***
Пару дней спустя к домику в лесу ранним утром шел Чон Хосок, его кожанные сапоги и полы пальто блестели от влаги пролитого дождя. Постучав в дверь, он терпеливо ждал, пока Чонгук откроет ему. С кривой усмешкой Хосок сказал ему: — Все только о вас и болтают. Ты должен поскорее на нем женится. Со стороны Чонгука, естественно, никаких возражений не последовало. Хосок также сказал ему, что под влиянием письма принцессы Чон и усиленным давлением Тэхена и его самого, Юнги решил отложить его казнь до лучших времен, но он неимоверно зол на Чонгука и пообещал сделать из альфы огородное чучело и набить сеном, на что Чонгук расхохотался. Позднее, этим же вечером состоялся непростой диалог Чонгука с семьёй Пак. Присутствовали все, за исключением Чимина, у которого течный цикл еще не завершился, и Сони, которая не могла больше никому поручить королевские обязанности. Тэхен оповестил всех присутствующих, что король Пак присоединится к ним чуть попозже. Юнги внимательно посмотрел на Чонгука, он держался из последних сил, чтобы не наброситься на брюнета с кулаками. С привычным холодом в голосе он сказал: — Я все еще против этого брака, вы друг другу абсолютно не подходите, но мой брат сделал свой выбор, — Юнги наклонился чуть вперёд, — У вас ведь есть ряд обычаев, традиций которым должен следовать уже замужний омега и Чимин который дорожит своей свободой должен будет следовать всем вашим предписаниям?—Блондин фыркнул.— Я уверен в том, что он сбежит из Трандандии. Слова Юнги застали Чонгука врасплох. Конечно же, он об этом неоднократно думал. У них разные менталитеты, к той свободе, к которой привык Чимин в стенах своей страны, придётся забыть, но Чонгук пообещал сделать все возможное, чтобы омеге было комфортно и безопасно с ним и неважно какие они разные. —Что ж, претензии серьёзные,— заговорил Чонгук, — и на каждую существует достойный ответ. Но вы должны понимать: я тоже не хотел этого брака. Юнги озадаченно прищурился. — Вы были против брака с Чимином? — Да. Все погрузились в недоуменное молчание и лишь только Хосок понимал о чем говорит Чонгук. — Не иначе как хитроумная уловка, — наконец произнес Юнги. —К огромному сожалению, нет, —возразил Чонгук. —Ваше Величество, — осторожно начал Тэхен, — Так вы пришли просить согласие на брак с Младшим принцем? Чонгук покачал головой. — Я бы это сделал и без вашего согласия. Юнги побагровел от возмущения и выразительно посмотрел на Чонгука. — Черт с два вы это сделайте! Не вынуждайте меня пожалеть о своих словах сказанных отцу! На лице Хосока появилось выражение усталого терпения. Чонгук снисходительно улыбнулся. —Думаю, нам стоит побеседовать в более непринужденной обстановке, за стаканом чего-нибудь покрепче. — предложил Чонгук. —Мне, пожалуй, целую бутылку, —отозвался Юнги и первым направился к двери. Потягивая янтарную жидкость, мужчины пришли к непростому решению. Король долгое время был неумолим, яростно крича, угрожая и возмущаясь он хватался за сердце. Чонгука несколько раз чуть было не схватила стража, но Хосок, обнажив свой меч, выступил вперёд. Все тут же застыли, прекрасно зная, что из себя представляет этот Цербер. После долгих споров и диалогов, король молча удалился к себе в кабинет и велел его не беспокоить. Чонгук понимал, что потребуется немалое количество времени для того, чтобы наладить между королевствами дружескую связь. К одному единогласному решению они пришли сразу: это дата свадьбы, которую решено было провести через две недели в Трандандии, а позже в Вейланде. После долгого и тяжелого разговора, Чонгук хотел лишь одного: поскорее увидеть своего ангела, лежать с ним в обнимку долгое время и ни о чем не думать. Спешно покидая дворец, он уже собирался было оседлать своего жеребца, как услышал, что его кто-то окликнул. К нему бежал Тэхен. — Ваше Величество, передайте это Чимину пожалуйста, — Тэхен протянул брюнету большой бумажный пакет набитый вещами, книгами и чем-то еще, что Чон не успел рассмотреть. Чонгук усмехнулся. — Книги то ему зачем? — Действительно. Ему сейчас книги точно не потребуются, Тэхен, —саркастично заметил вовремя подошедший Хосок. Тэхен удивленно посмотрел на Хосока, у которого в глазах горел дьявольский огонек азарта, и решил, что этим двоим не стоит мешать, удалившись обратно во дворец. —Хосок, — предостерегающе рыкнул Чонгук. Голова нещадно болела и хотелось скорее покинуть это место. —Тихо-тихо, альфа. Ладно, едь, а то тебя уже заждались, — подмигнул страж и, заметив, как друг закатил глаза, расплылся в лукавой улыбке. Чонгук пропустил мимо ушей язвительные изречения друга и, пошарив у себя в кармане, рассеяно спросил: — Хо, кольцо у тебя? Рукой нырнув в карман, Хосок достал маленькую бархатную коробочку. Открыв крышку ещё разочек, он осмотрел пристальным оценивающим взглядом. — Оно прекрасно. Достойно Его Высочества. Уверен, ему понравится. Уже придумал как будешь дарить? Чонгук нахмурил брови, взгляд его был устремлён куда-то в даль. Его мысли были далеко и он все время возвращался к диалогу с Юнги. Блондин был прав сказав, что Чимину придётся сложно: жить по традициями и менталитету Трандандийцев. —Нет, не думал ещё. — смотря сквозь Хосока, ответил Чон. — Пора бы поторопиться с этим, — захлопнув крышку, альфа вложил коробочку в руку друга. — Если нет идей, поговори с Тэхеном, он должен знать, что особенно любит его лучший друг, но, в принципе, судя по тому, как ты чувствуешь Чимина, ты и сам справишься. — Поторопиться с чем?— недоуменно спросил Чонгук. Он потерял нить разговора, когда думал о диалоге со старшим Паком. Мысль одна за другой менялась со скоростью света, мешая концентрировать внимание на чем-то одном. — Официально объявить вас парой, брат. На оба королевства. Ещё неизвестно, как народ отреагирует, их годами настраивали на ненависть, а тут внезапно такое, — Хосок вздохнул и нервно закусил губу. — Да, это я и сам понимаю, Хо. — Чонгук задумчиво уставился на Вейландский дворец позади стража, — Я никому не позволю его обидеть, ты ведь знаешь, но я также понимаю, что не всегда буду рядом с ним и это меня невыносимо тревожит. Никогда бы не подумал, что буду настолько за кого-то трястись. — Это вполне нормально, Моё Величество. Любовь самая сильная из слабостей человека. Все будет хорошо. Не переживай, слухи о том, что ты в него влюблен, ходят давно, ещё с тех пор, как ты его выкрал. Так что новость о свадьбе хоть и наведёт шума, но продлится недолго. Чонгук окинул лучшего друга благодарным взглядом. Этот бронированный страж всегда умело находил нужные слова, порой хватало одного взгляда, чтобы они друг друга поняли и успокоили. Чонгук хлопнул его по плечу и руками сжал предплечье. — Даже моей одной почки не хватит, чтобы я смог выразить тебе всю свою благодарность за такую преданную службу отцу и мне. Спасибо тебе. Хосок обнажил едва заметную улыбку. — Я всегда рядом, ты же знаешь. Дело осталось за малым, брат. Чем быстрее все начнут говорить о помолвке, тем меньше останется выбора у семьи Пак. Мы справимся. Чонгук кивнул и еле заметно улыбнулся. — Конечно справимся, у нас по-другому и быть не может. Ты мне вот что скажи, — наклонившись чуть вперёд, он полу шёпотом продолжил, — уложил уже на лопатки господина Кима? От резкой смены темы разговора, Хосок потерял дар речи. В этом и есть его брат, может сжечь город на корню и тут же устроить карнавал на не до конца догоревших углях. Хлопнув глазами пару раз, альфа все же ответил. — Мы куда ближе, чем можно предположить, хоть этого и не скажешь. А на лопатки... ну благодаря своему взбалмошному королю, у меня мало времени на вещи не касающиеся защиты его драгоценной задницы. Чонгук от души расхохотался и хлопнул Хосока ещё раз по плечу. Только стражу было позволено открыто обвинять Чонгука в чем бы то ни было и только он мог выразиться так, что брюнет потом вытирал слёзы от смеха. — За словом в карман не полезешь и в этом весь ты! Он посмотрел на закатное солнце и все ещё улыбался. Какое-то время альфы молча стояли друг напротив друга, каждый думал о своём. Благодатную тишину первым нарушил Чонгук. — Думаю, мы должны исправить сию оплошность, так? — заметив бодрый кивок друга, он продолжил, — Ты ведь все равно сейчас поедешь домой, так захвати с собой Тэхена. Тебе будет легче, если он будет рядом и поможет тебе со всем, к тому же, нужно вещи Чимина по-тихоньку начать перевозить. Что думаешь? — Было бы неплохо, но это если сам Тэ захочет, — Хосок улыбнулся, — да и тем более, надо убедиться, что Юнги не отдаст тебя на съедение в королевскую псарню. — Хосок потянулся, — Заберём их домой и уже можно будет расслабиться. Чонгук задумчиво почесал подбородок. — Тэхен теперь без Чимина точно никогда и никуда не поедет —это факт, надо будет поговорить с ним и решить этот вопрос, Хо. — подавляя зевоту, Чонгук, повторяя за другом, тоже потянулся и болезненно простонал. — Ты бы поверил мне если бы я сказал, что всю ночь проспал до обеда и ни разу не просыпался? Хосок недоверчиво изогнул бровь. — Воздух Вейланда так влияет или физические упражнения перед сном? Чонгук загадочно улыбнулся, веселые чертята плясали у него в глазах. — Да. Попробуй перед сном вставать на голову и начать кукарекать. Уснёшь как младенец, Хо. — Крайне... интересная поза для "упражнений". И как ещё Чимин не вышвырнул тебя из постели за излишнюю оригинальность, — сдерживая улыбку проговорил страж. Чонгук мысленно поменял счёт на один-один между ними и по-доброму усмехнулся на ответ друга. — Оригинальность — это мое второе имя, а первое — великолепный. — Чон наигранно выпятил грудь вперёд и состроил комичную рожицу. Хосок театрально закатил глаза и лишь только покачал головой. Было в их детских перепалках что-то особенное, понятное лишь им двоим, словно они разговаривали на языке, который больше никто не понимал. В скором времени Чонгук распрощался с Хосоком, дав тому определённые поручения и уехал к тому, кто уже давно ждёт его.***
Чонгук был вынужден оставить Чимина, но обещал вернуться как только сможет и сейчас, мчась на всех парах, он даже толком не попрощался с королевской семьей, и при этом не испытывал никакого угрызения совести. Спрыгнув с лошади, Чонгук дал знак охранникам и те покинули пост, он помчался к крыльцу, прислушиваясь к звукам, доносившимся из дома. Чон понял, что омега спит. Стараясь не издавать лишнего шума, альфа, словно опытный вор, пробрался внутрь. Картина, которую лицезрел Чонгук, входя в спальню, заставила его сердце пропустить пару ударов. Чимин скрутился в позу эмбриона и сладко спал, он лежал в окружении вещей Чонгука, которые были для него, как гнездо и своего рода защита. Его ангел был закутан в черный ханбок Чона, который соблазнительно сползал с его худого плечика, обнажая белоснежную кожу, покрытую укусами и красными кровоподтеками — следами принадлежности Чонгуку. Серебристые волосы разметались по подушке, пышные ресницы слабо трепетали на прекрасном лице. Чимин был настолько вымотан течкой, что даже не заметил, как Чонгук вернулся, он спал непробудным сном. Чонгук почти не дыша подошел к кровати и лёг на противоположную часть. С каждым днем он все больше и больше понимал, что не сможет и дня прожить без Чимина. Его сердце было переполнено всепоглощающей любовью к сокровищу, который лежит сейчас на расстоянии вытянутой руки. Притянув Чимина за талию к своей груди, Чонгук услышал недовольное мычание со стороны сопротивляющегося. Повернув голову в бок, Чимин приоткрыл заспанные глаза, все еще пребывая во сне, он хрипловатым голосом сказал: — Если ты мой Чонгук из сна, то я не хочу просыпаться. Возможно ли ещё сильнее любить? Ответ будет более чем очевидным. Улыбаясь, как счастливый дурачок и смотря с безграничной нежностью во взгляде, Чонгук наклонился и по очереди поцеловал глаза-полумесяцы своего ангела, а после прямо в губы прошептал, — Разве твой Чонгук из снов делал с тобой подобное? — он впился страстным поцелуем в губы напротив, которые тут же приоткрылись. Блаженный стон сорвался с прекрасного рта омеги и, прильнув ещё ближе к брюнету, Чимин руками обнял его за шею, чем заслужил одобрительное мычание. Голова и плечи Чонгука закрыли собой свет факелов, когда он вновь наклонился к нему. Ему всегда будет мало, мало объятий Чимина, мало его поцелуев, его сладкого голоса. Всегда мало. Он был как голодный волк, который не мог никак насытиться своим любимым лакомством. Губы Чона овладели его губами в медленном проникающем поцелуе. Он уговаривал его дрожащим губам блаженство и страсть, исследуя их с обжигающей нежностью, с которой сердце Чимина болезненно и сильно билось, он ахнул, почувствав руку Чонгука, скользнувшую под черный ханбок, ласкающую нежную кожу бедра. — Любовь моя, я должен у тебя кое-что спросить, но прежде чем начать, скажу лишь, что пока мирного соглашения с твоим отцом мне не удалось достичь. Я ему пообещал заботиться и оберегать тебя, как самое дорогое сокровище и это истина, сказал о том, что любовь — это не признак слабости, а наоборот. Любовь делает меня более уверенным и непобедимым. И знаешь, у тебя нет передо мной никаких обязательств, но я… От вспышки страсти в его глазах, пульс Чимина забился еще быстрее. Ему было трудно мыслить ясно, поэтому ему пришлось сосредоточиться, как если бы он переводил с иностранного языка. —Чонгук, — прошептал он, —обязательства не имеют ничего общего с тем, что я чувствую к тебе. От выражения его лица внутри у Чимина все расплавилось. Взяв его за руку, брюнет мягко переплел его пальцы со своими, а после поцеловал каждый его палец и приложил ладонь к своей теплой, гладко выбритой щеке. — Минни, хочешь ты того или нет, но к великому сожалению, ты теперь в моем плену. В плену моего сердца навеки вечные. Нужен я тебе или нет — я твой. Пожалуйста, выходи за меня, чтобы я перестал пытаться быть счастливым, а наконец-то просто стал таковым. Возможно, все произошло слишком быстро, но… — Некоторые вещи временем не измерить. — сказал Чимин с робкой улыбкой. Чонгук замер и вопросительно взглянул на него. — Хосок, отдал мне твое письмо полусгоревшее, —пояснил Чимин. Даже в приглушенном свете он заметил, как щеки Чонгука покрылись румянцем. — Вот, черт, — удрученно сказал он, —Хосок поплатиться за это, но... Чонгук крепче прижал его к себе, и наклонившись, прошептал в самое ухо. — Каждая строчка в письме предназначалась тебе. Каждое слово, каждая буква и запятая. — Все то, что ты написал там... я хочу попробовать,— смущенно сказал он, его собственное лицо пылало ярким румянцем. Чонгук издал тихий смешок и, отстранившись, взглянул на него. — Все же ответь мне, — он прижался к губам Чимина в страстном поцелуе, —Скажи это или мне придется продолжать целовать тебя, пока ты не сдашься. — Да, хоть я прежде тебе говорил это, — сказал он, затаив дыхание от восторга, — Конечно же я выйду за тебя, потому что я тоже люблю тебя, Чонгук, люблю... Чонгук низко рыкнул и завладел его губами в жадном поцелуе, его руки запутались в волосах Чимина и растрепали их, черный ханбок нещадно сполз с плеч, а Чимин в свою очередь нисколько не возражал. Чонгук поднял голову и резко встряхнул ее, словно пытался вернуться в реальность. На его губах появилась усмешка, словно он насмехался над самим собой. — Боже мой, лучше бы наша свадьба была короткой. Дай мне руку, нет, другую, — он быстро выудил из кармана широких штанов сверкающее кольцо. Это был гранат, оправленный в серебро. — Вот почему я сегодня задержался. —сказал он, надевая кольцо на его безымянный палец, — Я закажу сделать тебе бриллиантовое кольцо в Трандандии, но нужно же с чего-то начинать. — Оно великолепно, — сказал Чимин, взглянув на кольцо сияющими глазами, — Гранат означает бесконечную любовь. Ты знал об этом? Чонгук покачал головой, пристально глядя на него, как на диковинку. Обняв Чонгука за шею, Чимин поцеловал его в уголок губ в порыве чувств. Чон склонил голову, овладевая его губами с мягкой чувственной настойчивостью. Чимин провел руками по линиям его сильного торса в робком, но обжигающем исследовании, пока не почувствовал, как Чонгук дернулся. Чувствуя, как кислород кончается в лёгких, он отстранился от него. — Ангел, я... я на пределе. Мы должны остановиться. — Я не хочу останавливаться. — Я знаю, малыш. Но мы должны дать твоему телу восстановиться, а позже я тебе обещаю, ты еще будешь молить о пощаде. Внутри Чимина все затрепетало в ожидании, но он не хотел ждать так долго. Осмелев, Чимин игриво потянул за пуговицу его рубашки. —Я так долго не смогу ждать, Чонгук… Он бросил на Чимина сардонический взгляд. — Чимин-а, тебе нужно восстановить силы и поспать. — Но я хочу быть твоим. — Ты и так мой. Всецело мой. Я еще успею исследовать тебя вдоль и поперек, — тихо прошептал альфа Чимин улыбнулся и притянул его обратно к себе. — И испить из моего тела вино и мед?— прошептал он на ухо Чонгуку. Альфа издал сдавленный смешок. — Господи, ты ведь никогда не позволишь мне забыть то письмо? — Я так и не прочитал его целиком, —сказал он, — оно обгорело. И теперь я никогда не узнаю всего, что ты в нем написал. — подавляя зевоту пробубнил Чимин. — Возможно, недостающая часть ждет тебя в будущем, — пробормотал Чонгук ему в ухо и игриво прикусил мочку. Чонгук продолжал обнимать и убаюкивать его в своих надежных и крепких объятиях, шепча Чимину на ухо слова любви и любовные похвалы, рассказывая о том, как долго он его ждал. Он чувствовал, что с каждым словом в нем открывается некое чувство свободы, силы и невысказанной нежности. Скоро они уедут в Трандандию, где сыграют долгожданную свадьбу. Подумать только, всю жизнь Чонгук презирал и ненавидел все эти брачные церемонии, помпезные свадебные торжества, он на них всегда напивался, а позже засыпал или уходил работать и сидел за письменным столом до утра. Сейсас же он не мог дождаться момента, когда состоится сие торжество. Представляя Чимина в свадебном наряде, он мечтательно улыбнулся и, крепко прижимая к себе свое спящее сокровище, начал проваливаться в мир снов.