Охота на Богов

— Я, кажется, сказал тебе оставаться у Закклая, Лера! Так какого черта? — рыкнул Локи, сменивший ипостась. Стальные, упругие мышцы угрожающе играли на руках, взгляд — полон гнева. Он летел вперед, предчувствуя беду.  — Я чувствую, Мая… на пороге. Вы не туда летите, — и резко сменила направление. Как допель охотницы, она прекрасно чувствовала, когда хозяйке грозит беда. Локи нахмурился, но ничего поделать не мог, признавая, что без помощи Леры вовремя может девушку и не найти.  — И все же, ты, допель, нарушила мой приказ…  — Единственные существа, которые имеют право отдавать мне приказы — это Мая и отец, — решительно сказала девушка, — Но не вы!  — А ты, я смотрю, мало-помалу наследуешь характер своей хозяйки. Хорошо, очень хорошо. Она вроде тебя обучала? Сражаться сможешь?  — Процентов на двадцать от Маиной боевой мощи, не больше.  — Даже это уже неплохо…  — Ее лотос расцвел… я чувствую, но Мая пока жива, как будто сны видит.  — Это состояние перехода. У охотников не бывает мгновенной смерти, сначала они проходят через дрему или сны… довольно долгий процесс. Но его времени достаточно, чтобы их было возможно спасти практически из любой ситуации, если тело, конечно, цело. Знаешь, какой цвет у лотоса?  — Золотой, — Локи засмеялся и снова нахмурился, — Это плохо?  — И хорошо, и плохо… Если она погибнет, то с золотым цветом души точно реинкарнирует уже в землях небожителей. Ей больше не надо проходить круги перерождений без сохранения памяти. НО! Тем меньше причин у ее души остаться здесь и спасать людей здесь. Она теперь и сама недалека от становления небожителем. Мей-О была права насчет девочки, у нее огромный потенциал.  — И это значит…  — Пока охотники пытаются добраться до этого мира наша Мая была хоть и весьма хлипкой, но единственной преградой перед наступающим безумием. Только она пока способна здесь сдерживать скверну и богов, и только она умеет очищать скверну… Не будет Маи в этом мире — все кончено. На это Аху и рассчитывал, убивая ее. Хотя был ли у нее изначально шанс победить его одной? Сильно сомневаюсь. Чувствую его прямо впереди. Тормозим и наблюдаем, — скомандовал Локи, чуть не насильно затаскивая Леру на высокую ветку в тени листвы.       Они видели, как аватар Аху что-то шепчет застывшему как истукан Осирису, проводя окровавленным ножом по подбородку. Змеиная, отвратительная улыбка больше напоминала мерзкий, иллюзорный шарж, чем что-то реальное. Даже смотреть на это было жутко. Его лицо и тело как будто «моргало», перекидывая с себя то мужской образ жестокого убийцы, то женский, как будто принявший свою судьбу… но лицо у нее было заплакано.  — Невольный аватар? — прошептал Локи, — Вот садистский гаденыш! Похоже, это и есть Эмбер. Она не сама стала аватаром, ее заставили. Она его отторгает, а Аху продолжает давить и давить, постоянно подавлять ее волю. Видно по движениям энергии. То-то Мая не могла поверить в ее предательство!  — Невольный? Но Мая говорила, что аватаром можно стать только по согласию или с рождения!  — Обычно, да… но если ты больной ублюдок с садистскими замашками и тебе надо к рукам прибрать охотника, то есть сто один способ его или ее обмануть. Сыграть на слабостях… такой аватар никогда не будет полностью предан тебе, но его можно мучать, — полагаю, у твари были именно такие намерения. Очень похоже на Аху, — Вообще боги не любят таким образом заводить аватара, преданности ноль, только страх и ненависть. Хотя можно ли было вообще по другому, если хочешь, чтобы охотник предал своих? Сомневаюсь.       Лера разглядывала лежащую на земле Маю. Над ней завис в воздухе золотой лотос и печально ронял лепестки на тело девушки. Дыхание едва можно было различить, Лера чувствовала всем своим существом, как сердцебиение угасало и даже непонятно, что еще держала девушку в этом мире… Внезапно Лера отчетливо поняла: Мая не хотела уходить, пока не выполнит свой долг. Еще полчаса назад она считала, что ее держали здесь любовь и дружба, но сейчас… как будто картинки жизни Маи складывались перед ней. И важнее всего те, где она видела консервацию собственной планеты и тот миг, когда она приносила клятву Всеотцу и Всематери. Ее бесконечная любовь и сочувствие к бистам и богам не оставляли места практически ни для чего иного. Она жила и живет ради своего долга, счастлива выполнять и следовать ему. И только здесь, несмотря на ситуацию, она немного расслабилась.  — Пока он и Осириса окончательно не скрутил… нападаю на аватара и убиваю. Ты попытайся добраться до Маи и положить ее в целительную капсулу в инвентаре. У тебя должно получится, — Лера решительно кивнула.

***

      Локи достал молот и спрыгнул вниз, решительно протискиваясь между аватаром и Осирисом. Один удар — и оба летят в разные стороны.  — Что, Эмбер, подчинила себе Осириса — и довольна? Или как мне к тебе обращаться, Аху, сукин ты сын? — взревел Локи, — А ты, сидеть на месте, — рявкнул он на Осириса и пустил из руки пламенные лозы, за секунду опутавшие тело бога и приковавшие его к земле. На секунду в глазах Осириса мелькнула благодарность.  — Какие люди! Достопочтимый Локи! Как поживает прекрасная Хель? Отмылась от скверны или до сих пор страдает как уж на сковороде? — елейным голосом вопросил Аху, — Ох извини, забыл, что у вас совсем нет связи с мирами небожителей. Какая жалость! — притворно соболезнуя, развел руками мужчина, на секунду сменяя образ на женский, словно голограмма.  — Хель у меня девочка сильная, она и без старика справится. Ты мне скажи, насколько приятно находится в теле невольного аватара, а? Сродни скверне небось? Никто мало-мальски разумный и сильный не хочет становится твоим проводником, а? Что за жалкое существование! Всегда считал, что своей излишней злобностью и садизмом ты пытаешься скомпенсировать внутреннее дерьмо! — Аху весь скривился. "Надо попытаться его разговорить, пока есть возможность," - думал Локи, - "Забыть про свою чертову месть и унять гнев вместе с прорывающейся из меня скверны, иначе никакой ошейник не выдержит всего этого говна".  — Зато я живу по своим правилам, а не правилам, навязанным небожителями и Всеотцом! Тебе от самого-то себя не противно? Вечно елозишь, склоняешься перед ними как пресмыкающиеся…  — Они тебе просто внимания особо не уделяли, вот ты и бесишься! Прямо как мелкий человеческий детеныш устраиваешь трамтарарамы на детской площадке из-за того, что хочешь такой же паровозик, как у соседа. Хотя конечно твои тамтарарамы куда зрелищнее… и признай, внимание ты все-таки добился. Но ты ведь не этого хотел, не правда ли? Иначе почему Мая еще жива?  — Хватит болтать без умолку, Локи! Я знаю, что ты пытаешься сделать, — оскалился Аху, — стремительно нападая на Локи, сменяя оружие на меч. Локи парировал удар, погружаюсь в пучину яростной битвы богов.

***

 — Мая, Мая, пожалуйста, очнись, — трясла девушку Лера, краем глаза наблюдая за демоническим сражением. Черные молнии мелькали повсюду, грозя ударить в девушек и спалить насмерть.  — Мей-О, — прошептала Мая, нежно улыбаясь, — Котенок…  — Боже, Мая, у нас нет на это времени! — с трудом перевернула девушку на спину и вызвала инвентарь. Он растянулся небольшой палаткой на клочке земли. Насколько Лера знала, только заклинания высших демонов и небожителей могли бы пробить защиту укрытия. Да и то далеко не все. Нужно рискнуть. Она тяжело вздохнула и подняла Маю на руки, и, шепча успокаивающие слова, внесла ее внутрь. Открыла капсулу и положила охотницу внутрь. После нескольких попыток кое-как смогла активировать… лишь бы все прошло успешно, лишь бы успела.       Прозрачная капсула наполнилась целебными парами, полностью скрывая тело Маи, оживляя его. «А где же ее маска?» — вспомнила Лера, выбежала из палатки и чуть не встретила стрелу зеленого огня грудью. Вовремя успела поставить хиленький щит, девушку отбросило назад метров на десять, но она оказалась жива. Все тело потрясала боль, тяжело дышать, но жива… только сильный ушиб, лишь бы ребра были целы.       Лера оглянулась назад, глаза ее в ужасе расширились. «Титанов же всех должно было уничтожить атаками ранее!» Перед ней согнулся великан, стоящий на четвереньках, черные волосы волочились по земле немытой паклей, а на спине — неужели сидения? Как на карете?  — Кто ты? — вскричала Лера, доставая клинки. Пусть она и не настолько сильная как Мая или Леви, но она долго и упорно училась управлять УПМ. А если это чудовище приблизится к палатке, еще и такое странное… может это вообще бист? Но нет, она не чуяла биста, но и титана… что-то было во всем этом неправильное, — Ты титан или человек? — гигант помотал головой, но не стремился нападать, — Точно, может вид девианта какой-то? — времени на руздумья не было, и Лера напала, рассекая клинком воздух и горячую плоть.       А титан все еще не двигался, как будто специально давая себя резать, рубить и творить с ним все, что угодно. Лера не была настроена его жалеть, но когда вырезала плоть под шеей… то вскрикнула от ужаса. Под кожей она обнаружила маленького ребенка, спящую девочку. Титан с шипением начал разлагаться, а Лера судорожно освобождала ребенка от кровавых сгустков и тянущихся нитей к титану. «Папа, что же это такое-то? Это же совсем маленький детеныш! Почему? Этот мир… что это за место-то такое?» — в ужасе думала она, неся ребенка к палатке. Уложила ее на кровать, запеленала и проверила показатели Маи. Вроде все шло как надо… Устало опустилась на колени, судорожно сглатывала слезы и чутко вслушивалась в отзвуки битвы, проходившей снаружи. «Дядя победит, обязательно победит… он ни за что не подпустит врага к Мае. А потом… мы вернемся домой, узнаем все о девочке. И все будет хорошо. Обязательно все будет хорошо. И Мая обязательно к нам вернется. Обязательно поправится. По другому и быть не может» Но допель все равно боялась, все ее чувства были обострены как у дикого зверя во время охоты… чтобы если что — успеть дать Аху отпор самой. Хоть какой-то. Тем более без приглашения в инвентарь охотника практически невозможно пробраться. Может Мая за это время сможет прийти в себя… и тогда… «Страшно, безумно страшно… папочка, Мая, пожалуйста…!»

***

      Туман… везде непроглядный туман, и только пики гор возвышаются где-то вдали, давая понять, что я, наконец-то, дома. Наконец на родной земле… Сколько я ее не видела, как давно потеряла… совсем не помню. Я только бесконечно бреду через кочки, трогаю пальцами грубую кору деревьев и жадно вдыхаю горный воздух. Я должна быть счастлива, да? Счастлива, что наконец нахожусь дома. Но сердце стучит тревожно, чувствуя беду. Я хотела бы сказать, что вокруг меня все реально… но… через кору деревьев я не чувствую потоки живительных соков, туман не оседает водою в волосах и даже у болота нет запаха. Хвойный аромат не щекочет ноздри неуловимым предчувствием праздника и треском распушающихся кедровых шишек. Все замерло. Как замерла и я. Ни вокруг, ни внутри меня нет жизни. Рассыпается, реальность рассыпается на миллиарды осколков и улетает в никуда. Я сама рассыпаюсь и вижу плачущий золотыми слезами лотос. Он кружится надо мной и улетает вдаль, освещая мне тропинку. Я бегу за ним, как за единственным светочем, имя которому «Надежда», касаюсь его кончиками пальцев — и тело вновь обретает «Силу», энергетические меридианы снова горят, снова дышат внутренним огнем… Моя душа, мое сердце горят… и струится вокруг аромат волшебного цветка. Имя которому "Любовь".       Лотос взмыл в небеса… его золотые слезы окропили ближайшие звезды. А я, превратившись в белого змея — воплощение бога эюю Хею. Стремительно лечу к цветку, чтобы начать свой танец и продолжить, вовлекая в него все живые существа миров. «Будьте благословенны, будьте счастливы и гармоничны в своем танце. Ведь вы от рождения священны, как священна сама жизнь. Вы свободны как ветер, ласково обнимающий горы. Вы плодородны на идеи, творчество и питание как сама земля. Ваши слова и присутствие могут быть живительны как сама вода. Ваша энергия и страсть пусть станет как неугасимый огонь. Живите и будьте благословенны, живые существа миров… Боги эюю будут танцевать для вас вечно. Благословенны» Я улыбнулась, взмахнув руками в последний раз. Мой лотос сверкал во много раз ярче, чем раньше. Его слезы были похожи на капельки чистой родниковой воды, они как будто исцеляли… Они исцеляли меня и погибший мир вокруг.       Я… могу сдаться и уйти прямо сейчас. Я знала, что меня никто из Охотников или богов не осудит за такое решение. Или же… я могла вернуться. Но тогда… слишком мало шансов на успех, зато вероятность не только погибнуть, но и сгореть в скверне высока как никогда. Потерять душу и сердце. Исчезнуть. Не появиться снова ни в одном из миров. Действительно способна ли я…? Что бы я ни выбрала — цвет лотоса это уже не изменить. И это важно. Я итак многое сделала, гораздо больше, чем от меня ждали. Мир предоставлял мне выбор. Мир не вмешивался в мое решение. Мир терпеливо ждал. Он умеет быть терпеливым. А я тихо смотрела в небо, отсчитывая созвездия, создавая узоры из туманностей, перемешивая небесные точки и запятые. Ответ очевиден, не так ли, Мей-О. Для меня он очевиден.       Я посмотрела прямо и кивнула живому лотосу. Он отряхнул свои лепестки, разбрызгивая утреннюю росу, медленно подплыл и растворился в сердце, распускаясь внутри, болезненно и одновременно приятно пропуская ростки по венам, удобно гнездуясь, смешивая наши сердцебиения и дыхание в одно. Слезы… кристально чистая слеза скатилась по щеке, жжение в глазах — и они засветились голубым сиянием.       Я становлюсь сильнее, Мей-О. А думала, что без тебя не смогу.       Спасибо       Бастет…       Я вам так благодарна!       Лишь бы не сказать еще и «Прощай». Леви.       И в кристально чистой воде озера я вдруг увидела, как мои волосы полностью стали розовыми, а глаза, как я и думала, горели синим огнем в знак резко возросшей духовной силы эюю. Моего несчастного народа, лишившегося своих богов. Ненадолго. Они вернутся. Но сейчас...       А теперь… я выдохнула.       И открыла глаза.