Сердечный недуг

Кап. Кап. Кап. Кап.       Слышите? Вы слышите этот звук?       Монотонный, пугающий.       Вы стоите в темноте, а вокруг Вас что-то капает, капает, капает… Кап. Кап. Кап. Кап.       С таким же звуком должны слезы ударяться о землю. Но слез нет. Давно уже нет. Кап. Кап. Кап.       Вы чувствуете, как на Вашу ладонь равномерно опускаются холодные капли? Чувствуете? Кап. Кап.       Если вода продолжит течь, то вы погибните, вы задохнетесь. Но у Вас нет возможности найти и выключить кран, чтобы прекратить это. Потому что Вы стоите в темноте. Кап. Кап.       Страшно? Кап.       И мне тоже страшно. Страшно.       Я мечтал вернуть свой облик. Мечтал. Очень хотел.       Но я забыл одну «незначительную» деталь моего настоящего тела… Ха.       Надеяться. Надеяться всегда, даже когда кажется, что все потеряно. Я отвергал эту идею упорно, отвергал постоянно, но она продолжала преследовать меня. Можно избавиться от какого-либо места, какого-либо дела, можно избавиться от людей. Но от себя никак не избавиться. Никак не избавиться от надежды.       И я надеялся. И я видел. Я видел деревья, видел небо, видел землю, видел лица, но я дорого за это заплатил. Я заплатил за это всем. Своим положением в обществе, властью, крышей над головой, своим обликом. И людьми.       Время идет. Идет, идет, идет, а затем кажется, что оно уже бежит с бешеной скоростью. Оно не остановится, не остановится никогда. День сменяла ночь. Ночь сменял день. Только холодные сырые стены оставались неизменны. И неизменен я. Потому что теперь я не старею.       Я жалею уже, что вижу. Лучше темнота, чем эти серые бездушные камни. Люди, мне нужны люди…!       Но люди также бездушны. Я вижу их лица, полные отвращения или безразличия. Я вижу, как они наблюдают сквозь решетку, как я от безысходности бью кулаками по каменным стенам. Как я умоляю их помочь мне. Но им все равно. Им. Все. Равно. Кап. Кап. Кап.       С таким же звуком утекает время. Сейчас оно капает, капает очень медленно. Я держу в руках красный цветок. Я не знаю, что будет дальше. Я снова надеюсь. Это единственное, что мне остается. Кап. Кап. Кап.       Я снова начинаю верить в людей. Кап. Кап. Кап…

***

      Влад открыл глаза и снова увидел темноту.       Сны — единственное, что он может видеть. Но эти сны его мучают. Они напоминают, тревожат старые раны. Они заставляют его помнить, не забывать…       Помнить голубое небо. Помнить зеленую траву. Помнить желтые одуванчики в волосах. И помнить ее рыжие волосы, ее большие карие глаза, ее крупные веснушки.       Его рука непроизвольно тянется в сторону. Но тепла рядом нет. Такого нужного ему сейчас тепла.       Влад поднимается, нащупывает рубашку. Как же ему это надоело. На-до-е-ло. Надоело до боли в груди. Надоело просыпаться и видеть темноту вместо солнца, которое нагревает его лицо своими лучами. Надоело чувствовать на руках холодные капли и слышать дождь, но не видеть туч на небе. И само небо тоже не видеть. Ничего не видеть.       В дверь робко стучатся.       — Простите, господин. Стол уже накрыт.       Так. Сейчас главное не сорвать раздражение на этой бедной служанке. И вообще, внутренне настроится на приторно вежливый тон для встречи с королями.       Влад, конечно, им благодарен. Благодарен за то, что они не убили его сразу же, помиловали и даже разрешили жить во дворце.       Потому что им жаль его. Куда он такой нужен.       — Выйду через минуту. — сухо отвечает Влад и закусывает нижнюю губу.       Как же не хочется никуда идти. Что толку сидеть за одним столом с королями, если их дочки там не будет. Она же разъезжает теперь по волшебным колледжам. И не звонит.       Новость о том, что Аленка уехала, ему вообще сообщил Саша. И Влад готов признать, что был расстроен. Очень расстроен. А в душу закралась какая-то холодная пустота, одиночество. Давно не было этого чувства. Последний раз оно посещало его в темнице. И снова перед глазами возникает образ холодных, мрачных каменных стен…       — Господин…       Влад дергается, когда голос из-за двери снова вырывает его из раздумий. Он отворяет дверь и вяло плетется вслед за служанкой, которая придерживает его за руку, чтобы довести его до обеденного зала. Хотя Влад и сам прекрасно знает дорогу. Знает, даже находясь в темноте.       Влада берут за другую руку под локоть. Рядом слышится скрип — это дворецкий отодвигает стул. Как же это надоело. Они все, кажется, думают, что он совсем ни на что не способен. Но это не так. Он уже жил когда-то в темноте тридцать с лишним лет, может жить и теперь. Он может сам справиться уж с хотя бы такими мелочами, как сесть на стул.       Влад довольно резко отдергивает локоть, хватается за спинку стула и аккуратно садится. Прежде, чем ему успели заботливо вложить в руку вилку, он берет ее сам. И плотно сжимает губы, чувствуя на себе пристальный взгляд короля.       — Сегодня солнечно… — неловко произносит его величество.       — Будет дождь. — качает головой Влад. И он знает, что не ошибется. Он никогда не ошибается.       Завтрак проходит в молчании. Король не знает, что сказать бывшему врагу, а у Влада просто нет желания разговаривать с кем-либо. Он думает, он постоянно думает о ней. И он надеется. Надеется, что она все-таки скоро вернется…       Все дни проходят однообразно. Влад в основном бродит наугад по саду. Служанка неустанно следует за ним, и это его раздражает. Он насилу сдерживается, чтобы не сорвать на ней свой гнев. А то нажалуется еще королю, а вылететь из дворца — как раз то, чего Владу «не хватало».       Жаль еще, что он снова не может читать книги. Когда он только вернул себе свой облик, книги ему читала Аленка. А теперь Аленки рядом нет. Попросить служанку.? Ни. За. Что. Ни за что он не станет так унижаться, чтобы, как маленький ребенок, просить ее почитать. Нет.       Но иногда служанка сама предлагает почитать. Вот тогда Влад не отказывается. Нужно быть полным глупцом, чтобы отказаться.       — Почитать?       Влад, склонившийся над каким-то приятно пахнущим растением, от неожиданности падает в него лицом. Сзади раздается смех, который владелица тщетно пытается сдержать.       А пустоту в груди сменяет тепло. То самое тепло, которого ему так не хватало.       — Ты уехала… — вместо приветствия шепчет он, прижимая к щеке ее руку.       — Прости, Владик! — ее голос становится виноватым. Наверное, она сейчас выглядит забавно. Но Влад этого не увидит. Больно. — Но теперь я уже не уеду, обещаю.       Она опускается рядом с ним на траву и обнимает. Влад не сопротивляется, вдыхая слабый запах ее духов.       — Я нашла средство.       — Средство? От чего? — Влад немного отстраняется, уставив на Аленку невидящий взор.       Но вместо ответа она касается его губ своими.       И в эту секунду, кажется, Влад начинает видеть свет…