* * *
Инеж придавило к палубе его телом, она отчаянно заскребла ногами по доскам, выворачиваясь из-под Каза, и рывком перекатилась под прикрытие борта. Каз остался лежать неподвижно, но Инеж видела, как приподнимается его грудь. Он был жив. Пока что... И спустя всего лишь пару мгновений в воздухе разлился оглушительный пронзительный вой сигнальных сирен. Над несколькими кораблями взвились столбы черного дыма. У Инеж было всего несколько секунд на принятие решения: совершить предательство или остаться честным капитаном. Что ж, не в первый раз Каз толкал ее на сделку с собственной совестью. Она рванулась к корме, стараясь слиться с тенями, и на мгновение раскрыла ладонь над грудой мешков с зерном. Одной капли было достаточно. Главное, не уронить сам пузырек. Все корабли будут внимательно осматривать, и не дай святые им найти осколки. Сигнальная сирена всколыхнет весь порт. Если запустить её, то в мгновение ока доки заполнятся организованными цепочками людей. Это знак, в первую очередь того, что на каком-то корабле начался пожар. А для Каттердама нет более страшной вещи. На корме вспыхнуло и тут же заплясало по мешкам ярко-рыжее пламя, быстро распространяясь все дальше. Инеж тенью метнулась обратно и, уже не скрываясь, с криком бросилась к мачте с их собственной сиреной. И только дернув рычаг, обернулась к разгорающемуся огню и содрогнулась: для моряка нет большего ужаса, чем пожар на корабле, а для капитана нет большего предательства, чем поджечь собственный. На палубу уже неслись её люди, и она не должна была дать повода заподозрить её ни в чем. Поэтому Инеж заставила себя собраться и бросилась им навстречу, на ходу отдавая краткие, точные приказы, мешая сулийское наречие с керчийским. Тарквин и Джесси уже бежали на корму, на ходу сдергивая с себя куртки и стараясь забить ими пока ещё слабый огонь. Ортега, главный помощник, орал на юнг, заставляя их шевелиться быстрей в разворачивании канатов и организации цепочки с ведрами. Шаган и еще трое матросов доставали и опускали за борт насосы. На палубе собралась вся команда, что сегодня ночевала на корабле. Инеж искала взглядом Малену, но никак не могла её найти. В груди сжималось недоброе предчувствие. Каз предупреждал её о предателе. Но неужели… Нет, Инеж не верила. Она должна найти её во что бы то ни стало. Каз всё ещё лежал у трапа изломанной черной тенью, и Инеж это не нравилось. Ох как не нравилось. К счастью, все произошло слишком далеко от кормы, только поэтому на него до сих пор никто не наступил. Где-то далеко в общем гомоне отдаленным эхом прозвучал девичий визг. Инеж метнулась туда-сюда, чуть не попав под кому-то под ноги, и взлетела наверх по снастям, зависла там, внимательно вглядываясь вниз. Кроме их корабля дымилось ещё несколько, но горел, кажется, лишь один. Люди продолжали метаться, но более или менее упорядоченно. К их судну уже выстраивалась цепочка, по которой передавали воду, обливая борта, причал и соседние корабли. Инеж оглянулась на крышу склада и различила там несколько едва заметных вспышек. Оставалось надеяться, что кто бы там ни был, сейчас он был достаточно занят. Какое-то копошение на нижней палубе привлекло её внимание. Инеж прищурилась: в мельтешении теней на мгновение промелькнуло что-то белое. К чёрту Каза и его планы! Она чувствовала, что что-то не так, что что-то накренилось и грозило обрушиться хрупким карточным домиком. Она покрепче ухватилась за веревку и оттолкнулась ногами, стремительно соскальзывая вниз. Этим ей и нравились корабли. Жизнь на них была наполнена тем же ежедневным мирным риском, что и в цирке, разве что более насущным. Здесь Инеж была в своей стихии, легко забираясь даже туда, куда и редкий юнга осмеливался залезть. А еще ей нравилось летать. Их было трое. Инеж упала на них хищной птицей, мгновенно вырубив одного из них ударом ног. Сила инерции всегда хорошо работала на нее. Двое оставшихся земенцев, высокие и темные настолько, что невозможно было различить их черт, бросили отчаянно дергающийся мешок на палубу и, выхватив ножи, бросились на неё. У них определенно было преимущество за счет длинных рук, но Инеж не собиралась его давать. Санкт-Пётр и Санкт-Алина сами скользнули в ладони. Одним движением она проскользнула между нападающими, подрезав каждому голень, мгновенно развернулась и ударила ещё несколько раз, ранив каждого глубоко, но не смертельно. Один земенец попытался обхватить её сзади, Инеж ударила его локтем и вывернулась из захвата, схватилась за одну из веревок и взлетела вверх. Ударила его ногами в лицо и что было сил толкнула за борт. Земенец какое-то время ещё пытался удержаться, но рухнул вниз. Второй, не теряя времени на схватку, бросился к мешку, и когда Инеж приземлилась, он уже держал нож у горла заплаканной Малены. — Хозяин сказал привести её живой, но какая теперь разница, — осклабился он. — Он бы все равно прислал тебе её голову в подарок, т-талахаси! А после он придет и отрежет твою! — Если сделаешь это, живым не уйдешь, — Инеж остановилась. — Я даю тебе шанс. Отпусти ее! — Ты оскорбила хозяина, — земенец словно не слышал её. — Ограбила его, осквернила нашу святыню! Ты умрешь, Инеж Гафа! Ты и все, кто тебе дорог! Вся Керчия покорится нам! — А вот это вряд ли, — Инеж резко выбросила руку. Нож вылетел спугнутой птицей и вонзился в глаз земенца. Малена вскрикнула и схватилась за кровоточащую царапину на шее. Но в остальном она казалась целой. — Идём, — Инеж крепко ухватила её за плечо. — Мне нужна твоя помощь. — Талахаси! Это не я! — Малена размазывала по лицу слезы. — Я бы никогда не предала вас! — Мне все равно, — холодно отозвалась Инеж. — Кто-то послал весть, что мы пришвартовались в Каттердаме, но сейчас это не важно. Эта весть дошла бы и так. Моему другу нужна твоя помощь, пошли! Спотыкающаяся всхлипывающая девочка почему-то не вызывала у нее жалости. Инеж боялась признаться себе, что если бы от Малены не зависела сейчас жизнь Каза, она бы даже не вспомнила о ней. И сейчас волокла её за собой, лишь мельком убедившись, что царапина не опасна. Сердце стучало как бешеное, а душу сковал страх. Они могут не успеть. Не успеть... Инеж впервые не верила Казу. Если бы все было по плану, он бы уже поднялся! Они с Маленой бежали вдоль борта. И Инеж из последних сил надеялась, что она всего лишь испортила что-то в очередном безукоризненном плане. Они обнаружат пустую палубу, а потом Каз будет хрипло ругаться и холодно молчать. Только не лежать, безвольно запрокинув бледное лицо с темной полоской крови, вытекающей из полуоткрытого рта. Инеж бросилась к нему, упала рядом на колени, прислушалась, пытаясь уловить хоть малейшее дыхание. И ничего не услышала. — Он жив, — Малена, как всегда при виде раненого, мгновенно преобразилась и ненавязчиво оттеснила Инеж в сторону. — Я чувствую. Помоги мне осмотреть его. Нужно снять его пальто! Инеж с готовностью извлекла нож, но Малена покачала головой. — Ты его не прорежешь, придется снимать. Только на спину не переворачивай! Она слегка пошевелила Каза, Инеж помогла ей стащить с него пальто. Расплющенная пуля с негромким звоном откатилась в сторону. Инеж вздрогнула, но не обернулась, и с молчаливого кивка Малены принялась быстро и аккуратно разрезать прилипающую к телу рубашку. — Открытых ран нет, у него обширные внутренние повреждения, — Малена оглянулась по сторонам. — Мы его не перенесем, он уже умирает! Я займусь им прямо здесь, талахаси! Позаботьтесь о корабле! Прошу, защитите нас! — Тогда спаси его! — Инеж легко вскочила на ноги. — Спаси во имя всех святых, в которых веришь! Малена коротко кивнула и опустила сцепленные руки на тело Каза. Инеж не позволила себе обернуться и лишь повелительно крикнула, подзывая к себе Шагана и Тамиля, они единственные были не заняты с насосами. Инеж приказала им оставаться рядом с Маленой и бросилась к своей команде, подхватывая один из канатов, больно ударивший по ладоням. Ещё один бой. С последствиями собственных решений, с последствиями собственных обманов. Пламя проще разжечь, чем погасить. И это не первое, которое она разожгла за эти годы.* * *
Пожар совместными усилиями почти ликвидировали. Оплавленная корма и ещё горячее пепелище заставляли содрогаться в неверящем ужасе. Уставшие люди стекались на корабль, многие сочувственно хлопали по плечам моряков ее команды. Инеж отошла за груду ящиков, опустилась на колено, приложила ладонь к палубе. — Прости меня, если сможешь, — шепнула она. — Я чертовски плохой капитан... — Талахаси! Талахаси! - послышались возгласы, и Инеж подняла голову. Ортега стоял перед ней навытяжку — последняя его дань военному прошлому. Пусть он давно оставил службу, но привычки и принципы отличали его от многих других. Инеж уважала его прямоту и верность долгу, он же относился к ней, как к настоящему капитану. Он был первым, кто поверил в нее, кто не оспаривал ее решений, лишь изредка давая разумные советы. Что бы он сказал, если бы знал, что она только что сделала? — Капитан, вы нужны там! - тихо произнес он, опустил голову и быстро отошел к остальным. Сердце неприятно защемило. Так её звали только в одном случае... Инеж приблизилась. При ее появлении люди расступались, пропуская. Инеж плотно сжала губы и скорбно опустила голову. Тело Менаха уже перенесли на палубу. — Его застрелили издалека, капитан, — Ортега вышел вперед и встал перед ней. — Мы — мирное судно! Это вероломное нападение! Разве в Керчии так принято встречать своих моряков? — Мы все знаем своего врага! — Инеж глубоко вдохнула и выпрямилась, она должна доиграть эту роль до конца. — Земенские работорговцы! Только они готовы преследовать своих обидчиков до конца! Сегодня они пришли за нами в город, свободный от рабства! Они готовы убивать на чужой земле, они готовы поджигать корабли! Это объявленная война! Даже на вкус эти слова казались фальшивыми, особенно для самой Инеж. Но, как говорил Каз, филя любит яркую обертку. Так пусть же смотрит на неё. — Это серьезные обвинения, капитан Гафа, — раздался спокойный голос за её спиной. — Вы готовы ответить за них? Инеж медленно повернулась. Тот, кого Каз ждал, все же пришел. — Целиком и полностью, мистер Кридс. Я готова ответить за каждое свое слово, — с нажимом произнесла она. — Сегодня был убит мой человек на территории вашей страны, в вашем городе! Мы — мирные моряки. Мы требуем справедливости закона! — Вы позволите осмотреть ваш корабль? — мистер Кридс смотрел непроницаемо, но уголки его губ едва заметно улыбались. С одобрением. — Конечно! — Инеж посторонилась. — Нам нечего скрывать! Для неё слишком непривычно было играть на другой, правильной, стороне закона. Что ж, она как всегда была лицемерна и состояла из лживых слов и пустых ритуалов. Что сделал закон, чтобы помочь Инеж, когда она была фактически рабыней в этом свободном государстве? Связал псевдодобровольным контрактом и отдал в руки Танте Хелен. Только Каз вытащил её из этого ада, только он смог сделать что-то для неё. И если Малена не справится, Инеж сожжет этот прогнивший город дотла. Да сжалятся над ними святые!