***
Стряхивая дорожную пыль, Пак Юнги не спеша направлялся к воротам дворца, дорога всегда выматывает настолько, что сил хватало лишь принять водные процедуры и пойти упасть лицом в подушку. Во дворце все уже давно спали, ведь время было очень позднее. Ничего не предвещало беды, как вдруг, альфа услышал обеспокоенные голоса стражи, которые почему-то суетливо бегали туда-сюда. —Ваше Высочество, добро пожаловать!— поклонился один из королевских стражников. Юнги нахмурился и остановился у входа во дворец. —Что происходит тут? Страж выглядел встревоженным, глаза его бегали. —Его Высочеству не здоровится и послали за лекарем. — объяснял он. Блондина словно ударило током. Он бросил дорожную сумку на землю и побежал на второй этаж к брату. Врываясь в покои, он увидел стоящего пожилого лекаря, который приготовился делать иглоукалывание Чимину, разминая акупунктурные точки на его ладони. Юнги лишь мимолетно остановил взгляд на нем, сразу же переводя его на брата. Увидев брата, Чимин расплылся в измученной улыбке. —Хен, ты приехал. Сердце альфы сжалось так сильно, что он не мог вымолвить ни слова. Господи, как же Минни страдает. Так не должно быть. Неужели все это из-за этого оборванца? Любовь убивает человека, делая его беспомощным, словно младенец. Быстрым шагом приблизившись к брату, он взял его холодную и худую руку, сжав в своей большой ладони. Он так отчаянно хотел помочь, но не знал, как и чем. —Минни, зачем ты себя так мучаешь? Разве он того стоит? — сделав паузу он продолжил, — Мне больно это говорить, но ты должен знать. Это не может так больше продолжаться. Пока он там наслаждается в своё удовольствие, ты тут страдаешь. Вырвав руку, Чимин гневно сверкнул глазами. —Это не правда! Зачем ты мне врешь? — голос звучал разбито и надломлено. Юнги устало присел на край кровати. —Это факт. Я нанял шпиона пару недель назад и он мне обо всем докладывал. Я тебе могу все рассказать, но давай потом. Просто поверь мне. — блондин смотрел на брата как никогда со всей серьезностью, изрядно пошатывая уверенность омеги в своей правоте. Горькие слёзы полились новым потоком из шоколадных глаз. Омега, как в бреду, помотал головой, будто отгоняя от себя подобные мысли. Мозг отказывался верить, а душа разрывалась на части. Устало вздохнув, он прикрыл глаза. Как он мог так быстро отдать альфе свое сердце? Где он проявил слабину? Почему так больно? Вопросов было море и ни одного ответа. Развернувшись спиной к брату, он свернулся в позу эмбриона и прохрипел. —Я буду спать. Юнги ни в коем случае не хотел покидать брата и оставлять его в таком состоянии, он беспомощно смотрел на брата, который всем видом показывал, что не желает его сейчас видеть. Тяжело вздохнув, он все же решил дать брату отдохнуть, напоследок приказав лекарю хорошенько позаботиться об омеге и не покидать его до тех пор, пока его состояние не стабилизируется. Лекарь склонился, сложив ладони в почтительном жесте. Напоследок, Юнги бросил взгляд на брата. —Хорошо. Мы завтра поговорим, обещаю, что все будет хорошо. Ответа не последовало и блондин кивнул доктору в знак того, что можно приступить. Развернувшись на пятках, он вышел из комнаты и закрыл дверь. В воздухе витало напряжение и недосказанность. —Надо за ним следить сутками. Удвой охрану и глаз с него не спускай. — отдавал указания принц. Тэхен кивнул. —Все будет сделано, Ваше Высочество. Юнги кивнул и направился в свои покои. Черные, вышитые золотом одежды развевались от быстрой ходьбы. Из головы альфы не выходили слова шпиона, которого он отправил следить за Чоном. «Он обезумел и его безумство может принять самый неожиданный поворот событий» —Черт возьми, — прошипел альфа, снимая нефритовую корону с волос, что, распускаясь шелком, спадали на его плечи. От неконтролируемой злости, феромон альфы сгустился, заставляя даже опытных дворцовых стражей за дверьми покоев задрожать, а слуг, в основном омег, в страхе опуститься на колени. Оперившись руками о стол, Юнги тяжело дышал, стараясь успокоиться, перед глазами то и дело всплывал болезненный образ брата. Глаза альфы осветились обсидиановым светом, каждая клеточка души буквально требовала сорваться и разорвать чертового ублюдка, стереть в порошок, и не оставить ни следа его существования. Подавив низкий рык в горле, альфа схватил чернильницу и со всей силы запустил его в выложенный цветной мозаикой витраж с изображением двух королевств. Со стороны, где была изображена Трандандия, мелкой паутиной разошлись трещины и, спустя мгновение, с громким звуком разбивающегося стекла, цветные осколки заполонили все пространство покоев наследного принца. К несчастью Чона, Юнги хорошо понимал, чем это безумие может обернутся и поэтому удвоил охрану и велел не спускать глаз с Чимина. Он не позволит ему приблизиться к Чимину, ни в этой жизни и ни в одной из последующих.***
Смотря на влюбленные пары, Чимин всегда мечтал о том же. По натуре он был очень наивен, доверчив, раним и романтичен, но ни разу не позволял себе слабость в виде ответа на чувства того или иного альфы, понимая, что если ответит и влюбится, то утонет в этом человеке с головой, забыв про свои нужды и потребности, он знал, что будет отдавать всего себя. Его страх стал реальностью. Он тонул в своих чувствах к Чонгуку, как в трясине, его засасывало. Чимин был разбит в дребезги, никаких моральных сил не осталось больше в его маленьком тельце. Его терзали постоянные сомнения, мысли о том, что альфа действительно был с другими омегами убивали его и сердце начинало жечь, слезы душили, а противный ком в горле стал обычным явлением за последнее время. Как бы ему хотелось поехать в Трандандию и увидеть альфу, сказать все то, что он о нем думает, хорошенько поколотить его и тут же разреветься, чтобы брюнет его обнял, приласкал и сказал, что все хорошо и это лишь ложь. Но суровая реальность такова, что гордость и принципы омеги никогда бы не позволили ему отправиться к Чону. Он будет медленно умирать, будет изматывать себя мыслями о нем, но никогда не сделает первый шаг к нему. Все это время омега сидел на пуховой подушке, расположившись на полу в библиотеке и неотрывно смотрел в окно, где капли дождя должны были смыть всю боль и печаль, но этого не происходило. Чонгук ему ничего не обещал, в вечной любви не клялся и замуж не звал, так почему же Чимин не может отпустить всю ситуацию, не может забыть образ благородного спасителя, голос которого пробирал до мурашек и заставлял ладошки потеть, а запах одурманивал так, что его хотелось вдыхать и вдыхать. Что же это такое? Когда это закончится? Горестно вздохнув, Чимин медленно поднялся с пола и подошел к окну. Омега, по-прежнему, выглядел великолепно, как всегда безупречен в своих белоснежных одеждах, с величественной осанкой и яркими румянами на губах, что в сочетании с бледной кожей делало его похожим на фарфоровую куклу. Чимин и правда чувствовал себя куклой, опустошенной, безжизненной настолько, что, кажется, даже сердцебиения нет. От этой мысли омега усмехнулся, как может биться то, что разбито вдребезги. Спрятав руки в широкие рукава своего ханбока, Чимин медленно направился в кабинет брата, морально приготовившись выслушать все его объяснения о донесениях шпиона.***
Чимин расположился в кресле напротив брата, безжизненным взглядом потускневших глаз смотрел то ли на альфу, то ли сквозь него, все еще витая в своих мыслях. Юнги со злостью прервал затянувшееся между ними молчание и посмотрел на входную дверь. –Стража! Пригласите первого сюда! Спустя несколько мгновений, дверь кабинета отворилась и вошел высокий мужчина, облачённый в черную одежду теневого стража Вейленда. Чимин узнал его сразу же, преданность мужчины королевскому двору была неоспорима, поэтому доверие к его словам было на высочайшем уровне. Сердце Чимина дрогнуло в дурном предчувствии. Мужчина сложил руки в почтительном жесте, приветствуя принцев. –Ваше Высочество, Наследный принц. —закончив поклоны мужчина встал, ожидая приказа. Юнги жестом попросил рассказать все брату. — Докладываю Вашему Высочеству. Практически постоянно находясь в алкогольном опьянении, наследник трона Трандандии предавался разврату с юными омегами разного пола. Из-за состояния короля Чона, юному наследнику пришлось взять на себя обязанности заботы о королевстве, но методы его тираничны и жестоки. Гарем принца ежедневно пополняется омегами и бетами способными нести потомство, количество которых уже достигло трехзначного числа. Доклад по наследному принцу Трандандии окончен, Ваше Высочество. Омега закрыл глаза, чтобы сдержать свои вновь непрошенные слезы. Не дожидаясь каких либо слов от брата, Чимин встал и в спешке покинул кабинет, оставив позади себя тяжелую атмосферу.***
— Ты тут весь день торчишь и держу пари, что ни разу не кушал, я прав?— Ким стоял, скрестив руки и осуждающе смотрел на омегу. Он, как чрезмерно заботливая наседка, носился с цыпленком, который казался больным и нуждался в заботе и опеке. Чимин сжал губы в тонкую полоску и снова повернулся к окну, направив свой взор на лес, где виднелась гора Тир. Глаза вновь наполнились слезами. —Минни, так больше не может продолжаться. Сколько уже можно мучать себя, ты ведь не из железа сделан. Оставшись проигнорированным, альфа устало вздохнул. — Чимин-а, Юнги поступил запрос на политический брак. Принц Ыну просит твоей руки. Юнги всерьез обдумывает этот вопрос, собираясь назначить вам встречу. Сердце Чимина дрогнуло, в памяти беспрерывно начали всплывать обрывки разговора с Чонгуком. «Поедете домой, там вы будете в безопасности, в привычной обстановке, выйдите замуж за достойного альфу». Если он так сильно хочет, то Чимин так и сделает. Ради себя, ради своего будущего и ради страны. Он будет счастлив несмотря ни на что, хоть и не представлял, как. Ведь сердце давно уже было отдано в руки этого дикаря, но он должен. Обязан постараться, если альфа не предпринимает никаких действий, ведь очевидно же, что Чимин ему не нужен. Юнги ясно дал понять, чем занят брюнет, пока Чимин умирает от боли и тоски. Омега прижал обе ладони к груди, как будто пытался унять новый приступ безумной боли, от которой сердце рвалось наружу. Внимательно проследив за омегой , Тэхен в отчаянии сжал кулаки. Он уже собирался уйти, так и не получив ответа, но Пак обернулся и произнес единственную фразу за весь их односторонний, до этого момента, разговор. –Хорошо. Назначь встречу через неделю. — безразличным тоном сказал омега. Тэхен некоторое время молчал, думая, не ослышался ли он. Он смотрел на лицо омеги, пытаясь разглядеть скрытый смысл. —Чимин-а, почему вдруг согласился? —Так будет правильно, ведь так? Я готов. — и снова повернувшись, устремил взгляд в окно. —Тогда я передам Хену твои слова и оповестим принца Ыну. Встретишься и прогуляешься с Ыну, может, отвлечешься. Все будет хорошо, Минни. — с этими словами Тэхен вышел за дверь оставив омегу наедине со своими мыслями, которые не давали покоя. Одинокая слеза обожгла щеку. «Значит так и будет. Так и должно быть. Мы бы с ним не смогли быть вместе, точно не в этой жизни»***
Юнги говорил о будущем браке с Ыну и если омега раньше на это бурно реагировал, возмущаясь, то теперь он, просто опустив голову, слушал брата и почти на все соглашался, будто смирился со своей судьбой. Он так устал, казалось, он находится под толщей воды и медленно терял сознание, но всем сердцем дожидался спасения. Благородная одежда нежно-розового цвета придавала Чимину вид прекраснейшего цветка, который недавно распустился, волосы волнами струились по изящной спине и доходили почти до талии и лишь только глаза безразлично смотрели вокруг. Он не спеша шел к месту назначенной встречи с альфой, зачем-то взяв с собой книгу Марка Твена, думая, что возможно Ыну захочет с ним вместе почитать. Почувствовав знакомый аромат феромона, он поднял голову и увидел высокого брюнета, который стоял возле своей лошади и доставал вещи для пикника. Наклонив голову вбок, Чимин начал его рассматривать и поймал себя на мысли, что находит альфу достаточно привлекательным и возможно, если бы его сердце не было отдано другому, то он согласился бы принять его ухаживания. Ча Ыну, альфа двадцати пяти лет, наследный принц небольшого соседнего государства. Амбициозный, воспитанный и серьезный альфа, казалось, сочетал в себе все качества настоящего принца из сказок. Почувствовав шлейф прекраснейших пионов, он повернул голову и увидел идущего к нему омегу. Широкая улыбка тут же озарила его лицо и он поспешил к нему на встречу. — Здравствуй, Чимин-а! Давно не виделись.— беззаботно начал Ыну. Чимин сдержанно улыбнулся и поклонился в знак приветствия. — Да, давно не виделись. Ыну не мог насмотреться на Чимина. Боже, каким он был прекрасным, только казался ужасно уставшим и будто чем-то опечаленным, он помнил всегда веселого и позитивного омегу, а то, что он видит сейчас, заставило его нахмуриться. Показав жестом руки следовать за ним, он усадил омегу на плед, а сам начал доставать продукты, которые успел с собой прихватить. Время близилось к закату, когда они после прогулки возвращались к королевскому дворцу. Чимин поблагодарил Ыну за хорошо проведенное время вместе и попросил ему дать несколько дней на размышление о браке. На самом деле, Чимину нужно было время для того чтобы лично убедиться в подлинности словах шпиона. Даже получая нежную заботу другого альфы, мысли об этом дикаре не покидали омегу ни на мгновение. Под покровом ночи, омега, облачившись в одежду простолюдина, сбежал из дворца. Подстегивая лошадь, он направился к границам территории.***
Рассветное солнце еще не успело озарить небо, когда омега добрался до столицы соседнего королевства. Чимин по памяти нашел постоялый двор, который заметил в прошлый раз и направился туда, чтобы снять комнату. Хозяин поприветствовал его и проводил до конюшни, по дороге объясняя, что рядом находится Дом Удовольствия и они с конюшней совмещены. Омега кивнул и загнал лошадь в стойло. Хозяин откланялся и вернулся обратно, оставив юношу в конюшне. Чимин залез в дорожную сумку, принял двойную дозу подавителей, чтобы никто не смог опознать его запах. Запив пилюли, омега присел в ожидании пока они подействуют. Примерно в это же время из Дома Удовольствий вышел альфа. Он собирался в Вейланд, чтобы помешать свиданию Чимина с каким-то Альфой, но все вдруг изменилось, когда перед глазами начало все плыть и тело начало покрываться липким потом. Проснулся он уже в объятиях какой-то омеги. Его черные, как смоль, волосы и одежда были в беспорядке. Лоб был покрыт испариной, дыхание глубоким и беспорядочным. Шаг за шагом он, опираясь на стены, направлялся к конюшне, желая вернуться во дворец. Спустившись в конюшню, Чонгук лбом уперся в деревянную дверь и прикрыл глаза. Резкая слабость одолела все тело, сердце стучало, как бешеное, словно его накачали опиумом и бросили умирать. Подумав о том, какой образ жизни он вел в последнее время, альфа горько усмехнулся. Сделав пару глубоких вдохов, дабы успокоиться, он будто оцепенел. Нет, не может этого быть. Сделав еще один грудной вдох, он замер и начал озираться по сторонам, ничего не понимая. Еле слышный запах пионов ударил в нос и ему это точно не почудилось. Неужели его безумие достигло своего апогея? Уловив снова до боли родной запах омеги, Чонгук, словно опьяненный следовал за ним, его сердце снова ускорило свой ритм, тело вновь ощутило жар, капли холодного пота покрывали лоб, стекая вниз по его вискам, все, о чем он сейчас мог думать это как можно скорее найти омегу, крепко к себе прижать и вдыхать его дурманящий запах. Руки начали дрожать. Словно высвободившийся зверь из долгосрочного пребывания в клетке, он обезумел до такой степени, что не отдавал отчёт своим действиям. Держась за деревянные столбы, альфа шаг за шагом продвигался, ощущая, что его омега становится все ближе и ближе, его клыки практически чесались от предвкушения проткнуть шею Чимина и навсегда сделать его своим, поставив метку. Пак почувствовал запах знакомого феромона, несмотря на то, что альфа был еще далеко, Чимин осознавал, что аромат намного гуще, он целиком и полностью поглощал его самообладание, делая совсем безвольным. Дыхание омеги стало тяжелым, с каждым вздохом запах альфы все сильнее оседал в его легких. Чимин почувствовал дрожь во всем теле, не на шутку испугавшись. —О, Боже,— только и смог вымолвить омега, прежде, чем увидел альфу. Чонгук появился словно из ниоткуда, будто сорвавшийся с цепи он с силой поднял омегу за грудки и впечатал его в стену конюшни. Жадно, словно изголодавшийся зверь, он набросился на его губы яростно целуя и кусая, с наслаждением смакуя металлический привкус крови. Щеки омеги раскраснелись, в его глазах появился влажный блеск. Ноги совершенно отказывались слушаться. Он был опьянен феромоном, но его сознание под воздействием подавителей, на удивление, оставалось не затуманенным. Омега взглянул на Чонгука противоречивым взглядом намешанных эмоций, в которых был страх, отвращение, любовь и жгучее вожделение. Последними остатками сил он боролся с альфой, пытаясь отстранить его от себя. Глаза цвета золота блестели в тусклом помещении. Осознание, что у Чонгука начался гон, заставили Чимина разразиться ругательствами в душе. Альфа отстранился тяжело дыша, и, кажется, совсем не слышал, что говорил ему человек напротив. Жар с новой силой начал заполнять его целиком, Чонгук обхватил ладонью его затылок и снова приник к его губам, как утомленный жаждой путник, который не мог насытиться водой. Как же ему этого не хватало. Его ангел с ним. Неужели это не очередной сон обезумевшего альфы?Плевать. Пусть это продлится ещё вечность. Это был не поцелуй, а сама страсть, безумное желание. Чон завладел им, его язык словно своевольное пламя обжигал, лишая Чимина разума и воли. Мускусный запах альфы наполнил его легкие. Восхитительный аромат, полный необузданной страсти и вожделения. Новые незнакомые ощущения ошеломляли омегу. Жаркая шелковистость рта брюнета, его властные руки, крепкое и сильное тело будоражило все нутро Чимина. Мир вдруг начал медленно вращаться: Чонгук уложил омегу на стог сена, придавливая его к земле своим большим телом. Касания его губ, зубов и языка отдавались огненной волной в теле Чимина, но трезвый разум мешал отдаться инстинктам. Чимин пытался оттолкнуть альфу, беспорядочно нанося удары по плечам, груди, но все это не имело никакой эффективности. Альфе наконец-то удалось раздвинуть ноги сопротивляющемуся из последних сил омеге. Одной рукой он прижимал запястья Чимина над головой, другой небрежно взялся за подол ханбока, и, задрав его до талии, медленно скользнул рукой по нижним штанам из легкой ткани. Бедра Чимина были разведены. Из покрасневших уголков глаз стекали слезы. Омега испытывал жгучую смесь коктейля из эмоций: боль, унижение и наслаждение от ласк альфы. Ему было ужасно стыдно, его тело отзывалось на ласки альфы, несмотря на внутреннее сопротивление. — Отпусти меня! Остановись!— словно в бреду повторял Чимин. Изящное тело омеги отражалось в глазах Чонгука. Желание граничило с болью, хотелось съесть всего Чимина, не выплюнув ни одной косточки. Под пристальным взглядом раскрасневшегося омеги, альфа скользнул рукой вниз к его штанам. Довольно ухмыльнувшись, Чонгук одним движением приспустил его штаны, заставив его вскрикнуть от неожиданности. Беспощадные движения напугали неопытного Пака, но вся его сущность словно подчинялась альфе. Чимин в душе сотни раз проклял себя за то, что выпил подавители. Лучше бы ему забыться дурманящим феромоном, поддаться инстинктам и потом уже думать о последствиях, тихонько умирая от стыда и горя, а не сейчас, когда он все прекрасно осознает и каждое касание Чона оставляет шрам на сердце. Гон завладел альфой целиком и полностью, единственная мысль, которая была в его голове «Мое! Нужно овладеть омегой. Сделать своим». Мольбы омеги действовали на Чонгука словно афродизиак, заставляя сходить с ума окончательно. Грудь принца покрывали следы от укусов и багровые метки от засосов. Рука Чонгука сжимала его ягодицы, оставляя следы на белоснежной коже. Чимин пытался отползти, но смесь боли и ненавистного удовольствия делали омегу бессильным. Жемчужные слезы продолжали стекать с его дрожащих ресниц. Альфа полностью подавил его отчаянное сопротивление. Каждая волна удовольствия была для Чимина словно пощечина. Чимин случайно уловил взглядом то, как клыки Чонгука начали удлиняться, страх и паника дали ему сил на то, чтобы вырвать руку из стального захвата и прикрыть железу на шее за мгновение до того, как клыки Чона сомкнулись. Острая боль пронзила руку Чимина, практически парализуя. Крик боли раздался в стенах конюшни. Оглушенный болезненным криком омеги, Чона будто током ударило. Бормоча проклятье, он откатился от омеги. Чонгука всего потряхивало, волосы прилипли ко лбу, дыхание было прерывистым. — Уйди. Сейчас же.— низкий голос Чонгука звучал хрипло и угрожающе. — Я... — сдерживая рыдания, Чимин прикусил нижнюю губу, стараясь не издать ни единого звука. — Тогда уйду я. Обратно в Дом Удовольствия,— голос был пропитан ядом. Он не понимал почему говорит подобные слова человеку, которого любит всей душой и сердцем. Разум был все ёще затуманен и он не до конца осознавал, что говорит. — Что…?— Чимину словно дали пощечину. Слезы прежним потоком полились из шоколадных глаз. Понимая, что его сознание медленно начинает уплывать, а жар с новой силой вновь начинает заполнять его целиком, Чон злобно зыркнул на омегу, рявкнув: — Сейчас же! Убирайся! Схватив одежду Чонгука, которая практически не пострадала, омега на трясущихся ногах выбежал из конюшни и, войдя в свою комнату, вымыл начисто свое тело. Трясущимися руками, он оделся в запасную одежду, полностью приведя себя в порядок. Не рискнув возвращаться в конюшню, блондин остановил прохожего путника на улице, за мешок серебра купил у него лошадь, после чего стремительно направился домой. На границе территории, омега встретился с обнаружившим его исчезновение Тэхёном. Друг, зная омегу с ранних лет, предполагал, куда тот отправится, поэтому, не поднимая паники во дворце, рванул следом, чтобы привести его обратно. Чимин не сказал ни слова из того, что произошло. Объяснив красные глаза и истерзанные губы тем, что плакал разочаровавшись в Чонгуке. Тэхён неохотно принял это объяснение, но все равно ждал, когда омега сам все расскажет. Перед тем, как уйти в свои покои, Чимин окликнул Тэхёна. — Скажи Юнги, что я согласен на брак. Не дожидаясь ответа, омега зашел к себе, оставив альфу беспомощно стоять перед закрытой на засов дверью. Поддавшись истерике, Чимин упал на кровать и разразился рыданием, подавляя свои крики в подушку.***
Альфа проснулся все в том же месте.На стоге сена в конюшне. Сухость во рту и гул в ушах мешали связно думать. Чонгук растерянно сел, оглядываясь по сторонам. В памяти всплывали обрывки с того момента, как он вышел из Дома Удовольствий. Альфа тяжело вздохнул и мгновенно замер. От его тела исходил запах пионов. До боли родной запах, смешанный с металлическим привкусом крови. Сердце Чона пронзила боль, руки затряслись от осознания ситуации. Что он наделал? Что наговорил Чимину?Мысли путались,а обрывки воспоминаний,которые выдавал мозг заставлял сердце сжиматься. Чонгук смертельно побледнел от пронизывающего душу страха. В панике он соскочил, заметив, что лежит на порванных в клочья одеждах. С обнаженным торсом, Чонгук выскочил из конюшни, озираясь по сторонам, но так и не смог поймать ни следа запаха Чимина. Схватившись за волосы, он бессильно застонал, сыпля бесконечными проклятиями в своей душе.