***
Мы останавливаемся в первом же попавшемся мотеле. Сил нет совсем, но я заставляю себя пойти в душ. Вода бодрит. Я торопливо намыливаю голову шампунем — чем быстрее закончу, тем больше посплю. Даже сушить волосы не буду, лягу на полотенце. Сами высохнут. Я выбегаю из ванной и сразу ныряю в прохладную пока ещё постель. Шум воды в ванной убаюкивает. Я почти уже сплю, когда кровать прогибается рядом, а щеки касаются мягкие губы. Будильник оглашает комнатку противным пиликаньем, прогоняя остатки сна. Со стоном высвобождаю руку из-под одеяла и нащупываю телефон. Я не выспалась, но чувствую себя гораздо бодрее, чем вчера. Тру глаза, зеваю и сажусь в постели. Так. Стоп. А где Джо? Остатки дремоты улетучиваются, уступая место напряжению и и неприятному, сосущему чувству тревоги где-то под рёбрами. — Джо? — зову я её, но ответа нет. Встаю с кровати и иду к ванной. Открываю дверь. Пусто. Оборачиваюсь и осматриваю номер, и тогда только замечаю, что исчезла не только сама Джо, но и все её вещи. — Вот чёрт. Чёрт! Я наскоро одеваюсь и выбегаю из комнаты, из мотеля. Небо серое, всё затянуто тучами. Ещё совсем темно, я поставила будильник на половину пятого. Снаружи потеплело, снег почти весь растаял, а тот, что остался, превратился во фраппе¹. Мелкая водяная пыль сыпется сверху, по земле стелется густой молочно-белый туман. Там, где мы вчера припарковали Тойоту, пусто. Я зачем-то подхожу ближе, хотя и так всё ясно. Джо уехала. Без меня. Когда? Дождалась, пока я уснула, и сразу рванула прочь? Или проснулась пораньше на час или два? В любом случае, теперь она опередит и меня, и Винчестеров. При мысли о том, что глупая, глупая Харвел понеслась на встречу с нашим демоном одна, меня пробивает дрожь. Я вытаскиваю телефон из кармана и набираю номер Дина. Отвечает Сэм. — Мы в пути, — с ходу заявляет он. Я пытаюсь успокоить сердце и дыхание. Дура, дура, дура! И не Джо, а я. Решила, что Харвел не догадается о моём звонке Винчестерам. Ну конечно. — Сэм, — мой голос звучит так жалобно и тонко, что аж самой противно. — Джо уехала, пока я спала. Не знаю, как давно. В трубке сперва царит молчание. Я забываю, как дышать. Почему-то кажется, что Винчестеры могут что-то сказать, что-то сделать такое, чтобы всё исправить. — Чарли. Ты можешь раздобыть тачку? — голос Дина звучит тише, чем Сэма. Явно старший брат за рулём, а младший взял телефон и врубил громкую связь. — Да, — мяукаю я в ответ. — Хорошо. Бери машину и гони. Но одна в пекло не суйся, поняла? Мы ускоримся. Я обещаю тебе, Чарли. Взять тачку, ехать. Звучит, как план. Уже неплохо. Я облизываю губы и поддакиваю: — Ага. Голос Дина приобретает властные, суровые нотки. Я такого раньше от него не слышала. — Чарли, ещё раз говорю: не суйся туда одна. Принято? — Принято, — я едва могу прошелестеть ответ, прежде чем нажать на отбой. О, Боже. Господи Иисусе. Ноги словно ватные, на секунду я теряю равновесие и рискую упасть прямо в туман, из-за которого не видно даже собственных кроссовок. Но нет, тело реагирует вовремя и всё-таки выпрямляется. Во рту сухо, а на щеках — мокро и горячо. Я вытираю злые слёзы рукавом. — Какая ты жалкая дурында, Чарли. Гермиона такого бы никогда не допустила. Гермиона-то нет, а вот я — да. И теперь предстоит расхлёбывать всю эту кашу.***
Старый пикап дребезжит на неровной дороге и протяжно поскрипывает, стоит наехать на кочку посерьёзнее. Руль, обтянутый искусственным мехом, ужасно тяжело поворачивать. Рычаг переключения скоростей испачкан чем-то жирным. Даже думать не хочется, чем именно. Нога жмёт на газ и уже начинает болеть — педаль тугая, и моего роста не хватает, приходится тянуться, чтобы достать. Снова начинает идти снег. Стеклоочистители работают без передышки, мелькают перед газами туда-сюда. Я набираю Джо, включаю громкую связь. Кладу телефон на колени и слушаю гудки. Ну конечно, трубку она не берёт. Ускакала одна навстречу гибели. Это только в книжках хорошо выглядит да в кино. Все воины в едином порыве кричат: «На смерть!», ликуют, радуются. Ага, ну конечно. В жизни ты можешь только дрожать от ужаса и замирать от шока или биться со звериным оскалом на лице, с бурей адреналина в крови, отчаянно и дико, подчиняясь древнему инстинкту. Нет тут никакого благородства. Бей или беги. Я бы побежала. Джо решила ударить. Джо. Сердце ноет, когда я думаю о том, что, может уже сейчас она мертва. Или демон надругался над её трупом и состряпал очередную жуткую инсталляцию. Только теперь привет он будет передавать уже мне.***
Мои координаты верные, это точно. По дороге я ещё раз проверила. Рискнула врубить навигатор, что помогает ехать быстрее — не приходится останавливаться и изучать карту. Так и заплутать недолго, пропустишь нужный поворот — привет, крюк на лишние полчаса. Другое дело, если бы рядом сидела Джо и подсказывала маршрут... Мысль о ней подстёгивает меня, я хочу выжать максимум из пожилого пикапа, но нельзя: обледенелая дорога начинает петлять между холмов. То тут, то там попадаются аккуратно подстриженные и припорошенные снегом кусты в форме разных животных. Собака, заяц, слон. А это что, черепаха? Ну и ну. Жутковато выглядит, будто бы местные ландшафтные дизайнеры сильно вдохновились «Сиянием». Меня передёргивает от неприятной ассоциации. Дорога делает ещё один поворот, и из-за холма показывается здание, при виде которого мне становится ещё более не по себе. Это и правда какая-то гостиница, как в том самом фильме, разве что поменьше и поновее. Семь этажей кричащей роскоши: классический портик с ровными белыми колоннами, статуи в нишах и нарядный фонтан перед главным входом, сейчас, правда, отключенный. Я проезжаю вывеску и успеваю прочитать название. «Гольф-клуб "Кассиопея"». Да уж. Гольф... Не сезон сейчас для него. Я смотрю на экран телефона. Новых сообщений нет — значит, ребята ещё в пути. Я сбрасываю скорость и начинаю притормаживать, чтобы остановиться подальше от здания, но тут замечаю машину Джо впереди, у самых ворот. С губ срываются проклятия. Дин будет орать. Наверное, и Сэм присоединиться. Я зажмурилась на миг, представив бурю, что меня ожидает, когда мы с ними встретимся. Ну, если мы встретимся. Если я выживу. Джо уже там, внутри. И если я чем-то могу помочь, то я должна это сделать. Руки дрожат, когда я проверяю фляги со святой водой — слабая защита, конечно, но что поделать. Оружие ещё более бесполезно, но я беру пистолет с собой. Просто потому, что мне так немножечко спокойнее. Приятная, надёжная тяжесть в руке. Я подъезжаю к самим воротам и сразу выпрыгиваю из пикапа. Вокруг очень тихо. Ветер гонит по земле позёмку, слегка посвистывая. Но больше — ничего, ни звука. Машину Джо уже занесло ледяной крупой, а лобовое стекло покрылось толстой прозрачной коркой. В груди неприятно ёкает. Значит, машина здесь уже давно. Час? Полтора? При любом раскладе для встречи с демоном это слишком долго. Останавливаюсь на секунду и позволяю себе просто дышать. Медленные глубокие вдохи чередуются с выдохами. Вот так, хорошо. Руки почти не дрожат. Можно идти дальше. Ворота открыты, тяжёлая кованая створка распахивается без скрипа. Ну да, тут же всё богато. Петли смазаны, всё в порядке. На снегу едва заметно выделяются следы Джо. Я уверена, что её, хоть и не могу знать точно. Подхожу поближе к пафосному строению. Что это там в чаше фонтана? Не то что бы я сильно хочу знать, но проверить надо. Приближаюсь. О, ясно. Ну да, демон точно здесь, и скорее всего именно тот самый. Наш. Судя по тому, как изувечены тела, я могу предположить это почти со сто процентной гарантией. Трупы не просто по-звериному истерзаны, о, нет. С выдумкой. Можно даже сказать, с артистизмом. Обнажённые тела аккуратно уложены по кругу, а кишки из распоротых животов намотаны на хвосты мраморных дельфинов и разложены на коленях у пухлых ангелочков, как гирлянды. Демону, видно, этого показалось мало, и он мазнул кровавым росчерком губы каждого купидона. Забавлялся, зараза. Я прохожу мимо, стараюсь не приглядываться. И так уже... слишком много высмотрела. Высокая, в два моих роста дверь гостеприимно приоткрыта. Мне это очень сильно не нравится. Ещё сильнее, чем тишина. Наверное, живых тут уже не осталось, одна я. Да и я, глупая девка, скоро присоединюсь к этим трупам в фонтане или ещё где-то. Только бы побыстрее. Не боюсь смерти, боюсь... умирания. Медленного, мучительного. Самое время подумать об этом, собираясь войти в чёртово логово. Ладно, окей. Пальцы левой руки неловко толкают дверь, и я вхожу под тёмные сумрачные своды. На контрасте с сияющей снежной белизной здесь темно, как в склепе. Ой-ой, главное, чтобы не оказалось как в Мории. Хотя... Балрог тут точно есть. К нему-то мне и надо. Под ногами — мягкая ковровая дорожка, что глушит все шаги. Справа и слева в темноте что-то мерцает, переливается. Хрусталь, позолота, зеркала — какой китч, просто отвратительно. Ладно, иду дальше. Пальцы сжимают совершенно бесполезный пистолет, и я запоздало решаю заменить его флягой. Но после этого почему-то становится лишь страшнее. Джо права. Я не гожусь для этой работы. Нет у меня уверенности, жёсткости и смелости. Мне страшно. Я сомневаюсь. Дин и Сэм вот никогда не сомневаются. У них всё так легко и просто получается, словно они читеры. Хотя нет, нифига они не читеры. Профессионалы. А я — нуб. По дороге встречаю ещё семь трупов. Демон ведёт меня, как в сказке про Ганзеля и Гретель, только вместо крошек — мёртвые люди. Прохожу в широкий и высокий проём и сразу же вижу Джо. Она стоит в тёмном углу рядом с распростёртым на полу неподвижным телом. Я не успеваю даже толком оглянуться и посмотреть на слишком нарядный зал, где оказалась, и бегу вперёд. От облегчения хочется то ли плакать, то ли смеяться. — Джо! Слава Богу! Она поворачивается ко мне, и я замедляю бег. Перехожу на шаг. Останавливаюсь. Что-то не так. Что-то совсем не так. Джо склоняет голову к плечу и улыбается. О, нет. — Ну привет, лисичка, — тянет она и тут я вижу, что она стоит внутри демонской ловушки. На полу вокруг — кровь. Как я сразу не заметила, ведь брызги и разводы видны на белом мраморе почти так же хорошо, как и на снегу. Чья это кровь, Джо или того мужчины, что неподвижно лежит у её ног? — Джо? — жалобно спрашиваю я, всё ещё надеясь. Зря, конечно. — Она тут, сладенькая, — глаза Джо становятся чёрными, и тогда во мне что-то надламывается. Я роняю флягу из ставших вдруг ужасно слабыми пальцев. — Ну что, поболтаем? Выпустишь меня? — Ни за что, — хрипло отзываюсь я. — А ты подумай хорошо, — тянет демон. Он показательно крутит в руке небольшой нож. Джо обычно носит его в ножнах на лодыжке. — Подумай. Я ведь могу и продырявить эту красивую шкурку. К горлу подкатывает тошнота. Только бы не сблевать прямо тут, перед ним. Я ловлю эту мысль и кидаю все силы на то, чтобы усмирить рвотные позывы. — Чарли! Твою мать! — голос Дина гремит под сводами. Сдвоенный топот тяжёлых ботинок, сперва приглушённый ковром, а потом гулко отдающийся от высоких стен просторного помещения, заставляет обернуться. Винчестеры шумно врываются в зал, и тогда демон издаёт сдавленный хрип. Я резво оборачиваюсь и успеваю заметить, как пальцы Джо сперва сильно сжимают рукоять ножа, а затем отпускают её. Даже моих скромных познаний анатомии хватает, чтобы понять — лезвие вошло прямо в сердце. Я со стоном падаю на колени. Ноги не держат. — Джо, — горло стискивает горькая судорога. Я не могу произнести больше ни слова. Сэм и Дин разделяются, встают по обе стороны от ловушки. Один из них начинает зачитывать текст экзорцизма. Перед глазами всё плывёт, я даже не сразу узнаю голос Сэма. Демон стонет и кривится. — Стой, — выдыхаю я, но Винчестер продолжает. — Сэм, заткнись, пожалуйста! Он удивлённо оглядывается на меня. И Дин тоже. — Джо умрёт, если вы его изгоните. Она умрёт, понимаете? — последнее получается с истерическим визгом, но мне плевать. Из носа течёт, по щекам катятся слезы, я на коленях на полу, а Джо почти умерла, и хуже быть просто уже не может. Или может. Дин отворачивается, а Сэм делает такое сочувственное лицо, что мне сразу же хочется дать ему в рожу. Как никогда в жизни. Даже за то, что они тогда втянули меня в заварушку с Диком, не хотелось ему вмазать, а сейчас желание становится невыносимым. — Чарли, мы понимаем, — негромко и проникновенно начинает младший из братьев. — Но тут ничего уже не поделаешь. Там, внутри — демон. Джо положила жизнь ради того, чтобы его изловить. Она бы хотела, чтобы дело было доведено до конца. — Джо ещё не умерла, — вворачивает демон и скалится. — Пока что. — Это иллюзия. Не верь этой твари, — напоминает Сэм, но я лишь мотаю головой. — Сэм. Дин! Мы должны что-то сделать. Вы же ей обязаны! Джо рассказала мне про смерть матери, и... Ну пожалуйста, Дин... Дин поворачивается ко мне. Я ожидала, что он будет злится, но на лице его лишь печаль и усталость. — Сэм, тащи кандалы. — Что? — переспрашивает его брат. — Оглох, что ли? Живо неси из багажника демонские наручники. Отвезём засранца в Бункер. — Зачем? — изумляется Сэм, но Дин на него смотрит. Просто смотрит, даже не говорит ни слова — я вижу, могу поклясться. Они словно обсуждают что-то молча, будто им и не нужны слова, чтобы понять друг друга. После чего Сэм выбегает из зала бодрой рысью, а Дин подходит ко мне и протягивает руку. — Вставай, Чарли. Ну, давай, поднимайся. Вот, хорошо... — Мы поедем в путешествие? — интересуется демон и хлопает в ладоши. — Вау, круиз! Мне это нравится. Голосую за! — Завали хлебало, — грубо огрызается Дин и оттесняет меня плечом так, чтобы я не смотрела на Джо. Меня трясёт крупной дрожью. Демон хохочет, а Дин что-то говорит мне, но я не понимаю смысла. Какие-то звуки срываются с его губ, что-то доносится до слуха, а меня словно бахнули пыльным мешком по голове. Руки Винчестера прижимают меня к его широкой груди. Слишком сильно, тяжело дышать. Чужая ладонь гладит мою спину, успокаивая, как ребёнка, разбившего коленку. — Всё закончилось, Чарли. Всё закончилось, — я и слышу голос Дина, и чувствую лёгкую вибрацию под щекой, когда упругий поток воздуха из лёгких встречает преграду из связок на пути. Руки поднимают меня повыше и встряхивают, как тряпичную куклу, перехватывая поудобнее. Одна — под сгиб коленей, другая держит за плечи. Дин уносит меня прочь из зала, из этого жуткого здания, и я так рада ощущать, что мороз снова вгрызается в лицо и кисти рук. До ушей перестаёт доноситься смех демона. Когда Дин опускает меня на заднее сиденье Винчестерской тачки, он ещё раз повторяет: — Всё закончилось. Я отрубаюсь, но перед этим успеваю подумать, что Дин не прав. Всё только начинается.