~~~~~
Один день назад
Все стояли плотной толпой, а конечности, сердца и боевой дух всё еще были целы. Хор фыркающих вдохов и звенящих поводьев мелодично дополнял сотни ударов копыт, звучавших громоподобно и зловеще. Старый город, через который вы ехали прямо от ворот, был совершенно безлюден. Это было мрачное и жуткое напоминание о том, как будет выглядеть твой дом, если оставшиеся две стены постигнет та же участь. Обрушившиеся бока зданий, гигантские кратеры на улицах, раздавленные повозки и лавки ремесленников и мастеров, тёмные пятна на камне, дереве и стекле — всё это демонстрировало силу и мощь Титанов. Брун и Арне ехали по обе стороны от тебя, а телега вашей команды, управляемая Отто, держалась позади. Вилли и Нина уверенно держали темп рядом с ней. Сзади ехала телега морга, которую вёл разведчик по имени Кип, которому приходилось часто щелкать кожаными поводьями, чтобы не отстать. Рядом с ним сидел другой разведчик, который держал папку с документами со смертельно белыми костяшками пальцев. Зажатые бумаги хлопали и грозили разлететься, на них аккуратными столбцами были написаны имена всех до единого солдат, которые прошли под воротами Стены Роза в то утро. И чьи имена будут обведены кружком, если они не пройдут под ними обратно через несколько часов. Близость тележки морга служила мрачным напоминанием о том, где окажутся разведчики, если ты не поможешь Корпусу Разведки. Ты была благодарна за то, что она, по крайней мере, осталась позади команды, далеко за пределами твоего поля зрения. Так тебе было легче игнорировать Кипа, его сжимающего руки помощника и тележку, наполненную простынями и носилками, которые ожидали солдат. Над плотной толпой развевающихся зелёных плащей можно было различить часть отряда Леви: Элд, Гюнтер и Оруо время от времени появлялись на виду. Несмотря на то, что ты видела только половину команды, ты всё равно чувствовала уверенность, зная, что все они там. Получив представление об их способностях за последние несколько недель во время тренировок, ты быстро поняла, почему они считались сильнейшей командой полка. И хотя их мастерство обращения с тросами и клинками говорило само за себя, не стоит упускать и то, что ими руководил самый опытный и компетентный Капитан, о котором только можно было мечтать. Совокупное мастерство отряда Леви делало их теми людьми, с которыми ты будешь рада сражаться вместе, а не против друг друга. И хотя ты смирилась со своим заданием, в тебе всё ещё жило чувство обиды за то, что тебе пообещали защиту, а потом её отняли. Если и была какая-то группа, у которой сегодня были самые высокие шансы на выживание, то это были они. И то, что тебя забрали из-под их опеки, независимо от того, какие веские причины были у Командира, не отменяло того факта, что твои собственные шансы на выживание в результате резко упали. Но это также не означало, что они равны нулю. Ты взглянула на Арне, ехавшего слева от тебя. Красивый и бесстрастный, вся игривость полностью исчезла с его лица и сменилась сосредоточенностью. Справа была Брун, её густые тёмные локоны были убраны назад, взгляд устремлён вперёд, а уголки губ опущены вниз. Когда весь полк разведчиков протиснулся по главной улице, проходящей через старый город, лошади прижались друг к другу ещё теснее. Ты почувствовала, как ноги Брун и Арне прижались к твоим, а стремена были вынуждены столкнуться, чтобы вся группа вместилась на узкой улице. И тут ты впервые увидела Титана. Тебе сразу же вспомнился рисунок Хьюго, сделанный много лет назад. Его сходство с человеком было жутким и нервирующим, и всё же что-то в его пропорциях было таким неправильным, чертовски неправильным. Его рост возвышался над зданиями, живот был вздут, словно он страдал от асцита, а черты лица преувеличены, огромны и просто… попросту говоря… нелепы. Арне разразился смехом. Ты посмотрела на него и увидела, что он ухмыляется, глядя на тебя. — Ты выглядишь, будто испытываешь отвращение, а не страх. — обратился он к тебе. — Поверь, я чувствую и то, и другое, — ответила ты под гул сотен ударов копыт. Арне весело покачал головой, его улыбка сохранилась, когда он вновь обратил своё внимание вперёд. Если бы Титан не бежал к группе, намереваясь всех сожрать, ты, возможно, нашла бы его примечательным, а может быть, даже пожалела бы о его неизбежной смерти. Но когда он приблизился, ты не смогла сдержать сокращения желудка, несмотря на то, как нелепо он выглядел. Твоё дыхание сбилось, когда страх смешался с ужасом, создавая непреодолимое, инстинктивное желание бежать. Это был захватывающий и ужасающий прилив адреналина, какого ты никогда не испытывала раньше. Он захватил все твои чувства. Тогда ты услышала мягкий голос Хьюго в своей голове: его слова, сказанные той ночью в библиотеке, о том, что нужно бежать в противоположном направлении, если ты когда-нибудь столкнешься с титаном. Однако вместо того, чтобы последовать его совету повернуть и бежать, ты просто прошла мимо него, ведомая потоком солдат, скачущих вперёд на территорию титанов, где их будет только больше. В окружении стольких разведчиков твой страх и тревога немного отступали. Безопасность из-за количества, особенно когда это количество составляло толпу зелёных плащей, на спинах которых были вышиты Крылья Свободы. — А вот и отряд поддержки, — прокомментировала Брун, когда двое разведчиков отделились от группы и направились к Титану. Идя вперёд вместе с остальной группой, ты почувствовала сильный прилив благодарности и уважения ко всему, что делал полк разведчиков. Ты не могла представить себе более благородной, грозной или впечатляющей группы людей, чем та, с которой ты сейчас ехала. Их храбрость и стойкость вызывали искреннее восхищение. Ты так и не увидела, что стало с Титаном, но по громовому раскату, раздавшемуся позади тебя, ты с уверенностью предположила, что он был поставлен на колени, а его шея была аккуратно перерезана. По мере того, как группа достигала окраины старого города, улица постепенно расширялась, а полуразрушенные здания становились реже. Вдали, над головами разведчиков и лошадей, виднелись огромные зелёные холмы. Однако что-то в их размерах и в том, как они манили и приветствовали полк, заставило тебя почувствовать беспокойство. Твоё восхищение прекрасным видом быстро сошло на нет. Мир вдруг показался тебе намного больше, чем ты думала раньше. Если это было то, что находилось внутри Стены Марии, то можно было только представить, что находится за её пределами. Как только группа покинула старый город, Командир Эрвин приказал занять дальние позиции, и его голос донёсся до тебя сквозь шум ветра и галоп лошадей. У тебя пересохло во рту, сердце забилось в удвоенном ритме, горло подрагивало, когда ты пыталась проглотить ком. Полк распался; разведчики ускакали либо поодиночке, либо небольшими группами по два и три человека. Они расходились всё дальше и дальше, занимая соответствующие позиции в массивном ромбовидном строю. Элд и Гюнтер исчезли из твоего поля зрения, ускакав на свою позицию, о которой знали только они и Командир. В считанные минуты весь полк рассредоточился по огромному участку земли, и вдалеке виднелась лишь неразличимая фигура конного обоза. Остались только ты и твоя небольшая команда в самом конце строя. Терпеливо ожидавшая, когда всё пойдет не так. — Красный, — вслух заметил Арне, когда первая сигнальная ракета была выпущена через несколько мгновений после того, как полк занял свои позиции. Затем сообщение было передано в центр строя. Их длинные красные хвосты дыма окрасили голубое небо. — Правый фланг. — Он снова посмотрел вперёд, его глаза слегка сузились. — Эрвин уже должен был это увидеть. И точно, по центру строя пронеслась рябь зелёного дыма и устремилась к востоку, указывая на необходимость повернуть налево. Ещё больше зелёного цвета появлялось, когда те, кто находился на ретрансляционных позициях, передавали приказ. Поскольку конная повозка впереди служила маркером, указывающим, насколько нужно отклониться влево, твоя команда изменила своё положение, оставаясь в центре строя. Не прошло и минуты, как прозвучал первый чёрный сигнал, дым снова пошёл с правого фланга. Первое обнаружение Аномального Титана. — Я думаю, это новый рекорд, — сухо сказала Брун, — Сколько прошло? Пять минут? — Думаю, четыре, — ответил Арне. Он оглянулся через плечо и крикнул: — Грант! Начинай скакать с Риз к правому флангу. Я хочу, чтобы вы двое начали оттуда. У меня такое чувство, что сегодня эта сторона роты будет преследоваться больше всего. Держите сигнальные ракеты наготове. Мы будем присматривать за ними. Без комментариев Брун и Нина кивнули один раз, прежде чем оторваться от группы. Они скакали бок о бок, их тела опирались на шеи лошадей, подталкивая их бежать быстрее к правому флангу. — Остаёмся на месте! — обратился Арне ко всем остальным. — Мы не меняем направление, пока не получим подтверждения, что другие не смогли справиться с Аномальными. Пот покрывал твою шею, но быстро сдувался ветром. Твои руки дёргались, отчаянно желая последовать за Брун и Ниной, чтобы сразу же оказаться рядом, если они наткнутся на кого-то раненого. Стойкость, которая требовалась от тебя, была мучительной и только усугубляла напряжённое предвкушение. И хотя ты хотела бы следовать за Брун и Ниной, ты понимала, почему Арне хотел, чтобы остальные оставались в центре. Если группа преждевременно двинется вправо в то же время, когда левый фланг подаст экстренные сигналы, вы будете вынуждены вернуться назад через строй. Это только задержит вас и увеличит время, необходимое для того, чтобы добраться до тех, кто нуждается в помощи. Это был разочаровывающий компромисс, но ты доверяла мнению Арне. В конце концов, отправив Брун и Нину осмотреть правый фланг, было ясно, что он подозревал, что вся команда окажется там. Он определял приоритеты будущих передвижений, основываясь на сигнальных ракетах, которые были выпущены до сих пор. Он держал подразделение в безопасности в центре строя до тех пор, пока вам не нужно будет начинать первую зачистку. И это произошло несколько минут спустя, когда по небу пронеслась вторая чёрная сигнальная ракета. Затем третья. — Они стреляют всё ближе к строю, — прокомментировала ты. — Ага, — ответил Арне, когда четвёртый и пятый клубы чёрного дыма присоединились к остальным. — Это значит, что либо несколько аномальных сумели проникнуть внутрь строя, либо один очень сильный прорывается сквозь наши ряды. — Он повысил голос. — Хорошо! Мы прочёсываем справа! Хинрикс, следи за тем, чтобы мы оставались в пределах строя. Я не хочу, чтобы мы отклонились слишком далеко на запад. Следите за любыми изменениями направления от Командира. Мы подбираем всех раненых, но стараемся изо всех сил продолжать двигаться вперёд вместе с остальным строем. Мы не должны потеряться. Когда группа перешла на правый фланг, Арне позвал тебя. Ты обернулась. — Как только мы подберём первых раненых, мы привяжем твою лошадь к повозке, — сказал он тебе. — Если территория будет очищена, то ты сможешь оставаться на земле вместе с ранеными. Но когда мы будем двигаться или если в округе появятся Титаны, то твоя задница должна быть либо на лошади, либо в повозке с Отто. Если я прикажу тебе бежать, даже если в округе есть раненые, ты должна поклясться, что будешь доверять мне и выполнять мои приказы. Здесь ты можешь действовать по своему усмотрению, но, пожалуйста, не забывай об осторожности. Ты уставилась на Арне с широко раскрытыми глазами. Ты никогда бы не поверила, что слово «осторожность» может прозвучать из уст Арне, но он не только произнес это слово, но и превратился в совершенно другого человека. Это немного выбило тебя из колеи, когда ты увидела столь контрастную сторону обычного поведения Арне. Вместо него появился человек, который по приказу Командира Эрвина взял на себя тактическое руководство медицинской группой и делал всё возможное, чтобы обеспечить безопасность и эффективность всей группы. Твоё уважение к Арне резко возросло. Ты кивнула, и улыбка появилась на твоих губах. — Так точно, мистер Гервас. Арне усмехнулся.~~~~~
Дальше вспоминать становится все труднее, учитель, — написала ты. Отсюда я уже не помню, куда именно мы ехали и как долго. Думаю, мы немного проехали на юг, возможно, на запад, чтобы забрать раненых. Я не знаю. Вот почему Отто вёл повозку, а не я. Он следил за тем, куда мы едем, на протяжении всего задания. Хорошо, что у нас был он, иначе я не знаю, добрались бы мы обратно до Стены Роза. Думаю, теперь я должна рассказать о них. Разведчиках. Раненых. Убитых. Самый первый, на которого мы наткнулись Твоё перо дрогнуло. Ты уставилась на незаконченное предложение, тиканье часов в лазарете отсчитывало каждую секунду. Ты зачеркнула предложение и написала заново:~~~~~
На протяжении почти полумили ничего не происходило. Раскинувшиеся зелёные поля были спокойны, щебетание пролетающих над головой птиц — мелодичным и ярким. Такая безмятежность казалась почти издевательской. Твоё беспокойство усиливалось с каждым хлопком выстреливаемой впереди чёрной сигнальной ракеты. Однако, несмотря на все эти столбы дыма, никаких других признаков разведчиков поблизости не было. В сочетании с отсутствием сигналов от Брун и Нины, можно было надеяться, что потерь пока не было. Возможно, строй был ещё силён, и весь полк успешно продвигался вперёд, избегая Титанов, которые, очевидно, терроризировали правый фланг. Затем Арне прищурился, заметив что-то вдалеке. — …Это… Шарретта? — сказал он, заставив всех повернуть головы и посмотреть туда, куда смотрел он. Прямо на линии горизонта виднелся силуэт испуганной лошади без всадника. Её длинные конечности подрагивали и пинали воздух, голова нервно моталась, когда она кружила вокруг обмякшего тела. Как только ты заметила упавшего разведчика, весь нервоз, который ты испытывала, исчез. Ты погрузилась в состояние, когда перед тобой стоит проблема и нужно найти решение, а сделать это можно только с трезвой головой. Любые другие эмоции, которые ты испытывала, нужно было на время отодвинуть на задний план, как ради себя, так и ради тех, кого тебе предстояло лечить. Ты вдруг вспомнила свой разговор с Леви на ферме, что в момент неопределённости единственное, что ты можешь сделать, — это сосредоточиться на своих способностях. Поэтому ты решительно отбросила эмоции, которые могли помешать тебе принять решение, и сосредоточилась исключительно на том, что знала. Тебя поддерживали годы формального медицинского образования, а также почти целая жизнь наблюдений за работой Артура Хельфена. И как бы ни казалось хреново, но при виде рухнувшего разведчика ты сразу же успокоилась. Потому что с чем ты и умела справляться, так это с этим. Ты заставила свою лошадь скакать быстрее к телу. Арне сделал то же самое, держась рядом с тобой. Приблизившись, ты заметила знакомую бандану, обмотанную вокруг головы упавшего разведчика. Пятна грязи запятнали белую ткань, которую всегда носил Командир отделения Несс. Ты резко натянула поводья, остановилась и почти спрыгнула с седла, чтобы пробежать оставшееся до него расстояние. Ты упала на колени, и они мгновенно погрузились во влажную землю. Кровь, впитавшаяся в траву под его телом, превратила всё в хлюпающее, грязное месиво. Достаточно было одного взгляда на Несса, чтобы сразу понять, что ничего нельзя сделать. Ничего из того, что ты могла сделать. Шарретта продолжала беспокойно скакать вокруг Несса, испуганно хныкая. На периферии ты едва заметила, как Вилли спрыгнул с лошади и осторожно приблизился к Шарретте. Его руки были вытянуты перед собой, и он изо всех сил пытался успокоить её и взять поводья. Командир лежал на животе, голова была повёрнута в сторону. Немигающие глаза были налиты кровью и выпирали из черепа, челюсть была вывихнута, а кровь, вытекавшая изо рта, была густой и тёмной. Его руки были раскинуты по обе стороны от него, кисти, высунувшиеся из рукавов, распухли и выглядели так, словно кто-то накачал их воздухом. Ты взяла одну из его рук в свою, осторожно пощупала её и обнаружила, что она опухла от того, что была наполненная жидкостью. Ты оттянула его рукав и обнаружила, что отёк продолжался вверх по руке, а его кожа начинала побагроветь. — Помоги мне перевернуть его, — сказала ты Арне, когда он присел рядом с тобой. Арне работал над тем, чтобы снять снаряжение УПМ, закреплённое на пояснице Несса. Внезапно он сделал паузу. Его рука провела по части стальной проволоки. Арне проследил за остальной длиной и обнаружил, что она размотана и спутана на земле в нескольких футах от него. — Он был в процессе использования своего снаряжения, — прокомментировал он, прежде чем отстегнуть его и отбросить в сторону. Ты схватила Несса за руку, а Арне — за талию, и вместе вы осторожно перевернули его на спину. Когда голова Несса заняла своё новое положение, открылась сторона, которая была прижата к земле. Она была полностью разбита, очевидно, удар о землю был очень сильным. Разбитая и окровавленная левая сторона черепа была разрушена, всякое сходство с прежней формой исчезло. Белая бандана была сплошь красной. Ты в шоке смотрела на него. Ты услышала, как убежал Вилли, а потом и звук рвоты. — Боже правый, — пробормотал Арне себе под нос. Его взгляд вернулся к длинному клубку проводов рядом с телом. — По крайней мере, это должно было произойти быстро. Ты молча согласилась. Раньше, судя по крови, капавшей из его рта, ты боялась, что Несс лежал здесь заживо, истекая кровью от внутренних повреждений. Теперь же ты знала, что истинная причина его смерти была мгновенной, а внутреннее кровотечение — лишь последствие более страшной судьбы. Пока Вилли рвало, Отто спрыгнул с телеги и взял на себя ответственность за успокоение Шарретты. Он успокаивал испуганную лошадь, пока наконец не смог взять её за поводья. Он запряг её в повозку, а затем залез в тележку морга, взял носилки, простыню, верёвку и спрятал их под мышками. Затем ты заметила, что Кип и его помощники куда-то исчезли. Повернувшись к Арне, чтобы спросить, куда они ушли, ты остановилась, заметив, что Арне озабоченно нахмурился. Он уставился на Несса. — О чём ты думаешь? — спросила ты. Арне покачал головой: — Я не понимаю. Титан схватил его за провода и бросил на землю. Но какой Титан оставил бы его здесь, не съев? Титаны не просто убивают нас, они нас едят. Даже Аномальный не стал бы так выкидывать хорошую пищу. Вилли возвращался к группе, когда услышал комментарий Арне. Он остановился и с ужасом уставился на Арне, вытирая рот тыльной стороной ладони. — Извини, — пробормотал Арне, заметив его реакцию. — Тебе ещё рано чтобы думать об этом. Давайте просто положим его на носилки и пойдём дальше. Мы не можем здесь больше оставаться. Мы должны продолжать двигаться вперёд. Когда вы втроем поднимали Несса на носилки, середина его спины прогнулась под его весом, тело согнулось пополам, раздался хорошо слышный хруст костей. Осторожно вы опустили его на носилки. Пока Отто разворачивал простыню, чтобы завернуть тело, ты привязала бирку к одной из веревок, чтобы закрепить её на простыню, и быстро написала: Командир отделения Дита Несс Погиб — был тяжело ранен Травма головы Внутреннее кровотечение Отёк Перелом (ы) позвоночника Затем ты встала и вернулась к своей лошади, пока Арне и Отто заворачивали труп Несса. Ты взяла с седла одну из своих запасных фляг с водой и передала её Вилли, когда он проходил мимо, направляясь к своей лошади. Он принял её с благодарностью, отпил немного, чтобы прополоскать рот и выплюнул. Затем он откинул голову назад, проглотив второй и третий глоток. Ты потянулась в одну из своих сумок, пальцы пробежались по множеству маленьких мешочков с травами в поисках нужной. Ты вытащила тонкий кусочек корня имбиря. — Поможет справиться с тошнотой, — сказала ты. — Засунь его за щеку и медленно жуй. И не пей слишком много воды сразу. — Понял. Спасибо, — благодарно сказал Вилли, засовывая имбирь в рот. — С тобой всё будет в порядке? — мягко спросила ты. — Всегда нелегко видеть такое. — Со мной всё будет в порядке, — отрывисто ответил он, прежде чем уйти и сесть на лошадь. Ты посмотрела в сторону юга, на свежий столб чёрного дыма, который присоединился к десяткам, всё ещё оставшимся в небе. Вы начали не очень удачно. Ты проигнорировала возникшее раздражение. Это чувство, которое, если признать, быстро перерастет в чувство разочарования и отчаяния. Держа в голове совет Леви, ты постоянно повторяла себе в голове, что для Несса это была мгновенная смерть; что даже если бы он был жив, ты ничего не смогла бы сделать. Арне и Отто поспешно несли Несса к тележке морга. Как раз когда ты ухватилась за седло, чтобы сесть, то заметила, что Кип и его помощник подбежали с другими носилками, кровь сочилась сквозь простыню, которой было обернуто второе тело. На внешней стороне простыни подпрыгивала бирка, словно махая рукой. — Люк Цис, — хрипло сказал Кип, когда они подняли носилки повыше и погрузили их на тележку. — Мертв. Затем ассистент перебежал к сиденью их тележки, чтобы взять свой блокнот. Он провёл пером по колонке имён. Внезапно он сделал паузу, а после что-то записал. Скрежет пера был громким и неприятным для ушей. Затем он выжидающе поднял на тебя глаза. Ты неопределенно кивнула в сторону задней части их тележки. — Дита Несс. Ассистент опустил взгляд. Он перевернул верхнюю страницу и продолжил искать. Затем резкое царапанье его пера началось снова. Ты отвернулась от него и села на лошадь.~~~~~
Как вы можете себе представить, смерть первых двух солдат, которых мы встретили, не лучшим образом сказалась на моральном духе медиков. Ничто так не кричит «МЫ ОБРЕЧЕНЫ!», как смерть большинства пациентов ещё до того, как вы до них доберётесь. Тогда я поняла, с какими именно физическими травмами я работаю. Теперь я знаю, что в прошлом все разведчики, приходившие в нашу маленькую больницу в Сине, были счастливчиками. Мы зашиваем несколько рваных ран или вправляем сломанную кость — это совсем не те ранения, которые получают большинство разведчиков во время миссий. Эти раны… эти раны действительно ужасны и смертельны. Я не могу не задаваться вопросом, как Командир Эрвин мог подумать, что я смогу помочь улучшить численность полка при тех потерях, которые они несут. Я не могу не задаваться вопросом, как я могла подумать, что смогу что-то изменить. Как унизителен весь этот опыт. Возможно, Командир никогда по-настоящему и не ожидал, что я помогу улучшить их показатели. Может быть, я здесь для того, чтобы он смог доказать правоту своей точки зрения. Хотя я до сих пор не знаю в чём она заключается. Может быть, показать, насколько могущественны Титаны, но мы всё равно продолжаем бороться с ними? Может быть, он хотел, чтобы я узнала, как работают эти Титаны; задалась вопросом, как они созданы и какова их цель; выяснила, как победить их, чтобы человечество в конце концов вышло победителем. Какова бы ни была причина, он только усилил мою мотивацию выяснить, как работает способность Эрена. Если это то, чего он добивался, то это сработало. Я вспоминаю, как он и Капитан Леви впервые посетили нас. Когда я критиковала их потери, намекая на то, что именно из-за их рвения и под их командованием умирают совершенно здоровые мужчины и женщины. Я не должна была говорить этого. Сейчас я вспоминаю этот момент с таким сожалением и смущением. Вот что я получила за то, что говорила о том, о чём ничего не знала. После возвращения у меня не было возможности поговорить с Командиром, но я чувствую, что в следующий раз, когда у меня будет такая возможность, я должна извиниться. Потому что я поняла, насколько я был неправа. Эти мужчины и женщины решили быть там. Решили поставить свои жизни на кон в погоне за чем-то большим, чем они сами. Командир Эрвин работал над тем, чтобы обезопасить всех, кто находился под его командованием. Их целью было не сражаться с Титанами, а избежать их. Он сделал всё возможное, чтобы предотвратить гибель своих солдат. Но даже этого было недостаточно. Большинству жертв на поле боя вы даже не можете помочь, потому что их целиком съедает Титан. Их больше никогда не увидят. Другие получают настолько серьёзные травмы, что у них просто не остается жизненных сил. Чудо, что им вообще удаётся оставаться в живых так долго, как они это делают. Поэтому единственное, что вы можете сделать, — это сидеть рядом с ними, держать их за руку и врать сквозь зубы, говоря им, что всё будет хорошо. Её звали Гильда Томан.~~~~~
На их плащах были красные пятна. Арне и Вилли погрузили разведчицу на медицинскую тележку, где ждала ты, скрючившись и вытянув руки. Ты ухватилась за неё, помогая забраться на телегу. Пока Арне быстрой трусцой бежал к своей лошади, Вилли запрыгнул в медицинскую тележку рядом с тобой. Отто щёлкнул поводьями, и команда пустилась в погоню за новыми ранеными. Ты пыталась сохранить равновесие, когда телега резко покатилась вперёд, а её колёса вынуждены были ехать по неровной земле. Металлический запах железа попал тебе в нос, смешиваясь с кислым привкусом во рту. Ты делала небольшие вдохи через нос, чтобы меньше чувствовать запах, в то время как Вилли выбрал менее тактичный путь и просто зажал нос пальцами. — Как тебя зовут? — спросила ты у лежащей перед тобой разведчицы. На её висках выступили бисеринки пота. Её глаза были широко раскрыты, зрачки расширены, чёрный цвет поглотил всю коричневую радужку. — Г-Гильда, — ответила она, задыхаясь. — Я помогу тебе облегчить боль, Гильда, хорошо? — сказала ты, потянувшись за ножницами в сумку. Ты отодвинула её плащ в сторону и просунула ножницы в манжету рукава её куртки. Ты разрезала рукав до самого плеча. Убрав ножницы, ты быстро закатала короткий рукав её рубашки, обнажив остальную часть руки. Ты завязала жгут вокруг её бицепса. — Это была женщина… Т-титан, — икнула она, с трудом выговаривая каждое слово. — О-она схватила… держала меня… — Эй, всё в порядке, — мягко прервала ты, — Я держу тебя. Просто сосредоточься на дыхании, хорошо? — Ты достала свою коробку с морфием, а затем потянулась к своей упаковке с острыми предметами и взяла стеклянный шприц. Ты накрутила свежую иглу. Ты намеренно превысила дозу морфия. Но не настолько, чтобы считать это расточительством. Она подняла голову, чтобы посмотреть на свой живот, на кишки, которые были разорваны, предположительно, зубами. Можно было заметить печень, желудок и селезёнку, которые были вытащены вместе с клубком кишок, вырванные из своих мест. — О Боже! — закричала она со всхлипом. — О Боже, о Боже! — Её трясущиеся руки были прижаты к животу, когда она пыталась затолкать всё обратно. — Эй, эй, не смотри на это, — сказала ты, быстро взяв края её плаща и закрыв им живот. — Не смотри на это. Смотри вверх. — Ты положила свою окровавленную руку ей на лоб и направила её голову вниз, оставив красный отпечаток руки. Когда она смотрела на движущееся небо, ты вытащила её руку из-под плаща. Постоянные толчки и раскачивания тележки затрудняли попадание иглой. Вдохнув потише и быстро прицелившись, ты проткнула набухшую вену на внутренней стороне её локтя. Ты отпрянула назад. Кровь хлынула в шприц. — Вилли, ослабь жгут, — сказала ты, крепко держа шприц и не двигаясь, чтобы не потерять вену. Вилли подошёл и ослабил жгут. Ты быстро ввела морфий. — Нет никакого способа…? — забормотал Вилли, но его голос затих в конце фразы. Ты покачала головой, положила большой палец на место укола и вытащила иглу. Даже если бы она попала к тебе в больницу, где на ней можно было бы опробовать экспериментальную анестезию, настоящая операция заняла бы несколько часов, что само по себе было бы смертельно опасно. Попытка вернуть всё на свои места, убедиться, что её основные жизненно важные органы не пострадали настолько, что она всё ещё может ими пользоваться, не говоря уже о высоком риске заражения… Нет, ничего нельзя было сделать, чтобы спасти её. Единственное, что можно было сделать, это взять её окровавленную руку и крепко сжать.~~~~~
Думаю, меня утешает лишь то, что я знаю, что Гильда умерла не одна — написала ты. Возможно, мне удалось облегчить её боль в последние минуты жизни, хотя я подозреваю, что она умерла до того, как морфий успел как следует подействовать. Но я рада, что — по крайней мере — последнее, что она увидела, было голубое небо, а не тёмный желудка титана. Я сделала всё, что могла, чтобы утешить её в последние минуты жизни, пусть и просто взяв её за руку и сказав ей последние слова. Когда ты дошла до конца пергаментной бумаги, острие пера соскользнуло с края страницы, задев дерево стола. Чернила вытекли, размазав твой почерк. Ты отбросила перо, раздраженно щелкнув языком. Ты смотрела, как она катится по столу, останавливаясь у самого его края. Оно покачивалось на краю, угрожая упасть. Ты не сделала ни одного движения, чтобы удержать его. Вместо этого ты встряхнула затёкшей рукой и тяжело вздохнула. Пламя свечи затрепетало в ответ. Крошечный желтый огонёк изо всех сил старался не погаснуть, и вот, когда он уже грозился потухнуть, неожиданно снова ярко запылал. Ты залезла в карман и достала маленькие часы, провела пальцем по серебристому корпусу, по шероховатой от нескольких царапин поверхности, нажала на кнопку и крышка открылась. Секундная стрелка двигалась синхронно с каждым тиканьем часов в лазарете позади тебя. Ты осторожно отложила карманные часы в сторону, облокотив их на книгу, чтобы можно было видеть циферблат. Ты отложила готовый лист, а затем взяла чистый. Ты взяла перо, спасая его от падения, и обмакнула в маленькую баночку с чёрными чернилами. Ты продолжила писать. По крайней мере, мне удалось поговорить с Гильдой. Она была напугана и растеряна, но у неё была возможность сказать свои последние слова. Я задавала ей вопросы о её жизни, и она ещё раз пересказала воспоминания о доме и семье, прежде чем ей пришлось сдаться. Она смогла в последний раз увидеть улыбку отца, почувствовать запах маминой стряпни, ощутить мягкость детского одеяла, зажатого в руках. В свои последние минуты она получила возможность почувствовать комфорт и безопасность там, где их не было. Это заставило меня задуматься. Как вы думаете, какая участь хуже? Знать, что ты умираешь, понимая, что каждый твой последний вздох — это ещё один шаг к смерти? Или быть совершенно не осведомлённой о своей судьбе, когда тебе вдруг завязывают глаза и толкают за порог? В первом случае это может означать, что ваша смерть затягивается. Возможно, она будет мучительной. А возможно, спокойной. Однако преимущество заключается в том, что вы получаете возможность в последний раз пережить лучшие воспоминания своей жизни. Возможно, если вам очень повезет, вы сможете оказаться в окружении тех, кого любите, и они будут вспоминать эти воспоминания вместе с вами. Но если вы прожили плохую жизнь или жизнь, о которой сожалеете, возможно, переживать эти моменты будет мучительно. В этом случае преимуществом будет возможность раскаяться, если вы захотите, — шанс исправить все ошибки, которые вы, возможно, совершили в прошлом. Однако при втором варианте у вас не будет такого шанса. У вас не будет возможности проанализировать прожитую жизнь, определить, была она хорошей или плохой. Нет возможности для самоанализа. Вам не нужно испытывать эмоции сожаления или боли — но это также означает, что вы не можете почувствовать счастье или удовлетворение. Если бы вы могли, что бы вы выбрали, учитель? Я не уверена даже в собственном ответе, даже после вчерашнего. Особенно после вчерашнего. Думаю, это не имеет особого значения. Смерть есть смерть. И сколько бы времени нам ни потребовалось, чтобы добраться до неё, её дверь надёжно захлопнется за всеми нами. Возможно, это глупая аналогия, но быть врачом — это всё равно что быть взломщиком, не так ли? Наша работа заключается в том, чтобы наши пациенты не переступили порог двери смерти. Иногда они подходят слишком близко, и тогда мы быстро проходим мимо них и закрываем дверь, запирая её на замок, чтобы они не могли пройти. По крайней мере, пока. Замечали ли вы, что в ответ на это Смерть меняет свой замок? Появляется новая болезнь или новая травма, и тогда мы вынуждены изобретать новый ключ, который снова подойдёт к замку. И с каждым выкованным ключом мы добавляем его в связку, в которой хранятся все остальные, постепенно собирая нашу коллекцию и пряча её в карманы на хранение. Но иногда недостаточно даже того, что у нас есть подходящий ключ. Наши ладони могут вспотеть или кто-то может случайно столкнуться с нами, и в следующее мгновение ключи уже не в наших руках. Вместо этого они лежат на земле, их пинают и передают по кругу под ногами прохожих. И вот вы бежите за ним, надеясь подобрать связку с ключами до того, как кто-то наступит на неё и сломает их навсегда — до того, как вашему пациенту придётся переступить этот порог. Его звали Барнабас Пэрри.~~~~~
Твоё внимание привлекла другая лошадь, бесцельно рыскающая без всадника. — Там! — крикнула ты остальным, указывая на тело, одиноко лежавшее на земле в нескольких метрах от лошади. Как только Отто подогнал телегу достаточно близко, ты спрыгнула с неё и помчалась к разведчику. Ты повторяла себе в голове, что с ним всё будет в порядке и он не повторит судьбу Несса. Подойдя ближе, ты почувствовала прилив облегчения, когда отметила явное отсутствие крови. Ещё лучше было то, что он издавал звуки. И не очень хорошо было то, что эти звуки были странными. Разведчик лежал на спине, зажав руки под плащом, глаза были закрыты, челюсть отвисла, и рот был открыт. Каждый быстрый, неглубокий вдох, который ему удавалось сделать, представлял собой тревожную комбинацию между хрипом и стоном. Что-то в задней части его горла булькало. Ты приложила пальцы к его шее. Пульса нет. Ты слегка пошевелила пальцами, чтобы не ошибиться. По-прежнему ничего. Вилли подбежал с простыней, чтобы завернуть его, но ты подняла другую руку. — Подожди, — приказала ты. Вилли сделал паузу, глядя на разведчика. — Почему он так задыхается? — спросил он. — Агональное дыхание, — объяснила ты, расстегивая пуговицу на плаще разведчика. Ты переместила руки разведчика так, чтобы они лежали на земле по обе стороны от него. — Это не нормальное дыхание. Он умирает. Пульса нет. Вилли моргнул. — Тогда как он дышит? — Это рефлекс, — сказала ты и расстегнула пряжку, которая располагалась поперёк его груди. Расслабив ремень, ты подняла глаза к горизонту. Титанов нет. У тебя было время. Арне присел с другой стороны разведчика, уперев руки в колени. — Ты действительно думаешь, что сможешь его спасти? — Что за дурацкий вопрос, Арне? — огрызнулась ты, залезая в сумку на левом боку и доставая марлю. — Я лишь имел в виду, что нас ждут ещё другие разведчики. Мы не должны тратить время, если вероятность того, что он… — Я знаю наш план, Арне, но я не брошу его, — твердо ответила ты. — Я не могу. Не после Несса. Не после Гильды. Ты заставила челюсть разведчика раскрыться ещё больше, просунула пальцы в заднюю часть его горла, зажав марлю между пальцами. Ты вытерла всё, до чего смогла дотянуться, прежде чем вытащить её обратно. К твоему облегчению, крови не было, только умеренное количество густой слюны и начавшейся собираться слизи. Ты отбросила марлю в сторону, чтобы взять другую, ещё раз протёрла ему горло, а затем поправила голову, убедившись, что дыхательные пути свободны. Затем ты взяла ножницы и легко разрезала ткань его рубашки от воротника до пупка. — Мы знаем его имя? — спросила ты, ни к кому конкретно не обращаясь. — Барнабас Пэрри, мэм, — ответил Вилли. — Кажется. Я помню его из учебного корпуса. — Хорошо. Пометь его запястье. Арне, помоги Вилли оценить другие травмы, которые у него могут быть, — приказала ты, плавно убирая ножницы обратно в сумку для инструментов. Затем ты открыла свою основную медицинскую сумку и твоя рука исчезла внутри, когда ты потянулась за коробкой с морфием, предоставленной Командиром Эрвином. Ты провела пальцами по внутренней стороне кожаной сумки, ища потайной карман. Ты прикоснулась к маленькому шву, и твоё сердце заколотилось. Пальцы нащупали два флакона внутри. Ты вытащила один из них. Перевернув шприц вверх дном, чтобы набрать дозу, ты спрятала этикетку на внутренней стороне ладони. Ты посмотрела на разведчика, оценивая его вес, и потянула назад поршень шприца, наполняя его до одной из нарисованных линий. Ты быстро засунула флакон обратно в сумку и вытащила старую иглу, заменив её на новую в три раза длиннее. Ты осторожно нажимала на шприц, пока не увидела, что на кончике иглы образовалась бусинка жидкости. Глаза Вилли расширились, когда он увидел огромную иглу. — Вы вводите это ему? — с ужасом спросил он. — Да, — отрывисто ответила ты, ощупывая грудь разведчика чуть выше сердца, чтобы найти место для укола. — Арне, в сумке слева от меня есть спирт. Возьми его и марлю, она там же. Ты чувствовала постоянное потягивание за левое бедро, когда руки Арне рылись в твоём рюкзаке. Пока он доставал то, что тебе было нужно, ты дважды проверила, правильно ли выбрала место для прямого попадания в одну из сердечных камер. Твои руки прошлись по левой стороне его грудины, подсчитывая промежутки между ребрами, в поисках пятого межреберного промежутка. Убедившись, что ты нашла правильное место, ты использовала указательный палец в качестве маркера, прижав его к грудине прямо рядом с точкой прокола. Ты слышала, как опрокидывается бутылка со спиртом, когда Арне смачивал кусок марли. — Протри прямо рядом с моим пальцем, — приказала ты, и он потянулся, чтобы промокнуть грудь Барнабаса прямо над точкой укола. Затем ты приставила конец иглы. Кожа Барнабаса приподнялась, когда острие коснулось его груди. Ты почувствовала лёгкое сопротивление, когда вводила иглу в грудную мышцу через рёбра. После ещё нескольких секунд надавливания игла легко проскользнула внутрь, в грудную полость. Вилли отвернулся, сморщившись. Ты продолжала засовывать иглу и снова почувствовала сопротивление, когда достигла его затихшего сердца. Ты просунула иглу через перикард и миокард, пока не почувствовала всплеск в шприце. Когда сопротивление исчезло, ты поняла, что твоя игла успешно пробила себе путь в правый желудочек сердца. — Что ты ему вводишь? — спросил Арне, когда ты нажала на поршень, вводя содержимое шприца прямо в его сердце. Хороший вопрос. — Лекарства, чтобы запустить его сердце, — ответила ты, вынимая иглу из груди разведчика. Ты почувствовала на себе тяжелый взгляд Арне, когда поспешно убирала иглу обратно в сумку с острыми предметами. Не обращая внимания на его подозрительный взгляд, ты засунула руку в свою сумку и достала серебряные карманные часы. Ты бросила их ему. Он легко поймал их двумя ладонями. — Следи за тем, сколько времени проходит, — сказала ты, положив одну руку на другую, переплетя пальцы. Ты положила основание ладони на центр его груди, пока Арне открывал часы. Кожа разведчика была липкой, а его грудь казалась особенно твёрдой. — Начинай сейчас. Ты начала реанимировать. Вкладывая весь свой вес в каждое надавливание, ты поддерживала равномерный темп, мысленно считая удары. Глаза были устремлены на лицо разведчика, с нетерпением ожидая хотя бы малейшего намека на движение. — Его палец только что дёрнулся, — объявил Вилли, привязывая коричневую бирку к запястью Барнабаса. Хороший знак, но полагаться на него было нельзя. Было слишком рано судить о том, была ли это настоящая попытка движения или простой рефлекс. Ты продолжала качать сердце Барнабаса, заставляя его кровь циркулировать по всему телу. Солнце палило тебе в затылок, и вскоре пот залил твою кожу. — Есть ещё какие-нибудь повреждения? — спокойно спросила ты. — Внешне нет, — ответил Арне, стоя у ног разведчика. — Никаких явных признаков кровотечения. У него может быть сломана рука. На предплечье есть расчесы и припухлость и она слегка согнута. Ты взглянула на Вилли, стоящего по другую сторону от Барнабаса, и увидела, что он смотрит на разведчика с явным шоком и беспокойством. Ты снова посмотрела вниз, на лицо Барнабаса. — Вилли. Напиши это на его бирке, — сказала ты. — Я знаю, что прошу слишком много, но мне нужно, чтобы ты был сосредоточен. — Да, мэм, — сказал Вилли, заметно поколебавшись, прежде чем быстро записать информацию, переданную Арне. Ты продолжала делать компрессы, не обращая внимания на боль, которая зарождалась в твоих руках. Ты отказывалась уставать. — Время? — спросила ты. — Четыре минуты, — ответил Арне. Он сделал паузу, прежде чем добавить: — Я думаю, нам нужно пересмотреть… — Нет, — прервала ты, не отрывая взгляда от лица Барнабаса. — Мы продолжаем. — Стало больше дымовых сигналов. Один из них — чрезвычайный. Мы должны двигать… — Это чрезвычайно, Арне. Мы не оставим его. Прошло ещё две минуты, но никаких изменений в его странных, задыхающихся вдохах, не произошло. В собственной груди ты чувствовала, как напряжение начинает нарастать, как отчаяние просачивается в твою непоколебимую решимость. Сзади вдруг выругался Отто, а затем ты услышала тихий щелчок заряжаемой ракетницы. — Титаны идут с запада! — крикнул он, прежде чем выстрелить. Ты вздрогнула, когда в нескольких метрах от тебя раздался громкий звук выстрела. Ты продолжала реанимацию. Малейшая искра надежды зажглась в тебе, когда его веки дёрнулись; мелькнуло движение. Не важно, рефлекторное или целенаправленное это движение, но раньше его точно не было. Ты собиралась сделать всё, что сможешь. — Блядь, — проворчал Арне себе под нос, вскакивая на ноги. — Нам нужно уходить. Ты оторвала взгляд от лица разведчика, всего на секунду, чтобы посмотреть, что они увидели. На фоне западного горизонта появились две большие тени. И по скорости, с которой они неуклонно приближались, ты поняла, что они бегут. Быстро. Действительно, блядь. Ты снова посмотрела на разведчика, и твоё отчаяние удвоилось. — Давай, давай, — напевала ты себе под нос. — Ты можешь сделать это… давай… — Ещё одно небольшое подёргивание глаз. Он на мгновение прекратил задыхаться, когда был сделан неглубокий, но нормальный вдох, после чего он снова начал снова. — Нам нужно идти, — сказал Арне. — Мы не можем здесь больше оставаться! — Он почти пришёл в норму! Я знаю! — ответила ты. Хотя стресс постоянно усиливался, твои действия и внешняя решимость не ослабевали. Тебе просто нужно было ещё немного времени. Ты так чертовски близка! — Титаны приближаются, доктор! — крикнул Отто из тележки. — Нам нужно уходить, или мы умрем! Разочарование захлестнуло тебя, угрожая утопить то подобие спокойствия, которое тебе едва удавалось сохранять. Ты чувствовала разочарование от того, что инъекция не сработала так, как нужно. Ты чувствовала разочарование по поводу времени, которое продолжало идти, с каждой секундой уменьшая шансы Барнабаса выжить. Ты чувствовала разочарование и обиду на Титанов за то, что они помешали во время, возможно, самого важного момента в жизни этого разведчика. — Хорошо, помоги мне положить его на тележку! Быстрее! — приказала ты и засунула руки ему под спину, а Вилли и Арне ухватились за ноги и плечи разведчика. Вместе вы подняли и понесли его к телеге так быстро, как только могли бежать, держа на руках неудобный сверток с мертвым грузом. Стоны и икота Барнабаса были единственным признаком того, что у него ещё был шанс. Когда ты добралась до повозки, ты отпустила свою хватку, запрыгнула в повозку и потянулась вниз, чтобы помочь погрузить разведчика. Арне и Вилли перенесли его, и ты подхватила его под мышки и потащила к задней части тележки. Вилли запрыгнул следом за тобой, быстро поймав карманные часы, которые Арне бросил ему, прежде чем сесть на лошадь. Отто щелкнул поводьями, и повозка покатилась вперёд. Ты зацепилась за спинку его сиденья и опустилась на колени рядом с разведчиком. Когда ты снова положила руки на его грудь, чтобы возобновить компрессию, ты поняла, что его агональное дыхание прекратилось. Он больше не булькал, не хрипел и не задыхался. Он был абсолютно беззвучен. Ты торопливо копалась в своей сумке, отодвигая в всё сторону в поисках стетоскопа. Вставив его в уши, ты приложила другой конец к его груди, чтобы послушать его сердце и лёгкие. Ты закрыла глаза и склонила голову, стараясь отгородиться от шума, доносящегося от лошадей и телег, который мешал тебе слушать. Ничего не было. Ты переместила конец стетоскопа в новую точку на его груди. Ни намёка на удар. Ни шёпота дыхания. Ты снова переместила его. Ничего. И снова. Ничего. И снова. Ничего. Ты поднесла его к горлу, отчаянно надеясь услышать хоть что-нибудь. Ничего. — Сукин сын! — с досадой произнесла ты, вырывая стетоскоп из ушей. Ты уставилась на разведчика, отчаянно борясь с волной поражения, которая поднималась внутри, а грудь вздымалась от эмоций. Ты никогда не испытывала такой ненависти или разочарования по отношению к этим гребаным Титанам, как сейчас. — Так много для той большой речи, которую ты произнесла ранее, — прокомментировал Отто через плечо, его голос пробивался сквозь ветер. — Ну, знаешь, та часть, где ты сказала, что мы должны двигаться дальше, когда не можем помочь раненому. Ты моргнула, ошеломлённая его тоном. — И как это может помочь сейчас, Отто? — ответила ты с укором, глядя на спину Отто. — Чего ты пытаешься добиться этим комментарием? — Я просто хочу сказать, что теперь у нас на хвосте два Титана, потому что ты не оставила его, — сказал он в ответ. Твоё раздражение только усилилось. — У нас два Титана на хвосте, потому что мы на территории Титанов, Хинрикс, — ответила ты. — Не смей вешать это на меня. — Мы могли опередить их! — ответил Отто, в его тоне чувствовалось отчаяние. — А теперь посмотри, как близко они подобрались! Тебе не нужно было смотреть назад, чтобы понять, насколько близко подошли Титаны. Содрогание тележки под тобой говорило об этом, а звук их гулких шагов становился всё громче. Да, ты прекрасно понимала, как быстро они приближаются к вам. — Отлично. Тогда можешь сам идти к его матери! — огрызнулась ты. — Иди и скажи ей в лицо, что ты хотел бросить её сына, пока у него ещё был шанс на спасение! — У него не было шансов! — возразил Отто. — Он был уже на пороге смерти, когда мы добрались до него! Ничего нельзя было сделать. Всё, что мы сделали, это продлили его смерть и позволили этим Титанам догнать нас, потому что ты не следовала своему собственному протоколу. — Ты не заставишь меня чувствовать вину за то, что я делаю свою работу, Хинрикс, — жестко сказала ты. — И если ты такой умный, то держи свой рот на замке и сосредоточься на своей гребаной работе — увести нас отсюда. Вилли нервно посмотрел на тебя и Отто с распахнутыми глазами. — Ребята, я действительно не думаю, что сейчас лучшее время для споров, — попытался вмешаться он. — По крайней мере, Вилли это понимает, — сказала ты. — Если бы у тебя была хоть унция уважения, как у него, мы бы не спорили из-за ещё тёплого трупа! В ответ Отто насмешливо покачал головой с недоверием и раздражением. Вилли ещё раз попытался вмешаться. — Я просто хочу сказать, что Арне собирается драться! — объявил он. Его слова привлекли твоё внимание. Ты повернула голову и посмотрела за повозку. Арне тоже повернул голову, оценивая расстояние, которое осталось титанам до того, как они вас догонят. Титаны бежали бок о бок, устремляясь к вашей группе, словно соревнуясь, кто первым догонит всех. Арне посмотрел вперёд, и ваши взгляды встретились. Затем он замедлил ход своей лошади, чтобы не отстать от тележки морга, которая с трудом поспевала за остальными членами группы из-за своего и без того тяжёлого груза. Они с Кипом переговаривались, но ты не могла расслышать их слов. Затем Арне отпустил поводья, его осанка выпрямилась, руки скользнули под плащ, он потянулся к кобуре. Кип сделал то же самое, передав поводья своему помощнику. У тебя ёкнуло сердце, когда ты поняла, что они собираются сделать. — Арне, подожди! Арне проигнорировал тебя, соединил рукояти с новыми стальными клинками и вынул их из металлических ножен. Пока Кип стоял у водительского сиденья повозки, Арне освободил ноги от стремян и упёрся коленями в седло. Несмотря на изменение позы всадника, лошадь продолжала нестись в ритме галопа, не сбавляя скорости. Оба разведчика не сводили глаз с титанов, терпеливо ожидая, когда они подойдут чуть ближе. Как только они приблизились на расстояние нескольких шагов от группы, Арне кивнул Кипу, и оба выстрелили из своих УПМ. Они сорвались с места, их якоря мгновенно вонзились в плоть титанов. Отвлечённые двумя разведчиками, которые теперь преследовали их, титаны приостановили свой бег, предоставив группе время для бегства. Гигантские руки Титанов пытались поймать разведчиков и постоянно сжимались, когда они отчаянно пытались схватить свою еду. Два разведчика двигались с такой точностью, что удивительно, как их провода не запутались друг в друге, не говоря уже о самих Титанах. Постоянное выпускание и сматывание их проводов было впечатляющим зрелищем, когда они отвлекали Титанов, чтобы после замахнуться на их затылки с лезвиями наготове. Благодаря разнице в цвете их плащей, ты могла легко следить за движениями Арне, и твоё беспокойство росло с каждой секундой его борьбы. Ты чувствовала себя беспомощной по мере того, как расстояние между тобой и ним увеличивалось. Ты беспокоилась не только за их безопасность, но и за то, как они смогут догнать вас, если успешно закончат бой. Через несколько мгновений один из Титанов упал на колени, и раздавшийся в результате взрыв пронёсся по земле, сотрясая тележку. Второй Титан, оказавшись один на два, попятился назад, когда четыре стальных лезвия вонзились в него. Ты оторвала взгляд от Арне и Кипа, обратив своё внимание на дымящийся труп упавшего Титана. Ты увидела возможность. Тебе нужно было всего несколько секунд, несколько капель. Вот и всё. И, возможно, если хранить их в закрытом сосуде… — Подожди, подожди! Стой! — крикнула ты Отто и схватилась за край тележки, перешагивая через тело Барнабаса. Затем ты ухватилась за спинку его сиденья, чтобы удержать равновесие на движущейся тележке. — Отто! Нам нужно развернуться. Мы должны вернуться за ними! Отто бросил на тебя недоверчивый взгляд. — Сначала тот разведчик, а теперь это! Как-будто ты хочешь, чтобы мы умерли! — Мы должны остановиться ради них, Отто! — Это делает бессмысленной их жертву! — возразил он. — Они сражаются, чтобы мы могли уйти! — Я не оставлю их позади! Они уже завалили одного и почти завалили второго! Мы должны держаться вместе, как команда! — сказала ты. — Пожалуйста, поверни назад! — Я не буду… — Как лидер команды, я приказываю тебе развернуть эту грёбаную телегу! — резко прервала ты. — Или я сама заберу у тебя вожжи. Поверни. Назад. Ради наших товарищей. Отто тяжело вздохнул, дёрнул поводья и заставил лошадей сделать разворот. — Если мы, блядь, умрём из-за этого, я возлагаю ответственность на тебя! — Тогда можешь поспорить со мной в загробной жизни, — ответила ты, прежде чем вернуться к другому концу повозки, держась за её борт смертельной хваткой. Помощник Кипа широко раскрытыми глазами смотрел, как ваша повозка стремительно проносится мимо его в противоположном направлении. — Подождите! Почему мы разворачиваемся?! — закричал он из своей повозки, натянув вожжи в попытке внезапно замедлиться. — Вы едете не в ту сторону! Ты проигнорировала его, открывая лежавшую на бедре сумку и проталкиваясь мимо припасов в поисках одного из флаконов, которые, как ты знала, находились внутри. Когда повозка уже почти достигла Кипа и Арне, Отто замедлил ход, чтобы убедиться, что группа всё ещё находится на достаточном расстоянии, чтобы все были в безопасности. Ты нетерпеливо выпрыгнула из повозки, отчего споткнулась на первых нескольких шагах, прежде чем встала на ноги. — Куда вы идете?! — в ужасе закричал Вилли, когда ты подбегала к убитому Титану, нацеленная на открытую рану на его шее. Ты откупорила пробку от флакона. Пар, исходивший от трупа титана, громко шипел. Ты прищурилась и уткнулась лицом в локоть, приближаясь к трупу, от которого исходило сильное тепло. Твоя рука горела, когда ты прижимала пузырек к шее, собирая кровь, которая медленно капала из раны. Каждая капелька крови шипела, попадая на внутреннюю поверхность пузырька, и из отверстия вырывалась струйка дыма. Она наполнялась гораздо медленнее, чем тебе хотелось. Когда пузырёк был заполнен почти наполовину, земля сильно содрогнулась. Ты подалась вперёд, и твои руки зацепились за мертвого Титана. Горячая вспышка боли пронзила твои ладони и ты тут же отдёрнула их, громко выругавшись. Когда ты сжимала свои обожжённые руки, на тебя внезапно навалилось тело. Флакон выскользнул из твоих пальцев, и твой мир перевернулся с ног на голову и ты полностью дезориентировалась. Прошло несколько секунд, прежде чем ты осознала, что смотришь на спину белого плаща, а жёсткое плечо упирается тебе в живот. При каждом шаге трава внизу подпрыгивала. Затем ты поняла, что больше не держишь флакон. Ты вскинула голову, отчаянно осматривая окрестности в поисках флакона, но тебя неожиданно подняли и взгромоздили на спину лошади. — Ты грёбаная психопатка! — крикнул Арне, садясь на лошадь и упираясь пятками в её бока. — Подожди! Кровь! — закричала ты, ухватившись руками за край его седла, чтобы не упасть. — Чёрт возьми, Гервас! Мне нужна эта кровь! — Это даже не принесло бы тебе никакой пользы! — крикнул он через плечо. — Она всё равно испарится! Я думал, ты умнее! — Стоило попробовать! — крикнула ты в ответ. — Ради того, чтобы изучить её! — Но не рискуя жизнью! Ты забыла о своём обещании не умирать сегодня?! — Конечно, нет! — с досадой проворчала ты, безнадежно глядя, как два мертвых Титана шипят и исходят паром, унося с собой свою драгоценную кровь. Слова Арне звучали у тебя в ушах. Она всё равно испарится! Ты надеялась, что если бы кровь хранилась в закрытом контейнере, у неё не было бы возможности вырваться наружу, и поэтому она осталась бы в жидком виде, а не превратилась бы в пар. Но единственный способ узнать, сработает ли такая изоляция, — это собрать кровь. Которой теперь не было. Когда лошадь Арне остановилась, чтобы перегруппироваться с остальными членами команды, ты оттолкнулась от её спины и приземлилась на ноги. Атмосфера, окружавшая группу, была очень напряжённой и наполненной адреналином. Не обращая внимания на тяжёлые взгляды всех присутствующих, ты вернулась к медицинской тележке и забралась на неё. — Помоги мне завернуть его. — сказала ты Вилли с большим укором, чем хотела, когда начала готовить тело Барнабаса к переносу в тележку морга. Пока Вилли спешно собирал простыню и носилки, ты достала из кармана бирку и написала: Барнабас Пэрри. Скончался. Остановка сердца, причина неизвестна. — Мы продолжаем двигаться вперёд, — приказал Арне, пока носилки перекладывали из твоей тележки в тележку Кипа. — Мы не позволим этой ситуации замедлить нас. Там есть разведчики, которым всё ещё нужна наша помощь. С тяжелым вздохом ты опустилась внутрь тележки, прислонившись спиной к её борту. Когда ты подтянула колени, со стороны ассистента Кипа раздался адский звук царапанья пера о бумагу. Ты оглянулась, и вот он уже сидел на тележке морга и записывал подробности твоего провала в своём дурацком блокноте. Тебе захотелось выхватить у него эту чертову штуку и выкинуть подальше. Но ты поборола это желание и склонила голову, нетерпеливо ожидая, когда уже прекратится этот ужасный звук.~~~~~
Постепенно удача начала поворачиваться к нам лицом. Чем больше мы путешествовали, тем больше разведчиков нам попадалось. Тех, кто ещё был в состоянии сесть на лошадь и продолжить выполнение задания, быстро перевязывали и отправляли в путь. Это были самые поверхностные раны. Порезы. Царапины. Ушибы. Вывихи. Те виды травм, для которых достаточно беглого взгляда, чтобы определить, что с ними всё будет в порядке. Этих я передавала своим товарищам по команде, чтобы они подлатали их, пока я концентрировалась на более серьёзных случаях: внутреннее кровотечение, сломанная челюсть, вывихнутое плечо, пробитая барабанная перепонка. Некоторые из разведчиков, которых мы нашли, говорили о женщине-титане — той самой, о которой говорила Гильда в свои последние минуты. Титан, который был ещё более необычным, чем просто Аномальный. Такой же, как и Эрен. Хотя эта информация меня заинтересовала, у меня не было времени размышлять о последствиях, так как моё внимание постоянно было приковано к разведчику, которого мы находили. Я отчётливо помню, как в какой-то момент (кажется, это было в начале экспедиции) я посмотрела на тележку морга и испытала шок от того, сколько тел уже было на неё навалено. Я не могла отделаться от ощущения полного поражения при виде этого зрелища. В какой-то степени я до сих пор себя так чувствую. Я так расстроилась, что в той телеге было больше тел, чем в моей. Я бы сказала, что каждый шестой разведчик оказывался там. В то время в моей телеге было всего два раненых. Но потом их число быстро выросло до трёх, потом до пяти, потом до восьми. Потом снова до пяти. Не было большего чувства стыда, чем когда нам приходилось останавливаться, чтобы переложить кого-то с моей тележки на тележку морга. Всякий раз, когда это случалось, моя команда — особенно Арне и Вилли — всегда успокаивала меня, что это не моя вина. Что мы сделали все, что могли. Что у них было больше шансов, когда я была рядом. Я ненавидела это. Потому что правда заключалась в том, что разведчики умирали, когда я должна была их спасать. Я не успевала за всеми. И хотя я знаю, что поддержка моей команды исходила из лучших побуждений, я не хотела слышать их пустые слова. Больше всего меня раздражало то, что тональность их голосов выдавала правду. Говорить мне, чтобы я не опускала руки, надеялась и не падала духом, в то время как сами они звучат всё более безнадежно? С их стороны это выглядело лицемерием. В конце концов, они прекратили свои пустые слова. И я была им благодарна. Приглушённый кашель прервал твои мысли, а затем послышался звук отодвигаемой занавески позади тебя. Ты повернулась в кресле, оглянувшись через плечо. Один из раненых разведчиков стоял на пороге больничной палаты. На нём не было ничего, кроме пары шерстяных брюк, а голый торс был обмотан белой повязкой. Его рука лежала поперек живота, когда он опирался на раму арки, поддерживая себя. Через всю комнату было видно, как тяжело он дышит, его глаза были закрыты, когда он собирался с силами, чтобы продолжить путь. Его черты лица были изломаны болью, а тёмные пряди волос падали на глаза. Он оттолкнулся от рамы и, шаркая, вошёл в комнату. Ты бросила перо на стол и поспешила к нему. — Мистер Ульрих, вам нужно успокоиться, — громко прошептала ты, взяв одну из его рук своей. — Мне нужна вода, — хрипло ответил он. Он прислонился к тебе чтобы не упасть и пошёл к тазу с водой, который стоял рядом с водяным насосом лазарета. — Возле вашей кровати уже есть вода, мистер Ульрих. Пожалуйста, я не хочу, чтобы вы ходили пешком, — сказала ты, помогая поддерживать значительную часть его веса. — Я хочу походить. — Вы не можете ходить прямо сейчас, мистер Уль… — Я хочу походить, — резко прервал он, остановившись. — И не говорите мне, что я не могу ходить, когда очевидно, что могу. Ты плотно сжала губы, прежде чем спокойно ответить: — Дело не в том, считаю ли я, что вы не можете ходить, мистер Ульрих. Дело в том, что вы не должны этого делать. Вы принесете больше вреда, чем пользы, пытаясь доказать свою правоту таким образом. — Я не пытаюсь ничего доказать. — О? — сказала ты, подняв брови. — Тогда почему бы вам просто не выпить воды рядом с вашей кроватью? Раненый разведчик смотрел в сторону, его раздражение росло, и это было заметно по мускулам, которые подёргивались в его челюсти. — Она несвежая, — наконец сказал он. — Она несвежая, — неубедительно повторила ты. — Вы не будете пить воду там… потому что она несвежая. — Да. Ты тяжело вздохнула, осторожно взяла его за руку и повела обратно в комнату. Он зашагал следом, не протестуя. — Тогда я принесу вам свежей воды, раз уж этого желает его высочество. Никакой мерзкой воды, которая простояла уже несколько часов. Простите, что была так невнимательна. Ульрих фыркнул. — Я прощу вам сегодняшнюю небрежность, — сказал он, его тон был скорее игривым, чем серьёзным. — Но в следующий раз, когда это случится, жалоба пойдёт прямо к Командиру Эрвину. — О нет, если вы это сделаете, он может послать за мной свою гончую Леви. Я буду разорвана в клочья! Разведчик рассмеялся, но это действие вызвало в нём волну боли, заставив его остановиться. Он стиснул зубы и склонил голову, ожидая, пока боль утихнет. Ты смотрела на него с беспокойством, черты твоего лица смягчились от сочувствия. — Я дам вам ещё немного морфия, — мягко сказала ты. — Спасибо, — выдохнул он, как только смог. Он осторожно сделал ещё один шаг и пошёл ещё медленнее, пока ты вела его до кровати. Ты помогла ему лечь на матрас, а затем ушла, вернувшись через мгновение со стаканом воды, коробкой с морфием и кое-какими принадлежностями. Ты откинула крышку своей маленькой черной коробочки: три из пяти флаконов были уже исчерпаны. Ты подавила вздох. Почти каждый разведчик в твоём отделении нуждался в постоянном введении препарата; тяжесть их ран требовала сильного, постоянного обезболивания. Но поскольку скорость потребления была так высока, ты подсчитала, что у тебя осталось препарата всего на день или около того. Тебе была неприятна сама мысль об этом, но ты знала, что в следующий раз, когда ты увидишь Командира Эрвина, тебе нужно будет попросить больше морфия. Всё-таки это не просто твои пациенты, а ещё и его солдаты. Сомнительно, что Корпус Разведки сможет предоставить его, учитывая ущерб, нанесенный вчера их репутации, и, следовательно, сокращение бюджета, от которого они, скорее всего, пострадают. Может быть, тот, кто отвечает за военное финансирование, сжалится над теми, кто пострадал под командованием Эрвина, и подбросит тебе пузырек-другой, чтобы облегчить их страдания. Оставалось только надеяться. Ты взяла один из полных флаконов и проколола его иглой шприца. Ты взглянула на карту Ульриха, висевшую на деревянной раме его кровати, перепроверила его вес и набрала нужную дозу. Затем ты присела рядом с ним, оттянув пояс его брюк настолько, чтобы обнажить боковую часть его бедра. Ты смочила кусок марли спиртом и протёрла его кожу, а затем проколола самую верхнюю часть его бедра. Ты надавила на шприц и ввела морфий в мышцу. — Вот так, — мягко сказала ты, подтягивая край его пояса обратно. — Это должно помочь до конца ночи. — Ты встала и собрала все свои вещи. — Спасибо, — ответил он, глядя, как ты кладешь пузырёк с морфием обратно в коробку и закрываешь крышку. Ты спрятала коробку под мышкой. — Отдыхайте, мистер Ульрих. И, пожалуйста, постарайтесь больше не вставать. — Ты начала уходить, но затем остановилась, обернувшись, чтобы посмотреть на него. — Несвежая вода не является уважительной причиной. На его лице мелькнула улыбка. — Понял. — Хорошо. Постарайтесь заснуть, пожалуйста. — Ты закрыла занавеску. Ты вылила старую воду разведчика в огромный умывальник, затем убрала остальные принадлежности. Ты вернулась к своему столу, села и взяла в руки перо. По крайней мере, не всё так ужасно, — продолжала писать ты. По крайней мере, были разведчики, которым я помогла. Его зовут Мартин Ульрих.~~~~~
Ты перевязывала сломанные пальцы, осторожно выпрямляя и вправляя распухшие, искалеченные суставы. — Эй! К нам едут два всадника! — крикнул Отто. — Кажется, это Риз и Грант! Все вскинули головы и посмотрели туда, куда он указал кивком подбородка. К группе галопом приближались два разведчика, по белому плащу Брун их сразу можно было узнать. Ты приостановила свою работу по перевязке пальцев разведчика: моток бинта, крепко зажатый в руке, болезненно ощущался в обожженной ладони. — О, слава Богу, — облегченно вздохнув, сказала ты. — Приятное чувство, правда? — сказал разведчик, которого ты сейчас лечила. Ты вернула своё внимание к нему и встретилась с его потускневшими глазами. — Видеть, что твои товарищи всё ещё живы. — Да, — тихо признала ты. — Радуйтесь этому. Пусть хоть кто-то здесь это почувствует. Ты потеряла дар речи, не зная, как ответить на такое заявление. Поэтому вместо этого ты вернула своё внимание к его искалеченным пальцам. Ты осторожно вытащила его безымянный палец, и он издал слабый стон, явно пытаясь сдержать боль. — Я знаю, что это больно. Пальцы очень нежные, — сказала ты, прижимая сломанные фаланги к его среднему пальцу, который почему-то был единственным, не получившим повреждений. Ты скрепила их вместе, медленно наматывая бинт. — Сама травма может быть небольшой, но поскольку она находится в такой чувствительной области, боль будет ощущаться ещё сильнее. То же самое касается твоих губ и языка. — Или моих яиц. Улыбка дрогнула на твоих губах. — Или твоих яиц, — согласилась ты. — Наблюдатели правого фланга полностью разбиты! — объявила Брун, приближаясь к группе. Позади неё на лошади лежал разведчик, а его болтающаяся рука покачивалась при каждом шаге. Нина следовала вплотную за ней, вторая лошадь была привязана к её собственной. На ней лежали ещё два тела. Когда тележка замедлила ход и остановилась, ты быстро разорвала рулон зубами, закрепив конец бинта. Ты бросила оставшийся рулон на колени разведчика. — Я вернусь за другими пальцами, — сказала ты ему, прежде чем спрыгнуть с телеги. — Вилли! За мной, пожалуйста. — Некоторые из наших раненых сообщили о том же, — ответил Арне Брун. — Мы собирали раненых в этом районе. — Кстати говоря, сколько их у вас? — спросила она. — На данный момент четыре. Двое не критичны, но они потеряли своих лошадей. Нина отвязала запасную лошадь, которая была привязана к своей, и протянула поводья. — У меня есть для вас подарок, — сказала она. — Сначала нужно позаботиться о тех, кто на твоём подарке, Грант, — сухо сказала Брун. Ты взяла руку, которая свисала с лошади Брун, уловив слабый пульс на внутренней стороне его запястья. — Наткнулись на Аномального, который гнался за ним, как раз когда мы отступали к вам, — объяснила Брун, пока ты с Вилли снимала разведчика с лошади. — Мы с Грант разобрались с ним, но этот сильно упал с лошади во время боя и вырубился. Но всё ещё дышит. — Как долго он был без сознания? — Не больше пяти минут. — А те двое? — спросила ты, дёрнув подбородком в сторону тел на запасной лошади, когда вы с Вилли несли разведчика к телеге. — Уже умерли, когда мы добрались до них, — ответила Нина. Кип и его помощник прибежали с носилками. — Арне, есть сообщения о женщине-титане, прорвавшейся сквозь строй, — передала Брун. Погрузив бессознательного разведчика на тележку, ты призвала разведчиков, уже находившихся на борту, подвинуться и освободить место. — Мы слышали, — ответил Арне. — Некоторые из наших раненых столкнулись с ней. А ещё нам удалось подобрать несколько её жертв. Брун кивнула. — Она привела с собой целую орду Титанов. Мы нашли небольшую деревню к югу отсюда, откуда исходило большинство дымовых сигналов. Там повсюду трупы. Мы полагаем, что именно там большая часть правого фланга получила удар. — Но как они все оказались в одном месте? — спросил Арне. — Скорее всего, чтобы они могли использовать своё снаряжение УПМ, — ответила Брун. — Мы также подозреваем, что их загнала туда орда титанов. Мы пустили аварийные дымовые сигналы, как только нашли их, но я не думаю, что вы это видели. Вы так и не пришли. — У нас была своя заминка с Титанами, — объяснил Арне, прежде чем быстро перейти к расспросам. — Ты думаешь, что любое из тех тел, которые вы видели, могло быть ещё живым? — Это значит, что нам нужно ехать туда прямо сейчас, — вмешалась Нина. — Мы и так потратили слишком много времени, возвращаясь за вами. Чем дольше мы ждём, тем больше разведчиков будет съедено. У нас нет времени обсуждать… — ИЛИ мы поедем на запад, — перебила Брун, повысив голос. — Там меньше Титанов, так как все они движутся на восток, в строй. Это будет безопаснее для нас, пока мы ищем раненых из отрядов наблюдения. — Но у нас меньше шансов найти там кого-нибудь, — возразила Нина. — Всех, кто там остался, скорее всего, забрали бродячие Титаны. Нам нужно немедленно идти на юг, к той деревне. Пока не стало слишком поздно. — Не забудь, что наши телеги переполнены, — добавил Кип, пристегивая одно из тел к носилкам. Он выпрямился, затягивая одну из веревок, которыми был обмотан накрытый простыней труп. — Теперь мы гораздо медленнее. Если мы попадём в зону активности Титанов, наши шансы убежать невредимыми будут невелики. Что нам нужно сделать, так это вернуться в центр строя вместе с остальной частью полка. Продолжайте следовать сигналам Командира. — Я согласна с Кипом, — сказала Брун. — Даже если нам удастся спасти кого-нибудь в деревне, наши шансы выбраться оттуда самим невелики. — Но мы не можем бросить наших товарищей, — возразил Арне. — Наша цель — подобрать как можно больше раненых. — Спасибо! — с горьким отчаянием сказала Нина, скрестив руки. — Хоть кто-то помнит, зачем мы здесь. Пока продолжался их разговор, ты почти не обращала внимания на их слова, сосредоточившись на лежащем перед тобой разведчике. — Обморок, — заметила ты вслух для Вилли, чья ручка была наведена на метку, готовая писать. Ослабив тугие ремни, стягивающие грудь разведчика, ты заметила, что его рубашка прилипла к груди из-за крови, а ткань была порвана и покрыта пятнами травы и грязи. Просунув пальцы в одну из дырок, ты легко разорвала рубашку, обнажив его торс. От груди до живота шла неприятная ссадина, первые слои кожи были содраны. — Ссадина кожи от груди до живота. Минимальное кровотечение. — Твой взгляд опустился к ремню, пристёгнутому к поясу его белых брюк, — на верхней части таза виднелись зачатки синяка. — Ушиб левой передней коксальной мышцы. Ты смутно отметила движение тележки под тобой, когда она снова покачнулась вперёд. Ты достала из сумки стетоскоп и вставила его в уши. — Пульс сорок четыре; брадикардия. Дыхание пять. — Ты обернула стетоскоп вокруг шеи, а затем ущипнула конец одного из его пальцев, наблюдая, как кожа стала белой, а затем вернулась к красному цвету. — ЧСС четыре секунды. — Ты подняла взгляд на Вилли и увидела, что он наблюдает за дискуссиями между членами твоей команды, движущейся рядом с тележкой, вместо того, чтобы сосредоточиться на своей задаче писаря. — Вилли! Его глаза вернулись к тебе. — Запиши это, пожалуйста. — Простите, простите, — сказал он, пытаясь успеть записать. Повторяя информацию, ты поднимала ноги разведчика, пока его лодыжки не уперлись в боковую стенку тележки. Ты достала ампулу с аммиаком из одного из своих ранцев. — Всем закрыть носы, — проинструктировала ты перед тем, как раздавить ампулу. Ты держала её под носом у потерявшего сознание разведчика. Когда Вилли зажал нос пальцами, ты спрятала свой собственный за рукавом. Четверо других разведчиков, сидевших в повозке, быстро последовали твоему примеру. Даже прикрытый, сильный запах аммиака проникал в ноздри и обжигал их, заставляя глаза слезиться. Вилли кашлянул. Грудь разведчика постепенно поднималась всё быстрее, каждый вдох становился глубже предыдущего. Ты положила пальцы на его шею, чувствуя, как пульс неуклонно растет, становясь всё сильнее. — Вот так, продолжай дышать, — пробормотала ты ему. Глаза разведчика открылись, затуманенные и расфокусированные. — С возвращением, — сказала ты ему. Убедившись, что он снова в полном сознании, ты выбросила использованную ампулу из движущейся тележки так далеко, как только могла, унося с собой резкий запах аммиака. Ты снова измерила его жизненные показатели. — Пульс восемьдесят четыре, дыхание тридцать, ЧСС 2 секунды, зрачки нормальные. Молодец, — с облегчением сказала ты, легонько похлопав его по плечу. Разведчик попытался сесть, но ты крепко схватила его за плечо, прижав к полу тележки. — Ещё рано. Мы не можем допустить, чтобы ты снова покинул нас. — Что случилось? — слабо спросил он, глядя на небо над головой, к нему постепенно возвращалась концентрация. — Тебя сбили с лошади, — сказала ты ему. — Ты знаешь, как тебя зовут? Разведчик несколько раз моргнул, прежде чем ответить: — Мартин Ульрих. Вилли поспешно записал имя на жетон и привязал его к запястью. — Сколько тебе лет, Мартин? — Двадцать восемь. — Ты знаешь какой сейчас год? Он сделал небольшую паузу, прежде чем ответить: — 850. — А помнишь ли ты, что делал сегодня? Его ответ занял ещё больше времени. Через несколько секунд он наконец ответил: — 57-я экспедиция. Мы отправляемся к Стене Марии. — Что было последнее, что ты помнишь? Мартин несколько раз моргнул. — Я видел женщину-титана. Наверное, около пятнадцати метров ростом. Она просто бежала сквозь наши ряды. — Она игнорировала разведчиков, ты это имеешь в виду? Он кивнул, сглотнув. — Она убила тех, кто пытался её остановить, но затем продолжила свой путь. Вилли наклонился ближе. — Она никого не съела? — спросил он. — Нет. Я не видел, — ответил Мартин. — Я собирался пойти за ней, когда появилась целая орда Титанов, практически из ниоткуда. Нам удалось убежать, но один из них был быстрее остальных. Он догнал нас. — Выражение его лица внезапно изменилось. — Я ехал с двумя другими. Мы собирались доехать до внутренней части строения, чтобы доложить. Где они…? Твои глаза встретились с глазами Вилли. Мартин заметил это. — …У вас есть, хотя бы, есть их тела? — спросил он. — Есть, — заверила ты его. Мартин вздохнул. — Хоть что-то, — сказал он, его голос надломился. После минутного молчания ты спросила: -Тебе больно где-нибудь ещё, кроме груди и живота? Словно внезапно осознав, что его ранили, он поднял голову и посмотрел на свою грудь. Он осмотрел поцарапанную кожу и нежно-розовую ткань, из которой сочилась кровь. — Чёрт. Как? — Я могу только предположить, что это произошло во время твоего падения, — сказала ты. — Хорошая новость в том, что это легко заживёт. Она просто поболит некоторое время. Его голова упала обратно на пол тележки. — У меня ещё болит бедро, — сказал он. Твой взгляд вернулся к синяку, который проступил на верхней части его брюк. Брюки, которые, ради его блага и приличия, ты не собиралась снимать, пока вы не уединитесь. — Я посмотрю на это поближе, когда мы вернёмся, — пообещала ты. — А пока успокойся. Не садись. Позови, если что-то понадобится. Мартин поднял правый кулак в шуточном приветствии, а затем опустил его обратно на бок. Ты встала и перешагнула через все раскинутые ноги, принадлежавшие раненым разведчикам. Ты откинулась на спинку водительского сиденья. — Мы определились с направлением? — спросила ты Отто. — А что, похоже на это? — сухо ответил он. Ты снова прислушались к голосам, которые стали фоновым шумом, когда ты ухаживала за Мартином. Очевидно, дискуссия в группе переросла в безнадежный спор, даже когда они ехали верхом, их голоса были повышены, чтобы их было слышно сквозь ветер, лошадей и телеги. — Мы умрём, если поедем туда! — И другие разведчики тоже! — Мы приедем туда с нашей повозкой, полной раненых, и тогда они все погибнут! — Как ты сможешь жить дальше, зная, что ты оставишь мужчин и женщин там умирать только потому, что боишься! — Я не боюсь! Я прагматик! Вся суть в том, чтобы мы избежали Титанов! — Но не избегать тех, кому нужна помощь! — Мы не сможем помочь другим, нас самих съедят! Ты хмыкнула, снова спрашивая. — В каком направлении мы сейчас движемся? — Юг, — отрывисто ответил Отто. — Остальная часть строя на востоке. Мы недалеко от них, поэтому я направил нас под углом к остальному полку. — Не к деревне? — Нет, пока они не решат. Ты вздохнула. — Надеюсь, они сделают это скоро. В этот момент твоё внимание привлёк разведчик, скакавший на полной скорости к группе. Он неистово кричал и размахивал руками в надежде привлечь внимание твоей команды. Это сработало, так как препирательства сразу же прекратились, когда все заметили его. — Слава Богу, вы здесь! — с облегчением воскликнул разведчик, как только оказался в зоне видимости. Группа медленно остановилась, чтобы встретить его. — Пожалуйста! Нам нужна помощь! Наши наблюдатели полностью уничтожены! Нас пожирают! — Его лицо было отчаянным, глаза наполнены остатками какого-то не забытого ужаса. — Никто не отвечает на наши экстренные сигналы! — Из деревни? — спросила ты, прежде чем кто-то успел вставить слово. — Да, — ответил он, задыхаясь. — Мне едва удалось выбраться! — Но ведь там ещё живы разведчики, да? — сказала ты. — При условии, что их ещё не съели? Да. Но их осталось не так много. Ты кивнула, затем посмотрела в сторону Арне. — Я хочу знать твоё мнение. Идти ли нам? — Мы должны, — сказал он. — Но мы также должны сосредоточиться на раненых, которые у нас есть. Не стоит жертвовать ими, чтобы подобрать ещё нескольких. Нина открыла было рот, но ты подняла руку, бросив на неё резкий взгляд. — Сейчас я хочу слышать только Арне. — Ты вернула своё внимание к нему. — Мы сможем это сделать? Арне ненадолго задумался, затем посмотрел на докладывающего разведчика. — Сколько, по твоим подсчётам, там Титанов? — спросил он его. — Боже, двадцать? Двадцать пять? — ответил тот. — Их там целая куча. — А сколько раненых, если предположить, что они ещё живы? — Может быть, пятнадцать. Не больше. Арне посмотрел на Нину. — Грант, ты тоже за то, чтобы поехать? — Да, — ответила Нина, кивнув головой к досаде Брун. Арне ещё минуту обдумывал варианты, прежде чем прийти к решению. — Как тебя зовут? — спросил он разведчика. — Кэмпбелл, — быстро ответил тот. Арне кивнул. — Кэмпбелл, я хочу, чтобы ты и Грант поехали вперёд. Вы двое выманите Титанов из деревни, чтобы мы смогли войти. Их лица побледнели. — …Что? — Вы слышали меня, — сказал Арне. — Единственный способ попасть туда — это вывести Титанов. Так что вы двое приманите их и уведёте. Не вступайте в бой. Просто заставьте их бежать за вами. — Даже если это сработает, то куда мы должны их вести? — спросила Нина. — Куда мы можем пойти, чтобы избавиться от них? — Предпочтительно подальше от строя, — холодно ответила Брун. — Ни хрена себе, — отмахнулась Нина. — Но как мы вернёмся с ордой Титанов на хвосте? — Ты должна была подумать об этом раньше, — сказала Брун. — Учитывая то, как ты хотела зайти туда с самого начала, что тоже привело бы к тому, что Титаны оказались бы у тебя на хвосте. — Я начинаю уставать от тебя, ты знаешь это? — раздражённо ответила Нина. — Взаимно, — прошипела Брун. — Достаточно, — резко сказал Арне. — Решение принято. Если мы заставим Титанов уйти, то войдем и заберём столько, сколько сможем, так быстро, как только сможем. После этого мы вернёмся к основному строю. — А что насчет нас? — снова попыталась Нина. Арне встретил её сузившиеся глаза, его собственные были открытыми, и он ответил: — Ты скачешь так сильно и быстро, как только можешь, молясь, чтобы они не догнали. Выглядя совершенно неудовлетворенной этим ответом, Нина отвернулась, ворча себе под нос. Брун также избегала смотреть на Арне, становясь всё тише, поскольку она явно не соглашалась с планом. Арне заметил это и остановил свою лошадь рядом с её. Он пробормотал что-то, что могла расслышать только она. Она кивнула, и её напряжённая, жёсткая поза постепенно расслабилась. Он похлопал её по плечу, прежде чем вернуться в переднюю часть группы. — Мы идём в деревню, — строго сказал он.~~~~~
Мы не должны были ехать в деревню, — написала ты на свежем чистом листе. Но мы поехали. Я говорю это сейчас только из чисто эгоистических соображений. Из-за того, что в итоге там произошло. Но если быть объективной, то это было хорошо, что мы поехали. Мы смогли успешно собрать там больше разведчиков — разведчиков, которые в противном случае были бы сожраны, если бы мы не приехали. Нина и Кэмпбелл прискакали раньше всех. Мы наблюдали издалека, как они въехали в деревню, а через минуту выскочили с другой стороны с большой группой титанов, преследовавших их. Следуя приказам Арне, они бежали настолько быстро, насколько могли. Больше мы их не видели. Я помню, что в тот момент я посмотрела на Арне и увидела на его лице те же эмоции, которые испытывала и я. Лёгкое сожаление. Чувство вины. Знание о судьбе, которая должна была их постигнуть. Нина и Кэмпбелл тоже знали об этом, когда заявили свой первый протест. Но после этого они не особо сопротивлялись. Потому что они знали, что кто-то должен пойти туда, чтобы выманить Титанов оттуда. Кто-то должен был войти первым, чтобы остальные могли спокойно войти следом. Мне приходится постоянно напоминать себе, что я не могу сожалеть о том, что произошло. Я не могу сожалеть о плане, который мы разработали. Потому что, в конечном счёте, это было необходимо. Возможно, мы потеряли двоих, но приобрели семерых. Как только Арне дал добро, мы поехали. Брун не преувеличивала. Трупы были разбросаны повсюду — от полей прямо за деревней до нескольких пыльных улиц внутри. Было так много чёртовой крови. Видите ли, когда орда Титанов ворвалась в строй после Женщины-Титана, многие разведчики правого фланга бежали в деревню, надеясь использовать здания в своих интересах, так как окружающая среда лучше подходила для их снаряжения УПМ. К сожалению, это также означало, что большинство разведчиков правого фланга были уничтожены здесь. Поначалу было трудно определить, кто жив, а кто мертв — по крайней мере, по тем, кто вёл себя тихо. Мы работали так быстро, как только могли, переворачивая тела, которые ещё не были съедены. Мы переходили от разведчика к разведчику, надеясь найти хоть какой-то намёк на жизнь. У многих их не было. Поэтому мы помечали тех, кто умер, оставляя их позади, чтобы Кип и его помощник подобрали их. Те, кому ещё удалось выжить, страдали от ужасных ран. Мы старались собрать их всех. Мы не знали, что есть один Титан, который не преследовал за Ниной и Кэмпбеллом. Один, который Ты внезапно прекратила писать, тяжело сглотнув. Ты заметила, что твоя рука начала дрожать и крепче сжала перо, надеясь, что это остановит дрожь, но от этого стало только хуже. Ты бросила перо, чтобы помассировать сведённую судорогой руку, ладони всё ещё слегка жгло от ожога. Ты закрыла глаза. Ты видела это. Аномальный. Тот, что не клюнул на приманку, погнавшись за Ниной и Кэмпбеллом. Тот, что ждал более лёгкой добычи. Тот, что спрятался между двумя зданиями, терпеливо ожидая, пока ваша группа пройдёт мимо, прежде чем выскочить наружу. Ты всё ещё слышала голос Арне, кричавшего тебе в ухо, чтобы ты бежала, его руки на твоей спине, когда он отталкивал тебя. Его приказ схватить раненых, оставшихся на улицах, и завести их в одно из зданий, чтобы спрятать. Потом звук выстрелов из УПМ, когда они с Брун бросились за ним, быстро выхватывая стальные клинки из металлических ножен. Ты с трудом вспоминала, что именно произошло дальше, твоя память перескакивала с одного на другое. Был ли это разведчик, правая нога которого полностью отсутствовала, когда ты тащила его в соседнее здание, а обрубок того, что осталось от его икры, оставлял за собой толстый кровавый след? Или это был разведчик, которого ты вела в здание, когда он держал руку над глазом, отказываясь опустить её и показать тебе, что с ним случилось? В память врезался постоянный скрип и хлопанье деревянной двери, когда вы с Вилли и Кипом заносили всё новых и новых раненых внутрь здания. Затем фоновый шум от лезвий и проводов, когда Брун и Арне пытались отбиться от Аномального, отвлекая его от всех тех, кто прятался внутри, сломленный и уязвимый. Ты помнишь отчётливый звук тележки, подъехавшей к задней двери, и Отто, прибежавшего на помощь. Ты помнила, как спешно работали над тем, чтобы погрузить всех на тележку, пока ещё был шанс сбежать, пока Титан снаружи был отвлечён. Ты услышала звук бьющегося стекла несколькими этажами выше, за которым последовал сильный удар. Ты почувствовала боль в бедрах, когда бежали вверх по трём лестничным пролетам, чтобы выяснить, что произошло. Ты опустила глаза на своё письмо, и твои мысли вернулись к настоящему. Ты уставилась на незаконченное предложение. Ты решила оставить его незаконченным, не заботясь о том, что это озадачит Хельфена. Ты оставила дюйм пространства между незаконченным предложением и следующими словами: Думаю, именно тогда Кип вернулся к своей телеге, прихватив ещё несколько трупов, прежде чем полностью покинуть деревню. Когда Отто подъехал к задней двери с нашей телегой, я приказала ему и Вилли немедленно погрузить на неё всех, кого только можно. Те, кто ещё мог ходить, добирались сами. Тех, кто не мог, пришлось нести на руках. Я указывала Отто и Вилли, кого из разведчиков брать первым. Когда мы поднимали разведчиков одного за другим, я не могла смотреть им в глаза. Особенно на тех разведчиков, которых мне пришлось пропустить, когда я выбирала другого вместо них. В университете, когда тебя учат сортировке, всё кажется очень простым. На самом деле, это всё здравый смысл: оценить обстановку, снять показатели, определить степень срочности каждого пациента, а затем оказать первую помощь тем, у кого она самая срочная. Но что если они все очень срочные? Что, если их всех с одинаковой скоростью тащат к двери смерти? Как мне выбрать разведчика с переломанными ребрами и пробитым лёгким перед тем, кому оторвало ногу, только потому, что я уже стабилизировала его кровотечение? Как мне пропустить его, его отчаянные, полные мольбы и слёз глаза, и подобрать разведчика рядом с ним? Кто я такая, чтобы решать это? Доктор или нет. Но я сделала это, потому что должна был. Я сделала это, потому что таков был протокол. Ненавидел ли он нас в тот момент? Считал ли он себя бесценным или никчемным, когда мы снова перешагнули через него, чтобы подобрать разведчицу из другого конца комнаты, которую рвало кровью? Но она не могла двигаться, и ей грозила опасность захлебнуться рвотой, поэтому я выбрала её. Хотя в конце концов нам удалось усадить его на тележку, он всегда будет помнить, что мы забрали его последним. Что мы посчитали его жизнь наименее важной в тот момент, в той комнате. Теперь ему приходится жить с осознанием того, что если бы Аномальные пробрались в здание и нам пришлось бы уходить, не подобрав другого солдата, он был бы брошен и оставлен умирать. Просто потому, что его ранение было не таким тяжелым, как у других. Даже сейчас он отказывается смотреть мне в глаза, когда я меняю ему повязку. Я его не виню. Я бы тоже не хотела, чтобы на меня смотрели. Ты снова перестала писать, но на этот раз для того, чтобы окунуть перо в баночку с чернилами. Ты нависла над местом, где остановилась. На острие пера образовалась капля чернил, которая упала на страницу. Ты замерла. Ты смотрела, как образовалась ещё одна капля, а затем упала с таким же мягким, но отчётливым звуком. Когда она сделала это в третий раз, в твоих ушах раздался другой звук. Но вместо бумаги она упала на деревянный пол. Вместо чёрного цвета она была ярко-красной. Она шла из её носа, закрытого тёмными волосами, которые рассыпались по её лицу, когда её голова склонилась от боли. Её тело сгорбилось, когда она с трудом поднялась на колени, осколки стекла резали её ладони. И он. Лежащий рядом с ней. Его руки обхватили по обе стороны трясущуюся ногу, которая была разорвана в клочья. Затем появилась тень, которая затемнила комнату, когда глаз, достаточно большой, чтобы заполнить всё разбитое окно, заглянул внутрь, моргая. Ещё одна капля крови на пол от неё. Ещё один стон мучительной боли от него. Хруст стекла под сапогами, когда ты бежала к ним. Решение в доли секунды о том, кого вытащить из комнаты первым, кого спустить по трём длинным лестничным пролётам, оставив другого позади до следующего возвращения за ним. Я всего лишь один человек, писала ты. И несмотря на наличие целой связки ключей, я могу вставить в замок только один ключ за раз. И я должна решить, какой ключ попробовать первым. Я не хочу, чтобы меня снова когда-либо заставили делать такой выбор. Её звали Брунхильд Риз.