Forbidden fruit

      В тронном зале Вейланда стояла гробовая тишина. Последнее слово всегда оставалось за королем, который, недавно оправившись от болезни, сидел на своём троне и, нахмурив свои густые брови, следил за каждым присутствующим в зале. Старая карта лежала на массивном дубовом столе. Она прочитывалась, а очень часто и создавалась, как образ мира или его части, как графическое начертание Божественного промысла. Карта фиксировала общий пространственный план, который невозможно было охватить взглядом человеку, прикрепленному к конкретной местности, с которой он связан.       Король не моргая смотрел в сторону карты мира, погруженный глубоко в свои мысли. Это событие изрядно подкосило его, он долго не мог принять тот факт, что его горячо любимого сына похитил не кто иной, как Чон Чонгук, которого он считал благородным и воспитанным альфой. Он понимал, что ударить нужно сейчас, когда страна все еще отходит от послевоенных событий и от смерти короля. Из водоворота мыслей его вывел голос Юнги, который уверенно сказал: — Отец, план менять не будем. Ыну выкрадет Чимина, пока мы будем отвлекать всех. Нам нужны ещё люди и поэтому я жду вестей от некоторых государств. Параллельно ведутся переговоры с послами Англии и Испании, — он посмотрел на сидящего недалеко Ыну и кивнул, давая понять, что тот может продолжать, Ыну, встав со своего места, поправил накрахмаленную дорогую блузку и приготовился озвучивать план действия: — Южные границы Трандандии не очень хорошо защищены и это нам на руку. Вторжение произойдет именно оттуда. Из дворца Чимина буду выводить я, главное задержать Чонгука и Хосока, с чем справятся Юнги и Тэхен.       Ким еле заметно вздрогнул, услышав имя стража, мысли о котором не давали спокойно жить. — Разве страж так опасен? Его могу задержать я один,— стараясь звучать непринужденно и выглядеть не таким взволнованным, Тэхен что-то писал на листе бумаги.       Закатив глаза, Юнги устало вздохнул. Тэхен не умеет скрывать свои чувства и эмоции, как бы он не старался. — Ыну, оставь Хосока на Тэ. Поверь, он быстрее справится с ним,— переведя свой проницательный взгляд на Кима, он довольно усмехнулся, заметив его покрасневшие уши.       Кивнув, Ыну продолжил вещать план действия по вызволению Чимина из злобных лап Чонгука, как они все думали.       План действительно был продуман тщательно, но Тэхена смущал тот факт, что Чимина из дворца вызволять будет Ыну, а не он или Юнги. Нервно кусая нижнюю губу, он уже в пол уха слушал брюнета, думая о своём. — Ваше Величество, что скажете?— Ыну повернулся к королю, ожидая дальнейших указаний.       Тэхен рассеянно перевел свой взгляд на короля и, как и все присутствующие, ожидал вердикта. Сухо задумчиво почесал свою седую бороду. — План продумали до мелочей, молодцы,— заметив намёк на улыбку на лице сына, он продолжил,— но, думаю, вам нужно сделать ход конем.       Юнги недоуменно посмотрел на своего отца,— О чем ты? Встав со своего трона, альфа подошел к столу, где и лежала огромная карта всего мира. Взяв остроконечный стержень, он надавил на него и обвел на карте определенную местность. — Вот, в этот лес вы должны выманить Чон Чонгука из дворца. Любым способом,— прохрипел король. Юнги, нахмурившись, уставился на карту и, заметив это, король продолжил,—Тут,— он ткнул пальцем в карту на место, которое отметил,— вы его убьете.       Повисло тяжелое молчание. Послышался скрип стула. Никто не смел издать ни звука. Все понимали, что королю перечить нельзя и утешить его сможет только смерть нынешнего короля Трандандии. — Отец…— наследный принц впервые не знал, как реагировать. Безусловно, он жаждал мучительной смерти Чона, но он также думал о том, что произойдет, если убить такую значимую фигуру, как Чонгук. Мир погрузится в настоящий хаос, выбраться из него будет крайне сложно. Король, на данный момент, не мог трезво оценивать ситуацию, пребывая в состоянии безумного гнева и отчаяния, и Юнги это понимал как никто другой. Украв Чимина, Чонгук открыто заявил всему миру о том, что это его омега. Репутация незамужнего или неженатого омеги ставится под сильнейший удар, когда что-то подобное происходит и Чон это знал, когда забирал Чимина себе.       Смерив сына пронзительным взглядом, король еле слышно произнес: — Ты не хочешь его убивать, не так ли?—на нечитаемом выражении лица Юнги отразилась тень недовольства. — Отец, это не разумно. Смерть короля такой великой империи повлечет за собой настоящий апокалипсис.       Старик сжал челюсть и гневно выплюнул: — Мне плевать что будет! Он увёз моего сына. Напал на нашу страну. Мой мальчик там совершенно один…— голос постепенно переходил на шёпот,—Чимин совсем один в этом аду и в этом виноваты только мы.       Король был безутешен. Чимин был его светом, его лучиком счастья, и когда его забрали, то тьма густым туманом окутала императорские владения. Боль, гнев, ярость, печаль, тоска — это все, что мог испытывать король с момента кражи Чимина. Все подчиненые постепенно покидали тронный зал и лишь только Тэхён с болью в глазах смотрел на разворачивающуюся картину перед ним.       Неужели Юнги и правда убьет Чонгука? Тэхен, простояв в тронном зале какое то время, вышел за дверь и увидел облокотившегося об перила лестницы Ыну. Скрестив руки на груди, брюнет смотрел на Тэхена нечитаемым взглядом. — Я прекрасно понимаю в каком сейчас состоянии король и Юнги, но убивать Чонгука — это верх глупости, как бы сильно я его ни ненавидел, это не выход.       Тэхен недовольно посмотрел на принца. — Если бы тебя сейчас услышал король, то тебя бы даже не спас тот факт, что ты королевских кровей. Так что говори потише, пожалуйста.— Ча сделал шаг в сторону Тэхена и уже тише начал говорить. — Ты знаешь, что я прав и Юнги это понимает.— сделав паузу, он сделал короткий вдох,— Я самолично готов убить Чонгука. Голыми руками, Тэхен, понимаешь?— голос был пропитан ненавистью по отношению к Чонгуку.       Ким знал Ыну слишком долго и сейчас он в словах принца ни капли не сомневался и в том, что будь у него шанс, то он бы осуществил свой замысел. — Успокойтесь, Ваше Величество,— с иронией бросил страж. —Я не могу. Чимин слишком дорог мне. — Как и всем нам, Ыну-щи, но я не думаю, что Чонгук его и пальцем тронет без его разрешения.— Тэхен озорно блеснул глазами.       Сжав челюсть до скрежи зубов Ыну прошипел: — Не смей, Тэхен. Этот ублюдок поплатится за все. У него нет моральных принципов. У него нет сердца и на такого, как он, Чимин никогда не посмотрит.— С этими словами он развернулся и ушёл.       Смотря вслед разгневанному принцу, Тэхен тяжко вздохнул. Он понимал, что Ыну не отступится от Чимина и пойдёт до конца, но брюнет не знал одного — сердце омеги уже было занято и принадлежало Чонгуку.

***

Flashback

      Чон Сони стояла недалеко от своего отца и наблюдала, как ее брат танцует с очередной партнершей. Улыбаясь, она хлопала в ладошки и обменивалась любезностями с людьми разного социального ранга.       Выглядела она бесподобно: смоляные волосы были уложены в многочисленные косы, которые были собраны в высокую причёску, платье гранатового цвета было сделано из бархата.       На балу присутствовали самые влиятельные, успешные и значимые люди со всех уголков света. Увидев вдалеке свою лучшую подругу, Сони активно помахала той и, предупредив отца о том, что будет в другом конце зала, убежала прежде, чем король дал свое разрешение. — Юна-а-а, я так рада тебя видеть!— крепко обняв подругу, она ярко улыбалась. — А я то как рада!       Хван Юна была одной из самых близких подруг Сони, вместе они практически выросли. Всегда поддерживали друг друга, сплетничали и понимали друг друга с полуслова, они были словно сестры. — Какая ты красивая сегодня!— ахнула Юна, осматривая подругу со всех сторон — Только сегодня?—прищурилась Сони. Озорно блеснув глазами, Юна кивнула и тут же рассмеялась.       Увидев, как вытянулось лицо ее подруги, она проследила за ее взглядом и ахнула, заметив Пак Юнги, который увлеченно беседовал с Хва Розэ. Как известно, классическое сочетание черного и белого цветов делают представительным любого мужчину в независимости от внешности, однако, принц Юнги выглядел поистине умопомрачительно: держался свободно, непринужденно и в то же время элегантно, его безупречная атлетическая фигура привлекала всеобщее внимание. Длинные пышные волосы золотисто-бронзового оттенка сияли в свете канделябров и люстр.       Юна проследила за взглядом подруги и многозначительно вскинула брови. — До чего же привлекательный альфа!— она снова посмотрела на Сони,— Он ведь тебе нравится?       Не успев совладать с чувствами, та опустила глаза и отвела беззащитным, страдальческим признанием. — Много тысяч раз, если не больше, мне следовало проникнуться особой симпатией к кому-нибудь другому, тогда это было бы уместно, удобно и легко. Но нет, я не испытываю ничего, кроме равнодушия и терпеливо ждала особого случая — появление человека, после встречи с которым, сердце будет рваться на части и медленно умирать.— Юна сочувственно кивнула и взяла подругу за руку. — Милая, утешит ли тебя известие о том, что острое чувство влюбленности — явление вполне обычное?       Сони благодарно сжала теплую ладонь. Мать умерла, когда Сони была еще ребенком: с тех пор Чонгук, Хосок и Юна были рядом. Юна была чуткой и внимательной и всегда оставалась самой близкой подругой. — Значит, это и есть влюбленность?—уточнила она,— А кажется, что смертельное заболевание. — Не знаю, Сони. Трудно провести четкую границу между любовью и влюбленностью. Время — справедливый судья и все расставит по местам,— Юна помолчала,— Он явно к тебе неравнодушен, мы все это заметили. Не желаешь поощрить внимание?       У Сони сжалось сердце. — Я не могу. — Почему? — Мы из разных миров. — Может быть стоит попытаться? Ответная реакция может оказаться неожиданной.       Разговор пришлось прервать, так как подошел Хосок и пригласил Сони на танец. Танцевать совсем не хотелось, однако, отвергнуть приглашение на балу считалось верхом глупости: избавить от повинности могла только очень уважительная причина — не меньше, чем перелом ноги.       Ответить согласием Хосоку не составляло труда. С этим обходительным молодым человеком Сони была знакома всю свою сознательную жизнь. — Не окажете ли честь, Сони-щи?— Сони улыбнулась. — С удовольствием, Хосок-щи,— она оперлась на его сильную руку и они прошли в центр зала. — Вы сегодня очаровательны, Ваше Сиятельство! — Спасибо, Хосок, но мы уже одни, так что можешь расслабиться.       Хриплый смех Хосока заставил улыбнутся Сони. Почувствовав пристальный тяжелый взгляд, она быстро обернулась и сразу наткнулась на холодные темно-карие глаза. Юнги смотрел серьезно, не моргая. Хосок легко закружил партнершу в вальсе. Как только выдался удобный момент, Сони снова посмотрела через плечо, однако Юнги уже с кем-то беседовал. И впредь он не удостоил ее ни единым взглядом. Пришлось заставить себя танцевать, изображать веселье и беззаботность, хотя трудно найти занятие скучнее, чем притворяться счастливой, когда на душе тайфун.       Сони тайком наблюдала за Юнги, которого плотным кольцом окружили молодые дамы, мечтающие добиться внимание красивого, влиятельного жениха.       Закончив вальсировать, Хосок поклонился Сони и с очевидной неохотой отошел от нее к Чонгуку.       Вечер продолжал протекать однообразно: танцы, сплетни, смех и все по кругу.       Устало прислонившись к стене, Сони обвела гостей скучающим взглядом. Юна куда-то убежала, но обещала вернуться и ей оставалось стоять и ждать подругу. Поправляя полы своего пышного наряда, она услышала голос, от которого все ее нутро затрепетало. — Скучаете, Ваше Величество?— Удивленно приоткрыв рот, Сони не знала, что сказать, лишь растерянно хлопала глазами. Усмехнувшись, Юнги внимательно на нее посмотрел, казалось он не моргал. — Я… я… Вскинув в удивлении брови Юнги лукаво улыбнулся: —Я и не думал, что так сильно влияю на вас, что аж дар речи пропал.       У Сони что-то внутри резко щелкнуло. Нахмурившись, она ответила: —Не льстите себе. Тут очень душно и поэтому мне трудно связно мыслить, отсюда моя заторможенность.       Понимающе кивнув, Юнги протянул руку принцессе, в его глазах блеснул азарт. — Тогда мой долг вывести вас отсюда в парк, чтобы вы смогли получить долгожданный приток кислорода.       Сомнительно смотря то на Юнги, то на его протянутую руку, Сони взвешивала все за и против. Она понимала, чем может обернуться прогулка с наследным принцем из Вейланда, она знала, что не должна идти на поводу своих чувств, они не смогут быть вместе. Совершенно разные, но как же их сильно тянет друг к другу. Как быть? Что делать?       Недолго думая, она доверчиво вложила свою руку в его раскрытую ладонь и под гул и песнопения они направились в парк.

End flashback

***

      В огромной светлой столовой стоял наивкуснейший аромат только что приготовленной выпечки. Стол был накрыт, как всегда, помпезно. Чонгук, после случившегося в его кабинете, не пересекался с Чимином пару дней и за этот короткий срок он успел истосковаться по нему так, что все внутренности сводило судорогой от мысли, что омега сейчас спустится к завтраку и он его увидит. Чонгук перечитывал отчеты своих людей, по меньше мере, несколько раз, пока не почувствовал слабый шлейф любимых пионов, от которых расширились ноздри. Наконец, он появился. Чимин был в ханбоке из нежно-голубого цвета, усыпанном вышитыми цветами. Его волосы были уложены в высокий хвост. Выражение его лица было нейтральным, глаза — насторожены.       Чонгуку хотелось сию же секунду сорваться и целовать омегу до потери пульса, пока он не покраснеет и не станет задыхаться. — Доброе утро,— прошептал Чимин, не встречаясь со взглядом короля. Чонгук стоял и ждал, пока принц не подойдет к массивному столу. Он заметил, что Чимин пытался избегать его прикосновений, пока альфа усаживал его. Терпение, напомнил он себе. Терпение. — Ты хорошо спал?— спросил он. — Да, благодарю,— ясно, что скорее вежливость, чем настоящий интерес, как думал, король заставило его спросить,— а ты? — Вполне достаточно.       Чимин посмотрел на множество писем и отчетов на столе. Взяв один из отчетов, он поднял его так, чтобы спрятать свое лицо, пока читал. Так как стало ясно, что омега не намерен вести диалог, Чонгук занялся отчетами. Молчание нарушалось лишь шелестом бумажных листов.       Принесли завтрак, две прислуги расставили фарфоровые тарелки, блюда и хрустальные чашки. Чонгук заметил, что Чимин попросил лепешки, от их плоских пористых поверхностей шел легкий пар. Он принялся за собственный завтрак, состоящий из яиц-пашот и двух тостов с индейкой на гриле. — Тебе не обязательно так рано вставать, если ты этого не хочешь. Завтрак подадут тебе тогда, когда ты этого пожелаешь. Хансол тебе его лично принесет,— на последних словах Чонгук усмехнулся, зная, как повар печется об омеге. — Мне нравится подниматься с началом дня. — Как примерный принц, на которого все в Вейланде равняются.       Но Чимин не высказал никакой реакции при этом напоминании, намазывая на лепешку мед.       Рука Чонгука застыла с вилкой в воздухе. Он был очарован видом его маленьких пальчиков, крутящих палочку с медом, тщательно заполняя все отверстия густой янтарной жидкостью. Осознав, что глазеет на него, Чонгук вернулся к своему завтраку. Чимин положил медовую палочку в маленький серебряный горшочек. Заметив сладкую каплю на большом пальце, он поднял его к своим пухлым губам и начисто вылизал.       Чонгук едва не подавился и, потянувшись к чашке чая, сделал большой глоток. Напиток обжег ему язык, заставив дернуться и выругаться. Чимин растерянно посмотрел на него. — Что-то случилось?       Ничего. Вот только смотреть на то, как Чимин поглощает свой завтрак, оказалось самым эротичным зрелищем, которое он когда-либо видел. — Совершенно ничего,— хрипло ответил Чонгук,— чай горячий.       Когда он осмелился снова взглянуть на Чимина, тот ел свежую клубнику, держа ее за зеленый стебель. Его губы округлились в сладкую форму, пока он аккуратно откусывал спелую мякоть фрукта. Господи! Чонгук нервно заерзал в кресле, так как все неутоленные желания в тот день в его кабинете проснулись с новой силой. Чимин съел еще пару ягод, медленно откусывая, а Чонгук делал все возможное, чтобы не обращать на него внимание. Жар охватил его тело и он расстегнул пару верхних пуговиц на своей рубахе. Чимин поднес кусочек пропитанной медом лепешки ко рту, и озадаченно посмотрел на него. — Ты себя хорошо чувствуешь? — Здесь слишком жарко,— раздраженно бросил он, мятежные мысли роились у него в голове. Мысли, в которых были мед, нежная омежья кожа и влажная розовая…       Раздался бодрый голос из зала. — Доброе утро,— поздоровался Хосок, испытывая неуверенность, обращался то ли к Чонгуку, то ли одновременно поприветствовал и Чимина. Омега решил эту проблему, простодушно улыбнувшись. — Доброе утро, Хосок-щи. Надеюсь, сегодня во дворце все спокойно?— Хосок улыбнулся. — Не знаю, но, надеюсь, что да. Ведь день только начался. И да, приятного аппетита, Ваше Величество.       Чимин, поблагодарив, очаровательно улыбнулся в ответ. Отравляющее чувство негодования охватило короля. Это была ревность?       Он попытался подавить это чувство, но оно засело глубоко в сердце.       Чонгуку хотелось, чтобы он так улыбался только ему. И вначале так и было. Должно же быть что-то, что убедит Чимина смягчиться и вновь испытывать к нему симпатию. Потому что у каждого есть слабое место.       Помешивая чай, растворяя в нем сахар, Чонгук холодно произнес: — Расскажи мне о встрече с чиновниками. — В общем-то, докладывать не о чем,— Хосок протянул ему кипу бумаг,— тебе нужно одобрить список новых бойцов. Пришла поставка вин и надо это тоже одобрить. Чонгук задумчиво почесал подбородок и кивнул. Хосок продолжил,— Хансол и все остальные сказали, что почтут за честь показать младшему принцу другие части дворца, утверждая, что его Высочество не был в главной библиотеке и ещё,— Хосок усмехнулся,— они все будут безумно рады, если принц соизволит участвовать как можно чаще в выборе сладких десертов для дворца. — Я не думаю…— начал Чонгук. — Это будет просто замечательно!—прервал его Чимин,— прошу, сообщи им, что я буду готов после завтрака. — В этом нет нужды,— возразил Чонгук,— ты не будешь заниматься дворцовыми делами. —Я и не думал вмешиваться. Но, так как я теперь живу здесь на неопределённый срок, то я бы хотел ближе с дворцом познакомиться. — Это не дом.— ответил Чонгук. Их взгляды встретились. — Конечно же это дом,— не согласился Чимин,— люди здесь живут. А ты не считаешь это место своим домом?       Хосок неловко переступил с ноги на ногу. — Если ты мне дашь свои утренние поручения, то я уйду, Чонгук.       Король едва расслышал его. Он продолжал смотреть на Чимина, размышляя почему этот вопрос казался таким важным для него. Он попытался объяснить свою точку зрения.— тот факт, что люди здесь живут, не делает его домом. — У тебя нету никакой внутренней привязанности к этому месту?— спросил Чимин — Ну,— неловко сказал Хосок,— я удаляюсь в таком случае.       Никто из них не заметил его поспешного ухода. — Этот дворец принадлежит моей семье испокон веков,— ответил Чонгук,— я ценю его по практическим соображениям. Но не испытываю сильных сентиментальных чувств, а особенно после смерти отца.       Его карамельные глаза изучали Чонгука, любопытные и проницательные и, как ни странно, сочувствующие. Никто прежде так не смотрел на Чонгука. Он внутренне ощетинился. — Ты ведь вырос здесь, так?— прошептал Чимин,— и никогда не считал это место родным домом?       Чонгук не понимал почему это настолько важно для омеги. Он ушел от ответа и попытался вернуть себе контроль над ситуацией. — Позволь мне внести ясность, Чимин, это дворец. Не стоит моих служащих рассматривать, как родственников или как друзей, это может повлечь проблемы в управлении. Понимаешь? — Да,— ответил Чимин, глядя на него,— начинаю понимать.       На сей раз настала очередь Чонгука спрятаться за письмами и отчетами. Он почувствовал неловкость. Он не хотел, чтобы Чимин его понимал. Чонгук просто хотел наслаждаться им, нежно хранить его, как делал это со своими сокровищами в библиотеке. Чимину придется согласиться с рамками, которые он установил. И в ответ он будет снисходительным альфой, если только он поймет, что за ним всегда последнее слово.       После завтрака омега направился в холл, где его ждала главная кухарка и экономка дворца. — Все,— решительно сказала Бао Вон, главная экономка,— начиная от меня и заканчивая прачками, так счастливы, что наш король нашел себе омегу! И мы очень хотим, чтобы вы чувствовали себя, как дома. У вас есть триста человек, которые готовы удовлетворить любую вашу просьбу.       Чимин зарделся ярким румянцем. Значит вот как все думали насчет него. Он омега Чонгука? Пробуя на вкус эту мысль, Чимин шокировано осознал, что не против этого.       Экономка была высокой, стройной женщиной с румяными щеками и обладала безудержной жизнерадостностью. — Я обещаю вам,— с улыбкой сказал Чимин,— что не стану требовать присутствия трехсот человек. Хотя, мне нужна будет ваша помощь, чтобы найти себе человека, который бы помогал мне со сборами. Прежде у меня не было нужды в служанках, но сейчас без брата и Тэхена… — Разумеется. Среди персонала есть несколько девушек, которых легко будет обучить на эту должность. Вы можете поговорить с ними и, если ни одна не подойдет, то поищем еще. — Благодарю. Я рад возможности познакомится с кем-то из дворцового персонала поближе и увидеть такие места, в которых я не мог бывать, будучи гостем. Особенно на кухне. — Наш повар, Хансол, безумно счастлив был с вами познакомиться,— пылко протараторила экономка,— он только о вас и говорит. Заглядывайте туда почаще.— Она помолчала какое-то время и добавила,— К счастью для нас, его тщеславие равняется его таланту.       Они стали спускаться по главной лестнице. — Как давно вы тут работаете, Бао-щи?— спросил Чимин. — Ну, около десяти лет. Король еще был совсем юн,— она улыбнулась далеким воспоминаниям,— он был таким худым, как жердь, как трость, говорил всегда так невнятно и быстро, что за ним едва ли кто мог поспевать. Я работала в чайном магазине своего отца и король Чон Гюн, царствие ему небесное, заметил меня как-то и предложил работу во дворце. Разумеется, я согласилась.       Повисло недолгое молчание и экономка продолжила вновь. — У Его Высочества невероятная сила характера. Он может быть очень убедительным. — Я заметил.— сухо ответил Чимин. — Люди желают идти за ним или быть частью того, в чем он участвует. Вот почему он смог достичь всего этого…— Бао Ван махнула рукой вокруг,— в таком молодом возрасте.       Чимин сообразил, что он бы мог многое узнать о Чоне от тех, кто работает на него. Он надеялся на то, что некоторые захотят с ним поговорить, как экономка. — Он требовательный король? — О, да. Но справедливый и всегда разумный.— Экономка усмехнулась.       Они прошли в главный зал, где ему ещё раз, но уже официально представили горничных, чиновников, садовников и многих других служащих во дворце. Чимин со многими уже был знаком, а вот оставшуюся часть людей ему предстояло узнать. Он повторял каждое имя, пытаясь запомнить как можно больше и задавал несколько вопросов об их обязанностях. Они все радостно отвечали, откликнувшись на его заинтересованность, рассказывая о различных областях Трандандии, откуда они были родом и как давно работают. Теперь Чимин стал, как и все они, частью этого дворца.       Прошло еще пару дней.       Чонгук не пересекался с Чимином ввиду своей чрезмерной занятости. Альфа постоянно был на различных собраниях, совещаниях или в деревнях, что, когда приходил, омега уже спал. С момента смерти Чон Гюна, альфа так и не спал полноценным сном. Его все ещё преследовали безумные кошмары связанные с отцом. Во снах короля душили собственные демоны, которые рвались наружу. Засыпать и просыпаться с душераздирающим криком стало обыденным для него.       У Чонгука выдался свободный час и он целенаправленно шел в сторону покоев Чимина. Его сердце отбивало неровный ритм от предвкушения того, что он, наконец-то, увидит своего ангела. Рядом с ним его душа обретала покой и он мог расслабиться.       Альфа вошел в комнату, Чимин заметил, что последние дни для брюнета были особенно трудными. Его лицо осунулось от усталости, а одежда была помята, что было не свойственно для Чона.       Он остановился при виде омеги, который читал книгу, устроившись в углу дивана. — Как прошел день?— спросил Чонгук. — Хорошо, благодарю. Я прогулялся по парку, а потом сидел на кухне и слушал увлекательные истории Хансола. —Он умеет занять.— Чонгук улыбнулся.       Чимин внимательно присмотрелся к нему и его глаза расширились. — Что произошло с твоей одеждой?       Белая льняная рубашка и темно-синие штаны были покрыты грязью и сажей. Пятна грязи виднелись на его руках и одно пятно было на челюсти. — Я проверял на прочность одну лестницу и конюшню. — Они же недостроенны… ты ногами стоял на этих шатких сооружениях?— Чимин был изумлен тем фактом, что он пошел на такой ненужный риск,— а ты не мог попросить кого-то другого сделать это? Может Хосок? Он выглядит легче тебя. — Я не стану представлять сооружение своим людям, не опробовав его сам.— он грустно посмотрел на свои ладони,— Мне нужно помыться и переодеться прежде, чем я вернусь к работе.       Чимин кивнул и вернулся к чтению книги, но не смог сосредоточиться. Он представлял Чонгука в этот момент: раздетый и влажный, то, как он своими сильными руками намыливает свое лицо, шею и грудь. Его охватил стремительный жар, который растекся по всему телу.       Чонгук вернулся в комнату, чистый и аккуратный, как раньше. Вот только… — Пятнышко,— сказал Чимин, почувствовав приступ веселья,— ты его пропустил.       Чонгук посмотрел вниз на грудь. — Где? — На твоем лице. Нет, не с этой стороны. Чуть левее,— он взял салфетку и жестом попросил его подойти к нему.       Чонгук наклонился через спинку дивана, влажная челка спадала ему на лоб, его лицо приблизилось к лицу Чимина. Он неподвижно стоял, пока омега вытирал грязное пятно с его челюсти. Чимин ощутил будоражащий аромат древесины с мускусом и прерывисто вдохнул.       Желая продлить мгновение,Чимин посмотрел в его бездонные черные глаза. Они были окружены кругами от недосыпа. Милостивые небеса, останавливался ли этот человек хоть на мгновение? — Почему бы тебе не посидеть со мной?— импульсивно спросил омега.       Чонгук моргнул, приглашение явно застало его врасплох. — Сейчас? — Да, сейчас. — Я не могу. Столько всего нужно сделать. — Ты сегодня ел? Я не говорю о нескольких крошках за завтраком.— Чонгук покачал головой. — У меня не было времени.       Чимин молча указал на место рядом с собой на диване. К его удивлению, Чонгук в самом деле послушался. Он обошел край дивана и сел в углу, глядя на него. Он вопросительно поднял одну из темных бровей. Потянувшись к подносу, Чимин поднял тарелку, на которой лежали лепешки и пироги. — Из кухни принесли слишком много для одного человека. Передохни. — Я правда не… — Вот,— настаивал омега, толкая тарелку в его руки.       Чонгук, смирившись, взял лепешку и начал медленно жевать.       Взяв свою чашку с подноса, Чимин налил свежего чая и добавил ложку сахара, передав альфе. — Что читаешь?—спросил альфа, посмотрев на книгу у него на коленях. — Роман автора-натуралиста. Пока что я не нашел ничего, напоминающего сюжет. Но описание пейзажа достаточно лиричное,— он замолчал, глядя на Чонгука, что пил чай.— А тебе не нравятся романы?       Он покачал головой. — Я обычно читаю для того, чтобы получить полезную информацию, а не для развлечения. — Ты не одобряешь чтение ради удовольствия? — Нет, просто я не так часто могу найти для этого время, особенно сейчас. — Может, именно поэтому ты плохо спишь. Тебе нужен перерыв между работой и сном.       Чонгук выдержал сухую, четко обозначенную паузу прежде, чем решиться спросить. — Тогда почитаешь мне? — Конечно,— его взгляд стал мягким и теплым. — Но я должен идти,— пробормотал Чон. — Сначала все съешь.— повелительно произнес Чимин.       Чонгук послушно взял еще одну лепешку. Пока он ел, омега, листая книгу нашел то, что хотел. Описание кораблей с мачтами, моря с неприятельским далеким флотом, белые приморские берега, огромные волны, строение города и лиловые облака дыма, беспрестанно поднимавшиеся по желтым горам, окружающим город, и стоявшие в синем небе при розоватых лучах солнца, уже с блеском отражающегося и спускающегося к горизонту темного моря. Чимин читал размеренно и монотонно, иногда поглядывая на Чонгука, пока тот опустошал тарелку, позже он устроился удобнее в уголке, более расслабленно, каким Чимин его давно не видел.       Принц прочитал еще пару страниц о глубоком синем море, о кораллах и рифах, которые пестрили разными цветами радуги. И, когда он еще раз взглянул на Чонгука, то с облегчением заметил, что тот уснул.       Его грудь медленно поднималась и опадала в ровном ритме, длинные ресницы слегка трепетали на темной коже. Его руки лежали ладонью вниз на животе, рот был слегка приоткрыт. — Беспроигрышный вариант,— пробормотал довольный собой Чимин.       Прошло немало времени с момента, когда омега мог вот так беззаботно наблюдать за спящим Чонгуком. Правда, после первого раза, они надолго расстались, истерзанные тоской друг по другу, но вновь встретились.       Чонгук был дьявольски красив и не признать это было глупо. У омеги чесались руки пригладить непослушные пряди, но он боялся разбудить альфу, которому необходим был сон, как глоток чистого воздуха.       Чимин настолько расслабился в мирной тишине, что, услышав стук в дверь, резко вздрогнул и напрягся .Он не ответил, желая, чтобы резкий звук исчез. Но вот он раздался вновь.

Тук. Тук. Тук.

      Чонгук проснулся, невнятно бормоча, смаргивая оцепенение, как бывает при внезапном пробуждении,— Да?— сказал он резко, пытаясь сесть.       Дверь открылась и вошел Хосок. Он извинился, увидев Чонгука и Чимина вместе на диване. Он себя чувствовал крайне неловко, прерывая этих двух влюблённых голубей в очередной раз, он предвкушал, что Чонгук ему насчёт этого выскажется потом.       Чимин еле сдерживал себя от хмурого взгляда, хотя страж лишь выполнял свою работу. Хосок подошел к Чонгуку, протягивая сложенную записку и, прошептав несколько загадочных слов, тут же спешно удалился из комнаты.       Чонгук посмотрел на записку затуманенным взором. Положив ее себе в карман штанов, он тускло улыбнулся Чимину. — Кажется, я задремал, пока ты читал,— он посмотрел на омегу и взгляд его искрился теплотой и нежностью,— перерыв,— прошептал он без явного повода и уголки его губ приподнялись вверх,— я бы хотел скоро получить еще один.       Он ушел, пока Чимин старался придумать ответ. Омега думал о том, что в войне между своим разумом и сердцем, он безоговорочно поигрывает сердцу.