***
Джо выходит из ванной, вытирая на ходу влажные после душа волосы. Кроме сероватого мотельного полотенца, на ней ничего нет. Мы переселились в один номер пару дней назад, потому что всё равно торчали вместе сутки напролёт, перебирая возможные зацепки. Пожалуй, лучше было бы Джо находиться от меня подальше. Теперь, когда она всегда перед глазами — сонная, сосредоточенная, спокойная, мокрая после душа, — мне думается с трудом. Мысли бегут совсем не в ту сторону, в какую следует. — Есть что-то насчёт той пары? — интересуется Харвелл. Я смотрю на её обнажённые стопы, на круглые маленькие косточки под тонкими, изящными щиколотками. Сглатываю и отвожу взгляд. — Нет, они не подходят. Это не наш... профиль, — улыбаюсь ей ободряюще. Вижу, что лицо Джо немного светлеет, а плечи расправляются. — Знаешь, я схожу за колой. Нужен сахар, чтобы думать. Весело стучу кончиком пальца по виску, перекладываю ноут на пол и резво вскакиваю на ноги. Джо кивает и скрывается в ванной, чтобы высушить волосы. Я выхожу из номера, закрываю за собой дверь и спокойно дохожу до угла коридора. Затем ускоряюсь и рысью сбегаю по лестнице в небольшой холл, а из него вылетаю на улицу. Ночной свежий воздух пахнет скошенной травой. Совсем темно, но это и к лучшему. Захожу за угол. Здесь теснятся мусорные баки и пахнет уже не очень, совсем не скошенной травой. Достаю телефон из кармана, набираю номер. Слушаю гудки, сердце колотится. — Ну давай же, давай, — нервно кусаю губы и нервно кручусь на месте. — Ну, Дин! Возьми же трубку! — Да, — наконец раздаётся в динамике. Хрипло, с придыханием. Вау. Дин? — Дин, ты что там, трахаешься? Говорить можешь? — начинаю весело, но запоздало думаю, что ребята, может, сами на охоте, а я их отвлекаю. После небольшой заминки и странного шороха в трубке снова слышу голос Дина. Уже боле похожий на его нормальный тон — деловой и отрывистый. — Что случилось, Чарли, — спрашивает он. — Хах, почему же сразу случилось, — с губ срывается нервный смешок. — Может, я просто соскучилась по вам с Сэмом. — И поэтому позвонила нам глухой ночью, — резюмирует Дин. — Давай, живо выкладывай, что там у тебя. Я прикрываю глаза на секунду. Господи, с чего бы начать. — Вы знаете Джо Харвелл? Дин издаёт странный звук. Быстро спрашивает: — С ней всё в порядке? — Пока что — да. Она идёт по следу демона, и так вышло, что мы, эээ... Ну, короче, мы вроде как работаем вместе над этим делом. — Так, — осторожно произносит Дин. Он словно ощупывает ногой гнилые доски, прежде чем наступить на них. — И, понимаешь, Дин. Этот демон... У него к Джо что-то личное. Последний раз он убил двух людей и исписал стены их кровью. Оставил ей послание. «Привет, Джо» — везде одна фраза, где он только смог достать. — Так, — ещё более осторожно говорит Винчестер. Фоном слышится, кажется, какой-то шёпот. Дин что, не один? — Вчера демон убил ещё двоих. В Арканзасе. И, — я набираю воздуха в грудь и решаюсь, — я подумала, что ей не надо туда ехать. Это становится слишком опасно. Поможете с этим? Фух. Ну вот и всё. Я думала, будет сложнее решиться. — Не вопрос. Джо в курсе насчёт последнего кейса? — Дин говорит довольно отчетливо, но я почти уверена, что слышала, как Сэм кашлянул. Странно, конечно. Может, им обоим не спится, как и нам с Джо. — Нет. Я соврала ей, — жалобно признаюсь я. Стыдно. — Ты всё сделала правильно, Чарли. Присмотри за ней, а мы сгоняем и осмотримся. — Я перешлю вам координаты и наработки, — говорю Дину напоследок. — Спасибо, ребята. Дин хмыкает и кладёт трубку. Ну да, в своём стиле, конечно. Возвращаюсь в номер. Джо уже спит. Во сне её лицо такое нежное, расслабленное. В такие моменты чертовски трудно поверить, что она охотница.***
В дверь стучат. Джо подрывается раньше меня и идёт открывать. В коридоре топчется сутулый прыщавый паренёк со здоровенной посылкой в руках. — Кто из вас Джоанна Бэт Харвелл? — гнусаво интересуется он. — Ну, предположим, я, — Джо недоверчиво оглядывает его с ног до головы. — Кхм, Кристо. Парень никак не реагирует на «Кристо». По крайней мере, не демон, и на том спасибо. — Дамочка, — раздражённо произносит курьер. — Мне не нужны ваши предположения. Я должен доставить посылку Джоанне Бэт Харвелл, и точка. Документы есть у вас? — Да, подождите, — Джо отходит от двери и роется в сумке. Находит одно из водительских удостоверений и показывает парню. Тот кивает, опускает посылку на пол и протягивает ей планшет с листком и ручкой. Джо расписывается, и паренёк, окинув её на прощание сальным взглядом, удаляется. Джо втаскивает коробку в номер и задумчиво смотрит на неё. Коробка доходит Харвелл до пояса. — Как думаешь, что там? — она поворачивается ко мне. У меня в груди зарождается какое-то смутное предчувствие. Неприятное. Будто касаешься холодной, скользкой змеи. — Давай не будем открывать, — предлагаю я. — Мне кажется, нам пора ехать. Прямо сейчас. Но Джо не слушает. В её руках блестит маленький перочинный ножик. Харвелл проводит лезвием по скотчу, скрепляющему крышку, и снимает её. Сразу шарахается назад. От неожиданности я сама вскрикиваю: из открытой коробки выплывают цветные воздушные шарики. Розовые, жёлтые, зелёные и голубые, и на каждом из них красуется надпись «Скучаю по тебе». Они взлетают выше и выше, пока не стукаются об потолок и не начинают вольно дрейфовать вокруг небольшого пыльного плафона светильника. Джо делает шаг вперёд и осторожно заглядывает внутрь коробки. Издает странный звук, то ли вздох, то ли стон. Я подхожу к подруге. Одного взгляда хватает, чтобы оценить масштаб неприятностей. — Вот это да, — выдаю я. — Нам точно пора ехать, Джо. Внутри коробки, аккуратно упакованные в прозрачную плёнку, с заботливо сделанными распорками, лежат две человеческие головы. Их раскрытые в немом крике рты и выпученные, мутные глаза наверняка ещё не раз приснятся мне в кошмаре. За окном слышится вой сирен. Мы обе одновременно смотрим друг на друга, а затем синхронно, не сговариваясь, Джо бросается собирать вещи, а я лечу к окну. Выглядываю в него, ожидая увидеть патруль, который сейчас начнёт паковать нас по подозрению в убийстве. Но внизу, на парковке, вместо полицейской машины вижу пожарную бригаду. Они поливают пеной синюю Тойоту, которая полыхает, как огромный факел. — Знаешь что, Джо. Кажется, мы едем на моей машине, — голос мой дрожит. Руки тоже. Я поворачиваюсь к Харвелл. Она стоит посреди номера уже с нашими сумками на плечах, куда наспех сгребла нехитрые пожитки, и с моим ноутбуком под мышкой. Лицо её белее утреннего снега. Джо кивает мне на коробку. — Это надо забрать с собой. Заверни во что-то менее объёмное, и погнали. Я только и могу, что кивнуть. Ноги едва слушаются меня, когда снимаю покрывало с кровати и, стараясь не смотреть и не дышать, заворачиваю в него отвратительные дары. Кажется, мой план скинуть дело на Винчестеров круто обломался.***
Вжимаю педаль в пол. Машина натужно гудит. Мимо проносятся заснеженные пейзажи. Джо сидит справа, очень тихая и задумчивая. На заднем сиденье валяются наши сумки, а в багажнике... Нет, лучше не думать о том, что там, в этом дурацком багажнике. — Что будем делать с, эээ, — я вытягиваю губы уточкой, свожу брови на переносице. — С подарками от нашего демона? — Сперва уедем отсюда подальше. Найдём кладбище со свежей могилой и закопаем. — Может, где-нибудь по пути, в лесу? Джо качает головой. — Посмотри, всё в снегу. Нам совсем незачем оставлять тут следы. — Ну, тебе виднее, — соглашаюсь я. Может, я и гений программирования, как меня окрестила Джо, но в таких вещах она разбирается лучше. Мы едем восемь часов, притом не по прямой. На половине маршрута повернули на побочное шоссе, а потом ещё дважды меняли направление. Демон за нами следит, это ясно. Придётся плутать, запутывать следы. Отныне — никаких кредиток, только наличные. Которых не очень-то много осталось, по крайней мере, у меня. За окном мелькают небольшие городки, но Джо раз за разом говорит, что надо гнать дальше. И мы едем. Когда я уже почти выбилась из сил, машина проносится мимо очередной выцветшей вывески на въезде в деревню, а Харвелл объявляет: — Остановимся здесь. Припаркуйся поближе к кладбищу. — Без проблем, шеф, — ухмыляюсь я. Шпиль церкви виден издалека, так что с поисками не возникает трудностей. Навигатором мы, конечно, не пользуемся. От машины тоже придётся избавиться. Не очень-то жаль, мне она всё равно не нравилась. Я торможу недалеко от входа в церковь, метрах в пятидесяти. Мы сидим в салоне и ждём, пока совсем стемнеет. — Как ты это делаешь, — вдруг спрашивает Джо. Она поворачивается ко мне и смотрит своими огромными ореховыми глазами. Одна бровь чуть выше другой — Харвелл часто любит вопрошающе её приподнимать, и эхо этого выражения будто бы замерло, отпечаталось на лице. — Я имею ввиду, взламываешь все эти штуки. Пожимаю плечами. — В любой системе есть изъян, вопрос лишь в том, как найти его. Чаще всего это очевидно, но иногда напоминает, — я поджимаю губы и корчу рожицу. Моё сравнение Джо не понравится, — Хельмову Падь. Крутую крепость со всякими укреплениями, высоким стенами, к которой есть какой-нибудь водоотвод, или вентиляция, или ещё что-нибудь. Джо негромко смеётся, откидывая голову. Я почему-то начинаю смеяться тоже. Наверное, это нервное. Так странно. Мы в полной заднице, на хвост сел демон, имеющий личные счёты с Джо, у нас в багажнике две отрубленные головы, а мы сидим и ржём, как безумные. Впрочем, почему как? — Дай угадаю. Это из «Властелина Колец», — наконец, выдаёт Джо. — Ага, — подтверждаю я. Джо вдруг замолкает и смотрит на меня серьёзно. — Нам пора. Уже стемнело. Я возьму головы, а ты прихвати лопаты. Когда начинаем копать яму, идёт снег. Крупные, мокрые хлопья ложатся на землю, наши плечи и волосы. Ну вот, снова буду кудрявая, как баран. И это не те красивые крупные кудри, которые можно было бы ожидать. Ради такого эффекта приходится проторчать перед зеркалом минимум час, а то и полтора. Нет, в моём случае дождь или снег означают превращение меня в мокрого, несчастного пуделя. Джо говорит, что снег — это хорошо. Как раз прикроет все следы, которые могли бы остаться. Хотя после похорон тут и так натоптали, пойди разберись, где чьи, но раз Джо говорит, что это к лучшему, я ей верю. Хочу положить головы прямо в покрывале, но подруга меня останавливает. Качает головой. Вздыхаю и разворачиваю кулёк. Фу, гадость! Пока мы ехали, головы, кажется, протухли. И потекли. Смрадный запах заползает в ноздри. Если бы в желудке что-то было, меня бы точно стошнило. К счастью, там ничего нет и, наверное, какое-то время не будет — этот вид и запах отбили всякое желание перекусить. — Мы сожжём ткань, — говорит Джо. — Но не здесь. — А где? — спрашиваю по инерции. Мне всё равно. Я слишком устала. — Отъедем пару кварталов, бросим в мусорку и подожжём. Полиция решит, что дети баловались. Польём бензином, сгорит за пару минут. Так мы и делаем. Джо выливает в контейнер остатки бензина из канистры, а я бросаю внутрь зажигалку. Вверх тут же устремляется столб яркого пламени. Мы бежим к машине, пулей влетаем в салон и Джо жмёт на газ. Теперь её очередь вести. Я же с трудом дожидаюсь, пока мы минуем границу городка, откидываю голову на сиденье и моментально вырубаюсь.***
— Приехали, — вздыхает Джо и поудобнее перехватывает сумку с вещами. Одноэтажное обшарпанное здание с мигающей вывеской в любое другое время отпугнуло бы меня одним видом: по фасаду тянутся сети трещин, часть из них замазаны штукатуркой, а в некоторых уже проросли какие-то вьющиеся растения. Вроде бы плющ, я не очень разбираюсь в ботанике. Да, раньше я бы точно проехала мимо и поискала бы место для ночлега получше, но не сегодня. Откуда-то из темноты с писком вылетает крыса, пробегает прямо мимо нас и ныряет в щель в основании фундамента. Непроизвольно взвизгиваю. Джо тут же оглядывается и лукаво смотрит на меня. Бровь её, естественно, тут же ползёт вверх. — И как ты охотишься, женщина? — вопрошает она не без ехидства. — Отстань, — вяло машу рукой. Вздыхаю. — Знаешь, очень не хочется ночевать здесь. — Мне тоже, — отзывается Джо, — но что поделать. Кэш не безлимитный. — Факт, — соглашаюсь я. На ресешпн усталая прокуренная девица вручает нам ключи и тут же уползает в подсобку. Мотель крошечный. Я иду, автоматически передвигая ноги. Мозг уже почти не соображает, очень хочется в душ и спать. Оглядываю двери в поисках цифры шесть. Вот мы миновали второй, четвёртый номер. Я останавливаюсь и тупо смотрю на дверь. Девять. Какого чёрта? Поворачиваю голову, оглядываю дверь напротив. Не может быть. Моргаю несколько раз, но ничего не меняется. — Джо, слушай. Я туплю, или тут два девятых номера? Джоанна обхватывает меня рукой за плечи и констатирует: — Ты тупишь, Чарли. А затем подходит к номеру справа и касается потемневшей металлической девятки рукой. Сдвигает её по кругу. На моих глазах происходит чудо: из девятого номер превращается в наш, шестой. И кто тут гений, спрашивается? Я хмыкаю и качаю головой, вставляя ключ в раздолбанную скважину. Ручка липкая и отвратительная даже на вид, так что толкаю хлипкую фанеру плечом. Дверь распахивается, и я галантно уступаю дорогу Джо, шутливо машу рукой в приглашающем жесте. — Мадам? — Мерси, — отвечает она, делает не лишённый изящества реверанс и проходит в нашу комнатку. Пожалуй, это немного смягчает эффект от поганого дня. Ну, что же, в комнатке оказывается чуть лучше, чем я ожидала. Вода с потолка не течёт, крыс и тараканов не наблюдается. Стены покрытый серой штукатуркой, на полу — дешёвая скользкая плитка, кровати очень напоминают то ли тюремные, то ли больничные. Телевизора нет, зато есть две тумбочки, стул и напольная вешалка. Ну, собственно, и всё. Впрочем, даже если бы здесь был один матрас на полу, я и то была бы довольна. Ха. Если бы он был один, я была бы даже более, чем довольна. Джо тем временем успевает дойти до двери, ведущей в ванную. Заходит внутрь и сообщает: — Горячая вода есть, мыла нет. Шторки тоже. — Ну и пофиг. Кажется, у меня в сумке есть шампунь, можно им помыться. Тебе дать? — предлагаю я. — Давай, — соглашается Джо. Я роюсь в вещах и, когда она высовывается из ванной, кидаю подруге полупустой флакон. Джо ловит его налету и скрывается за дверью. Слышу шум воды. Решаю прилечь на пять минут. Падаю на жёсткий комковатый матрас и вздыхаю от счастья. Удивительное дело, когда я работала на «Корпорацию Зла», то имела более чем приличный официальный доход, крутую квартирку в даунтауне, полную ништячков вроде коллекционных фигурок, плакатов с автографами и техники, начиная от умного тостера и заканчивая консолями последнего поколения. Но ни разу за это время я не чувствовала себя настолько счастливой. И уж конечно не думала, что просто факт возможности принять горизонтальное положение и никуда не ехать может оказаться круче, чем всё то, что я имела в прошлой жизни. Шум воды прекращается. Ну, всё. Сейчас будет явление Джо в полотенце. Я закрываю глаза, чтобы не видеть. Смысла особого нет, я всё очень хорошо помню. Дверь со скрипом открывается, босые ступни влажно шлёпают по плитке. Джо шипит — ногам холодно. Слышу стон пружин старого матраса, когда она садится на кровать. — Эй, не спи. Иди-ка в душ, надо смыть с себя этот день, — говорит она мне. Я сперва улыбаюсь, затем открываю глаза. Со стоном поднимаюсь на ноги, прилагая нечеловеческие усилия — вот прямо сейчас я готова согласиться, что в зоне кровати гравитация сильнее, чем где бы то ни было. Джо, ясное дело, права. Почти всегда права, что уж там. И не потому, что мне нравится, нет. Просто она очень разумная. Собранная. Иду в ванную. Внутри небольшой комнатки тепло и очень влажно. Скидываю с себя одежду — девать её особо некуда, приходится сложить стопкой на крышку унитаза. Шторки и правда нет. Выкручиваю кран и встаю под тёплые струи. Вода и пена смывают пот, грязь и всю ту мерзость, что пришлось сделать сегодня. Стараюсь не думать о несчастных обезглавленных, чьи запчасти мы похоронили. Нетрудно догадаться, что это дело рук нашего демона. И я даже знаю, кому, вероятно, принадлежат эти головы. Но обо всём этом — завтра. Сегодня я уже и так перевыполнила план. Это мой предел возможного. Я возвращаюсь в комнату и вижу, что Джо уже свернулась калачиком под одеялом. Не зная, спит она или нет, тихо прокрадываюсь к своей кровати и ныряю в пока ещё холодные объятия постели. Сон очень быстро берёт верх над моим уставшим телом.***
Просыпаюсь я от крика. Истошного, надсадного. Меня подбрасывает в кровати, я судорожно пытаюсь понять, где нахожусь и что происходит. На соседней кровати рыдает Джо. Соскальзываю с матраса и спешу к ней. Сажусь рядом, обхватываю за плечи, а она вцепляется в меня, отчаянно и сильно. — Что случилось, Джо? — спрашиваю и молюсь небесам, чтобы ей не было больно. Если это аппендицит или что-то типа того, накроется наша конспирация, едва начавшись. — Мёртвые, — стонет она. Я чувствую, как тело под моими руками сотрясает дрожь. — Они все мёртвые, Чарли. И я тоже. Я не должна была выжить. Это ошибка. Мама... — остаток фразы тонет во всхлипах. — Это всего лишь сон, Джо. Я живая. И ты тоже. Вот видишь, ты же держишь меня за руку. Смотри, твоё сердце бьётся, — я обхватываю её запястье, вынуждая пальцы нехотя разжаться и отпустить моё плечо. Кладу ладонь Джо ей на рёбра. Как хорошо, что Джоанна спит в майке, думается мне. Она затихает и прислушивается к ощущениям. Вижу, как в темноте блестят глаза, полные слёз, и прочерченные ими дорожки на щеках. — Я не чувствую, — шепчет она ломким голосом. — Это из-за ткани, наверное, — предполагаю навскидку. Хотя с учётом стресса, ритм должен был повыситься. Джо перехватывает мою ладонь. Отпускает второе моё плечо. Быстрым движением задирает свою майку и прикладывает мою руку к себе на грудь, туда, где под слоем кожи, костей и мышц ровно выстукивает ритм метроном её жизни. С сердцем Джо всё нормально. А вот моё собственное готово остановиться. Я хватаю ртом воздух, смотрю на упругую небольшую грудь с маленькими светлыми сосками. Оглядываю ямку между ключицами, плоский живот с аккуратной капелькой пупка, а затем ловлю взгляд сверкающих глаз, в темноте кажущихся совсем чёрными. Горло сжимает спазм. Хочу что-то сказать, но не могу издать ни звука. Хочу отнять руку, но у меня паралич воли. Я могу только дышать, смотреть и пытаться выстоять против волны бурных эмоций, которые вот-вот захлестнут с головой. — Хочешь уйти? — спрашивает Джо негромко. И уже почти спокойно. Я молчу. Сердце точно сейчас остановится. — Не уходи, — просит она. — Останься. Она убирает руку с моей ладони и протягивает к моему лицу. Гладит нежно, легко. Заправляет за ухо прядь волос, что так некстати упала на глаза. И в этот момент я ломаюсь. Не могу сказать, что люблю Джо. Она уж точно не любит меня. Мы почти не знаем друг друга. Но я совершенно точно хочу её, а она... Она просит остаться. Кто я, чтобы отказываться? Джо смотрит на меня и чего-то ждёт. Тогда немного отстраняюсь и снимаю с себя футболку. Кажется, она едва слышно вздыхает. Освободившись от ненужной уже одежды, вижу, что она поднимает руки и подцепляет край своей майки, гармошкой собранной над грудью. А после... О, помогите мне боги! Руки Джо скрываются под одеялом, чтобы вскоре вынырнуть обратно и отбросить в сторону трусики. Провожу кончиками пальцев на пробу, касаясь бледной, гладкой кожи. Джо тянется ко мне навстречу, увлекает вниз. Падаю на матрас. Она тут же переворачивается на бок и обвивает меня руками. Склоняюсь ближе к ней и понимаю, что волосы Харвелл пахнут моим шампунем. Джо целует меня первой: обхватывает нижнюю губу, проводит по ней языком. Душистая, тонкая, гибкая, гладкая, она приникает ко мне. Когда её грудь касается моей, мысли путаются и сливаются в яркий радостный калейдоскоп. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой, как если бы я завалила какую-нибудь сильфиду, русалку степных морей, или что-то типа того. Сердце колотиться в ритме бешеной скачки. Губы саднит от поцелуев. Джо, которая начала так бойко, с дальнейшей инициативой не спешит. А я уже не могу. Это начинает превращаться в пытку, возбуждение скручивает и накатывает волнами, скапливаясь внизу живота густой влагой. Отрываюсь от мягких, зацелованных и припухших уже губ, и двигаюсь вниз. На долгие прелюдии меня уже не хватит. Приберегу до следующего раза. Джо как-то зажимается. Глажу её по бедру, опускаю ладонь на островок нежных светлых кудрей и ловлю её взгляд. Она напугана. Почему? — Всё хорошо, — обещаю я. Харвелл слегка медлит. Кивает. И раздвигает ноги. Джоанна оказывается красивой даже там. Провожу пальцем по нежному, розовому, влажному. А затем опускаюсь вниз, закрываю глаза и впиваюсь в неё горячим поцелуем. Она не может ответить, но такой поцелуй — безвозмездный дар. Ласкаю её, приникаю ещё теснее, чтобы язык проник в горячую тесноту. Она сжимается вокруг. Вздыхает и подаётся бёдрами навстречу. Дальше я знаю, что делать. Чуть выше есть то, что мне нужно. Обхватываю губами пульсирующую горошину. В ответ получаю гораздо более громкий вздох. Когда вхожу в неё пальцами, крик Джо ласкает ухо, словно музыка. А дальше — стремительный ритм, стоны, её руки, судорожно сжимающие мои волосы, и она. Кончает Джо молча. Не издаёт ни единого звука. Но я чувствую это: по её телу прокатывается удовольствие, заставляя пульсировать и сжиматься вокруг моих пальцев. Я подтягиваюсь наверх, поближе к ней. Джо загнанно дышит, смотрит в потолок. Потом находит мою руку и переплетает с ней пальцы. Они скользкие, и она тут же смущается. Даже в лунном свете я видно, как её лицо становится пунцовым. — Это было, — Джо облизывает губы, тяжело дышит. — Просто что-то. Я довольно улыбаюсь. Ну, что сказать. Я — молодец. — Чарли, — она вдруг понижает голос почти до шёпота. — Я очень хочу сделать что-то для тебя. Но не умею. Она смущается окончательно и прячет голову на моём плече. На меня падает каскад её душистых волос. — Я научу тебя, — уверенно отвечаю ей. Сегодня точно мой день. Несмотря ни на что.