Лавка древностей
Номер машины и адрес магазина. Хотя, наверное, Лань Цзинъи назвал бы это не магазином, а лавкой. Лавкой древностей. Так вот, обладая всего этими двумя единицами информации, Цзинъи очень скоро заимел удовольствие узнать, что сноб зовётся Сун Ланем, что он всё-таки не сомелье, а самый что ни на есть настоящий антиквар. Хотя одно другому не мешает. Сам Цзинъи в винах не разбирался, да и вообще не очень понимал этот напиток. Ну, вино. Ну, его можно выпить. Ну да и хрен с ним, хорошо. А вот про Сун Ланя интернет рассказывал не слишком щедро, но всё-таки рассказывал. Как и про любого, у кого есть транспортное средство и какая-никакая, но всё же собственность. А Сун Лань ещё и жил над этой лавкой, как же это приятно. А вот что он делал в полицейском участке? Мысль спросить об этом у сестры пришлось сразу удавить самым жестоким образом. С А-Фу сталось бы немедленно зачитать ему свод правил и обязанностей гражданина, младшего брата, человека с фамилией Лань, а потом вытащила бы весь мозг сквозь ушные отверстия. Значит, антиквар, ценитель и любитель, профессионал и кругом молодец. А ещё сноб, очкарик, длинноногий пинатель невинных мотоциклов, и ещё он умеет быть сварливым. Цзинъи ухмыльнулся, рассматривая породистое лицо на мониторе. Как же всё-таки отличается человек в жизни от своего статичного изображения. И не сразу скажешь, в лучшую сторону или в худшую. Уже к вечеру того же дня, когда был трижды пнут мотоцикл, Лань Цзинъи успешно выбросил из головы этого Сун Ланя. Ну как успешно... Всего-то с дюжину раз поздравил себя с тем, что сразу не полез на рожон, что повёл себя культурно и воспитанно, что не вломился тут же следом в эту лавку, что не устроил этому снобу Сун Ланю весёленький вечерочек, что не думает о нём совершенно. Да, и мстить не стал, и тоже кругом молодец. И не думает о нём вообще. Не думает. Не думает. Он ведь не думает? Так, просто хвалит себя, что не полез. Повёл себя как культурный человек, достойный член общества. Не взял за горло — хотя смотрелось бы эффектно, вот это Сун Лань, наверное, разъярился бы от хватки за горло! Или испугался бы? Наверное, всё-таки испугался бы. Интересно, а начал бы отбиваться, или сквозь эти свои очки смотрел бы и цедил что-то про бескультурщину? Да что он понимает в культурщине, небось за отсутствие культуры в полиции по причёске и надавали. Хотя нет, такие в полицию приезжают чтобы лично подать заявление на кого-то. Мол, так и так, был замечен в отсутствии носового платка гражданин Икс, чем ущемил моё чувство прекрасного, и Китайская Народная Республика едва не лишилась в моём лице ценного специалиста и знатока культурных ценностей. Надо было всё-таки взять его за горло. Или ещё лучше — хлопнуться рядом в его машину, и тут же взять за горло. Тьфу ты, привязалось это горло! Цзинъи несколько раз переворачивал подушку, брыкнул ногами, собирая одеяло куда-то вниз, а потом пришлось вставать и добывать упавшее одеяло с пола. А если всё-таки зайти в эту лавку древностей и церемонно так сказать: «Послушайте, любезный!»... Он даже засопел от удовольствия, до такой степени пафосно это прозвучало. — Послушайте, любезный, — проговорил Цзинъи в полумраке собственной комнаты, и сконфуженно расфыркался. Хрень какая-то получается. Эта фраза ему не шла, как будто напялил пиджак с чужого плеча. Нет, не так. Нужно войти и сказать как-то эдак: — Эй, Сун Лань. Видишь, я уже знаю, как тебя зовут. Почему в тёмной комнате, где никто не слышал, это звучит так тупо? И потом, он же не думает про этого Сун Ланя. Подумаешь, случайная встреча, первая и последняя, чушь какая-то. Надо было ему ещё коктейль на пиджак выплеснуть — ага, как раз в стиле идиотских клубных уловок. А так — а так он вообще не думает. Вот ещё. Заняться прямо нечем. Других дел полно. Он на следующий день и приехал в эту долбаную лавку только для того, чтобы убедиться: не думает. Ни разу. Потому что если бы думал, то приехал бы на мотоцикле и в той же одежде, только, может куртку сменил бы на что-то откровенное и вызывающее. А так просто приехал. На машине. В костюме, который выбирал примерно час. Нужно было показать, что он не думает о Сун Лане. И самому в этом убедиться. — Ты куда такой галантный? — удивлённо спросил Сычжуй, увидевший Цзинъи в совершенно непривычном виде. — В приличное место, — пропыхтел тот, сооружая себе дерзкую хулиганскую чёлку. Чтобы диссонанс. Чтобы не выглядеть прилизанным, потому что костюм это уже достаточно прилизано. И вместо тяжёлых ботинок — вполне приличные туфли. — Только на мотоцикл в таком виде не садись, пожалей дорожную полицию, — Сычжуй пожал плечами. Всё-таки в приличные места им никто не запрещал ездить. — Да успокойся, я это... в библиотеку еду. Да. В читальный зал. — Давно пора, тебе готовиться надо к дипломной работе, или что там у тебя. Доклады, зачёты. Я же говорил, что далеко не всё можно найти в интернете. — Вот оцифруют все библиотеки, и можно будет найти всё, — успокоил его Цзинъи. — Оксфордскую уже оцифровывают. Сычжуй задумчиво посмотрел ему в спину. Какой-то бред намолол, библиотека внезапно, Оксфорд, читальный зал. Цзинъи хотел всё-таки взять мотоцикл, исключительно из вредности, но с костюмом шлем смотрелся глупо, а за поездки без шлема можно было получить коллективный нагоняй от всех родственников, начиная с сестры и заканчивая Сычжуем. Так что пришлось сесть за руль. В лавке оказалось совсем не так, как он представлял. И Сун Лань не торчал в угодливом поклоне у двери. Цзинъи осматривался с той долей здоровой любознательности, которая всегда подталкивала его докапываться до истины в любом, даже самом пустяковом деле. А тут оказалось интересно. А вот тут Сун Лань вчера сидел и пил вино, возле этого окна. И даже не взглянул на улицу, на редкость беспечный тип. Лань Цзинъи с гордостью подумал, что вот, он не думает о Сун Лане, а залип на стройные ряды книг вот на этой полке, и вот это... а что это, кстати? Какая интересная штука. Для чего она? Он без сомнений снял эту хреновину, щёлкнул смартфоном, запустил распознавание изображения и довольно ухмыльнулся. Компас. Это просто старинный компас. А выглядит как колесница без коня, зато с суровым мужиком, указывающим пальцем верное направление. На юг! Поисковые системы тут же услужливо сообщили, что компас это китайское изобретение, и им снова есть чем гордиться. — Эта колесница продаётся? — Лань Цзинъи специально не смотрел по сторонам, где-то тут или Сун Лань, о котором он, конечно же, не думает очень старательно, или у него тут продавец, приказчик, кто-нибудь. *** Конечно, капитан запер его, нет, попросил никуда не выходить, исключительно из беспокойства за свидетеля. Разумеется. Не для того ведь, чтобы свидетель нес убытки. А меж тем сидение взаперти — это убытки, и если пара отмененных встреч с клиентами — не катастрофа, то вот третья — уже серьезно. Небезопасно. Пришлось воспользоваться отдельным мобильным и объясниться, а также рассказать и о визите в полицию, и о том, что на улице наверняка наблюдатель. Эту причину приняли с условием связаться через два дня. Но запретить ему все капитан не мог, например, позвонить А-Цин и отслеживать ее перемещения — так спокойнее. Или открыть магазин. Так что Сун Лань с утра оставил табличку «открыто» и воспользовался свалившимся на него свободным временем, чтобы навести чистоту и в без того чистом помещении. Он как раз обеспыливал одну из витрин, когда кто-то вошел. Сун Лань не стал торопиться к посетителю, наблюдал через стекла. Костюм … хороший пиджак, кажется. Вряд ли полиция? Могли прислать и связного, чтобы проверить, не наврал ли антиквар по телефону. Впрочем, это с таким же успехом мог быть и просто покупатель или прохожий. — Да, конечно, — ответил Сун Лань, поставил на место фарфоровую вазу, с тихим щелчком закрыл витрину и повернул ключ. — Если вас интересуют старинные игрушки, есть и другие вещи, а если период — то на соседней полке и в корзине у вас под ногами. Он вышел из-за витрины и неспешно пошел к посетителю, снимая перчатки. *** В корзине, значит, под ногами. Лань Цзинъи присел и принялся перебирать эти запасы, практически бездумно трогая какие-то предметы. Надо же, у него тут прямо корзинами, витринами... Надо же, оказывается Сун Ланя можно узнать по голосу, даже несмотря на то, что он не бухтит свой гневный бухтёж. Цзинъи на него не обернулся, а сейчас так и вовсе присел, потому что замешательство нужно было каким-то образом скрыть. Голос, да? Всего лишь голос? Он покосился на приближающиеся ноги и слишком многое понял. Потому что обуты эти ноги были в светлые кремовые ботинки. Белые кроссовки — это было бы понятно. Но кремовые туфли? Серьёзно?! И вежливая дистанция, разумеется. — Я ищу что-то особенное. Лань Цзинъи всё ещё питал надежду, что на самом деле всё прекрасно проверил, убедился в том, что не думал о Сун Лане... — Буквально, что отзовётся. Есть такое, смотришь на что-то... или на кого-то. И понимаешь — отзывается. «Что. Я. Говорю?!» Цзинъи покачал головой и встал, задумчиво прижимая к губам указательный палец. — Пока что выигрывает эта замечательная повозка. Сун Лань оказался не только в кремовых ботинках. Вполне пристойные тёмные брюки, а сверху — такого же кремового цвета водолазка с высоким горлом... горлом. Хм. Горлом. У Цзинъи беспокойно дрогнули пальцы. — Игрушки — очень. С колёсами. Я неравнодушен к транспорту. Сноб. Сноб в очках. Это он что, в перчатках тут сейчас шуршал? Всё верно. Он совершенно прав, он не думал о Сун Лане всё это время. Это какое-то очень слабое слово «думал». Цзинъи понял, что буквально обмусолил его мысленно всего лишь за вечер, ночь и кусок утра! — Я не поздоровался, — он улыбнулся. — Добрый день. *** «Молодой? Интересно. Наверняка все же игрушки. Для мамы, например, что-то ностальгическое?» Сун Лань смотрел, как посетитель перебирает скрученные карты и плакаты, словно из вежливости, чтобы не уходить сразу, или стесняясь спросить. — Транспорт? Есть модель «Дунфанхуна» конца пятидесятых, в отличном состоянии, посмотрите? Сун Лань уже шагнул к одной из полок, как тут молодой человек встал. Эээ… что? Может быть, Сун Лань и подумал бы «где-то я его видел», если бы он не был Сун Ланем. С памятью у него все было отлично. Он даже задержал взгляд на этом лице, словно вспоминал, но на самом деле тут и помнить было нечего — наглый изгиб губ, родинка и взгляд, который сейчас, может, и спокойный, да только не спрячешь всей наглости, как ни разоденься и что ни скажи. Итак. «Село» явилось собственной персоной. Сун Лань снял очки и едва коснулся одного стекла краем перчатки — как будто непрошеная пылинка мешала ему видеть, и если ее убрать, то вчерашний тип исчезнет из его магазина. — Добрый день, — тем не менее вежливо и спокойно ответил он, снова надевая очки. Он здесь хозяин, а это внезапно приличное чучело — гость. — Так что? Модель седана или все-таки игрушки? *** — Модеееель, — протянул Лань Цзинъи, разглядывая Сун Ланя теперь в целом, и было совершенно неясно, про автомобиль он или про самого Сун Ланя. Очки снял. Надел очки. Погодите-ка, что это за восхитительное кокетство, так не похожее на привычные ужимки некоторых девиц? С другой стороны, он и не девица. И не должен быть похож... и вообще не похож. — Давайте посмотрим модель, но и игрушки будем иметь в виду. Откуда ни возьмись, появилось какое-то упрямство. Лань Цзинъи всего-то один шаг сделал, но этого хватило, чтобы оказаться ближе к Сун Ланю. И просто подмывало назвать его по имени, чтобы понимал: он знает. Он многое знает, а если поставит себе задачей, узнает ещё больше, от расположения пломб в зубах до визитов в налоговую службу. — Снимать у вас можно? — спросил он, расчётливо глотая это «у», и помахал смартфоном. — На случай, если вдруг мои желания сегодня превысят мои возможности. Машинка оказалась славная. Такая, ретро. Не то чтобы Цзинъи питал слабость к ретро-автомобилям, но было какое-то очарование в том, чтобы учитывать, какое оно было, прежде чем кривиться в сторону того, каким оно стало. Это касалось всего — и автомобилей, и мотоциклов, и компьютеров. Да тут один смартфон в руке — уже охренеть какой вычислительный центр. — Меня зовут Цзинъи, — он специально опустил, что он Лань, чтобы не портить очарование момента слишком говорящей фамилией. — И у меня есть жгучее желание у вас тут... задержаться. А модель я возьму. И вот эту повозку возьму. Что есть ещё? *** — Давайте посмотрим. Ровно вместе с шагом парня к нему, Сун Лань сделал шаг к шкафу. До модели можно было дотянуться, с его ростом даже не очень напрягаясь. Может, это все-таки полиция? Они вот у участка же столкнулись, да и в отделении, где работает такой красавчик, как сержант Лу Цин, и где у капитана напарник представляется «А-Фу» вполне может оказаться и такое нечто. — Снимайте, — согласился Сун Лань равнодушно. Так и подмывало сказать, что у машинки и шины в миниатюре настоящие, крепкие, а сломать кривыми руками можно и хорошую вещь, но он промолчал. Нет, это не полиция, вряд ли капитан выдает такие деньги на расходы «под прикрытием» или как это там у них называется. — Всего не перечислишь. Рекомендую посмотреть каталог. «И отстать от меня уже!» Чего ему надо? Цзинъи. Что за фамильярность? Костюм надел — манеры не надел, да где взять манеры, если им не обучен? Задержаться, да. Воспитанные люди спрашивают, есть ли у визави время. «Ключевое слово — воспитанные», — подумал Сун Лань, чувствуя, как растет раздражение, а работа — не место для дурных эмоций. — Сун Лань, — представился он. — Хорошо, я принесу упаковку, у вас будет время посмотреть каталоги. Он вынул кожаные папки с коллекционными моделями разного времени, а также с игрушками и положил на стол у окна. — Пожалуйста. Каталоги я высылаю также на почту в электронном виде, если клиенту нужно время обдумать покупку. Он очень сильно сомневался, что этот «клиент» умеет обдумывать. Пижон, даже цены не спросил! Кто вообще приходит к антиквару и не интересуется ценой, историей предмета? Дилетант, вот кто. *** — Сун Лань, — Цзинъи повторил и кивнул, мудро удержавшись от фразы «я знаю». — Приятное знакомство. Да ладно, это знакомство этому антиквару точно не было приятно! Ишь ты, всего не перечислишь. А ты перечисли, если ты такой профи, не видишь — посетитель в замешательстве и со смутными желаниями! Но тут было даже интересно сыграть по его правилам, так что Цзинъи покладисто проследовал за ним к тому столу у окна, но не успел даже до края рукава дотронуться. Этот Сун Лань изумительно умел оберегать своё личное пространство от вторжения всяких наглецов с улицы. Ещё бы, на своей-то территории. Он честно просматривал каталоги, кое-что сфотографировал для себя на «вотпрямщас», и между делом осматривался. Это было похоже на шкатулку с сокровищами, а сокровища у каждого свои: кто-то там карточки собирает, кто-то фантики от конфет, или там... марки. А по малолетству в такой коробочке и цветные стёклышки могут быть и красивые камешки. У него такая коробочка была. А у Сун Ланя шкатулка побольше. Цзинъи неторопливо создал новую почту специально для этой переписки — привычка, которая помогала ему соблюдать невинность и чистоту компьютерных соединений — и сбросил эти позывные в заметки. Он вполне удобно устроился, закопавшись в эти каталоги, и даже действительно присмотрел ещё пару интересных штук. Как хотел — чтобы отзывались. Вот эти отзывались, это стоило посмотреть глазами, а не на фото. Упаковка. Какая упаковка? А хотя это всё, наверное, действительно нужно позаворачивать, чтобы не потрескалось в дороге. Это Цзинъи мог понять. Ну там... Пупырчатая плёнка, всё такое. Да, это важно, что уж тут. Он не мог удержаться от улыбки. Спросить, как поживает пнутое колесо его машины? Поинтересоваться, не хочет ли он сам спросить о здоровье его мотоцикла и извиниться за пинки? — А у вас тут много интересного, — сообщил Цзинъи совершенно очевидный факт, едва лишь Сун Лань снова появился в поле зрения, и задумчиво добавил. — Смотреть не пересмотреть... И всё-то у вас есть... И шея. И плечи. И линия подбородка, которую совершенно нелогично хотелось то ли обвести пальцем, то ли укусить. Собственно, зачем выбирать, хочется и то, и другое. И ноги. Как ходить на таких длинных ногах? Ему там голова не кружится? — Сун Лань, а не были бы вы настолько любезны... — Цзинъи аж сам едва не поморщился от этой фразы, настолько она оказалась пафосной в своём идиотизме, и сокрушённо покачал головой. — ...ответить своим положительным согласием на моё приглашение? Я приглашаю. На кофе. На чай. На ужин. Или завтрак. На прогулку или посиделки. Разумеется, он откажется. Но хулиганское желание увидеть, как сейчас Сун Ланя перекосит от негодования, просто подталкивало Цзинъи под рёбра. — В кафе. В ресторан? В парк. В театр. В поход — можно съездить в горы. Можно спуститься в подземелья Безночного, хотя туда сейчас всё равно не пустят, но на будущее. Соглашайтесь, Сун Лань. Я мириться пришёл. *** Был бы это кто другой, Сун Лань любезно пригласил бы его зайти снова, а также предложил бы рассылку новинок по интересующим предметам. Но это был юный костюмированный хам, который старательно изображал вежливость. Сун Лань молча заворачивал покупки в шелковую бумагу, уложил в картонные коробки и пересыпал пенопластовым наполнителем. От предложения этого Цзинъи Сун Лань аж замер. На завтрак? Таких непристойных предложений ему еще не делали! Нууу… всякие делали, но не такие же парни, как этот… Сун Лань посмотрел на него поверх очков. — Ах вот зачем вы пришли, — он подчеркнуто вежливо улыбнулся, вынес коробки и поставил на стол перед нахалом. — Мы разве с вами ссорились? Сто восемь тысяч. Наличные или карта? *** Его не перекосило. Цзинъи почувствовал, как острые когти чувственного интереса медленно скребут где-то в груди, скрежещут по рёбрам, едва ли не горло взламывают. Этот Сун Лань сам был как... как какая-то ваза охренеть какой древней династии, которая отстранённо прекрасна сама по себе сквозь века, и плевать она хотела на всё вокруг. Красивый, как зараза. Особенно этот его взгляд сверху вниз. — Да чтоб я знал зачем пришёл, — бездумно выдохнул Цзинъи. — Пнул меня куда-то в мозг и уехал... Карта. Он резко встал и двумя пальцами поднял карту, даже и не думая отказываться от этой покупки. Сто восемь тысяч? Ничего, он может себе позволить. Лань Цзинъи почти враждебно смотрел сейчас в глаза Сун Ланя, хотя улыбка никуда не делась с губ. — Мы с вами, — жарко выдохнул он. — Ну, чтобы именно «мы с вами», то давайте поссоримся ещё раз, почему бы и нет. Я готов поссориться, если это обязательно нужно чтобы помириться. О, и ещё расскажи мне вот про это. Он подхватил долбаный каталог и указал пальцем на какую-то очередную модель, лишь чудом ткнув на то, что действительно фотографировал для себя. А что при этом он шагнул ближе — ну тут уж простите, оно само. Внутренние когти не переспоришь. *** — В мозг? — уточнил Сун Лань таким тоном, словно сомневался в наличии у Цзинъи мозга. Сорвалось. Само. Но тут уж ничего не поделаешь, придется простить себе этот единственный срыв — он же не выставил этого засранца вон, пусть спасибо скажет! Сун Лань вернул себе невозмутимый вид, сумел не отодвинуться, окинул Цзинъи взглядом, в котором можно было лишь заподозрить легкую иронию, и пошел за терминалом. — Это модель постарше на три года. Цзефан — первый грузовик, — Сун Лань как будто лекцию читал для того, кто заявил об интересе к транспорту и не знает, что такое Цзефан. Но вообще очевидно, что парень просто не хочет отцепиться, а хочет позлить. Обойдется. — Модель отреставрирована, но цвет подобран идеально по сохранившемуся оригиналу. Сун Лань вернулся, набрал на терминале сумму и повернул экраном к покупателю. — Можете оплачивать. *** — В него, — подтвердил Цзинъи. — Прямо ногой. Вот смотрит. Через очки. Почему-то считается, что очки придают своему владельцу беззащитный вид. Ну так то смотря кому и смотря какие очки. Беззащитным и робким Сун Лань ни разу не выглядел. А если припомнить, как он умеет злиться, так и вовсе — да ой, о чём тут говорить?! Он же спиной поворачивается с такой бездумной и наплевательской отвагой, как будто и не подозревает, что просто подставляет под обзор спину и задницу. Штаны бы ему поуже. Хотя нет, не надо поуже, снимать замучаешься. Цзинъи только лоб потёр, сообразив, что думает куда-то в совершенно скотскую сторону. — Первый грузовик. Угу. Я по его поводу подумаю, — а раз «подумаю», так это значит ещё и «я ещё вернусь». — А первый мотоцикл есть? Он осмотрел терминал... ладно, не терминал он осматривал, а обхватывающие его пальцы. — Могу, — Цзинъи обхватил терминал поверх его пальцев своими, уверенно сжал. Приложил карту, и терминал послушно пискнул. Он сжал пальцы сильнее, набрал пин-код и небрежно сунул карту в карман. — Ждём подтверждения оплаты, — он погладил пальцы Сун Ланя и мягко потянул его на себя. — А то вдруг я мошенник. *** Сун Лань не успел ответить, как мальчишка схватил его за руку. Схватил да еще и сжал! От такой бесцеремонности у Сун Ланя даже скулы дернулись, и он ответил, с трудом не сорвавшись: — Нет. И не будет. Чек со скрипом вылезал из терминала. Вечность он что ли будет вылезать?! Сун Лань оторвал бумажку на вдохе, представляя, как отрывает Цзинъи его наглые пальцы, которые так бесцеремонно. Его. Трогали. — Надумаете — позвоните. Не утруждайтесь, я пришлю модель с курьером. Разумеется, по предоплате, вдруг вы — мошенник? Он вложил чек в карман пиджака невыносимого хама, одновременно отодвигаясь. — Всего хорошего. *** — Нет? Мотоциклоненавистник. Я это сразу понял. Цзинъи не следил за чеком. Он его и так слышал, а следил он за Сун Ланем. — Но если вдруг, мало ли, попадётся на глаза где-то первый мотоцикл — здесь есть один клиент, который его купит. Неважно, модель или оригинал. Я позвоню. И напишу. На столе лежит листок, на нём — моя электронная почта, и я жду обещанные каталоги в электронном виде. Ему нахрен не нужны были каталоги. Важнее был сам факт — Сун Лань их ему пришлёт. Все благие мысли на тему «я не думаю о Сун Лане» полетели к чёртовой матери, и Цзинъи не торопился отпускать его руку, вступив в преступный сговор с терминалом. — Сун Лань, — Цзинъи медленно потянул его к себе за руку, не слишком надеясь перебороть возрастающее деликатное сопротивление. — Я уже решил, что хочу об вас утрудиться. Пожалейте курьера, не стоит зря гонять человека. Второй раз Сун Лань его отодвигал почти тем же жестом — упором ладони в грудь. Вот вчера, и вот сегодня. Это его привычный жест? Цзинъи чувствовал себя ужасающим наглецом, но вот сделать с этим ничего не мог. Поэтому всё-таки отпустил его руку с терминалом, но взамен прижал его ладонь к своей груди крепче. — Благодарю за искреннее пожелание. Именно за всем хорошим я сегодня и приехал. Восхитительный магазин. Я вернусь, Сун Лань. Так, ещё немного, и самоконтроль этого владельца моделей и древностей закончится скандальнейшим мордобоем. Так в газетах и напишут: известный антиквар выбил клиенту зубы. Цзинъи не стал хватать его за запястье и дёргать на себя, хотя соблазн был очень велик. Отпустил, но всё равно шагнул ближе. — Хорошего дня, Сун Лань. Тьфу ты, всё равно как угроза прозвучало. Цзинъи прикусил нижнюю губу, борясь с диким желанием немедленно прижать антиквара к стене и выяснить всю его подлинность. *** — Не попадется. Сун Лань держался только за счет дурацкого интереса посмотреть, насколько вообще способен обнаглеть Цзинъи, и насколько хватит его самого. Но когда парень снова потянул его к себе, да еще и с такими заявлениями, он все же не выдержал и резко перехватил его руку. Пальцы сжались, Сун Лань, не моргая, смотрел на мальчишку, который позволил себе слишком много. Еще и в его доме. Еще сильнее сжав его руку, Сун Лань сам потянул шагнувшего к нему Цзинъи на себя, они почти соприкоснулись. — Уходите, — велел Сун Лань и отпустил. *** — Мало ли, мотоциклы коварны. Теперь позарез надо где-то найти этот трижды проклятый первый мотоцикл и сделать так, чтобы он обязательно попался Сун Ланю. Так недолго стать эталоном самого низменного сталкерства. Хватка за руку оказалась сильнее, чем он ожидал, Цзинъи оказался слишком близко. Но не ближе, чем вчера. И немигающий взгляд в глаза его совершенно не напугал и не остановил бы. «Между нами прозрачное стекло твоих очков. Я начну писать слезливые стихи, прямо чувствую опасность резкого оглупления». — Уже ухожу. До встречи, Сун Лань. Цзинъи с явным удовольствием сделал то микроскопическое движение навстречу, чтобы поймать губами его дыхание, но дальше испытывать судьбу не стоило. Полицию вызовет, и к гадалке ходить не надо. Там за этими прозрачными стёклами очков светился алярм такой силы, что лупить кулаком по красной кнопке явно не стоило. Это очень маленький город, Сун Ланю просто некуда деться, а бросать налаженный бизнес из-за какого-то наглого мальчишки он точно не станет. Он подхватил коробки со своими покупками и в приподнятом настроении чрезвычайно довольный собой направился к двери. На пороге обернулся и махнул рукой. Заодно и проверил, что его не настигнет немедленный карающий пендаль — Сун Лань явно умел улаживать вопросы личной неприязни методом последовательных пинков. — Я даже не стал прибегать к дешёвым приёмам типа «случайно» забытых покупок. Вы крайне положительно влияете на повышение моей воспитанности. И что это за язвительный чёрт сейчас дёргал его за язык?! Цзинъи осталось только прикрыть за собой дверь, дойти до своей машины и плюхнуться за руль. Коробки не стал кидать назад, положил на соседнее сидение, немного посидел, пытаясь уложить в голове банальный вопрос «как же так получилось и что теперь со всем этим делать?» — но вопрос не желал укладываться. Он завёл мотор и убрался от соблазна немедленно вернуться и снова схватить Сун Ланя. Через квартал Цзинъи набрал Сычжуя и преувеличенно бодро проговорил: — Привет. Угадай, что ужасное случилось? Я обнаружил вопиющий факт. — А-И, что ты натворил? — Дружище, я, кажется, втрескался. Втюрился. Вкрашился насмерть. Влюбился твой друг, спасать бесполезно. В трубке повисло шокированное молчание. *** — Надеюсь, что нет, — уже откровенно огрызнулся Сун Лань, пряча руки в карманы. Это не помогло, ему казалось, что он все еще чувствует давление пальцев Цзинъи, его прикосновения. На «повышение воспитанности» он отреагировал каменным взглядом, с трудом удержавшись от того, чтобы не рявкнуть «да уйдёшь ты уже или нет?!» К счастью, несносный парень, наконец, ушел. Сун Лань выдохнул и пошел за вином. В таком состоянии нельзя возвращаться к работе — можно что-нибудь разбить. Он сел в кресло у окна, медленно пил и пытался понять, что ж его так сильно выбесило. Ну заносчивый мальчишка, пришел и стал его троллить. А он, дурак, повелся, дал себя вывести из равновесия, хорошо еще, что воспитывать не начал, как тогда на парковке! А то совсем идиотом бы выглядел. Листок с почтой так и лежал на столе. Сун Лань сделал еще глоток, двумя пальцами двигая бумажку к себе. Если так подумать, то хам этот Цзинъи или нет, а сто восемь тысяч — совершенно реальны, пусть и не какие-то баснословные деньги. Сун Лань даже улыбнулся, прикинув, что может найти мотоцикл и продать его просто втридорога. С другой стороны, дешевый трюк, конечно. Да и не факт, что парень в принципе вернется. Ну позабавился, наверняка ему одного раза хватит, какой интерес дразнить унылого антиквара? В одной руке — бокал, в другой — телефон. Сун Лань ввел адрес и прикрепил два каталога. «Прибавляйте 20% к каждой цене, если надумаете» — написал он, усмехнулся и закрыл почту. *** — А-И, я рад, — серьёзно сообщил Сычжуй. — Не думал, что в мире существует человек, способный вызвать у тебя такие чувства. — Ещё как существует, — буркнул Цзинъи, сворачивая на перекрёстке. — Это то самое ощущение, когда хочется человека разрезать на кусочки, а потом медленно и любовно собирать, как паззл. — Меньше смотри идиотские фильмы про маньяков. Компьютерные игры, к слову, воспитывают жестокость. — А отсутствие возможности стравить агрессию в игре воспитывает маленьких симпатичных зануд с круглыми щёчками и мультяшными глазами, — парировал Цзинъи. — Вернись домой, — попросил Сычжуй. — Мне нужно тебя убить, чтобы ты больше не нёс бред. И не мучился заодно. Что там с твоей избранницей? Ты ей сказал? — Намекнул. — И что в результате? — В результате — этот человек меня терпеть не может. — Ну, это любовь, — Сычжуй рассмеялся. — Я тоже тебя терпеть не могу, так сильно люблю. Цзинъи отвлёкся, проверил почту и довольно хмыкнул. Каталоги и короткая приписка. Пришлось найти место и припарковаться, ещё не хватало попасть в аварию из-за жгучего желания немедленно ответить. — Ты что молчишь? — Сычжуй не мог долго слушать тишину. — Мы обменялись электронной почтой, у меня любовная переписка, момент. В общем, я сейчас приеду. Всё, отрубаюсь. Он без длинных реверансов оборвал звонок, и быстро набил ответ: «Намёк понял, не дурак, дурак бы не понял. Минимум 20%. Я вернусь, Сун Лань». Цзинъи отправил и откинулся на спинку кресла, запрокинул голову. Отлично, Сун Лань разрешил делать себе подарки! Совсем другое дело! Теперь нужно подобрать что-то достойное. Ах да, и разумеется, 20% сверху.Второе убийство глазами полиции
Капитан Не Минцзюэ торопился. Сержанту это было очевидно, потому что он от такого взгляда точно убрался бы с дороги! Машины не разбегались, и он их искренне не понимал. Но когда вдруг очнулась рация, Лу Цин очень быстро узнал, что такое «капитан торопится». — На хрен убийство! Я тут один, что ли?! Я на задании, — заявил Минцзюэ, но диспетчер отлично знала, кого вызывала, и с металлической настойчивостью повторила про убийство, на которое вызывается капитан. — Почему обязательно сейчас и обязательно в нашем районе? — спросил Минцзюэ у Лу Цина, как будто тот мог знать, и как ни в чем не бывало по прямой миновал светофор. Сержант только моргнул, потому что на вызов-то надо было направо. — Да!!! — этот рявк капитана был обращен уже в телефон, и следом вдруг — куда тише: — Да. Слушаю. Знаю про вызов, я срочно еду к свидетелю. Ци Син, да. Что-о-о?! Тормоза заверещали, Лу Цин едва успел схватиться за ручку на двери, дернулся вперед и уставился на Не Минцзюэ. Кто-то загудел сзади, кто-то крепко выругался им в окно, но капитан просто нажал кнопку, и стекло закрылось. — Есть, — Минцзюэ отключился, пристально посмотрел на сержанта, потом резко развернулся и нажал на газ. — Это убийство — это Ци Син, — сообщил он, поворачивая на оранжевый. Уже на прямой улице капитан набрал А-Фу. — Разворачивайся и в «Мэйхуа» — пулей! Ордер на обыск и приступай, только внимательно, сержант, внимательно! Основание? Убийство начальника их департамента, Ци Сина. А вот так. Да, и человека у этого Сун Ланя оставь, скажи — я велел. Всё. Они успели до того, как труп Ци Сина упаковали в мешок. Полиция уже работала на месте, но, похоже, подполковник и правда распорядился прекратить следственные действия и дождаться Не Минцзюэ. Кровь уже растеклась по асфальту, какая-то женщина еще билась в истерике где-то на углу. Из противоположного кафе глазели официанты и те, у кого любопытство оказалось сильнее рвотного рефлекса. За лентой уже торчал какой-то фотограф. Минцзюэ посмотрел на лицо убитого, выругался и молча начал работу. Время от времени он сухо подзывал сержанта, коротко спрашивал или еще короче на что-то указывал. Все как обычно, опросы свидетелей, фотографии, эксперты… — В морг, — подтвердил Минцзюэ медэксперту, закурил и сел на бордюр. «Начало», сука, не обмануло. Самое мерзкое, что теперь капитан уже знал — он опаздывает на тот самый шаг, который скоро может превратиться в десять. Лу Цин в стороне спокойно отправлял найденный пистолет в пакет, опрашивал утонувшую в соплях даму о том уборщике, платок вон выдал бумажный. Минцзюэ сощурился, наблюдая за сержантом. Хороший парень, кажется, дельный… Его версия про меч сперва казалась киношной, а вот ведь! А-Фу тоже… Раздражает, конечно, да и появление ее странное свербит в мозгу, но раздвоиться на Мэйхуа и место преступления Минцзюэ все равно пока не научился. И они втроем все равно уже не успевали. — Сержант, закончил? — Минцзюэ кивнул Лу Цину на дверь подъезда. Пора наведаться в апартаменты господина из Мэйхуа. *** Ходить везде хвостом за капитаном Минцзюэ — это, конечно, поучительно, но иногда нужно что-то делать и самостоятельно. А-Фу в принципе не робела от самостоятельности, и трезво рассудила, что если налажает снова, то капитан просто скажет ей об этом. Но, по большому счёту, лажать тут было не о чем — всего-то переговорить со вдовой, и выяснить, в каком месте у её покойного супруга случился повод сыграть в ящик. Всякое же бывает, поводов может случиться полно. Она не доехала всего ничего. Приняла звонок капитана, коротко угукнула и добавила: — Сделаю, буду держать в курсе. По городу, если нет особых требований, А-Фу предпочитала передвигаться на метро. Потому что нечего гонять машину, да и по пробкам её особо не погоняешь. Вот и сейчас — из вагона выскочить, перебежать на противоположную сторону станции, и с той же скоростью рвануть обратно в отдел, попутно обрывая телефон. А-Фу любила всё делать сама, но если времени нет — это путь к провалу, да ещё и с треском. В отдел она ворвалась как фурия, быстро дооформила нужные бумаги, схватила сколько могла людей, прилежно выделила одного для охраны Сун Ланя, и уже из машины набрала антиквара. — Добрый день, — бодро прощебетала она в трубку, хмуро глядя перед собой на расступающимся перед полицейской машиной городом. — Это сержант А-Фу. В интересах следствия возле вашего дома в машине посидит наш сотрудник. Я должна поставить вас в известность, чтобы вы не приняли его за злоумышленника. Он уполномочен отслеживать всё подозрительное. Не беспокойтесь, вы не под арестом, но я всё же попрошу вас побыть дома, хорошо? Разумеется, он представится. Всего доброго. Она вооружилась соответствующим ордером, укреплённым могущественными подписями начальства и суровыми печатями, и очень скоро аукционный дом «Мэйхуа» оказался закрыт от посещений. Пусть у А-Фу не хватало практического опыта, но теорию она знала в совершенстве, а напористости ей точно было не занимать. Вежливо, но при этом непреклонно, она распределила всех сотрудников дома по своим коллегам для опроса, оставила каждому исчерпывающие инструкции, и приступила к обыску. На все возмущённые вопросы и угрозы позвонить в мэрию, А-Фу только вежливо улыбалась: — У меня нет полномочий запрещать вам обратиться к вышестоящему начальству. Хотите звонить в мэрию — милости прошу. При мне. С моего телефона. Право? Да, имею. Вы имеете право сохранять молчание. Вы имеете право на адвоката. Всё, что вами сказано, будет использовано против вас, а всё что вы умолчали — с ещё большей вероятностью будет использовано против вас. В кабинете Ци Сина она проводила обыск сама. Другой сотрудник изымал документацию о поступивших ценностях и тоже получил инструкцию, на что обращать внимание. А в кабинете свежего покойничка А-Фу обыскала все углы, стояла над душой криминалиста и занудно вякала, где ещё нужно искать отпечатки пальцев, лично рылась в мусорной корзине, расправляя на колене скомканные бумаги и занудно складывая их в файлы. Шквал бумаг, которые приходилось просматривать, вызывал гримасы других сотрудников, но А-Фу не смущали бумажные драконы — среди бумаг она была как рыба в воде, при этом беззастенчиво рылась в рабочем компьютере Ци Сина, отмечая всё, что запаролено. Разумеется, в корзине на рабочем столе тоже покопалась. Результаты усилий? Что же, она не гордилась результатами своих усилий. Сведений много, но пока они разрозненные. Но некоторые листки А-Фу задумчиво убрала к себе в папку, продублировала часть файлов, и упакованные вещдоки отправила в отдел. Обыск продолжался, это дело не на один час, и даже не на два. Кропотливая работа, от которой можно и взвыть. А-Фу не разгибалась, пока не сочла, что сделала всё, и даже сверх того. Вышла на перекур и с удивлением обнаружила, что вот-вот начнёт смеркаться, принялась яростно грызть карандаш. Курить она не курила, но ценность перекуров познала ещё во время учёбы. — Капитан, — буркнула она в трубку, когда наконец дозвонилась до Не Минцзюэ. — Есть тут два документа и один скомканный стикер из мусорки... Документы с подписью, но я голову дам на отсечение, что писал их не тот человек, который оставил под ними резолюцию. Возможно, подпись подделана. Зато почерк того, кто писал, я знаю слишком хорошо. Даже вижу, в каких местах он пытался сделаться на себя непохожим. Образец его почерка вне стрессовой ситуации у меня тоже есть. И скажу вам честно, забив на субординацию: ситуация — говно. Она всё-таки купила пачку сигарет и зажигалку. Легитимность перекуров нужно поддерживать. Просто ходила с сигаретой в зубах, злобно её покусывая за фильтр. Смотрела в список контактов в смартфоне и не могла выбрать, в какой из контактов ткнуть: Цзинь Гуанъяо или Лань Сичэнь? Лань Сичэнь, или всё-таки Цзинь Гуанъяо? И почему она всё-таки сначала позвонила Не Минцзюэ? Дурной вопрос. Лестница субординации предназначена не для того, чтобы прыгать через ступеньки. Так какого ж хрена ей сейчас настолько неуютно? *** Долго гадать не пришлось — звонок А-Фу доказывал, что этот Цзинъи не из полиции. Ну неужели они будут тратить усилия разных людей на одного антиквара, который все равно послушно сидит дома? А настоящий полицейский вскоре, действительно, прибыл и, как было обещано, представился. И не из Хаорана Цзинъи тоже — там все-таки серьезные люди работают. Так кто же он такой? — Прекрасно! — Сун Лань критически посмотрел на себя в старинное зеркало, повернулся, чтобы в отражение попал и бокал тоже, поправил очки, пригляделся. Вот этот человек, который в зеркале, не может тратить время на то, чтобы гадать — кто такой этот костюмированный хам! Сун Лань вернулся к столу, чтобы налить еще вина, и обнаружил уведомление. Что-то подсказывало, кто именно написал упавший мэйл, но все равно Сун Лань удивился. Он закрыл почту, подумал, снова открыл и написал: «Я не спросил, нужны ли сертификаты на предметы. Если да, сообщите, на чье имя выписать». Ничего он не забыл, а не спросил потому, что не та ценность у упомянутых предметов. Блин. Сун Лань уже пожалел, что отправил это сообщение. Надо было прямолинейно спросить фамилию и в лоб сообщить, что не работает с незнакомцами — может, это чучело поймет, что ведет себя, как невоспитанный человек. Сун Лань подумал и скептически хмыкнул, ибо нет, не поймет. Но письмо улетело, так что, выбросив Цзинъи из головы, Сун Лань решил заняться делом. Он повесил табличку «закрыто» и углубился в сеть в поисках информации о коллекции Вэнь Жоханя.Убийцы и поклонники
Когда Сяо Синчэнь добрался домой, ему уже не нужно было изображать слепого — пелена наползала, и хорошо, что он успел вернуть себе прежний вид. Синчэнь даже не стал бы дома снимать повязку, если бы не желание, чтобы Сюаньюй сам завязал свой аккуратный узел. — Перчатки и бейсболка. Он отдал Мо эти свидетельства своей не обманувшей интуиции и рассказал, как все было. — Этот заказ отдали двоим, и я теперь думаю, что и предыдущий — тоже. Мы вместе следили и вместе готовились… Вопрос только в том, один ли заказчик? Синчэнь помолчал. — Ты очень умный, гэгэ. Как думаешь, какова вероятность, что эти люди помешали сразу двоим? Причем одновременно. Да еще и настолько, что Ци Сина захотели устранить срочно… Маловероятно. Невозможно даже, если учесть, что как минимум одного убийцу наняли дважды. *** Чтобы Сяо Синчэнь провалил заказ — такого Сюаньюй не помнил. Но объяснение появилось довольно быстро, и не пришлось ничего искать. Просто второй специалист в этот раз оказался проворнее. Так бывает, и это не проблема. Проблема, как правильно сказал Синчэнь, заключается во внезапном желании заказчика дублировать исполнителей. А это ни к чему хорошему не могло привести. — Вероятность исчезающе мала, — рубанул Сюаньюй и принял перчатки и бейсболку, внимательно их осмотрел, словно собирался допрашивать. Собственно, почему «словно». Он и собирался. И пусть результат не обязательно будет, всё-таки вещи достаточно типовые, дешёвый ширпотреб, но можно попытаться выжать из них хоть что-то. Однако скоро он разочаровано вздохнул и оставил в покое и то и другое. — На бейсболке в швах старая пыль, модель не выпускается два года, она устарела. Эта кепка лежала у кого-то в пыльной кладовке, её вытащили оттуда специально, чтобы она сгинула на этом задании. Перчатки — средние, рабочие, самые дешёвые. Такие в городе выдаются чуть ли не всем, от уборщиков до мусорщиков и садовников. Их десятки тысяч. Владельца не найти. Тут даже волоса не осталось на изнанке бейсболки, но если он был в бандане, то и не должно было. Он разочаровано откинулся на спинку стула и махнул рукой. Не ходят на дело в эксклюзивных шмотках, а то что было бы проще и легче... *** Синчэнь попытался поспать — так пережить слепой период всегда легче, кажется, что он быстрее проходит. Но сон не шел, отогнать ощущение упущенного не получалось. Синчэнь не думал сейчас о цели, даже деньги, которые он не получит, а значит — меньше успеет, пока не ослеп совсем, его не так беспокоили. Какой смысл думать о том, чего не будет? Но вот чувство, что он упустил возможность узнать, мучило. — Я похожу, — сообщил Сяо Синчэнь уже от двери, надел пальто и вышел на улицу. Почему он идет именно туда? Опять не разрешил себе сходить, когда видит, спрятаться и посмотреть на эту кондитерскую. Глупо, наверное, но это казалось Синчэню нечестным, как подглядывать. Теперь он шел в темноте. Открыто! Он словно окунулся с головой в запахи и уют, в роскошь и одновременно приветливое тепло этого места. Синчэнь застыл на пороге, прислушиваясь, чтобы понять, какой столик не занят. Он не видел, есть ли здесь Сюэ Ян, но приветливо улыбнулся. Даже если его нет — ничего, съест профитроли. Но почему-то очень хотелось, чтобы Сюэ Ян тут был. *** Ладно, хрен с ними, с кексами. А вот апельсиновые цукаты у них были другие. Сюэ Ян потратил час на попытки расколоть в чём секрет, и сверял свои версии с образцом, который прихватил из «кексятни», а когда понял в чём дело, довольно хмыкнул. Эти прохвосты не уваривали апельсины в сиропе, они пекли их на сахарной подушке в открытой духовке на малом огне! По этому поводу у Сюэ Яна были собственные мысли, и он их записал на первой попавшейся картонке, чтобы не забыть. Дела шли великолепно, он выиграл, деньги за заказ должны были капнуть вот-вот, и они капнут, иначе заказчик повторит печальный путь сегодняшней цели. Сюэ Ян был уверен, что заказчик это понимает. Сегодня было людно, и он счёл это хорошим знаком. Он нанял вменяемого помощника, и это тоже был хороший знак. — Простите, но мест больше... — проговорил помощник кому-то, и тут же утратил пару пунктов вменяемости в глазах своего нанимателя, а едва Сюэ Ян обернулся, как эти пункты рухнули куда-то в подвал. — Это вип-клиент! — рявкнул он и грохнул миской об стол, тут же вышел из-за длинной стойки и нарисовался рядом с Сяо Синчэнем, весь окутанный запахом цукатов. Сяо Синчэнь всё-таки пришёл! День Знаков продолжался самым лучшим в мире образом! Сюэ Ян нетерпеливо перевёл дыхание, облизал губы, и даже не пытался скрыть свою радость. — Сяо Синчэнь, тут есть такой классный столик, специально для тебя! Я так рад! *** От грохота миски ресницы дернулись и неприятно завернулись под повязкой. — Правда? — несколько невпопад спросил Сяо Синчэнь, пытаясь аккуратно поправить ткань одной рукой, потому что другая была занята тростью. Ну разумеется, это правда, зачем Сюэ Яну врать? Просто это он не дослушал и решил, что другой человек прав и все места заняты. От неловкости Сяо Синчэнь тихо засмеялся. Или от радости, что Сюэ Ян рад? — Я тоже, — стало как-то легко, как будто они по-настоящему знакомы, а не встретились второй раз в жизни. — Подержи, пожалуйста. Сяо Синчэнь отдал Сюэ Яну трость и теперь смог, наконец, поправить повязку и проверить ее ровность кончиками пальцев. *** — Правда, — твёрдо заверил Сюэ Ян и сам рассмеялся. — Я всегда говорю правду, когда не вру! Он взял трость — а это, между прочим, вопрос доверия. Сяо Синчэнь перепоручил ему свою трость, и так красиво волновался, повязку вот проверял. Что у него под этой повязкой? Обычно незрячие ограничиваются тёмными очками, а он выбрал такой нетривиальный аксессуар. Интересно, можно ли вообще назвать это аксессуаром? — Давай я тебя провожу, м? У меня тут и правда сегодня столпотворение, но вот в этом уголке есть один маленький волшебный столик. Он правда маленький, потому что это мой личный. Садись. Стол и правда был буквально на пару блюдец и лист бумаги. Сюэ Ян обожал заниматься делами не в кабинете, который безжалостно эксплуатировал как дополнительную кладовку в случае чего, а именно тут, в зале. Здесь ощущалось всё, зачем он вообще это затеял. Именно тут получалось думать, и видно всё, пусть просто посидеть удавалось не часто. Но этот стол и этот стул были неприкосновенны. — У меня три вопроса, — тут же добавил Сюэ Ян, аккуратно устроил трость, чтобы не падала. — Что ты будешь? Можно мне присоединиться? Дашь свой номер телефона? *** У него особенный столик? Синчэнь дал себя вести и сел, положил руки на этот маленький столик, распрямил спину. Первый вопрос такой простой, а два другие — нет. Как можно поместиться здесь вдвоем? Только слишком близко, а он никогда ни с кем не бывает настолько близко, кроме Мо Сюаньюя. И телефон. Как будто это какое-то свидание. — Твои профитроли и кофе, — начал Синчэнь с самого простого. Он провел ладонью по маленькой столешнице, не меняя своей прямой позы, почувствовал пальцами границы. Тут очень тесно. — Это твой столик для одного тебя, верно? *** В чём Сяо Синчэнь был совершенно прав, так это в заказе. Кофе и те самые профитроли. Ну и да, это его столик, и он маленький. — Да, это мой столик, — Сюэ Ян хозяйственно протёр идеально чистый стол и улыбнулся. — И он во всём похож на меня: стоит тут незаметно, но способен на многое. Составь ему компанию, пока я буду варить кофе, хорошо? Этому одинокому столику будет приятно. И не беспокойся, ты не отнимаешь моё место, я ведь от души приглашаю. Пришлось оставить Сяо Синчэня ненадолго, потому что варить кофе и составлять идеальный десерт для своего идеального гостя Сюэ Ян не доверил бы никому. Он варил кофе, и всё время поглядывал в его сторону. Топил профитроли в заварном креме, и всё время смотрел на Сяо Синчэня, удивляясь этой своей лёгкой радости. В поисках этого ощущения он открыл своё маленькое заведение. Пожалуй, только конфеты вызывали у него то умиротворённое чувство, что мир стоит на месте. Ну и, пожалуй, момент смерти жертвы. А теперь пришёл Сяо Синчэнь, и это ощущение сгустилось, как сладкий сироп. Он вернулся с заказом, поставил перед Сяо Синчэнем чашку и десерт, помедлил и признался: — Я надеялся, что ты захочешь вернуться. *** Компания для столика. Сяо Синчэнь подумал, что чувство одиночества, похоже, бывает еще чернее, чем у него, когда он слепнет. Иначе как можно представить человека компанией для столика? Он сидел прямо и не шевелился, только дышал. Так он слушал все вокруг, в малознакомых местах приходилось замирать, но наверняка, когда он станет слепым окончательно и безвозвратно, он научится и слушать свободно. — Спасибо, — Синчэнь нащупал ножку креманки и уже уверенно взял ложечку. Он зачерпнул немного крема, чувствуя, что краснеет от этих простых слов, и что на них обязательно нужно ответить. — Я надеялся, что ты здесь. И ты здесь. *** Такие простые слова, так почему же они так на него влияют? Я надеялся, он надеялся. Когда надежды сбываются, мир начинает казаться не таким уж хреновым местом. Сюэ Ян держал вторую чашку с кофе в руке, и на то было две причины. Во-первых, если поставить её на стол, сразу станет понятно, что стол и правда очень мал. А во-вторых — Сяо Синчэнь так и не ответил, можно ли составить ему компанию. — Если я поставлю стул с другой стороны этого столика, то смогу с тобой посидеть, — это была вся дипломатичность, на которую Сюэ Ян сейчас оказался способен. — Не могу не приставать к тебе... с вопросами! Я имел в виду вопросы. Тот острый шоколад — как он понравился тому человеку, для которого ты его брал? А ты сам пробовал? И как тебе? *** —Посиди, пожалуйста, — Синчэнь улыбнулся и сделал неловкую попытку то ли подвинуться, то ли уменьшиться, но в итоге так и остался сидеть. Он нашел маленький комочек в шелковом креме и сначала съел его, а уж потом ответил, не скрывая, что подарком доволен не только друг, но и он сам: — Очень! Он сказал, что это не просто вкусно, но азартно. Я попробовал варенья, немного. *** Общество активно осуждает такое чувство, как самодовольство. Сюэ Яну в этом смысле было плевать на общество. Потому что прямо сейчас он умудрился вклинить стул между полкой и столом, сел, широко расставив ноги. Только так можно было поместиться, чтобы колени Сяо Синчэня как раз были у него между ног. Ну или выставить ноги в проход. Но зачем выставлять, если можно вот так? Он не наглеет. Ведь он не наглеет? Он не наглеет. Вот к ногам Сяо Синчэня не прикасается, коленки не трогает. И чашку свою держит в ладони, чтобы не создавать на столе столпотворения. — Азартно? Оооо, я сейчас лопну от гордости, — Сюэ Ян рассмеялся в чашку, с прищуром рассматривал Сяо Синчэня и понимал, что не хочет его отпускать. — Что-то мне подсказывает, что для тебя это варенье оказалось слишком... экшн. К слову, у него ещё нет своего названия. И как теперь выбрать — Экшн или Азарт? Сяо Синчэнь, у этого десерта, который ты сейчас ешь, тоже пока нет названия. Поможешь придумать? Названия, дегустация, да хоть ловля комаров на слух — Сюэ Яну любыми способами хотелось задержать его тут подольше. *** Сюэ Ян его не касался, но Сяо Синчэнь все равно его чувствовал. Тепло, которое не скрывает ткань брюк и мизерное расстояние между их коленями. Хотелось и отодвинуться, и убрать это расстояние — как такое объяснить? — Да, ты прав. Честно говоря, я никак не мог понять, где же там нашел сладость… — он запнулся, потому что чуть не проговорился, — … мой друг. Прости, видимо, я не очень азартный. Ну вот, еще и обидел ненароком, наверное. Лучше больше молчать и есть десерт. Синчэнь отправил в рот еще одну ложечку. С названиями у него тоже было плохо. Все, что возникало в голове про шелк и облака казалось слишком пафосным для этого десерта. *** Ох, эта запинка... Сюэ Ян впился взглядом в это тонкое лицо напротив. Как он сказал это «мой друг», с этой едва уловимой, но такой чёткой паузой. Итак, у него есть вот такой вот «мой друг». С паузой. С запинкой. Сюэ Ян с нежностью перебрал пальцами по тонкому фарфору чашки. Посудой он тоже гордился, потому что принципиально презирал дешёвую керамику в подаче. Нет, сам он вполне мог и даже любил жадно пить из банальной кружки с какой-нибудь дурацкой рекламой на боку, но вот в качестве ансамбля для его любовно приготовленных конфет годился только фарфор. И зло сжимать его пальцами из-за этой запинки он не спешил. Если ему померещилось — ладно, так тому и быть, и это просто друг. Мало ли. Может, это какой-то высокопоставленный друг, имя которого не рекомендуется трепать на каждом углу. Но если это такой друг, который обнимает его по ночам... Ну, во-первых, друзья смертны, и подчас они смертны внезапно и злонамеренно со стороны одного ценителя конфет. А во-вторых — если у Сяо Синчэня есть такой «друг», значит и не шокирует его заинтересованность. И, в конце концов, он расстанется с этим своим «другом», потому что Сюэ Ян собирался взорвать половину города, чтобы занять это место. — А почему ты извиняешься? — с интересом спросил он, и тихо рассмеялся. — Сяо Синчэнь, если бы всем нравилось одно и то же, представляешь, какой тут стоял бы галдёж? В этом и прелесть, что вкусы у людей разные. Тебе ведь нравится мой десерт, а он точно не похож на варенье из острого перца. Сяо Синчэнь... Сюэ Ян позвал так тягуче, и тихо побарабанил по столу пальцами. Ногти постукивали об гладкую поверхность. — Можно взять тебя за руку? Он успел почитать в сети, и там предостерегали от непрошенных прикосновений к незрячим. Мол, это обижает. И напрягает. Одно дело проводить его к столику, потому что Сяо Синчэнь сам доверил ему трость, и совсем другое — хватать вот так без предупреждения. *** Пауза говорила, что Сюэ Ян не только заметил, но и сделал выводы, и Сяо Синчэнь уже думал, что скажет, если вдруг Сюэ Ян захочет познакомиться с ценителем азартных конфет. Конечно, лучше уж дать свой телефон, чем увиливать от вопросов еще более сложных. — Извиняюсь, потому что не смог оценить твое искусство. Он слышал каждое быстрое касание пальцев о столешницу, и они отзывались мурашками по коже, которые настоящим потоком побежали по спине, и чуть было не заставили вздрогнуть от нового вопроса. Зачем? Зачем ему брать его за руку?! Зачем парням брать друга друга за руку, если они не друзья? Синчэнь запил напряжение кофе, аккуратно поставил чашку и произнес со спокойной мягкостью, тщательно контролируя, чтобы ни намека на укор, растерянность или иронию в тоне не было: — Тогда я не смогу съесть свой любимый десерт. *** — Смог, — не согласился с ним Сюэ Ян, и разнежено улыбнулся от этого чудесного признания. Любимый десерт! Вот так, человек второй раз в жизни пробует, а десерт уже любимый! Он победоносно обвёл взглядом зал, и совершенно плевать, что никто на него не смотрит, и никто не слышал его вопрос. — Я сейчас растаю и впитаюсь в напольную плитку, — признался он. — У меня сегодня чудесный день, Сяо Синчэнь. Сегодня у меня ладятся все дела, сегодня ты пришёл, и сказал о своей любви... к моему десерту. Ничего. Он не стал расстраиваться от такой мелочи — подумаешь, за руку не разрешил взять. Они видятся лишь второй раз в жизни, ещё не вечер. — Пожалуй, я назову варенье «Азарт». Скажешь другу, что он помог найти название? А десерт — ну, пусть будет «Шёлк». Тебе нравится? *** — Это хорошо. В мире должна быть гармония, — Синчэнь кивнул. Вот у него сегодня все не ладилось, совершенно, совсем все, кроме этого визита в кондитерскую Сюэ Яна, и то он слова подбирал с трудом. Шелк. Это правда?! Как это возможно? — Нравится. *** — Веришь, ещё вчера я тут ходил злой, как чёрт, у меня вообще ничего не ладилось. Сказал бы мне кто-то вчера о гармонии, я бы в него апельсином кинул. И это было ещё очень мягко, потому что кроме апельсина полететь могло и что потяжелее. Сюэ Ян не постеснялся бы и сотейником швырнуть, причём попал бы прямо в голову, и даже вполне осознанно. — Ещё и выгодный заказ недавно перехватили. У нас тут в конфетных делах подчас такие баталии разыгрываются, будто мы оружием торгуем. А сегодня ты пришёл, и у меня улыбка с лица не сходит. Он встал со своего места, налил в стакан чистой воды и поставил рядом с чашкой Сяо Синчэня. — Вода, — пояснил он. — После кофе приятно. *** Сяо Синчэнь удивленно улыбнулся: — Как можно увести заказ в уникальном деле? Этот заказчик явно плохо понимает в десертах и конфетах. Ты же не оружием торгуешь. Спасибо. Но то ли ассоциация в мыслях мелькнула слишком яркая, то ли столик слишком мал, но как ни старался Сяо Синчэнь быть осторожным, стакан сорвался вниз. Осколки брызнули с водой в разные стороны, Сяо Синчэнь почувствовал, как намокла штанина и стремительно бледнеет лицо… он же наверняка окатил кого-нибудь из посетителей! — Прости, пожалуйста… Извини, я все никак не привыкну… И побледнел еще сильнее. Ведь он даже не в состоянии встать и убрать этот ужас. *** — Тут всё дело в принципах, — начал было объяснять Сюэ Ян, но не успел. Потому что стакан вдруг как-то ловко вильнул в сторону, всхлипнул об пол и расплескался водой и осколками. И ерунда, в общем-то, только Сяо Синчэнь отреагировал как-то чрезмерно. Его лицо побелело так, словно пыталось сравняться в оттенке с его белоснежной повязкой. — Ты не порезался? — Сюэ Ян поймал его за руку, быстро осмотрел, отпустил. — Брось, а то уронишь. Ерунда. Помощник вот толковый, тут же зашуршал, убирая осколки и воду с пола. Там убирать-то было всего ничего, два взмаха щёткой, одно движение шваброй. Это ж стакан, а не ведро. За ближайшим столиком если и хотели что-то сказать по поводу внезапного звона и капель воды, то сочли за благо промолчать — Сюэ Ян не выглядел человеком, который сейчас позволит возмущаться. — Пойдём со мной, — попросил он и подставил руку. — Вот, обопрись. Здесь есть место удобнее. Ты что-то белый совсем. Пойдём? Его что, бьют за малейший промах? Сюэ Ян заранее враждебно оскалился, представляя кровавую расправу над человеком, который довёл Сяо Синчэня до таких реакций. *** — Куда? Сяо Синчэнь слышал шуршание щетки, похрустывание стекла и тихие голоса людей. Во всем этом голос Сюэ Яна звучал надежной доминантой и Синчэнь взял себя в руки. Бледный, значит. — Я хотел бы доесть, — тихо и уже совсем не смущенно сказал Сяо Синчэнь. Бросить десерт и кофе, когда и так все из рук валится? Не хватало еще обременять Сюэ Яна больше. Слепой калека должен учиться нормально функционировать, в конце концов. Он собрался и безошибочно нашел чашку снова, а другой рукой сначала убедился в границе столика, а потом нашел ножку креманки. Ну вот. Больше ничего не падает. *** — Ко мне, — Сюэ Ян даже рукой придержал шаловливый воздух где-то рядом с плечом Сяо Синчэня. А ну как грохнется сейчас следом за стаканом... Не разобьётся, конечно, но всё равно неприятно. Хотя с другой стороны, Сяо Синчэнь и в прошлый раз не отличался смуглостью и багровым румянцем во всю щёку, очень белокожий. Сюэ Ян пытливо смотрел ему прямо в повязку, а потом спохватился, что ляпнул, и уточнил. — Я имел в виду, в кабинет. Там места больше. И стол больше. И диван, если нужно прилечь. Правда, на диване сейчас ящик с апельсинами, но я могу убрать. Всё-всё, я уже вижу, что ты в порядке, — он улыбнулся, и закончил тише. — Просто я хотел как лучше. *** Сначала кабинет и диван, потом оставит ему номер телефона, потом потеряет бдительность и заплатит картой — и все. Шаг до доверия. Сяо Синчэнь окунул ложку в крем. — Не беспокойся, правда. Я в порядке. Лучше выпить кофе и уйти, причем осторожно, а не позабыв о безопасности. Сохранение своей тайны Синчэнь воспринимал прежде всего, как безопасность Мо, а потом уже — свою. — Сделаешь мне две коробки конфет, как в прошлый раз? Твои конфеты очень быстро кончаются, — Сяо Синчэнь улыбнулся. — И азартное варенье. *** Сюэ Ян не придумал ничего лучше, чем сесть на место, опереться локтем на стол и подпереть щёку кулаком. Потому что смотреть на Сяо Синчэня можно бесконечно. Это своеобразное открытие, потому что в большинстве случаев Сюэ Ян так долго разглядывал людей только с одной целью: убить. Почему он сейчас так смотрит на Сяо Синчэня? Хотя... может потому, что он позволяет. Вернее, ничего не может поделать. Потому что не видит. Сюэ Ян поискал в себе признаки привязанности к незрячим, и не нашёл. Значит, повязка на глазах тут ни при чём. — О чём речь, конечно сделаю! Сюэ Ян ритмично постукивал по столу пальцами — раз, два, три, четыре. Пятый не стучал, не было пятого. Ему это не мешало, хоть и досаждало. Особая примета, как ни крути, но перчатки — наше всё. — Отдыхай, Сяо Синчэнь, — он поднялся, мимоходом дотронулся до его плеча. — Сделаю тебе две коробки. Слушай, у меня тут апельсиновые цукаты, положу тебе на пробу, ага? Пришлось оставить его. Заказ он собирал с немалым удовольствием, и даже подписал баночку с вареньем — «Азарт». Пришлось отпустить ещё пару клиентов, которые с какого-то перепуга решили, что им обязательно нужно получить заказ из его рук. И попробуй тут не относиться благосклонно, клиенты — это всегда хорошо. Сюэ Ян поглядывал на Сяо Синчэня. А ведь этот хитрец так и не дал ему номер телефона. Ладно, сейчас он пойдёт домой, и точно не заметит, что за ним следят. Сюэ Ян не собирался упускать его снова. *** Сюэ Ян ушел, а размышления о неудачном дне вернулись. Он не просто сегодня дал себе поблажку и пришел к Сюэ Яну — он почти расслабился и успокоился, но что если второй убийца тоже пытался выследить того, кто помешал ему в прошлый раз? Синчэнь достал кнопочный телефон и вызвал такси, водителя, который уже не раз возил молчаливого слепого парня. Старинная штука — подарок А-Цин, оказалась удобным средством для того, кто не может наощупь набирать номера на плоском экране современного телефона. Сяо Синчэнь не собирался пренебрегать безопасностью, и пусть в таком состоянии не мог обеспечить ее как следует, должен был использовать максимум возможностей. Он расплатился, поблагодарил Сюэ Яна и вышел на улицу, где его окликнул водитель. По большим улицам можно ехать быстро, но, выждав время, Сяо Синчэнь попросил свернуть и проехать несколько тихих тесных кварталов. Потом он «вспомнил», что совсем забыл заехать навестить друга, извинился, что придется развернуться, и еще через десять минут вышел. Эти улицы Сяо Синчэнь уже знал неплохо даже для слепого. Пусть пришлось потратить гораздо больше времени, чтобы выйти в свой квартал через многочисленные повороты, но сейчас Синчэнь не мог себе позволить торопиться. Уже недалеко от дома он услышал, что из прачечной доносятся звуки работающего телевизора — значит, он помнит верно и хозяин, как всегда не спит. Синчэнь вошел внутрь. — Закрыто! А, это вы… Сердобольный дядюшка не стал выгонять слепого и принял пальто в такое несусветное время. Синчэнь расплатился, забрал квитанцию и застыл посреди помещения — телевизор транслировал новости. «Убитый сегодня Ци Син был известным специалистом по антиквариату и совсем недавно провел успешные торги в аукционном доме Мэйхуа. В частности, на этих торгах одним из самых дорогих лотов оказался меч из коллекции Вэнь Жоханя, которая считалась утраченной…» — Проклятие Безночного города, вот это что, — услышал Сяо Синчэнь ворчание хозяина, а потом тот красноречиво позвенел ключами. — Прошу прощения. Я выйду через другую дверь. — Я еще не закрыл эту. — А мне в тот переулок. Хозяин покачал головой, махнул рукой и проводил слепого бедолагу к другому выходу, так быстрее будет. Сяо Синчэнь, оглушенный внезапной догадкой, едва не забыл натянуть капюшон толстовки. Вот что значит работать в спешке! Он слишком мало успел выяснить про этого Ци Сина и не вдавался в обычную и законную жизнь цели. — Сюаньюй! — Синчэнь торопливо стаскивал обувь носками за пятки. — Сюаньюй, не ложись пока. Можешь поискать для меня в своем даркнете кое-что? О, вот я принес тебе варенье и конфеты. Синчэнь оставил на столе пакет и стал осторожно снимать толстовку, чтобы не содрать повязку. — Это не наша сфера, но все же посмотри, не пытается ли кто-то продать что-нибудь экстраординарное из Безночного города? Старинное оружие. Пропавшее, ранее неизвестное. Или, может, пытался раньше. И еще. Можешь выяснить, кто купил меч на последних торгах «Мэйхуа»? Это, наверное, несложно? *** Надежда получить номер Сяо Синчэня таяла стремительнее, чем кубик льда, забытый на раскалённом асфальте. Сюэ Ян искренне думал, что это его взбесит, но почему-то вместо законной злости почувствовал азартное восхищение: Сяо Синчэнь действительно держал дистанцию, но делал это с какой-то необъяснимой приязнью, и от этой необъяснимости у Сюэ Яна мозги вскипали. Как назло, немедленно посыпались идиотские мелкие события, как слишком большая пригоршня карамелек в ладонях — так бывает, когда хапанёшь больше, чем получается удержать, и остаётся только смотреть, как юркая карамель в скользких разноцветных бумажках рассыпается в разные стороны. Потому что одновременно позвонил раскаявшийся клиент — Сюэ Ян даже поторжествовать не успел! — потом немедленно прицепился как банный лист затупивший помощник, приехал поставщик, завис терминал, а Сяо Синчэнь собрался уходить, рассчитался наличными — и снова не получилось отпустить его без этого расчёта. Сюэ Ян едва не зарычал сквозь зубы, пытаясь быть везде одновременно и только чудом удерживаясь от посыла нахуй всех, кто не носит на глазах белую повязку. Нет, он успел. Вполне успел — номер машины запомнить и попытаться нагнать такси в лучших традициях западных боевиков. Но даже лояльная попутка с азартным мужиком за рулём ему ничем не помогла. — Чё, спёрли что-то? — допытывался он, когда Сюэ Ян взвыл и побился затылком о подголовник. — Да! — В полицию надо заявлять, номер машины же есть. — Полиция таким не занимается, — Сюэ Ян полез за бумажником, чтобы рассчитаться, и понял, что бумажник остался в его конфетном царстве. Как и телефон. Он остался без нихрена, а главное — он так и не догнал Сяо Синчэня! Пришлось возвращаться пешком, матеря каждый фонарный столб по дороге. Хорошо, что мужик лишь поржал над его попыткой расплатиться, но пообещал, что заедет за конфетами, раз ему так чешется быть благодарным. Сволочь! Зараза! Синчэнь! Ведь действительно спёр, ну разве можно быть до такой степени воспитанным, и при этом таким наглым ворьём! Сюэ Ян действительно ощущал себя обворованным. Пришлось щупать себе грудную клетку и определять сквозь рёбра, осталось у него там ещё какое-то сердце, или Сяо Синчэнь забрал с собой всё. Нет, внутри ещё что-то постукивало. Да и сама идея «ах, сердце украли» у киллера вызывала лишь насмешливый оскал. Потому что убрать сердце можно только прямым попаданием пули, желательно разрывной, чтобы уж совсем академически. — Смылся! — восторженно заорал Сюэ Ян посреди улицы. От него шарахнулись случайные прохожие. — Смылся, сука! Аааааааааа!!! И самому пришлось смываться, потому что так могут и полицию вызвать. Или сразу бригаду из дурки. Сюэ Ян на бегу потёр руки и ухмыльнулся. У него не только варенье азартное. Он сам весь азартный! Сяо Синчэнь с его умением вслепую смыться с удвоенной силой овладел всеми мыслями Сюэ Яна. *** Для Мо Сюяньюя по эту сторону реальности существовал только Сяо Синчэнь. Весь остальной мир интересовал его лишь как необязательные расширения, которыми можно и пренебречь — систему грузят, а толку маловато. Вот сейчас, пока Сяо Синчэнь где-то ходил пройтись, оставался только интернет. Какое тут «спать»? Какое тут вообще «ложиться»? — Я тебя ждал, — отозвался Сюаньюй, и тут же выехал в дверной проём вместе с компьютерным креслом. — Варенье?! Так давай его скорее сюда! И сам весь иди сюда. Ложку захвати! Тааак... Он шустро перебрал ногами по полу, чтобы кресло вернулось обратно в виртуальное царство. — Как прошёлся? — привычно спросил он, и в этой привычности не было ничего формального. Мо Сюаньюй не выходил наружу. Эта самая «наружа» была ему совсем не нужна. Но туда выходил Сяо Синчэнь, а в миролюбивость и безопасность реала Сюаньюй не верил. Это в сети он — могущественный админ Илина. А в реале... а в реале он сам не знал, кто он такой. И властью не обладал. И защитить не смог бы. Поэтому в каждую отлучку Сяо Синчэня ощущал типичную беспомощность нуба, на которого агрятся боссы уровня. — Уже смотрю, — пальцы с нежностью гладили клавиатуру. И не обязательно сразу лезть в даркнет, и на поверхности обычно достаточно информации для того, кто знает что искать и где искать. Мо Сюаньюй привычно поёжился от упоминания Безночного города. По какой-то непонятной причине само название делало ему неуютно. Он помнил всю свою жизнь с того момента, как открыл глаза и увидел Сяо Синчэня. До этого момента жизни не было. Так вот — Безночного в его жизни тоже не было. Ни камешком, ни загогулинкой. Да, проблемы с памятью — травма, которая стёрла всё, что было до момента Икс. Но с самой памятью у Сюаньюя не было никаких проблем, он не был забывчивым. Всё, что с ним происходило после — он помнил с такой точностью и ясностью, словно вместо мозга был жёсткий диск с самыми изумительными характеристиками. Будто память пыталась заполнить свежей инфой битые кластеры. Так вот от Безночного коробило, накрывало острым ощущением программного бага. Что-то было не так. Он в своё время даже полез копать в сети, что там по этой локации вообще, но не добился ничего, кроме приступа чёрной тоски. Симптомы тоски он проверил в сети и пришёл к выводу, что это «депрессивное состояние с суицидальным уклоном». Даже читалось отвратительно, так что Сюаньюй быстро освоил искусство пропускать мимо мозга информацию о Безночном. Но сейчас Сяо Синчэнь попросил. Это совсем другое. — А-Чэнь, — задумчиво протянул он, привычно закидывая ноги на край стола. Клавиатура при этом уютно покоилась на коленях. — Меч на торгах в «Мэйхуа» купил тот мужик, которого ты положил на пороге клуба «Хаоран». Артефакты, принадлежавшие покойному Вэнь Жоханю, время от времени всплывают на торгах, я сбрасываю всю инфу по ним в отдельный файл. В «Мэйхуа» буквально вчера поступил запрос из полиции на тему этого меча, я выкопал из их внутренней сети копию ответа на запрос. Так вот, из «Мэйхуа» в полицию ответили, что меч на продажу выставили через руки Сун Ланя. Не он сам, конечно. Меч выставил некий гражданин Чэн Вандун, к которому оружие попало как раз из рук Сун Ланя. Сун Лань — занимается древностями, вот адрес магазина. Ци Син, кстати, мир его тушке, каким-то боком точно причастен к этой красоте, да хотя бы тем, что он директор этого аукционного дома. Красивый меч, кстати, смотрю на картинку. Две смерти вокруг одного меча — на месте полиции я принялся бы копать. К слову, в локальной сети «Мэйхуа» есть следы массового копирования данных, возможно полиция как раз-то и копает. А-Чэнь, вот полицейскую подсеть так сразу не вскрою, их как раз сейчас активно прокачивают по кибербезопасности и защита выставлена хорошая. Вскрывать? *** — Ложку… — пробормотал Сяо Синчэнь, медленно направляясь кухню. Такие моменты делали его желание прекратить все это ожесточенным. Ему нужны деньги, очень много денег, чтобы не ослепнуть совсем, чтобы найти в конце концов врача, который согласится хотя бы попробовать. Потому что искать наощупь ложку тысячу лет, чтобы при этом не разбить ничего, не удариться и не начать себя жалеть — это невыносимо. Нужно очень много терпения, но даже у Сяо Синчэня его иногда не хватало. Он замер, когда угол открытого шкафчика оказался почти у самого его лба – не ударил себя, и то хорошо. Сяо Синчэнь нашел все-таки все, что нужно, и вернулся к другу. Наверняка за это время Мо Сюаньюй уже нашел целую кучу всего. Две смерти – да, именно это и беспокоило Синчэня. Не меч, который оставлял за собой кровавый след, а тот факт, что Сяо Синчэнь вообще впервые задумался о связи своих «целей». Заказчик убирал людей из-за одной причины, и перестраховывался, отдавая заказ двум киллерам. «Не удивлюсь, если в конце этой истории он решит избавиться от всех, и от убийц тоже…» — подумал Сяо Синчэнь, но эта мысль его почему-то совсем не напугала, зато осознание имени, которое сообщил Мо Сюаньюй, — очень. — Сун Лань… — Сяо Синчэнь медленно сел на стул. Воображение нарисовало ровно то, что он меньше всего хотел бы представлять: как он получает следующий заказ и это – Сун Лань. Адрес магазина он знал, и эта максимальная близость шанса просто позвонить и задать вопрос, предупредить превратила Сяо Синчэня в каменное изваяние. Он посидел так несколько секунд и все-таки вернулся к вопросу Мо: — Не вскрывай, не надо… Спасибо, гэгэ, ешь варенье. Сюэ Ян назвал его «Азарт», правда, здорово? В голосе Синчэня это «здорово» совершенно никак не отразилось. *** — Ещё как здорово, — Мо Сюаньюй немедленно завладел ложкой, скрутил крышечку с банки, и первую порцию варенья долго размазывал языком во рту, пока не почувствовал себя азартно-огнедышащим. Он посматривал на Сяо Синчэня, изучая эту его неподвижность, которая ничего не объясняла, но при этом видно же — это неспроста. Что-то с этим Сун Ланем. А что с ним, кстати? — Ну, если будет надо вскрыть — я вскрою. Или найду того, кто вскроет. Есть много способов, и нет такой безопасности, которую нельзя выпотрошить. Информация, царица мира... пока она была на бумажных носителях, можно было либо в реале влезть и выкрасть, либо спалить вместилище инфы в надежде, что уничтожится и тот определённый листочек, на котором написано нечто. Это с биологического носителя не скачать. А хотя — пытки с целью выбить информацию придумали не вчера, и даже не позавчера. Нет, гораздо гуманнее хакнуть систему безопасности в компьютерном мире, никого не надо мучить. Мир меняется. Сюаньюй сунул в рот ещё ложку варенья и подвинул кресло ближе к Сяо Синчэню, приобнял его за плечи, еле заметно тряхнул. Всё устаканится. Они над этим работают. Оба. И тогда белая повязка будет уже не нужна.