермиона чуть не расплакалась от жалости к себе. Жизнь Грейнджер действительно была длинной чередой абсолютно дурацких ситуаций. В последний момент она отвернулась, и его губы легко коснулись ее щеки. Риддл мягко усмехнулся. — С Днем Рождения, Гермиона, — прошептал он ей на ухо. Мурашки пробежали по ее коже. Грейнджер передумала. Ее имя из его уст звучало еще хуже, чем выдуманная фамилия. Это отдавало чем-то греховным. Она хотела, чтобы он никогда больше не произносил ее имя. Она хотела, чтобы он делал это каждый день. Гермиона выдернула свою руку, и, отступая, нервно усмехнулась. — Оригинально, но ты, видимо, забыл, что недавно случилось с Макнейром. — Не забыл, — улыбнулся Риддл с легкой иронией в голосе. — Но я лишь хотел поздравить тебя, а не соблазнить. О, она бы поверила, если бы не его совершенно развратный тон. Видимо, Том Риддл не был приверженцем моногамии. Грейнджер начала догадываться, почему в конечном итоге у них ничего не сложилось с мисс Блэк. Гермиона развернулась и направилась в сторону общежитий. Риддл быстро догнал ее и пошел рядом как ни в чем не бывало. Место поцелуя словно горело, напоминая о том, что чуть не произошло. Она начинала сходить с ума. Ей срочно нужно было сменить тему. — Кстати, об этом, я так и не узнала его мотивов. — Наши великовозрастные дети хотели узнать, есть ли что-то между тобой и профессором. Почему-то неумелый флирт показался им идеальным решением. — Он закатил глаза, но с непередаваемым весельем продолжил: — До того момента, пока ты не поклялась заколдовать яйца Макнейра, конечно. — У меня с Теодором? — Гермиона искренне рассмеялась. — Салазар, они все сошли с ума. — Ну он весьма сильно опекает тебя и вы довольно близки, — Том как-то странно посмотрел на нее. Грейнджер не имела ни малейшего понятия, что он пытался найти на ее лице. — А змеи не слишком хорошо разбираются в природе дружбы, верно? — Осторожнее, ты и сама одна из нас, — усмехнулся Риддл, оборачиваясь к портрету. — Divide et impera. — Это недоразумение, — покачала Грейнджер головой, входя в гостиную. — Та распределяющая тряпка явно сошла с ума еще пару столетий назад. — О, это возможно, но я не думаю, что в этот раз она ошиблась, — издеваясь, подмигнул Том. — Доброй ночи, Гермиона Дрейк. Она чуть не зарычала от разочарования и неуместных желаний. Том Марволо Риддл был ее личным проклятием.***
Утром среди кучи всяких безделушек, подаренных вчера больше в качестве извинений, чем по случаю Дня Рождения, лежал свиток с запиской. На проверку это оказался рукописный текст о необходимости пересмотра основных концепций трансфигурации. С приложенной автором собственной интерпретацией. В записке выверенным почерком было написано: "Мне показалось, что тебя тоже не устраивают наши учебники, может эта теория покажется тебе интересной. Т.М.Р.". Изложенная им версия не была идеальной, но как же он был близок. Риддл был настоящим гением, и Гермиона в очередной раз испытала горечь, думая о его безумном будущем. Она снова упала на подушки. Но тут же в ужасе подскочила, когда вдруг осознала, что не помнит, чтобы Том дарил ей хоть что-то вчера. Когда, а главное, как он попал в ее комнату?