Сорви мои чувства

Саша дружит со своим однокурсником-тёзкой, устало смотрящим на мир сквозь тонкие круглые очки. Если изучить лицо Долгополова цвета свежеприготовленного огуречного лимонада, на ум придёт фраза: "чувак, по-моему ты немного мёртв". Раковских всегда бесила эта динамика "шерочка с машерочкой", да и второго Санька до безумия заинтересованным в общении не назовёшь. Но вот как-то вышло, что эти двое приклеились друг к другу. Долгополов таскает товарища с собой на свидания, и пока он смотрит взглядом преданной собаки на обожаемого Лёшу, найденного на одной из книжных выставок, Раковских меланхолично тыкает пальцами в смартфон. По сути это каждый раз ситуация из серии "малыш, поиграй, пока взрослые разговаривают". Хоть искусствовед в очках чуть ниже и субтильнее, чем наш длинноволосый цветоман (а такое слово есть?) В ходе очередной встречи на троих они забредают в уютный парк, и Квашонкин сразу плюхается на скамейку с размаху, притягивая к себе своего парня. А что такого, просто охраняет человека от холода, приобнимая одной рукой. С бывшим он так не палился. А этот самый бывший смотрит на них чуть обиженно, устроившись поодаль. Пройдя все уровни во всех казуальных играх, он косится на бледно-серое пятно вдали. Пятно мало-помалу приближается, всё меньше напоминая шедевр абстрактного искусства. И, наконец, оказывается подозрительно знакомым человеком в меланжевом тренчкоте. На самый край длинной деревянной скамьи приземляется никто иной, как Константин. Выгнутая вопросительным знаком спина придаёт ему сходство с Киану Ривзом с фото, завирусившемся в 2010. И, кстати, у Пушкина тоже есть пирожок. А голуби всё никак не слетятся. Будь он Диснеевской принцессой, как Раковских, его плотным кольцом давно бы окружили все обитатели леса. Саша оборачивается и смотрит на заострённый профиль, красиво подстриженные волосы и оргазмические руки. И даже сразу не понимает, кто жамкает его за плечо сзади. Лёша. - Санёк, пойдём, там жемчужина наша на погоду жалуется. Он кивает метеозависимому другу, пока рыжий мило улыбается Долгополову. С Раковских он был совсем другим. Настолько, что наш любитель цветов и клишированных проявлений романтики решил переключиться на девушек целиком и полностью. Но вот такие, как этот флорист, часто вынуждают сменить маршрут. Саша совсем забывает, что оставил на скамейке сорванную по дороге гроздь акации. Она гласит: мне очень жаль, что любовь ушла.