Forbidden fruit

      По небу раскинулись тяжелые облака, полные дождя и гроз. Поля пожелтели и погрустнели, словно тоскуя по чему-то. Скоро с них уберут последний урожай. Все чаще в воздухе слышно тяжелое дыхание осени, от которого на душе становилось тоскливо. Оно неприятно холодит кожу, заставляя ежиться. Деревья потеряли свой веселый зеленый окрас, их листья падали, будто слезы. Скоро вся земля покроется опавшей листвой, словно снегом. Природа постепенно готовится к долгой зимней спячке, которая продлится до марта месяца.       Весь путь до Трандандии Чимин не проронил ни звука. Стараясь как можно меньше соприкасаться с Чоном, он то и дело отползал от него, насколько это было возможно, но принц все равно притягивал его обратно к своей груди, на что Чимин недовольно пыхтел. В их отношениях тоже наступила осень.       Мысли Чимина постоянно возвращались к брату, отцу, Ыну и Тэхену. Как они там? Юнги убьёт Чона при первой же возможности и почему-то от этой мысли не становится легче, а наоборот. Глаза, уже красные и опухшие от слез, слегка пощипывало. Как же он ненавидит Чонгука. Он разрушил буквально все. Разгромил вдребезги его сердце, его доверие, уничтожил все самое лучшее, что испытывал Чимин к альфе, но почему… почему от этого только больнее? Почему бы просто не возненавидеть Чонгука без чувств, которые не к месту. С этими мыслями омега начал проваливаться в долгожданный сон. Почувствовав, что Чимин начал заваливаться на бок и чуть было не выпал из седла, альфа, удерживая его, притянул к своей груди обратно, голова омеги, как у тряпичной куклы, упала на плечо Чона, дыхание постепенно стало ровным, губы слегка приоткрылись, ресницы часто трепетали на фарфоровом лице. Он был так близок, что Чон буквально дышал природным запахом Чимина. Дурманящий аромат пионов ударил в нос, жадно вдыхая его носом, альфа зарылся в волосы омеги и прикрыл глаза. Словно опьяненный, он провёл носом от основания шеи до уха, обжигая дыханием нежную кожу Пака. Кое-как оторвавшись от омеги, Чон словно по щелчку проснулся и попытался унять свое бешено колотящееся сердце. Это уже становилось до невозможности смешным. Злясь на самого себя, он крепче перехватил поводья и, ударив пару раз по бокам своего коня, ринулся вперед. Приказав всем ускориться, он разбудил недавно заснувшего Чимина.       Их путь был долгим и сложным, большую часть времени они неслись бешеным галопом и, не привыкший к таким условиям, омега изрядно подустал, но держался до последнего и все еще не проронил ни звука. Хосок, видя замученного Чимина, предложил сделать привал, на что Чон недовольно цокнул, но согласился с условием — лишь только на час.       Страж быстро развёл костёр и расстелил плед для омеги. Чимин, в качестве благодарности, сдержанно улыбнулся Хосоку, а тот лишь кивнул в ответ. Увидев, что Чонгук стоит, скрестив руки на груди, вдалеке от всех и явно о чем-то размышляет, Хосок бесшумно подошёл к нему. — Ты ведь не хочешь, чтобы он окончательно тебя возненавидел?       Вынырнув из своих дум, Чон потеряно посмотрел на внезапно появившегося друга. — Что? — Чимин. Я про него сейчас говорю.— Нахмурившись, Чонгук кивнул, зная, что имеет ввиду страж. — Я не могу по-другому, мы должны быстрее доехать до нашей границы. — Я не об этом, Гук,— Хосок пронзительно смотрел на друга и ждал, когда тот поймет, что он имел ввиду. — А, ты не о нашем проделанном пути?Странно, а о чем же?— понимая, что принц включил дурачка, а возможно и не выключал никогда, как думал страж, он закатил глаза и скрестил руки на груди. — Ладно,— сделав паузу, принц зачесал спадавшую челку назад,— меня одолевают самые мрачные мысли, когда я вспоминаю Ыну и вижу Чимина в свадебном наряде.— Чонгук раздраженно пнул пень.       Хосок, проследив за ним, задумчиво почесал подбородок. — Думаю, тебе нужно найти к нему определенный подход. Все ведь было хорошо по-началу?— увидев, что Чон кивнул, он продолжил,— Просто будь с ним нежнее. Его разлучили с родней, на его страну чуть было не напали и я уверен на все сто процентов, что во всем он обвиняет только себя, а тебя видеть вообще не хочет. Тебе нужно прекратить быть с ним эгоистичным и властным альфой. Постарайся для начала быть ему другом.       Чонгук устало потёр виски, понимая, что Хосок прав абсолютно во всем, он не пытался с ним спорить. Знал бы Хосок, что альфа чуть было не изнасиловал Чимина, то точно по голове бы не погладил. Чонгук себя за это уже раз сто проклял, но этого явно было недостаточно. На омегу ведь и так уже нападали, а тут еще он подкинул дров в огонь. Черт возьми.       Повернувшись, он увидел спящего Чимина, который поджав под себя ноги, облокотился спиной об ствол дуба. Впервые за долгое время он почувствовал разрывающее чувство вины, которая пожирала все изнутри. Он понимал, что омега не подпустит больше его к себе, но Чонгука ничто не остановит, он его так долго и отчаянно желал, что теперь не выпустит из своих лап никогда. — Ты же понимаешь, что перечеркнул буквально весь кодекс, который был нерушим сорок лет?— давил Хосок. Чон поджал губы и раздраженно повел плечами. — Как никто другой, Хосок, и хватит уже давить на меня. Я сделал то, что хотел. Чимина никто не посмеет у меня забрать.       Уверенности и твердости в словах альфы было хоть отбавляй, страж понимал, что принц действительно не позволит никому забрать у себя омегу и будет рисковать даже ценой своей жизни, но понимал ли Чонгук, что это и есть та форма безумной любви, о которой он объяснял другу? Конечно же нет. Будет забавно наблюдать за тем, когда и каким образом Чон придет к этому.

***

      В Трандандии был пир на всю страну. Вино лилось рекой, а еды было столько, что люди брали с собой домой на запас. Страна праздновала победу над Гуарцами и капитуляцией Вейланда. Всюду пели песни и танцевали девушки, облаченные в торжественные наряды. Все пытались хотя бы пальцем коснуться гривы любимого коня принца, считая, что это им принесет удачу на всю жизнь или богатство. С гордо поднятой головой, Чон, не обращая ни на кого внимания, направлялся со своей свитой ко дворцу, придерживая одной рукой Чимина,который прикрывался платком. Это было унизительно и отвратительно для него. Будто он долгожданный трофей и Чонгук заполучил наконец-то его себе. В носу начало предательски пощипывать и омега, дабы не проронить ни единой слезы, посмотрел вверх на закатное небо. — Чонгук, королю стало хуже. Мне только что сообщили об этом.—взволнованный голос Хосока шел откуда сзади.       Почувствовав, как альфа напрягся всем телом, Чимин попытался повернуться в сторону Хосока, чтобы понять что происходит. — Не дергайся.— прошипел Чон в затылок омеги, тот замер в его руках словно и не дыша,— Умница и веди себя хорошо, ты ведь не хочешь спать в комнате прислуг.       Чонгук прежде никогда так не говорил с Чимином. Откуда столько желчи и угрозы в голосе? Неужели он его так ненавидит? Ссылаясь на нынешнее состояние короля, пытаясь оправдать поведение Чона даже сейчас , Чимин прикусил язык и лишь кивнул. Они ринулись галопом вперед, нещадно подгоняя лошадей.

***

      Опустив голову на руки и нервно стуча пальцами по столу, Юнги уже больше суток продумывал план по вызволению брата из дьявольских лап Чона.       Вспоминая слова Чимина: «Ты всегда что-то придумываешь, хен», Юнги сжал кулаки. — Я сделаю все для этого, Минни. Все.— хриплый голос был изможденным и уставшим. Весь погруженный в свои мысли, блондин даже не услышал, как кто-то зашёл в тронный зал. — Хен… ты ещё даже не ложился спать?— зная, кому принадлежит этот удивленно-заботливый тон, Юнги лишь хмыкнул. — Юнги-хен, мы ему ничем так не поможем, если ты не будешь ясно соображать. Ты ведь больше суток не спал, да? — Тэхен, не сейчас.— раздраженный голос звучал приглушенно из-за положения, в котором сидел принц.       Подойдя к столу, на котором было около десятка карт и чертежей, Тэхен попытался привести все в порядок, начиная убирать бокалы с вином и нетронутую еду на поднос. — Не трогай. Все лежит на своих местах,— все ещё не поднимая головы, отдавал приказы старший Пак. —Хорошо.— сев за соседний стул, Тэхен начал осматривать все чертежи и карты, которые в беспорядке были разбросаны на столе, а некоторые даже валялись на полу. Юнги и так был постоянно в разъездах, а как похитили Чимина, то и вовсе во дворце его было не найти. Он, не теряя ни минуты, вел переговоры с послами многих стран, планируя подключить как можно больше государств в будущую войну с Трандандией, которую планировал блондин. — Хен, выслушай меня. У меня есть план и может даже обойдёмся без войны.       Юнги порой поражался наивностью Тэхена. Тот был первоклассным воином, одним из лучших, кто сражался на мечах и стрелял из лука, но его детская непосредственность поражала. — Ну да, конечно и начнем дружить, заплетая друг другу косы,— в голосе сквозил неприкрытый сарказм,— выкладывай.       Пропустив мимо ушей ядовитое изречение блондина, Тэхен пододвинул стул ближе к альфе. — Ты ведь помнишь стража Чонгука?       Услышав мычание в ответ, Тэ это принял за знак согласия. — Он нам может помочь вызволить оттуда Чимина.       Резко подняв голову и ошарашено уставившись на Кима, в глазах у Юнги будто вспыхнул огонь надежды. — Что?       Увидев, что принц заинтересован, Тэхен довольно улыбнулся и кивнул. — Все получится. Я с ним переговорю.       Задумчиво покусывая нижнюю губу, принц сомневался в том, что страж сможет помочь, учитывая безграничную преданность королевской семье, Хосок точно никогда не согласится помогать, но Тэхен в этом так уверен… — Откуда такая уверенность? Ты ведь знаешь, что он не просто какой-то страж Чонгука, так?       Кивнув, Тэхен смущенно отвел взгляд в сторону.       Вскинув в удивлении брови, Юнги медленно встал и внимательно посмотрел на своего донесена, который пытался не смотреть в глаза блондину. — Ничего не хочешь мне рассказать? — Нет.       Усмехнувшись и сложив один к одному, Юнги понял в чем тут дело. Он был уверен в том, что Хосок не захочет помогать, но нужно испробовать все варианты. У него в запасе есть ещё несколько идей, которые он осуществит обязательно. — Хорошо. Тогда свяжись с ним и докладывай все мне. — Будет сделано, Ваше Величество и… — Да-да. Скоро пойду спать и да, с отца глаз не спускать. Он и так достаточно настрадался, убедись в том, что он в порядке, а я позже загляну к нему. — Будет сделано.       Юнги махнул рукой, тем самым давая понять, что Ким может идти. Тэхен поклонился и поспешил покинуть принца.

***

      По приказу Чонгука, Хосок привел Чимина в его королевские покои, но омеге это знать не нужно было. На все вопросы Пака страж отвечал либо коротко, либо просто кивал. — Зачем я здесь?— в карамельных глазах застыла мольба и крик о помощи. — Думаю, вам известен ответ, Ваше Величество,— Хосок пытался придать своему голосу безмятежность, но вся его душа болела за омегу. — Я не знаю зачем я ему,— в глазах Пака застыл страх в перемешку с тоской.       Тяжело вздохнув, страж положил руку на плечо Чимина в попытке приободрить. — Вы ему нужны, как никто другой, и только вы сможете его спасти.       Непонимающе посмотрев на Хосока, Чимин часто заморгал, потому что это было самое длинное изречение альфы за последнее время. — Я не понимаю…       Многозначительно улыбнувшись, Хосок объяснил: — Он все тот же. Представьте…— он задумчиво замычал и продолжил,— раненого зверя, который обороняется как может, рычит на всех и кусается, но стоит его приласкать, и вы увидите какие изменения с ним происходят.       Понимая о чем говорит страж, Чимин сжал губы в одну полоску и опустил голову. Он не будет с ним ласковым. Почему он должен, после всего того, что Чон с ним сделал? Да никогда в жизни. — Он этого не заслужил.       Ожидая подобного ответа, Хосок лишь кивнул. — Тогда зверь будет продолжать убивать и рычать, но это уже не ваши проблемы. С вами все будет хорошо, он вас не тронет.       Понимая, что сейчас в голове омеги происходит настоящий шторм, Хосок, направляясь к выходу бросил напоследок: — Вам нужно отдохнуть. Он сюда не зайдёт, не беспокойтесь и засыпайте. Отправлю к вам служанок и вы... спокойной ночи, Ваше Величество.— поклонившись, страж вышел за дверь, не дожидаясь ответа от омеги. Он и так достаточно сказал сегодня.       «Вы даже не представляете, как дороги ему» — эти слова остались несказанными. Не сейчас.       Покинув омегу, Хосок направился на поиски Чонгука, зная где тот находится.       Услышав вскрик служанки и звук бьющегося стекла, Хосок в пару шагов дошел до королевских покоев, открыв дверь, он лицезрел картину, от которой сердце сжалось и неприятный ком встал в горле.       Чон Гюн лежал в ворохе подушек и одеял, словно неживой, бледное лицо осунулось и вытянулось, седая борода доходила до уровня кадыка и завитками закручивалась по бокам, всегда нахмуренные густые брови были расслаблены, а глаза закрыты, выражение лица было умиротворенным. Мысль о том, что король умер казалась абсурдной. Хосок думал, что он уснул ненадолго и вот-вот проснется, начнёт диктовать кому что делать. Всегда стойкий, могучий альфа, здоровый, как бык. Чон Гюн даже элементарной простудой крайне редко болел, а сейчас он лежит совсем беззащитный, словно младенец.       Рядом на кровати сидел Чонгук все в той же грязной военной одежде, которая впитала в себя всю кровь и пот принца, обеими руками он сжимал руку отца. Лица его видно не было, но страж заметил, как плечи брюнета слегка содрогались от плача. Хладнокровный, непобеждённый воин Чон Чонгук был сломлен.       Словно в трансе, Хосок подошел сзади к принцу, и положив дрожащую руку тому на плечо, сжал его. — Его нет… я не успел, Хосок… не успел.— надломленный голос звучал настолько тихо, что невозможно было различить слова.       Подорвавшись, Хосок сел рядом и крепко обнял брюнета. Скупая одинокая слеза сорвалась с ресницы и покатились вниз.       Король заснул вечным сном и будить его никто не посмеет.