Хорошо Быть Тихоней

- Bonjour, mon petit garçon! Как ты себя чувствуешь? Скажи мне, тебе очень плохо? - Все…в порядке…Мне…Мне уже намного лучше… В комнате повисла напряженная гробовая тишина.  Гарри и Флер молча смотрели друг другу в глаза, не в силах произнести ни слова, но в какой - то момент девушка наконец не выдержала и тихо, почти совсем неслышно вымолвила, осторожно присаживаясь на краюшек широкой мягкой кровати и ласково поглаживая своим большим пальцем худую маленькую Гаррину ладошку: - Mon cher, я пришла, чтобы сказать тебе, что мне абсолютно не важно, какой ты на самом деле и что о тебе думают и говорят другие. Для меня ты самый хороший и солнечный мальчик на свете! Самый добрый, самый талантливый…и твои рисунки…Это ведь просто восторг! И поэтому я…я все равно хочу с тобой встречаться, а еще смотреть по вечерам на звездное небо и рисовать картины акварельными красками под тем твоим любимым высоким развесистым дубом…Пойми, Гарри, за все это время, пусть даже совсем короткое и незначительное, ты стал мне очень дорог, и я хочу видеть тебя…каждый день…и проводить вместе с тобой выходные в Запретном Лесу или в Хогсмиде, потому что…Потому что я люблю тебя, mon cheri, и ни в коем случае не хочу тебя потерять… - Я тоже люблю тебя, Флер. - с усилием борясь с нарастающей дрожью во всем теле, полушепотом проговорил мальчик, едва сдерживаясь, чтобы не расплакаться как маленький ребенок от таких искренних и наполненных подлинным счастьем и любовью слов. - И тоже очень хочу быть с тобой, но… - Никаких но, mon petit coeur. - в этот момент молодая Делакур внезапно резко подалась вперед и коснулась своим поцелуем горячих пересохших Гарриных губ, отчего тот сначала испуганно вылупил глаза и чуть ли не задохнулся от неожиданности и удивления, а затем через несколько мгновений заметно обмяк и расслабился, слегка прикрыв от удовольствия тяжелые, сильно покрасневшие от бесконечного насморка и кашля веки и отчаянно искренне молясь, чтобы этот прекрасный чудесный счастливый момент не заканчивался никогда… Но по происшествию нескольких секунд Флер вдруг снова от него отстранилась и, укрыв его одеялом по самую шею, поспешно направилась обратно по направлению к выходу, сказав бодрое веселое: " я еще приду к тебе сегодня вечером! ". Через пару минут после ее ухода в комнату опять заглянул Сириус и, увидев Гаррино красное, можно даже сказать багряное лицо, быстро к нему подбежал и обеспокоенно положил свою холодную ладонь ему на лоб, обеспокоенно тихо поинтересовавшись: - Что такое, детка? У тебя что - то болит? Снова поднялась температура? - Флер… - с мечтательной улыбкой на лице в пол голоса ответил ему крестник. - Она только что меня поцеловала… .                      .                    . Сириус ушел на уроки в два часа дня, а юный Поттер тем временем встал и, достав из стоящего под тумбочкой рюкзака чистый холст и яркие акварельные краски, улегся на ковер под окном, принявшись с новыми силами и воодушевлением рисовать портрет своей любимой ненаглядной француженки Флер Делакур.  А рисовать здесь, в отличие от шумной гостинной гриффиндора было куда проще и безопаснее, ведь в покоях крестного было очень уютно, тихо и тепло, что просто не могло не радовать маленького начинающего художника, вечно пребывающего в жутком стрессе и угнетении из - за постоянных издевательств и насмешек и ежедневно ищущего безлюдное тихое место, где ему было бы очень хорошо и удобно воплощать в жизнь свои многочисленные великолепные диковенные шедевры, так нравящиеся Сириусу и его новой веселой шармбатонской подружке Флер… Здесь, в этой просторной и очень по - домашнему обставленной Сириусовой комнате Гарри вообще очень сильно нравилось, да причем нравилось настолько, что он серьезно подумывал над тем, чтобы попросить крестного разрешить ему переехать сюда навсегда.  " Он не откажет мне, я знаю. " - с уверенностью и явной радостью и удовлетворением сделал про себя вывод мальчик, снова обмакивая тоненькую кисточку в стаканчик с холодной водой из - под крана и нанося на свой рисунок новый слой мягкой светлой телесной краски, при этом тепло умиротворенно легко улыбаясь.  Он рисовал не по фотографии, нет, он рисовал по памяти, и, надо сказать, получалось у него просто изумительно! Бледное милое овальное личико, маленький, аккуратный, вздернутый вверх носик, длинные шелковистые золотистые волосы, собранные в симпатичный легкий хвостик на голове и серые, невероятно глубокие и до ужаса прелестные глаза… Гарри удалось в точности повторить ее одежду и облик, и это до того его восхищало и радовало, что когда он наконец - то закончил и осторожно положил свое творение на подоконник сохнуть, его глаза тут же засветились искренним весельем и счастьем, а душа прямо таки пела и танцевала от дикого восторга и триумфа, неудержимым задорным вихрем охватившего его всего с головы до ног и заставившего его сию же секунду пуститься по комнате впляс, не переставая громко распевать на весь третий этаж какую - то смешную непонятную незамысловатую песенку. А потом он обессиленно упал спиной на кровать, облегченно счастливо устало выдохнув… На окне лежал готовый разноцветный рисунок, а в просторную теплую уютную спальню сквозь неплотно задернутые занавески то и дело проникали мягкие золотистые солнечные лучи… Гарри медленно прикрыл глаза и широко победно улыбнулся.  Сегодня утром его впервые в жизни поцеловала девочка…