Геката Сотейра

      Mushmellow — Loser       Теодор, приподняв бровь, наблюдал, как, молча пройдя через всю комнату, Грейнджер упала в кресло у потрескивающего камина, устраиваясь поудобнее. Она разлеглась поперёк мягкого сидения, перекинув ноги через подлокотник, и пристальным взглядом гипнотизировала потолок в полной тишине.       Иногда у Нотта возникало ощущение, что Гермиона куда больше заинтересована в этом кресле, чем в его компании. Даже сейчас, задумавшись, она отработанным движением любовно поглаживала кожаную обивку.       Его уже начинало слегка беспокоить ее нежное отношение к этому предмету мебели.       Обратившись к Питтсу с просьбой организовать для них чай, Тео сел напротив и нарочито ласковым тоном нарушил ее уединение:       — Гермиона, ты ведь понимаешь, чего я ожидаю?       — Да, — безразлично отозвалась его собеседница. — Но я предпочту сначала услышать вопрос.       — Что ж, тогда начнем, — протянул Нотт и облокотился на локоть, подперев подбородок рукой. — В первую очередь меня интересует, зачем ты вчера заставила нас всех участвовать в этом акте вуайеризма.       Грейнджер тяжело вздохнула, прикрыв глаза.       — Теодор, я была удивлена не меньше, чем остальные.       — Так ты к этому непричастна?       — Частично, — неопределенно ответила она.       Апатичный настрой в исполнении Гермионы казался чем-то инородным. Тео прищурился. Грейнджер, которую он знал, всегда была раздражающе активна. Даже если бы весь мир вдруг погрузился в геенну огненную, она стояла бы над душой у Сатаны, доводя его до ручки бесчисленными предложениями по улучшению эффективности работы ада.       То, что так сильно выбило ее из колеи, обещало стать серьезной проблемой в их ближайшем будущем.       Питтс вернулся с чаем, и Гермиона вяло обернулась на тихий хлопок аппарации, но увидев лишь домовика с подносом, продолжила сканировать взглядом потолок.       Уже во второй раз не услышав от нее привычного приветствия, эльф озабоченно покосился на девушку, щелчком пальцев расставив на столике сервиз. Нотт только открыл рот, чтобы поблагодарить его, как тот вдруг растворился в воздухе без единого слова.       Тео недоуменно уставился в пространство, где секунду назад был Питтс. Домовики порой бывали странными. Пожав плечами, Нотт снова направил свой взгляд на Гермиону.       — Я все еще жду пояснений, Грейнджер, — обратился он к своей собеседнице.       Она чуть повернула голову в его сторону и, впервые за все время, посмотрела на него, сардонически ухмыляясь.       — Я организовала место проведения и зрителей, но за шоу-программу полностью отвечала Лукреция.       Снова вспомнив события прошлого вечера, Тео наградил ее недоверчивым взглядом.       — Так ты хочешь сказать это ее личная инициатива?       — Насколько мне известно, да, — поморщилась она. — Я лишь надеялась, дать газетам повод для провокационной статьи. Ну, знаешь, наследница благородного дома и бастард Дюбуа. А вышло...       — Вышел пиздец, Гермиона, — подсказал Нотт, взяв в руку дымящийся чайник.       — Точнее и не скажешь.       Он кивнул и чуть не пролил чай мимо кружки, когда снова услышал глухой треск аппарации.       — Питтс забыл принести десерт.       Тео в немом сомнении оглядел уже лежащие на столе карамельные бомбы, кислотные шипучки и разнообразные помадки. Их количества определенно хватило бы на небольшую ораву первокурсников. Он перевел вопросительный взгляд на эльфа. Уши Питтса слегка покраснели, но в целом домовик изо всех сил демонстрировал непринужденный вид.       Присмотревшись к содержимому подноса, Нотт увидел стопки сахарных перьев и шоколада.       Любимые сладости Грейнджер.       Тео прикусил щеку с внутренней стороны, сдерживая улыбку. Он и ранее замечал, что, несмотря на всю напускную суровость Питтса, тот проникся Гермионой, но данная ситуация обретала иной смысл. Эльф, похоже, всерьез взял ее под свое крыло. Вдвойне забавно было то, что в этот раз девушка даже не пыталась добиться его симпатии.       Вытащив палочку, Нотт расширил стол.       — Благодарю, Питтс, не мог бы ты поставить это рядом с мороженым?       Домовик кивнул, разгрузил поднос и, в последний раз обернувшись на Грейнджер, с тихим хлопком исчез.       Все это будто прошло мимо Гермионы. Она с самого утра пребывала в прострации, терзаемая размышлениями. Тео практически слышал, как интенсивно работает ее мозг.       Хотелось бы еще знать причину этого.       С сожалением он подумал о том, что Луна бы уже точно разобралась в чем здесь дело и даже подсказала бы нужные действия, чтобы вывести подругу из данного состояния. Его жена, несмотря на всю нестандартность мышления, была на удивление проницательна в отношении человеческой натуры. Теодору так сильно не хватало ее. Особенно сейчас.       Салазар, что бы это ни было, пусть это не будет связано с Риддлом.       По мнению Нотта, Грейнджер просто не могла быть столь глупа, и все же...       Он насильно выдернул себя из нерадужных размышлений. Вчерашний вечер явно вышел за рамки дозволенного. Вспомнив ее совестливую натуру, Тео решил, что нетипичное поведение Гермионы вполне могло объясняться ситуацией с Лукрецией.       Все еще смотря на нее, он кинул предположение:       — Ты что, использовала на них внушение?       — Брось, я даже не задействовала магию, — равнодушно отмахнулась Гермиона. — Лукреция любит получать то, чего хотят все, а Аделард поразительно легко понял мои намеки и воспользовался возможностью в сугубо своих интересах.       Безрадостная ухмылка вдруг расползлась по ее лицу, и она дополнила ироническим тоном:       — Непродолжительное время я даже думала, что все контролирую.       — Гермиона, ты вообще в курсе, что у тебя есть палочка? — скептически уточнил Нотт.              — Я посчитала забавным воспользоваться магловскими методами. Ну, знаешь, учитывая ее неприязнь к обычным людям, — она презрительно усмехнулась. — Отныне я уверенно могу утверждать, что интриги — это не мое. Как мне вчера весьма доходчиво объяснил Риддл, в конечном итоге Дюбуа поимел нас всех.       — Не думаю, что Аделард принуждал ее. — Тео закинул в рот шипучку и скривился.       Когда эта ядерная гадость чуть не прожгла ему щеку, он вдруг вспомнил, почему избегал их с третьего курса. Создатель этих конфет явно испытывал лютую неприязнь к детям.       — Но и не остановил, — едко отозвалась Гермиона, протягивая руку за своей кружкой. — Хотя он точно знал, что скоро произойдет.       Нахмурив брови, Нотт сосредоточился, концентрируясь на том, что он знал о родословной семейства Блэк, но так и не вспомнил, кто именно был мужем Лукреции. Возможно, Игнатиус. Или его брат.       — Тем не менее в итоге она должна выйти за одного из членов клана Пруэтт.       — Родственники Молли Уизли?       Он кивнул в утверждении.       — Тео, я не вижу выхода из этой ситуации, — устало вздохнула она, грея тонкие пальцы о кружку. — Из того, что я поняла, Лукрецию отдадут за Дюбуа, даже если окажется, что Аделард — сквиб, в качестве развлечения отрезающий лапки карликовым пушистикам.       — Ты ведь знаешь, мы не можем изменить ключевые события, Гермиона. Время просто идет своим чередом. Это принцип самосогласованности, который...       — Который гласит, что вмешательство в прошлое может произойти, но оно лишь дополнит временную линию каким-либо событием. При этом саму историю изменить не удастся, — дополнила Грейнджер с интонацией заучки, невольно напомнив младшую версию себя. — Я отлично помню это, Теодор.       Нотт уже заранее знал, к чему ведет этот разговор, и готов был страдальчески простонать.       — И ты в очередной раз не выглядишь убежденной.       — Мы легко можем извлечь из времени бесценный артефакт по капризу Министерства, но не в состоянии изменить даже историю одной семьи, — нетерпеливо выпалила Гермиона и, фыркнув, спросила: — Тебе не кажется это немного нелогичным?       — Все эти реликвии безнадежно затеряны либо покрываются пылью в чьих-то бескрайних банковских ячейках. Я думаю, если бы они имели значение, мы бы просто не смогли их забрать.       — И кто же или что, по-твоему, помешало бы нам? — продолжала она дотошно выпытывать. — Само время? Высший разум? Это противоречит всем моим представлениям о взаимосвязях...       И они снова ходили по замкнутому кругу. Грейнджер и ее неудержимое намерение получить ответы. Казалось, этот разговор должен был бесконечно повторяться. Как нескончаемый цикл занудства.       Набрав в грудь воздуха, Тео приготовился к неизбежной конфронтации.       — Подобные мысли очень долго не давали мне покоя, но, Гермиона, мы проверяли это десятки раз, — терпеливо убеждал он. — Ты же знаешь, все миссии, из которых мы возвращались, оставляли будущее неизменным. Ради своего же спокойствия, просто прими это, как аксиому — временная шкала сопротивляется любым правкам.       Параноидальные настроения зачастую захватывали Грейнджер, как только речь заходила о временном пространстве.       И порой это приобретало весьма тревожные очертания. Например, одну безумную неделю в Дурмстранге Гермиона изводила его теорией о том, что каждый раз, когда они возвращаются в будущее, их сознание просто перезаписывает изменения, стирая предыдущую версию, и поэтому они обречены никогда не обнаружить несостыковок.       Грейнджер тогда практически довела их обоих до сумасшествия. Уже на третий день Теодор отчаянно желал запереть ее в одной из башен и утопить ключ в Балтийском море.       Он любил свою подругу, но с трудом представлял необходимый объем спокойствия, которым должен будет обладать ее избранник, чтобы ежедневно бороться с желанием нацепить на нее кляп с заклятием вечного приклеивания.       — Тем не менее, мы почему-то изменили события, когда с ребятами спасали Сириуса и Клювокрыла, — ворчливо прокомментировала Гермиона.       У Нотта начинала болеть голова.       — Только потому, что это было предусмотрено. Понимаешь, это уже происходило. А брак Лукреции с Дюбуа нет. Так что этого не случится.       — Это значит лишь одно — изменения возможны! И эти расплывчатые формулировки о ключевых событиях, что нельзя переиграть... Какие критерии учитываются при оценке влияния каждого отдельного момента? Ты знаком с эффектом бабочки? Даже внешне незначительные детали могут исказить всю суть....       — Я уверен, что никто не посылал бы нас в прошлое, если бы все могло рухнуть, как фишки домино, — категорично отрезал он, встав и направившись к аптечке.       Гермиона проводила его недоверчивым взглядом.       — Я бы так сильно не полагалась на здравомыслие нашего руководства, — проворчала она себе под нос.       Тео занялся поисками обезболивающего зелья, что было больше предлогом, чтобы повернуться спиной к Гермионе. Нотта все еще смущал один случай, произошедший с Дином Томасом незадолго до их отъезда, и он не хотел, чтобы она увидела его сомнения.       Как догадался Теодор, Грейнджер забыла о том странном эпизоде, и он решил промолчать. Когда Нотт рассказал ей об этом в прошлый раз, она практически перестала спать, утопая в бесконечных исследованиях и поисках нужных источников. И Джинни Уизли чуть было не спустила с него шкуру, наблюдая за сумасшествием подруги, но потом Гермиона вдруг успокоилась и больше никогда не поднимала эту тему, что обычно означало, что ее теория провалилась.       Не было никакого смысла говорить об этом в данный момент и в очередной раз подпитывать ее безумие.       Он выпил обезболивающее зелье и медленно повернулся к ней.       — Гермиона, скажи, ты ведь просто винишь себя в произошедшем вчера и сейчас ищешь повод для самобичевания?       Она вдруг нервно сглотнула и, снова вспомнив о своих подозрениях, Теодор решил пойти ва-банк.       — Кстати, милая, — начал он приторно ласковым тоном, делая медленные шаги к ее креслу. — Как там Риддл?       — Понятия не имею.       Ее ладонь крепко обхватывала подлокотник кресла, и Грейнджер уже не выглядела такой флегматичной. И это внезапное беспокойство совершенно не понравилось ему.       — Но я все еще умею пользоваться глазами, Гермиона, — помедлил он, красноречиво посмотрев на нее. — И вчера вы вполне мило проводили время.       Закусив нижнюю губу, она чуть приподнялась в кресле, поджав ноги под себя. Круги под ее глазами выдавали бессонную ночь, но Тео куда больше насторожил ее виноватый взгляд. Он снова уселся напротив, изучая ее лицо.       — О да, — неестественно рассмеялась Грейнджер, взмахнув руками. — А еще я неплохо проводила время с вином, Розье и, кажется, даже с Долоховым. — Она ядовито добавила: — Поговорим обо всех участниках?       — Нет, — с ехидцей протянул он. — Только о том, кто увел тебя из зала.       Гермиона выпрямилась, словно собиралась выступать с речью перед огромной аудиторией, и у Нотта вдруг возникло четкое предчувствие, что в скором времени ему понадобятся те заветные припасы огневиски, что он припрятал за каминной полкой.       — От вида Лукреции и Аделарда мне стало дурно, а Риддл лишь проводил меня до гостиной, после чего я отправилась спать, — будто невзначай повела она плечом.       — И тебе действительно больше нечего мне рассказать?       Рука Грейнджер вдруг взметнулась к горлу и она дергано заправила за ухо каштановый локон.       — Гермиона?       — О, Мерлин, хорошо, — закатила она глаза, откидываясь на спинку кресла. — Еще Альфард с Риддлом немного померились тестостероном в общей гостиной, а после у меня был абсолютно ужасный диалог с Блэком.       — Риддл и Блэк? Что же они не поделили?       У него была одна догадка на сей счет. Что-то внутри неистово молило о том, чтобы это не оказалось правдой.       — Если бы я знала, — насмешливо фыркнула Грейнджер. — Они ненавидели друг друга задолго до моего приезда.       Нотт совсем не доверял тону ее голоса. Будто Гермиона пыталась искусственно придать живости своей речи. Вся его интуиция кричала ему, что она серьезно недоговаривает.       — Чего в таком случае Блэк хотел от тебя?       — Преимущественно он взывал к моей морали, — горько усмехнувшись, отозвалась Грейнджер.       — Подозреваю, что его попытки не увенчались успехом.       Она наградила его неприязненным взглядом.       — Тео, здесь нет ничего смешного. Это было унизительно. Еще хуже, что он теперь считает меня вполне способной на подлость. Знаешь, я чувствовала себя отвратительно.       На последних словах Гермиона наморщила лоб и ее голос немного стих, будто она признавалась в чем-то постыдном. Мнение Альфарда так много значило для нее? Это было бы неожиданным поворотом.       Стоило проверить.       — И почему же тебя так волнует, что он разочарован в тебе?       — Я не смогу объяснить... — покачав головой, Грейнджер грустно улыбнулась. — Но он что-то вроде моего нравственного компаса. Знаешь, на этом факультете не так много благородства, а Альфард он... он, и правда, очень хороший человек, Тео. — Слегка покраснев, она развела руки в беззащитном жесте. — Он бы понравился тебе, если бы ты только узнал его поближе.       С внутренним удивлением Нотт утвердился в мысли, что Гермиона, похоже, питала слабость к Блэку. Даже если сама она об этом еще не подозревала. Это было не слишком удачно, учитывая саму причину их нахождения здесь. Но он ничего не мог поделать с облегчением, прокатившимся по его сердцу. Альфард не ассоциировался с огромными неприятностями. Лучше он, чем юный Волдеморт.       — Так твой разбитый вид связан с вашим неприятным разговором?       — Это и мои размышления об играх со временем всю ночь не давали мне уснуть, — довольно убедительно произнесла она. И снова подсела на своего любимого конька о временных парадоксах.       Это было вполне в ее духе.              Возможно, Теодор ошибался в своих опасениях насчет нее и Риддла.

***

      Грейнджер пребывала в отчаянии.       Коллум все еще обладал всем очарованием дохлой крысы, аконит просто отказывался расти, и единственное, чего она добилась к данному моменту, так это скандала с участием Лукреции и чудесного темномагического проклятия, что прилетело в нее прямо во время завтрака. И она была более, чем убеждена, что эту гадость на нее наслала одна из поклонниц Риддла.       Буквально пару минут назад она нашла заклинание, которое наконец разлепило ее сросшиеся пальцы, и, залечив кожу, направилась на матч по квиддичу.       В душе Гермиона надеялась, что если она поддержит сегодня Альфарда, это немного снизит градус напряжения в их отношениях. Проведя ночь в размышлениях, Грейнджер смирилась с тем, что с утра она пойдет болеть за команду Слизерина. Впервые в жизни.       Судя по шепоткам, все утро раздающимся за спиной Грейнджер, во вчерашнем скандале ей была приписана ведущая роль, включающая в себя различные версии: от Оборотного зелья до Империуса.       Несмотря на крайне скверную репутацию Лукреции, все как один объединились в своих подозрениях против Гермионы. Многие не любили Блэк, но ее они знали с первых курсов, в то время как Гермиона Дрейк прибыла всего пару месяцев назад. Новенькие не вызывали доверия.       История с растопырниками так и не вышла за пределы круга посвященных, зато кто-то в ярких красках описал, как на той первой из многочисленных дуэлей с Долоховым она с особой жестокостью порезала Антонина и громко смеялась, рассматривая его внутренности. Столь откровенная ложь была просто возмутительна, но мельницу слухов не представлялось возможным остановить, и эти сплетни, как ядовитые змеи, расползались по всей школе.       В честь матча по квиддичу Слизерин — Когтевран занятия были отменены, но Гермионе хватило опасливых взглядов младшекурсников на протяжении всего завтрака, чтобы оценить, насколько правдоподобной окружающие находили эту версию с ее садизмом.       Подумать только, совсем недавно она находила плюсы в статусе Беллатрисы Лестрейндж, и вот пожалуйста.       Этан, Альфард и Нотт-старший уже ушли на поле вместе с остальной командой, Орион был погружен в свои проблемы, Вал отсутствовала, а Абраксас больше забавлялся ее недовольной гримасой, чем выражал поддержку. Когда Долохов, бессовестно фиглярствуя, с театральными муками в голосе попросил в следующий раз быть с ним понежнее, она пригрозила ему больше никогда не сражаться против него на ЗОТИ. Надувшись, он молчал до конца завтрака.       Грейнджер могла ответственно заявить, что находиться по ту сторону безумия было весьма одиноко.        Когда на квиддичном поле Гермиона заметила Вальбургу, то не смогла сдержать легкую ухмылку. Она все еще немного обижалась на нее, но вполне могла оценить ее дипломатические навыки. Вал эффективно отвлекла внимание Риддла от Тео, каким бы сомнительным не казался этот способ.       Направившись к Блэк, она поискала глазами Эйлин, но в пределах видимости девушки не наблюдалось.       — Доброе утро, дорогая, — ехидно пропела Грейнджер, подойдя к Вальбурге со спины и положив руки на ее плечи. — Ты совершенно не выглядишь выспавшейся.       Девушка вздрогнула, но, смерив ее внимательным взглядом, ощутимо расслабилась.       — Как, впрочем, и ты, — Блэк чуть прищурилась. — Том вчера ничего не рассказывал тебе? Ну, знаешь, о наших отношениях...       Грейнджер хмыкнула, присаживаясь рядом с ней.       — Нет, — протянула она, наградив Вальбургу смеющимся взглядом. — Скорее, я догадалась по тому зрелищу, что вы устроили с Принц.       — Что?       С лица Блэк можно было писать картину под названием "Безмерное удивление".       — О, расслабься, мне лишь немного обидно, что ты ранее не рассказала мне о своих отношениях, — посмеиваясь, ответила Гермиона. — Но я готова послушать, если тебе наконец захочется поговорить со мной об Эйлин.       — Ты что, серьезно?       Попытка найти подвох читалась в ее сведенных бровях и оценивающем взгляде. Вальбурга напоминала ребенка, которому вдруг разрешили попробовать столь желанный кошачий корм и он никак не мог понять причину столь неожиданной благосклонности.       — Я не знаю Принц, но я знаю тебя, — легко отозвалась Грейнджер. — И ты не могла влюбиться в кого-то ужасного.       — Тебя не смущает, что она девушка? — тихо спросила Блэк, склонившись к ней.       Гермиона приподняла брови в немом вопросе, но спустя секунду осознала. Сороковые и их пуританское общество.       — Я не считаю, что это должно как-то повлиять на мое мнение, — честно ответила она. — Влюбленность просто возникает. Вряд ли имеет значение — женщина это или мужчина...       Или Темный Лорд.       В жизни Грейнджер определенно было бы гораздо меньше проблем, если бы она могла контролировать этот процесс.       Вальбурга вдруг сжала ее руку и благодарно улыбнулась.       — Эйлин замечательная, правда, — прошептала она.       Увидев сияющие глаза Блэк, Гермиона почувствовала, как и сама заражается ее улыбкой.       — Я верю, Вал.       И Блэк уже собиралась сказать что-то еще, но их диалог был весьма бесцеремонно прерван.       — Дрейк, ты ведь не думаешь, что это сойдет тебе с рук?       Виолетта Булстроуд выглядела даже более злобной фурией, чем обычно. По предположениям Гермионы, на концентрацию настолько ядовитой ауры должно было уйти все утро. Это бы вполне объясняло, почему Булстроуд пропустила завтрак.       — Виолетта, начинать диалог с середины — плохой тон.       — Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Вчера ты подставила Лукрецию.       Грейнджер даже не была удивлена. Виолетта с трудом терпела одно лишь их совместное проживание, она просто не могла оставить без внимания ситуацию, произошедшую с ее подругой.       — О, но мне казалось, это, скорее, сделало ее неуемное желание угождать, — любезно улыбнулась Гермиона.       — Ты не так остроумна, как считаешь, — зло прошипела Булстроуд. Расправив плечи, она во всеуслышание добавила: — У тебя просто нет смелости, чтобы открыто выступить против нее, и ты ударила исподтишка.       Виолетта даже высокомерно сложила руки на груди и насмешливо сверкнула глазами. Гермиона вдруг почувствовала себя ужасно старой. Все эти подростки, активно ищущие конфликт, начинали надоедать.       — Какое прекрасное слово я слышу от тебя, Виолетта, — медленно произнесла Грейнджер, поднимаясь со своего места. — Смелость. Именно то, чего не хватило вам с Лукрецией, верно?       — Что ты несешь?       — Мы ведь живем в одной комнате, — любезно напомнила Гермиона. — Но ты, как и она, решила устроить сцену здесь. При свидетелях, — небольшой шаг вперед. — В чем дело, Булстроуд? Неужели ты боишься меня? — на последних словах их уже разделяло небольшое расстояние, и Грейнджер растянула губы в хищной улыбке.       Как говорилось ранее, в амплуа безумной были небольшие плюсы. Например, сейчас, увидев ее лицо, Виолетта сглотнула, но, чуть поколебавшись, в показной храбрости все же сделала шаг вперед.       — У меня нет причин опасаться тебя, — с вызовом заявила она. — Для полукровки ты неоправданно высокомерна.       Грейнджер закатила глаза. Похоже, однажды вцепившись в ее "неидеальное" происхождение, слизеринцы не были способны на более оригинальные оскорбления. Все в их мире так или иначе крутилось вокруг фамилий и крови.       Чуть склонив голову, она внимательно оглядела ее. Булстроуд явно нервничала, но была слишком горда, чтобы открыто показать это.       — Скажи, причем сейчас состав моей крови? Ты действительно озабочена этим вопросом, не так ли?       Еще не услышав ее слова, Гермиона была уверена, что сейчас из уст Булстроуд польется чистокровная чушь. И не была разочарована. Глаза Виолетты наполнились блеском превосходства, когда она начала исторгать очередной безумный бред.       — Все знают, что маглы — не более, чем мерзкие животные. А твой папаша был грязнокровкой, что по сути одно и то же, — с презрением бросила она и притворно озабоченным тоном добавила: — Я лишь беспокоюсь, чтобы ты не принесла к нам какую-нибудь заразу.       — Булстроуд, заткни свой... — услышала Гермиона злой голос Вальбурги.       Но, обернувшись к Блэк, она подняла ладонь в останавливающем жесте. Та недоуменно приподняла брови, но кивнула. Грейнджер снова обратила взор к Булстроуд.       — Правильно говорить "маглорожденный", Виолетта. И я готова биться об заклад, что самое мерзкое, что есть в этом замке, сейчас стоит прямо передо мной.       О, девушка даже забыла весь свой испуг и с яростной гримасой приблизилась к ней. Их лица отделяло буквально пару дюймов. Гермиона мужественно задушила соблазн плюнуть прямо в ее надменное лицо.       — Твоя мать не дала тебе никаких понятий? Грязнокровки и маглы — гадкий мусор, но она еще и решила спариться с одним из них, — злобно прошипела Виолетта. — Да она просто опозорила свой род!       Гермионой вдруг овладело желание увидеть реакцию Риддла на эти слова. Но тот молча буравил глазами поле. Лишь сжатый до побелевших костяшек кулак выдавал его внутреннее напряжение. Зато Кадмус Эйвери, прищурившись, осматривал ее.       В отличие от прошлого раза, никто не спешил ей на помощь. Грейнджер и не ожидала этого, тема была весьма неоднозначной, но ей вдруг стало очень обидно. До этого момента она и не осознавала, как сильно привязалась к членам своего нового дома.       Горькое чувство, отдаленно похожее на предательство, разъедало ее грудь.       Булстроуд все еще ожидала ответа, и Гермиона с покровительственной интонацией обратилась к ней:       — Твоя агрессия больше походит на истерику испуганной девочки.       Мерлин, она и сама слышала в своей речи нотки Риддла. Существовал ли вирус, распространяющий непомерную заносчивость? Если да, то, похоже, он передавался со слюной. Нахмурив брови, Грейнджер мысленно осудила себя. Она явно выбирала не лучшие примеры для подражания.       — Они низкие, безвольные существа, — тем временем не могла прекратить распаляться девчонка. — Я могла бы легко заставить их прислуживать себе, если бы только меня не смущала вся эта грязь.       — О, даже ты не так глупа, — с обманчивой мягкостью произнесла Гермиона и, смотря ей в глаза, продолжила обволакивающим тоном: — Да, у нас есть магия, но у них есть оружие. И их много. Очень много, Булстроуд, — она понизила тон голоса до мрачного шепота. — И ты совершенно их не знаешь.       Сделав небольшую паузу, она поймала обеспокоенный взгляд Вал. Та жестами явно призывала ее остановиться, но Грейнджер уже не могла прекратить это. Абраксас, сидящий рядом с Блэк, выглядел так, будто Гермиона на их глазах принялась потрошить его любимого кролика.       — Неизвестность пугает, не правда ли, Виолетта?       Булстроуд сверлила ее взглядом полным отвращения, но не двигалась. Весь яд она выплеснула словами:       — Это то, чем вы занимаетесь со своей мамочкой, да? Восхваляете всякий сброд? Да они недостойны даже быть пылью на моей обуви, а ты говоришь мне о страхе. Ты просто бредишь, Дрейк!       Грейнджер, снисходительно улыбнувшись, покачала головой.       — Я хочу лишь, чтобы ты наконец поняла, что чистокровные имеют с маглами гораздо больше общего, чем может показаться. Вы веками боитесь друг друга. У них существовала инквизиция, у вас — смертельные сглазы. Они со слюной у рта отрицают магию, а вы воспитываете детей в культуре ненависти к обычным людям, — помедлив, она насладилась бегающим взором Виолетты, когда Гермиона неспеша подняла ладонь. — И все это истекает из-за жуткого страха перед друг другом, — она подцепила локон Булстроуд и аккуратно завела его за ухо. — Звучит грустно, не так ли?       Судя по взгляду Виолетты, та явно решила, что Гермиона помешалась. Булстроуд сделала широкий шаг назад, отстраняясь от ее руки, и оглянулась, но также не нашла поддержки.       — Поздравляю, Дрейк. Ты только что похоронила себя для приличного общества, — ненависть так и сочилась из речи Виолетты.       — Если оно включало тебя, то я однозначно это переживу, — издевательски спокойно улыбнулась Грейнджер.       Видимо, ее бесстрастность лишь спровоцировала ответную агрессию.       — Ты пожалеешь, что выступила против меня, — выплюнула Булстроуд, выбросив вперед палочку.       С легкой тревогой Гермиона сосредоточила внимание на действиях ее ладони. К эмоциональным подросткам с оружием в руках лучше было относиться с опасением.       — Ты можешь вызвать меня на дуэль и я соглашусь, но не размахивай бесцельно своей палочкой, Виолетта.       Чуть неуверенно помявшись, девушка все же опустила руку и прорычала:       — Тебе конец, Дрейк.       Она повернулась на каблуках и удалилась. Как и предполагала Гермиона, честного сражения не предвиделось.       — Буду с нетерпением ожидать письма от твоего папочки, — задумчиво произнесла Грейнджер вслед девчонке.       — Гермиона... ты что творишь? — услышала она растерянный голос Вал.       Обернувшись, Грейнджер вдруг почувствовала себя так, словно она выступала на арене цирка. Она искала понимающего взгляда, но не находила его. Розье, Альфард и Роберт прямо сейчас готовились к игре. Впрочем, Гермиона сомневалась, что даже они бы поддержали ее в этом разговоре. Риддл, сведя руки в замок, прищурившись, рассматривал ее. Эйвери, нервно дёргая ткань рукава, смотрел куда-то мимо нее.       Святой Годрик, ну почему я просто не могу промолчать.       Но она прекрасно знала почему. Гриффиндорская несдержанность и тяга к справедливости. Очень своевременно.       — Я сказала то, что считала нужным, Вал.       — Ты не понимаешь, — обескуражено настаивала Блэк, качая головой. — Это именно та тема, в которой должна быть лишь одна точка зрения.       — Я не прошу тебя придерживаться моего мнения.       Вальбурга силилась понять ее, но вряд ли могла.       — Но, Гермиона, маглы они... — бессильно пробормотала она.       — Маглы — мои родственники, и я никому не позволю их оскорблять, — злость в смешении с глубокой обидой переполняли Гермиону. — Ты точно хочешь продолжить этот диалог?       Блэк, закусив нижнюю губу, отрицательно покачала головой.       Грейнджер кивнула и под десятками взглядов направилась к замку. Ей нужно было уединение, игра вполне может пройти и без нее. Она сомневалась, что после этого диалога у нее останутся друзья.

***

      Kiss — Heaven's On Fire       Гермиона сидела на подоконнике в заброшенном кабинете, размышляя об этой странной миссии. Впервые за все время ее работы на Министерство она чувствовала, что все идет совсем не по плану. Грейнджер не достигла практически никаких успехов в выполнении задания, зато обзавелась кучей знакомых, сомнительной репутацией и потенциально опасной тягой к Тому Риддлу. К тому же все эти размышления о ходе истории никак не прекращали кружиться в ее голове.       Она повторяла про себя слова Тео, но Грейнджер не отпускало ощущение, что их влияние просто не может остаться незамеченным. Как сказал ей Этан Розье, Лукреция уже с утра отбыла в свое поместье, что значило, что скоро начнутся переговоры о браке. Часть ее души надеялась, что помолвка не состоится, но в данный момент для Блэк не предвиделось никакого выхода.       Когда за спиной раздался голос Риддла, Гермиона от неожиданности вскочила на ноги, рефлекторно схватившись за палочку.       — Интересное выступление, Дрейк, — ровным тоном произнес он, облокотившись левым плечом на косяк дверного проема. — Но ты ведь не можешь быть серьезной?       Ну конечно, ему тоже нужны были объяснения. На протяжении всего пути через трибуну она ловила на себе осуждающие взгляды других слизеринцев.       Как парой фраз оскорбить всех вокруг. Гермиона могла бы написать такое пособие.       — Я не хочу слышать ничего из того, что ты собираешься сказать, — сердито выдала она. — Вал доходчиво объяснила мне, что мое мнение по этому вопросу не имеет веса.       — Семейство Блэк привержено кровной политике. Нельзя избавиться от того, что укреплялось веками, в одно мгновение.       Волдеморт, говорящий ей о политике крови. Она более чем хорошо была знакома с его мнением по этому вопросу. Грейнджер даже припоминала пару продолжительных войн, которые вел этот придурок под лозунгом "Смерть грязнокровкам".       — О, Риддл, брось, — фыркнула она. — Ты ведь тоже считаешь себя выше маглов.       — Да, — с ухмылкой согласился он, скрестив руки на груди. — И выше грязнокровок. И многих других волшебников. — Задумчиво улыбнувшись, он оттолкнулся от косяка и, чуть пройдя вперед, добавил: — Но это обо мне. А вот Гойла и Макнейра отличает от маглов лишь наличие волшебной палочки.       Просто поразительно, что его самомнение умещалось в таком откровенно небольшом помещении.       — Какое лестное мнение о друзьях, — съязвила Грейнджер.       — Я предпочитаю определение "полезные знакомые".       Она криво усмехнулась. Приспешники, слуги, прихвостни — путь до Пожирателей Смерти, видимо, был просто напичкан сменой должностей. Правда, это мало меняло суть.       — Ты уже просветил их об этом звании?       — Планирую в ближайшем будущем.       Гермионе вдруг стало интересно, как Риддл вообще заманил в свои сети Кадмуса. Эйвери был самым рассудительным из всех ее знакомых. Хмыкнув, она подумала о том, что, видимо, Том в тот день был просто невероятно убедителен.       — Тебя так сильно задело их мнение о твоем отце?       — Почему ты удивлен?       — Булстроуд не сказала ничего, что не являлось бы правдой, — пожал плечами Том, но его взгляд был острее лезвия.       Было нечто настораживающее в его интересе к этой ссоре. Гермиона почувствовала, будто вдруг оказалась на минном поле. Она снова привлекла его внимание необдуманными словами. Осознание этого неприятным холодком закралось в ее душу.       Нападение всегда было лучшей защитой.       — Так что же, ты считаешь себя грязнее только лишь из-за того, что в твоем роду были маглы?       — Я бы предпочел, чтобы их не было, — холодно отозвался он.       Видимо, желания Риддла мало расходились с действиями, учитывая, что не так давно его магловские родственники погибли от руки своего потомка.       Тем временем Том, чуть склонив голову, изучал ее, приобретая странное сходство со своей пресмыкающейся любимицей из будущего. Не хватало лишь вертикальных зрачков. Уловив эту ассоциацию, Гермиона невольно отшатнулась от его расчетливого взгляда. Но, приняв ее инстинктивный страх за возмущение, он закатил глаза.       — Брось, Дрейк, твоя любовь к ним — слабость. Считай благословением, что они умерли. Ты сможешь достичь куда большего, если забудешь эту страницу своей жизни.       — Ты так и сделал, верно? — уточнила она, заранее зная ответ.       — И я не пожалел об этом решении.       Что-то внутри подстегивало ее развязать конфликт, но это было бессмысленным желанием, которое привело бы лишь к новым трудностям. Этот разговор нужно было закончить, пока она еще контролировала себя.       — Не имею понятия, кто из людей тебя так глубоко обидел, но мой отец прекрасный человек, — ожесточенно произнесла Гермиона, вдруг запнувшись, но опомнилась и тут же поправила себя: — Был.. был прекрасным человеком. И я не стала бы терпеть оскорбления в его адрес от выскочки с громкой фамилией.       — Мне даже импонирует твоя злость, хотя мотивы и остаются спорными.       — Так ты пришел сюда полюбоваться?       — О, нет, я хотел проверить, не жжешь ли ты одеяния Виолетты на ритуальном костре, — саркастично улыбнулся он.       — Беспокоишься, что ей будет нечего носить?       Изогнув бровь, Гермиона наблюдала, как он деловито оглядывался вокруг. Увидев стопку книг в дальнем углу кабинета, Том одобрительно кивнул. Ей вдруг захотелось выгнать его и запереть дверь. Он как-то слишком уютно чувствовал себя на ее территории.              — Подумал, что тебе не помешает компания.       — Риддл, мне совсем не нужно утешающее плечо, тем более от тебя.       Он усмехнулся и сделал шаг по направлению к ней.       — Так странно. Вчера оно было тебе буквально необходимо, — со слишком очевидным намеком протянул Том, направляясь к ней.       Чувство азарта в смешении с легкой паникой. Игра начиналась в очередной раз.       — Это лишь вино и необдуманные решения.       Риддл подошел вплотную и, отступив от него, она уткнулась бедром в край парты.       — Ты не была столь пьяна, как тебе хочется думать.       Это походило на ритуал. Хищник, преследующий добычу. Навязанная ей роль вызывала лишь чувство раздражения.       Она села на парту и постаралась максимально отодвинуться от него, но Том покачал головой, положив ладони на ее поясницу.       С утра она клялась себе, что не подойдет к нему и на ярд. И вот во второй раз за сутки Гермиона смотрела ему в глаза в непосредственной близости.       Браво, Грейнджер.       — Если я признаю это, ты уйдешь?       Подняв голову вверх в нарочитом раздумье, он прищелкнул языком и, снова посмотрев на нее, алчно улыбнулся.       — Нет, но было бы мило с твоей стороны наконец начать говорить правду.       — Риддл, мы ведь достаточно взрослые, чтобы забыть этот вечер, — рассудительным тоном произнесла она, пытаясь отвлечься от его руки, нежно проводящей по ее спине.       — И почему мне кажется, что на самом деле ты не хочешь его забывать? — услышала Гермиона его насмешливый голос.       Если кто-то здесь и был взрослым, то это не Том. Потому что он продолжал выводить ее из себя, наклонившись к уху и рисуя круги на ее пояснице.       — О, я думаю, это твое непомерное эго нашептывает тебе всякие глупости.       И эта фраза звучала бы куда убедительнее, если бы не легкое дрожание ее голоса. Она уже готова была влепить себе пощечину.       Гермиона почувствовала, как мягкий смешок прокатился где-то в районе ее виска. Теплое дыхание Тома обожгло кожу, и позвоночник вдруг пронзили слабые электрические импульсы.       Да что со мной не так?       — Риддл, просто найди кого-нибудь, кто будет действительно рад твоему присутствию.       Том чуть отстранился и поднял ладонь, неотрывно смотря ей в глаза.       — Но ты вполне рада мне, Гермиона, хотя и не признаешь этого, — с усмешкой произнес он, поглаживая ее щеку подушечкой большого пальца. — К тому же, знаешь, я всегда получаю именно то, чего желаю.       У Грейнджер были для него некоторые приятные новости относительно его будущего и она даже прикусила язык, борясь с соблазном поделиться ими. Это не улучшило бы ситуацию.       О, как же ее раздражало то, как явно он пользовался этой странной уязвимостью. Риддл прочитал ее и теперь играл на ней, словно на арфе. Но Грейнджер слегка улыбнулась, вдруг вспомнив прошлый вечер.       Не одна она вчера потеряла разум.       А что, если...       Охваченная безумной мыслью, Гермиона придвинулась к нему и, закинув руки на его плечи, кончиком языка медленно облизала верхнюю губу. Чуть приподняв бровь, Том проводил взглядом это движение, и посмотрев на нее, ухмыльнулся.       — Ты хочешь что-то сказать, милая?       — Причина происходящего сейчас в твоем упрямом характере или это лишь очередной каприз? — заглянув ему в глаза, спросила Грейнджер, будто машинально перебирая волосы на его затылке.       — Считай это обратным эффектом моего интереса.       Он подцепил указательным пальцем ее челюсть, приподнимая подбородок в попытке вернуть ее взгляд, но Грейнджер была слишком занята собственными исследованиями, чтобы отвлекаться.       Например, сейчас Гермиона обнаружила, что его дыхание чуть замерло, когда она ласкающим движением провела по шее, слегка царапнув кожу. Том прищурился, в подозрении взирая на нее. Если Гермиона позволит ему задуматься о происходящем немного дольше, то не узнает, была ли она права. Он может просто прекратить это в любой момент.       Слегка нажав на его затылок, Грейнджер притянула его к себе, и Риддл подыграл ей, склоняясь. Скорее всего, он начинал догадываться, что сейчас происходит. Но это не имело значения, Гермиона лишь хотела проверить одну теорию.       — Чем же я вызвала этот интерес? — приблизившись к его лицу, она в последний момент легко прошлась губами по его скуле, направляясь к шее.       С удовлетворением Грейнджер увидела, как его кожа покрылась легкими мурашками под ее дыханием. Он был не таким бесчувственным подонком, каким хотел казаться. По крайней мере, тактильные удовольствия были ему вполне доступны.       — Ты умна, одарена и полна загадок, — ответил он равнодушным тоном, но плечи под ее руками сквозили внутренним напряжением.       Гермиона чуть ухмыльнулась.       — И этого достаточно, чтобы ты захотел кого-то трахнуть? — прошептала она, легко укусив его ухо. — Сфинксы должно быть разбегаются в ужасе при виде тебя.       Он сжал ладонь на ее талии, словно надеясь удержать ее на месте, и слегка отстранился. Грейнджер чуть не издала ликующий вопль. Она нашла его слабое место. Но Риддл был определенно помешан на контроле.              — В отличие от них, ты привлекательна, — усмехнулся он, вдруг по-хозяйски сильно обхватив ее подбородок.       Очередная демонстрация власти в попытке восстановить привычные условия.       — Учитывая, что они только наполовину люди, конкуренция была невысока, — хмыкнула Грейнджер, и в ту же секунду почувствовала, как хватка стала жестче.       — Дрейк, ты намеренно злишь меня?       Гермиона с силой оттолкнула его руку и, спрыгнув с парты, обернулась с ехидной ухмылкой.       — Не хочу быть банальной, но, Том, — ткнула она пальцем в его грудь, словно подчеркивая свои слова, — это ты пришел сюда в поисках меня. Возможно, глубоко в душе ты мазохист.       Он накрыл ладонью ее кулак и слегка отвел в сторону, бросив взгляд через ее плечо.       — Возможно, ты права, — вдруг согласился Риддл и уверенным движением он зарылся рукой в ее кудри, немного болезненно ухватив за волосы. — Но мне интересно другое.       Грейнджер поморщилась, тихо выдохнув.       — И что же это? — раздраженно прошипела она.       Внезапно он разжал ладонь и, едва ощутимо прикасаясь, повел ладонь к выступающему позвонку на ее спине.       — Когда ты признаешь, — манящий шепот и медленное движение руки по ее шее, — что тебе, — прикосновение к линии нижней челюсти, — происходящее нравится не меньше.       Обхватив ладонью ее подбородок, он мягко надавил большим пальцем на нижнюю губу и оттянул ее вниз. Грейнджер, как завороженная, наблюдала, как Риддл поднес к своему лицу ее вторую руку, все еще зажатую в кулаке, и поцеловал ладонь, скользнув языком по тыльной стороне. Она ощутила легкую дрожь в пальцах.       Подняв голову и взглянув через ее плечо, он вдруг довольно улыбнулся.       — Как ты вовремя, Блэк.        Снова посмотрев на нее, Риддл насмешливо поклонился и отпустил ее ладонь.       — Как всегда, был рад видеть вас, мисс Дрейк, — любезно произнес он и зашагал в сторону выхода.       Грейнджер резко обернулась. Альфард стоял у дверного проема с безучастным выражением лица. Уставившись в стену, он молча подвинул плечо, пропуская Тома. Отмотав сцену назад, Гермиона представила какую картину застал Блэк. Сцепив зубы, она с трудом подавила желание догнать Риддла и настучать по его самодовольной голове.       В следующем же кабинете, в котором Грейнджер обоснуется, будет максимальное количество охранных чар. Парочка из них определенно будет направлена против Тома Риддла.       — Я не хотел помешать.       — Альфард, ты совершенно ничему не мешал, — откликнулась она, приложив ладонь ко лбу, и взмахнула второй рукой в сторону коридора, пробурчав: — просто Риддл законченный придурок.       Блэк задумчиво кивнул и, слегка помедлив, все-таки прошел к ближайшей парте, облокотившись на нее.       — Так он достает тебя?       — В некотором роде это его стиль общения.       Парень сканировал ее взглядом, явно решаясь на что-то.       — Просто спроси то, что тебя интересует, — вымученно улыбнулась она.       У Грейнджер были обоснованные предположения, что разговор пойдет вовсе не о погоде. Альфард поджал губы, но, снова посмотрев на нее, видимо, решился.       — Гермиона, ты знаешь, что можешь сказать мне, если он делает что-то неуместное? Или непристойное, — вдруг сказал Блэк с непоколебимой твердостью в голосе. — Что бы это ни было.       Она шокированно уставилась на него. Риддл являлся просто отражением непристойности, но Грейнджер совершенно точно не собиралась рассказывать все эти милые детали их взаимодействия Альфарду.       — О, Мерлин.. Не беспокойся об этом, правда, — пробормотала она, растерявшись. — Я вполне способна разобраться с Риддлом сама.       Блэк просто молча смотрел на нее, явно не слишком веря в ее слова.       — Так зачем ты искал меня?       Он в очередной раз провел рукой, взъерошив волосы, и теперь они беспорядочно лежали, придавая ему хулиганистый вид. Гермиона едва удерживала себя от улыбки, почувствовав привычную нежность по отношению к Альфарду. В этом его жесте было свое очарование.       — Я слышал о ссоре на квиддиче.       И момент был испорчен. Грейнджер мысленно закатила глаза. Раньше лишь Теодор отчитывал ее, но теперь у него, видимо, появился надежный союзник.       — Если ты подозреваешь меня в том, что я снова изобретаю какой-то коварный план, то прекрати, я все поняла еще вчера, — с ехидством сообщила она.       — Гермиона, но это не шутки. У ее отца отличные связи.       — И ты предлагаешь мне молчать, когда кто-то говорит все эти ужасные вещи?       — Разумеется, нет, — поморщился Альфард. — Но нужно правильно оценивать риск своих слов.       — Она несла откровенную ересь, — отрезала Гермиона.       — Но в эту ересь верят все твои нынешние друзья.       Она даже сама не могла понять, почему это так оскорбляло ее. Волдеморт хотел видеть большую часть всех этих людей в своей армии вовсе не из-за их либеральных взглядов по отношению к маглам, но столкнуться с этой реальностью было крайне неприятно.       Грейнджер подошла к нему и устроилась рядом.       — Я считала, что Вал более лояльна.       Он хмыкнул, посмотрев на нее исподлобья взглядом, полным иронии.       — Ты действительно не замечаешь, что ее круг общения состоит сплошь из чистокровных?       Грейнджер открыла рот и не смогла произнести ни звука.       Противопоставить было нечего. Если подумать, кроме Риддла, все ее знакомые были исключительно чистокровными.       Как Гермиона вообще упустила это?       — Я полукровка, — слабо возразила она.       — Это, скорее, исключение, Гермиона, — пожал он плечами. — И если бы твоей матерью не была женщина из священного семейства, вполне вероятно, что этого бы не произошло.       — А как же Риддл?       Услышав фамилию Тома, Альфард покосился на нее, сжав челюсть. Но спустя пару секунд все же овладел собой и неестественно нейтральным тоном сказал:       — Ему пришлось столкнуться с этой системой с самых первых курсов. Он буквально выгрызал свое место на Слизерине, — Блэк помедлил и, дернув плечом, добавил: — Я даже жалел его, пока не узнал чуть лучше.       Она могла лишь посочувствовать всем этим детям, что встали на пути одиннадцатилетнего Тома. Интуиция подсказывала ей, что они за это весомо поплатились.       — Но ты и не помог ему, верно?       Этим вопросом Гермиона будто сломала эту стену льда, которой окружил себя Альфард, и вся его горячность вернулась. Он с искренним возмущением уставился на нее.       — Знаешь, под всем этим лоском примерного старосты Риддл весьма злобный ублюдок, — эмоционально выругался Блэк. — Салазар, да на четвертом курсе он овладел каким-то мерзким заклинанием, разъедающим кожу. Хочешь спросить, откуда я знаю об этом?       — Я догадываюсь, — покачала она головой, прикусив нижнюю губу.       Темная магия высокого уровня уже на четвертом курсе. Интересное внеклассное чтение, Риддл.       — Тогда я неделю провалялся в Больничном Крыле. Никто даже не подозревал его. Естественно, — фыркнул Блэк. — А теперь ты хочешь, чтобы я раскаялся, что не помогал ему?       — Нет, совсем нет, — успокаивающе дотронувшись до его руки, Гермиона пояснила: — Дело вовсе не в Риддле. Просто не все так однозначно. Заведенный на Слизерине порядок заставляет первокурсников бороться за признание. Мне кажется, это жестоко по отношению к детям.       Альфард устало вздохнул и уже более сдержанно заговорил:       — Чем старше я становлюсь, тем большей глупостью мне все это видится. Аббигейл Чандлер из нашего дома — маглорожденная, но она самая способная волшебница на своем курсе. А Майклсон из Когтеврана? У нас был совместный проект по астрономии, и, знаешь, я пришел к выводу, что все, что нас с ним отличает — разное воспитание. — Посмотрев на нее, он печально улыбнулся, — Похоже, меня всю жизнь кормили дерьмом.       — И, тем не менее, меня ты призываешь молчать об этом?       — Я... Нет, я пришел сюда, потому что хотел предложить свою помощь с Булстроуд.       Приподняв бровь, Гермиона осторожно уточнила:       — Какую именно помощь?       — Она могла бы прислушаться к моему мнению, наши родители достаточно дружны.       Было заметно, что Альфард и сам не до конца верил в свои слова. Ненависть Виолетты к ней была видна невооруженным взглядом. Но Блэк точно попытался бы ей помочь, и, скорее всего, лишь нажил бы себе неприятности.       — Все в порядке, Альфард, — с мягкой улыбкой Гермиона признательно сжала его ладонь. — Мы с Виолеттой все уладим сами.       Он посмотрел на их соединенные руки, но тут же перевел взгляд на нее и с подозрением прищурился.       — Что ты собираешься делать, Гермиона?       У нее был неплохой рычаг давления на Булстроуд. После того случая с конфетами, напичканными любовным зельем, Грейнджер вытащила из Малфоя все сведения о семье Виолетты. Но что-то ей подсказывало, что Блэк не оценит схему шантажа в качестве переговоров.       — Мы просто пообщаемся.       Но он все еще крайне недоверчиво смотрел на нее.

***

             Следующим вечером Тео сканировал напряженную обстановку за столом Слизерина.       Гермиона казалась увлеченной беседой с Араминтой, но лихорадочный румянец на ее щеках заставил его сомневаться в искренности этого энтузиазма. Рядом сидел Альфард и, натянуто улыбаясь, слушал Этана Розье. От Риддла исходила атмосфера холода, а Вальбурга просто без остановки переводила взгляд между всеми участниками, явно не понимая, что происходит. При нулевом взаимодействии они все равно умудрялись создать ощущение электричества в воздухе.       И Нотта посещало отвратительное чувство, что он знает, в ком причина.       Он не двинулся с места, когда Гермиона ушла из-за стола. Но, когда по пятам за Риддлом из зала направился Альфард Блэк, его кольнуло дурное предчувствие.       Теодор вышел следом за ними.

***

      Том различил тяжелую поступь, эхом раздающуюся за его спиной, и довольно усмехнулся. Он еще за завтраком понял, что его ждет интересный разговор.       Верный сторожевой пес Дрейк.        Свернув на одном из путанных поворотов, Том остановился и повернулся вполоборота, выжидая. Буквально через минуту он уже знал, что был прав. Блэк предстал перед ним, запальчиво сверкая глазами.       — Риддл.       — Салазар, Альфард, еще немного и я подумаю, что ты влюбился в меня, — язвительно отозвался он.       — Ты прекрасно знаешь, из-за кого я здесь.       — Дрейк, — сухо кивнул Том. — Хотя и не понимаю, чего ты хочешь добиться.       — Скажи, что тебе нужно от нее, Риддл?       — Неужели ребята постарше никогда не рассказывали тебе об этом? — иронично изогнув бровь, поинтересовался он. — Есть такая штука — секс. Тебе стоит попробовать.       Это не произвело никакого впечатления на Блэка. Он лишь презрительно усмехнулся.       — Ты буквально вцепился в нее. Вряд ли дело в этом.       — И с чего же ты решил, будто знаешь меня?       — Ты должен отстать от нее, — проигнорировав его вопрос, хмуро объявил Альфард.       Риддл уже начинал злиться. Блэк вообразил, что может приказать ему.       Смелый, но глупый щенок.       — Дрейк просила твоей помощи? — с наигранной любезностью уточнил Том.       — Меня не нужно просить, Риддл, — вдруг оскалился парень. — Ты бы знал, что это такое, если бы у тебя были настоящие друзья.       Весьма слабая попытка задеть его. Особенно если учесть, что Блэк явно только что солгал. Том злорадно улыбнулся.       — Ох, так Гермиона — твоя подруга? И почему же я тебе не верю... — Проникновенно понизив голос, продолжил он, подходя ближе: — Ты ведь хочешь ее, верно, Альфард?       Блэк молча смотрел на него, плотно стиснув челюсти. Казалось, еще немного и Риддл услышит треск его зубов.       — Будучи обрученным. — Том с нарочитым сочувствием покачал головой и издевательски протянул: — Как безнравственно.       — Заткнись, — прорычал Альфард, выступая вперед. — Скажи, что тебе на самом деле нужно от нее? Она совсем не подходит твоей сволочной натуре.       — О, Гермиона не так непорочна, как ты считаешь, — ухмыльнулся Риддл.       — Но ей точно далеко до тебя.       — Это возможно, — пожал плечами Риддл. — Но, скажи, что же ты можешь ей предложить со своей брачной договоренностью? Секс без обязательств?       Не давая ему возможности ответить, Том сделал шаг вперед и едко осведомился:       — И что в таком случае нас с тобой отличает? Нимб над твоей головой?       Блэк окончательно рассвирепел и выкинул руку вперед, уткнув палочку куда-то в район его печени. Надо отдать должное, рефлексы были неплохи. Жаль, их не унаследовал Орион. Риддл предпочел бы, чтобы такие навыки служили его интересам.       — Мило, хотя я лучше воспринимаю слова, — выдохнул он.       Пробежав взглядом по окружению, Том вдруг осознал, что у них нет свидетелей, и возликовал. Небольшой из многочисленных альковов, что могли быть заняты исключительно по выходным. Он завел руку за спину, концентрируясь.       — Запомни, что ты крупно пожалеешь, если не прекратишь преследовать ее, — яростно выплюнул Альфард, все еще прижимая палочку к его телу.       Парень был слишком зол, чтобы заметить искры, вылетавшие из ладони Риддла.       — Ты так желаешь повторить печальный опыт четвертого курса, Блэк? — прошипел Том.       — Я с тех пор много тренировался, — мстительно усмехнулся Альфард.       — Не сомневаюсь. Но, знаешь, я ведь тоже.       Риддл схватил его за плечо и приподнял уголок рта в легкой улыбке, когда Блэк рухнул на колени, сцепив зубы. Пот стекающий со лба, мышцы шеи напряжены. Судороги, пронзающие все тело. Должно быть это действительно больно. Но Альфард, в очередной раз проявляя поистине невероятное упрямство, не издал ни крика, вцепившись пальцами в каменное покрытие пола.       — Для некоторых вещей не нужен жезл, — снисходительно пояснил Риддл, рассматривая, как парень рвано глотал воздух.       Это приятное действо длилось меньше пары минут и Альфард снова вскочил на ноги, сжав в руках древко палочки. Но Том угрожающе поднял свою из белого тиса и с расстановкой жестко произнес:       — Еще шаг и тебя будут отскребать от этого пола, Блэк.       Они обернулись на шум быстрых шагов. Риддл рефлекторно убрал палочку обратно в карман мантии.       — Профессор, — почтительно поприветствовал он.       Но Найт, кинув на него лишь поверхностный взгляд, обеспокоенно рассматривал Блэка.       — Альфард, все в порядке?       Блэк, скрипнув зубами, также вернул жезл в карман.              — Да, профессор.       Когда Альфард развернулся, чтобы уйти, Том остановил его, схватив за предплечье.       — Не волнуйся, Блэк, ты все еще можешь испытать свой шанс с Дрейк, — прошептал Риддл, наклонившись к нему.— Как только я закончу с ней.       О, если бы взглядом можно было расчленять.       Блэк выдернул руку, его глаза горели жгучей ненавистью. Он стремительно удалился, оставив их с Найтом наедине.       Кстати, о профессоре.       — Интересно, — протянул Том, прищурившись.       — Что именно, мистер Риддл?       В его словах будто был странный вызов. Еще один защитник Дрейк? Только Том сомневался, что она рассказала Найту о происходящем между ними. И Риддла вдруг посетила интересная идея.       — Вы обратились к Альфарду, — учтиво пояснил он и добавил с прохладцей в голосе: — Хотя в тот момент это я стоял под прицелом его палочки.       — Я лишь беспокоюсь за друзей Гермионы, — глаза Найта сверкали опасным огоньком.       — О, тогда вам, видимо, придется включить в это список еще и меня, — заботливо уведомил Риддл. — С недавних пор мы с ней тоже достаточно близкие друзья. Смею надеяться, что гораздо ближе, чем она с Блэком.       Он холодно улыбнулся и, развернувшись, услышал, как Найт прорычал:       — Питтс!       Уже на полпути к общежитию Том вдруг понял, кого ему только что напомнил их профессор нумерологии. В гневе он очень сильно походил на Роберта Нотта.              Но, вероятно, это было лишь иллюзией от игры свечей.       

***

      Гермиона сидела на полу в своей комнате, пока Араминта Блэк расчесывала ей волосы, делая очередную прическу. Ирэн Макнейр открыто заняла сторону Булстроуд и игнорировала их, перебирая свой гардероб. Понаблюдав за этим недолгое время, Гермиона почувствовала, что ее начинает мутить от мельтешения оборок и разнообразных оттенков розового.       — Как долго ты собираешься избегать Вальбургу? — услышала Грейнджер тихий вопрос Араминты.       — До тех пор, пока меня не перестанет посещать желание проклясть ее и всех ее единомышленников.       — Гермиона, еще немного и она начнет пытать меня, пока я не сниму с двери это заклятие, — с легкой улыбкой произнесла Блэк. — Вал оккупировала гостиную и у нас нет ни единой возможности пройти мимо нее. Моя кузина упряма, как гриндилоу.       — Очень жаль, но отныне ты вместе со мной в этом заключении.       Араминта улыбнулась, но осуждающе покачала головой.       — Она ведь твоя подруга.       — До вчерашнего дня я думала также, — проворчала Грейнджер и чуть простонала, когда Блэк вдруг особенно сильно потянула ее волосы.       Она покосилась на соседку, но та с самым непринужденным видом продолжала возиться со шпильками. Будто Гермиона бы поверила, что это случайность. Девушка раздраженно выдохнула, отгоняя от лица выпавший из прически локон. Араминта явно отстаивала интересы Вальбурги.       — Просто пойми, что вас воспитывали по-разному, — произнесла Блэк с интонацией заботливой мамочки.       — А вас нет, но ты гораздо терпимее!              — Мои родители не сравнятся с ее. Но даже я не рискую общаться с маглорожденными, — пожала она плечами и усмехнулась. — Знаешь, мне все еще нужно мое наследство.       — Но с полукровками контактировать можно?       — На это смотрят сквозь пальцы. В отдельных случаях это даже поощряется. Когда Вал сблизилась с тобой все остальные чистокровные потянулись за ней, — пояснила Араминта, отодвинувшись, чтобы полюбоваться результатом. — С Риддлом когда-то было также.       — И почему я не замечала...       Когда раздался характерный треск и посреди комнаты возник сурового вида домовик, у Гермионы чуть не лопнули перепонки от визга Макнейр.       — Питтс, что ты здесь делаешь?!       — Мне приказано доставить мисс Дрейк.       — Тео что, сошел с ума?       Но она не была удостоена ответом, потому что в следующую же секунду эльф схватил ее запястье своей шершавой рукой и ее желудок устремился по направлению к земле. Справившись с естественным позывом, Гермиона сделала глубокий вдох и собиралась высказать Теодору много нецензурных слов, но потом она увидела его и осеклась.       — Гермиона Джин Грейнджер, — медленно произнес он, грозно раздувая ноздри.       Он каким-то образом все узнал.       Твою же ж.