Возвращение Вэй У Сяня

— Вот уж да, даже без памяти он умудрился такое вытворить… — прикрывая ладонью единственный глаз, тяжко вздохнул Хуа Чэн. Они с его любимым гэгэ стояли под заклинанием невидимости на одном из перил лестницы, ведущей в Башню Золотого карпа. И наблюдали феерическое представление с непосредственным участием Вэй У Сяня в главной роли и примерно… огромной кучи практически рычащих от злобы заклинателей. С другой стороны, ведущую роль у Вэй У Сяня активно стремились отобрать благороднейший из ныне живущих заклинателей — Лань Ванцзи, и какой-то желторотик и желтопузик годков четырнадцати от роду. Больше лет, даже с натяжкой, ни один из супругов дать бы ему не смог. И вот всё-таки, что весьма неожиданно, на первый план вырывается желторотик, протыкая очень красивым и сверкающим мечом грудь как бы случайно напоровшегося на эту самую железяку Вэй У Сяня. — Сань Лан! — испуганно вскрикнул Се Лянь, стремительно спрыгивая с перил и решительно направляясь к медленно теряющему жизненные силы Вэй У Сяню. — Вот же идиот, — прошипел Хуа Чэн, так же спешно покидая насиженное местечко. — Ты ещё кто такой?! — Чего тебе надо?! — Ты смеешь защищать его?! Начали доноситься с разных сторон гневные крики неугомононных смертных, возомнивших себя «кем-то» перед настоящим богом. Хуа Чэн, неопределённо дёргнув уголком губ, тоже проявил себя, звякая при ходьбе цепочками на сапогах. Кто-то из заклинателей ахнул, многие начали в испуге пятиться… — Прочь, — фыркнул Хуа Чэн и махнул рукой. Лань Ванцзи, а это именно он мешал сейчас Се Ляню подойти к Вэй У Сяню, наставив на Его Высочество свой отвратительный меч, отлетел на несколько чжанов и упал на колени. Даже столь сильный заклинатель не мог ничего противопоставить разъярённому демону, считающемуся сильнейшим из Бедствий. — Гэгэ, что там? — как можно мягче спросил Хуа Чэн у своего мужа, однако смотрел он только на толпу перепуганных заклинателей. Они только что были готовы, как свора диких шавок, кинуться на обычного сейчас человека. А стоило перед ними появиться кому-то, становящему им угрозу, так сразу в испуге пятятся. Ну прямо, как настоящие псы, которых так не любит Вэй У Сянь. — Я не знаю, Сань Лан, — грустно покачал головой Се Лянь, прижимая скомканный платок к ране, кровью расцветающей алыми пятнами на одежде. — Проклятий не чувствую, но… — Я понял, гэгэ, — всё так же нежно улыбнулся Хуа Чэн, на мгновение взглянув на своего мужа, а затем обернулся к заклинателям. Он выплюнул всего лишь одно слово: — Отребье. И, подкинув игральные кости, он вместе с Се Лянем и бессознательным Вэй У Сянем исчез. Только лёгкий ветерок поднял с земли красную ленту для волос и унёс куда-то в даль…

***

— Сань Лан, а это точно был единственный выход? — смотря на продырявленную знаменитым ятаганом Эмин грудь некогда живого тела, переспросил Се Лянь. — Проклятия не было, гэгэ, — просто пожал плечами Хуа Чэн. — Поэтому он через какое-то время соберётся обратно в кучку рядом со своим прахом. И память восстановит. В посмертии запечатанная память долго не держится… — Да, пожалуй, ты прав, — вздохнул Се Лянь. — Если бы мы могли хотя бы тело тому мальчику, Мо Сюаньюю, вернуть. Но он ведь теперь жестокий* призрак… — Может оно и к лучшему, — пожал плечами Хуа Чэн. — От хорошей жизни на такое вряд ли кто-то пошёл бы, а у Вэй У Сяня ему лучше будет. — И то верно, — улыбнулся Се Лянь, перекладывая труп Мо Сюаньюя на каменную плиту. Хуа Чэн тут же использовал огненное заклинание, сжигая бренное тело. Через четверть часа на каменной плите осталась лишь гора пепла. Се Лянь аккуратно смёл его в горшок и накрыл крышкой. Отдаст потом Вэй У Сяню, когда снова встретятся. А тот уже передаст собственность в руки настоящего владельца.