***
Грейнджер стояла напротив Долохова и машинально оценивала стойку соперника. По ее предыдущим наблюдениям, он, и в самом деле, был хорошим дуэлянтом, но опыт и боевая подготовка порой стоили гораздо больше, чем природный талант. Конкретно в этом случае перевес был все же на стороне девушки. Тем не менее он снисходительным жестом пригласил ее начать. Она отказалась, ехидно прищурившись. Антонин кинул безобидные чары щекотки. И Гермиона чуть вздернула бровь в удивлении, отражая заклинание. Она немного подыграла его тактике и также поначалу обходилась базовыми заклинаниями, предполагая, что он лишь проверяет ее уровень. Но уже спустя минуту Грейнджер недоуменно нахмурилась. Создавалось ощущение, что Долохов намеренно щадил ее. Она точно знала — он способен на большее. Но, похоже, Антонин привык действовать с девушками мягче. Джентльмен. Гермиона иронически усмехнулась. Она отчетливо помнила, что с годами он попрощается с этими принципами. — Прекрати этот сюр, Долохов. Мы оба понимаем, что сейчас происходит. Он ухмыльнулся и, чуть разводя руки, изобразил насквозь фальшивое недоумение. — Дрейк, мы все еще можем остановиться и забыть о том нелепом разговоре, — примирительно предложил Антонин. — Знаешь, я чувствую себя весьма неуютно, сражаясь с девушкой. Грейнджер презрительно поморщилась. Долохов давал ей уступку не столько из благородных намерений, сколько из чувства превосходства. Шовинизм во всей его красе. В ответ она лишь зарядила в него небольшой, но жгучей молнией. Легкое темно-магическое заклинание в качестве тонкого намека. Но Антонин только чуть оскалился и пренебрежительно отмахнулся. Напыщенный паршивец совершал огромную ошибку, недооценивая Гермиону. В ее груди уже медленно разгорался огонь. — У тебя есть последняя возможность начать воспринимать меня всерьез, — ухмыльнувшись, предупредила она. — Гермиона, я вполне серьезно отношусь к тебе, но действительно не хочу тебя ранить. Грейнджер увидела в происходящем отличную возможность немного отомстить за шрам на ее груди. В отличие от него она не собиралась играть в благородство. Иначе Долохов будет продолжать считать ее слабой. Гермиона не могла использовать излишне сложные заклинания, дабы не привлечь внимания, но парень практически давал ей карт-бланш на обманные маневры, отказываясь увидеть в ней угрозу. Он был так беспечно расслаблен. Из чистого ехидства решив действовать быстро, она кинула пару заклинаний средней тяжести, Антонин, до этого лениво отбивающий базовые чары, чуть напрягся. Но Гермиона не дала ему времени переключиться на иной ритм и, подловив момент, использовала невербальный Левикорпус. Парень тут же повис в воздухе вниз головой. Учитывая авторство Снейпа, было неудивительно, что Долохов не был с ним знаком. Он не сумел бы отразить это заклинание, даже если бы успел среагировать. Ее немного повеселил его совершенно ошарашенный вид. Но она не собиралась тратить время зря. Гермиона воспользовалась замешательством Антонина и послала усиленное Диффиндо. Небольшая сетка глубоких порезов покрыла его грудь, тут же окрасившись красным. Она позволила себе несколько самодовольно полюбоваться этим. Эти следы, конечно же, заживут, но увидеть отражение ее шрама на виновнике того ужасного проклятия все равно было приятно. Особенностью Долохова было то, что его эмоции всегда вспыхивали резко, будто кто-то поджигал фитиль. Вот и сейчас злость исказила его лицо, и не надо было быть гением, чтобы понять, что сейчас произойдет. Разъярившись, он попытался ударить ее одной из извращенных форм Жалящего заклинания и практически попал в цель, но она рефлекторно уклонилась и отработанным движением наложила на Антонина Силенцио. — Экспеллиармус! — выкрикнула Гермиона с резкой улыбкой на лице, и уже через секунду она зажимала древко его палочки в свободной руке. Долохова подвели его же предубеждения, правда Грейнджер весьма сомневалась, что в следующий раз он совершит ту же ошибку. А в том, что Антонин вызовет ее ради реванша, она была уверена. Об этом достаточно красноречиво говорили его яростная гримаса и хищный взгляд. Запоздало Гермиона оглянулась и увидела поблизости сияющего, как медяк, Роберта и очевидно удивленного Альфарда. Чуть поодаль стоял Риддл и задумчиво рассматривал ее. Что она снова сделала не так?***
Дрейк была очень необычной. У нее наблюдалось так много странностей, что Риддл уже не всегда понимал: игра это или же нет. Сначала она кажется весьма обычной, даже посредственной, но после на занятиях Гермиона вдруг включается в научный спор с такой горячностью, будто это имеет важность мирового масштаба. И Том лучше бы проглотил свой язык, чем признал, что однажды ему потребовалось два часа и несколько книг из Запретной секции, чтобы в итоге убедиться, что девушка была права. В один момент она застенчива и напугана, а в следующий вдруг обещает парню изощренно заколдовать его прямо посреди Большого Зала. Ее моральный кодекс также был достаточно своеобразным. Узнав о пари, она могла запросто доложить декану о неподобающем поведении студентов и отдать их на милость Слизнорта, но Гермиона предпочла отсроченный план возмездия и методично наблюдала за его исполнением в течение недели. Когда Нотт загремел в Больничное Крыло, Том ожидал ее беспокойства, но Дрейк лишь пожала плечами в неискреннем сожалении. Похоже, она не возражала против небольшого травмирования, если это способствовало ее целям. И хотя Гермиона не переходила грань, он всем своим нутром чувствовал, что она способна на жестокость. Риддл был заинтригован. Особенно когда Дрейк и правда достаточно быстро расправилась с Антонином. Следствием этого было то, что Эйвери и Роберт сорвали банк в том пари, а Долохов оскорбленно заперся в комнате на остаток дня. Ни одна из знакомых ему леди не проявляла стойкого желания освоить искусство дуэли. Даже Вальбурга с ее непокорным нравом воздержалась от посещения занятий по защите от Темных искусств. А те немногие девушки, что посещали факультатив, больше тешили свое самомнение, чем сражались. После занятия Том нашел Дрейк в уже ставшем привычным заброшенном кабинете Флитвика. Девушка устроилась по-турецки на полу среди небольших стопок книг. На ее распущенных волосах играло солнце и, нахмурившись, она закусила кончик пера, размышляя. Гермиона выглядела очень невинно. Если бы он не помнил, что видел буквально час назад. — Итак, поясни мне, Дрейк, откуда у тебя навыки настоящего бойца? Ее плечи чуть напряглись, но она прямо встретила его взгляд. — Не понимаю о чем ты, — ровным тоном ответила девушка. Ее рука замерла, сжимая обложку книги. Глаза Гермионы светились едва заметным вызовом. По своему опыту Том знал, что так защищают лишь по-настоящему важные секреты. Уклончивость Дрейк заставляла его любопытство расти в геометрической прогрессии. — Ты порезала Долохова на лоскуты за считанные секунды. И я просто убежден, что у тебя есть в этом значительный опыт. — Все еще не понимаю, как ты пришел к этому выводу, — нарочито равнодушно отозвалась она, чуть вздернув бровь. — Я использовала достаточно банальные заклинания. Ничего действительно опасного. Риддл пожал плечами и неспеша подошел, устраиваясь рядом. — Хотя я и не знаком с этим трюком с подвешиванием, но вынужден согласиться, никакой сложной магии не было. — Так в чем же тогда дело? Мне помогло победить лишь искреннее желание надрать его надменный тощий зад. На последних словах ее щеки раскраснелись, а в глазах загорелся гневный огонек. Видимо, самонадеянность Антонина все еще злила Гермиону. Он саркастично приподнял бровь и усмехнулся. — Это не объясняет боевую стойку и хорошую физическую подготовку. Прошу, не пытайся сделать из меня идиота. Дрейк раздраженно покосилась на него, откладывая книгу, над которой работала, и положила руки на колени, чуть примяв ткань юбки. — И ты не отступишься, пока не получишь объяснения? — Я думаю, ты и сама знаешь ответ. Девушка обреченно вздохнула и немного выпрямилась, откинув лезущие в лицо волосы. — Отлично, — когда она заговорила, голос казался слегка напряженным, но Гермиона все еще смотрела ему в глаза, словно пытаясь донести до него каждое слово. — Это не то, чем я делюсь, просто потому что это не совсем стандартная история для девушки. Но большую часть этого опыта я получила уже в пятнадцать лет, — Дрейк вдруг невпопад фыркнула. — Мы с другом тогда вступили в некоторое подобие нелегального Дуэльного клуба. — И какую же цель ты преследовала? — Это лишь некоторые соображения безопасности. Всегда полезно уметь защитить себя, — рассудительным тоном произнесла она, но во всей ее позе читалась необъяснимая неестественность. Том задумчиво прищурился, разглядывая ее. Создавалось ощущение, что Гермиона в любой момент готова была уйти. — У кого-то действительно были основания нападать на пятнадцатилетнюю девчонку? Она более чем странно посмотрела на него и будто инстинктивно сжала ладони в кулаки. — Не всех устраивал сам факт моего рождения. Ее кудри развевались густым хаотичным облаком вокруг лица девушки. С этим беспорядком на голове и чернилами на щеке Гермиона выглядела до нелепого забавной. Риддл не в первый раз подумал, что любая из аристократок Слизерина скорее удушилась бы на собственных чулках, чем позволила бы ему увидеть себя в таком виде. Дрейк своими словами явно подразумевала, что существовала прямая угроза ее жизни. Учитывая разворачивавшуюся ситуацию в Волшебном мире, этому было некоторое объяснение. Риддл сузил глаза, размышляя, могла ли Гермиона быть грязнокровкой. Это было в высшей степени сомнительно. У нее все же присутствовали приличные светские манеры и весьма достойное воспитание. Возможно, она унаследовала свою свободу духа от миссис Дрейк. Это бы также давало разъяснение некоторым провокационным взглядам Гермионы. Но почему в таком случае жизнь в Америке была так опасна для нее? — Что ты... — И это определенно то, о чем я не буду общаться, — резко прервала его Дрейк, выкинув вперед руку в останавливающем жесте. — Риддл, чем бы не был вызван твой интерес — прекрати. Здесь мы проводим черту. Достаточно лишь знать, что я отстаивала свои убеждения. Том с легким недовольством медленно кивнул. Впрочем, он заранее знал, что тема еще не закрыта. Ранее в гостиной Риддл уже несколько раз пробовал чуть заметно заглянуть в ее мысли, но не уловил даже поверхностных образов. Видимо, у Дрейк были какие-то ментальные талисманы защиты. Он не был удивлен. Это не редкость для наследников магических семей, в их банковских хранилищах бывали и более темные артефакты. Возможно, это ее странный кулон, что прямо сейчас переливался в солнечных лучах. Вещица была полностью покрыта мелкими рунами, но на расстоянии было тяжело разобрать, даже что это за диалект. В любом случае ни один амулет не спас бы ее от легилименции при прямом контакте, но Том пока не хотел рисковать налаженным доверием. Риддл почувствовал острую потребность навести некоторые справки о девушке. Он не любил неразгаданные загадки. — Ты гораздо интереснее, чем хочешь казаться. Гермиона неуверенно закусила нижнюю губу, обводя его задумчивым взглядом. Она словно анализировала. Том вопросительно приподнял бровь. — В этом нет какой-то невероятно таинственной истории, лишь то, что я не хочу вспоминать, — наконец нехотя пояснила Дрейк, разводя руки, словно сдаваясь. — Я бы не стала спрашивать тебя о том, что ты не желаешь обсуждать, и прошу об ответной любезности. — Я услышал тебя. Она как-то недоверчиво посмотрела на него, но не стала комментировать. В данный момент Гермиона явно была недовольна его близким соседством. Риддла давно интересовал этот момент. Он настолько ей неприятен? Или дело не именно в нем, а в парнях в целом? Правда, с Этаном у нее не возникало таких проблем. Салазар, да за последнюю неделю эти двое срослись, словно сиамские близнецы. И, хотя иногда в ее взгляде мелькало что-то похожее на интерес к нему, но все проходило так мимолетно, что Том не мог уверенно это утверждать. Стоило рискнуть. Переполняясь легким чувством азарта, он чуть придвинулся и, протянув ладонь, нежно погладил ее щеку, стирая краску. Риддл даже физически ощутил, как она задержала дыхание. Подавив довольную улыбку, он объяснил тихим голосом: — Чернила. Гермиона немного отшатнулась и, прочистив горло, нервно рассмеялась: — Спасибо. Но было бы неплохо предупреждать, — Дрейк рассеянно жестикулировала, выдавая внутреннее волнение. — Особенно теперь, когда ты знаешь, как хороши мои рефлексы. — Люблю рисковать, — нахально ухмыльнулся он. — Очаровательно, — ответила она с кислой улыбкой. — Ты хотел узнать что-то еще, или теперь я могу продолжить свое чтение? Какая чудесная формулировка. — О да, еще всего один момент, — охотно подтвердил Риддл. Не дав ей времени задать ненужный в данной ситуации вопрос, он подался немного вперед, и, одной рукой зарывшись в волосы Гермионы, мягко коснулся ее губ. Она была притягательна. И ее аромат напоминал какие-то луговые цветы. Возможно, так пахла лаванда. И, кажется, мята. Спустя пару секунд он слегка втянул ее губу, легко прикусив ее. Дрейк порывисто выдохнула и разомкнула зубы. Риддл воспользовался ситуацией и притянул ее за талию ближе к себе. Мягкие кудри Гермионы слегка щекотали его шею, и Том почувствовал, как учащенно билось ее сердце. Она была так приятно отзывчива, что он чуть не зарычал. Проведя второй рукой по линии ее челюсти, Том начал наступать активнее, встречая ее язык. Но, буквально в ту же минуту, Гермиона словно оцепенела и оттолкнула его. Открыв глаза, он с удовлетворением отметил, что ее зрачки расширились, она растерянно смотрела на него. Потом Дрейк вдруг вскинула руку и, прежде чем он успел ее остановить, зарядила ему хлесткую пощечину. — Риддл, ты охренел?! — раздался в тишине ее звенящий от ярости голос. Что ж, это было неожиданным поворотом. Вся ее реакция до данной минуты скорее намекала на более приятное продолжение. Но, справившись с удивлением, он подавил желание потереть место удара. Самодовольно усмехнувшись, Том элегантно одернул рукава, поправляя запонки. — Проверка хваленых рефлексов, — небрежным голосом протянул Риддл, вставая. Щека горела. Удар у девчонки точно был неслабый. Он пришел в состояние тихой злости, но ее вкус все еще ощущался на кончике его языка. И эта мысль чуть ослабляла раздражение. Гермиона тем временем тоже вскочила на ноги, источая бешеную ярость. Ее гнев вызвал у него не совсем здоровое желание снова ее поцеловать. — Еще один такой фокус, — угрожающе зашипела она, испепеляя его взглядом, — и то, что я сделала с Долоховым, покажется тебе сущей мелочью. О, она была разъярена. Казалось, даже ее дикие волосы потрескивали. Он практически умилился. Дрейк ведь даже не представляла, кому пыталась угрожать. Как наивный кролик, который кусает за хвост змею. — Обещаешь? — одарив ее слегка снисходительным взглядом, зловеще ухмыльнулся Риддл, и вышел из кабинета. Том не до конца понимал, почему она так сопротивляется, он совершенно точно чувствовал момент, когда Гермиона ответила на поцелуй. Это будет интересно. Но Риддл заставит Дрейк покориться ему еще до Рождества.***
System Of A Down — Aerials Эйвери и Гермиона возвращались с занятия Кеттлберна, когда она вдруг вцепилась в его рукав, прибавив шаг. Недоуменно оглянувшись, Кадмус заметил лишь парочку когтевранцев, а чуть поодаль Вальбургу и Риддла, сидевших на привычном месте у озера. Том положил голову на колени к Блэк, и она машинально перебирала его волосы, что-то рассказывая. И интуиция подсказывала Кадмусу, что Дрейк нервничает вовсе не из-за орлов. — Гермиона, эта мантия достаточно дорогая, и, если ты ее не отпустишь, то тебе придется помогать мне с покупками в Хогсмиде, — спокойно прокомментировал он. Дрейк выпустила из рук ткань и смущенно улыбнулась. — Прости, я задумалась. — И как часто в своих мыслях ты сдираешь с кого-то кожу? — Исключительно по вторникам, — нерадостно усмехнулась она. — Ты так остервенело скрываешься от Вал или от Тома? — полюбопытствовал Эйвери, чуть склонившись к ней. — Ответ: от обоих — тебя устроит? Все интереснее и интереснее. — Не думал, что у тебя есть какие-то проблемы со старостами. Гермиона недовольно поморщилась. — Я ничего не имею против Вальбурги, но как только мы начинаем общаться, поблизости сразу же возникает Риддл. — Мы наблюдаем это последние три года, — посмеиваясь, ответил Эйвери и взял ее под локоть. — Долохов все еще ждет, что его ставка сыграет и они поженятся. Под осуждающим взглядом Дрейк он весело ухмыльнулся. — Существует ли хотя бы один человек на Слизерине, которого вы еще не превратили в предмет спора? — Наверняка мы пропустили кого-то, — прищурился Кадмус, размышляя. — Но это значит лишь то, что он был слишком неинтересен. — Как лестно, — язвительно отозвалась она и, как бы невзначай, добавила: — Антонин не так безумен, их связь и правда может сработать. Видимо, подобная мысль не доставляла ей удовольствия. Если все из-за Риддла, то Эйвери будет вынужден признать, что рассуждения Розье не так безосновательны, как кажутся. Кадмус внимательнее присмотрелся к ней. Здесь было о чем подумать. — Вы оба заблуждаетесь. Том относится к ней скорее покровительственно, а Блэк испытывает к нему нечто более схожее с нежной преданностью, чем со страстью. Они заботятся друг о друге, но это их предел. Этан прочитал ему кучу лекций на данную тему и раз двадцать объяснял всю суть Долохову, но тот из природного упрямства никогда не пытался копнуть глубже. — И такие чувства должны помешать предполагаемому нами исходу? — скептически изогнув бровь, уточнила Гермиона. — В конечном итоге ни одного из них это не устроит. Между ними отношения двух друзей, а не любовников. — Брак строится и на меньшем, — просто сказала она, слегка дернув плечом. — Тот вид брака, в котором никто из нас не хотел бы оказаться.***
К жестокому разочарованию Гермионы Коллум обладал достаточно замкнутым и колючим характером. Также у него была совершенно очаровательная привычка настойчиво выводить из себя окружающих. Она провела несколько недель присматриваясь к нему, но так и не узнала больше о его интересах, а единственными предметами, к которым он проявлял благосклонность, были травология и прорицания. Последние, кстати, были не так ужасны, как во времени Грейнджер, но происходящее на занятиях все еще не поддавалось никакой логике. Кассиопея Легран, конечно, отнюдь не копия Трелони, но чудаковатости ей было не занимать. Например, на первом занятии она, восседая на подушках самых причудливых расцветок, без остановки жгла листки лавра и упрямо настаивала на том, что по издаваемым звукам можно отчетливо понять предстоящие события. Единственное, что Гермиона смогла бы наверняка предсказать, так это скорое переселение Легран на один особый этаж в больнице Святого Мунго. Гадания на гуще, толкование сновидений — все это отдавало налетом шарлатанства. Грейнджер относилась к подобному со здоровым скепсисом, что никоим образом не помогало им с Кассиопеей прийти к взаимопониманию. К тому же, Ирэн Макнейр испытывала настолько явное благоговение перед Легран, что даже просто находиться в непосредственной близости с ней во время этого занятия казалось максимально неловким. С недавних пор Ирэн весьма холодно общалась с Гермионой. И хотя Грейнджер так и не выяснила подлинную причину, было несложно сделать некоторые выводы о близких родственных связях девушки с Брайаном. Макнейр явно не станет ее подружкой. Гермиона облюбовала для себя место в заднем ряду неподалеку от двери и предельно далеко от Ирэн и Легран. И ей что-то подсказывало, что Араминта Блэк руководствовалась теми же мотивами, когда устроилась рядом. Араминта также слегка неприязненно относилась к их соседкам по комнате — Макнейр и Булстроуд, и это стало еще одной из причин, по которым их общение с Грейнджер стало весьма тесным. Но, услышав о желании девушки подружиться с Коллумом, даже всегда сдержанная Блэк озадаченно покрутила пальцем у виска и неуверенным тоном предложила взять с ним общее задание по прорицаниям. Вот только разум Гермионы не вынес бы еще больше стеклянных шаров и дыма благовоний, поэтому, подумав, она решилась напроситься с Уоттерсоном на совместный проект по травологии. Через занятие к их небольшой группе присоединилась и Айрис Гринграсс, так как ее брата-близнеца своими цепкими пальцами уже перехватила Булстроуд. Виолетта явно умела обзаводиться выгодными союзниками. Все знали, что Даниэль был весьма талантлив в обращении с растениями. Его сестра, Айрис, была милой, но чрезмерно эмоциональной. Например, прямо сейчас весь ее вид выражал более чем очевидное недовольство их вынужденным сотрудничеством. И Гермиона уже задалась вопросом, могла ли она быть этому причиной, когда увидела презрительный взгляд девушки, брошенный на Коллума. Видимо, Уоттерсон действительно невероятно плодотворно провел предыдущие годы, вырабатывая к себе твердую неприязнь однокурсников. Грейнджер устало вздохнула. Если не получится сблизиться под предлогом общего задания, ей придется придумать другой способ.***
Злополучный поцелуй с Риддлом разрушил то хрупкое спокойствие, что Гермиона успела выработать в общении с Вальбургой. Они сидели в гостиной всего полчаса, но, видимо, Грейнджер была настолько очевидно напряжена, что Блэк отложила манускрипт о Рунах и обратилась к ней. — Рассказывай. — О чем ты? — Ты сегодня невероятно нервозна, — Вальбурга грациозно устроилась в кресле напротив. — Я нахожу, что проще позволить тебе выговориться, чем терпеть это весь вечер. Стоило ли обсуждать тот случай в кабинете с Блэк? Она очень в этом сомневалась, но возможность избавиться от ненужных мыслей была слишком привлекательной. Необязательно ведь было упоминать имена и пояснять подробности. И если повезет, то Вальбурга сама поймет о чем речь. Правда, Грейнджер слабо представляла последующие за этим события и предполагаемую реакцию Блэк. Вероятно, они не смогут общаться в дальнейшем после этого разговора, но перспектива постоянной сделки с совестью была еще хуже. Может, это и неплохая идея. — Я... — Гермиона скрестила руки на коленях и выдохнула, набираясь смелости. — Хорошо. Абстрактно. Если бы ты целовалась с чужим парнем, ты бы рассказала об этом его девушке? Блэк сканировала ее насмешливым взглядом, что не придавало спокойствия. — Все неоднозначно. Этого требует твоя совесть? Вряд ли она у нее есть. Если бы они с Вальбургой не общались, Грейнджер наверняка просто отпустила бы эту ситуацию. — Она замечательная девушка, а этот мерзавец ее не заслуживает, — немного обдумав, честно ответила Гермиона. Блэк прикусила внутреннюю сторону щеки, сдерживая смех. — Я так понимаю, ты с ним целовалась не из-за его выдающихся моральных качеств. Гермиона одарила ее укоризненным взглядом. Если бы Вальбурга знала, о ком речь, она бы точно так не веселилась. — Совершенно не смешно. — Ты просто не в состоянии сейчас оценить иронию, но это смешно, — Блэк оперлась на спинку кресла и покрутила локон, приобретая задумчивый вид. — Почему же ты считаешь, что она хочет быть в курсе происходящего? — А кто бы не захотел? — недоуменно переспросила Грейнджер. Вальбурга снисходительно смотрела на нее, скрестив руки на груди. — О, милая, ты порой так наивна, — совсем неэлегантно фыркнула Блэк, закатив глаза. — Счастье часто держится лишь на сознательном игнорировании неприятной правды. — То есть она может догадываться? — осторожно уточнила Гермиона. — Ты думаешь, он впервые целовал другую? О, в чем она была уверена, так это в том, что у Риддла весьма обширный послужной список. — Нет, — отрицательно покачала головой девушка. — Дело определенно не в моей исключительности. — Значит, с вероятностью девяноста пяти процентов она знает, — равнодушным тоном заверила ее Вальбурга. — Это звучит так грустно. — Зато тебе не нужно рассказывать, — пожала плечами ее собеседница. Немного помедлив, она заговорщическим тоном уточнила: — Так у профессора Найта кто-то есть за пределами Хогвартса? — Вал, Тео — мой друг, — раздраженно отозвалась Грейнджер.***
Уже спустя всего пару дней Гермиона сильно сомневалась в своем опрометчивом разговоре с Блэк. Нотт вел себя просто отвратительно. Снова. — Теперь ты подружилась еще и с Вальбургой, — саркастично протянул Тео. — Могу ли я поинтересоваться, с какой целью ты решила собрать вокруг себя всех ненавистников маглорожденных? — У меня гениальный план. Я ослаблю их бдительность, украду палочки и случайно запру их всех в горящем доме. Он молча наградил ее осуждающим взглядом. Грейнджер перекинула ноги через подлокотник и развалилась в ее любимом кресле. Гермиона уже решила, что когда-нибудь она просто унесет его в свою комнату. Тогда ей больше никогда не придется терпеть занудство Теодора ради удобной мебели. — Тео, прекрати смотреть на меня так, будто не понимаешь сарказм. Я в сотый раз повторяю, я не дружу с Блэк и тем более с Риддлом, — закатила она глаза. — Эта парочка просто вдруг окружила меня. И, знаешь, я пока не заметила у девушки предубеждений по поводу крови. Прошло почти две недели с того самого первого их разговора за завтраком и она сама не поняла как, но Вальбурга стала ее неизменной компанией в Большом Зале и в общежитиях. Не то чтобы Гермиона жаловалась, девушка была очень интересна и не навязывала свое общение. Но допонением к комплекту всегда шел Риддл. А в свете ее странных чувств было некомфортно наблюдать за их с Томом взаимодействием. Гермионе становилось жутко неловко каждый раз, когда Блэк обнимала его или нежно поддразнивала. И, вопреки всякой логике, какое-то ужасное чувство внутри заставляло ее раздражаться при виде этих проявлений заботы. Однажды, когда Вальбурга начала массировать ему плечи в общей гостиной, Гермиона чуть было не попросила их уединиться. С тех пор она всеми силами старалась избегать компании Риддла. Единственное, что радовало — сам староста тоже явно был не в восторге от ее внезапного союза с Блэк. Судя по всему, не только она вознаграждена чувством дискомфорта за необдуманные действия. — Я настаиваю на том, что у тебя талант притягивать клинически опасных личностей. Мы можем вспомнить хотя бы того же Вольфганга. — Годрик, Тео, ты не можешь обвинить меня в этом, — она недовольно поморщилась. — Я совершенно не поощряла его инициативу. Нотт ехидно усмехнулся, но не стал продолжать тему. — Так, как там наш дорогой Коллум? — Абсолютно заносчивый конфликтный негодяй, — фыркнула Грейнджер. — "Мой отец, мы с отцом, я напишу отцу". Честно, я будто снова встретила школьную версию Драко. Все жду, когда он зачешет волосы назад и назовет меня грязнокровкой. — Насколько близко вы общаетесь? — Благодаря Боунс, храни Мерлин эту несносную женщину, я практически не вижу его. Парень, к сожалению, не одарен ничем, кроме фамилии. А я ведь взяла так много факультативов, — произнесла она с иронией. — Все наши беседы по поводу проекта можно записать на одном футе пергамента, и останется место. Сомневаюсь, что в данный момент он настроен дружить со мной. Тео нахмурился и начал ритмично постукивать пальцами по подлокотнику. Грейнджер едва заметно улыбнулась, она уже не раз наблюдала у него эту привычку. Нотт явно размышлял. — Может, ты хотя бы в его вкусе? Парни имеют тенденцию вести себя глупо и доверчиво с привлекательными девушками. — Я практически уверена, что он любит лишь тот вид секса, где есть только он и зеркало, — она весело ухмылялась. — И, если тебе интересно его мнение обо мне и моей морали, он ставил в том пари на нас с тобой. Теодор устало вздохнул, потирая переносицу. — Великий Салазар, хоть кто-то из Слизерина проигнорировал тот спор? — Риддл и Альфард Блэк. Все остальные старшекурсники участвовали. Знаешь, это действительно их любимое развлечение. Он поддерживал голову руками и обреченно смотрел на нее. — Неужели дети всегда были так испорчены? — Возможно, дело в факультете, — откровенно забавлялась Грейнджер. Нотт недовольно прищурился и откинулся на спинку кресла, принимая задумчивый вид. — Есть идеи, как иначе подступиться к Уоттерсону? — Не волнуйся, у меня всегда есть запасной план. И ты мне в нем поможешь. Нам нужно в Косой переулок. — Я в восторге, — с прохладцей проворчал Тео.