Жалі

«L'amore uccide lentamente».

      Виктория замечает тот самый взгляд и улыбается про себя. Вряд ли, думает она, можно что-то на это серьёзное подумать, но тем не менее ей от чего-то стало неимоверно смешно. У Дамиано обычно взгляд зачастую один — безмятежный. А тут впился так алчно, так искусно подмечая выразительные детали. Есть что-то у вокалистки «Go_A», подмечают многие, от ведьмы — глаза, окрашенные в тёмный, прищуриваясь, словно бы заглядывают нежданно-негаданно в саму душу, выворачивая её наизнанку. Она статична, напоминает сделанную мастерски статую. На её скулы будто особенно мастер обратил внимание — острые, плавно спускающиеся вниз. Невзрачной назвать не сможешь — ещё как цепляет, но смотрит Давид всё равно как-то не так. Не так, как другие.       Виктория оборачивается на ребят. Те восхищены преждевременным триумфом, когда сама она обращает внимание на сущие, как им наверняка покажется, пустяки.       Эйфория вызывает лёгкую дрожь в теле и желание чего-то выпить, но далеко не воды. Такой стресс, перемешанный со странными нотками положительных эмоций, запивать надо чем-то покрепче. Собственно, что они и сделали.       В итоге всё приходит к тому, что сон даже не намекает на своё присутствие. Спирт разгорячил кровь и отключил панель управления мозга. Настоящий рок-н-ролл вихрем занёсся в спокойную жизнь отеля.       Телефон в руках Дамиано оказывается не столь в нужный час — во время попойки его лучше вообще отложить куда подальше. В этот момент рекомендации «Инстаграма» решают раззадорить и без того типичный нрав импульсивного итальянца, явив аккаунт некой «monokatee». Мелкое фото профиля не мешает ему узнать особу, взгляд от которой ранее он так не желал отводить. Не раздумывая, Давид заходит на профиль и подписывается, после чего смазано просматривает фотографии. Стоит шум. Но он же сосредоточенно рассматривает поближе черты лица Екатерины.       Катерина.       Дамиано подносит язык к нёбу, про себя произнося непривычное для него имя. Непривычное, но красивое. Звучит колко, подобно самому взору его носительницы. И, безусловно, красиво.       Он делает глоток и откладывает телефон. Но зоркие глаза Де Анджелис вновь подмечают, что уж так внимательно её друг рассматривал ту же самую украинскую сладкогласную женщину.       — Бро, ты даже здесь на неё залипаешь.       Теперь уже сквозь пьяные очи ничего любопытного не разглядишь. Виктория будто бы смеётся, но смотрит с пониманием. На такую сразу обратишь внимание, а вот забудешь далеко не сразу.       — Я не залипаю, — вязко протягивает Дамиано, видать, от выпитого спиртного.       — На кого залипает? — слышится голос Итана, на что Де Анджелис начинает хохотать.       Давид цокает языком и запрокидывает голову назад, процедив:       — Блять, завалитесь.       — Малыш Дамми втюрился-я!       Даже «влюблённость» является слишком громким словом в данной ситуации. Интерес? Возможно. К диковинке всегда пробуждается неимоверный интерес.       — Влюбляться в своего соперника — сопливый сюжетец для второсортного романа, — деловито выдаёт Томас и заедает заумную вставку чипсами.       — Победа уже у них в кармане, — вяло пожимает плечами Дамиано.       Хмыкнув, настает очередной звёздный час Раджи:       — Каблук.       Но Виктория вновь оказывается самой зоркой.       — Эй, обратите внимание: он даже не отрицает то, что втюрился, — и она улыбается, сузив хитро глаза.       Троица взрывается смехом. Вокалист группы на это лишь закатывает глаза.       Следующие дни проходят менее весело. Репетиции репетициями, но Давид, как ни странно, весьма задорен. По крайней мере, не так подозрительно будет выглядеть то, что он так часто невзначай пересекается с Павленко, пусть и не тет-а-тет. А подойти к ней лично он, что уж очень дивно для его характера, не спешит. Боязно.       Подумать только: такая красавица разделяет с ним одну сцену, а ему смелости хватило всего-то подписаться на её профиль.       И впрямь красавица ведь.