Чужаки

      Под покачивающейся лампой, единственной на весь старый склад, ерзал привязанный к стулу худощавый мужчина. Вспухшее, истекающее кровью вперемешку со слюной и соплями, месиво издавало клокочущие хрипы и норовило выплюнуть оставшиеся зубы. Синие исколотые руки украшали узорчатые шрамы от натянутой веревки. Подобие человека чудом оставалось в сознании, и даже больше. — Ничего я не знаю, стерва ты ебливая!       Бестия, одной рукой державшая молоток, а остаток волос жертвы — другой, замахнулась инструментом, и лицо ее исказилось в ожесточенной гримасе. — Да! Да, я наводил его на людей! И что, блять?! Мы оба отсидели свое! — месиво рассмеялось, заплевывая кожаный плащ алой массой. — К нам не приебешься, милочка. — Вы использовали маму, — голос женщины едва ли не дрожал. — И продолжаете свои гнусные дела спустя столько лет, — хватка усилилась, оттягивая избитую голову назад. — Думали, управы на вас не найдется? — теплый металл прошелся по выпачканной в крови скуле. — Где твой подельник? Отвечай! — Не знаю! — возопил мужчина, предприняв очередную неудачную попытку вырваться. — Я держу автомастерскую, нахер мне снова заниматься этим дерьмом?! А-а!       Коленная чашечка раздробилась под ударом молота с характерным звуком. Жертва истошно завизжала, и визг ее напоминал свинью на убое. Собственно, ею бывший преступник сейчас и являлся. Или не бывший, в чем была беспрекословно уверена взбесившаяся женщина. — Это твой последний шанс, — окровавленный инструмент нацелился на лоб мужчины. — Скажешь, где эта мразь, и я оставлю тебе жизнь. Щедрое предложение, учитывая, что мою мать вы не пощадили.       Он, кажется, расплакался, если невнятное бурление можно назвать плачем. Капля проложила кровавую дорожку от опухлости, напоминающее веко, к щетинистому подбородку. — Я, правда, без понятия… После отсидки его перевели в психушку, а что было дальше, — смердящий ублюдок не вызывал абсолютно никакой жалости, — я не интересовался. Если ему удалось сбежать, и новые убийства — его рук дело, я здесь точно не причем, — и шепотом добавил. — Паскуда, блять…       Женщина отпрянула на долю секунды, выдыхая. Ей не нравилась полученная информация, она отказывалась ей верить, однако альтернатив не было. Дорожка, ведущая в тупик. Как прискорбно.       Если хваленый Бог действительно существовал в этом отвратительном, напрочь прогнившем мире, он должен был видеть: ей не нравились подобные меры. Она никогда не была сторонником насилия, но вынуждена, раз правосудие слепо. Волею злого рока женщина, чья мать стала жертвой безумца, взяла на себя роль карателя и поклялась воздать по заслугам. Раз суд посчитал десять лет колонии строгого режима подходящим наказанием за все его бесчинства, то она решит эту несправедливость. Раз закон для этих негодяев — пух, то она покажет, какой должна быть кара за содеянное. Сейчас или никогда.       Раздвоенный выступ-зубец с размаха вошел в лоб мужчины, и тот обмяк с прощальным вскриком.       Пусть полиция находит труп, пусть тщетно пытается выявить ее отпечатки пальцев. Женщина стянула со своих рук кожаные перчатки, скинула пальто, сменила обувь и сложила вещи в огромный мусорный пакет, который позже затонет посреди засоренной реки. Крупная дрожь все не унималась.       На выходе из склада напарницу поджидал беловолосый парень, подпирая стену плечом. — Удалось что-нибудь выяснить? — могло показаться, что его больше интересует отражение луны в тихой глади лужи. — Ничего нового. Зря потратили время, — вздох. — И что дальше? — низкий голос как обычно умиротворял. — Обратишься к Тетрасу за помощью? — Придется.       Порыв ледяного ветра прошелся по щеке карательницы увесистой пощечиной, и та горько улыбнулась. Как бы она ни старалась не впутывать в свои дела старого друга, нужда оказалась сильнее. Теперь можно было рассчитывать лишь на его связи и молиться, чтобы пособничество осталось незамеченным для официального расследования.

***

— Детектив! Вам необходимо это видеть!       Каллен рассматривал фотографии забитого молотком трупа, найденного около полудня в одном из заброшенных складов. Тело нашлось волею случая, и, конечно же, перепуганные люди не видели никакого убийцу и знать не знали убитого. Почерк явно не принадлежал объявившемуся маньяку, что говорило об очень неприглядном положении дел: в игре появилась новая фигура. — Вы не поверите, — юноша копошился в документах. — Этот жмурик отсидел десять лет за подельничество. Его дело очень похоже на наше, — протянул детективу папку. — Собирающий части тел маньяк, не связанные между собой жертвы. Детективу до вас понадобился не один год, чтобы найти виновного.       Резерфорд пожалел, что не пристрастен к сигаретам. — Где сам маньяк? — После колонии помещен в психиатрическую клинику, — коллега обеспокоенно наблюдал за мимикой блондина. — Ее закрыли около пяти лет назад, с тех пор информации о подсудимом нет.       Механизмы в светлой голове работали на износ, сшивая полученную информацию в единое полотно. Недавние жертвы, похожие на старое дело, остервенело забитый подельник, пропавший убийца, эта треклятая записка и ювелирная работа. Если безумец один и тот же, если кто-либо из неудавшихся жертв или родственников убитых взялся вершить правосудие, то… что? Сейчас этот «кто-то» оказал расследованию большую услугу, наведя на призрачный след, и вместе с тем этот след оборвал, лишив потенциального информатора. Очевидно, появился мститель, и он, в перспективе, мог неплохо запутать карты. — Вот что, — в голосе детектива появилась стальная уверенность. — Наведи справки, куда перевели всех пациентов закрывшейся клиники, и узнай, были ли у жертв того маньяка родственники, друзья, знакомые. Мне нужны все, кто еще живет в этом городе, понял? Подробное досье на каждого. И как можно скорее. — Вас понял!       Организм Каллена отчаянно нуждался в очередной порции дешевого кофе из автомата, часовой передышке и мягкой подушке под головой. Вместо всего этого мужчина вышел из участка на слабо освещенную стоянку, вдохнул поглубже мерзлого осеннего воздуха и присел на лавочку. Потянулся, хрустнув суставами, да так и замер, вскинув голову.       Черное, как смоль, небо сегодня на удивление сияло щедрой россыпью звезд. Давным-давно, будучи подростками, они с Элланой мечтательно всматривались в светила, рассуждая об истории названий созвездий. Девушка откуда-то узнала, что, согласно одной теории, каждая звездочка — душа умершего человека, и созвездие, в котором они находятся — олицетворение характера. По сей день Резерфорд считал эту теорию прекрасной альтернативой обыденному представлению о загробной жизни. Память нарисовала лицо юной Лавеллан мыльным пятном, но и этого было достаточно, чтобы почувствовать укол совести. Придя домой, он обязательно извинится за свое поведение. Только бы поскорее управиться с неотложными делами. Только бы она выслушала.       Каллен не появился дома ни утром, ни на следующий день, ни через день. Работа затянула мужчину с головой без возможности выбраться, и все это время его соседка сбегала от гнетущей пустоты к художнику.       В очередной вечер, когда пресловутый ливень играл надоевшую мелодию водосточных труб за окном, Лавеллан позировала для Соласа. Девушка сидела за столом, записывая мысли и рассуждения в недавно заведенный дневник, пока мужчина выписывал россыпь ее пшеничных волос на холсте. Старое радио тихо потрескивало на фоне джазовой песней.       За эти дни «эльфийский чай» и впрямь благотворно повлиял на сновидения Элланы, избавив как от кошмаров, так и от прочих преследующих тревог. Теперь художница наблюдала в своих снах сцены средневекового антуража с фигурирующими в них магами, служителями церкви, мечами, драконами и непонятной речью. — Солас. — Да? — художник макнул кисть в перламутр.       Блондинка засомневалась, нужно ли озвучивать появившийся в ее голове вопрос. С одной стороны, из ее уст он мог прозвучать глупо. С другой же стороны, мужчина обязан был знать ответ. — Та фраза, которую ты мне сказал. На непонятном языке. Что она означает?       Мазок остался вовсе не там, где того хотел мастер. — Что все наладится. Этой фразой я дал понять, что готов оказать эмоциональную поддержку. — Как благородно с твоей стороны, — девушка улыбнулась, возвращаясь к своим записям. — И чем я заслужила такое великодушие? — Похожестью, — ни по интонации, и уж тем более ни по выражению лица нельзя было понять, искренен ли Солас. — Разве мы похожи? — Да, оба не предназначены для этого города.       В подтверждение своих слов эльф повернул к девушке мольберт с незаконченной работой. На портрете вырисовывалась светлокожая красавица с живым взором, улыбающаяся, украшенная венком полевых цветов. Ее руки, сложенные на груди, окутывало голубоватое свечение, сродни тому, что сама художница изображала на своих холстах. Картина словно показывала девушку такой, какой она была в собственных снах: отважной, любящей жизнь. Волшебной. Как будто Солас сумел прочитать ее видения и вырвать этот образ оттуда, поместив на бумагу.       Как будто он знал ту ее версию, потерянную в забытом происшествии.       Эллана видела перед собой не портрет, а отражение, и не смогла совладать с желанием дотронуться, да так и замерла. Поток неясных, размытых картинок замелькал перед глазами, не позволяя ничего разглядеть. Как сны наяву: то же чувство причастности, интуитивное понимание происходящего и невозможность конкретики.       Прикосновение теплой ладони к предплечью вернуло девушку в реальность. Та моргнула, смахнув пелену с глаз, и вопросительно уставилась на художника перед собой. Он не выглядел обеспокоенным или удивленным, нет. Солас сосредоточенно наблюдал в эти доли секунды за натурщицей, и ему одному известно, что в этом мгновении удалось разглядеть. — Все в порядке? — под тяжестью его взгляда блондинка вдруг почувствовала себя подопытной. — Голова не болит? — будто так и должно быть. — Я… Нет, вроде, — еще раз поморгать. — Нет, все хорошо. Странно… — она отпрянула, выпрямившись на стуле. — Странное ощущение. — Какое? — Солас отставил мольберт. — Что-то вроде дежавю, — ее взор хаотично перемещался по комнате, выискивая что-то… Непонятно, что. — Не могу сконцентрироваться, — ухмыльнулась. — Как странно.       Мужская ладонь опустилась на лицо Элланы, закрывая глаза, и медленно повела вниз, как бы снимая таким образом напряжение. Затем Солас мягко дотронулся до женской щеки, повторяя излюбленный успокаивающий жест, и магия прикосновения вновь подействовала. Блондинка медленно вздохнула, распахивая ресницы. Только у эльфа получалось так мастерски избавить ее от тревоги.       Ливень за окном все не переставал. Массивные капли тарабанили по стеклу, радио все так же похрипывало. Обстановка пусть и умиротворяла, все же казалась неподходящей. Что-то в окружении было неправильным. Может, это просто они, действительно, не должны были присутствовать в этом прозябшем городе. «…убийства. Полиция… может уст…»       Да, они все еще находились здесь. В месте, где бесчинствует маньяк, где что ни вечер, то пролитая кровь. Где выходить в потемках одной было верхом безрассудства. Где друг-детектив все еще жил на работе, где произошедшее между ним и ею впрямь имело место быть, где Эллана чувствовала себя загнанным зверьком и не понимала, кем является. Они все еще находились в неприглядной действительности, но рядом с Соласом все это отходило на второй план. Рядом с этим человеком блондинка знала, что может получить ответы на все вопросы, кроме тех, что касаются его собственной личности. Сам эльф оставался неизученной книгой, и не было уверенности в понимании того языка, на котором она написана. — Закончим на сегодня, — мужчина прервал повисшее молчание. — Сегодня тоже не поедешь в участок? — Нет, — Эл так и не рассказала об инциденте с Калленом. — Не думаю, что буду там к месту. — Я могу отвезти тебя домой, — а он и не настаивал. — Или, если хочешь, оставайся здесь. Так, — неужели смутился? — будет спокойнее.       И Эллана осталась, не желая вновь делить тишину с пустой квартирой. Осталась она и на следующую ночь, ведь в гостях у эльфа беспокойные сны вовсе ушли, наконец позволив девушке вдоволь выспаться. Художница позволила себе погрузиться в беспечную негу, что дарило ей присутствие поблизости родственной души, и вовсе не подозревала о беспокоящемся где-то там друге.       Каллен, обнаруживший пропажу по приезду домой, без возможности определить местонахождение соседки, поставил на уши всех коллег. Поднял все связи вплоть до Варрика, чуть не повырывал все свои прекрасные кудри в поисках Элланы. Но об этом пропажа узнает куда позже. Тогда, когда выспится.