No One's Gonna Take My Soul Away.

У тебя в руках записка. Обычная бумага, немного смятая, но изгиб, который складывает её пополам, заметно выделяется. Ты смотришь на написанные слова не то чтобы с удивлением, это всё же не первое чтение, но с непониманием. Витиеватый почерк изменяет буквы, даёт ощущение какой-то… ты бы назвала это древностью. Никто в твоём бывшем окружении не писал таким образом. Хотя, надо признать, мало кто писал записки сейчас. В основном бездушные телефонные сообщения в мессенджерах. Эта записка не похожа на те, которые ты видела раньше. Луиза, вероятно, не знала английский, хоть и старалась его воспроизвести. Та, что на румынском, не имела ничего общего с этой. Она была накарябана быстро, без всяких изысканностей. «Ты заставляешь моё мёртвое сердце жужжать». Снова краснеешь, когда читаешь слова, как и первый раз. Отчего-то реагируешь именно так. Чёрт возьми, это что, любовная записка? В замке, где практически каждое существо желает твоей смерти? Смешно, нелепо и глупо. Подпись отсутствует, но у тебя особых сомнений в отправителе нет. По крайней мере, круг можно сузить до трёх, ладно, двух личностей. Бэла и Даниэла? Кто ещё здесь умеет жужжать, честно говоря? Есть небольшой шанс, что она написана Кассандрой, но ты отбрасываешь этот вариант, едва задумываешься о нём. Что могло произойти за две недели такого, чтобы она сменила своё равнодушие в твою сторону? Да и тебе трудно представить, что Кассандра будет придумывать подобные вещи. Даниэла? Может быть. В последние дни она почему-то не показывается, однако ощущение её присутствия не покидает, пока ты передвигаешься по замку. Если она решила так заявить о себе, ты бы не удивилась. Ну, а Бэла… Ты бы поставила на этот вариант. Она единственная, кто проявлял к тебе похожие эмоции. С другой стороны, не очень-то понятно, зачем ей действовать так скрытно. Могла бы сказать всё в лицо, чтобы увидеть, как ты смущаешься. Это бы развеселило её, и она повторила бы фразу раз десять, дальше и дальше вгоняя в краску. На бумаге есть несколько пятен краски, слова, похоже, тоже написаны кистью. Они красные, словно кровь, но без разводов. Ты тянешься за скетчбуком, раскрывая его на чужом рисунке. Сравниваешь, правда, это ни к чему не приводит. На глаз определить одинаковый состав краски не представляется возможным. И, даже если бы ты умела это, как какой-то прибор, это бы не подсказало ровным счётом ничего. Может, здесь был только один набор красок? Кто знает. Заканчивая думать о непонятных поступках, записках и рисунках, ты засовываешь бумагу между страниц скетчбука и закрываешь его, возвращая в коробку. Где-то там внутри, на самом дне, покоится Кинжал Цветов Смерти. В принципе, куда ты ещё могла его засунуть? Не под подушку же, чтобы напороться во сне случайно и отъехать в иной мир без выбора сестёр. Сегодня начало третьей недели, которую ты проведёшь в замке. Два последних дня выдались скучными, если называть вещи своими именами. Кассандра игнорировала тебя всеми силами, выставляя за дверь в тот момент, когда хотела остаться одна в комнате. Бэла словно потеряла интерес, изредка появляясь, чтобы навести шороху и заставить твоё сердце реагировать на неё быстрыми ударами. Даниэла, кажется, исчезла вовсе. Несмотря на долгожданный отдых, ты чувствуешь себя удивительно покинутой. Зато, когда тебя никто никуда не тащит, не трогает и не вредит, раны затягиваются. Боль уходит чуть раньше, позволяя чувствовать себя нормально. Леди Димитреску ещё отсутствует, однако Марта уверена, что она собирается вернуться со дня на день. А вместе с её возвращением на горизонте маячит неведомая охота, которую ожидают сёстры. Путём расспросов тебе удаётся узнать немногое. Для этого мероприятия используют бывших служанок, тех, кто не совсем перестал понимать хоть что-то. Например, как ту, что ты встретила после возвращения из катакомб. Она вырвалась из них случайно, когда от встряски распахнулись двери. Остатки разума вывели её в замок, хотя почти сразу она заблудилась, путаясь и бродя от одной комнаты к другой, пока не встретила сначала тебя, а потом убившую её Бэлу. На самом деле ты не знаешь, действительно ли служанку убили, но скорее всего – да. Каждой из таких жертв, по-другому назвать их трудно, будет привязана лента, которую необходимо сорвать во время убийства. Та из сестёр Димитреску, у которой окажется в конце больше всего ленточек – победит. Впрочем, как ты понимаешь, победа не имеет значения, они сражаются не за неё, а за допустимость убивать. В обычные дни у них нет такой возможности, особенно зимой. Но в этот день она появляется, и они постараются на славу, развлекая себя до следующего месяца. Пока что твоя роль в этом всём непонятна, но вряд ли тебя убьют. И что значит это непонятное «главный приз»? Бэла вполне дала понять, что ты будешь присутствовать охоте, не как трофей, а как участник. Вопрос оставался лишь в том, с какой стороны? Будешь частью замковых слуг? Бежать от сестёр, прятаться, чтобы они не нашли тебя? Опять же, они не убьют, просто поиграют, напугают до полусмерти, как вариант. Или тебя ждёт путь убийцы? Сомнительно, в этом случае очень легко отказаться. Марта пожимает плечами, говорит, что раньше таких прецедентов не было. Оно и ясно. Спустившись на первый этаж, ты входишь в небольшое помещение столовой. Кассандра, увлечённая чем-то, даже не замечает, хотя обычно именно она больше всех следит за всем окружением. Ты собираешься неслышно выйти, не желая оставаться с ней в одной комнате, когда брюнетка поднимает голову, прислушиваясь. Замираешь, пытаясь не шуметь. – Твоё сердце выдаёт тебя, – сообщает она, но не оборачивается. Вероятно, это значит, что ты можешь уйти. Но тебе становится интересно, что настолько привлекло её внимание. Поэтому ты проходишь дальше, останавливаясь за её плечом. В руках у девушки фигурки. Обычные деревянные, на них нет краски, да и они едва схематично изображают людей. – Тебе нечем заняться? Бэла в комнате на третьем этаже, – бурчит она, но как-то уныло, без злости, сопровождающей каждое её слово в твой адрес. В кои-то веки странно видеть Кассандру без желания убивать всякое живое существо на её пути. – Что ты делаешь? – интересуешься ты. – Не твоё дело. – Ты… – неожиданное озарение приходит к тебе, – ты готовишься? Она дёргает плечом, но не возражает, как обычно, насмешливо радуясь твоему неправильному восприятию. Обходя стол с другой стороны, ты, наконец, видишь распластанную на нём карту замка. Фигурки, видимо, являются служанками. – Будто ты что-то понимаешь в этом. Вместо ответа ты берёшь одну из статуэток на столе и ставишь её в холл. Затем расставляешь остальные, Кассандра наблюдает жёлтыми глазами, но позволяет. Последними ты вытаскиваешь фигурки из её рук, ожидая сопротивления. Она же отпускает их, едва ты тянешь за деревянные головы. Когда они все располагаются на карте, ты оглядываешь проделанную работу. Почти ни одна из комнат не пустует, а в парочке находятся сразу два человечка. – Что ты будешь делать? – спрашиваешь ты. – Убью их, – следует незамедлительный ответ. – Нет, – вздыхаешь, словно устала от всего этого. Хотя как можно устать от убийств? – Как ты будешь двигаться? Девушка поднимает на тебя непонимающий взгляд. – Тактика, план действий, – намекаешь ты. После вашего спуска в катакомбы вы не особо разговаривали с ней. Она всё ещё относилась к тебе настороженно, но порой, когда тебе было разрешено находиться в её комнате, ты чувствовала её взгляд на себе. Не оглядывалась, конечно, чтобы проверить, действительно ли она смотрит. Пыталась отвлечься, занимаясь чем-то обычным. Просмотром фильмов, описанием в очередном письме произошедших событий. Теперь ты следила, чтобы на конверте не было адреса доставки, на всякий случай. Кассандра даже как-то спросила, зачем ты пишешь, если не отправляешь. Тебе нечего было ответить, поэтому ты пожала плечами, что её вполне удовлетворило. Больше с этим она не приставала, предпочитая концентрироваться на своих делах. – Я уже пробовала тактики, это даже приносит победу, но не развлечение, – она толкает пальцем одну фигурку, заставляя её упасть. – Нельзя задерживаться надолго, чтобы не быть последней в списке. – Тогда почему бы не отвлечь внимание? – она хмурится, ты убираешь несколько человечков в комнатах, оставляя других через две или три комнаты. – Сделай вид, что ты уже была здесь, чтобы вернуться назад. Вряд ли твои сёстры будут проверять дальше, если заметят пустые помещения. Им же нужно набрать очки, а не следовать пройденным путём. – Если это не сработает… – А если сработает? – она вновь смотрит на тебя, её глаза прищуриваются, оценивая. – И ты всегда была такой кровожадной? – спрашивает она, внезапность её вопроса ставит тебя в тупик. – Говоришь о чужих жизнях, будто они не имеют значения для тебя. Будто это действительно лишь фигурки, а не живые люди. – Они были живыми, – возражаешь ты. – До того, как вы сделали с ними то, что сделали. – Не мы. Катакомбы. Те, кто остаются там, никогда не возвращаются нормальными. – Хочешь, чтобы я пожалела их? – ты усмехаешься. – У каждого места свои правила, иногда они жестоки. Она поднимает одну из фигурок, вертит некоторое время в руке, а затем ставит в одну из пустых комнат. И наблюдает за тобой, словно чего-то ждёт. Ты переводишь взгляд на карту. Её изображение что-то напоминает, но память отказывается подсказывать. И всё же, выбирая одну из статуэток, ты перемещаешь её чуть дальше от той, которую ставит Кассандра. Едва уловимая улыбка скользит по её губам, если бы ты не подняла голову, то никогда не увидела бы её. Она передвигает свою фигурку ближе к твоей. Ещё на комнату. Теперь между ними две пустые. А ты вдруг осознаёшь. Это же та игра, в которой необходимо обойти противника, пока вы двигаетесь по ходам. Все комнаты с фигурками заняты, у тебя есть возможность ходить в пустые. Нужно поддерживать между вашими выбранными аватарами некое пространство. Если ты переведёшь фигурку в тупик, Кассандра догонит её. Ты хмуришься, пытаясь придумать следующий ход, она же откидывается на спинку стула. У неё преимущество, она догоняющая. Ей нет смысла волноваться о других человечках на картах, однако, если завести её в такую комнату, она, скорее всего, уберёт их, показывая, что убила. Это может расчистить путь. Поэтому ты шагаешь в диагональную комнату, перед которой стоит несколько человечков. Она действительно сметает их с игрового поля, перемещая персонажа на их место. А вот дальше будет труднее. Если выйти сейчас, она перережет дорогу, знаменуя окончание игры. И ты двигаешься дальше по комнатам, преследуемая фигуркой. Наконец, обходишь их по кругу, оказываешься рядом с лестницей, спускаясь вниз на второй этаж. Кассандра задерживается для убийства всех лишних. Вы обе склоняетесь над картой, следя за передвижениями друг друга. Ты не знаешь, где конец, она, похоже, тоже. Хотя вряд ли её интересует окончание. Зато можно выиграть, если занять удачную позицию, где у неё не получится никогда догнать тебя. Такое место ты видишь лишь в одном помещении – в холле, имеющем выходы и коридоры, которые возвращаются к нему же. Если постоянно ходить по кругу, в конце концов, реальная ты бы выдохлась, но у фигурки нет конечного запаса сил. Девушка понимает тебя без слов, стараясь отрезать от выбранной дороги. К счастью, у неё на пути появляются фигурки, дающие тебе фору. Ты, кажется, слышишь даже тихий рык с её стороны. Холл уже близко, остаётся перейти пару комнат и спуск по лестнице. Кассандра, наконец-то, решает идти по пустым комнатам, игнорируя заполненные поля. Это опасно. Тебе почти удаётся выйти в холл, твой аватар уже на лестнице, когда её только показывается вдали коридора, ведущего к ней. И всё же ты достигаешь холла первой, напряжённо выдыхая. Кто же знал, что молчаливая игра такая напряжённая? Но, как только ты собираешься перейти в один из совершенно пустых коридоров первого этажа, Кассандра останавливает твою руку своей, вытаскивая у тебя из вспотевшей ладони фигурку. И ставит свою в центре холла. Она выиграла? – Так нечестно, – вырывается у тебя. – Ты забываешь, кто мы. Расстояния не имеют значения, если я вижу тебя. В чём-то она права. Однако вы не обговаривали правила в конкретно этой игре, поэтому ощущение несправедливости клубится внутри твоего разума. Победа была так близка, всего-то нужно было уйти в левый коридор, а когда она зайдёт в него, вернуться в холл. Это же было так просто! Впрочем, будь это реальной охотой, ты знаешь, что проиграла бы не начав играть. Поднимая взгляд, ты осознаёшь, насколько вы близко. Этого не было заметно в пылу сражения, но теперь, когда оно закончено, ты не можешь не отметить расстояние между вами. Жёлтые глаза рассматривают тебя как-то лениво, не так злобно, как обычно. Ты пытаешься отстраниться, когда тебя останавливает её вопрос. – Правда не думаешь, что мне нужно меняться? Она всё ещё об этом? Словно её так волнует это. Но ты честно задумываешься, глядя в яркие огненные радужки напротив. Ты могла бы сказать – нужно, и всё закончится. Она не вернётся к этой теме, считая, что ты такая же, как и остальные. А была ли такой же? Нет, вопрос в другом. Отличалась ли ты от других людей? Хочется, чтобы ответ был положительным, но это не так. В чём-то ты такая же. Боишься, когда страшно. Возбуждаешься, подчиняясь гормонам в теле. Плачешь от боли. Есть ли в тебе хоть что-то другое? Тёмные мысли? Тёмные желания? Тьма, в конце концов? Не та, с которой сражаются убийцы, насильники или просто безумцы. Твоя светлее, но она всё ещё остаётся тьмой. – Не думаю, – шепчешь ты, чувствуя, как сердце ускоряется, отдаваясь пульсом в голове. Взгляд Кассандры не меняется, однако она двигается вперёд, и ты точно знаешь для чего. Но перед тем, как ты сделаешь ещё одно непоправимое решение в этом замке, деревянные фигурки падают на пол, задетые её платьем. Она отшатывается. Её грудь резко поднимается, как если бы она вдохнула и не выдыхала. – Глупо, – ты не знаешь, обращается ли она к тебе или к себе. Просто смотришь на карту, ощущая горящие уши – первый знак твоего смущения. Как теперь всё это разрулить? Может она просто уйдёт и не будет вспоминать? – Но я хочу. Ты не успеваешь вскинуть голову на её слова, когда пальцы ловят твой подбородок и дёргают к себе. Два из трёх! Ладно, об этом не нужно помнить, хотя мозг усиленно скандирует, лишая возможности думать о чём-то другом. А ещё этого лишают поцелуй и мягкие губы, прижимающиеся к твоим собственным. Ты неосознанно закрываешь глаза, упираясь ладонями в стол. Под одну из рук попадает чудом уцелевшая фигурка, болезненно давит и будто помогает не отключиться от происходящего. Она отрывается резко и неожиданно, как и поцеловала тебя. Опускает руку, больше не удерживая тебя, ты слышишь неприятный скрип её стула, когда она отодвигает его. У тебя нет слов, чтобы что-то сказать, только сердце в груди быстро бьётся. Думаешь, что Кассандра уходит, но этого не происходит. Вторым отодвигается твой стул, ты поворачиваешься к нему, не понимая, и девушка опять тянет тебя, снова целуя. Теперь между вами нет стола или каких-то других предметов, ты чувствуешь её руки на плечах, неловко отвечая на поцелуй. Мысли окончательно запутываются, похоже, тебе они и не нужны. Кассандра упирается обеими руками в стол по сторонам от тебя, словно боится, что ты осознаешь ошибку и уйдёшь. Мягко касается твоих губ языком, ты позволяешь ей, пропуская его в рот. Ощущаешь, как он прикасается к твоему. Она не кусается, больше скованности в движениях, чем у тебя. Закидываешь руки на её плечи, но волосы не трогаешь, не зная, как она отнесётся к этому. Это не страсть, это не чувства. Да тебе даже не нравится Кассандра в этом плане. Не настолько. Но ты всё равно хочешь целовать её, словно Даниэла опять использует свои феромоны, но в этот раз направляя их действие исключительно на сестру. Впрочем, вряд ли это феромоны притягивают брюнетку ближе, стискивая руки вокруг её шеи. Вряд ли феромоны издают этот небольшой стон, как только ты теряешь контакт с её губами, когда она пытается убрать прядь своих волос, мешающую вам. И вряд ли феромоны взрываются фейерверками перед твоими плотно зажмуренными глазами, когда она вновь целует тебя. Вы так поглощены, что даже не замечаете, как открывается входная дверь. Ты лишь ощущаешь небольшую прохладу, сразу прекращающуюся после. На Кассандру это вроде бы не действует, хотя она оставляет тебя в покое, отрываясь. Смотрит за твоё плечо, на её лице нет удивления или смущения, только приветственная улыбка. – Вы не могли бы сменить место? Во-первых, здесь опасно, Кассандра. Во-вторых, мы едим тут. Ты честно пытаешься удержаться от смеха. Это практически повторяет ту фразу, которую сама Кассандра сказала о своей комнате вам с Бэлой. Ты даже не сразу понимаешь, кому принадлежит голос. А когда понимаешь, то стремительно оборачиваешься. Леди Димитреску неодобрительно смотрит на вас, пока ты поднимаешь упавший стул, а темноволосая девушка пожимает плечами. – Как поездка, мам? – Тупой мужлан опять пытался смешить нас своими комментариями, – что-то в голосе высокой женщины даёт тебе подсказку, что она вовсе не считает этого «тупого мужлана» таким. И, возможно, в глубине души она даже смеялась над его словами. – Моро, как всегда, ныл. Донна… Ну ты знаешь Донну. Либо молчит, либо сходит с ума со своей жуткой куклой. – А Матерь Миранда? – удивительно, ты слышишь от Кассандры её полный титул. – Её не было. Что значит не было?