No One's Gonna Take My Soul Away.

Леди Альсина коротко улыбается, хищно сверкая глазами. А потом встаёт во весь рост, возвышаясь над вами всеми. Кассандра всё ещё рвётся вперёд, ты упираешься ногами в пол изо всех сил, не давая ей двигаться. Прижимаешься подбородком к плечу, сжимаешь зубы, не пуская. Впрочем, она перестаёт выкручиваться, едва высокая женщина поднимается. Её лицо возвращает гладкость, скрывая осыпающуюся кожу. Марта непонимающе отшатывается, на ней раны тоже затягиваются. – Ты, и правда, думала, что он сработает? Тебе не знаком этот голос, но он произносит уже вторую фразу, вплетаясь в голову притягательным звучанием. Словно мирная аура растекается по застывшему помещению, заставляя всех участников сражения остановиться. Он такой спокойный, такой невозмутимый, абсолютно лишённый эмоциональности. И вместе с тем, как в нём нет ничего, за что можно было бы зацепиться, безмятежность расплывается по твоему телу, подчиняясь этой смиренности и бесстрастности. Кажется, он влияет не только на тебя. Кассандра затихает, её грудь не двигается, она закрывает глаза, цепляясь пальцами за твои руки. Тёмные волосы опускаются на её лицо, с них непрерывно планируют мухи, раскидываясь по полу. У всех прижаты лапки к тельцам, тебе не нужно проверять, чтобы знать, что они мертвы. И она тоже умрёт, если останется в столовой. Двигаться не хочется. Ты даже не можешь обернуться, проверяя, кто стоит за спиной. Там нет ничего, кроме стены. И голос доносится от неё, будто замок сам вступается за хозяек. Нет, мысли медленно ползут в разуме, замки не говорят. Марта поворачивается, на её лице нет того спокойствия, занимающее своё место на твоём. На нём лишь ужас, который она не в силах скрыть. Её ноги подгибаются, она падает вниз, упираясь руками в дощатый пол. Силится что-то произнести, но изо рта не вылетает ни слова. Ноги и руки служанки оплетает что-то чёрное, вырастающее прямо из щелей досок. – М-Матерь Миранда, – наконец, выдавливает Марта, голос её не слушается. На самом деле она даже не произносит второе слово, его твой мозг заканчивается сам, каким-то диким образом понимая, что имеет в виду женщина. – Ты, – это Леди Димитреску. Её брови удивлённо выгибаются, а после и она склоняет голову. Луиза выходит из-за твоей спины, её форма служанки распадается на глазах, превращаясь в лохмотья. Под ними обнажается белое одеяние, на спине растут чёрные крылья. Сразу шесть. А вместе с ними из-за головы поднимается золотой нимб, оплетённый узорами. Наверху круга ты видишь глаз, и он смотрит на тебя, пока она идёт вперёд. Как только проходит, глаз переворачивается, оказываясь позади нимба, продолжает наблюдать. Это могло бы быть жутким, если бы у тебя не было опыта замка. – Уведи её, – тело само двигается, отвечая на приказы богини. Ты тащишь Кассандру к выходу, вталкиваешь через двери, закрывающиеся за спиной. Помогаешь сесть на диван. Брюнетка дрожит от холода, ты стягиваешь с себя куртку, накидывая на плечи Кассандры. Она же хотела поносить её? Ледяные руки оказываются на твоей шее, когда ты наклоняешься ниже, чтобы попытаться застегнуть верхнюю пуговицу, удерживая ткань на плечах девушки. Она тянет тебя к себе, прижимаясь лбом к твоему лбу. Закрывает глаза, обнимает за плечи, тебе приходится встать на колени, чтобы было удобнее вам обеим. Её тело бьёт крупная дрожь, не проходящая, даже когда она согревается. – Кассандра… Прерывает тебя губами, ты ощущаешь неловкий поцелуй. Холодные руки ползут под свитер, вынуждая твоё тело покрываться мурашками от их прикосновений. Впрочем, она не продолжает, просто оставляя ладони под твоей одеждой. – Я люблю тебя, – шепчет Кассандра. И в другой ситуации ты бы рассмеялась, оценивая шутку, но сейчас это не шутка. Так проявляются её эмоции, которые изменятся, как только она отойдёт от шока и согреется. Нет нужды верить им, она не любит, и ты не любишь. Никто из вас не любит друг друга. Вы лишь заложники всей этой произошедшей ситуации. Ответ не нужен, она зарывается лицом в твои волосы, прижимаясь ближе. Ты обхватываешь её руками, позволяя. Её грудь поднимается и опускается, но это не дыхание. Ничего не можешь сделать со своим желанием и подчиняешься ему, прикладывая ладонь к тому месту, где должно чувствоваться биение сердца. Тихо и пусто. Её тело мёртво. – Спасибо, – бормочет она, прохладные губы касаются твоего уха. Пальцы на твоей спине стискиваются, впиваясь шершавыми когтистыми перчатками в кожу. Ты издаёшь болезненный стон, тихий, вообще-то, тебе не больно, зато ты знаешь, чего она хочет. Что именно поможет ей чувствовать себя лучше. Когда Кассандра пытается поцеловать тебя ещё раз, дверь столовой распахивается, но не закрывается, как обычно бывает. Её удерживает та самая чернота, не разрешавшая Марте двигаться. Матерь Миранда выходит первой, за ней скользит Леди Альсина, а ты с удивлением не слышишь её шагов. Обычно высокая женщина ходит так, что вазы на полу подпрыгивают. – Моё дитя, – Альсина спешит к Кассандре, та тянет к ней руку, которую та хватает. Ты чувствуешь свою отвратительную неуместность, стараешься отстраниться, но девушка не пускает, сжимая ворот свитера во второй ладони. – Отпусти её. – Нет, – возражает Кассандра, в её голосе столько паники. – Тебе придётся. Матерь Миранда хочет поговорить с ней. Рука брюнетки разжимается не сразу, но всё же скользит вниз, ударяясь о её колени. Леди Димитреску поднимает свою дочь, прижимая к груди, и уносит. Ты чувствуешь взгляд огненных глаз в спину, но не поворачиваешься. Проходит некоторое время, прежде чем ты забираешься на диван, садясь на место Кассандры. Божественная сущность в лице женщины с нимбом за спиной терпеливо ожидает, рассматривая картины на стене. От неё веет аурой повелительницы, хоть ты первый раз чувствуешь такое, но знаешь, что, если она сейчас прикажет, невозможно будет сопротивляться. Тишина нагнетается, Матерь Миранда, похоже, совсем не интересуется тобой. Трогает пальцами витрины, наклоняясь, чтобы посмотреть на оружие под ними. Кстати, об оружии. Кинжал Цветов Смерти! Разве он не должен быть… – Я не создаю свои творения смертными, – она словно знает твои мысли, начиная разговор первой. В её словах есть изъян, который она закрывает следующей фразой. – От ваших глупых смертельных способов. Яды? Какая чушь. Ну же спроси, ты же хочешь. – Вы… – ты замолкаешь, не зная, как продолжить дальше. – Нет. Я не бог. Я человек, который оказался в нужном месте в нужное время. Как и ты. Она говорит так, будто что-то знает. Тебе не нравится такое положение, ты не видишь полной картины, это как играть в угадайку. Ни один ответ не будет полноценным, пока не сказано, к чему он. Какой вопрос нужно задать, чтобы получить именно эту фразу? К счастью, Миранда не настроена на игры. Поворачиваясь, она пронзает тебя серыми глазами и спрашивает то, о чём ты не слышала уже пятнадцать лет. Нет, слышала, конечно, но никогда так прямо, никогда так спокойно. – Расскажи мне о Серой Земле. Ты кривишь губы в ухмылке. – Если вы знаете это название, то знаете, что оно означает. Вместе с названием появляется привкус плавящегося асфальта и тяжёлый запах крови, тлеющей под горячими солнечными лучами. Ты ещё не слышишь, но уверена, что стоит вспомнить дальше, и уши затопят ужасные крики людей, попавших в ловушку. Грохот рушащихся небоскрёбов сплетётся в дикий шум вместе с визгом распадающихся чудовищ. Возникнет ощущение ветра, но он донесёт лишь чужие вопли и гарь, врывающуюся в органы дыхания, стискивая их удушливой хваткой. – Я ответила на твой вопрос, отвечай на мой. Женщина не отступает, её не волнуют чужие переживания. Ты стягиваешь пальцы в кулак, смотришь на ковер на полу, размышляя, тот же это самый, который ты залила кровью, когда кожа с твоей руки слезла, или они заменили похожим. Набираешь в грудь воздуха, задерживаешь дыхание и начинаешь. Говоришь, будто по статье в интернете. Но так это и есть, ты так часто читала, что её строчки отпечатались в твоём зрительном поле. Стоит закрыть глаза, как они вспыхнут перед ними. – Серая Земля – первый в мире акваполис. Город, построенный на воде. Он должен был стать прорывом в мировой политике. Не принадлежащий никому, но являющийся желанием многих обычных людей. Жить в нём означало выиграть эту жизнь. За места сражались, их покупали, стремились занять быстрее, чем кто-то ещё. После него собирались построить ещё несколько таких же. Проект был закрыт и отложен, а впоследствии все данные уничтожены. Город разрушен. – Как? Опускаешь голову ещё ниже, тебе не хочется говорить на эту тему. Ты думала, что пережила это, но оно всё ещё остаётся самым болезненным воспоминанием в твоей недолгой жизни. То, что ты с радостью бы выбросила, забыв навсегда. – Семнадцать лет назад террористическая организация, известная как «Вельтро», использовала биоорганическое оружие – Хантеров. Их выпустили на улицы Серой Земли, начавшаяся паника среди людей привела к трагедиям. Чудовища убивали всех, кто встречался ими. Но, словно этого не было достаточно, в атмосферу распылили вирус. Т–Бездна, вроде как. Точно я не знаю. – Что случилось с городом? – Матерь Миранда останавливается напротив тебя, её взгляд ощутимо пробивает, мешая думать. – Власти решили, что… – твой голос теряет силу, она ждёт, пока ты сможешь говорить снова. Абсолютное терпение раздражает, пальцы оставляют дырки на обивке дивана, разжать их не получается. – Они приказали уничтожить акваполис, используя орбитальный спутник «Чертог Солнца», чтобы перенаправить и усилить лучи настоящего солнца. Город расплавили. – Вирус, да? – она усмехается. – Дилетанты. Но теперь меня не удивляет твоё спокойствие. Приближается неожиданно, хватая за подбородок и вскидывая твою голову вверх. Тёмные ветви отделяются от её рук, прикасаются к вискам, а затем проникают в них. Ты ощущаешь боль, с которой они усиленно проползают под кожей. Серые глаза лишают возможности кричать, ты застываешь, глядя в них. Миранда наклоняется. Её лицо не меняет выражения, всё также без эмоций. – Твои родители погибли от лап чудовищ или от лучей солнца? Ты ощущаешь, как глаза слезятся, но закрыть их не можешь. Она не позволяет. – Я не знаю, – шепчешь ты. – Нас забрали военные, тех, кого смогли. – Сколько тебе было? – Девять. Ветви, наконец, выскальзывают. Женщина отпускает тебя, наблюдая, как ты хватаешься за виски, проверяя. Хотя, как ты можешь узнать, оставила ли она в твоей голове что-то. Может, стоит попросить сестёр Димитреску вскрыть тебе череп? – Не волнуйся, ты мне не нужна. Просто хотела понять, почему ты относишься к замку так, будто это не первый раз. Тем более, мои дети должны иметь хоть какие-то развлечения, в конце концов, я же милосердная мать. Она почти оставляет тебя, разворачиваясь и направляясь к лестнице, видимо, чтобы найти Леди Альсину. Ты слышишь свой голос, опять не понимаешь, каким образом говоришь. Мыслей в голове нет особых, ты спрашиваешь, не думая. – Кассандра, она… – Нет. Глупая служанка верила в это. Но её дочь умерла, не пережив внедрение. Мы заменили её на более подходящего кандидата. А если ты хочешь узнать, что с ней будет, обещаю, она не умрёт. Присоединится к Мегамицелию в его вечной жизни. К чему? Ответа ты не удостаиваешься. Как только Матерь Миранда исчезает, вместе с ней уходит аура, которая не давала тебе двигаться. Ты сползаешь на пол, глубоко дыша. Перед глазами всё расплывается, но силы, чтобы встать, находятся. Бредёшь по лестнице, потом по ещё одной, входишь в ставший таким знакомым коридор. Минуешь комнату Кассандры и толкаешь одну из закрытых ранее дверей. Она поддаётся, позволяя тебе зайти. Понятия не имеешь, почему идёшь именно сюда. Словно тебя что-то ведёт. Помещение громадное, бежевые тона бросаются в глаза. Однако тебя они не интересуют, как и окружение. Добираешься до большой кровати, рассматривая девушек, лежащих на ней. Волосы Даниэлы разметались по подушке, на Бэлу, наоборот, натянут капюшон. Ты залезаешь на кровать между ними и откидываешься на подушки, чувствуя внутри какое-то опустошение. Словно Миранда высосала всё из твоей души, начиная от страха и тревоги, заканчивая положительными эмоциями. Не осталось ничего, только равнодушие, как будто она сделала тебя подобием себя. Лишённой всего, что делало тебя человеком. Тянешься в правую сторону, поднимая руку Даниэлы за запястье, переплетаешь ваши пальцы. С Бэлой следует точно такое же действие. Тебе всё равно, кто из них закончит твою жизнь. Нет никакой разницы, ты мертва внутри уже семнадцать лет.