Forbidden fruit

      Чимин поднял полные страха глаза на Чона и шепнул: — Зачем?       Чонгук опустился на пол рядом с Чимином, лицо его было мрачным. Его карие глаза ярко блестели на потемневшем лице. — Я вовсе не хотел вас оскорбить,— пробормотал альфа,— этот набросок предназначался исключительно для моих глаз и ничьих больше.       Чимин заставил себя снова взглянуть на рисунок. Едва ли, он умер бы от стыда, если бы Чон действительно видел его обнаженным. И все же в изображении не было ничего вульгарного и пошлого. Длинные изящные линии. Грациозная поза. Рисунок был пропитан чувственностью. — Вы… вы ведь никогда не видели меня таким,— хрипло вымолвил Чимин и добавил,— правда?       Горькая усмешка тронула губы альфы. —Нет. Я еще не опустился до подглядывания,— он немного помолчал и добавил,— я правильно вас изобразил? Нелегко угадать как выглядит тело под бесчисленными слоями одежды.       Оцепеневший Чимин издал нервный смешок. — Если и так, я бы ни за что в этом не сознался,— он положил рисунок изображением вниз к остальным бумагам. Его руки дрожали,— Вы рисовали нагими и других омег?Женщин…?— застенчиво спросил он. Чонгук покачал головой. — Я начал с вас и дальше этого пока не зашел. — У вас есть еще рисунки вроде этого? Где я без одежды? — Еще один,— альфа попытался изобразить раскаяние. — О, пожалуйста, пожалуйста порвите их. — Обязательно. Но природная честность вынуждает меня сознаться, что я скорее всего нарисую еще. С недавних пор мое любимое занятие — изображать вас обнаженным.       Чимин застонал, закрыв лицо руками. — Я бы предпочёл, чтобы вместо этого вы что-нибудь читали или играли на музыкальном инструменте,— прошептал он сквозь стиснутые пальцы. Чонгук хрипло рассмеялся. — Минни, ты можешь заставить себя взглянуть на меня? Нет?— неформально обращаться к омеге будоражило все его нутро, заставляя все инстинкты вопить о том, что прямо перед ним его желанная омега.       Почувствовав, как руки Чона сомкнулись вокруг его талии, Чимин съежился, но не двинулся с места. — Я просто дразнил вас и больше не буду рисовать вас обнаженным,— нежно обнимая омегу, Чонгук привлек его к своему плечу,— я вас обидел?       Чимин покачал головой. — Боитесь? — Нет. Последнее что я к вам испытываю это-страх.       Чонгук самодовольно улыбнулся. —Все таки что-то испытываете. Так и знал. —Мечтайте.— Чимин вздернул подбородок.       Чонгук хрипло рассмеялся и кивнул в знак того, что дальше спорить не будет. Затянувшееся молчание нарушил омега. — Меня удивляет, что вы нарисовали меня таким —Почему? — Потому что это так на меня не похоже.— Чон понял, что хотел сказать Чимин. — Никто не видит себя таким, каков он есть в действительности. — Я уверен, что никогда не валялся на кровати голым! — Это ужасное упущение,— Чонгук прерывисто вздохнул,— вам следует знать, что я всегда желал вас, Чимин. С первой нашей встречи. Меня преследуют такие непристойные фантазии, что мы оба отправились бы прямиком в ад, вздумай я рассказать вам о них. Для меня не важно откуда вы и кем являетесь,— альфа нежно заправил прядь волос за порозовевшее ушко омеги,— Пак Чимин из Вейланда, меня мучает греховно желание провести в постели с вами... по крайне мере несколько недель. День за днем погружаясь в пучину порока. Ох, я бы не только изображал вас обнаженным. Я чертил бы узоры на вашей коже пером и чернилами… рисовал бы цветы вокруг ваших сосков и звезды на ваших бедрах,— теплые губы Чонгука прижались к краешку уха Чимина,— я начертил бы карту вашего тела, обозначив север, юг, запад и восток. Я бы… — Прекратите. Вы снова насмехаетесь надо мной!— едва дыша, сказал Чимин. Чонгук горько усмехнулся — Я признался вам во всем, а вы говорите, что я насмехаюсь? — Это я виноват, мне не следовало впускать вас в свои покои и не следовало отвечать вам. Не знаю, зачем я это сделал… — А я думаю вы знаете,— он нежно коснулся губами макушки Чимина,— больше не пускайте меня к себе и не оставайтесь со мной наедине дольше двух минут, потому что, если это случится снова, то я не смогу держать себя в руках.— разжав объятия, Чон быстро встал на ноги и протянул руку, помогая подняться омеге.       Просмотрев стопку поднятых с пола листков, он достал рисунок обнаженного юноши, аккуратно разорвал, сложив вместе половинки и разорвал снова. Потом вложил клочки ему в руку,— остальные рисунки я тоже порву.       Чимин стоял неподвижно, глядя вслед уходящему из библиотеки Чонгуку. Его пальцы терзали обрывки бумаги, сминая их в комок.

***

      До начала долгожданного бала Чонгук и Чимин больше нигде не пересекались. Один был загружен делами государственной важности, а второй пропадал в парке или у себя в покоях за чтением очередной книги.       Королевский Дворец гудел, как встревоженный улей. Доставали горы провизии и цветов, убирали ковры и натирали до блеска полы. Помимо гостей из приближенных стран, ожидались и представители далеких заморских государств. К досаде Чонгука, приглашение на бал приняли многие аристократы с дочерьми на выданье. Долг наследного принца предписывал танцевать с дамами, стараясь не обделить вниманием ни одну из них.       Ближе к вечеру начали прибывать гости. Дамы, затянутые в шелка с брошами из драгоценных камней. Многие были в платьях, но и нашлись те, кто предпочитал отдать дань традиционной одежде. Поэтому изобилие нарядов разных цветов и фасонов было предостаточно.       Мужчины же многие были в мундирах разной расцветки: кто-то был в белых погонах и коротких ботфортах, на голове высокая треугольная шляпа с черным султаном на гребне и белым плюмажем по краям, а кто-то с расшитыми серебряными воротниками и серебряными погонами с оранжевым просветом и это говорило о том, что на балу было много военных и чиновников. Другие просто в черных фраках и белых галстуках, а некоторые опять же в национальных костюмах и, наконец, послы в длиннополых, чуть ли не до земли, сюртуках и все почти с огромными неуклюжими медалями на торжественных лентах.       Столы, затянутые золотистым атласом, буквально ломились от явств. Здесь были пирамиды фруктов, блюда с сырами, печеные овощи, «сладкое мясо» — телячьи потроха, пудинги, нарезанные ломтики ростбиф, копченая рыба и жареная дичь.       Прислуги бегали по залу, разнося закуски и крепкие напитки мужчинам, а также вино и шампанское гостям за карточными столами.       В зале царило настоящее столпотворение, стояла неимоверная духота. Кучки гостей теснились у стен, а в середине танцевали пары.       Чонгуку пришлось признать, что среди собравшихся необычайно много привлекательных молодых девушек, приятных, милых, с нежными личиками. Все они походили одна на другую, как монеты одной стороны. Но альфа продолжал танцевать, по очереди выбирая дам, уделяя особое внимание девушкам, оставшимся без кавалеров. Он даже пригласил пару вдовушек на тур вальса. И все это время он искал глазами одного единственного в этом зале.       Пак Чимин, который выглядел как сошедший с небес ангел. На нем был нежно голубой ханбок расшитый золотыми нитями. Волосы уложены в изящную прическу, которая была перевязана белоснежной лентой. Альфы чуть ли не в очередь выстроились чтобы пригласить его на танец, а долг омеги - принимать приглашения и, давя улыбку, танцевать с очередным кавалером. Чимин мог отказать многим альфам в танце, но делал это, думая что кто-нибудь сможет вытеснить из его сердца Чонгука. Он стоял возле стены и старался не смотреть на то, как Чон лучезарно улыбается очередной девушке, ведя ту в танце и о чем-то кокетливо шепча. Противный ком, вставший поперек горла, не давал нормально дышать. Они прекрасно смотрелись с этой дамой, которая была принцессой из соседнего государства.       Чонгук всегда считался великолепным танцором, хотя, возможно, когда он кружил свою даму, его точным, строгим движениям атлета недоставало изящество. Принцесса Ясмин с прекрасной фигурой, сверкающими черными волосами, как ночь, была настоящей красавицей. Она что-то шепнула своему кавалеру, а тот улыбнулся в ответ. Казалось, Чон был очарован ею. Совершенно очарован. Глядя на них, Чимин почувствовал, как желудок свело болью, словно он только что проглотил трехдюймовые гвозди. Стоявший рядом Тэхен, нежно поглаживал его по спине, будто желая успокоить.       Чимин подумал о том, что так и должно быть, так правильнее и будет. Он попытался принять равнодушный вид. — Ясмин весьма привлекательна. — Пожалуй,— уклончиво заметил Тэхен. — На самом деле,— угрюмо добавил Чимин,— она само очарование.       Чонгук с Ясмин продолжали вальсировать, сделав безупречный пируэт. Тэхен проводил их задумчивым взглядом. — Я бы не назвал ее очаровательной, Чи. — Я не вижу в ней ни единого изъяна! — А я вижу. У нее огромные руки, как у мужчины.       Приглядевшись повнимательнее, Чимин решил, что его друг, возможно, прав. Руки и правда были большими. — Точно,— подтвердил омега с чувством легкого облегчения,— да и шея длинновата, правда же? — Настоящая гусыня,— с жаром ответил Тэхен.       Чимин прищурился, стараясь разглядеть выражение лица Чонгука,— заметил ли он огромные руки и длинную шею Ясмин…— однако тот, похоже оставался в неведении. — Кажется, Чонгук не на шутку увлечен ею,— пробормотал он. — Уверен, это не более, чем простая вежливость. — Сколько я его знаю, он еще ни разу не был вежлив. — Думаю, бывает, если что-то нужно.— не согласился Тэхён.       Его замечание повергло Чимина в еще большее уныние. Ответ на вопрос, чего хочет Чон от темноволосой красавицы, к несчастью, легко угадывался. Тэхен отошел от Чимина за поручением Юнги.       Вздохнув, он прислонился к стене и погрузился в свои мысли. Бал определенно удался. Гости наслаждались чудесной музыкой и изысканными закусками, в вечернем воздухе уже ощущался холод.       Один лишь Чимин чувствовал себя несчастным. Нет. Как бы там ни было он не собирался рассыпаться на крошки, будто сухая булочка. Изобразив любезную улыбку, он повернулся к альфе, который пригласил пройтись с ним по вечернему парку. Так будет лучше. Он забудет Чонгука и выйдет замуж за альфу, который ему подходит. — Чимин-щи, вам не нравился бал?— неуверенно поинтересовался высокий шатен, который крепко придерживал под руку омегу и выводил на террасу прямиком в парк. — Нет, бал проходит прекрасно, с чего вы так решили? — У вас печальный вид и я подумал о том, что, возможно, вам не по душе находиться в бальном зале.       Альфа был прав. Чимин не хотел находиться в этом зале, но исключительно из-за Чона, от которого хотелось убежать, запереть свои чувства в сундук и бросить на дно синего моря.       Глаза омеги сразу увлажнились и он часто заморгал, пытаясь прийти в себя. — Все в порядке, не волнуйтесь.— и натянул на себя маску всегда радостного и улыбающегося омеги. — Может, пройдёмся по парку?— предложил альфа и, увидев утвердительный кивок лукаво улыбнулся, но Чимин не обратил на это внимание .       В парке было безлюдно, все гости предпочитали толпиться в большом бальном зале и это было на руку омеги, который никого не хотел сейчас видеть.       Чимин снова погрузился в свои мысли и не замечал того, как они все дальше и дальше отходят от дворца, а небо затягивает пеленой ночи. Холод начал ощутимо пробираться под слои одежды омеги. Он уже начинал замерзать.       Альфа, явно подвыпивший, с заплетающимся языком увлеченно о чем-то рассказывал Чимину, не замечая того, что тот его совершенно не слушает и не обращает на него внимание, но, кажется, альфу это не останавливало. — Субин-щи, давайте лучше вернемся обратно во дворец, мы очень далеко ушли, боюсь меня уже ищут и… — Нет. Останемся тут,— резко оборвал его альфа.       Чимин в шоке застыл, осознавая весь масштаб проблемы, в которую он кажется влип. Бросив на альфу оценивающий взгляд, он в страхе отшатнулся от него.       Тот стоял с бокалом чего-то крепкого в руках, его поплывший и немного безумный взгляд говорил о том, что он не намерен отпускать Чимина. Похабная ухмылка озарила его лицо, когда он заметил легкий испуг в карамельных глазах напротив. Омега был настолько озабочен своими думами, что не обратил внимание ни на что. Ох, как же безрассудно и необдуманно он поступил. — Что такое, Ваше Величество? Боитесь меня? — Прекратите. Это не смешно, дайте мне пройти,— Чимин старался скрыть дрожь в голосе.       Услышав шорох за спиной, он повернулся и увидел двух таких же подвыпивших молодых людей, которые как будто поджидали омегу.       Чимина в одно мгновение окружила эта троица подвыпивших альф. Столпившись вокруг него, они громко смеялись и обсуждали внешность омеги.       Еще никогда Чимину не было так страшно, как сейчас. Он искал пути отступления и понимал, что не может собрать все мысли воедино и думать адекватно. Страх сковал в свои железные цепи и не отпускал из стального хвата. —Что вам нужно? Дайте мне пройти. — Нам нужен ты и твое прекрасное тело,— загоготали как гиены альфы. — Котик мой, я отведу тебя как раз туда, куда нужно,— произнес один из них, расплываясь в похотливой улыбке и хватая Чимина за руку.       Чимин отскочил в сторону, но попал в объятия другого мужчины. Он старался вырваться, но альфы крепко держали его и хохотали во все горло. — Куда мы отведем эту крошку?— громко спросил один. — В лес,— ответил Субин,— я знаю там отличное местечко. Мы, как и полагается истинным джентльменам, сделаем все по очереди. А если крошка начнет орать и сопротивляться, то убьем. Мужчины дружно рассмеялись. — Пустите меня, жалкие трусы! Вам просто так это с рук не сойдет! Я не… — гневно кричал Чимин. — Конечно, ты хорошенькая омега,— стал успокаивать его один из нападающих,— Хорошенькая, молодая омежка-потаскушка, которая не откажет поразвлечься с тремя молодыми альфами.       Омега со всей злости плюнул одному из альф в лицо. — Не смейте меня трогать! Вы только и можете оскорблять, насиловать и унижать омег. Чем же вы отличаетесь от пещерных людей?       Субин выразительно выгнул бровь, лицо его от удивления вытянулось. Эта омега не так проста. Протяни палец — откусит руку по локоть. —Ах ты, маленькая дрянь!—завопил верзила, вытирая лицо грязным платком.       Субин жестом руки остановил Альфу и приторно-сладким голосом сказал: — Не беспокойся, мы тебе понравимся,— Мы отличные ребята. И ни одна омега ни разу не оставалась недовольной нами.       Гогоча во все горло, подвыпившие гуляки потащили отбивающегося Чимина за собой, который сыпал все возможное оскорбления, которые знает.       Раздраженный сопротивлением омеги, Субин со всего маху ударил его по лицу. — Не валяй дурака,— заявил он,— мы же не собираемся тебя убивать, просто займемся сексом да и дело с концами.       Никогда в жизни Чимин не издавал таких звуков. Страх придал ему силы: он вырывался, царапался, оскорблял, кусал, кричал и звал на помощь… но все безрезультатно. Распоясавшиеся верзилы продолжали волочить его к выходу из парка. Вдруг Чимин упал и изо всех сил вцепился в фонарный столб.       Неожиданно темная фигура, движущаяся с волчьей ловкостью, мелькнула перед его глазами. Послышался лязг железа и двое нападающих со стоном упали на землю. Субин отступил на шаг и заорал: — Что ты делаешь? Какого черта? Ты, недоделанный выродок, думаешь сможешь меня убить?       Прижавшись к фонарному столбу, Чимин с ужасом следил за происходящим. Сначала он подумал, что это Тэхен или Юнги нашли его. Но вглядевшись, понял, перед ним Чон Чонгук.       В тусклом свете фонарей его лицо пылало от гнева. С необыкновенной легкостью он размахивал катаной направо и налево — любимое орудие альфы. На Чимина Чон даже не взглянул, боясь потерять контроль над собой окончательно. — Я убью тебя и мне ничего за это не будет,— сквозь зубы процедил Чонгук.       Молниеносно надвигаясь на свою жертву, альфа злорадно оскалился, предвкушая, как выбьет всю гнилую душу из этого аморального человека. Бросив катану на землю, альфа стиснул кулаки до побеления костяшек и прыгнул на ошеломленного Субина, роняя его на землю и сразу начиная колотить того по лицу. Тот попытался встать и попробовал блокировать удары, но все было тщетно. Чон вцепился в него мертвой хваткой. —Послушай,— удалось выговорить Субину,— давай все обсудим цивилизованно! — Сначала я душу из тебя вышибу, мразь, а потом мы станем с тобой разговаривать!— прорычал Чонгук. Субин сопротивлялся изо всех сил. — Да ты мне нос разбил!— завопил он, получая очередной удар по лицу. К счастью для Субина, в этот момент прибежали, привлеченные шумом, Хосок и Тэхен. — Пожалуйста!— захныкал Субин, хватая Тэхена за ногу,— сделайте что-нибудь! Он убьет меня! — Заткнись, подонок,— рычал Чонгук, нанося очередной сокрушительный удар.       Тэхену и Хосоку пришлось немало постараться, чтобы разнять дерущихся. — Чонгук! Чонгук! Чонгук, твою мать!— пытался образумить принца страж,— подожди до тех пор, пока… — Уйди с дороги!       Страж не прекращал удерживать принца и стиснул зубы. — Нет. Приди в себя, ты и так сделал достаточно!       Тем временем другие слуги и гости, съедаемые любопытством спешили на шум. Чонгук с трудом взяв себя в руки, отступил от Субина,— если я еще хоть раз тебя или твоих прихвостней встречу, то не раздумываясь сразу на тот свет отправлю!— гроздно прорычал он.       Субин был перепуган и избит до полусмерти. Понимая, что Чонгук не в том состоянии чтобы ему что-либо говорить, а уж тем более попробовать подойти к омеге. Тэхен подхватил избитого до полусмерти альфу и бросил беглый оценивающий взгляд на Чимина. Как бы сильно он ни хотел подбежать и прижать к себе своего лучшего друга, он должен предоставить это принцу и быстрее унести отсюда Субина, чтобы альфа не закончил начатое. Хотя у самого Кима ужасно чесались кулаки проехаться пару раз по этому ублюдку, но тогда бы он точно умер, а проблем и так хватает.       Расталкивая толпу, которая уже успела образоваться, Тэхен и Хосок начали всех разгонять и тащить Субина к дворцу, словно тряпичную куклу. Отбросив со лба тяжелую прядь волос, Чон повернулся к Чимину, который пытался прикрыться порванной одеждой. Вид у него был такой, словно он не узнавал альфу. Заметив, что омега дрожит, как в лихорадке, Чонгук подошел к нему и взял его на руки, направляясь быстрым шагом в обход, чтобы зайти с другой части во дворец. Чимин инстинктивно прильнул к нему. И Чонгук и Чимин тяжело дышали, альфа — от ярости, а омега — от страха.       Подойдя к покоям омеги, альфа ногой открыл дверь и зашел внутрь, сразу же закрыв ее. Он бережно опустил Чимина на кровать, укрыв одеялом.       Когда гнев начал отступать, он, не говоря ни слова, уселся вместе с ним на кровать. Альфа услышал шум и голоса за дверью, но войти пока никто не решался. Чон понимал, что для спасения репутации Чимина его надо скорее женить на ком-то, но он был не в силах думать об этом, потому что сама мысль о том, что его Чимин будет принадлежать кому-то другому, срывало крышу от ревности превращая в безумного зверя. — Они сделали тебе что-нибудь?— хрипло спросил Чонгук. — Нет,— тихо ответил омега,— ты пришел вовремя. Как ты узнал? Как… — Потом.— ему не хотелось пускаться в долгие объяснения.       Чонгук крепко прижал его к своей груди. Чимин начал постепенно успокаиваться. Невозможно было поверить в то, что человек, еще пару минут назад жестоко избивавший Субина, сейчас так нежно прижимает к себе омегу. Ни разу в жизни Чимин не чувствовал себя настолько спокойно и защищено. Он щекой ощущал дыхание Чонгука. Альфа ласково погладил его растрепанные волосы, осторожно поцеловал его веки, влажные ресницы и нос.       Тут раздался решительный стук и дверь распахнулась. На пороге стоял тяжело дышащий Пак Юнги.       Понимая, что сейчас произойдет, Чонгук встал и загородил собой Чимина. Следом за Юнги вбежали Тэхен, Хосок и Чон Гюн вместе с королем Вейланда.       «Да начнется веселье»,— подумал Чонгук и вытянулся струной.