По ту сторону смерти

      Этот стук послышался мне громом. Будто в дверь колотили кулаками. Я невольно шагнула за спину Джорджа, но вскинула руку, чувствуя, как кожа моей ладони стремительно нагревается.       Почему первое, что закралось ко мне в голову – была паника предполагаемого преследования? Ну, во-первых, это было логично. Новости в этом мире разлетались со скоростью совиных перелётов – не моментально, но достаточно быстро, чтобы к вечеру каждый пожиратель, а так же и сам Волан-де-Морт был в курсе того, что Лорен Лив сбежала. Сбежала с близнецами Уизли. Во-вторых, базовый уровень тревоги, что господствовал над моим телом и разумом в тот момент просто зашкаливал – я не ожидала ничего другого, никаких приятных исходов.       Какие мы, чёрт возьми, самонадеянные! Наше приключение закончится быстрее, чем…       – Мам? – не успела я довертеть этот ком из эскалирующих панику мыслей, как Фред отворил дверь.       В магазин буквально влетели низенькая коренастая женщина с пушистыми рыжими волосами и явно озадаченный мужчина в фуражке и пальто. А вот и мистер и миссис Уизли. Приятно познакомиться, так сказать.       Абсолютно не контролируя своё тело, я целиком запряталась за широкими плечами Джорджа, глупо надеясь, что меня не видно.       – Вы с ума сошли?! – вместо приветствия заверещала женщина, тряся перед носом Фреда клочком бумаги – очевидно письмом от Джинни или Рона. – Что это всё такое?!       Мистер Уизли же, пусть и хмурился, явно не собирался поддерживать истерику. Он не без интереса оглядывался по сторонам, а затем задержал свой взгляд на стопке коробок с продукцией.       – Мы открываем магазин! – Фред знал, что миссис Уизли, вероятно, продолжит кричать, поэтому оставался профессионально сдержан – он улыбался и уступчиво кивал.       – На какие деньги, извольте спросить?       – Мы заработали, мам!       – Ага, так я сразу и поверила! Упаси Мерлин, я узнаю о том, что вы ввязались в… – она вдруг оборвала свою тираду на полуслове, и я готова поклясться, холодок пробежал по моей спине от макушки до пят, а ладони моментально вспотели, потому что она смотрела прямо мне в глаза. – Фред, Джордж, – вдруг сказала она значительно тише, и я уловила дрожь в её голосе. – Нам надо поговорить.       Уловив её намерение, Джордж с неловкостью во взгляде обернулся на меня.       – Только вы и я, – строго сказала женщина, при этом пригрозив пальцем мужу, указывая ему остаться здесь.       – Нет, мам, – вдруг достаточно уверенно сказал Джордж.       Женщина явно опешила от его возражения. Её сыновья, очевидно, были не в той позиции, чтобы высказывать своё несогласие, но юноша чётко дал понять, что собирается стоять на своём. Я беззвучно молилась, чтобы вся эта ситуация просто закончилась. Мне хотелось провалиться под землю. Я не знала, как это разруливать. Я могла сделать только хуже. Миссис Уизли, она же знает, кто я… что я такое. Она знает, какой вагон из неприятностей для её семьи я тяну за собой.       – Прошу прощения? – уперев руки в боки, женщина слегка склонила голову и нахмурила брови.       – Мы обсудим всё все в месте, – твёрдо сказал Джордж. – Лори, можешь заварить нам всем чай, пожалуйста? – он оглянулся на меня и слегка сжал моё плечо.       Я кивнула, словно болванчик и, чувствуя, что буквально трясусь от взгляда миссис Уизли, опустив голову, проскочила мимо неё и быстро взбежала по лестнице наверх. По моим ощущениям, родители близнецов вселяли в меня ещё больший страх, нежели надвигающаяся война.       Оказавшись на втором этаже я, с силой пытаясь укротить сбившееся дыхание, остановилась, не спеша уходить вглубь кухни. Я лишь перевела взгляд на чайник, который под моим взором, слегка подрагивая, оторвался от столешницы и скользнул под открывшийся кран. Затем, так же, вовсе не плавно, пролив добрых полкружки воды, он добрался по воздуху до плиты. Огонь под ним мгновенно вспыхнул. Даже ярче ожидаемого. Всё ещё дыша так, словно я пробежала марафон, я прикрыла глаза, стараясь услышать хоть что-то из того, что происходило внизу.       – О, Мерлин, за что мне всё это? – донеслись до меня причитания миссис Уизли, которая вовсе не старалась говорить потише. – Вы хоть представляете, к чему всё это может привести? – я красочно представила, как на словах «всё это», она вздёрнула руку вверх, чтобы указать на меня.       – Это действительно очень серьёзно, – вдруг послышался другой голос.       Мистер Уизли, который до сей поры не проронил ни слова, тоже звучал очень обеспокоенно.       – Поэтому нам и нужно всё обсудить. Пойдёмте наверх, – я слышала, что Джордж всеми силами старается хранить самообладание.       Он ни при каких условиях не мог нагрубить родителям, я была в этом уверена, но он точно был на грани. И это выбивало меня из колеи ещё сильнее.       Услышав движение на лестнице, я, как можно тише, пробежала вглубь кухни и открыла створки шкафа. Естественно у нас было всего три кружки. Вода уже кипела вовсю. Свисток чайника омерзительно верещал.       Ещё раз убедилась я в том, что Джордж Уизли – святой человек тогда, когда очутившись на кухне, первое, что он увидел – это явно мой виноватый взгляд и три глупые кружки в виде разных магических животных: дракон, гиппогриф и нюхлер. Юноша, вздохнув, улыбнулся и достал палочку. В тот же момент пара столовых ложек из ящика приняли форму кружек и заняли своё место на столе. До сих пор удивляюсь, как они всё это делают.       Миссис Уизли явственно выражала своё замешательство всей этой суетой, её супруг терпеливо принял условия хозяев дома и опустился на стул, Джордж сел напротив них, а Фред, облокотившись о столешницу кухонного гарнитура, принялся нервно покусывать собственные ногти. Я, не зная, куда себя деть, стояла за спиной Джорджа, едва касаясь его плеча. Это хоть как-то успокаивало.       – Прежде чем ты что-то скажешь, мам… пожалуйста, дай высказаться, – дипломатично начал младший из близнецов.       Миссис Уизли собиралась его перебить, но её супруг плавно опустил ладонь на её руку, и женщина оборвалась на полуслове, прикрыв глаза. Она явно пыталась успокоить саму себя, но, видимо, крайне безуспешно.       – Мы хотим вступить в Орден. Мы все. Трое, – Джордж обвёл нас взглядом, сначала кивнул Фред, потом я.       Орден. Он всплывал в нашей речи так часто. Но лично для меня значил так мало… потому что был как будто чем-то мифическим. По факту – это был первый фронт сопротивления в этой войне, сообщество, очевидно, состоявшее из талантливых мракоборцев, людей из Министерства. Но в первую очередь, из тех, кому не наплевать. Мы, по сравнению с ними, конечно были детьми. Но это было важно. Важно для нас.       Услышав заявление своего сына, миссис Уизли вздёрнула голову вверх, принявшись махать у лица руками. Это была абсолютно бесполезная попытка подсушить набежавшие слёзы.       – Это наше решение, и у нас есть на это право, – сказал Фред.       – И я знаю, о чём вы думаете, – Джордж снова поднял взгляд на родителей. – Но опережая все ваши возражения, я прошу вас… я вас умоляю… перестаньте видеть в Лорен врага.       Я вздрогнула, услышав собственное имя. Пришлось опустить глаза, совсем не было сил держать зрительный контакт.       – Дело не в этом, сын, – начал мистер Уизли, но Джордж нетерпеливо его перебил:       – А в том, что за ней могут прийти, знаю. Ну, так что же мы не отвернёмся от Гарри тогда? Он же настоящий магнит для опасностей! – мне казалось, что он собирался ударить по столу, но в самый последний момент удержал себя.       Родители парней потупили взгляд, явно мысленно соглашаясь с аргументом.       – Мы никого не бросаем, и мы будем сражаться вместе! Это не обсуждается и не подвергается поиску компромиссов. Лорен остаётся с нами, и с нами вступает в Орден. Я её не оставлю. Я её люблю!       Вот сейчас мне точно хотелось раствориться в воздухе. Трансгрессировать прямо отсюда неизвестно куда. Только парализовало меня вплоть до остановки сердца. Я едва почувствовала, как Джордж нащупал мою руку на собственном плече и накрыл её своей.       Это было сильно. Так сильно, что из меня это выбило весь воздух. Я забыла, как дышать, я едва стояла на ногах.       – Хорошо, – вдруг тихо сказал мистер Уизли, глубоко вздохнув. – Приходите завтра на площадь Гриммо.       Только сейчас родители парней притронулись к чаю. Спор казался исчерпанным, но напряжение в воздухе до сих пор держалось. Я осознала, что не проронила ни слова за всё это время. Да и что я могла сказать? С моим умением только обострять конфликты, лучшим вариантом для меня было лишь держать язык за зубами. Как можно дольше.       – А ещё у нас открытие! – вдруг, определённо стараясь избавиться от электричества в воздухе, воскликнул Фред, разведя руками. – Как только все студенты Хогвартса вернутся обратно, я думаю, можно будет открываться. Так, как школьники – наша целевая аудитория…       – Если я узнаю, – к миссис Уизли не пришло снисхождение, она прервала сына, хмуро погрозив ему пальцем. – Что вы добыли деньги какими-либо махинациями…       – Мааааам, – закатил глаза Фред. – За кого ты нас держишь?       – Мы – дети честных родителей, мы просто не можем никого обманывать, – лестным тоном пропел Джордж.       – Действительно, – хмыкнула женщина, скрестив руки на груди, она не верила ни единому слову, но всё же смягчила взгляд и даже улыбнулась уголком губ.       – Ну, разве что чуточку, – Фред изобразил пальцами нечто очень-очень мелкое.       – Смотрите у меня, – миссис Уизли стрельнула в обоих грозным взглядом и приподнялась из-за стола.       Супруги переглянулись, и мистер Уизли двинулся с места вслед за женщиной:       – Ну что ж, пожалуй, мы пойдём. Завтра в шесть, в штабе, – он кивнул сыновьям, а позже кивнул и мне.       Я неуверенно качнула головой в ответ.       Миссис Уизли перевела взгляд на меня и на долгую и мучительную минуту наши глаза встретились. И к моему удивлению в них не было никакой агрессии. Только беспокойство. Она поджала губы и, явно с усилием придавая спокойствие собственному голосу, произнесла:       – Приятно познакомиться, Лорен.       – И мне, – пискнула я, сомневаясь, что сказанные мной слова были ею услышаны.       Когда дверь за родителями близнецов закрылась, я громко выдохнула, чувствуя, как гулко колотящееся сердце обретает спокойный ритм. Между нами повисла тишина. Мы безмолвно переглянулись между собой и на интуитивном уровне поняли, что на сегодня приключений с нас достаточно. Еле шевеля ногами, мы поднялись вверх по лестнице и побрели в сторону по-прежнему пустых спален. Благо, подушки с одеялами мы сегодня приобрели.       – До завтра, – буркнула я Фреду.       – До завтра, – он кивнул мне и обменялся с братом их причудливой прощально-приветственной комбинацией жестов. – Про звукоизоляционное не забудьте!       Джордж фыркнул в ответ и закрыл дверь нашей спальни.       Нашей спальни. Как странно звучит. Странно. Но приятно.       Несмотря на то, что этот день, казалось, был в состоянии выжать из меня все соки, энергии до сих пор хватало на лёгкий мандраж. Слишком часто за последнее время мне приходится начинать жизнь с чистого листа: сначала Хогвартс и мир волшебников, теперь вот побег, своё жильё.       За всю свою жизнь я никогда не делила своё спальное место с кем-либо. Ни одного дня!       А теперь я стою перед нашей наспех заправленной кроватью и клянусь всем на свете, замечаю, что Джордж прекрасно видит, что я вдарила по тормозам. Он подходит ко мне, гасит в комнате свет и прижимает к себе так крепко, что рёбра едва не начинают трещать. Шуточно покачивая моё не сопротивляющееся тело из стороны в сторону, он спровоцировал меня на едва ли не истерический хохот.       – Устала за сегодня? – заботливо спросил он, поцеловав меня в висок.       Я активно закивала, ещё сильнее прижавшись к нему, впитывая своей кожей то невероятное тепло, что он излучал.       – Эй, ты что, дрожишь? – он потёр мои плечи, оставив лёгкий поцелуй в районе виска.       Я неуверенно кивнула. Мы же знали прекрасно, к какому развитию событий ведёт то обстоятельство, что мы теперь будем каждый день спать в одной постели. Я хочу спать с ним в одной постели! Честно. Безумно этого жду.       Но… если вы понимаете, о чём я…       – Глупышка. Неужели думала, я буду тебя к чему-то принуждать? – Джордж рассмеялся, хотя я слышала волнение в его голосе, он, вероятно, тщательно подбирал слова для такого деликатного момента.       А кто бы не волновался? Я, например, не могла и звука из себя выдавить. Теперь я мотала головой, безмолвно отвечая на его риторический вопрос.       – Пусть всё будет естественно, – Уизли посмотрел мне в глаза и, пожалуй, я, наконец, немного расслабилась в последний раз за последние несколько часов. – Всё случится само собой, когда мы будем готовы, верно?       Он говорил со мной, словно с ребёнком, но, тем не менее, это в какой-то мере успокаивало.       – Я буду в ванной. Обещаю, я не буду подглядывать, как ты переодеваешься, – рыжий игриво подмигнул и скрылся за дверью.       Я не сдержала смеха. Наверное, может я и боялась сама себе признаться, но я бы всё-таки хотела, чтобы он подглядывал. ***       Я ожидала, что эта ночь будет беспокойной. Я боялась снова увидеть картины мрачного будущего во сне, боялась быть охваченной этой постоянной тревогой так, что, видимо, обхватила во сне Джорджа намного крепче, чем он сам того ожидал. Не уверена, что ему было удобно, но он не подал никакого знака, указывающего на его дискомфорт – стойко перенёс эту ночь. Я же провалилась в такой глубокий сон, что впервые за это долгое время я не видела ничего. И я наконец-то выспалась. Это было чудесно. Это было лучшего всего на свете.       Новый день начался с очередных хлопот вокруг нашего нового гнезда и магазина под ним. Близнецы о чём-то шептались между собой, Фред однозначно подкалывал брата, я постаралась дать им пространство для их мужских приколов и в целом, ощущала себя так неловко, как будто мои отношения с Джорджем только начались.       В какой-то мере это так и было. Когда видишь человека двадцать четыре на семь, он открывается с совсем другой стороны. Ты видишь его повседневные привычки, хорошие и причудливые, удивительные и вполне заурядные, обращаешь внимание на то, к чему он приучен с детства.       – Серьёзно? – Джордж изумлённо повёл бровью, в очевидном замешательстве наблюдая за тем, как я принялась заправлять кровать. – Фротаго! (*изобретенное автором заклинание).       Подушка из моих рук выскочила, простынь сама собой разгладилась, а одеяло ровно упало поверх.       – Так можно было? – ошарашено прошептала я, раскрыв рот.       Рыжий рассмеялся в голос:       – Не говори мне, что ты всегда заправляешь постель руками.       Мой ответ был очевидным, поэтому я решила тактично промолчать.       – А как же твой, как ты там выражаешься, пеликинес?       – Телекинез! – теперь уже я начала смеяться, откровенно не контролируя эмоции, на которые пробивал меня этот долговязый шутник. – Так не совсем ровно получается, – я пожала плечами.       – О боже, кажется, я поселился в одной комнате с перфекционистом. Мне крышка, – он закатил глаза, продолжая улыбаться.       – А я поселилась в одной комнате с лентяем, так получается? – я прищурилась.       – Я тружусь словно пчёлка! – завозмущался парень.       И вот, пока будто те самые пчёлки, мы трудились, наводя лоск, время собрания в Ордене неумолимо приближалось. Тревога снова начинала приливать к сердцу. Тревога и… решимость.       Мы оказались на окутанной сумраком улице с высокими кирпичными домами без пятнадцати шесть. Солнце заходить ещё не планировало, но обилие туч на небе нагнетало мрак. И вот здесь вот находится штаб-квартира Ордена Феникса? Хочешь спрятаться, как говорится, оставайся у всех на виду. Здесь, очевидно, жило слишком много магглов.       Я вздрогнула, когда половины дома вдруг начали разъезжаться в стороны, грохоча камнями и дребезжа стёклами. Моя нижняя челюсть уже болталась в районе брусчатки я, замерев, словно истукан, наблюдала за грандиозным действом.       – Когда я перестану удивляться? – пробормотала я неизвестно кому.       Фред лишь довольно хмыкнул, уверенным шагом направившись к чёрной двери, материализовавшегося дома.       – Так значит, это место постоянно существует только в дополнительном пространстве? – я вспоминала содержание учебника, который помог нам поместить участок поляны с бегающим по ней единорогом в центральный коридор Хогвартса.       – Именно, – с гордостью в голосе ответил мне Джордж. – Пошли, – но потянул меня за руку, и вслед за старшим близнецом мы шагнули в очень тёмный и узкий коридор.       Пока я с интересом и осторожностью разглядывала всё вокруг, неосознанно щурясь, чтобы быстрее привыкнуть к полумраку, в глубине дома уже доносились какие-то голоса и суета. Фред, по всей видимости, уже перездоровался со всеми присутствующими.       – Будет много людей? – мой голос дрогнул от накатившего вновь волнения.       – Не думаю, – Джордж, наоборот, звучал слишком воодушевлённо.       Не выпуская моей руки, он свободной рукой поправил на себе пиджак и двинулся вперёд. Когда коридор закончился, взору предстал небольшой холл, с такими же тёмными стенами и старая лестница, ведущая на второй этаж. Двери за ней были открыты, виднелся длинный стол, который был явно элементом достаточно просторной столовой. За столом уже сидел Фред и увлечённо болтал с неизвестным мне мужчиной.       Не успела я разглядеть его как следует, как откуда не возьмись передо мной возник грузный человек с ужасающим на первый взгляд не то стеклянным, не то настоящим, но увеличенным в размерах глазом, что, казалось, жил отдельной и независимой жизнью от своего владельца. Я инстинктивно вздрогнула, кое-как собравшись с мыслями и отругав себя безмолвно за явную трусость и невежество, поприветствовала мужчину.       – Лорен Лив, – моя ладонь выскользнула из руки Джорджа и потянулась к этому человеку для рукопожатия.       Он, казалось, просвечивал меня насквозь своим жутким глазом. Кто знает, что за рентген у него там работает. Я сглотнула, но оставила ладонь протянутой. Джордж, как всегда, имея самые чистосердечные намерения ослабить напряжение, зависшее в атмосфере, дотронулся до моего плеча одной рукой, другой – до того самого мужчины. Однако стоило последнему смерить Уизли достаточно строгим взглядом, явно не восторженным от тактильных ощущений, парень отстранился, мгновенно сменив улыбку на внешнюю серьёзность.       – Аластор Грюм, – пробасил вдруг человек, крепко ответив на моё рукопожатие; его имя я уже давно знала и без всяких представлений, стоило отметить, что оно ему очень подходило.       – Ух ты! У нас новенькая? – я снова вздрагиваю, поражаясь тому, как легко в этом тесном помещении материализоваться из неоткуда.       Передо мной достаточно молодая девушка, с озорной улыбкой на лице и кудрявой ярко-розовой шевелюрой. Она помахала мне и Джорджу рукой и, артистично поклонившись, кратко представилась:       – Тонкс.       Я вновь назвала своё имя. Звучало глупо, но, пожалуй, максимально вежливо.       Внезапно сознание моё охватила яркая вспышка, и я даже сделала попытку прикрыть глаза, решив, что она слепит меня извне, пока до меня не дошло, что всё это происходит у меня в голове. Пока зрение ко мне возвращалось, по рукам от кончиков пальцев до локтей прошло лёгкое покалывание – не то горячее, не то холодное, словно лёд. Вспышка распалась в золотистую пыль, а где-то позади, утопающий в плотном эхе, слышался голос. Разобрать что-то было сложно, но я была уверена, что чётко слышала слово «клянёшься».       – А ты странная. Ты мне нравишься, – вдруг перед моими глазами снова появилась Тонкс; она игриво подмигнула мне и удалилась в сторону столовой, присоединяясь к Фреду и его собеседнику.       – Всё хорошо? – Джордж звучал обеспокоенно; он сразу понял, что я снова увидела что-то.       Грюм нахмурился, его глаз, казалось, разглядывает мои внутренности.       Я кивнула, понимая, что и ответить мне нечего. Странное видение. Неопределённое.       Стоило нам очутиться в столовой, как в ней появились и родители близнецов. Фред представил мне мужчину, с которым он вёл диалог, как их бывшего учителя по защите, его звали Римус Люпин.       Несколько минут спустя мы уже сидели за столом, возглавляемым высоким чернокожим мужчиной, по имени Кингсли. Очевидно, одни из далеко не последних членов ордена собрались здесь все вместе явно не потому, что в организацию вступают близнецы. Я чувствовала себя, как на допросе.       – Так значит вот как выглядит юная бунтарка, – с улыбкой, явно скрадывающей добрую часть напряжения, обратился ко мне мужчина по имени Сириус.       – Послушайте, – прочистив горло, сказала я.       Я долго готовила эту речь в голове. Представляла, как произношу её. Чем чаще я это делала, тем сильнее тряслись мои руки. Не от того, что я предстану строгой комиссии Ордена Феникса, а от того, насколько усиливались мои эмоции в отношении того положения, в котором я находилась.       – Вы можете спросить, что заставило меня прийти сюда и вступить в Орден, когда общество волшебников окружает меня всего год. Вы можете сказать мне, что я могу оставить всё это и не подвергать большей опасности членов вашей семьи. Но… есть одно большое «но», – я глубоко вздохнула, продолжая теребить пальцы своих рук. – Уже давно не секрет, но в этой войне участвуют не только волшебники. На тёмной стороне могущественный некромант, вмешательство которого перевернёт не только ваш мир, но и мой. Он решил, что моя судьба ему подвластна, но это не так. То, что я сейчас нахожусь здесь и решаю, что я буду делать с собственной жизнью, ещё раз доказывает, что это не так. Мы все здесь, потому что мы хотим свободы и благополучия собственным семьям. У меня семьи не осталось.       Гробовая тишина повисла в столовой. Только тиканье старинных часов разрезало воздух.       – Благодаря миру волшебников я обрела… смысл, я обрела новую семью, – не удержавшись, я смотрю на Джорджа; горечь, вызванная моей речью, перебивается светом в его глазах. – И эта семья – бесстрашная. Это люди необычайной смелости, готовые сражаться до последнего за то, что наиболее важно для них. И я здесь именно поэтому. Чтобы сражаться за тех, кто мне дорог. За мир в мире волшебников и за мир в мире некромантов.       Я замолчала. Никто не осмеливался перенять эстафету. Я увидела одобрительные кивки, взгляды присутствующих смягчились, даже устрашающий глаз Аластора Грюма приобрёл, как мне показалось, более снисходительный характер.       – Я, возможно, не самый сильный союзник, но, по крайней мере… – вновь принялась говорить я.       – Чепуха! – Вдруг встрял Фред, нагло перебивая мою речь восторженным голосом. – Она – одарённый пророк. Она, правда, ничего из того, что видит, нам не рассказывает, но видит она что-то постоянно.       – Откуда тогда ты так уверен, что она одарённая? – беззлобно и с лёгкой усмешкой спросил парня Блэк.       Фред лишь развёл руками, без единого слова выражая абсурдность заданного вопроса. Я ухмыльнулась, слегка помотав головой. Эх, Фред, если бы ты знал…       – А ещё она может защитные чары возводить, вещи перемещает… как это там называется? – он защёлкал пальцами, глядя на собственного брата, явно надеясь получить от того подсказку.       – Пеликинес, – гордо подсказал Джордж, теперь уже явно намеренно ошибившись.       Я закатила глаза:       – Теликинез, – простонала я в полголоса.       – Именно, – его определённо забавляла моя реакция.       – Что вы скажете о Маклейне, мисс Лив? – вдруг вмешался в ставший несколько шуточным диалог глубокий низкий голос Кингсли Бруствера. – Способен ли он в той же мере, что и вы видеть будущее и манипулировать материей?       Я сглотнула. Мои мысли вернули меня в тот день, когда я только встретила этого человека. Энергия, что окружала его существо, была настолько плотной, что я могла буквально слышать, как она бурлит и движется. Мне сложно было объективно оценить и разложить по полочкам, что он умел, а что нет. Я недостаточно его знала, чтобы об этом судить. Но одно я знала наверняка.       – Он – мастер иллюзий, – я силой воли удержала ровность своего голоса. – Он с лёгкостью может заставить тебя видеть то, что он хочет. И если вы считаете, что вы чемпионы окклюменции – вам это не поможет.       – И что же поможет? – робко спросила Тонкс.       – Я не знаю, – отчего-то я почувствовала стыд за то, что не сумела это выяснить. – Вероятно, нанести ему урон.       На лицах членов Ордена отражалось нешуточное напряжение. Если они теоретически подготовились, а они явно подготовились, то они знали, что оружие, таящее в себе ТУ САМУЮ энергию, никому из них в руках не удержать. Именно поэтому им и нужна была я. И если не сражаться самой, то определённо быть мостиком к другим, более опытным некромантам.       Первой, кто это понял, была миссис Уизли. Уровень эмпатии у этой женщины явно дотягивался до верхушки Эйфелевой башни. Она побарабанила пальцами по столу, а затем резко выскочила из-за него и удалилась в сторону кухни, параллельно эмоционально жестикулируя и причитая, не стесняясь выражений:       – Мерлинова борода! Мы что теперь, будем выставлять наших детей на поле битвы? Сначала Гарри всё кричал, хотел в Орден. Теперь вот… эти оболтусы, – она махнула рукой в сторону Фреда и Джорджа. – И… это всего лишь девочка! – она вдруг посмотрела на меня и, клянусь, я увидела в её глазах столько боли и отчаяния, что мне самой стало не по себе.       – У меня нет выбора, – тихо выговорила я. – Ни у кого из нас его нет. Если сдать назад, мы все проиграем. Вы все это понимаете.       Волшебники закивали. Это было ясно, как день. Никто из них не запакует свои вещи и не сбежит в другую страну. Не потому что понимают, что на них и держится основное сопротивление, и это некая «обязанность», а потому что другие варианты в их голове даже не всплывают. Ответный удар – это очевидно. Это естественно.       – Ну, что там у нас дальше по расписанию? Клятва? – сказала я в шутку, намеренно рассмеявшись, чтобы немного успокоить напряженные нервы всех присутствующих; в голове всплыло моё сегодняшнее видение, и почему-то я, совсем не задумываясь, озвучила это.       Лица членов Ордена Феникса оставались непроницаемо серьёзными. Они все смотрели на меня, и я могла легко прочесть… что, кажется, я попала в точку:       – Реально?       – Стандартная процедура, – Артур Уизли кивнул.       В его глазах читалась просьба нам всем подумать ещё один раз. Что-то мне подсказывало, это не совсем обычная клятва. Молли тоже громко вздохнула и нахмурилась.       – Мы готовы, – Джордж обвёл нас взглядом, решительно качнув головой.       Я заметила как полная теплоты, снисходительности и гордости, улыбка появилась на губах Фреда:       – Мы уже давно не птенцы, мам, – сказал он, взглянув на миссис Уизли. – Мы – взрослые, гордые орлы.       – Ну, ты, скорее, петух, – хохотнув в кулак, сказал его брат.       Я, как и все остальные, не сумела сдержать улыбки. Умеют они разрядить обстановку.       Тем временем Кингсли Бруствер извлёк палочку и приблизился к старшему из близнецов. Выражение его лица было серьёзным, но уголок губ всё ещё смотрел вверх, храня память об удачной шутке.       – Готов, орёл?       Фред кивнул и, выпрямившись по струнке, ожидающе взглянул на мужчину.       – Клянёшься ли ты, Фредерик Уизли, преданно служить Ордену Феникса?       – Клянусь.       – Клянёшься ли ты хранить тайны Ордена Феникса?       – Клянусь.       – Клянёшься ли ты защищать остальных членов Ордена Феникса?       – Клянусь.       – Да будешь ты связан клятвой, пока Орден Феникса существует, – золотистые искры вырвались с конца палочки Кингсли и окутали тело Фреда почти целиком.       Я не знала, что парень чувствует, но была уверена, что это именно то, что мне ощущалось в видении – неизвестная мне смесь жара и холода и покалывание, вызванное будто бы искорками бенгальских огней, попадавших на кожу.       Джордж тоже прошёл через ту же самую процедуру.       И я прошла.       Это было яркое дежавю. Видение повторилось, происходящие события будто бы захватили частичку моего сознания и унесли её с собой.       Никто из нас не задал вопроса, что будет, если клятву не сдержать. Смерть? Мучения? Беспамятство? Наверное, мы даже не допускали и малейшей возможности, что нам придётся когда-либо задуматься о последствиях. Никто из нас не боялся собственной смерти. Я знала, что уйду в мир, где моя дорога превратится в настоящее приключение, познание чего-то иного, слияние с той энергией, что питала мою душу. Ни Джордж, ни Фред не представляли каково это. Но они тоже не боялись. Но все мы боялись потерять ближнего. Мы до чёртиков боялись потерять друг друга.       Этот страх день ото дня вытягивает из меня силы и терпение. Он доводит меня до крайностей.       Но я не сдамся. И, когда я буду «по ту сторону», я буду идти до конца.