Сны Бездушных

      — Ан Церера? — В кабинет заглянул филия.        Сторге, что проводил осмотр, осуждающе обернулся. Филия понимающе кивнул и остался в коридоре.        Вновь сверившись с показателями и проведя какие-то известные только врачам вычисления, сторге вернулся к Кальцу.        — Серьезных повреждений нет. Но лучше вам воздержаться от нагрузок, — он протянул небольшую карточку.        Кальц благодарно улыбнулся и выразил свое почтение.        Филия в коридоре прижал к себе руку и тут же показал мимикой срочность дела. Кальц дал понять, что слушает.        — У ворот обнаружили марионетку. Возможно, это та самая, о которой вы говорили. Она в секторе А-6.        Кивнув друг другу, они разошлись.        Упомянутый сектор был непривычно полон людьми: они все с непониманием и опасением смотрели в окно палаты. Когда Кальц прошел ближе, то понял, почему: марионетка, что лежала в кровати, была очень болезненна и бледна. Он даже не сразу признал в ней Сол.        — Ан Церера. — У дверей палаты его встретили людус и старший сторге. Оба проявили почтение, но выдали совершенно разные эмоции: людус показывал сконфуженность от возникшей ситуации, а сторге напротив — проявлял интерес. Короткий разговор пролил свет: представителя руководства поставило в тупик наличие пусть и неагрессивной, но потенциально опасной особи среди граждан, а представитель касты врачей желал изучить ее, пока на то есть возможность.        — Если это действительно ваш сопровождающий, то я дам разрешение, — нахмурился людус. — Если нет, то мы поможем этому зверю прийти в себя и выпустим на волю.        Кальц вновь прошел к окну и внимательно всмотрелся в лицо марионетки — да, это была она.        Людус еще сильнее показал свое недовольство, но позволил марионетке остаться — под личную ответственность Цереры, разумеется — после чего вернулся к работе. Сторге отобразил на лице удовлетворение и добавил:        — Мои коллеги провели анализ и обнаружили у него легкое отравление продуктами горения, на фоне которого развилась спящая бактериальная инфекция. Поскольку разрешение дано, приступаем к лечению.        — Насколько это серьезно? — Кальц показал сочувствие.        — Неизвестно как организм отреагирует на лекарство, гарантий нет. И вопрос, как мне говорить об этом существе, ан или ак?        Кальц показал непонимание.        — Тогда вам стоит взглянуть на половые органы этого существа.        Собственно, сторге не соврал, открытие стоило того. Да и вопрос о внешнем единообразии марионеток тоже отпал.        Они были гермафродитами.        Что же, это весьма познавательный факт.               ***               Когда Аска пришла в себя, первым, что овладело ее вниманием, была странная полупрозрачная маска на лице. От нее шли какие-то пустые трубочки, цветные ниточки и маленький белый шарик. Когда же марине’хе захотела снять ее, то столкнулась с другой проблемой: руки перевязаны широкими лентами и закреплены на месте. А затем взгляд перешел на лезущие в глаза волосы: они были не насыщенно-красными, как она привыкла, а серовато-бурыми, точно кому-то удалось вымыть из них кровь.        — С возвращ-щением в мир снящ-щих, — с акцентом поприветствовал знакомый голос. Переведя взгляд, Аска увидела Кальца и не сдержала улыбки: он выглядел здоровым и так мило сидел рядом.        — Ч-что случилось? — Вопрос "почему ее не убили" — она решила не озвучивать.        — Ты забол-лела. Тебя леч-чат.        Ох, ну, это очень великодушно... со стороны бездушных.        — А веревки? — Она подергала рукой и только тогда заметила тянущиеся из-под кожи трубки. От этого стало жутко: что-то торчало прямо из ее тела и накачивало его странной жидкостью. И то были не просто трубки — это были иглы. В глазах тут же возник образ насекомого, что откладывал личинки.        Закричав, Аска попыталась вырваться, сбросить с себя эту жуткую установку, но руки Кальца быстро прижали ее ослабевшее тело к лежанке.        — Это помощ-щ-щь, — процедил он.        Биение собственного сердца глухо отразилось внутри головы, а после Аска ощутила накатывающие слезы. Тело било дрожью, легкое покалывание раздалось в груди. Что-то стало неприятно жечь нос, заставив дышать спокойнее. Да, вот так. Теперь не больно.        — Кальц? — сдавленным голосом протянула она. — Я не умру?        Его ответ был успокаивающим и пугающим одновременно.        — Не сейч-час.               ***               Как только Фатая узнала, что Кальц жив, то тут же отправила ответное письмо: в нем она рассказала, что у Терами наблюдается улучшение, а Лей взял на себя часть его работы и сейчас следил за группой. Также она спросила, известно ли что-то о Море и ситуации на границе, а в конце уточнила, что туннель восстановят к третьему дню следующего месяца. То есть чуть меньше, чем через пару недель.        Это время Кальц посвятил помощи другим гражданам, а также изучению языка Сол. Он навещал ее каждый день, выделяя на это все свое свободное время.        Все же он умел быть благодарным.        Марионетка восстанавливалась с поразительной скоростью: буквально на следующий день она уже не просто смогла передвигаться, а полноценно обследовала палату. Когда ее навещали сторге, то она послушно ложилась в постель и оставалась неподвижной, пока они не закончат. Но стоило появиться Кальцу, как она тут же вешалась ему на шею и обнимала, точно какой-то зверек.        Сейчас же был очередной импровизированный урок.        — А-ри-хи, — по слогам повторял он.        — Аари’хи, — подсказывала она, потягивая буквы и говоря с легким придыханием. Он внимательно следил за ее губами и языком, в точности повторял движения.        — Аари’хи, — смог произнести и получил в награду ее полную гордости улыбку.        — У тебя хорошо получается, — сказала она на своем языке, который Кальц понимал уже намного лучше.        Он по привычке улыбнулся, но тут же опомнился и поблагодарил устно, совершенно забыв, что свои чувства ее народ выражает словами.        — Давай еще раз: Я вижу и слышу, — настойчиво попросила она.        — Я вижу и слышу.        — Во-о-от, можешь же! Можешь! — Сол вновь засмеялась, по-детски зажмурившись.        — Как ты себя чу-увствуешь? — протянул Кальц.        — Мне страшно здесь, но пока ты рядом — все хорошо. А ты?        Он замер, подбирая слова.        — Мне пришла весть от сокровных. Они р-рады, что я жив.        — Сокровные? — удивилась она. — А кто это?        — Это близкие мне лю-юди.        Сол тут же удивленно раскрыла рот и прижала к себе руки.        — Я и не думала, что у настркамнов бывают такие.        — Почему ты зо-овешь нас так?        — Ну… вы же как камни… Без настроения и эмоций.        Кальц поднял брови, а затем в точности повторил выражение ее лица. Марионетка опешила и подалась назад, а он повторил ее движения точно зеркало.        — Как ты это делаешь? — восхищенно протянула она.        — Так умеют... все из нас, — неумело составил он.        — Каждый, — поправила Сол.        — Так умеет каждый из нас. — Кивок.        Марионетка вновь замерла и с любопытством всмотрелась в его лицо.        — Вы можете чувствовать то, что хотите? Моим сестрам такое и не снилось.        — Что значит сестры? Как сокровные?        — Не знаю… Наверное?        Кальц вновь кивнул и уточнил значение еще нескольких слов, а она помогла с произношением. Главную сложность он видел в том, что некоторых явлений, вроде книг или машин, в ее языке просто не было. Он старался объяснять это как мог. А она пыталась понять.        Вскоре возник вопрос о разрешении на ее перевозку в столицу. Глава касты врачей был в восторге и почти каждый день отправлял отчеты и результаты; главный людус тоже оказался доволен ее поведением. Остальное было делом формальным.               ***               — Нам нельзя снимать камни душ! — возмутилась Аска, когда Кальц принес ей новую одежду и хотел нарядить.        Еще чего, мало того, что ее трогали без зазрения совести каждый день, так еще и захотели одеть непонятно во что. Когда она впервые проснулась и не обнаружила камня, то подняла настоящую истерику. Лица настркамнов были весьма забавными. Словно они впервые видели кого-то, кого захватил праведный гнев.        Тем не менее.        — Нет! — снова заорала она и отпрыгнула в другой угол комнаты. Похоже, Кальц был тут единственным, кто нормально относился к ее поведению. Настркамны за окном и настркамн у дверей просто время от времени моргали. Аска никак не могла взять в толк: это они над ней так смеются, или что? У них все время такие странные выражения лиц. И нормально им живется с такими кислыми минами? Могут выражать любые эмоции, а предпочитают выглядеть как истуканы.        — Сол, — спокойно возразил Кальц. — Так надо.        — А по лицу тебе не надо? — рыкнула она и села на лежанку. Взгляд у этого богохульника был весьма настойчивым. — У-у-ух, — сдалась она. — Ладно, уговорил! Но камень я не сниму!        Конечно, куда бездушным до понимания ценности души.        Лишь сильнее прижав к себе камень и увидев его сияние, Аска смогла успокоиться. Да, они не понимают, просто не понимают. Душа — это важно, в конце концов! Это дар, данный от рождения, знак жизни.        — Сол, — вновь заговорил Кальц, но она не дала ему продолжить.        — Вот. — Голос стал твердым. — Смотри, — Она прижала камень к его груди, наглядно демонстрируя пусть слабый, но свет. — И вот! — Она прижала камень к стоящему у дверей настркамну. Как и ожидалось, реакции не последовало. — У тебя есть душа, — Аска вновь обратилась к Кальцу. — Есть, в отличие от них! Так почему ты не понимаешь, что это важно для меня?        Тот как-то странно переглянулся с тем бездушным, что стоял у дверей и повернулся к ней.        — Хорошо, ты можешь оставить это.        Победа!        Только тогда марине’хе позволила себя одеть. И стоит признать, что одежда у них была ничего: очень приятная и удобная. И, что интереснее всего, в ней не было жарко или холодно. Какой-то однотонный верх с рукавами и странным воротником и очень длинный темный низ. Настолько, что юбка полностью закрывала кутику. Это мило, конечно, но как она должна двигаться в этом?        В попытке проползти вперед, Аска столкнулась с тем, что ткань путается в ложноножках. Здорово, ничего не сказать.        Кальц вышел из комнаты и жестом попросил двигаться за ним. Попыхтев и чуть не упав по дороге, Аска просто взяла и приподняла подол юбки. Может, не очень красиво, зато удобно. Так, теперь другой вопрос: это зачем он ее так нарядил и куда? Нет, зачем, понятно — не голышом ей тут ползать. Но вот куда?        Пока они двигались по коридору, взгляд случайно зацепился за отражение в окнах. О, всемать, да она выглядит как настркамн! Едва сдержавшись от того, чтоб не разорвать к тьме эту одежду, она лишь сжала зубы и поспешила за Кальцем, который ее демонстративно ждал. К слову, настркамны по дороге вели себя просто уморительно: они делали удивленные лица, а затем отходили в сторону. Словно она старейшина какая. Даже приятно.        Старейшины...        Плохие мысли вновь полезли в голову, заставив убрать улыбку.        О всемать-всемать. Как же так? Почему тебя так сложно понять?        Тот факт, что настркамны не пошли на убийство, удивлял, но был понятен: Кальц заступился за нее. Но тогда это тем более идет вразрез с учениями матерей.        Все сваливается в такую кучу, что даже рассуждать об этом не хочется.        Один коридор сменялся другим, а затем перетек в какое-то по-настоящему большое пространство. Тут было очень много настркамнов в черных одеждах и с оружием. Жутковато. А что пугало еще сильнее — они ходили друг за другом стройным рядом, точно живая скала.        К слову, это был уникальный случай, и никак нельзя было отказать себе в разглядывании: как и ожидалось – у всех настркамнов, кроме Кальца, были темные или каштановые волосы, светлая кожа, а также красновато-карие глаза. Забавно, ведь для ее народа свойственны серые или голубые. Но смешение кровей тоже дает о себе знать.        Вскоре в глаза бросились огромные круглые домики, куда настркамны заходили толпами. Им не тесно?        Кальц подвел Аску к одному из таких домиков: мимолетом она заметила туннели позади них. Теперь домики стали походить в ее воображении на червей.        — Опасности нет, — сказал он, заводя ее внутрь.— Сиди и не дви-и-игайся, — последнее слово выговорить ему было особенно трудно.        В домиках места оказалось и правда немного. Даже лежанок не было, только скамейки через всю длину. Да уж, червяк, вид изнутри.        На этих скамейках устраивались настркамны, забиваясь сюда плотным рядом. Как семена на початке.        Все это проходило так тихо и мирно, что стало даже не по себе — будь такое в ее гнезде, все давно бы отдавили друг другу ложноножки. Но, видимо, этому народу такое не в первый раз.        Внезапно пол задрожал, а мир за окнами стал медленно двигаться.        — Мы падаем?! — шепотом спросила она, не понимая, почему все остальные сохраняют такое спокойствие.        Кальц посмотрел на нее удивленно, а затем мягко повторил:        — Опасности нет.        Испуганно схватив его за руку, марине’хе замерла, наблюдая за тем, как мир за окнами отдалялся все быстрее, а вскоре и вовсе исчез за стенами туннелей. В этом домике сиял мягкий рыжеватый свет, что немного успокаивало.        Внезапно для нее, настркамны все как один положили головы друг другу на плечи и закрыли глаза. Кальц, поймав ее взгляд, похлопал себя по плечу. Аске стало неловко выбиваться из толпы, и она последовала за остальными.        Мягкое качание домика напомнило ей покачивание кокона.               ***               Терами методично перебирала книги, выискивая среди них информацию для нового доклада.        — Д-д-д, да-де-дел, демон... — бурчала она под нос. — Демон Лапласа.        Стук в дверь отвлек ее, заставив выглянуть из-под горы книг.        В кабинет вошел Церера.        Фатая и Лей тут же встали со своих мест и прижали к себе руку в знак почтения, как и выскочившая и едва сдерживающая улыбку Терами. Но затем все замерли, когда следом в кабинет вошел еще кто-то.        — Ак Мора? — обрадованным голосом протянула Вирилим, но тут же замерла, поняв, что ошиблась.        — Ан Церера! — ничуть не смущаясь внезапных гостей, Терами подбежала к прагме, демонстрируя бланк характеристик. — Ан Церера, я с пользой провела время!        Кальц взял бланк в руки и, внимательно изучив, одобрительно улыбнулся девочке. Та почти засияла от счастья.        Довольная, она, наконец, взглянула на гостя и удивленно замерла: на одежде не было знаков касты. Переведя взгляд на наставников, девочка поняла, что не одна пребывает в изумлении. Фатая непонимающе переглядывалась, а Лей ритмично моргал, показывая, что совершенно ничего не понимает.        — Это марионетка Аскария Сол, — представил ее Кальц. — Она помогла мне выжить и добраться до цивилизации, — затем он повернулся к самой девушке. — Ан Лей ха ак Фатая, ильшиа не'хе.        — Марионетка? — тревожно отозвалась Терами.        — Марине’хе, — уточнила гостья.        — Маринек-ке?        — Марине’хе. 'Хе!        — Дт-ке...        Фатая, Лей и Церера молча наблюдали за этим странным диалогом. Он продолжался еще какое-то время, но быстро изжил себя.        — Марионетка? — сдалась Терами.        — Марионетка, — согласилась Аска.        Присутствующие вновь переглянулись, а затем Кальц продолжил.        — Аскария показала себя разумной личностью, потому получила разрешение на присутствие среди нас. Языком она не владеет, я выступлю посредником, — он вновь обернулся. — В Аскарии заинтересована каста сторге ввиду ее уникального иммунитета. Наша задача — ознакомить ее с культурой и помочь адаптироваться.        Синхронно кивнув, Фатая и Лей вышли прямо перед гостьей и прижали руку к груди. Терами подбежала и также повторила жест почтения.        Марионетка смутилась от такого внимания.        — Ак Сол, мы поможем тебе, — протянула Вирилим. Лей зажмурился в поддержку.               ***               Поселили Аску, как ни странно, в той же комнате, где жила вся представленная кампания, кроме, разве что, Терами. Последняя жила в детском крыле, как объяснили настркамны, и выбиралась оттуда лишь на занятия.        Аску удивляло практически все: начиная с того, что эти чудики правда всю жизнь проводили стоя, заканчивая тем, что спали они в странных горизонтальных возвышениях, а по нужде ходили в… вазочки? Она так и не запомнила название этого сооружения. Благо, что пользоваться любезно научили. Хоть и не обошлось без казусов.        — Так, еще раз, — медленно протянула Аска. — Вы ложитесь, вытягиваетесь и так спите. Вам не холодно?        — Попробуй сама, — Кальц указал ей на верхнюю полку, но, подумав, великодушно уступил собственную кровать.        — Не, я понимаю все, уже спала на таких, но нужно свернуться, чтоб не мерзнуть. Как не мерзнете вы? Или вы тоже что-то особое умеете?        Вместо слов Кальц лег поверх одеяла и прижал к себе ноги.        — А-а, — наконец поняла она. — Так вот как вы это делаете. Выглядит все равно холодно, но уже понятнее. А свернуться вы не можете?        Он посмотрел на нее с непониманием, после чего она согнала его и сама устроилась на кровати клубком, обхватив себя руками.        — Нам кости не позволяют, — настркамн пожал плечами.        — А где они у вас? — в ее глазах вновь появилось озорство.        — Здесь таз, — он положил руки ниже талии. — Здесь тазовые кости, колени, кости стопы.        — Стой-стой-стой, я поняла, не нужно.        — А у вас правда нет костей ниже живота? — Кальц сел рядом и не скрывал любопытства.        — Не при чужих так делать, но ты меня спас, так что можно, — Аска чуть покраснела от того, что собирается сделать, скинула юбку и, широко раскрыв полотно своей кутики и потянув ложноножки, подняла их вверх, укрывшись ими как одеялом. Одеялом из собственной кожи.        — Это з-зовется коконом, — сдавленно протянула она смущаясь. — Мы так рождаемся.        Кальц благо не выглядел осуждающим.        — Пугающе, но впечатляет, — оценил он.        Аска же быстро опустила кутику и накинула юбку.        — Мне лишь непонятно, — философски продолжил Кальц. — Как работают твои нижние органы и почему не преют, ведь они всегда спрятаны за...        Она посмотрела на него таким взглядом, что он сразу же замолчал.        — Ты что раздевал меня?        Настркамн многозначительно промолчал.        Раскрасневшись, Аска сжала зубы и вздохнула.        — Сделаю вид, что я этого не знаю.        — До начала лекции еще час, я могу показать тебе комплекс, если хочешь, — протянул он, сменив тему.        — Я не против, давай.        Жили настркамны в интересных условиях: они изготавливали в скалах и своде пещер специальные крюки, к которым крепили свои гнезда из камня и металла. Кальц пытался объяснить, как они укротили металл, но это все прошло как-то мимо. Аска много жмурилась, пока ходила следом: свет бил нещадно, превращая все в сплошное белое пятно. Лишь внутри комнат забавные цветные стекла чуть разбавляли обстановку. Башен — а именно так настркамны звали свои гнезда — было очень много и простирались они глубоко вниз, все равно не доставая дна. Все башни были похожи, но имели особые цветные кольца — так указывалось их предназначение; в крупных жители работали и проводили свой досуг, а в мелких жили и хранили личные вещи. Аску откровенно удивляло, что легко можно было зайти к любому в его комнату и что угодно взять, но этим почему-то никто не пользовался. Сестры тоже так не делали, но там-то они все друг друга знали и вора легко ловили… Кальц сказал, что в столице проживают десятки тысяч граждан или что-то в этом духе — о таких цифрах она вообще никогда не слышала.        — Кальц, а где вы столько еды берете? — тихо спросила она. — Мы никогда не видели, чтоб вы охотились или что-то собирали…        Настркамн кивнул и отвел ее в одну из крупных башен. Сладкий влажный воздух тут же прошелся по горлу, словно они вошли в одну из затопленных пещер. Но вместо этого перед взглядом открылась огромная воронка с таким обилием растений и диковинных конструкций, что марине’хе буквально остекленела. С такой высоты работающие здесь люди казались мошками на теле огромного, покрытого зеленью великана.        — Это наш сад, — легко протянул Кальц. — Это системы подачи воды, это опоры, а это специальные лампы для роста, — он провел рукой, указывая на различные детали. — По этим трубам идут питательные вещества, которые мы получаем из переработанных отходов. А здесь филии и мании собирают ресурсы и отправляют их на реализацию.        — Это все так…Чудно! — Аска медленно подошла к конструкции и взглянула вниз: там сиял гигантский чан с водой, на поверхности которого плавало что-то зеленое.        — Это не единственный наш сад, но он один из самых крупных. При грамотном подходе он может ежедневно кормить по пять тысяч человек. Поэтому так важно соблюдать баланс между производством и потреблением. В идеале каждый гражданин должен произвести столько же блага, сколько получает. В соседней башне мы содержим животных и рыб.        — Пх, а если этот твой гражданин уже не может работать? — улыбнулась марине’хе. — Скажем, старый уже? Погоди, — ее вдруг осенило. — У вас поэтому нет стариков? — она обернулась, припомнив, что ни разу не видела никого в возрасте среди коридоров.        — Кого? — переспросил он, на что она лишь растерянно отвела взгляд. Истолковав это как нежелание говорить на данную тему, Кальц перестроил дыхание и продолжил свою речь про сад.        Спустя время они пришли назад: Аска отправилась к врачам, а Кальц направился в башню старших групп.               ***               Итак, как бороться с существом, обладающим свободными эмоциями и очевидной тягой к равноправным соглашениям? И доступом к технологиям Древних вдобавок.        До лекции оставалась четверть часа — достаточно времени, чтобы подумать.        В кабинете стояла тишина: лишь Терами иногда шелестела бумагой. Кальц обвел сокровных взглядом и устроился в кресле, направив все ресурсы на мыслительный процесс.        Чтобы бороться, нужно знать, с кем ты борешься. Сейчас же данных немного: Продавец пользуется его дефектом и внушает сны. Пока последствий нет, но ожидать можно что угодно. Кто же он?        — Ан Церера, — подала голос Терами и прошла к столу. — Я готова рассказать доклад.        — Какова тема доклада? — мягко протянул он.        — Демон Лапласа, мысленный эксперимент.        Мысленный эксперимент? Подобные вещи подразумевают большое количество человек для обсуждения... большое количество человек. Хм.        — Терами, сейчас ты пребываешь на индивидуальном обучении, верно? — поинтересовался Кальц. Она кивнула. Чуть улыбнувшись, он продолжил. — Не хочешь посетить одно из моих занятий?               ***               Пустив девочку вперед себя, Церера указал ей на свободное место рядом с другими учащимися. Как только прозвучал сигнал— все разом встали и, прижав руку к груди, тут же сели.        — Сегодня мы начнем с мысленного эксперимента. Вам, как молодым эросам, будет полезно подготовиться к любым непредвиденным ситуациям, — он осмотрел всех и, визуально оценив около сорока пар направленных на него глаз, продолжил. — Мы столкнулись с разумным объектом, который испытывает необходимость в равноценном обмене, а также имеет тенденцию играть в бога, поскольку владеет доступом к технологиям Древних. Также он способен просчитывать варианты будущего и регулировать на этой основе свои действия. Ваши предположения, с чем мы имеем дело?        Ученики показали задумчивость и вскоре начали давать ответы.        — Это может быть иной тип человека, — сказал кто-то.        — Не объясняет необходимость равноценного обмена.        — Возможно, это вышедшая из строя программа.        — Не объясняет стремления играть в бога.        Разные предположения звучали один за другим, пока одна из учениц не выразила озарение и не поднялась с места.        — Это бионт!        Бионт? Хороший вариант.        — Определение бионта, — Кальц одобрительно кивнул.        — Бионт — это одно из наиболее продвинутых изобретений Древних. Создается путем внедрения искусственного интеллекта в сознание человека для обучения и понимания человеческой природы и последующим развитием на полученном опыте собственного разума. Далее переселяется в заранее подготовленное тело людского типа или внедряется в систему какого-либо глобального устройства. Характерная черта бионта — человеческое сознание, которое сочетается с вычислительными и аналитическими способностями машины, — ученица кивнула и вернулась на место.        А еще это прекрасно объясняет доступ к технологиям Древних и именной паспорт.        — Какие предполагаете варианты борьбы с потенциально опасным бионтом?        — Использовать его слабость как машины, — прозвучал один голос.        — Или слабость как человека, — предположил кто-то другой.        — Как у человека, так и у машины может быть большое количество разнообразных слабостей, — заметил Кальц.        — Можно уточнить? — с места поднялся один из учеников. — Если мы имеем дело с бионтом в настоящем времени, то это бионт, который был недавно активирован или пребывал во включенном состоянии все время с падения Древних?        — Поясни свою позицию, — Кальц показал заинтересованность.        — Если бионт был активирован недавно, то его личность должна пребывать в целостности, но составляющая машины будет повреждена резким изменением внешних условий. Если он был активен, то машина адаптирована, но личность будет искажена.        Хорошая мысль. Такое легко упустить, если думать над проблемой в одиночку.        — Как можно это выяснить? — продолжил Кальц.        Учащиеся вновь стали предлагать варианты, но ни один из них не был похож на правду.        — Речь! — осознал парень позади. — Речь "свежего" бионта будет соответствовать речи Древних, а адаптированный проявит если не очевидные, то явно выделяющиеся особенности.        А учитывая, насколько витиевато разговаривает Воржа и то, как время от времени он переходит на вполне компьютерное построение фраз, то становится тем более понятно.        — Отлично, мы определили, с кем имеем дело. Но я так и не услышал конкретных вариантов борьбы, — Кальц нахмурился. — На практике вы не сможете использовать общие фразы для решения проблемы.        Аудитория вновь притихла, обдумывая условие.        — Если он создан Древними, — внезапно подала голос Терами. — Но Древних больше нет, то получается ему некому служить.        — А свободное существование лишено цели, — продолжил за нее Церера. — Превосходно!               ***               — Ух, в меня опять тыкали этими иглами. Это нормально? — пожаловалась Аска, когда вновь вернулась в кабинет.        — Это условие твоего пребывания здесь, — спокойно ответил Кальц. — Скоро... — он замер, не зная, как сформулировать предложение. — Скоро время еды.        — А, — марине’хе игриво улыбнулась. — Нас скоро будут кормить?        Он кивнул.        — Кальц, а как вы вообще так живете? — поймав его удивление, она продолжила. — Ну, все дети в одном месте, я не видела, чтобы за ними приходили родители. Они у вас вообще есть?        — Роди-тели? — выговорил он, не понимая значения слова.        — Тот, кто дал тебе жизнь. Родил. Создал, не знаю.        — Создала наш народ богиня Венера. Жизнь нам дают получившие эту привилегию люди.        — Привилегию? — не поняла она.        — Честь иметь ребенка дается тем, кто доказал свою пользу, и кто имеет хорошее здоровье, — Кальц всем своим видом показывал, что это что-то нормальное.        — Э-эм, — Аска недоуменно на него покосилась. — У вас, чтоб иметь детей, это надо заслужить? — она задумалась. — Нет, ну определенный смысл в этом есть, думаю. Но это все равно как-то жестоко. А как же те, кто не смог заслужить?        — В зависимости от причин это недопуск или удаление. Как правило, по причинам здоровья удаляют еще в детском возрасте.        — Удаление? — Аска округлила глаза, всем сердцем стараясь не верить в то, как она это поняла. — Вы... вы просто изгоняете таких, правда, да?        Кальц посмотрел на нее с удивлением и непониманием.        — Ан Церера, ак Сол, идемте. — В кабинет заглянул Лей и тут же скрылся. Кальц пошел следом. Расправив юбку, Аска аккуратно встала и поспешила за ними.        Как же сложно сохранять стоячее положение. Там, в родном гнезде, она привыкла большую часть дня проводить ползком по пещерам и тоннелям, а тут... тут жесткая и холодная земля. Они ее еще и плоскими камнями выстилают. Совершенно неясно, зачем.        Множество настркамнов спокойно шло рядом, словно она одна из них. Нет, они держались на расстоянии и пропускали вперед, чтоб не повредить ее ложноножки, но делали это с такой легкостью, точно это вообще никак их не смущало.        — Кальц, — тихо позвала она. — Почему они меня не боятся?        Тот выдал какие-то совершенно непонятные эмоции, а затем начал моргать.        — Ты получила разрешение, на это указывает тип твоей одежды, — спустя мгновение пояснил он.        — Вот так просто? — Марине’хе опасливо прижала руки. — Вы странные.        — Вы тоже.        Вскоре они прибыли в большой зал, и Аске тут же бросилось в глаза обилие еды. Она с трудом удержалась от того, чтобы не встать прямо посреди прохода и не насладиться чудесным запахом. Что неудивительно, миски у настркамнов тоже были каменные.        Кальц проводил ее за один из — как он выразился — столов, и усадил, придвинув к ней посуду.        Она взглянула на других настркамнов, обратила внимание, как ловко, но одновременно с тем неспешно они поглощают пищу, перевела взгляд на предложенную миску. Первым она решила осмотреть странный зеленый мох. Поднеся блюдце к носу, она поняла, что мох так не пахнет, и что это явно что-то другое. Ткнув это пальцем, она отметила, что оно очень мягкое и сухое внутри.        — Это хлеб, — уточнил Кальц и надломил свой кусочек, показывая как надо. Повторив за ним и отправив мякиш в рот, Аска поняла, что это нечто безвкусное, но приятное. Хотя нет, вкус у него был, но ей просто не с чем сравнить.        Затем она посмотрела в миску со странной жидкостью и множеством... что бы это ни было — плавающим. Пахло чудно.        Кальц показал на каменный прибор рядом, обозвал это ложкой и показал, как пользоваться. Затем, видимо, что-то поняв, он положил ей на коленные мышцы ткань. Он ее совсем за ребенка держит?!        Демонстративно показав, что она может аккуратно этим пользоваться, марине’хе поймала себя на мысли, что это просто варенные овощи. И весьма вкусные. Похоже, настркамны добавляют в еду какие-то особые специи.        Наблюдая за тем, как едят другие, Аска пришла к выводу, что что-то она делает неправильно. Никто не наклонялся, все сидели так, словно к их спинам были привязаны палки. Вот чудные, неудобно же. Искоса взглянув на Кальца, она поняла, что он такой же.        Вновь отломив зеленого хлеба, марине’хе закинула в рот очередную ложку овощей, едва сдерживаясь, чтобы не наклониться. Ну, аккуратно не получилось: жидкость все же попала на ткань. Смутившись, Аска проследила за реакцией Кальца, но тот лишь состроил одобрительное лицо. Ну... как скажешь?        Махнув рукой на все эти условности, она решила просто насладиться едой, оставив странные привычки настркамнов самим настркамнам.        А пища-то у них правда вкусная. Марине’хе даже заулыбалась сама себе: ей раньше казалось, что они едят какой-нибудь песок или камни.        — Из чего это? — шепотом спросила она, указав на хлеб.        — Из водяной крупы. Это особые водоросли, которые цветут на поверхности водоемов.        О как.        — А это?        — Земляные клубни и перетертые ягоды.        — А это?        — Чай из цветочных листьев с молочным стеблем.        Поняв, что напиток она еще не трогала, Аска сдула пар и припала губами к краю. Горячий. Но вкусный. Странный очень, но пить можно.        Покрутив в руках бокал, она отметила грязный беловато-розовый цвет этого чая. Ну, не очень красиво, зато запах восхитительный.        В конце подали фрукты, которые позволялось забрать с собой. Такие росли по всему подземелью, оттого и вопросов не вызвали. Хах, хоть что-то родное в этом сумасшедшем мире.               ***               Пожалуй, единственным существом, что проявляло к марине’хе внимание, была Терами: малышка постоянно бросала испуганный взгляд, изредка пряталась и в целом вела себя очень осторожно. Других детей Аска видела лишь издалека, поэтому не знала, нормально это, или такова особенность только этого ребенка. Но что точно выбивалось: дети у настркамнов были весьма эмоциональны.        — Терами, не бойся ты меня! — улыбнулась Аска и вытащила припрятанный с обеда фрукт. — Хочешь?        Та что-то протянула на языке настркамнов, но приблизиться не решилась.        Кальц был на мероприятии, которое он называл лекцией, поэтому помочь никак не мог. Фата, или как ее там, эта похожая на марине’хе настркамн была занята: она не то рисовала, не то что-то черкала. Отвлекать ее не хотелось.        Терами тем временем аккуратно подошла ближе, всем своим видом говоря, что боится. Аска еще раз протянула фрукт и улыбнулась, на что у малышки тут же нарисовалась такая растерянность на лице, что это вызвало приступ смеха.        Ребенок испугался и убежал за спину Фате. Та что-то сказала, но выглядела в целом дружелюбной. Кивнув и обменявшись взглядами, Терами снова попытала удачу. Аска постаралась вести себя тише.        Все же приняв фрукт и растерянно прижав его к себе, девочка закивала и замерла, видимо, не понимая, что ей делать дальше.        Задумавшись на мгновение, Аска вновь улыбнулась и постучала себя по камню, показывая, как он светится, а затем сняла и протянула вперед. Терами заинтересованно посмотрела на украшение и подставила голову. Цепочка ощутимо скользнула по шее, немного сдавив своим весом.        Ребенок поднялся и довольно посмотрел на себя. Аска же в шоке и даже легкой панике раскрыла рот.        Камень светился.               ***               По расписанию Лей должен был отвести Терами в ее ячейку, но замер в дверях. Кальц и Вира что-то обсуждали, в то время как Терами была под присмотром марионетки.        — Ан Церера, могу я попросить тебя на разговор? — Лей движением бровей показал свою обеспокоенность.        Кивнув, Кальц встал и прошел вместе с ним в соседний кабинет.        — Ан Церера, — не скрывал своего волнения прагма. — Я уважаю твой авторитет и доверяю принимаемым решениям и поэтому хочу узнать причины того, почему ты допускаешь общение ребенка и персоны необученной обращению с детьми?        — Ак Сол имеет богатый опыт общения с детьми. Да, она представитель другой школы, но я лично наблюдал отношение детей к ней. Я считаю, что случай Терами уникален и ак Сол, как стороннее лицо, может оценить ее возможности с иной точки зрения.        Лей нахмурился, но вместе с тем приподнял нижнюю губу. Кальц легко считал сообщаемую информацию: ответ принят, но необходимы дополнительные пояснения и доказательства.        — Какую именно деталь мне нужно уточнить? — своей мимикой он показал открытость к диалогу и готовность дать ответы.        — Мне хотелось бы официального присуждения для ак Сол права на обучение и преподавание. Я считаю ранний допуск к такой работе поспешным, — Лей сделал спокойное лицо.        Кальц же в ответ чуть опустил веки, а затем слышно вдохнул воздух, показывая, что не разделяет мнение коллеги.        — Рассмотрение и экзамен займут длительный промежуток времени, в течение которого случай Терами может усугубиться. Моя первостепенная задача — это помощь и наблюдение за ее здоровьем, а не усложнение процедуры сверх необходимого. Я считаю допуск со стороны касты врачей достаточным.        — Ан Церера… — Лей закрыл глаза и опустил голову. — Я вижу, что здесь имеют место факторы связанные не только с Терами. Я не сомневаюсь, что тобой руководят только благие помыслы, но если есть дополнительные данные, то время их озвучить.        Повисла небольшая пауза, во время которой они обменялись взглядами: Лей смотрел спокойно и с ожиданием, Церера же с сомнением и беспокойством.        — Кальцерай, — вздохнул прагма и приподнял плечи. — Твое состояние не менее важно, чем состояние Терами и не должно отодвигаться на второй план, — он замер и показал страх. — Все точно хорошо?        Кальц пошевелил губами, показывая, что ему нужно время на ответ.        — В ближайшее время, — неспешно начал он, — меня подвергнут удалению. Я хочу принести обществу столько пользы, сколько возможно.        Лей опешил и открыто показал это: его зрачки расширились, а дыхание стало частым.        — Место имеет не мое здоровье, а те действия, которые мне необходимо совершить, — продолжил Кальц. — Я знаю о последствиях, которые меня ждут, и готов к ним.        Лей кивнул и похлопал его по плечу..               ***               — Какой результат мы ожидаем получить? — Вирилим еще раз взглянула на артефакт, который в ее руках висел пустым стеклом.        — Наблюдение за развитием "души", — пояснил Кальц. — Ак Сол предполагает, что у наших детей они есть, но со временем исчезают.        — Хорошо.        Малыши в комнате были рады возвращению воспитательницы и с энтузиазмом восприняли эту своеобразную игру с примеркой.        Камень повис на шее одного, другого, третьего. Поочередно проверив каждого из полусотни воспитанников, Фатая вернула камень обратно Кальцу. А сама осталась с детьми.        Вывод был один: душ нет ни у кого из них.        Когда Кальц возвращался в кабинет, то невольно остановился: из-за двери раздавался мелодичный голос.        — Спи спокойно, дочь,        Слушай, не шуми.        Убегают в ночь        Хмурые дожди.        Будет теплый свет,        Будет звон ветров.        Слушай же мою,        Песню у костров.        Эта песнь ему что-то напомнила.        Заглянув в комнату, Кальц столкнулся с тем, что Терами дремала на руках у марионетки. И улыбалась.        — Ак Сол? — позвал он.        — Аска, — настойчиво протянула та. — Зови Аской.        — Хорошо.        Кальц приблизился и осмотрел девочку: она выглядела безмятежной. Не говоря ни слова, он аккуратно поднял ее на руки и унес из кабинета. Аска поспешила за ним.        Преодолев один лестничный пролет и пару развилок, они добрались до большой комнаты, что была разделена множеством перегородок, а за каждой перегородкой стояло по две двухъярусных кровати. Дети и воспитатели, что находились здесь, провожали гостей взглядом, но не вмешивались. Наконец, достигнув нужной ячейки, Кальц аккуратно положил Терами на кровать, стянул с нее обувь и укрыл одеялом. Аска молча смотрела на это.        Кивнув в сторону выхода, он помог марионетке вернуться и по дороге отдал камень. Легко накинув его на шею, она с надеждой посмотрела ему в глаза, но стоило получить ответный взгляд, как она все поняла.               ***               — У Терами есть душа. — Голос Аски был пропитан горечью. — У нее настоящая, здоровая душа, в отличие от твоей, едва живой. — Она замерла и обняла себя руками.. — Ей не место среди вас.        — А где ее место? — уточнил Кальц, не показывая ни капли обеспокоенности.        Аскария заметно растерялась и посмотрела на него с укором.        — Вы очень странные. Очень. Я не понимаю, чем вы думаете, что вами вообще движет? Терами должна расти в семье, а не в каком-то... — она замялась. — А не в каком-то плену. Дети вообще не должны так расти!        — Те, кого ты называешь родителями, владеют навыком правильного воспитания?        — Что? — Аска посмотрела на него как на ненормального. — Воспитывать надо уметь? Нет, нужно уметь, я не спорю, но правильно воспитывать? — Она изогнула бровь. — Что тут можно не уметь?        — Каста прагм — одна из наиболее важных в нашем обществе, — Кальц подался назад и стал словно еще спокойнее, чем был до этого. — Мы обучены доносить информацию до будущих граждан, мы можем отследить особенности и изменить тип обучения для каждого. Благодаря нам общество остается здоровым и продолжает пополняться достойными людьми. — На мгновение он изменился в лице. — То, что ты называешь семьей... — Его губы едва заметно скривились. — С твоих слов: это маленькая группа, которая одновременно занимаются продовольствием, воспитанием, лечением, поддержанием и регулированием. Кем же должны быть эти люди, чтобы прекрасно выполнять каждый из этих пунктов? Если у вас уникальная система обучения всем возможным навыкам, то мы будем благодарны принять ее. Если нет, то человек, который выполняет множество разносторонних дел, не хорош ни в одном из них.        — Это другое... — обиженно протянула Аска. — Зачем этому учиться, если всемать уже вложила в нас все умения?        — Ваш бог?        — Всемать наша прародительница, она... — марине’хе замялась, — Она дала нам жизнь и души. Именно душой мы понимаем, что правильно, а что нет, или как надо действовать.        — Венера забрала наши души из-за их опасности, — заявил Кальц. — Душа оказалась причиной падения Древних и причиной вспышек вымирания.        Аска содрогнулась от этих слов.        — Хочешь сказать, — она прижала к себе руки. — Массовые смерти каждое столетие... это не гнев богов?        — Верно, это особенность нашей планеты. Древние не были к этому готовы, а наша задача не допустить их ошибок.        — Я... — Аска вздохнула. — Я понимаю обучение ваших бездушных детей. Но мне кажется, что Терами вообще не одна из вас. Она обычный человек, не настркамн. И место ей среди обычных людей на поверхности!        Кальц изменился в лице, выдав совершенно непонятную эмоцию.        — Людей на поверхности? — повторил он. — Поверхность мертва, о чем ты говоришь?        — О чем ТЫ говоришь? — Марине’хе не скрывала возмущение. — С поверхностью все в порядке, там живут люди и такие же марине’хе, как и я. Я даже слышала, что там есть огромное гнездо, где они все и какие-то крылатые существа живут вместе. Точно! — Аска заулыбалась от озарения. — Терами нужно отвести к ним! Среди них она будет своей.        — Допустим. — Кальц сложил руки. — Как ты предлагаешь туда попасть? По информации Древних, мы находимся на глубине в пятьдесят этажей.        — Пять-д-де-сят? — заикаясь протянула она и замерла. — Нет, я не отрицаю, что если идти прямо вверх, то мы можем столько набрать, но есть ведь и другие пути.        Не говоря ни слова, Кальц быстро встал с места и, взяв с одного из стеллажей с книгами большую доску, вернулся.        Доска засветилась и показала прозрачную карту подземелья с ближайшими уровнями и множеством разнообразных туннелей и ходов.        — О, всемать, — Аска с изумлением вгляделась в сплетение сияющей сетки. — Ой, а это место я, кажется, знаю! — Она указала пальцем, и карта тут же переместилась туда, знатно этим напугав. — Ой, я случайно.        Вернув все обратно, Кальц кивнул, разрешая продолжить.        — Так-так. — Она осмотрела уровни. — Узнаю черную тропу... ой, а тут протекает священная река. Та-а-ак... — Ее пальчики забегали по карте. — Вот то поселение, куда я тебя отвела, о, вот место, о котором я и вспоминать не хочу. Хм. Тут вот этого перехода нет, — Аска возмущенно ткнула в один из туннелей и резко вспомнила что хотела. — Ай, прости. Так, если продолжать путь вот сюда, подняться на пять этажей выше, то вот тут есть дорога веры. Это таких две трубы, одна из которых ведет прямо наверх. Не знаю, как это работает, но если в нее прыгнуть, то она поднимет тебя прямо к поверхности и наоборот. Мы так обмениваемся ресурсами: от нас камни душ и разные шкуры, от них еда и одежда.        — Если это место принадлежит марионеткам, то, как мы пройдем? — уточнил Кальц.        — Дети для нас священны. Если я пойду с Терами, то меня никто из наших и пальцем не тронет, — Аска подняла голову и столкнулась с весьма неприятным взглядом в свою сторону. — Просто так ты нас не отпустишь, да?        Настркамн в ответ покачал головой, а марине’хе вздохнула.        – Значит, пойдем вместе.