Игра вслепую: закон и беспорядок

«Даочжан вошел в чат». Удивительно, как он не забыл забрать с собой все телефоны, чтобы неотвеченный звонок не стал поводом кому-нибудь заявиться. Сун Лань ждал, прокручивая в голове мысли о предметах с картины. Шкатулка была у Су Шэ, меч, вероятно, тоже. Вывод напрашивался — все предметы могли побывать у него, и уж конечно, полиция догадается о том, что след старинных вещей ведет от Су Шэ к тому, кто убил Ци Сина, Лу Миншаня и, скорее всего, на этом не остановится. В ожидании Сун Лань разглядывал часы с портрета, именно их было видно хуже всего, но какие-то аналогии по видимой части можно поискать. Никто не появлялся так долго, что Сун Лань несколько раз уходил из сети, менял локацию. Он оставался в комнате и снова и снова просматривал фотоархивы, вдруг он что-то упустил? Он снова сменил локацию, опять проверил, все ли чисто. Наконец-то! «Никто вошел в чат». До сих пор Сун Лань не видел никаких следов постороннего присутствия. Он проверил снова и только тогда написал: «Нужна новая партия». «За тобой следят». «Уже нет». Но Сун Лань снова запустил мониторинг. Слежка — это не только полиция, настырный Вирус мог быть вовсе не случайным человеком. Не хватало еще посторонних глаз тут. «Я приеду». «Опасно». «Знаю, но у меня две причины. Новая партия и фотографии». «Опять? Что ты, все-таки ищешь?» «Как всегда, предметы. Я приеду». «Ты мне должен» — напомнил Никто. Как будто Сун Лань мог забыть! «Собираюсь». «Сбрасывай и потом приходи вниз. Очень внимательно». *** Цзинъи нянчился с планшетом, время от времени восторженно мурлыча себе под нос «вот ведь какая дрянь цепкая!» Сычжуй уже добрых четверть часа наблюдал за эпической битвой своего друга и неведомого вируса, а потом всё-таки не утерпел: — Первый раз вижу такое. — Какое это «такое»? — Цзинъи поднял на него подчёркнуто простодушные глаза. — Не верю этому щенячьему взгляду, — Сычжуй хмыкнул. — Ты умудрился поймать неубиваемый вирус? Где ж ты лазил, что нарвался на эдакое чудо? — Не поверишь, мне его внесли на блюдечке, — Цзинъи полюбовался истерящим диспетчером задач, который фиксировал молниеносное размножение вируса, захватывающего уже почти вылеченный планшет. — Как наказание за любопытство. Даочжан просто чудо, интересно, какой он. — Это тот «даочжан», о котором ты рассказывал? Из какого-то потайного чата? — Ага. Их там двое — Даочжан и Никто. Очень загадочная парочка, — Цзинъи перестал играться и оставил планшет в покое. — Не будешь лечить? — Сычжуй заглянул ему через плечо. — Новый купил. Этот останется как полигон для вирусов, пусть будет. Полезная штука. Цзинъи в сотый раз разочаровано заглянул в телефон. Сун Лань не писал. Не звонил. Вообще не подавал признаков жизни. Наверное, сидит там в своём магазине и от тоски совсем испереживался. Он успел соскучиться, это Цзинъи просто-таки был уверен. Ну или вообще не думает о нём, что не исключено. Малая доля процента, но не исключено. Ну хоть Даочжан в сети снова ожил, хотя и скрывался со своим Никто, еле нашёл. Цзинъи опробовал очередной скрипт-невидимку, чтобы не было этой предательской надписи «вирус входит в чат», и вообще не отображался дополнительный юзер. Если помалкивать и читать, ничего не пытаясь скачать, то скрипт вполне справлялся со своей задачей: Даочжан его не видел. Но и ничего информативного не сказал. Партия чего-то, следят, не следят, приеду и скину, потом спускаться куда-то. А что происходит? Оооо, Даочжан и Никто встречаются в реале! Романтика, тайны, расследования! Вот только сидя молча под скриптом ничего не разузнать. И даже не позлить сердитого Даочжана. — Прокачусь-ка я, — Цзинъи решительно поднялся и открыл шкаф. Стоило переодеться, мотоцикл подразумевает соответствующую одежду. — Куда? — Сычжуй откровенно развлекался, наблюдая его придирчивые сборы. — А, постой, я угадаю... К тому человеку, который разбил тебе лицо? Цзинъи, куда ты лезешь, м? — К нему, — Цзинъи укладывал чёлку самым что ни на есть дерзким способом. Ну, как он представлял себе дерзость, он не смог бы объяснить, в чём это выражалось. Настроение сразу улучшилось: ждёт его Сун Лань или не ждёт, он всё равно поедет. В конце концов, он терпеливо дал ему достаточно времени подумать, пора принимать решение. Если же Сун Лань не готов принимать решения, ему нужно помочь, чтобы это решение было правильным. Очевидно же! — Ты точно влюбился, — Сычжуй наблюдал, осуждающе покачивая головой. — Как определил? — Цзинъи удивлённо оглянулся, удобно рассовывая по карманам гаджеты. — По ряду косвенных признаков. Ты вкусно пахнешь, ты тщательно подобрал украшения, ты даже майку выбрал так, будто ты на конкурс маек собрался. Ты укладываешь чёлку. Ты не насовал ему жучков и скрытых камер, не следишь за ним — это странно. Это как-то очень бережно, что ли... Наконец, ты мне раз восемь уже сам сказал, что влюбился. — Точно, сказал, — Цзинъи драматически придержал ладонью сердце и закатил глаза. — Но ты не прав. Жучков я ему насовал. Немножко. Один на машине, один в магазине, но... — Но ты не пользуешься. Я даже знаю почему, — Сычжуй пошёл к двери. — Трепетность любовного дурмана вынуждает тебя быть бережным и безумным одновременно. — Да ты поэт! — Цзинъи расхохотался. — Трепетность любовного дурмана! Вот ты втрескаешься, я посмотрю на тебя. — Долго ждать придётся, — Сычжуй фыркнул. — Давай, — Цзинъи хлопнул его по плечу. — На связи. Сычжуй только вслед ему посмотрел. Если Цзинъи сказал «на связи», значит он действительно будет на связи. Одновременно и в сети, и на телефоне, и может даже ещё каким-то третьим неведомым способом. Через несколько минут по улице пронёсся мотоцикл, и Сычжуй педантично отбил ему сообщение: «Не гоняй, оштрафуют». Через мгновение пришёл ответ: «Ок, не гоняю. Набор голосовой, так что правил дорожного движения не нарушаю». — Горжусь тобой, — саркастически проговорил Сычжуй. Что-то Цзинъи совсем помешался... *** Сун Лань собирал то, что уже давно лежало готовое, просто в разных местах. Нельзя хранить все яйца в одной корзине, особенно когда эта корзина будет странно выглядеть: дорогая и нетривиальная электроника, комплектующие, вперемешку со специями, чаем, дорогими лекарствами, бухтой прочного троса, страховочными крюками, пакетом сушеной редиски и так, по мелочи. Он упаковал все максимально компактно, только трос оставил сверху, к пакету с редиской приклеил маленький пакетик с карточкой, на которой лежала фотография с портретом Вэнь Жоханя и невидимой девушкой. Полиции, действительно, не оказалось, либо она очень хорошо спряталась. Сун Лань почему-то не сомневался, что капитан ему не врал. Если нет подозрений, а он сам — не свидетель преступлений, по крайней мере не тех, которые расследует Не Минцзюэ, то кто будет приставлять людей к каждому антиквару? Сун Лань ехал, периодически сворачивая и возвращаясь на основную дорогу. К Безночному он знал и другие пути, не такие наезженные, как основной. На один из них Сун Лань и свернул. Здесь он мог заметить, если кто-то едет за ним, но всю дорогу, вроде, было чисто. Да нет, точно чисто. Он съехал в рощу, оставил машину и дальше еще примерно полчаса шел пешком своей обычной тропой. Придется миновать остатки стены, замаскированный прогал в колючей проволоке, спуститься, снова подняться… Сун Лань шел медленно, стараясь не свернуть никуда с пути, знакомого настолько, что ему хватало того, что он видел в сумерках. Наконец, он добрался до «колодца» — глубокая чернота, которая служила «лифтом» для всех вещей. Сун Лань еще раз огляделся и скрылся за выступами полуразрушенной стены. Постоял, послушал. Тихо. Он знал, что сейчас Никто наблюдает за ним, его скрытые крошечные зрачки здесь повсюду — Сун Лань сам помогал доставать для этой системы микро-детали. Он поставил сумку на пол, сверху закрепил смотанный трос и открыл клапан. Вокруг сумки надулись подушки, а затем она привычно полетела в колодец. Там ее поймает ловушка, но мягкая страховка все же не помешает. Сун Лань отошел от «колодца», забрался на площадку за очередным бывшим хозяйственным строением грандиозной усадьбы Вэнь Жоханя и нырнул в щель между стеной и скальным выступом. Теперь вниз… Нижний ярус — самый труднодоступный, но Сун Лань за эти годы привык к Безночному, даже полюбил его, и хорошо знал. Осторожно он спускался по каменной лестнице между стен, пока не оказался там, где можно было нажать на кнопку и тихо сообщить рации: — Я здесь. — Выйди, — ответили ему. Сун Лань вышел на ровную площадку, на всякий случай прижимаясь к стене, прошел немного вперед. Он увидел, как у противоположной стены слегка дрогнула тень. *** Цзинъи едва не опоздал. Сун Ланя он увидел, когда его машина сворачивала мимо него совершенно в другую сторону. Он собирался уже посигналить ему, чтобы обратить на себя внимание, но это было бы совсем уж тупо. Разумеется, Цзинъи поехал за ним, а потом приотстал, чтобы всё-таки следить не визуально. Что он, зря ему лепил следилку на машину? Он вообще не думал, зачем это делает. По мнению Цзинъи это вполне вписывалось в логику — если ему нужен Сун Лань, так он ему нужен целиком, вместе с его поездками, и древними штуками, и даже вместе с его пристрастием к сырам с плесенью. Тайны и непонятности тоже сюда. Он загадочный, этого не отнять. К загадочному всегда тянет со страшной силой. Правда, когда Сун Лань оставил машину и пошёл дальше пешком, загадочность как ветром сдуло. Ну всё понятно, в ту сторону — только Безночный город. Если Сун Лань идёт туда, то наверняка эта паршивка А-Цин снова ломанулась утюжить развалины в поисках Призрачного Генерала, и сейчас Сун Лань будет её оттуда добывать и вытаскивать. Цзинъи хмыкнул, давая Сун Ланю время пройти вперёд, оставил мотоцикл и шлем, и пошёл за ним. Красться за кем-то вот так по пятам было в два раза интереснее! Цзинъи предусмотрительно перевёл телефон на беззвучный режим, вообще все уведомления вырубил, даже вибрацию, и спешно набрал Сычжую сообщение: «Сбрось мне свою карту Безночного, только быстро!». — Ещё чего, — возмущённо ответил Сычжуй, когда прочитал это безобразие. Но опять же, тут срабатывали вопросы целесообразности. Пропесочить мозги другу он сможет и потом, поэтому карту скинул и тут же набрал его номер. Цзинъи не отвечал. «Куда ты пошёл?! Немедленно вернись, в Безночный нельзя! Почему не отвечаешь?». «Всё ок, я быстро, крадусь за Сун Ланем. Да я ещё не в городе, не паникуй». Не паникуй?! Сычжуй только руками всплеснул. И теперь что? Сказать отцу об этом? Его нет, он занят своими делами. Звонить и ставить всех на уши? Он снова набрал Цзинъи, но трубку тот не брал. Хотя бы в сети светился — вот когда правильно сработала эта сеть слежения, когда все телефоны клана Лань можно было увидеть на карте. Почти все — отца Сычжуй не видел. Оба Нефрита пользовались полной неприкосновенностью на тему тайны своих перемещений. Зато он видел Цзинъи. Он действительно ещё не в Безночном, и если крадётся он пешком — почему пешком, что с его мотоциклом?! — то ему ещё минут двадцать. Сычжуй рванул в Безночный. Отцу он объяснит. В самом деле, можно же, конечно, взять людей, но зачем этим людям знать, что сын Лань Чжаня снова попёрся туда, куда Лань Чжань запретил ему ходить? А так, когда всё закончится благополучно, можно будет обстоятельно объяснить, что вот: предпринял такие-то действия, и нигде не ошибся. И потом, он рассчитывал цапнуть Цзинъи за шиворот до того, как тот полезет куда не надо. А Сун Лань — а что Сун Лань? Он взрослый человек, и сам отвечает за свои переломанные ноги, будто они хоть трижды так великолепны, как ему проговорился совершенно ошизевший от своей увлечённости Цзинъи. Цзинъи держался на почтительном расстоянии от Сун Ланя, чтобы тот не увидел его, даже если начнёт с подозрением оглядываться. Причём Сун Лань почему-то совершенно не был похож на человека, у которого сейчас безумная девица скачет по небезопасным камням. Во-первых, он не спешил так, как обычно должны спешить люди в таких случаях. Во-вторых, он не оглядывался. Осматривался — не без того, но вот чтобы прям оглядываться в поисках поскакуньи — нет. Наконец, Сун Лань нёс с собой какой-то груз, который весьма затейливым способом скинул в какую-то дыру. Странный способ выносить мусор у некоторых утончённых личностей, прямо впору задавать неудобные вопросы! И не мусор это, конечно же. Почему в Безночном-то? Он что, на чёрном рынке барыжит старинными игрушками? Да опять же, как-то многовато конспирации! Ну не наркотики же. Цзинъи поёжился. Почему-то ужасно не хотелось, чтобы Сун Лань оказался замешан в таком низменном занятии, как торговля дурью. Оно, конечно, незаконно, но незаконное незаконному рознь. Скинув свою ношу, Сун Лань почему-то не пошёл обратно, а принялся спускаться сквозь нагромождение камней. Цзинъи лишний раз порадовался, что так удобно одет, единственное — тут быстро темнело, сначала сгустились сумерки, а потом тьма начала подтягиваться с такой скоростью, что опять же наводит на неприятные мысли: какого хрена Сун Лань в потёмках ползает по Безночному городу? А ночь в Безночном поди темна, темнее чем везде... Цзинъи едва не ссыпался с лестницы, потому что впотьмах наступил мимо ступеньки, и лишь чудом не нашумел. Вовремя вспомнил про чью-то недоделанную разработку — несерьёзно, криво, и это конечно не прибор ночного виденья, а просто приложуха на смартфон, через которую тёмная реальность становится видна чуть лучше. В его условиях — более-менее. Только смотреть приходится сквозь телефон, и из-за этого одна рука постоянно занята. Сун Лань не просто вёл себя подозрительно, он тут был как дома! Цзинъи за ним еле поспевал! Нет, он успел бы, если бы не грустная необходимость вести себя очень тихо и не попадаться на глаза. Вот ведь, и фонариком себе не подсветишь! Кажется, Сун Лань пришёл туда, куда, собственно, шёл, потому что он наконец остановился. И что-то говорил куда-то в стену. Или не говорил, а заглянул в какую-то щель? Цзинъи не мог гарантировать, что слышал хоть слово. А теперь Сун Лань вроде как чего-то ждал, сделал пару шагов. Цзинъи выкрутил настройки на максимум, но чёртова приложуха явно не собиралась устраивать ему сладкую жизнь. Видно — но так нечётко! Вроде как там что-то есть, или кто-то. Ага, Безночный город полон призрачными генералами, так что ли? Бред какой-то. *** — Там, — услышал Сун Лань и увидел, как руку тени махнула в сторону. Хорошо, что эти очки позволяли нормально видеть — все-таки это приобретение, докрученное под обстоятельства несколько лет назад, существенно облегчало ему визиты в Безночный город. Сун Лань дошел до ступенек, спокойно и не делая резких движений, как всегда, как привык. Никто, конечно, странный. Параноик. Но как не стать таким, когда восемь лет живешь в поздемельях, скрываешься и постоянно вынужден охранять свою «смерть»? Как зовут этого человека, Сун Лань не знал, про себя называл его «Никто», нарочно не используя это пафосное «Призрачный генерал». Понятно, что в Городе этого человека считали мертвым, и он эту свою смерть ценил чуть ли не больше жизни, и весьма успешно поддерживал. Все промахи, которые Никто допускал, он превращал всего лишь в еще один кирпичик жуткой легенды, и Сун Лань даже думать не хотел, где там правда, потому что где-то за ней должны скрываться мертвецы — идиоты, которые пытались поймать Призрачного генерала. Это Сун Ланя не интересовало, он обеспечил неприкосновенность А-Цин, а идиоты-смертники — это не его забота. — Третья справа, — услышал Сун Лань. Никто говорил очень тихо, но в этом месте даже шепот было слышно, если стоять в правильном углу. Никто знал тут каждый угол. Ну что ж, сегодня третья справа. Сун Лань присел на корточки на третьей ступени, пошарил справа и нашел маленькую капсулу, которую тут же сунул в карман. — Спасибо, — ответил он, выпрямляясь и уходя в тень, ближе к своему визави. — В багаже моя просьба, посмотри. — То, что ты ищешь? — Да. Тень кивнула. — Возможно, у тебя есть фотография картины или ты знаешь, кто художник, или… — Молчи, — оборвал Никто настолько тихо и резко, что Сун Лань по-настоящему напрягся. Что-то не так… — Ты не один, — вдруг почувствовал он у самого уха — даже не услышал, а именно почувствовал дыхание. Никто оказался за спиной. Что?! Не один?! Вот это самое дерьмовое, что только могло случиться! Хвост. Сун Лань даже мысли не допускал, что Никто ошибся, это исключено. Значит, тут кто-то есть, и сейчас самое главное — чтобы Никто не решил, будто он нарочно притащил кого-то, пытался обмануть его, подставить. Это будет катастрофа. И верная смерть, конечно. — Ты видишь его? — куда-то в землю спросил Сун Лань почти беззвучно. Как научиться шептать так, чтобы по тону было ясно, что он на одной стороне с Никто? Ну хотя бы страх удалось спрятать. Вместо ответа он почувствовал руки, а потом в его ладонь лег нож. Это отрадно — Никто решил, что для Сун Ланя посторонний — такой же сюрприз. — Напротив, — выдохнула тень ему в ухо и тут же исчезла. Сун Лань заметил отблеск тусклого света и какое-то движение напротив, поправляя очки. Он понимал, что у Никто есть только один правильный ход — зайти сверху, там он и появится, на стене. А ему, значит, стоять тут, напротив неизвестного человека, абсолютно открыто. А что если этот хвост вооружен? У него было всего несколько секунд, и здесь, в Безночном городе, с координатами незаконного товара в кармане, у Сун Ланя не было выбора. Он метнулся навстречу тому, кто прятался, поднимая нож. *** Что-что-что происходит? Цзинъи такое искрящееся любопытство последний раз чувствовал лет в пять, когда ему показали рождественскую ёлку — непонятная штука откуда-то из западного мира. Он нихрена не слышал, почти нихрена не видел, эти двое там что-то шептались, невидимый собеседник Сун Ланя казался зыбкой тенью. Мистика! Хоррор! Страшная детская сказка! А потом по спине вдруг гурьбой куда-то на штурм ринулись ледяные мурашки, и Цзинъи мысленно заверещал. Даочжан написал, что за ним уже не следят — а у дома Сун Ланя в этот раз не стояла машина с одуревшим от кофе сотрудником полиции! А Никто писал в чат «скинешь и спускайся» — и Сун Лань что-то скинул, и спустился! Наконец, Даочжан писал, что едет — вот Сун Лань поехал, именно скинул, именно спустился, и за ним уже не следят! Ну как не следят. Следят, конечно. Он следит! Но Сун Лань этого не знает, и Даочжан этого не знал. Что? Они там шептались, Сун Лань отошёл, снова вернулся, снова этот потусторонний шёпот, в котором не разберёшь ни слова. Что-то там «ты», чего-то там «возможно». Да о чём они говорят? И ближе не подойти! И Сычжуй как с цепи сорвался, уже который раз названивает, мешает только. Хорошо, что все уведомления отключены! Цзинъи упустил момент, когда собеседник Сун Ланя куда-то делся, принялся его искать, и увидел только как к нему очень быстро несётся нечто. Да это же Сун Лань! С ножом! Вот теперь стало не до сантиментов. Цзинъи перестал прятаться, перехватил телефон удобнее, чтобы не уронить, и поднырнул под занесённую для удара руку. Цапнул за запястье и выкрутил, чтобы тот выронил нож. Ещё смертоубийства тут не хватало! Это Сун Лань просто не понял, кто за ним шёл, вот и кинулся! — Спокойно, это я, — негромко сообщил он, сунув телефон за пазуху. Сычжуй торопился. Он спешил как мог, но Цзинъи всё равно успел куда-то залезть. идиот! В Безночном городе и днём-то небезопасно, а уж когда темнеет! Он не успел разобрать, как именно Цзинъи просочился туда, где сейчас находился, но в эту часть Безночного города, теоретически, можно добраться и по-другому. Сычжуй немного поплутал по развалинам, нашёл проход, который ещё не исследовал. Он тяжело дышал, страясь не позволять себе слишком уж торопиться. В спешке всё становится хуже. Если сейчас ещё один обвал... только этого не хватало! В луче мощного фонаря задорно плясали пылинки, поднятые им с пола. Он остановился, сверился с картой, уточнил, где сейчас Цзинъи, сориентировался и помчался туда. Поворот, ещё поворот. Сейчас куда-то вниз, а где тут вниз-то? А, вот тут, что ли! Сычжуй едва не расколотил фонарь об неудачно подвернувшийся камень, ударил сильно, даже свет погас, но это временно. Он осторожно ощупал фонарь. Надо выключить и включить снова. Он же противоударный, всё сейчас заработает. *** Сун Лань вцепился в нож, как одержимый, мертвой хваткой, несмотря на резкую боль. Он дернул рукой и подался вперед всем телом, ровно в этот момент понимая, кто перед ним. КТОООО??? Осмыслить это Сун Лань не успел — арбалетный болт ударился в стену рядом, выбивая искры из камня. Во второй раз Никто не промахнется. Проще всего попытаться перевернуться и подставить спину Лань Цзинъи под следующий выстрел. Никто все равно не отступит, пока не решит эту неожиданную проблему, так лучше быстрее, пока сюда не примчались все, кто может не спускать глаз с этого парня, или вовсе — послал его сюда. Да, было бы проще, но злость на Цзинъи и его наглость победила. Вместо того, чтобы сделать, как проще, Сун Лань схватил его свободной рукой и всем своим весом, ростом и яростью повалил на землю. Потому что сейчас он каждой клеткой чуял и ждал, что вот-вот, сейчас следующий выстрел прилетит ему между лопаток, или сразу в голову. Тень прицелилась. В родной темноте места, которое стало ему домом, Вэнь Нин видел все. Видел, как Сун Лань пытается что-то сделать, и видел, как он протянул драгоценные секунды. «Он его узнал», — подумал Вэнь Нин, переводя арбалет с незваного гостя на Сун Ланя. Он успел выждать мгновение, понимая, что сейчас сцепившиеся цели упадут, и скорректировал выстрел, чтобы попасть в человека. Сун Лань падал, вцепившись в Лань Цзинъи, падал на Лань Цзинъи, и ожидание удара превратилось в удар: он почувствовал, как что-то врезалось ему куда-то под лопатку. Только бы Лань Цзинъи не стал орать! Потому что если мальчишка выдаст, что знает его, то все — шансов на объяснения у них больше не будет. — Молчи, — выдохнул Сун Лань, падая на Цзинъи. Теперь надо приставить нож к его горлу, но в этот момент боль догнала и обрушилась на сознание, пронзая от левого плеча сразу везде: в позвоночник, в виски, в горло, в желудок… — Туда, — Сун Лань дернул подбородком в сторону, цепляясь сознанием за то, что там трещина, уступ и можно хоть как-то прикрыться от следующей стрелы, которая сейчас последует. Нож выпал из здоровой руки. Промахнулся. Вэнь Нин понял, что попал, но не в голову. Теперь это лишь вопрос минуты, даже меньше, надо поменять положение… его отвлек сигнал. Кто-то прошел периметр, кто-то один. Пока. Вэнь Нин спрыгнул вниз и слился со стеной, накрыл плащом экран, посмотрел на движение точки. Один человек почти рядом, вокруг — пока никого. Надо кончать с этими двумя и идти навстречу третьему. Вэнь Нин шагнул в сторону, открывая себе цель, и вложил болт в арбалет. *** Сун Лань его узнал, пусть и не сразу узнал. Цзинъи хотел было что-то ещё добавить, как снова повторилось то же, что и дома у Сун Ланя. Обошлось только, пожалуй, без удара в лицо — Сун Лань просто сбил его с ног и навалился сверху с такой силой, что Цзинъи только хрипло вскрикнул. Он отбил себе всё. Вообще всё — задницу, спину, затылок и, кажется, локти тоже разбил. А Сун Лань велел молчать, и дёрнулся как-то ещё... странно дёрнулся. Цзинъи только обхватил его, ладонь тут же попала во что-то горячее и липкое, пальцы нащупали торчащую из спины короткую стрелу... Так вот почему Сун Лань так дёрнулся! В него стреляли! Кто? Никто! Цзинъи моментально озверел. Сколько времени нужно, чтобы перезарядить то, чем стрелял этот Никто? Что там у него, лук? Робин Гуд херов. Арбалет? Больше похоже на арбалет. Цзинъи обхватил Сун Ланя сильнее, шустро повернулся на бок и пополз вместе с ним туда, куда ему указали. Там действительно была удобная расселина, куда можно было хотя бы частично спрятаться. В голове быстро щёлкало всё, что он знал о разных видах ранений. Натренированная память выхватила главное: не извлекать из раны нож. Ну или, в данном случае, стрелу. Иначе Сун Лань у него прямо на руках изойдёт кровью. — Тихо, — напряжённо прошипел Цзинъи. Осёл! Самоуверенный осёл! Кто вооружается, имея в виду романтическое свидание? Примерно так никто не вооружается. Вот и у него с собой примерно ни хрена нет, кроме бесполезных игрушек! Цзинъи прислушивался, примерно соображая, что должен услышать. Как звучит арбалет? Никак! И стрелять в них будет Никто! Но вместо этого он услышал торопливые шаги, и по камням метнулся луч света. Цзинъи успел увидеть где-то там качнувшуюся тёмную тень, а потом из темноты выскочил Сычжуй, вооружённый мощным фонарём. Цзинъи зажмурился. После темноты света было многовато. Зажмурился и поднял руку. Сычжуй увидел его окровавленную ладонь, и сделал то, до чего не додумался сам Цзинъи — моментально выхватил пистолет, одновременно щёлкнув предохранителем, и в три прыжка оказался рядом. — Ранен? — Да. Нет. Осторожно! Сычжуй рывком наклонился, его занесло от торопливости, и едва не упал, коснулся коленом земли. Но через мгновение он уже целился в сторону предполагаемой атаки, фонарь лежал на земле и светил куда попало. Сычжуй скинул с плеча рюкзак и сквозь зубы процедил: — Аптечка внутри. Убью я тебя потом, сам. Тебе сюда нельзя. Сюда никому нельзя. Запрещено. Убью. Он видел, что какой-то человек быстро отпрянул от света. Так и остался в удобной позе — опираясь на одно колено. Зря фонарь положил, сейчас бы посветить куда-то вон туда. Не видно же. — Послушайте, — позвал Сычжуй. — Мой друг — идиот. Сейчас я его заберу, и мы уйдём. Я позабочусь о том, чтобы сломать ему ноги, и больше он никогда сюда не сунется. Обещаю. *** Свет запрыгал по камням, Вэнь Нин быстро шагнул в сторону, еще раз посмотрел на экран. За третьим никто так и не шел, значит, пока можно не суетиться. Он убрал карту и снова поднял арбалет, наблюдая. Свет мешал, но он хотя бы замер и Вэнь Нин теперь мог не смотреть на него и не быть выхваченным светом. Третий бросился к упавшим, даже по его движениям было ясно — он слишком волнуется, можно прицелиться. Вэнь Нин нащупал в кармане маленький пульт. Одна кнопка — и стрела вылетит совершенно с другой стороны. Он не зря выбирал это место для встреч с Сун Ланем, здесь все было готово к тому, чтобы остановить непрошеных гостей, только Сун Лань никогда не давал ему повода. До этого дня. — Заткнитесь оба, — просипел Сун Лань. Дурни безголовые, даже не понимают, с чем столкнулись. — Не шевелитесь. Убери оружие. Он был уверен, что Никто на прежнем месте уже нет, и не ошибся. Вэнь Нин сделал еще шаг, и еще, протиснулся в очередную щель и шел теперь за стеной. Луч фонаря остался с правой стороны, Вэнь Нин смотрел теперь на людей сбоку, а мальчишка говорил в ту сторону, где его уже не было. Говорил. Не важно — что, важен голос. Вэнь Нин узнал его. Сун Лань лежал, истекая болью, и пытался понять, что с этим всем делать. Никто перебьет их одного за другим, если не всех вместе. Взгляд тени прикипел к стоящему на колене мальчишке. Ему нельзя верить, он лжет. Вернулся сейчас, вернется снова. Вэнь Нин нажал кнопку, и небольшую площадку, окруженную стенами, стало заволакивать дымом. Он сочился из щелей в стенах, в брусчатке, вот сейчас проще всего уйти… но мальчика будут искать, возникнет слишком много проблем. Проблемы нужно решать. Призрачный генерал всегда так и поступал, до сих пор ни одна проблема, ни одна его ошибка не покидала Безночный. Было только три человека, которые приходили сюда практически свободно: Сун Лань, его А-Цин и Лань Сычжуй. Вэнь Нин в полной темноте бесшумно двинулся вдоль стены. — Черт, — Сун Лань увидел подползающий дым и приготовился к самому худшему. Он пошевелился и стал двигаться вниз по расселине, потому что нет ничего глупее, чем торчать тут втроем всей кучей, лучшая мишень на свете. — Не двигайтесь, — велел он. *** Цзинъи немедленно вцепился в рюкзак, сунул туда руку. Под пальцы подворачивалось что угодно, только не аптечка. Он нащупал какую-то тряпку, довольно мягкую, вытащил и прижал к спине Сун Ланя, придавил пальцами. Так кровотечение замедлится. Правда, Сун Лань всё-таки куда-то потихоньку пополз. Только трупа на руках не хватало! Цзинъи дал ему ползти, как он считал нужным, но на спину ладонью всё равно давил, и аккуратно сдвигался вместе с ним. Чтобы не дать шваркнуть стрелой по камням. Тут приходилось доверяться тому, кто лучше знал, что делать. А Сун Лань точно знает, что делать?! Цзинъи сообразил главное: сейчас не время заявлять что-то типа «Я всё знаю, ты Даочжан, он Никто, здрасьте, я Вирус, вот и познакомились!»... потому что после такого заявления он точно отсюда не выйдет. И Сычжуй не выйдет. Свидетелей убирают. Сычжуй покосился на раненого, разобрался, что ранен не Цзинъи, кашлянул от невесть откуда взявшегося дыма, и медленным плавным движением поднял руки. Он поворачивался то в одну сторону, то в другую, пытаясь сообразить, где сейчас находится невидимый человек, готовый атаковать. Правда, предохранитель снова не поставил, но демонстрировал готовность сдаться, если это поможет. В голове мягко стучала одна мысль — им крышка. Даже если они отсюда выберутся, им всё равно наступит крышка, правда не такая опасная и гораздо более законная. — Прошу вас, — снова проговорил Сычжуй. Что делать? Назвать свою фамилию, начать угрожать? Это работает лишь отчасти, и только с определёнными людьми. Не знаешь, что это за человек и что тут произошло — не стоит и начинать. *** Ох как можно просить этого человека? Сун Лань поражался наивности Лань Сычжуя едва ли не больше, чем наглости Лань Цзинъи. — Убери. Руки. От. Меня, — Выдыхал Сун Лань сипящим шепотом. Если дышать часто и отрывисто, то не так больно. Или это дышится так, потому что больно? Дым становился не таким густым, рассасываясь по щелям, или ему просто так кажется… Сун Лань вдохнул поглубже, собираясь с силами, и сказал насколько мог громко и даже связно: — Они просто дети… послушай… по… — Дети, — прозвучало над ним. Сун Лань закрыл глаза и выдохнул. Никто не ушел — значит, шансов совсем нет. Вместо этого он неслышно оказался прямо перед ним и сейчас, когда Сун Лань открыл глаза, в редеющем тумане он увидел направленный в свою сторону арбалет. Во второй руке Никто держал такой же, смотрящий в сторону Лань Сычжуя. Сун Лань подумал, что этот человек в плаще и капюшоне и правда выглядит как призрак из дурацких городских легенд, вот видела б его сейчас А-Цин… Дети. С оружием. Да-да. Вэнь Нин держал Сун Ланя на прицеле. Что здесь делают эти «дети»? Как такой человек, как Сун Лань, мог вообще не заметить, что за ним следят? Значит, он привел их нарочно. Рассчитывал, что Никто не убьет мальчишек? Не может быть. Никто не предположил бы даже, что он не сможет выстрелить в А-Юаня. Да и потом, что могло произойти, чтобы Сун Лань решил его сдать? Они всегда были выгодны друг другу. И что теперь делать? Связать и спрятать — их будут искать. Отпустить? Завтра сюда придет толпа. — Дети, — глухо произнес Вэнь Нин, повернул голову, и теперь его взгляд встретился со взглядом А-Юаня. — Как вас зовут, дети? Сун Лань смотрел на острие стрелы в арбалете, лоб и виски холодило от испарины, дыхание сбивалось, но он смотрел. Никто говорит, может, все не так плохо. *** Цзинъи упрямо держал Сун Ланя. Ишь ты, руки убрать. Перетопчется! — Не дёргайся, — выдохнул Цзинъи. Так, кажется, всё более-менее стабилизировалось с его раной. Это была самая идиотская затея в его жизни — преследовать Сун Ланя в Безночном городе. Да если бы он знал, что так повернётся, предпочёл бы ждать снаружи, и там уже переживать, как малахольная девица. Хотя теперь Сун Лань будет сидеть у себя в магазине, и как его там... обеспыливать всё подряд, это безопаснее! «Дети»? Конечно, совсем малыши. Хотя в переговорах любая хрень сойдёт. Голос Никто прозвучал слишком близко, Цзинъи поднял голову и немедленно прикрыл собой Сун Ланя, упрямо глядя на арбалетную стрелу. Сычжуй смотрел, как из клубов медленно рассеивающегося дыма выступает фигура, которую он до этого видел лишь в темноте и мельком, и медленно повернулся лицом к этому человеку, вслушивался в его очень своеобразный голос, так подходящий к этим подземельям. Этот голос словно исходил из окружающих камней. Этот капюшон, этот плащ... оружие, которое стреляет совершенно бесшумно — идеально для запутанных подземелий. Сычжуй смотрел ему в глаза, отмечая какой-то очень уж глубокий взгляд, подчёркнутую бледность лица. — Меня зовут Лань Сычжуй, — вежливо представился он, не опуская руки. — А это... — А-Юань, я сам, — Цзинъи прервал его. — Меня зовут Лань Цзинъи. Прошу вас, примите мои извинения, я правда идиот, А-Юань верно сказал. А можно мы заберём раненого и пойдём? — Тихо, — оборвал его Сычжуй. Нельзя же так в лоб и сразу выдвигать какие-то требования! Он отчётливо чувствовал, что ему в грудь смотрит стрела, но сам смотрел не на оружие, а в глаза. Он смотрел в глаза Призрачного Генерала, которого так глупо и, к счастью, безуспешно искала на этих развалинах А-Цин. *** Наверное, надо умереть, чтобы Лань Цзинъи перестал его преследовать. Сун Лань сейчас держался исключительно на злости, наверное. — Лани, — Вэнь Нин спрятал взгляд, буквально чуть-чуть опустил голову, чтобы А-Юань не видел его глаза, смотрел из-под капюшона. — Лань Сычжуй, ты лжешь. Ты приходил много раз и вернешься снова. Тебе нельзя верить. Здесь Сун Лань готов был согласиться. Как можно им верить? Они сделают по-своему. — Нет. Вы уходите, Сун Лань остается. Сун Лань, если б мог, скрипнул бы зубами, хватаясь за этот шанс. — Да. Я остаюсь. Идите. Может быть, случится чудо, и они сейчас поступят правильно и уйдут? — Идите. “Идите же, идиоты! Пока есть такая возможность!” — Вы уходите и молчите. И никогда не возвращаетесь, — сказал Вэнь Нин. *** — Я не лгу, — Сычжуй горячо подался вперёд. — Я и сейчас бы не пришёл — отец мне запретил сюда ходить после того последнего раза. И я не пришёл бы, если бы не этот идиот, которого нужно было остановить. Я... просто опоздал. Мне очень жаль. — Я никуда не уйду, — вызверился Цзинъи. — Заткнись и встань, — Сычжуй аккуратно убрал оружие, протянул Цзинъи руку и без всяких рассусоливаний дёрнул его к себе, прошипев сквозь зубы. — Ты всё портишь, придурок. — Он же ранен! — Цзинъи смотрел то на Сычжуя, то на Сун Ланя, то на Никто. — Послушайте, мы аккуратно залатаем, никто не узнает — ни полиция, ни... в общем, мы будем молчать всегда. Терпение Сычжуя заканчивалось просто-таки в рекордные сроки. Сейчас Призрачный Генерал передумает, и здесь останется лежать три трупа, неужели этот упёртый осёл не понимает, что делает? Хотя — все влюблённые потрясающе глупы. — Извините, пожалуйста, — вежливо сказал Сычжуй и резко ударил Цзинъи ребром ладони по шее сбоку, аккуратно подхватил обмякшее тело. — Я гарантирую вам его молчание. Разумеется, я тоже буду молчать. Мы не потревожим больше Безночный город. Сун Лань, конечно, ранен... Но если взвешивать ценность человеческих жизней, то сейчас Сычжуй плевать хотел на какого-то Сун Ланя. Он понятия не имел, что тут произошло, но в любом случае — если Сун Лань сюда полез, значит ему было надо, и не какому-то ополоумевшему мальчишке вносить в его планы коррективы. Корректор нашёлся! Сычжуй взвалил Цзинъи на спину, приноровился, и решил, что собирать рюкзак и фонарь — глупость несусветная. Оружие при нём, телефон тоже, остальное не имеет значения. И вообще, нужно валить отсюда, пока их обоих не хватились! Он поколебался, прикидывая, как в потёмках будет карабкаться наверх с этим идиотом на спине, но счёл, что справится. Минут пять-десять беспамятства Цзинъи ему хватит, чтобы убрать его отсюда. — Благодарю вас, — Сычжуй сдержанно кивнул Призрачному Генералу и перевёл взгляд на Сун Ланя. — Не держите зла на этого полудурка, пожалуйста. И пошёл к тем каменным ступеням, которые должны были вывести их наверх. *** — Будете. Иначе он умрет, — Вэнь Нин понимал, что у него очень мало шансов сохранить теперь свою тайну. Значит нужно искать какой-то способ, но сначала, действительно, разобраться с Сун Ланем. Этот Цзинъи явно не понимал, что говорит. «Залатать» можно, но только эффект будет для руки очень плохой. У Сун Ланя все силы уходили на терпение. Ему было холодно и злобно. Сколько еще раз Лань Сычжуй извинится и скажет спасибо? Пять? Десять? Во рту пересохло, половина тела уже, кажется, онемела до поясницы, голова соображала плохо. Когда Никто зашевелился, Сун Лань понял, что Лани ушли. — Вставай, я завяжу тебе глаза. Сун Лань и не думал возражать. Никто снял с него очки и завязал глаза каким-то платком, напомнив о том времени, когда Сун Лань чуть не расстался со зрением навсегда. Тогда его вылечили, но фантомные боли иногда возвращались, теперь, правда, редко. Вэнь Нин дождался, когда Лань Сычжуй скроется, собрал все, что валялось, включая Сун Ланя, и пошел в противоположную сторону. Тащить далеко, но делать нечего, Сун Лань может идти, потерпит. Время от времени Вэнь Нин останавливался и сверялся с экраном, А-Юань медленно, но благополучно двигался вперёд, но если что-то случится, он узнает, оставит тут свою ношу и поможет. Сун Лань молчал весь путь. Во-первых, он старался идти максимально самостоятельно, а во-вторых, молчание — золото. Когда он оказался в каком-то помещении, то просто ждал, стиснув зубы. Вэнь Нин сначала обеспечил себе безопасность. Проверил подключение всех камер и сигналов, отсутствие любого движения, кроме точки Лань Сычжуя, и, когда она миновала последний периметр, о чем ему тут же сообщила система, замкнул его и повернулся к Сун Ланю. — Я разберусь с твоей раной. Иначе рука потом не будет нормально работать. Он сделал надрезы на одежде, снял ее, подвел Сун Ланя к столу и велел лечь. Дальше просто молча занимался раной, вколов обезболивающее для начала. — Все. — Спасибо. — Сун Лань поднялся с его помощью, так же вслепую с помощью и одевался. Он не понимал, почему ему так повезло. Неужели Никто настолько нуждается в их сотрудничестве, что так рискует? Кто он вообще такой? Сун Лань отметил, насколько хладнокровно и профессионально этот человек занимался его раной. Бывший врач? Очень много вопросов, но можно ли вообще спрашивать? — Этот Лань Цзинъи сможет делать перевязки? — услышал он то, о чем предпочел бы не думать. — Без этого не обойтись, — добавил Никто. Что еще делать? Он не может пойти к врачу, он не может отправиться и найти врача в Хаоране, подпольного, любого — он в принципе не может ездить куда-то на ежедневные перевязки, потому что это вызовет вопросы полиции и не только полиции. Выходит, что если он не хочет потерять нормальное функционирование руки, а этого Сун Лань себе даже представить не мог, ему придется согласиться на Цзинъи. От этого хотелось заорать, но Сун Лань кивнул: — Значит, сможет. — Хорошо. У тебя в кармане список, что нужно. Лекарство дорогое и не самое доступное, но, полагаю, для Ланей это не проблема. Без него ты будешь долго восстанавливаться. — Почему ты это делаешь? Ты мог просто нас убить. — Мог. На самом деле нет. Он не мог убить А-Юаня, и именно в этом вся проблема. Сун Ланю не следовало спрашивать. — Я еще не видел, что ты ищешь. Сейчас решил так. Если Лани не будут молчать, я найду способ уйти. — Они будут. — Ты не можешь знать наверняка. Это правда. Сун Лань чувствовал себя заложником этих мальчишек, этих вещей с портрета, полиции и Цзи Чуаня сразу. Чудовищно. — Я свяжусь с тобой сам, — сказал Никто, развязывая ему глаза на прежнем месте, откуда забрал. Рассвет уже принес сумерки, им обоим пора было убираться. Дойти до машины оказалось проще, чем доехать домой, у Сун Ланя не было сил следить за обстановкой и если б кто-то сейчас сел ему на хвост — то спокойно приехал бы прямо к дому антиквара. Он запер двери, отнес в тайник координаты, которые дал ему Никто, там же оставил всю одежду, завтра разберется. Оказалось, что у его странного знакомого поразительно аккуратный почерк. Этим почерком он выдал Сун Ланю не только лекарства, но и время перевязок, от которого Сун Лань вздрогнул. В бешенстве он двинул кулаком в стену, здоровой рукой, но отдалось немедленно во всем теле. — Придурок! — прошипел Сун Лань и набрал сообщение Лань Цзинъи: «в десять утра жду». Ему просто необходимо было что-то крепкое, чтобы проспать эти жалкие оставшиеся часы. Виски, да, прекрасно. Сун Лань опрокинул стакан одним махом и рухнул спать под неутихающий пульс ровной боли. *** Сычжуй торопился убраться из этого опасного места быстрее, чем Цзинъи очнётся и устроит ему новые проблемы. А проблемы будут. Но он успел затащить Цзинъи в машину и даже отъехать от Безночного прежде, чем он пришёл в себя. — Что произошло? — пробормотал Цзинъи, лапнулся за оконное стекло, и резко сел прямо. Уставился дикими глазами в бегущий навстречу город и со всей дури рванул за руль. — Поворачивай назад! Машина немедленно завизжала покрышками, пошла юзом, и только относительно свободная дорога спасла обоих. Сычжуй не глядя двинул его локтем в плечо, припарковался в первом же удобном месте, повернулся к Цзинъи лицом, медленно вдохнул, так же медленно выдохнул. — Что. Ты. Творишь?! — Мы едем обратно. Там Сун Лань. — Мы НЕ едем обратно. У кого-то должны быть мозги, и хорошо, что у Сун Ланя они есть. Хотя одного мозга на двоих как-то маловато, — Сычжуй бешено прищурился. — Ты понимаешь, что только неизвестным чудом Призрачный Генерал не нафаршировал тебя арбалетными болтами?! — Хорошо, я пойду пешком, — Цзинъи рванул дверцу машины, которую Сычжуй предусмотрительно заблокировал ещё когда запихивал его внутрь. — Не пойдёшь. Я обещал, что ты будешь молчать и не вернёшься в Безночный. — Мне плевать. Открой дверь! — Послушай-ка сюда, романтично настроенный осёл! Я не знаю, чем занимается Сун Лань, я не знаю, на кой чёрт он попёрся в Безночный город, но ты видимо совсем с катушек съехал! — Сычжуй, не вынуждай меня! — И что ты сделаешь? — Сычжуй гневно хмурился. — В драку полезешь? Вместо ответа Цзинъи попытался выбить стекло локтем. Стекло не поддавалось, но он лупил со всей дури, а потом кинулся на Сычжуя. — Открой! Короткая драка в машине закончилась тем, что Цзинъи какое-то время сидел молча, прижимая к окровавленному лицу ладонь, покрытую кровью Сун Ланя. Сычжуй вытер рукавом текущую из носа кровь, снова завёл мотор. Он сказал, что увезёт этого придурка домой — и увезёт, даже если его для этого придётся избить. Цзинъи всхлипнул. Сычжуй не стал его утешать, просто вёл машину на предельной скорости, и всё-таки доставил его домой. — Я сплю в твоей комнате сегодня. — Иди ты в жопу, — тускло пробормотал Цзинъи. — Или я выставляю у твоего порога охрану и заказываю решётку на твоё окно, или я сплю рядом с тобой и всё контролирую. У тебя нет выбора, — Сычжуй погнал его отмываться, и сам без всяких сантиментов умылся. Они лежали в одной кровати и молчали. Цзинъи не спал. Сычжуй тоже не спал — он и злился, и одновременно жалел, что вот так глупо получилось, что его друг совершенно конченный придурок, и что там с этим Сун Ланем — неизвестно... А у Призрачного Генерала удивительные глаза и потрясающий голос. И очень несправедливо, что теперь ему запрещено соваться в Безночный не только по распоряжению отца, но и по распоряжению Призрачного генерала. Грустно.... Сычжуй всё-таки задремал, сонно открыл глаза, когда Цзинъи в который раз полез в телефон, и в следующий же миг сорвался с кровати от дикого вопля. Цзинъи орал, глядя в телефон, и даже порывался прыгать. — Что ещё случилось? — Сычжуй нервно вздрогнул. — Сун Лань живой и дома! Ждёт меня в десять утра! Я пошёл, — Цзинъи ринулся к двери и скривился от сильного рывка за плечо. — Куда ты пошёл, — Сычжуй водворил его обратно в кровать. — До десяти утра ещё есть время. Ложись и спи. И не смей ему сейчас звонить. Цзинъи коротко отбил сообщение «Буду!» — а потом Сычжуй просто изъял у него телефон. — А мой мотоцикл, — начал было Цзинъи, но Сычжуй его оборвал: — Где оставил, там потом и заберёшь. Если он на территории Безночного — забудь о нём. Если его угнали — ты сам дурак виноват, так тебе и надо. Спи, влюблённый дебил. Цзинъи немедленно обнял друга и долго не давал ему уснуть своими признаниями о том, какими воистину глупыми бывают влюблённые.